Знаете, я давно наблюдаю одну странную вещь.
Каждый раз, когда кто-то из нас решает начать свой путь — открыть бизнес, писать, рисовать, снимать видео, просто проявиться — будто что-то ломается в окружающих.

Кто-то молчит, делает вид, что ничего не заметил.
Кто-то откровенно хейтит.
А кто-то начинает обесценивать:
«Да кому это нужно?»
«У тебя не получится».
«Не выдумывай, живи как все».

И это не просто случайные реакции.
Это — почти национальный паттерн.
Будто внутри русского человека сидит невидимая программа:
“Если кто-то рядом начал подниматься — нужно либо тянуть вниз, либо отвернуться.”

Почему так?
Наверное, потому что в нас слишком много боли и страха.
Столетиями нас приучали выживать, а не жить.
Смиряться, а не творить.
Думать, что поддержка — это слабость, а чужой успех — угроза.

Но ведь в этом и есть парадокс:
мы, народ, который называет себя душевным, часто не умеем душой порадоваться за ближнего.
И только единицы — искренне, без зависти, без скрытого раздражения — могут сказать:
«Ты молодец. Продолжай. Я верю в тебя».

А потом, когда ты уже пробился, стал известным,
все те же люди вдруг вспоминают, что знали тебя:
«Вот, я же говорил — талант! Наш парень! Как вырос!»
И ты смотришь на них и думаешь:
а где же вы были тогда, когда я выкладывал свои первые неловкие посты, снимал кривые видео, или просто верил, что смогу?

Может быть, это и есть тот момент, когда русская душа должна проснуться.
Понять, что сила — не в осуждении, а в поддержке.
Что “свой человек” — это не тот, кто хвалит после успеха,
а тот, кто рядом, пока ты только учишься идти.

💭 Если ты когда-то сталкивался с этим — с хейтом, молчанием, игнором, — напиши об этом в комментариях.
Давай покажем, что настоящая русская душа всё ещё умеет чувствовать, поддерживать и верить.

Однажды у Георгия на канале состоялась очередная интеллигентная дискуссия, где все культурно слали друг друга на хуй.

Обсуждали то, что народ наш православный приедет во всякие басурманские Индии да Таиланды, и без селёдки и оливье там впадает в пиздец, и просто жить не может. На Луну воет и страдает ужаснейше. Потому идёт на всяческие ухищрения, дабы родненькие деликатесы добыть.

Некие личности утверждали, что заебись живут годами без оливьёв да сёмгов, им и там хорошо в забугорье. Другие ж писали о разрыве сердца, ежели 7 дней без борща - им уже чудится, как в фильме звонок, девушка - из телевизора с кастрюлей наваристого красного лезущая.

Георгий, на его собственное счастие, устроен природой так, что пожрать он может всяческое. Иначе б не работал в прессе, и к врагам Отечества не ездил бы. Но и его на православием накрывает периодически.

Скажем, в дружественных, однако ж басурманских Китае да Индии после месяца в командировке его корёжило: хотелось именно селёдки. Чтобы она, проблядь, с лучком зелёным, в маслице с уксусом, чтобы её подхватишь на вилку, сучку, а она эдакая - ааааа! И разум тут мутится, и всё кругом в тумане, а беленькой подхватишь стопочку, и ДА.

Помнится, в селёдочных поисках Георгий ездил в район Яобалу в Пекине, и там был ресторан "Боря". Владел им точно Борис Николаевич, поскольку к любой закуске полагалась стопка водки. И селёдку хозяин солил отлично.

Пять лет назад, в городе Оше, Георгий внезапно озверел от баранины и плова. Георгий от плова-то просто тащится, но за две недели даже он чутка утомился. А надо сказать, что южные да северные киргизы не барашком единым сыты, им селёдка тоже нравится, и в каждом заведении она есть. Везут из ледяных морей метрополии.

И сел в ресторане Георгий с одним хорошим человеком, и как стали они ту селёдку жесточайше геноцидить - народ вокруг аж задрожал, в плове спрятавшись. Ибо это надо видеть - что происходит с двумя русскими, когда селёдки давно не ели. Сидят, и ейной мордой себе в харю тычут, прям не стесняясь среднеазиатского общества.

Георгий-то энтот может находиться на любом питании, ибо похуистичен, да профессия такая, что иначе ему нельзя, чемодан оливье да помидоров солёных с собой не повезёшь. Но, однако ж, если на чужбине дорвётся до нашей еды, вы рядом не стойте.

Скажем, в Эфиопии Георгий был в ресторане эфиопа, который жил у нас 25 лет. И повар-перуанец у него работал, с русской женой. И вы не поверите - как охуительно этот перуанец готовил борщ, оливье, и как он подавал селёдку!!! Георгий умилился, и назвал его братом. Вот что православие-то с человеком сделало, хоть он и католик. Тоже без селёдки уже не может, ломает его. Деве Марии молится - не, не помогает.

"Мне селёдка ночами снилась" - признался перуанец. - Попросил эфиопов из Москвы привозить. Иначе не жизнь".

Георгий прям вот очень хорошо его понимает.

Вот и щас, промыкавшись в командировках по всяким Сингапурам да Индонезиям 2,5 месяца, и вернувшись в белокаменную, что именно Георгий вкусил первым делом? Правильно, её, родимую. Зашёл в ресторацию у дома, и заказал селёдочки, а к ней лафитничек хлебной. Беленькую Георгий не любит, ему вкус не нравится. Но уровень православия в крови говорит – батюшка, ежели взялся селёдку вкушать, ты правильно её без хлебной не ощутишь.

И чистая ведь правда, на удивление. Начинаешь сельдь без водки есть – вроде всё на месте, а что-то вот совершенно не то. Видать, природой заложено, два компонента совпадают. Потому как, если сельдь малосольная, жирная, с лучком – ну, не чаем её ж запивать-то, православные граждане и любезные мусульмане?

Вот интересно, что ни по одному продукту Георгия в командировке так не ломает ни разу. А по селёдке – ужасно.

Подрастающее поколение, кстати, тоже испытало горесть и страдания от отсутствия селёдочки. Ему ещё и подлые одноклассники красноречивую фотку прислали – закручинился добрый молодец, уронил слезу в свинину острую.

Георгий глядел на него, и от души умилялся. Надо же, смена растёт.

(с) Zотов