Было ясное, солнечное утро 19 марта – это я хорошо запомнил по причине дальнейших головокружительных событий, я стоял у приоткрытого окна и, попивая кофе, читал свежую «Таймс». Окно мне было остро необходимо, ибо вонь от какого-то очередного химического опыта Холмса была просто невыносимой. Лениво переворачивая страницу за страницей, я наткнулся на весьма неприметный заголовок, который, тем не менее, заставил меня прочесть заметку повнимательнее.

- Господи Боже, Холмс, да прекратите Вы, дышать нечем! Лучше подойдите сюда, Вам будет интересно! – крикнул я в сторону едких клубов дыма, вившихся над ретортой. Холмс, вытирая руки, подошёл ко мне:

- Ватсон, помните, на заре нашего с Вами знакомства я открыл реактив, который осаждается гемоглобином и ничем другим? – задумчиво проговорил Холмс. Я удивлённо вскинул брови. – Ну как же, это была наша первая встреча! Так вот, – прерывая мои романтические воспоминания, продолжил сыщик – я тогда, оказывается, ошибся, и этот реактив весьма неточен.

- И что это значит? – с вытянувшимся от удивления лицом спросил я.

- А то, что многих, кого отправили на виселицу, были, возможно, невиновны!

Я стоял с ошарашенным видом и с ужасом представлял заголовки: «Известный сыщик оказался невольным убийцей! Лондон требует полного пересмотра дел за последние 15 лет!». Медленно ставя чашку кофе на стол, я, проморгавшись, увидел, что Холмс смеётся своим беззвучным смехом.

- Простите, Ватсон, ради Бога, простите! Не удержался от желания Вас разыграть, уж больно серьёзное лицо у Вас было! На самом деле, я вычитал в одном известном журнале, что йод не имеет жидкой фазы и при нагреве сразу превращается в газ. И я, представьте себе, собираюсь это опровергнуть! Оказывается, при определённых давлении, температуры и… Всё, всё, понял. Вам неинтересно. Ну, так что там за статью Вы мне собирались показать?

- Холмс! – Воскликнул я – бросьте Ваши шутки! Я и так, живя с Вами, натерпелся как за два Афганистана, так Вы и дальше продолжаете испытывать меня на прочность.. Вот, глядите: «Парусник «Бигль», закончив своё кругосветное путешествие, пришвартовался в порту Саутгемптона». Понимаете, о чём я? Сегодня же дата возвращения наших добрых друзей, доктора Мортимера и сэра Генри! И, судя из телеграммы, отправленной ими ещё из Кейптауна, они остановятся в отеле Нортумберленд. Не забыли его? Даа.. Есть что вспомнить!

К моему удивлению, Холмс не подхватил мой романтический настрой, а стал серьёзным и даже как-то помрачнел. Он вернулся к своему лабораторному столу, погасил бунзеновскую горелку, сел на своё любимое место в углу дивана и стал задумчиво барабанить пальцами. Такая странная реакция меня, надо сказать, удивила, но я не стал прерывать мыслей Холмса и медленно допил кофе. Закрыв окно – всё-таки не май-месяц стоял на дворе – я уселся в кресло и пошевелил угли в камине. Стало уютно и комфортно, я вытянул ноги к огню и продолжил чтение.

Намолчавшись вдоволь, Холмс, наконец, заговорил:

- Ватсон, всё-таки Вы – бесценный товарищ. Вы умеете помолчать в нужный момент, позволяя мне собраться с мыслями… Скажите, Вы хорошо помните тот момент, ту трагическую развязку, которая, собственно говоря, и послужила причиной кругосветного путешествия наших добрых друзей?

Вздрогнув, я воззрился на Холмса:

Помню ли я?? Да меня до сих пор от лая любой собаки бросает в дрожь! Я даже Лестрейду запретил своего терьера приводить к нам домой, и он привязывает бедолагу к ручке двери на улице. А Вы спрашиваете, помню ли я.. Да я до конца своих бренных дней не забуду морду этого мастифа-переростка! Но, чёрт возьми, Вы мне напомнили этот кошмар не для того, чтобы снова меня разыграть?

- Холмс пропустил мимо ушей мой вопрос и продолжил:

Так вот, Ватсон, то наше приключение не даёт мне покоя уже почти год. Я, как только выдаётся такая возможность, снова и снова анализирую тот вечер. И с каждым разом, с каждым подходом к этому делу я всё больше становлюсь уверенным в том, что мы ошиблись.

- Ошиблись?? – я даже подпрыгнул в кресле, уронив «Таймс» на пол. Как это – ошиблись? Это же дело, это блестящее дело, его итог – не позволяют даже усомниться в его справедливости! Интриган и убийца Степлтон сгинул в болоте, бедняжка Бэрил, его жена, отбывает в Бодминской тюрьме заслуженное наказание за соучастие, а Лестрейд получил повышение по службе. Даже Вы, Холмс, получили чек от сэра Генри – разве это всё заставляет Вас сомневаться?

- Бэрил Гарсия, а она имеет право теперь вернуть себе старую фамилию, не так давно была выпущена из тюрьмы за примерное поведение, мой дорогой Уотсон – сказал задумчиво Холмс – странно, что Вы этого не знаете. Об этом, помнится, писала рождественская «Таймс». Она теперь свободная женщина, и сэр Генри, если его чувства не высушили крепкие океанские ветра, может продолжить свои ухаживания. Но это так, к слову. А не выходит у меня из головы целый ряд нестыковок, которые почему-то были мною проигнорированы или неверно истолкованы из Ваших писем. Всё-таки, невзирая на то, что Вы, Ватсон, – прекрасный рассказчик, мне следовало бы находиться в Девоншире с первых дней, а не изучать материалы дела из Ваших писем. К сожалению, как Вы помните, расследование дела о шантаже министра иностранных дел – а теперь вполне можно об этом говорить – не позволило мне в тот момент съездить самому в Дартмур, и теперь вот я сильно жалею об этом. Ну, ничего не попишешь, Ватсон, что было, то было… Ну так, собственно, что меня беспокоит, Ватсон, так это собака. Да, тот пёс, которому было суждено стать ужасом Гримпенских болот. Вспомните, если вы вдруг позабыли тот момент, как развивались события. Мы заняли место на возвышенности, чтобы наблюдать за домом Степлтонов и тропинкой, по которой молодой баронет должен возвращаться к себе домой. Помните? По вашему лицу вижу, что помните. Хорошо. А теперь самое важное, Ватсон, незаметный нюанс, ускользнувший от меня тогда и не дающий мне спать сейчас: вспомните, куда бежала собака?

- Да что тут вспоминать, Холмс! Она мчалась на нас!

– На нас... Да не на нас, а в нашу сторону! Улавливаете разницу?

- Должен признаться, пока нет.

- Ватсон, дружище! За нашими спинами были болота, и собака бежала не на нас, она бежала на болота! Туда, где её держал этот странноватый натуралист, туда, где, её кормили и где она проводила всё своё время. Она бежала домой! И только выстрел Лестрейда спугнул её и заставил свернуть на тропинку, а рана, озлобившая собаку, вынудила броситься на первого, кого она встретила, на баронета! Понимаете, Ватсон?

- Туман воспоминаний, плывший у меня в голове, стал потихоньку рассеиваться, но, честно говоря, я не ещё до конца улавливал, к чему клонит Холмс.

- Господи, Ватсон! Что тут непонятного! - увидев мои затруднения, воскликнул сыщик. – Не собиралась эта собака ни на кого нападать! Собака НЕ была орудием убийства, Ватсон!

- Боже правый! – только и смог произнести я – это получается..

- Да, Ватсон, да, это получается, что дело, финал которого так триумфально был преподнесён прессой, истолковано в корне неверно, а значит, по совести, не закрыто вовсе. И нам, как Вы правильно заметили, необходимо снова собраться в отеле Нортумберленд и, порадовавшись долгожданной встрече с друзьями, кое-что крепко обсудить. Одевайтесь, Ватсон, я позову кэб.

С этим словами Холмс, неведомым образом успевший переодеться, выскочил на улицу…

///To be continued ///

…Ввечеру я добралась-таки до взятой накануне в библиотеке вожделенной книжки – родители как раз отбыли в длительные гости, а Витя раньше ночи всё равно не придёт. «Собака Баскервилей», – с удовольствием прочитала я, уютно умостившись на узеньком диванчике в «тёмной», помедлила в предвкушении и погрузилась в интригу…

…«Над Гуго стояло мерзкое чудовище – огромный, чёрной масти зверь, сходный видом с собакой, но выше и крупнее всех собак, каких когда-либо приходилось видеть смертному. И это чудовище у них на глазах растерзало горло Гуго Баскервилю и, повернув к ним свою окровавленную морду, сверкнуло горящими глазами».

Тут я нервно вскочила со своей лежанки и задёрнула шторы на дверях – чтобы свет из моей комнатушки не доходил… э-э-э… наверно, до болот?..

…« — Он бежал, Уотсон. Спасался, бежал со всех ног. Так бежал, что сердце у него не выдержало, и он на всем бегу упал мёртвый.

— Спасался? Но от кого?

— В том-то вся и загвоздка. Судя по некоторым данным, Чарльз Баскервиль потерял голову от страха, прежде чем обратиться в бегство.

— Почему вы так думаете?

— То, что его так напугало, двигалось к нему с болот».

Не знаю, боялся ли бедняга Чарльз сильнее меня, но я, всяко, была предусмотрительнее: я тихохонько, едва дыша, отложила книжку и опять поднялась со своего места… Прижимаясь спиной к стенке, потянулась рукой из-за портьерины в зловещую черноту зала, нашарила там прикорнувшую в углу беззаботную дверь, притянула её, ломая ногти, торопливо закрыла на хлипкий, но всё-таки крючок…

…« — Стойте! – крикнул я. – Что это?

Негромкий, протяжный и невыразимо тоскливый вой пронёсся над болотами. Воздух наполнился им, но откуда он шёл, определить было невозможно. Начавшись с невнятного стона, этот звук постепенно перешёл в глухой рёв и опять сник до щемящего сердце стенания. Стэплтон как-то странно посмотрел на меня.

— Таинственные места эти болота, – сказал он.

— Что это такое?

— Фермеры говорят, что так воет собака Баскервилей, когда ищет свою жертву»...

Тут я обмерла, потому что в подъезде раздался вой. Потом оказалось, что это пришёл домой пьяный дядя Олег, сосед. Но выл он так, что собака Баскервилей и на подпевки бы не годилась! Совершенно по-болотному, нечеловечески выл!

Я пыталась самовразумиться, я уговаривала себя, что это всего лишь книжка! Что я, в конце концов, не Баскервиль ни разу! Но ужас завладел мной всецело, как давным-давно, в Яворове, когда мне лет пять было, и бабушка, замучившись с озорницей, подтащила меня к залитому мраком окошку и, показав на мигающие вдали, пляшущие огонёчки, припугнула: «Ось прийдуть мерці!..» И в этот момент в двери стали стучать – пришли?! За мной?! Я заорала так, что и мертвецы, наверно, перепугались, и, сама не своя, бросилась спасаться!..

Так меня всей роднёй насилу достали из чемодана под кроватью...

…В общем, читать я уже не могла – тряслась и клацала зубами. А когда с грохотом открылась входная дверь и кто-то, царапая когтями пол, ввалился в квартиру, я хотела заорать, но, видно, навык был утрачен безвозвратно, поэтому я… заскулила? Ну да, что-то такое похожее на скулёж издала. Может, надеялась бдительность собаки усыпить?..

…Хорошо, что на свете есть братья! Но Витин бодрый голос: «Эй, дрыхнешь, что ли? Выходи давай!» – был не сразу опознан и отделён мною от обступивших меня голосов кошмара.

Так что насчёт того, что «ни в чьём воспалённом мозгу не могло бы возникнуть видение более страшное, более омерзительное, чем это адское существо, выскочившее на нас из тумана», я бы поспорила. Заглянув в м о й мозг, все какие ни на есть страховеды и кошмарологи усомнились бы в своём профессионализме!

…А захотите побояться как следует, приходите на мой чердак.

___________________________

Цитаты отсюда: http://lib.ru/AKONANDOJL/sh_baskr.txt

«Собака Баскервилей»

Фото: Сидни Эдвард Пэджет, британский иллюстратор

Существует несколько версий того, откуда происходит кличка легендарного пса. По одной из них, Шак в переводе с англосаксонского языка означает «демон».

С давних времен в Англии существует легенда об огромном черном псе с мерцающими красными глазами, который появляется ночью. Этого пса прозвали Черный Шак. Согласно легенде, путник, что оказался ночью в сельской местности восточной Англии, слышит шаги громадных лап Черного Шака рядом с собой, а затем видит, как два красных глаза смотрят на него из темноты. Обычно этот пес не нападает, однако его появление — знак того, что встретивший его умрет в течение года.

Несмотря на то, что это легенда, встречи с демоническим псом в восточной Англии фиксировались постоянно. Например, в конце 19 века матросы подобрали у побережья мальчика, который заплыл в море, спасаясь от Черного Шака. А в 1970 году в местной прессе начали писать о необычайно большой собаке, что была замечена на побережье близ английского города Грейт-Ярмут.

Легенда о Черном Шаке привлекла внимание и Артура Конан Дойля. Однажды во время игры в гольф в графстве Норфолк друг писателя журналист Бертрам Флетчер Робинсон рассказал ему местное предание, а также о том, что Черного Шака часто видели неподалеку от гостиницы, где они остановились, и у соседнего поместья Кромер-холл.

Вскоре после этого, Артур Конан Дойль сочинил очередную повесть о Шерлоке Хомсе, в которой знатную семью преследовал пес с мерцающими в темноте глазами. А фамилию Баскервиль писатель позаимствовал у кучера хозяина поместья Кромер-холл. Так Черный Шак стал известен всему миру под именем «Собака Баскервилей».

Источник: https://nat-geo.ru/planet/chernyy-shak-pes-legenda-voplotivs...

Удивительно, что на Пикабу не нашлось ни одного поста об этом. Возможно, я так и не научилась пользоваться поиском.

Почему собака Баскервилей? А вот знакомьтесь: дог Рамзес в роли ужаса торфяных болот.

А это Рамзес и его хозяин - Аркадий Канцепольский. Аркадий Михайлович родился и вырос в Ленинграде, пережил блокаду, работал в Союзгосцирке и в конце 70ых вышел на пенсию. Тут-то всё и началось...

В настоящей жизни Рамзес - вдохновитель, а его хозяин - создатель целого детского городка на улице Зины Портновой в тогда еще Ленинграде. "Двор дога Рамзеса" вспоминают с невероятной теплотой те, кому сегодня уже за 40. Это место неповторимо еще и потому, что все сказочные постройки Аркадий Михайлович создал своими собственными руками.

И домик Рамзеса:

И яхту "Беда":

И избушку Бабы-Яги

И космический корабль

И всё-всё остальное в этом чудесном дворике.

Даже маленький фонтан и мини-кинотеатр, где можно было смотреть диафильмы.

И, конечно, любимцем детей и их родителей был Рамзес. Хозяин сделал для него экипаж, в котором Рамзес с удовольствием катал малышню, а иногда и взрослых.

Но время шло, и Рамзеса не стало, а его место занял Рамзес II, который также принес немало радости и хозяину, и гостям своего дворика. Сколько писем и рисунков приходило в почтовый ящик Рамзеса в городке!

Увы, после смерти Аркадия Михайловича сохранить дворик не удалось. В 90ые что-то растащили на металлолом, а что-то просто сожгли. Сейчас на месте сказочного дворика парковочные места, и только остатки памятника Рамзесу I и доска со стихами напоминали о тайной и очень доброй жизни собаки Баскервилей еще в 2012 году. Не знаю, сохранились ли они сейчас.

Но я буду помнить. И хочу, чтобы побольше людей знали и помнили про маленький кусочек огромного счастья, который долгие годы дарила детям настоящая собака Баскервилей.

В посте использованы фотоматериалы из группы ВК "Двор дога Рамзеса" и с сайта Федеральное Агентство Новостей. Текст мой. Дубликатов не найдено.

К тому моменту, когда Масленников собрался снимать "Собаку Баскервилей", две предыдущие картины имели такой успех, что ему ничего не стоило собрать классный состав актёров. К Ливанову и Соломину добавились новые звезды - Никита Михалков, Олег Янковский, Евгений Стеблов, Ирина Купченко, Алла Демидова, Сергей Мартинсон. Актёрская сборная Москвы с удовольствием играла в Ленинграде

"В том, что мы взялись за "Собаку", виноват зритель, который не давал нам покоя: "Если уж взялись за Шерлока Холмса, то как вы можете пройти мимо такого шедевра, как «Собака Баскервилей»?" Происходило всё это в эпоху, когда зрители ещё писали письма. На ЦТ стояли целые мешки писем с требованием продолжения. Но надо признаться, на этот раз меня не пришлось уговаривать долго. Вступили в дело «мистические» числа. До этого мы сняли два фильма — по две и три серии. Потом рассудили так: хорошо бы закончить цикл двухсерийной "Собакой", красивыми цифрами – три фильма, семь серий. Но, как вы знаете, это был еще не конец..." - рассказывал режиссёр Игорь Масленников

Если с Холмсом и Ватсоном было уже давно всё понятно, то с выбором актёров на другие роли всё было не так просто.

На роль Генри Баскервиля Масленников хотел пригласить Николая Губенко. Долго уговаривал его, но он почему-то отказался.

Когда начались съёмки, у оператора Юрия Векслера случился инфаркт. Режиссёру пришлось в срочном порядке искать ему замену. Павильонные съемки согласился провести Дмитрий Долинин, а Владимир Ильин затем снял всю натуру.

Никита Михалков в это время заканчивал картину «Родня», в котором снималась Светлана Крючкова, жена Векслера. Вот у них и родилась идея пригласить Михалкова на роль сэра Генри. Вообще-то Масленников и Крючкову не собирался приглашать: она была беременна, вот-вот должна была родить. Короче, Векслер и Крючкова его уговорили, и Масленников позвал Михалкова. После этого режиссёру пришло в голову сделать сэра Генри фермером. Так появился веселый, забавный, развязный персонаж в американском стиле.

Михалков приехал ранним поездом и сразу же отправился на студию, хотя съемки должны были начаться только через 12 дней. Приехал не один, а со сценаристом, художником, актёром и режиссёром Александром Адабашьяном, с которым тогда дружил. И все эти 12 дней они болтались по «Ленфильму».

Адабашьяна, конечно, никто не ждал.

"Поначалу я не мог понять, зачем Михалков его привёз. Когда мы начали снимать, они стали что-то обсуждать между собой, шушукаться. И тут я догадался: Михалков не доверяет мне как режиссёру!" - рассказывал Масленников. - "Помню, явившись первый раз на съемку, Никита со свойственным ему размахом стал жаждать крови. По натуре он всё-таки лидер и по призванию – режиссер. Раскомандовался: «Ты пойдёшь сюда, ты – туда!..» Что же мне было делать? Я не деспот и не диктатор, но на площадке должен быть один режиссёр, иначе ничего хорошего не выйдет. Пришлось цыкнуть на них. И они поняли, что я из себя что-то представляю. Михалков был счастлив. Потому что, кроме того, что он лидер и режиссёр, он еще и актёр, а актёру очень важно, чтобы у него был руководитель, чтобы его кто-то вёл и направлял, а он ни о чем не заботился – режиссёр всё придумает, всё подскажет. И вот Никита «поплыл» в этом счастье: «Так надо, скажи? Так надо стать? Туда поглядеть?» Так что лаской и из Михалкова можно сделать послушного ягнёнка".

Чтобы "нейтрализовать" эту гоп-компанию, необходимо было найти Адабашьяну занятие. И тут Масленникову пришла в голову мысль: "Пускай играет Бэрримора!" На эту роль ещё никого не утвердили. Так Адабашьян стал на площадке подчинённым режиссёру человеком, и ему уже некогда было обсуждать с Михалковым, правильно ли он снимает.

"Что касается Михалкова – у Никиты такой невероятный темперамент, он всё вокруг рвёт и мечет. Группа докладывала мне, что за смену он «уговаривает» бутылку коньяка и ничего не ест. Для такого здорового организма это сущие пустяки. На съёмках загнал лошадь до такой степени, что та просто рухнула наземь. У неё был обморок: она лежала с закрытыми глазами, не шевелилась, не дышала... Я даже подумал: «Всё, погибла!» Но Никита стал возиться с ней, после чего она вдруг открыла глаза, постепенно пришла в себя – и пошло-поехало! Он её поднял! Вот такой феноменальный человек.

Меня многие упрекали, что я пригласил его на роль: мол, это не в стиле картины. Но мне кажется, что его органика – бешеное, темпераментное начало – очень хорошо вписалась в эту историю. Адабашьян же являлся для него своеобразным амортизатором, противовесом. Вот я и воспользовался их собственной интригой – шушуканьем за моей спиной – и втянул обоих в общую игру".

Свое участие в картине Адабашьян вспоминает с удовольствием. Особенно овсяную кашу, которую он с таким чувством раскладывал в этом фильме по тарелкам молодому Баскервилю и доктору Ватсону. Знаменитая фраза: «Овсянка, сэр!» стала его визитной карточкой:

"По сюжету нам необходимо было создать контраст между старой Англией и новой дикой Америкой. Сэр Генри (Никита Михалков) приезжает из Америки и попадает в совершенно другую среду обитания. Чтобы это показать, придумали ему прикид — волчью шубу, на столе мясо и вино и как противопоставление — традиционная английская овсянка. Получилось довольно забавно...

Каша, которую специально для фильма варила ассистентка по реквизиту, была такой вкусной, что по окончании съемок в павильон приносили еще одну кастрюльку для съемочной группы. При этом в перерывах между съемками к кастрюльке с кашей приставляли охрану, чтобы ее не съели раньше времени!

Чтобы веселее было играть, мы, актеры, придумывали по ходу разные приемчики. Например, я играл в паре с Соломиным и предложил ему добавить во взаимоотношения наших героев перчика: как бы между Бэрримором и Ватсоном есть такой внутренний конфликт — доктор подозревает дворецкого, а тот в отместку недокладывает ему овсянки. Такого «противостояния» героев не было в сценарии, это полностью наша придумка "

Олег Янковский в роли Стэплтона оказался не только по причине какого-то отрицательного обаяния, но и как любимый актёр Масленникова – снимался у него до этого в нескольких фильмах

Но самой сложной задачей оказалось найти главную героиню фильма – пресловутую собаку Баскервилей. В подборе на эту роль нельзя ошибаться – только появление настоящего монстра может объяснить страх и ужас обитателей Баскервиль-холла:

""В подборе на эту роль нельзя было ошибиться — только появлением настоящего монстра в кадре получилось бы объяснить страх и ужас обитателей Баскервиль-холла, — рассказал Виктор Оковитый, художник комбинированных съемок. — Четвероногих претендентов отсмотрели нескольких. Методом проб и ошибок искали типаж — никто же не знал, как именно должна выглядеть собака в конечном итоге. Перепробовали псов разных пород, предлагали даже пекинеса с выцарапанным кошкой глазом, второй глаз при этом смотрелся очень безумно. Мы отсняли с ним несколько дублей, но результатом остались не удовлетворены. Придумали снимать в роли собаки Баскервилей телёнка, но быстро отказались и от этой затеи. Потом был вариант с догом. Его облепили светоотражающей лентой, которую клеят на дорожные знаки. Наклеили скелет собаки на животное и стали снимать на черном бархате. Посмотрели отснятые куски и расхохотались — получился просто "бегающий скелет".

После просмотра ролика режиссер Масленников сказал, что выход один - делать собаке маску. "Сначала мы думали покрасить всего пса фосфором, как написано у Конан Дойла. Сказали об этом кинологам, а те схватились за голову, дескать, это же испортит собаке нюх, ни один хозяин не разрешит красить свое животное химией, — вспоминает режиссер. — Она же немедленно весь этот фосфор с себя слижет..."

"А поскольку идея со светоотражающей лентой была моя, то мне и поручили делать намордник псу, — говорит художник Оковитый. — На черный бархат я наклеил лайт-скотч. С этим на голове и бежала собака в кадре. А вместо фосфора мы приготовили специальную вспененную смесь из стирального порошка и светоотражающего покрытия, соскобленного со скотча. Эту смесь я наносил на маску для собаки.

Со съемками мы намучились изрядно. Надев на дога светоотражающую маску, нужно было ее одновременно и снимать, и направлять на нее свет. Сзади камер поставили специальные прожекторы. Приготовились к записи. Но мы не учли одного: собака никогда не побежит на яркий свет. Животные вообще не бегут на огонь — это закон природы. Съемку опять отменили. Этот кадр мы снимали шесть раз!"

Никто и предположить не мог, что с животными так сложно работать на съемочной площадке. Казалось бы, простой эпизод - пуля попадает в собаку. Но ведь псу надо, как артисту, «отыграть» попадание пули, выпущенной из револьвера Лестрейда. Требовалось показать агрессивную реакцию собаки, а она по природе оказалась очень миролюбивой. Масленников предложил: мол, давайте сделаем из оловянной проволоки пульку и в собаку выстрелим, чтоб она встрепенулась. Ассистентка по актерам Наташа Яшпан, интеллигентная женщина, пристыдила режиссера, мол, вы петербуржец, как вы можете причинить собаке боль?!

Масленников, чтобы доказать, что пульки только немного взволнуют животное и не более, предложил стрельнуть ему в ногу. Пиротехник выстрелил и попал Масленникову в... чуть повыше бедра... ну вы понимаете... Игорь Федорович схватился за мягкое место, громко вопя! В общем, реакция была та еще, и все поняли, что стрелять в собаку нельзя!!! Придумали тогда такой ход: подкладывали под пса фанеру и резко выдергивали ее, чтоб дог споткнулся. Но он оказался хитрющим — почуяв подвох, подбегая к фанере, через нее перепрыгивал! Пришлось отснять более семи дублей, пока измаявшийся дог, устав прыгать, начал-таки спотыкаться.

Кстати, в последней сцене актер Никита Михалков побоялся сниматься рядом с догом, поэтому собаку и Михалкова снимали отдельно, а потом кадры совмещали

В группе вспоминают, что собаке на съемках досталось по полной, но она мужественно все выдержала и стала любимицей группы. По словам актера Василия Ливанова, собака оказалась удивительной сладкоежкой — торт, привезенный на день рождения Соломина, она слопала вместе с коробкой, не оставив ни крошки.

"А потом на озвучивании долго колдовали над голосом собаки Баскервилей, — рассказывает звукорежиссер картины Ася Зверева. — Трудно сегодня восстановить «рецептуру». Использовали голоса льва, медведя, собаки, все это растягивали. Работа оказалась настолько сложной, что ее пришлось делать в Москве — в Ленинграде тогда не было хорошей аппаратуры "

На поиски натуры для съемок «Собаки Баскервилей» режиссёр Масленников отправился в Эстонию.Там снимали и графство Девоншир, в котором разворачиваются события романа «Собака Баскервилей» и торфяные топи Дартмура. Баскервиль-холл снимали в Таллине, причем натурой служили два здания. В том эпизоде, где доктор Мортимер в исполнении Евгения Стеблова рассказывает легенду рода Баскервилей, фигурирует замок Глена. Именно здесь пленница Хьюго Баскервиля спускалась по плющу из окна башни замка. Баскервиль-холл XIX века играл замок графа А.В. Орлова-Давыдова. Сейчас в нем располагается Музей истории Эстонии.

Автор dubikvit

https://dubikvit.livejournal.com/458103.html