6 марта 2025 года враг всё ещё стоит в городе Суджа в Курской области. Они не знают, что на следующий день из-под земли в их тылу выйдет российская армия. Более 800 бойцов преодолели 15 километров газопроводной трубы с одной целью – освободить Суджу. Операцию назвали «Поток-3». Ранее по похожему сценарию были освобождены города Торецк и Авдеевка.
Об этих подвигах — новый фильм Юлии Мартовалиевой, Абаса Али-Заде, Артёма Меркушева, Алексея Балакирева и Игоря Белогурова «Поток».
Уроженец Бурятии был удостоен высшей государственной награды — звания Героя России. Тимур Соктоев получил золотую звезду из рук министра обороны Андрея Белоусова в день своего рождения. Информацию об этом распространило Полпредство Республики Бурятия в Москве через социальные сети.
Руководитель региона Алексей Цыденов выразил радость за своего земляка. В публикации в Telegram-канале Цыденов подтвердил, что Соктоев награжден за свой подвиг.
«Именно он вместе с Рустамом Мусаяковым 11 марта водрузил российский флаг и флаг ВДВ над освобождённой Суджей», — написал он
В Полпредстве Бурятии выразили гордость за земляка и сообщили, что в ближайшее время портрет Тимура Соктоева будет добавлен в галерею героев. Теперь количество портретов подопечных земляков-героев в представительстве достигнет двадцати семи.
Рядовой Тимур Соктоев, действуя в составе тактического воздушного десанта, выполнял боевую задачу по взятию под контроль и удержанию важного стратегического объекта.
После высадки и прибытия десанта в район выполнения задачи Тимур Соктоев занял и удерживал позицию вблизи железной дороги. В условиях огневого воздействия националистов в том числе с применением беспилотных летательных аппаратов, эффективно уничтожал бронетехнику и живую силу украинских боевиков. Лично уничтожил два танка Т-64, один БМП-1 противника и большое количество живой силы врага.
В результате боевых действий подразделением российских десантников было уничтожено 12 танков, 8 БМП и более 120 украинских националистов.
Благодаря смелости и профессионализму рядового Соктоева задача по захвату и удержанию стратегического объекта была выполнена.
С 5 лет он влюблён в скрипку, после того как сходил с мамой на концерт. С тех пор музыка - целая вселенная для 12-летнего Никона Сакульева.
Но в августе 2024 года жизнь мальчика перевернулась: из-за вторжения ВСУ семья бежала из родного города, оставив всё.
В Курске талантливого ребёнка взяли в школу искусств и дали новую скрипку, чтобы не прерывать занятий. А теперь у него появилась ещё одна – особенная, своя. Она проделала большой путь в 7 тысяч километров – Иркутск – Луганск – Белгород – Курск. И вот оказалась в руках мальчика...
Всё началось осенью 2024 года, когда волонтёры группы "Тёплые руки" при Михаило-Архангельском храме Иркутска откликнулись на просьбу бойца СВО. Купили инструмент, бережно упаковали. Военный мечтал в редкие минуты отдыха радовать товарищей мелодиями скрипки. Во время гуманитарной миссии в ЛНР представители Народного фронта Иркутской области взяли инструмент с собой.
Но судьба распорядилась иначе: боец уехал по службе, и, попросил передать скрипку ребёнку из приграничья.
"Королева оркестра" из 1974 года, сделанная из сосны и клёна, теперь оживает в руках юного музыканта. Мелодия "Наш город", посвящённая родной Судже, трогает до мурашек.
Скрипка проделала путь через пол-России. А Никон уже прошёл отбор в мастерскую самого Петра Лундстрема. Кто знает, может, скоро мы услышим его на большой сцене!
Спустя несколько часов после своей отставки Роман Старовойт оказался в центре ещё одной шокирующей новости. Во второй половине дня 7 июля в СМИ появилась информация, что бывший министр транспорта найден мёртвым. Председатель комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов подтвердил эту информацию в комментарии для RTVI, уточнив, что это случилось в Одинцово.
Официальные правоохранительные органы на момент публикации не давали публичных комментариев о случившемся. По некоторым данным, причиной суицида могла стать не только внезапная потеря должности, но и страх перед возможным уголовным преследованием о мошенничестве и растрате, за которые ему могло грозить до 20 лет колонии.
Раскрыто будущее магазина «Пятерочка» в Судже. О нем рассказала президент Х5 Group Екатерина Лобачева на Петербургском экономическом форуме, сообщает РБК.
Здание магазина было сильно повреждено во время оккупации, захваченная «Пятерочка» стала одним из символов присутствия украинских войск на российской территории.
«Сделаем там новый, современный магазин со всеми технологиями», — пообещала Лобачева. Рядом с супермаркетом разобьют сквер, в котором будет мемориальная аллея, отметила она. «Это будет место притяжения и памяти о тех событиях, которые там происходили», — пояснила глава Х5 Group.
Строительство займет до четырех месяцев, добавила топ-менеджер.
Светлана Григорьевна Козлова почти 40 лет назад окончила Льговское медучилище. По распределению попала в хирургическое отделение Суджанской районной больницы. Она признаётся, что хирургия – это очень тяжело. Три раза она собиралась уйти из профессии, но оставалась. Супруга и детей у женщины нет. Она всецело посвящала себя работе и дому в селе Плёхово. 7 августа медсестра приехала в Суджу на работу и оказалась в оккупации. Чтобы отвлечься от происходящих вокруг ужасов, Светлана Козлова занялась любимым делом – стала спасать людей.
«Народ, есть кто-нибудь?»
Светлана жила в 14 км от Суджи в селе Плёхово. Там у неё свой маленький уютный домик недалеко от реки и небольшое хозяйство: куры, утки, огород. Собиралась завести поросят, но не успела.
6 августа 2024 года женщина слышала, какие мощные обстрелы начались в районе. А 7 августа ей предстояло дежурство в больнице.
– Еле дозвонилась на работу. Спросила: «Приезжать, не приезжать?». Внятного ответа я не получила. Сходила к соседу, посоветовались. Он говорит: «Езжай». Поехала со знакомым, который работал в «Мираторге». Он меня высадил около входа в поликлинику, а сам уехал. Наше отделение находилось на третьем этаже роддома. Зашла, а там уже пусто. Кричала: «Народ, есть кто-нибудь?». Оказалось, что в больнице осталась одна лежачая пациентка с дочерью. Женщина лежала в инфекционном отделении. Из сотрудников оставались только завхоз и сантехник, – вспоминает Светлана.
По её словам, всех остальных работников и пациентов на машинах скорой помощи эвакуировали. Завхоз и сантехник остались, потому что считали, что всё это максимум на три дня. Окна на тот момент простреливались, поэтому все спустились в рентгенкабинет в подвале и закрылись. Электричество и воду в больнице отключили 7 августа. Утром 8 августа у них уже не было связи. Вечером пришли российские военные.
– Нас просто эвакуировали в «Белый дом». Так мы называем здание администрации Суджанского района. Кого-то оттуда успели вывезти в Большесолдатское. А потом уже просто невозможно было уехать. Начался массированный обстрел. Все гражданские очень хотели уехать из этого ада. Оставаться там было просто невозможно. Но до меня очередь не дошла, – рассказывает женщина.
Медсестра вспоминает, что в подвале администрации было около 50 – 60 человек, среди них – и старики, и дети, и парни, и женщины. Сколько дней они там провели, Светлана точно не знает, потерялась во времени.
– Когда люди стали жаловаться на проблемы со здоровьем, на давление, я стала помогать. Все кричат, все напуганы, я начала успокаивать. На кого-то даже пришлось прикрикнуть. А потом появились раненые. Нам с военным фельдшером оборудовали там отдельную комнатку, в которой мы их принимали. Но операций мы там, конечно, не проводили, только первичную помощь оказывали. И в тот момент мне уже было не до чего. Просто круговорот. Давали нам понемногу воды, маленький хлебушек и чуть-чуть колбаски. Потом нашу медицинскую комнатку разрушили, и мы принимали в коридоре, – говорит медсестра.
«Ваш дом стал моим спасением»
Когда стало понятно, что оставаться в здании администрации опасно, Светлана решила идти в сторону своего дома. По пути наткнулась на стаю собак, которые драли тушу телёнка. По словам женщины, её спас пёс, который бежал за ней от администрации. Он кинулся к стае и отвлёк внимание животных. Вскоре Светлана оказалась на линии боя.
– Стою и не знаю, куда мне деваться, куда прятаться. То ли в кусты, то ли в дома. Глянула, в первом попавшемся доме калитка открыта. Вот я туда и влетела. Позже узнала, это был дом Ступиных. Хоть сейчас покаюсь, Оля и Николай, спасибо вам огромное. Ваш дом стал моим спасением. Я прожила там до конца октября-начала ноября. Там у них такой красивый котейка был. Я его потеряла. Я ему слово давала, что спасу, но не спасла, – вспоминает женщина.
Светлана рассказывает, что три недели питалась тем, что находила в доме. В основном это была гречневая крупа, которую она заливала холодной водой и ела. К счастью, вода в доме была.
– Они молодцы, запаслись. Пила эту воду. Но через три недели запасы еды и воды закончились, я ведь село это не знаю, где воды взять, где еды. Хотела вечером снова пойти на Плёхово, но не успела, – говорит Светлана.
Около пяти вечера она зашла в дом и увидела, что всё перевёрнуто и раскидано. Женщина разволновалась. И тут она услышала шорох.
– Заглядываю в комнату. А там стоит мужчина в футболке, на руке синяя повязка. Понимаю, что мне пришёл конец, домой я уже не попаду. Он мне говорит: «Здравствуйте, пани». Я говорю: «Здравствуйте, а вы кто?». Он мне говорит: «А я – зэк. Украинец. Вы хозяйка этого дома?». А мне что отвечать? Что я вообще тут никто? Пришлось соврать: «Да, я хозяйка». Он мне говорит: «Вы там не бойтесь, мы там вам замочки на гараже сбили, мы бензин забираем». Достал нож и стал им поигрывать. Я говорю: «Ну вы его опустите. Он ведь может вас порезать. И что мне тогда, вам помощь оказывать? Видите, какой у меня бардак. Я ещё не просмотрела, есть ли у меня, чем вам помочь». Ну он, правда, нож опустил. Начал рассказывать, какие мы воинственные, какие мы все нехорошие. Я ему сказала: «Если что-то вам нужно, берите и уходите. Если нужна еда, что найдёте, то ваше». Он на кухню зашёл, еду поискал и ушёл, – вспоминает медсестра.
По словам Светланы, вечером этот же человек вернулся с товарищем. Они спросили, есть ли у Светланы связь, она объяснила, что ни телефона, ни связи нет. Они предупредили: «Смотрите, будут стучать по окнам, не открывайте». Она стала объяснять, что её и спрашивать никто не будет, зайдут без разрешения.
– Тут они как будто заботу проявили и сказали: «Вы попытайтесь крикнуть. Мы тут рядышком, придём и вам поможем». Ну врать не хочу, принесли мне печенюшек, коробочку корма для кота и 6 бутылок воды. Видимо, магазин мародёрили и принесли. Всё, больше я их не видела. Но когда они ушли, я легла на диван, потому что от страха у меня чуть ноги не отнялись. Потом мне было так стыдно перед собой, думаю про себя: «Какая ты трусиха, а ну-ка соберись! Ты что, хочешь инвалидом остаться на этом диване?». И собралась, – говорит Светлана.
«Погибать, но в родном доме»
Однажды начался сильный обстрел, медсестра спряталась в подвал дома. Но оттуда её вывел солдат ВСУ. Когда она поднялась, в доме стояло шесть человек. Они что-то искали. Светлана рассказывает, что в руках у них ничего не было, но всё спиртное в доме они выпили.
– Перед уходом они мне сказали: «Никуда не ходите, чтобы вас вообще нигде не было, сидите в доме». Правда, на воротах написали «люди» и пообещали, что больше ко мне никто не придёт. Я сидела, как самая последняя трусиха. Вода и еда у меня к тому моменту закончилась. Я уже не знала, что делать и думала о том, чтобы повеситься. И тут меня нашёл местный махновский Виктор Болотин. Огромное ему спасибо! – со слезами на глазах вспоминает Светлана.
Мужчина показал медсестре, где находится колодец. Потом попросил помочь выкопать его огород и поделился урожаем. Он же первое время носил Светлане еду. У мужчины в хозяйстве были утки, и когда пришло время их резать, он пригласил женщину. Светлана ощипывала птицу и разделывала, а в благодарность он дал несколько кусочков ей и её коту.
– И немножечко стало полегче жить. Потом я поняла, что при украинцах можно передвигаться. На отмороженных я не нарывалась. Были те, кто со злостью говорил, что нас ненавидят и поубивают. Но врать не буду, никто не оскорблял и не унижал. От знакомых слышала, что рядом на Махновке жили вэсэушники, которые угрожали людям автоматом. И мужики рассказывали, что среди вэсэушников есть такие, кому на глаза лучше не попадаться, – говорит женщина.
Потом пришли холода. Светлана смогла найти в разграбленном магазине брюки и куртку. В доме сама сложила комнатную печь.
Но вместо железной трубы женщина поставила асбестовую. Когда сильно затопила печь, труба не выдержала. Тогда медсестра решила искать новый дом, где есть печь.
– Какое-то время на Замостье жила, потом – на Комсомольской. Большое спасибо всем хозяевам, благодаря которым у меня был кров. Но я не хотела бы это всё вспоминать, – говорит Светлана.
За всё время оккупации медсестре пришлось выкопать четыре огорода: у Ступиных, у Болотина, ещё один на Махновке (там человек не в состоянии был сам выкопать и женщина ему помогала), а потом помогала людям копать на Замостье.
– Сама я ела только чуть подгнившую или повреждённую картошку, хорошую хозяевам берегла, потому что надеялась, что вот-вот придут наши и скоро всё закончится. Пока больших разрушений не было, все ждали, что скоро нас освободят и все вернутся домой. К концу октября мы уже перестали надеяться. Мы уже понимали, что нам нужно готовиться к зиме. Освободят – хорошо, а нет – надо выживать. Я всё время стремилась домой. Пусть пришлось бы погибать, но только в родном доме. И 24 ноября я в очередной раз сорвалась в Плёхово. По пути меня поймали военные украинцы. Они привезли меня в интернат. Я прожила там неделю. В субботу туда за пайками пришли знакомые девочки, а я в холле сидела, и Наташа Гладкова меня узнала. Она и предложила Татьяне Марченко взять меня к себе домой жить. С ними я на Гончаровку и ушла, – рассказывает Светлана.
Ранения, отравления
Женщины жили в летней кухне Татьяны Марченко. У неё были и печка, и дрова, которые она успела заготовить. Была плитка с газовым баллоном. У сельсовета располагался колодец. Туда за водой ходила Светлана. Горячим женщины питались один раз в день, потому что экономили газ.
– Пайки нам уже практически не давали. Питались картошкой, макаронами, гречкой и растительным маслом. Рядом с нами жила Елена Андреевна, у неё был муж – инвалид первой группы. Ему как-то плохо стало и меня позвали. Я стала помогать, а потом уже пошли осколочные ранения у мирных. Украинцам я никак не помогала, даже не контактировала. О том, что я медик, они прекрасно знали. И где-то с середины января они у меня даже уже не требовали документы при встрече, потому что я им так примелькалась, что они уже никакого внимания на меня не обращали, – вспоминает женщина.
Сарафанное радио сработало и Светлану стали звать к больным. Правда, сначала нужно было найти то, чем лечить. Иногда средства приносили люди, а иногда она сама что-то находила. К тому времени аптеки уже были опустошены и искать там уже было нечего.
– Каюсь, даже приходилось в пустые дома заходить. У своей сотрудницы я нашла пинцет и зажим, чтобы вытягивать всё из ран, потому что в больницу уже нельзя было прорваться. Да и страшно было, вдруг там всё заминировано. В общей сложности где-то шестерым раненым помогла. Только один из них приходил ко мне на перевязку, к остальным я бегала сама. Человек должен чувствовать себя нужным, – объясняет Светлана.
Медсестра говорит, что когда сидела в доме Ступиных на Махновке, столько раз задавал себе вопрос: «Зачем я здесь сижу? Для чего?». По её словам, именно это было для неё самым жутким. Выйти из такого состояния помогала любимая работа.
– Был случай, женщина отравилась. Я стала её расспрашивать, что она ела, она начала перечислять: сначала консервы какие-то, потом какой-то салат из погреба, потом какую-то булочку нашла. Этой булочке уже три месяца было. Потом ещё какие-то таблетки принимала, которые ей подруга принесла. И понять, от чего именно она отравилась, невозможно было. Хорошо, что она додумалась выпить активированный уголь. Была у неё и рвота, и понос был. Я 4 дня ставила ей капельницу. Если б не это, она бы не спаслась. Пришлось под обстрелами лезть в аптеку. Потом девчонки ходили искали ей детское питание. Евгения Марченко, дай ей Бог здоровья, и Наташа Гладкова принесли ей всё нужное. В общем, как-то выходили женщину, – вспоминает медсестра.
Люди иногда просто благодарили, а иногда делились со Светланой продуктами. Давали ей шоколадки и консервы. А случалось, приходили к медсестре и говорили: «Там раненый, пойдёмте». Женщина бросала свои дела и бежала. В этот момент она могла только прийти с перевязки, и не попив, не поев, хватала специальную сумку с инструментом и бежала. Из одного места прибегала и бежала в другое.
– Был случай. Женщина с тяжёлым ранением по имени Татьяна, а фамилию не знаю. Дрон пробил крышу её дома и её сильно ранило. Рядом с ней была подруга, так на ней ни царапинки. Татьяне же сначала зажимали рану стерильным материалом, а потом уже рвали простыни и наволочки. Всё это скатывали в рулоны, кипятили в чистой кастрюле и стерилизовали. Таким военно-полевым методом всё это обрабатывалось. Перекись водорода тоже была в ограниченном количестве. Находили борную кислоту, хлоргексидин. В общем, чем могла, тем и спасала. Антибиотики давала, какие были. Самое главное, что она жива, что не развился сепсис, а ранение у неё было очень серьёзное. Грудь ей просто разворотило, в животе глубокая и широкая рана, ампутация правой кисти, я ещё ей там пальцы подрезала, у неё два пальца на ниточке болтались. Я сказала: «Тань, ну извини, я тебе их уже уберу, они просто-напросто уже никак». Вроде как её в Москве прооперировали, – вспоминает Светлана.
«Скорее всего, это горе или стресс»
Медсестра рассказала ещё про один случай, где женщину тоже посекло обломками дрона. Проблема заключалась в том, что в тело вошло очень много мелких осколков. Светлана занималась ею почти три часа. Сначала промывала узкие и глубокие раны, а потом вытягивала каждый фрагмент. К сожалению, случалось, что человека не удавалось спасти.
– Была женщина. Диагноз её я не знаю, потому что не видела, как и что произошло. Она где-то на улице Волкова жила. Пришёл её муж и сказал, что жена потеряла сознание. Добиться внятного ответа, как она потеряла сознание, я не смогла. Когда он привёл меня, женщина лежала без сознания в плохо отапливаемом коридоре. Ей примерно лет 56 – 57. Вид у неё был нехороший. Я спросила: «Сколько дней она уже лежит?». Мне сказали, что сутки. Мне показалось, что дольше. Всё, что от меня зависело, я сделала. Уколола ей обезболивающее, переодела её в чистое, надела ей подгузник. А муж её уехал на Заолешенку. А вообще люди умирали. Слышала историю, что 30-летняя женщина вечером легла спать, а утром не проснулась. Причина неизвестна. Муж похоронил её в конце своего огорода. Скорее всего, это горе или стресс, а может, людям просто нечего было есть. Я и сама 30 кг веса потеряла. До всего этого была булочкой, – говорит Светлана.
Фото сделано до вторжения
Женщина говорит, что когда бежала под обстрелами молилась: «Если вдруг попадёт, помощь мне оказывать некому, поэтому лучше, чтобы меня пришибло сразу, и я не мучилась». И признаётся, что с того момента перестала рваться домой.
– Но у меня оставалась надежда, что кто-то меня всё-таки когда-нибудь отвезёт в Плёхово. И, возможно, я там останусь. Хотелось свой дом родной увидеть, – признаётся селянка.
Встреча с корейцами
По словам Светланы, вечером 11 марта на их улице начался обстрел.
– Как мы выжили? Дома наши разлетелись. В том месте, где я спала, были окна и всё побило. Осколок стекла упал на мою подушку в нескольких сантиметрах от шеи. Меня чудом не ранило, – вспоминает медсестра.
Утром 12 марта в их дом снова прилетел дрон и разбил полкрыши. Ночевать женщинам было негде, и они легли спать в подвале. Провели там жуткую ночь. Утром Светлана поднялась и зашла на кухню. И вдруг увидела людей с красными повязками.
– Я била себя по щекам. Кинулась к ним. Бегу, кричу: «Ребята, ребята!». Никакой реакции. Не пойму, в чём дело. Уже начала думать, что это не наши. Может, я не туда бегу? Тогда я забежала во двор, сделала вид, что зову Люду. Потом выглянула, а их уже нет. Бегу обратно, они навстречу идут. Похожи на бурятов. Я – к ним. На шею кинулась. Они меня как пихнут. Я говорю: «Я русская». А они мне пальцем в сторону показывают, мол, туда уходи. Ну я и ушла. Потом побежала по водичку. Иду, голову поднимаю, а там флаг висит наш российский. Я там прослезилась, чуть на колени не упала. Побежала к Жене Марченко, она и сказала, что это корейцы были. А потом двух наших военных ребят увидела, тоже обниматься кинулась. Евгения их позвала к нам, чтобы борщом угостить. Столько радости было, – вспоминает Светлана.
На следующий день к женщинам пришли и корейцы. Хозяйки нажарили им картошку и яичницу. Сначала военные не ели и ждали, когда женщины попробуют еду. Только после них они стали есть. Светлана говорит, что по-русски они не говорили совсем, общались с женщинами через переводчик в телефоне.
А потом Светлана помогла военному из Дагестана, у которого была травма коленного сустава. Она уколола ему обезболивающее, сделала иммобилизацию, обработала специальной мазью.
– А 17 марта в нашу кухоньку был второй прилёт. И наш военный из Дагестана настоял: «Девочки, уезжайте отсюда! Вы здесь погибнете». Я заупиралась, а он мне сказал: «Вот из-за вас таких и гибнут военные». Тогда я сопротивляться больше не стала и уехала. Дагестанец дошёл с нами до штаба военных. Я его туда завела и говорю: «Ребят, найдите медика и передайте, что у бойца проблема с коленом. Его нужно оперировать». Дальнейшую его судьбу я не знаю, – вспоминает селянка.
Вечером 17 марта Светлану привезли в Курск. Там она созвонилась с родственниками из Москвы и своей подругой, которые за неё очень волновались. Близкие видели женщину в одном из роликов, который снимали украинцы. Сначала медсестра жила у знакомых, а потом переехала к подруге, которая обзавелась жильём после получения сертификата.
– Там я сейчас и живу. Я сильная женщина. Если я там справилась, то здесь тем более. Вернуться в свой родной дом – это мечта. Там вся душа, там всё. Такого красивого места, такой реки нигде не найти. Я всё-таки увидела свой дом. «Кости целы». Ворота и крыша разлетелись, но мой домик стоит. Там три дома рядом раненых, едва живых. Улица разбита. Всё село разбито. Сосед, который помогал мне по хозяйству, погиб в декабре. За день до прихода наших его застрелили на собственном дворе. Возможно, меня что-то туда не пускало и, если бы я пришла, погибла бы там. А может быть, наоборот, вместе спаслись бы, – размышляет Светлана.
Женщина не обижается на тех, кто нелестно отзывается о побывавших в оккупации.
– Я только желаю им никогда не познать такого ужаса и чтобы никого из них ничего подобное не коснулось. Чтобы они были счастливы, здоровы и жили в мире, – говорит Светлана.
На ролике из курского города Суджи, где военный стреляет из гранатомета по домам, не боец спецназа «Ахмат», заявил командир этого подразделения Апти Алаудинов.
Он рассказал, что ему скинули соответствующие кадры, где «в Судже стреляют бойцы спецназа «Ахмат» и кто-то уже установил, что они в направлении храма стреляют».
«Заранее вы, как эксперты, все вы эксперты, определили, что это бойцы спецназа «Ахмат» и вот как они себя плохо ведут. <...> Люди на этом видеоролике не имеют никакого отношения к спецназу «Ахмат», по шевронам — это сотрудники военной комендатуры, говорят они не на чеченском языке», — сообщил Алаудинов. Он добавил, что в Судже бойцов «Ахмата» нет, все отряды спецназа — на передовой.
Командир отметил, что если этих людей найдут и передадут в спецназ «Ахмат», для них найдут позиции на фронте, где «они смогут вдоволь настреляться». Тех, кто распространил ролики и информацию, что на нем показаны ахматовцы, Алаудинов назвал врагами России.
Видео, распространенное телеграм-каналом «Воевода вещает» и еще несколькими ресурсами, также прокомментировал врио главы Курской области Александр Хинштейн. На кадрах, отметил он, «человек в российской военной форме целенаправленно бьет из гранатомета, как утверждается, по гражданской инфраструктуре в Судже». «Выстрел едва не попал в храм, но зацепил жилые постройки», — добавил врио губернатора.
По его словам, военные сообщили, что по данному факту уже провели проверку, стрелок был установлен — это был младший сержант 158-й военной комендатуры. В начале июня он погиб в ДТП, уходя от преследования Госавтоинспекции, добавил Хинштейн. «Урок всем, вне зависимости от религии», — подчеркнул он.
В начале самого видео можно услышать, как кто-то говорит: «Ахмат», затем военный целится из гранатомета и стреляет в сторону жилого дома, заметно попадание. На заднем плане виднеется церковь. «Воевода вещает» отметил, что на кепке стрелка — флаг Ингушетии.
