Хорошая история "Ад Сергафана"
Всем привет!
Выкладываю сюда фанфик "Ад Сергафана"
Приятного чтения)
Также, если кому интересно: телеграмм-канал, где публикуются новости по проекту и не только.
https://t.me/hellofsergafan
Постер к фанфику
Всем привет!
Выкладываю сюда фанфик "Ад Сергафана"
Приятного чтения)
Также, если кому интересно: телеграмм-канал, где публикуются новости по проекту и не только.
https://t.me/hellofsergafan
Постер к фанфику
Почему когда остаюсь один дома, то в квартиру начинают лезть демоны, мокрые бандиты и прочая нечисть?
Как-то наслаждался одиночеством. Вдруг услышал звук, доносящийся из коридора. Будто кто-то в тапочках ходит.
Сначала я проигнорировал. Но во второй раз шорох был громче. Я оглянулся: кошка лежит на кровати. То есть, это не она. Начал вспоминать, точно ли все ушли. Точно.
Как шпион из голливудских фильмов, я начал красться по квартире и громко спрашивать «Кто тут?». Я медленно и осторожно входил в каждую комнату, ведь бандит мог быть с топором или ножом.
Обойдя всю квартиру, я никого не обнаружил. Негодяй успел сбежать. Возможно, это была Нарцисса. Прочитала мой пост и озлобилась.
Что бы ни было, я жив. По крайней мере, пока что.
DAHMER - Monster: The Jeffrey Dahmer Story, сериал, 2022
Фильмы и сериалы отнимают огромную часть нашей жизни. Но бывает, что на экранах показывают крайне противоречивые сюжеты, и это наталкивает на вопрос: стоит ли их смотреть?
Имена Джеффри Дамера, Теда Банди и Джона Уэйна Гейси стали узнаваемыми повсеместно. Их печальная известность гарантирует создание целой индустрии книг о преступлениях.
Из-за растущей популярности, диктуемой СМИ, неизбежно создается множество мифов о серийных убийцах. В литературе и фильмах стараются поверхностно изображать серийного убийцу, одновременно подчеркивая все его извращения, фетиши и убийства.
А теперь вернемся к вопросу. Зачем это смотреть?
Если вас интересует природа серийных убийц, и вы ни в коем случае не оправдываете их действия, а лишь восхищаетесь изучением их психологии, то такие фильмы и сериалы могут не дать вам истинного понимания мотивов психопатов. Большинство произведений о серийных маньяках - это вымысел.
Если вам просто нравится смотреть подобный контент, то, возможно, стоит задуматься о том, насколько глубоко вы вдумываетесь в то, что смотрите.
Конечно, не все, кто смотрит фильмы ужасов или сериалы об убийцах, становятся сами убийцами. Однако важно осознавать, что ужасы от того и ужасы, что могут оказать воздействие на вашу психику и поведение.
Сегодня на улице холодно и спешащие мимо меня пешеходы кутаются в плащи и поднимают капюшоны курток. Моросящий дождик проникает за шиворот, впитывается в одежду, делая её тяжёлой и мокрой. Темнота спустилась раньше обычного, может потому что весь день было пасмурно, а может из-за того, что сегодня мой вечер.
Я всего лишь втягиваю ноздрями воздух и многое скрытое от других, раскрывается передо мной. Нет, не так как людям. Им нужно увидеть, услышать, потрогать руками. Мне этого не надо. Теперь не надо. Пелена падает, и чудесное обоняние наполняет мой мозг картинками.
Вот мимо переулка прошёл пропахший потом грузчик, весь день таскавший мороженную рыбу, через дорогу пробежала девушка-цветочница недавно подкрепившаяся кружечкой горячего шоколада и заварным пирожным, за углом допивает самогон жалкий бомж не мывшийся уже месяц, а на третьем этаже мальчик пялится в окно и жуёт клубничную жвачку скармливая собаке говяжьи тефтели.
Слух мой ещё более чувствителен, чем нюх. Я слышу падающую на пол иголку в квартире на последнем этаже, храп пожилой женщины на втором, глупый флирт студентов на четвёртом и ... а вот это уже интересно.
Они спускаются. Этаж, ещё один. Сейчас откроется дверь.
- Чего ты взбесился? Это же просто ребёнок!
- Ребенок, который нас видел!
- Не нас, а тебя. Моя маска на месте.
- И моя!
- Заткнитесь дебилы. Если опознают меня, опознают и вас! Мы же одна компания!
- Я об этом не подумал.
- Вот поэтому главный здесь я.
- Ты босс. Хэ-хэ-хэ!
- Чарли, заткнись.
Трое крупных мужчин. Запах крови, металла и пороха. Самый нервный из них своей потной лапищей закрывает рот белобрысому мальчонке пяти-шести лет. Он главарь. Любитель сигар, героина и дорогого бренди. Из глаз ребёнка ручьём текут слёзы. Он скорбит.
- Просто кончим его и всё.
- Ну, это же ребёнок?
- Бен, мы только что замочили его мамочку и папочку, чтобы завладеть их денежками. Нам и так грозит смертная казнь, если нас поймают. Оставим его живым, и я не дам за наши жизни ни цента.
- Ладно, ладно. Я согласен. Только я это делать не буду, - этот человек в маске пахнет дорогой туалетной водой, мятой и страхом.
- Слабак. Плевать я сам.
-Хы. А можно я сам сломаю ему шею.
Самый крупный, плечистый (прямо-таки квадратный) из троицы, делает шаг вперёд касаясь пальцами головы ребёнка.
От него несёт безумием, детской присыпкой и мёдом.
- Давай, только побыстрее, - говорит главарь, толкая мальчика в сторону громилы.
- Хэ-хэ-хэ! Иди ко мне малыш.
Чёрной молнией я переношусь на границу света и тьмы между фонарём над подъездом и пятном тьмы, где замерли убийцы. Несколько движений лап и останавливаюсь напротив главаря. Глаза мои пылают красными огнями, пасть издаёт тихий, но холодящий кровь рык.
-Ааа!
- Ты чего Марк?
- Кто это?
- ... собака.
- Ни хрена себе собака. Целый медведь.
-Хы, а чего у неё с глазами?
- Марк, да пни её. Давайте быстрее заканчивать и разбегаемся, пока нас кто-нибудь не увидел.
Главарь быстро выбрасывает ногу в мою сторону, но я исчезнув появляюсь за спиной Бена.
- Ооо! Твою мать! Как это...
- Бен, а ты не бойся, - голосом полным сарказма произнёс Марк. - Пинка ей.
- Как она здесь оказалась? Ведь только что была там!
- Хы-хе-хэ! Это баргест.
- Чего ты там лопочешь Чарли?
- Хы, это баргест - злой дух, предвестник смерти.
- Ну, всё меня это задрало! Сворачивай мальчишке шею, и уходим!
Сумасшедший громила, с разумом десятилетнего злого ребёнка, схватил мальчишку за голову и попытался убить его. Я угольным пятном метнулся ему в грудь, оставив на щеке следы стальных когтей и разорвав вязаную маску.
-Аааа! Мама! Больно, больно! - запричитал убийца, отпустив мальчонку.
Кровь падала с его подбородка багровыми каплями на мокрый камень мостовой усеянной окурками и шелухой от семечек. Его подельники словно зачарованные уставились на эту картину.
Первым опомнился главарь. Его пистолет трижды выстрелил в меня. Громкие хлопки глушителя нарушили чуткий сон старушки на втором этаже. Жаль, что только она обратила внимание на странные звуки.
Он не попал, конечно. Пули высекли искры и отрикошетили в стену рядом с трусливым Беном, от чего тот присел на корточки, закрыв голову руками. Я крутанулся вокруг мальчонки, отшвырнув его под пятно света над подъездом. Бабушка надела кожаные тапочки и, шурша ими, подошла к окну.
- Стреляйте все стреляйте! - проорал Марк, неистово нажимая на спусковой крючок.
"Закрой глаза малыш".
Ребёнок послушно выполнил просьбу голоса раздавшегося в голове.
Рука Марка упала ему под ноги. Хлестнувшая из раны кровь угодила в лицо палящего в меня из оружия Бена. На секунду тот отвлёкся, пытаясь смахнуть пальцами бордовую жидкость, залившую ему глаза, и голова его покатилась к мусорному баку у стены, исписанную матерными словами. Движение назад и вторая рука Марка отделилась от тела, а он, вопя во всю мощь легких, опрокинулся в грязную зеленовато-жёлтую лужу. Пара подёргиваний и он навсегда замер.
- Банг! Банг! - оружие Чарли было без глушителя.
Обе пули угодили в мою грудь. Глупец! Тебе меня не убить.
Поняв это, сумасшедший, упал на колени и воздел руки вверх.
- Я виноват! Я больше никогда не буду! Прости!
Будешь, я знаю. Новой чёрной молнией я разрубил его тело от левого плеча до правого бедра. Булькая, Чарли замер на земле.
Старушка уже вызвала полицию. Студенты вели видеосъемку на смартфон, портниха на последнем этаже звала из спальни мужа. Хорошо.
"Не открывай глаза малыш. Пока не открывай. Тебе не нужно это видеть".
- Хорошо собачка. А ты поможешь моей маме и папе? - вслух произнёс ребенок, прижав замерзшие ладошки к груди.
"Извини, я не могу. Зато я обещаю тебе, что провожу их в лучшее из мест. Я буду охранять их всю дорогу, и они не заблудятся Майкл".
Шмыгнув носом и утерев кулачком пробежавшую по левой щеке слезу тот ответил:
- Спасибо собачка. А я увижу их ещё?
"Когда-нибудь, да. Но только если ты будешь хорошим мальчиком".
- Я обещаю, что буду хорошим, собачка.
Рёв сирены, стук подошв по мостовой. Сдобное тесто, сахарная пудра, кофе и апельсиновая жвачка.
- Дьявол! Что здесь ещё произошло?
-Офицер! Офицер! Мы всё снимали на камеру! - завопил выбежавший из подъезда студент в дурацкой зелёной толстовке. – Эти трое удерживали ребёнка, а потом мальчика оттолкнули и что-то пообрубало им конечности к чёртовой матери!
Шаркая тапками, старушка обняла Майкла и накинув на него клетчатый плед увела его в подъезд.
- Пойдём малыш, нечего тебе здесь смотреть. Да и холодно уже.
- Ты обещала собачка - произнёс мальчик, чем вызвал удивлённый взгляд копа. Ведь они просто меня не видели.
* * *
Выполнив обещание, данное мальчику и сопроводив его родителей куда надо (правда, чуть поцапавшись с белыми райскими шавками), я ещё раз заглянул в тот дом. Полицейские, охая и ахая, бегали по квартире Майкла, фотографируя мёртвые оболочки его родителей, а сам мальчик пил какао с зефирками в мягком кресле старушки в кожаных тапках. Пришлось, правда, отогнать от мальчонки Лиссу. Пообещав ей свести кого-нибудь с ума, для неё, в следующий раз. Впрочем, она согласилась быстро. Знает, что связываться со мной опасно.
Майкл мелкими глотками поглощал какао, а я вспоминал точно такой же день несколько сотен лет назад. Тогда на его месте был я. Немногим постарше, выше ростом, крепче. Вся моя семья погибла, а я умирал в горящем, разграбленном доме. Движимый обидой и разочарованием, я глупо отринул позвавший меня свет и пожелал стать бессмертным духом мщения – охотником, кошмаром и палачом для всяких мерзких гадов, убивающих с наступлением тьмы. Моя невинная не успевшая нагрешить душа стала тем стальным клинком, что с лёгкостью безжалостно пластает их хрупкие тела, наказывая за грязные поступки. Не сразу, но я привык.
- Смотрю, ты уже хочешь спать малыш? Глазки трёшь? Пойдем, я уложу тебя в кроватку, - произнесла старушка, ставя пустую кружку из-под сладкого напитка на деревянный столик и увлекая юного гостя за собой.
Майкл, зевнув, отправился вслед за старой женщиной, но проходя мимо, он рукой провёл по моему загривку. Волосы встали дыбом превратившись в маленькие колючки, но сдержав раздражение, я дружелюбно лизнул его руку языком.
- Прощай малыш.
ГЛОССАРИЙ:
Баргест - мифическое существо из английского фольклора. Злой дух, предвестник смерти.
Лисса - в древнегреческой мифологии божество бешенства и безумия.
Этот снимок, наверняка, знаком всем. На нем легенда музыки, Джон Леннон, подписывает копию своего альбома Double Fantasy для Марка Дэвида Чепмена, человека, который убьет его менее чем через шесть часов.
Изначально, Чемпмен был большим фанатом Битлз и боготворил Леннона, но после того, как подался в религию и стал рьяным христианином, он отвернулся от любимой группы, рассвирепев от слов Джона, что Битлз стали «популярнее Иисуса». Его так же выводило из себя лицемерие Леннона относительно материальных ценностей, так как его богатство прямо противоречило его же тексту песни «Imagine». А то, что он не поддерживал образ жизни, который сам же и пропагандировал, Чепмен и вовсе считал оскорблением в адрес людей, которых Леннон на этот самый образ жизни вдохновил.
Когда Леннон вышел из своей квартиры, направляясь в студию звукозаписи, Чепмен остановил его и попросил автограф. Ни о чем не подозревающий музыкант подписал пластинку и отправился по своим делам. Несколько часов спустя, когда Леннон вернулся из студии, Чепмен, увидев его, крикнул вслед «Эй, мистер Леннон!», после чего выстрелил в него пять раз. Чепмен остался на месте преступления – когда прибыла полиция, он сидел на асфальте и безмятежно читал «Над пропастью во ржи».
Больше историй у меня в тг - https://t.me/istorii_mira
Пробирающий холод от ледяного метала обжигал кожу на руках и ногах, там, где меня касались рельсы, нескончаемой тропинкой тянущиеся от горизонта на западе до горизонта на востоке. Бледную, от морозного воздуха, кожу больно обвивали толстые льняные веревки, связывающие мои конечности со старыми рельсами. Голова была свободна от пут, и я смог оглядеться. Свет здесь давала только луна и редкие звезды, но я смог разглядеть густой лес вокруг. Чем дольше я всматривался в чащу, тем отчетливее различал фигуры, стоящие прямо перед деревьями. Десятки, нет, сотни людей, в черных плащах и конусообразных капюшонах, стояли по обе стороны от путей. Я не мог различить куда обращены их лица, но буквально кожей чувствовал пронзающие меня взгляды, полные ненависти.
Справа послышался гудок, а я почувствовал, как трепещет метал подомной. Приближался локомотив. Я закричал, пытаясь освободиться от веревок. Поезд все ближе… Я кричал, кричал от боли, кричал умоляя развязать меня. Никто из них даже не шелохнулся. Когда до меня оставалось не более километра, все фигуры синхронно подняли перед собой бумажки, вытянув в правой руке их вперед. Я не смог различить что было там написано или изображено – меня ослепил свет прожектора на носу локомотива.
Ту-ту! Ту-ту!
*****
Я стоял абсолютно голый посреди своей небольшой спальни. Кровать была педантично застелена, а рядом на тумбочке мерзко дребезжал будильник. Прекрасно помню, как ложился вчера в кровать и заводил его – значит, опять лунатил. Такие приступы начались со мной несколько лет назад, когда я переехал в новый город – служебная необходимость. В один из приступов я раскидал мусор по всей кухне – надеюсь, в этот раз таких неожиданностей не будет. Я выключил будильник, наспех оделся и побежал завтракать. В квартире было чисто, и я со спокойной улыбкой на лице приготовил свою любимую болтунью, с небольшим количеством копченой паприки. Горячий, горький кофе без добавок чуть обжигал язык и горло, как я люблю, и идеально дополнял это прекрасное утро. Не знаю почему, но иногда у меня прямо с утра было восхитительное настроение, я улыбался всем коллегам, даже нелюбимому начальству.
К сожалению, каждый раз так совпадало, что такие приступы оптимизма у меня – совпадали с трагедией в городе. И, так как эти зверства начались после моего переезда, естественно основным подозреваемым был именно я. Да, мне уже звонили в дверь – на седьмой месяц моего обитания в этом городке офицеры взяли в привычку приходить с утра, до того, как я уйду на работу.
- Дженни, Билл, прекрасная погода, а? – Я с улыбкой встретил парочку в полицейской форме. – Опять что-то стряслось?
- Привет, Ленни. Разрешишь войти? – Билл выглядел угрюмо, а Дженни приветливо улыбнулась. Она, наверное, единственная в городе, кто верил в мою непричастность к этим убийствам.
- Конечно, пойдем на кухню? Я как раз заканчиваю завтрак. Кофе?
- Да, спасибо. – Они тяжело плюхнулись на стулья – видимо, у кого-то утро не такое прекрасное, как у меня. – На этот раз дочь Френка.
- Френка? Френка Гриндс?! Господи, они же живут через пару кварталов!
- Да, да… - На этот раз ответила Дженни, заводя несколько прядей от своего русого каре за ухо. - Слушай, я понимаю, что мы к тебе ходим как на работу, но ты уж ответь на несколько вопросов еще разок. Мы оба знаем, что ни наблюдение за тобой и твоим домом, ни несколько месяцев, убитых на твои допросы, не дали абсолютно ничего. Но семьям жертв так будет спокойнее. Им тяжело, и проще всего винить тебя, а на их мнение мы повлиять не в силах, хоть и пытаемся. – Дженни была настолько учтива и добра ко мне, что иногда даже не верилось.
- Разумеется, у меня есть время. – Я поставил две кружки на стол перед офицерами, и сел напротив, доканчивая с яичницей.
- На самом деле… Мы просто в тупике. – Билл сбросил фуражку, и тяжело оперся о стол. Ничего себе, раньше он не откровенничал. – Убийства становятся все жестче. У дочери Френка все кишки вырвали. Там столько крови, Ленни. – Билл посмотрел мне прямо в глаза – понятно, все еще уверен, что это моих рук дело, пытается найти сожаление или наоборот – удовольствие психопата. Но единственное, что я скрывал от полиции – мои приступы лунатизма. Пусть я работал в офисе – отбор у нас был строгий, и, если кто-то узнает о таком моем необычном поведении – меня выпнут в ту же секунду.
- Ужасно… - Я отложил вилку, к горлу подступила тошнота. – Как Ненси?
- Она покончила с собой, когда нашла дочь утром. Повесилась, прямо посреди кухни.
К горлу еще сильнее подкатил ком, я опустил глаза в низ, и почувствовал, как по правой щеке катится слеза. Я хорошо знал эту семью, зачастую мы проводили вместе уикенды и праздники. Билл какое-то время пристально меня разглядывал, но потом тоже отвел глаза – кажется, искренняя реакция убедила его в моей невиновности.
- Так вот, кхм... – Билл откашлялся, снова привлекая мое внимание. Дженни тушевалась в дальнем углу кухни, ей, с самого начала этих событий, верящих в мою невиновность, было явно некомфортно от этой мерзкой провокации. – Может быть ты видел что-то ночью? Просыпался от громкого звука? Замечал странную машину?
*****
После допроса я отправился на работу. Многие считают работу офисных планктонов рутиной – но не я. Все действия у нас были регламентированы, даже на перекуры выделялось конкретное время, что уж говорить о рабочих моментах. В рабочих заботах я быстро забыл об недавнем инциденте, и, кажется, даже снова начал улыбаться, возвращая хорошее утреннее настроение.
Но сохранялось оно только до выхода из офиса.
- Мразь, подонок, убийца! – Женщина, которую я не успел разглядеть, облила мне лицо алой краской, ударила чем-то вроде трости по макушке, отчего я даже осел на землю, и быстро ретировалась.
Многие, в этом городке считали меня единственно виновным в происходящих ужасах, но такая попытка вымещения злости, или может попытка самосуда, была впервые. Дженни единственная из всего отдела решилась брать у меня показания, чтобы разыскать эту женщину. Все остальные только косились на меня, кто-то ухмылялся, и, кажется, я слышал шепоток «это только начало, этой твари все возвратится». Как бы мне не нравилось в этом городе, как бы я не дорожил работой – сегодня я потерял, кажется, последних друзей – Френк не стал даже смотреть в мою сторону, когда я пришел чтобы поддержать его, а только сверкнул золотом, зажимая зубами очередную сигарету. И мне просто хотелось поскорее уехать отсюда, в любой, абсолютно любой, другой город.
*****
Если вы когда-нибудь лунатили, то должны знать – это происходит абсолютно бессознательно. Иногда что-то снится, но никогда вы не понимаете, что происходит в реальности. Изредка люди лунатят с открытыми глазами, как будто не спят на самом деле, но все равно ничего не понимают. Так было и со мной – до этой самой ночи. Я шел с открытыми глазами по своему дому, видел каждую мелочь на кухонном столе, каждую тарелку, которую не успел убрать с вечера, каждый магнитик на холодильнике, которые собирал годами. Но не мог себя контролировать, меня не слушалась ни одна мышца, я даже моргнуть не мог.
Я подошел к мусорному ведру, взял его двумя руками за самый низ, и резко вскинул вверх, разбрасывая смердящие отбросы где-то позади себя. Потом медленно поплелся в главную комнату. В ее центре молча стоял человек в черном плаще с капюшоном, скрывающим его лицо. В левой руке он держал ведро, а правой – как только я вошел – поманил меня к себе. Как бы страшно мне не было внутри – я не мог не то, что закричать, даже расширить глаза от ужаса, когда мое тело безвольно поплелось к нему.
Не знаю, чего я боялся конкретно – просто смерти, издевательств или мучений. Человек открыл ведро, и мне в нос ударил сильный запах крови. Я стоял, и чувствовал, как он проходит кистью мне по рукам, по футболке на груди, по губам. Потом он наклонился к моему уху и зло прошипел:
- Завтра все закончится. А теперь – иди в кровать.
Когда он отворачивался, убирая кисть, я заметил два золотых верхних резца – хоть бы помнить это утром, Дженни поможет мне, я уверен, такая отличительная черта вряд ли встречается у каждого второго. Тем временем мое послушное тело несло меня наверх, в спальню.
*****
- Ленни, Ленни черт тебя дери, открывай по-хорошему, иначе я вышибу эту чертову дверь!
Я проснулся от громкого голоса Билла, который барабанил во входную дверь. Уже спустившись на первый этаж, чтобы впустить его, я ахнул – мое лицо, руки, одежда были покрыты густым слоем запекшейся крови.
К счастью, в экстренных ситуациях, я соображал достаточно неплохо. Я рванул в подвал, через кухню, мимо окна, в незапертую дверь, ведущую вниз. Никто мне ни за что не поверит. Человек с золотыми зубами, как же. Весь отдел полиции только и мечтает, что меня засадить, и Дженни уже не спасет. Я сбросил одежду прямо в газовый котел обогрева, и рванул наверх, в ванную. Дверь уже сильно раскачивалась – Билл перестал орать, и пытался выломать ее. Скоро у него это выйдет, надо спешить. Я влетел в душевую кабину, не забыв запереть дверь, включил самую горячую воду, которую мог терпеть, и принялся оттирать крови с лица и рук. Зеркало было расположено так, что я мог видеть себя, когда моюсь – отголоски давно прошедшего нарциссизма. Как только я оттер последний кровавый подтек около губ – дверь в ванную с треском выломалась, и я принял испуганный вид, как будто и не ждал этого с секунды на секунду.
- Какого черта ты не открывал?! – Билл выглядел так грозно, что я даже забыл прикрыть свою наготу, испугавшись уже по-настоящему.
- Я… я не слышал ничего, я же моюсь. Я что-то нарушил?
Билл не верил, что я не слышал стука, что я не виновен. Но у не было ни одной причины выдвигать обвинения, или арестовывать меня. Все, чем он ограничился, это рассказом о новой жертве, вновь провоцируя мои эмоции. Маленький мальчик, в трех кварталах от моего дома, играл вечером на заднем дворе своего дома. Мама наблюдала за ним, беспокоясь, впрочем, не сильно – вино, распиваемое в компании лучшей подруги, давало о себе знать. Она отвернулась буквально на миг – подлить себе еще, как вдруг спокойную фоновую музыку прорезал громкий крик подруги. Обернувшись к сыну мать обнаружила человека в плаще, кромсающего мальчика ножом. Материнский инстинкт не победить, и она бросилась на помощь – обрекая и себя на погибель. Подруга, которая и позвонила в полицию, сообщила, что маньяк голыми руками разорвал спешащей на помощь женщине рот, перегрыз горло, и, кажется, даже пил кровь, пока выгребал кишки из ее живота…
Через какое-то время Билл ушел, оставив меня в смешанных чувствах. С одной стороны мне было безумно жаль мальчика и его маму, с другой… Я не мог рассказать, что со мной произошло ночью, в это просто невозможно поверить. Я задумчиво шел по кухне за утренним кофе, когда увидел за шторой в окне чей-то глаз. Стоило мне обратить внимание и человек тут же отпрянул, убегая словно антилопа от моего дома. Ну теперь точно все. Если кто-то видел, как я уничтожаю улики, у меня нет ни одного шанса избежать тюрьмы. Значит, придется бежать.
Я не знаю, чем тогда руководствовался, обычно все мои решения, принимаемые в сложных ситуациях верные. Возможно, вы бы поступили по-другому. Я же в спешке собрал чемодан, взяв с собой только необходимое, выбежал из дома, и, по самым тихим улочкам, побежал к вокзалу.
Жаль, что придется бросить этот город. Я знаю одного человека, думаю он поможет с новыми документами, а внешность я придумаю как изменить. Мне безумно жаль матерей, отцов, детей, всех, кто погиб или остался вдовцом за все это время, но я не понаслышке знал, как в этом штате работает полиция – главное посадить, а разбираться – дело десятое. Своей свободой жертвовать я не хотел, тем более что мой рассказ о «мужчине с золотыми зубами» никому не помог бы, его поисками занялась бы максимум Дженни, да и то вряд ли, после предоставленных свидетельств подглядывающего за мной незнакомца.
Прямо около вокзала у меня начало темнеть в глазах от бега, но я не сдавался. Только открыв дверь я успел заметить летящую мне прямо промеж глаз знакомую рукоятку трости – и потерял сознание.
*****
Я лежал на леденящих рельсах. Мои руки и ноги были накрепко привязаны к путям, но голова была свободна. Еще не стемнело до конца, и я видел десятки людей, стоящих в две шеренги от железной дороги, в черных плащах, в конусообразных капюшонах, скрывающих лица. Меня прожигали их взгляды, а я не мог ничего сказать – мерзкая тряпье вместо кляпа мешало мне вымолвить хоть что-то.
Кто-то в толпе кашлянул, и все люди синхронно вытянули руки вперед. У каждого из них была одна, две, у кого-то три фотографии. Я старался приглядеться - в темноте это было сложно – и в конце концов рассмотрел. Люди, стоящие рядом, держали в руках фотографии всех погибших, с момента моего переезда в этот городок. Видимо, родственники, уставшие ждать правосудия от государства, решили взять все в свои руки. Я пытался кричать, сказать им, что, даже убив меня – они не остановят эти преступления, что я не виновен. Но прекратил попытки, как только капюшон одного из окружающих приподняло ветром, и я увидел мерзкую ухмылку, отливающую золотым по центру.
Вот он, этот монстр, тот, кто подставил меня, тот, кто убивал и убивал, выгрызая кишки и перерезая глотки, стоит и смотрит, улыбаясь результату своей работы. В этот момент, как только я увидел его ухмылку, на меня пришло какое-то озарение – убийств больше не будет, по крайней мере в этом городке. Он уедет, найдет новую жертву, и провернет это еще и еще. Убивая, изничтожая, разрывая своих жертв он всегда будет добиваться казни еще одного невинного, делая всех тех, кого он оставил в живых, такими же монстрами, как и он сам. Слева послышался громкий сигнал поезда, и я закрыл глаза.
Оказывается, все-таки существуют вещие сны.
Рассказы публикуются в телеграм: Beloborod's tales
Ростовский потрошитель или Андрей Романов Чикатило жертв 52 не доказано 56
Фреймы из манги "Final girl".