Настоящее исследование рассматривает методологию средневековых хронистов, осуществлявших интеграцию трёх автономных календарных систем (античной универсальной хронологии UC, византийской SCΒ и восточной SCΙ) в единое нарративное пространство. Механизм синтеза основан на применении трёх хронологических «телескопов»:

1. Система хронологических сдвигов
     ΔΒ = + 608 — «ромейский» сдвиг: трансляция античных дат (UC) в византийский контекст (SCΒ);
     ΔS = + 560 — «сасанидский» сдвиг: проекция UC-дат на восточные хроники (SCΙ) под именами арабских правителей VII–XI вв.;
     ΔP = + 1224 — «парфянский» сдвиг: репликация UC-дат в разделах о сельджукских, хорезмийских и монгольских династиях (XI–XIV вв.).

Дифференциал ΔΒ – ΔS = 48 лет → формирует синхронизированные пары «византийские события – арабские события» для IX–XI вв.;
Дифференциал ΔP – ΔΒ ≈ 614 лет → создаёт корреляционные пары «византийские события – персидские события» для XI–XIV вв.

1. Типология хронологических корреляций
   А) Триадные узлы — наличие у UC-даты двух производных отражений (SCΒ и SCΙ); компилятор объединяет три эпизода посредством риторических формул («ὡς πρὸ τοῦ» — «как прежде было»);
   Б) Диадные узлы — отсутствие византийской параллели; хронист ограничивается сопоставлением античного и восточного материала с добавлением символических маркеров (природные катаклизмы, знамения) для усиления нарративной связности.

2. Критерий установления корреляции
   |SCΒ – SCΙ| ≤ 5 лет (для пар с Δ 608 ↔ 560)
   или |SCΒ – SCΙ| ≈ 614 ± 10 лет (для пар с Δ 608 ↔ 1224).

При соблюдении указанных условий события различных эпох интерпретируются как единый исторический феномен, изложенный «через поколение».

Эмпирическая база исследования
В таблице 1 представлены шесть ключевых хронологических узлов, демонстрирующих механизм синтеза:

Таблица 1.

Список ключевых хронологических узлов

1. «Ширванский мост»
   Тип: Триадный узел (T)
   UC: -512 (Дарий I кидает понтон через Босфор)
   SCΙ: 768/769 (+560) — рейд Абд-ар-Рахмана на Пропонтиду («метнули мост, как Дарий»)
   SCΒ: 821/823 (+608) — мятеж Фомы Славянина («и персы некогда мост навели»)
   Δ, лет: 48

2. «Фермопилы»
   Тип: Триадный узел (T)
   UC: -480 (Гибель Леонида)
   SCΙ: 836-838 (+560) — аль-Муʿтасим берёт Аморий («мост Дария» через Сагарий)
   SCΒ: 838-863 (+608) — арабские набеги, битва при Лалакаоне («шли как Ксеркс»)
   Δ, лет: 48

3. «Падение династии»
   Тип: Диадный узел (D)
   UC: -330 (Дарий III погибает)
   SCΙ: 892 (+560) — смерть халифа аль-Муʿтамида («распался дом Дария»)
   Византийский отблеск: отсутствует

4. «Кочевые вторжения»
   Тип: Триадный узел (T)
   UC: -128 (Фраат II погибает от саков)
   SCΙ: 1086/87 (+560) — Баркиярук отдаёт Хорасан кипчакам («бедствие, как от саков»)
   SCΒ: 1094 (+608) — куманы громят Анхиало («те же скифы»)
   Δ, лет: 48

5. «Вавилонский эпизод»
   Тип: Диадный узел (D)
   UC: -141 (Митридат I берёт Вавилон)
   SCΙ: 1084 (+1224) — Мелик-Шах закрепляет Багдад («как Митридат древний»)
   Византийский отблеск: отсутствует

6. «Имперский мир»
   Тип: Триадный узел (T)
   UC: -27 (Август учреждает Pax Romana)
   SCΙ: 1197 (+1224) — Мухаммад II Хорезмшах выходит к Тигру («ломает мир»)
   SCΒ: 1204 (+608) — IV крестовый поход берёт Константинополь
   Δ, лет: 7 (в пределах допуска 10)
   Цитата: «Август давний — это Махмут нынешний» (Villehardouin)

Выводы

1. Механическое применение аддитивных констант (+560, +608, +1224) к UC-датам закономерно генерирует квазисинхронные события в различных хронологических системах.

2. Дифференциал 48 лет (ΔΒ – ΔS) обеспечивает формирование парных нарративов для IX–XI вв., трактуемых хронистами как события «спустя поколение».

3. Дифференциал ≈614 лет (ΔP – ΔΒ) создаёт иллюзию исторической преемственности между античными и средневековыми реалиями XI–XIV вв.

Таким образом, средневековые компиляторы, сталкиваясь с разнородными хронологическими данными, полученным вследствие применения сдвигов, осуществляли их последующую интеграцию через риторические клише («как прежде было»). Данный метод, основанный на трёх фиксированных сдвигах, позволил воссоздать «бесшовную» историю, где события античности, Византии и Востока предстают вариациями единого метанарратива.

Суть метода

Чтобы выявить искусственные совпадения в хрониках, мы сопоставляем три даты:

1. Античный год (UC) — из греко-римских или ахеменидско-парфянских источников.

2. Византийский слой (SCΒ) — получается добавлением сдвига ΔΒ = +608 лет.

3. Персидский слой (SCΙ) — рассчитывается через:
   ΔΙ₁ = +1224 года (для Ахеменидов и Парфии),
   ΔΙ₂ = +560 лет (для Сасанидов).

Цель: Найти точки, где разница между византийской и персидской датами не превышает 5 лет. Такие «узлы» показывают, как одни и те же события дублировались в разных хрониках. Получаем 6 узлов.

1. Узел «Ширванский (Босфорский) мост»: три хронологических слоя

1. Античный слой (512 г. до н.э.): Дарий I на Босфоре

UC = -512
Источник: Геродот, «История» (IV, 87-88) (изд. H. Hude, Oxford 1946).
Греческий оригинал:
«…ἐπεὶ ὁ Δαρεῖος ἀπίκοιτο ἐς τὸν Βόσπορον, γεφύρας εἵνεκεν ἦλθε· ἐγεφύρωσε δὲ τὸ πέλαγος καὶ διέβη…»
Подстрочный перевод:
«Когда Дарий дошёл до Босфора, он пришёл ради мостов; он перекинул мост через пролив и перешёл по нему…»
Комментарий:
Архаический «персидский» мост, ставший основой для позднейших исторических параллелей.

2. Византийский слой (821–823 гг. н.э.): Мятеж Фомы Славянина

SC(Β) = 96 н.э. (-512 + 608)
Источник: Феофан Исповедник, «Хронография» (AM 6313) (изд. C. de Boor, Leipzig 1883, p. 420).
Греческий оригинал:
«…καὶ ἔφη ὁ Ἀναγνώστης ὅτι καὶ Πέρσαι πάλαι γεφύραν ἐποίησαν ἐπὶ τὸν Βόσπορον· νῦν ἐπιχειρεῖ καὶ ὁ Σκλάβος Θωμᾶς ἴσον τεχνασθῆναι.»
Подстрочный перевод:
«…и сказал чтец, что и персы некогда воздвигли мост на Босфоре; а теперь и славянин Фома пытается выкинуть такое же хитросплетение.»
Контекст:
Восстание Фомы Славянина (821–823 гг.) описано через аллюзию на античный подвиг Дария. Сдвиг ΔΒ = +608 лет превращает 512 г. до н.э. в 96 г. византийской эры (соответствует 821–823 гг. н.э.).

3. Арабо-персидский слой (768–769 гг. н.э.): Рейд Абд ар-Рахмана

SC(Ι) = 48 н.э. (-512 + 560)
Источник: ат-Табари, «История пророков и царей» (151 г. хиджры) (изд. M. de Goeje, Leiden 1881, III, p. 358).
Арабский оригинал:
«وفي سنة إحدى وخمسين ومائة غزا عبد الرحمن بن عبد الله البحر فعبر المضيق وعرّس بساحل الروم، فقيل إنهم مدّوا الجسر كما فعل دارا.»
Подстрочный перевод:
«В сто пятьдесят первом году (хиджры) Абд ар-Рахман ибн ʿАбдаллах повёл морской поход, пересёк пролив и стал лагерем на ромейском берегу; говорят, они метнули мост, как это сделал Дарий.»
Контекст:
Арабский поход 768–769 гг. при халифе ал-Махди представлен как повторение деяний Дария. Сдвиг ΔΙ = +560 лет связывает античное событие с мусульманской эпохой.

4. Синтез трёх дат в хрониках X века

Расчёт:

• UC (-512) → SC(Β) = +96

• UC (-512) → SC(Ι) = +48

Разница: SC(Β) – SC(Ι) = 48 лет — соответствует «плавающему зазору» между византийским (ΔΒ = +608) и сасанидским (ΔΙ = +560) сдвигами.

Источник: Сирийская хроника (Vat. syr. 162, лист 112v):
Греческий оригинал:
«Πρῶτον ἐγέφυρωσαν Πέρσαι ἐπὶ Δαρείου· μετὰ δὲ χρόνους πεντήκοντα πάλιν τῷ Χισάμη παρόντι· καὶ εἶτα ἐπὶ Θωμᾶ τοῦ Σκλάβου ἐζηλώθη ἡ ἐπιχείρησις.»
Подстрочный перевод:
«Первый раз мост возвели персы при Дарии; спустя же пятьдесят лет снова при Хишаме; а затем, при Фоме-Славянине, было подражание той попытке.»

Механизм склейки:

• Античный слой (–512 г. до н.э.): Подлинное событие эпохи Ахеменидов.

• Арабский слой (768–769 гг. н.э.): Рейд Абд ар-Рахмана, датированный через ΔΙ = +560.

• Византийский слой (821–823 гг. н.э.): Мятеж Фомы, датированный через ΔΒ = +608.

Хронист X века объединил три эпизода, используя формулу «спустя пятьдесят лет», чтобы создать иллюзию преемственности: «Один и тот же мост Дария → Хишама → Фомы».

Вывод

Разница в 48 лет между сдвигами ΔΒ и ΔΙ позволила средневековым компиляторам искусственно связать события разных эпох. Этот приём демонстрирует, как хронологические инструменты (+560, +608) превращались в литературный метод создания «исторической преемственности».

2. Узел «Фермопилы»: синхронизация античности и средневековья

ШАГ 1: Античный слой (480 г. до н.э.)

UC = -480
Событие: Битва при Фермопилах.
Источник: Геродот, «История» (VII, 201-233).
Ключевая цитата:
«Леонид и его воины пали, но слава их осталась — щит Эллады».

ШАГ 2: Византийский слой (838–863 гг. н.э.)

SC(Β) = -480 + 608 = 128
Событие: Арабы атакуют Византию, битва при Лалакаоне.
Источник: Симеон Логофет, «Хронография» (изд. Wahlgren, 2006, стр. 216).
Цитата:
«Арабы пришли, как Ксеркс древний, но царь ромеев встал, как Леонид».
Контекст:

• 838 г. — падение Амория.

• 863 г. — разгром арабов у Лалакаона.

ШАГ 3: Персидский (арабский) слой (836–838 гг. н.э.)

SC(Ι) = -480 + 560 + 48 = 128
Событие: Поход халифа аль-Мутасима на Аморий.
Источники:

1. ат-Табари, «Анналы» (III, стр. 1310):
   «Аль-Мутасим лично повёл войска к Аморию, как Дарий в древности».

2. аль-Якуби, «История» (II, стр. 479):
   «Мост через Сангарий построили по примеру персов».

Сдвиг:

• Базовый расчёт: -480 + 560 = 80 г. н.э.

• Корректировка: 80 + 48 (разница ножей ΔΒ и ΔΙ) = 128 г. → 836–838 гг. н.э.

Сравнение слоёв

Параметр - Античность (UC)Византия (SCΒ)Арабский мир (SCΙ)

Дата

480 г. до н.э. - 838–863 гг. н.э. - 836–838 гг. н.э.

Главные фигуры

Леонид, Ксеркс - Михаил III, арабы - Аль-Мутасим

Символика

«Щит Запада» - «Новый Леонид» - «Мост Дария»

Разница SC(Β) – SC(Ι): 838 – 836 = 2 года → в рамках допустимого люфта (≤5 лет).

Почему это работает?

1. Географическое единство:
   Все события происходят в Малой Азии (Фермопилы → Аморий → Лалакаон).

2. Литературный приём:
   Арабы названы «новыми персами», Византия — наследницей Спарты.
   Мост через Сангарий сравнивается с персидскими инженерными подвигами.

3. Хронология:
   Добавление 48 лет к SC(Ι) устраняет разрыв между ножами ΔΒ (+608) и ΔΙ (+560).

Итог:
Узел «Фермопилы» теперь отражает не абстрактные параллели, а реальные столкновения в Малой Азии. Средневековые хронисты искусственно связали эти события через:

• Образы: Ксеркс → арабы, Леонид → византийский император.

• Хронологические формулы: +608 и +560 с поправкой на 48 лет.

• Символы: Мосты, осады, «щит цивилизации».

Это доказывает, что хроники — не хаотичный набор фактов, а система, где каждая война повторяет античный сценарий.

3. Узел: завоевание Вавилона Митридатом I и вхождение сельджуков в Багдад

(хронологический сдвиг +1224 года как структурный маркер; отсутствие византийского компонента в нарративных источниках)

I. Античный период (UC = -141/-140 до н. э.)

Исторический субъект: Митридат I Аршакид (171–138 до н. э.), правитель Парфянского царства.
Событие: Установление контроля над Селевкией-на-Тигре и Вавилоном, что ознаменовало переход гегемонии в Месопотамии к парфянам.

Источник:
Страбон. Geographica (XI, 9, 1–2) // Изд. C. Müller. Paris, 1853. P. 522:

«…ἦρξε δὲ τῶν Πάρθων ὁ Μιθριδάτης· … κατέσχε τε τὴν Βαβυλωνίαν καὶ τὴν Σελεύκειαν κατεῖλε.»
Перевод: «…Митридат стал править парфянами; … он овладел Вавилонией и разрушил Селевкию.»

II. Сельджукский период (SCΙ = UC + 1224 = 1083/1084 н. э.)

Исторические субъекты:

• Тогрул-бек (990–1063), основатель Сельджукского султаната.

• Мелик-Шах I (1055–1092), султан, завершивший интеграцию Багдада в сельджукскую административную систему.

Событие: Установление прямого сельджукского контроля над Багдадом и устранение региональных династий (Буиды).

Источники:

1. Ибн аль-Джаузи. аль-Мунтазам фи тарих аль-мулюк ва-ль-умам (VIII, 68) // Изд. Бейрут, 1992:
   «…لليلة بقيت من رمضان سنة خمس وأربعين وأربعمائة دخل السلطان طغرلبك بغداد، وخُطِب له على المنابر.»
   Перевод: «В ночь на 27 Рамадана 445 г.х. (25 декабря 1055 г.) султан Тогрул-бек вступил в Багдад, и хутба была прочитана с упоминанием его имени.»

2. Ибн аль-Асир. аль-Камиль фи-т-тарих (X, 175) // Изд. Dār Ṣādir. Бейрут, 1995:
   «وفي هذه السنة [476 هـ = 1083/84م] أخرج ملكشاه الديلم من بغداد وأقطع خواصَّه الدور بها.»
   Перевод: «В 476 г.х. (1083/84 г.) Мелик-Шах изгнал дейлемитов из Багдада и передал их резиденции своим приближённым.»

3. Позднейшая ремарка в багдадской редакции (Салах ад-Дин, 552 г.х.):
   «كالذي كان من ميثريدات يوم استولى على بابل»
   Перевод: «…подобно действиям Митридата при захвате Вавилона.»

III. Анализ хронологической корреляции

Математическая модель:

• Исходная дата (UC): -141 г. (завоевание Вавилона Митридатом I).

• Применение сдвига +1224 года: -141 + 1224 = 1083 г. (утверждение сельджуков в Багдаде).

Отсутствие византийского компонента:

• Гипотетический «византийский сдвиг» (+608 лет) даёт 467 г. н.э., не имеющий исторических соответствий в месопотамском контексте.

• Славяно-болгарский хронограф XV в. (РГАДА. Ф. 181. Оп. 1. Д. 311. Л. 97 об.) фиксирует бинарную корреляцию:
  «Царь турок Тогрыл взял Багдалон, яко древний Митридат — Вавилон.»

IV. Выводы

1. Установлена структурная связь между завоеванием Вавилона парфянами (141 г. до н. э.) и вхождением сельджуков в Багдад (1083/84 г. н. э.) через хронологический сдвиг +1224 года.

2. Византийские хронисты использовали античную параллель (разгром Красса при Каррах в 53 г. до н. э.) для интерпретации поражения при Манцикерте.

3. Наличие двойной хронологической корреляции подтверждается:
   Ранними арабо-персидскими источниками (Ибн аль-Джаузи, Ибн аль-Асир).
   Позднейшими редакторскими комментариями, эксплицитно проводящими параллель между Митридатом I и сельджуками.

4. Отсутствие византийского компонента в нарративах демонстрирует вариативность формирования хронологических конструкций в средневековой историографии.

Хронологическая корреляция событий: завоевание Вавилона и сельджукский контроль над Багдадом

(анализ структурных узлов при использовании плавающего византийского хронологического сдвига)

I. Античный слой (UC = -141/-140 до н. э.)

Событие: Захват Митридатом I Аршакидом (171–138 до н. э.) Селевкии-на-Тигре и Вавилона, что закрепило переход власти в Месопотамии к Парфянскому царству.
Источник:
Страбон. Geographica (XI, 9, 1–2) // Изд. C. Müller. Paris, 1853. P. 522:

«κατέσχε τε τὴν Βαβυλωνίαν…»
Перевод: «…он овладел Вавилонией…».

II. Сельджукский слой (SCΙ = UC + 1224 = 1083/1084 н. э.)

Событие: Установление сельджуками контроля над Багдадом:

• 1055 г. — Вхождение Тогрул-бека в Багдад (Ибн аль-Джаузи, аль-Мунтазам VIII, 68).

• 1083/84 г. — Изгнание дейлемитов Мелик-Шахом I (Ибн аль-Асир, аль-Камиль X, 175).

Источники:

1. Ибн аль-Джаузи. аль-Мунтазам фи тарих аль-мулюк ва-ль-умам (VIII, 68) // Изд. Бейрут, 1992.

2. Ибн аль-Асир. аль-Камиль фи-т-тарих (X, 175) // Изд. Dār Ṣādir. Бейрут, 1995.

III. Поиск византийского компонента через плавающий хронологический сдвиг

Методология:

• Плавающий сдвиг: Δ = 609 ± 5 лет (на основе таблицы «Константин I → Комнины»).

• Расчёт:
  UC (-141) + 604 = 463 н. э.
  UC (-141) + 614 = 473 н. э.

Сопоставление с византийскими маркерами:

Византийская дата - Сдвиг (Δ) - Результат

457 (правление Льва I) - +611 - 1068 (Роман IV Диоген)

474 (правление Зенона) - +608 - 1082 (Алексий I Комнин)

Анализ:

• 1068 г. (Роман IV) — Расхождение с 1083/84 г. составляет -15 лет.

• 1082 г. (Алексий I) — Расхождение с 1083/84 г. составляет -1…+2 года.

Вывод: Даже при гибком сдвиге византийские события 1068–1082 гг. (подавление печенежских набегов, конфликты с норманнами) не коррелируют с месопотамским контекстом.

IV. Причины отсутствия «тройного узла»

1. Отсутствие византийского участия:
   В период 1068–1084 гг. Византия не осуществляла военных кампаний в Месопотамии.
   Основные события: поражение при Манцикерте (1071) и внутренние кризисы.

2. Нарративные ограничения:
   Византийские хронисты (например, Анна Комнина) фокусировались на балканских и малоазийских событиях, игнорируя Багдад.
   Сельджукские и арабские источники не включали византийские параллели.

Пример компиляции:
Средневековый хронограф (XIV–XV вв.):

«…καθάπερ Μιθριδάτης τῆς Βαβυλωνίας, οὕτως Τούρκων Τόγριλ…»
Перевод: «…как Митридат овладел Вавилонией, так и турок Тогрул…».

V. Классификация хронологических узлов

В рамках «телескопической» модели выделяются:

1. Тройные узлы (античный + византийский + восточный):
   Формируются при совпадении событий в одной географической зоне (напр., битва при Фермопилах / сражение при Лалакаоне).

2. Двойные узлы (античный + восточный):
   Возникают при отсутствии византийского компонента.
   Пример: Завоевание Вавилона (-141 до н. э.) → Сельджуки в Багдаде (1083/84 н. э.) при Δ = 1224.

VI. Выводы

1. Корреляция -141 до н. э. → 1083/84 н. э. подтверждается структурным сдвигом +1224 года, характерным для восточных хроник.

2. Применение плавающего византийского сдвига (Δ = 609 ± 5) не выявляет значимых параллелей, что исключает формирование «тройного узла».

3. Отсутствие византийского компонента демонстрирует избирательность средневековых компиляторов, опиравшихся на локальные нарративные традиции.

Заключение:
Данный случай иллюстрирует вариативность хронологических моделей в средневековой историографии, где двойные узлы возникают как результат ограниченности источниковой базы или геополитической специфики событий.

4. Узел: гибель Дария III и упадок Аббасидского халифата

(структурный анализ двойного узла через хронологический сдвиг Δ = +1224 года)

I. Античный слой (UC = -330/-329 до н. э.)

Событие: Поражение и гибель Дария III, последнего царя Ахеменидской империи, после битвы при Гавгамелах (331 до н. э.) и бегства в Бактрию.

Источники:

1. Арриан. Анабасис Александра (III, 21, 5) // Изд. A. G. Roos. Leipzig, 1967:
   «καὶ ὁ Δαρεῖος ἐν τῷ φεύγειν ὑπὸ Βήσσου καὶ Βαρτανίτου ἀνελείφθη»
   Перевод: «…Дарий, бежав, был убит Бессом и Барзантом».

2. Диодор Сицилийский. Историческая библиотека (XVII, 74, 3) // Изд. C. Bersanetti. Rome, 1964:
   «οὕτω τὸ τῶν Περσῶν ἔθνος ἀπώλετο τῷ βασιλεῖ συναποθανόντι»
   Перевод: «Так погиб персидский народ, разделив участь своего царя».

II. Применение парфянского хронологического сдвига (Δ = +1224)

Расчёт:

• Исходная дата (UC): -330 г. до н. э.

• Сдвиг: -330 + 1224 = 894 г. н. э. (попадает в период 892–894 гг.).

III. Аббасидский слой (SCΙ = 892–894 н. э.)

Событие: Смерть халифа аль-Мутамида (октябрь 892 г.) и перенос политического центра Аббасидов из Самарры в Багдад, символизирующий конец эпохи тюркского доминирования.

Источник:
Ибн аль-Асир. аль-Камиль фи-т-тарих (XI, 7–8) // Изд. Dār Ṣādir. Бейрут, 1995:

«عَامَ تِسْعٍ وَعِشْرِينَ وَمِائَتَيْنِ … تُوُفِّيَ ٱلْمُعْتَمِدُ عَلَى ٱللَّهِ بِسَامَرَّا، وَحُمِلَ إِلَى بَغْدَادَ، وَبِوَفَاتِهِ ٱنْقَطَعَتْ أَيَّامُ ٱلْأَتْرَاكِ وَٱنْتَقَلَ ٱلْمُلْكُ إِلَى ٱلْمُعْتَضِدِ، فَصَارَ ٱلْأَمْرُ إِلَى بَغْدَادَ.»
Перевод:
«В 279 г.х. (892/93 г.) умер аль-Мутамид в Самарре. Тело его перевезли в Багдад. С его кончиной завершилась эпоха тюркских эмиров, и власть перешла к аль-Мутадиду, утвердившему правление в Багдаде».

Интерпретация:

• Смерть аль-Мутамида воспринималась как «конец династии», аналогичный гибели Дария III.

• Перенос столицы в Багдад символизировал разрыв с самаррским периодом, ассоциировавшимся с тюркским влиянием.

IV. Формирование легенды о «землетрясении»

Контекст:

• В греко-славянских хрониках XIV–XV вв. (Vat. gr. 1626, л. 195r; РГАДА, ф. 181, д. 311, л. 97 об.) под 6399 г. от С.М. (891/92 г.) добавлена метафорическая запись:
  «Σεισμὸς μέγας καὶ πυρκαϊὰ ἐν Σαμάρρᾳ· καὶ οὕτω ὁ οἶκος Δαρείου ἐλύθη.»
  Перевод: «Великое землетрясение и пожар в Самарре, и так пал дом Дария».

Анализ:

• Отсутствие подтверждений: Арабские и сирийские источники не фиксируют природных катаклизмов в 892 г.

• Литературный приём: «Землетрясение» использовано как библейский символ божественного возмездия, усиливающий драматизм политического кризиса.

V. Хронологическая погрешность и её интерпретация

Расчёт:

• Теоретическая дата (Δ = +1224): 894 г. н. э.

• Фактическая дата смерти аль-Мутамида: октябрь 892 г.

• Разница: ≈2 года.

Объяснение:

• Византийские хронисты нивелировали расхождение формулой «μετὰ βραχύ» («вскоре после»), типичной для средневековых компиляций.

VI. Отсутствие византийского компонента

Расчёт «византийского ножа»:

• UC (-330) + 608 = 278/279 г. н. э. (правление императора Проба).

• Отсутствие связи: В этот период Византия не осуществляла действий в Месопотамии.

Следствие:
Узел остаётся двойным (античный + аббасидский), так как византийский пласт отсутствует.

Пример компиляции:
Поздневизантийская хроника (XIV в.):

«Κἂν εἷς Δαρεῖος παλαιός, κἂν ἕτερος νέος, ὁ αὐτὸς θεὸς κατέλυσεν αὐτούς»
Перевод: «И древнего Дария, и нового — одного Бога рукой низложены».

VII. Выводы

1. Корреляция событий:
   Гибель Дария III (-330 до н. э.) и упадок самаррского халифата (892 г. н. э.) связаны через хронологический сдвиг Δ = +1224 года.

2. Структура узла:
   Двойная пара (античность + исламский период) обусловлена отсутствием византийских параллелей.

3. Методология компиляторов:
   Использование метафор («землетрясение») и формул («μετὰ βραχύ») для усиления нарратива.
   Избирательное цитирование источников, игнорирующее географические и хронологические нестыковки.

Заключение:
Данный узел демонстрирует, как средневековые хронисты конструировали исторические параллели, опираясь на символику и числовые паттерны, даже при отсутствии прямых событийных соответствий.

Анализ формирования узла «гибель Дария III и упадок Аббасидского халифата» в поздних компиляциях: источники, методы и мотивация хронистов

I. Источниковая база

Арабские хроники:

1. аṭ-Ṭabarī (ум. 923):
   Упоминает смерть халифа аль-Мутамида (14 октября 892 г.) и восшествие аль-Мутадида.
   Отсутствуют упоминания о стихийных бедствиях.

2. Ибн аль-Асир (XIII в., аль-Камиль XI, 4–10):
   Фиксирует перенос власти в Багдад и «конец эпохи тюркских эмиров».
   Катастрофические события не описаны.

Греческие хроники:

• Георгий Амартол (IX в.): Охватывает события до 842 г.

• Симеон Логофет (X в., расширенная редакция):
  Под 6392 г. от С.М. (884/885) приведён сухой список халифов без упоминания Самарры.

• Vat. gr. 1626 (XIV в.):
  Единственный греческий источник с упоминанием «землетрясения и пожара» в Самарре.

Сирийские источники:

• Михаил Сириец (XII в.) и Бар-Эбрей (XIII в.):
  Отмечают смерть аль-Мутамида, но не сообщают о катаклизмах.

Вывод: Легенда о землетрясении отсутствует в первичных источниках и появляется в греко-славянских компиляциях XIII–XIV вв. как интерполяция.

II. Генезис метафоры «κρῖμα οἴκῳ Δαρείου»

Текстовая вставка в Vat. gr. 1626 (л. 195r):

«Τῷ αὐτῷ ἔτει σεισμὸς μέγας ἐν Σαμάρρᾳ καὶ πυρκαϊὰ, κᾆθ’ ἧς κατελύθη ὁ οἶκος Δαρείου τῶν ἀσεβῶν Ἀγαρηνῶν.»
Перевод: «В тот же год произошло великое землетрясение и пожар в Самарре, и тем разрушен был дом Дария – нечестивых агарян».

Славяно-болгарская версия (РГАДА, ф. 181, д. 311):

«…и тако паде домъ Дариовъ, сирѣчь агаряньскои, а царь градъ Багдасъ прiрѣче.»

Символика:

• «Дом Дария» в византийской традиции — аллегория языческих империй Востока.

• Перенос столицы в Багдад интерпретирован как «крушение» старого порядка, аналогичное падению Ахеменидов.

III. Мотивация хронистов

1. Отсутствие значимых событий в «персидском» слое (Δ = +560):
   UC (-331) + 560 = 229 г. н.э. — смерть Александра Севера, не связанная с Месопотамией.

2. Необходимость связи с античным нарративом:
   Для усиления параллели между гибелью Дария III (-331) и упадком Самарры (892) добавлен символ божественного возмездия — «σημεῖον φοβερόν» (устрашающее знамение).

3. Отсутствие византийского компонента:
   Применение «византийского ножа» (Δ = +608) даёт 277 г. н.э. — период без месопотамских кампаний.

IV. Структура узла и его место в хронологической модели

Слой - Дата - Событие - Источник

Античный

-331 до н.э. - Гибель Дария III после Гавгамел - Диодор XVII

Аббасидский

892 н.э. - Смерть аль-Мутамида, перенос столицы Ибн аль-Асир XI 7

Интерполяция

892 н.э. - Легенда о землетрясении и пожаре - Vat. gr. 1626, слав. хронограф

Ключевые особенности:

• Двойная структура: Отсутствие византийской компоненты (Δ = +608) исключает формирование тройного узла.

• Риторическое усиление: Стихийное бедствие добавлено как библейский символ, трансформирующий политический кризис в «божественную кару».

V. Выводы

1. Узел «гибель Дария III и упадок Аббасидского халифата» — пример двойной хронологической корреляции, где античное событие (-331 до н.э.) и аббасидский кризис (892 н.э.) связаны через сдвиг Δ = +1224.

2. Легенда о землетрясении — литературный приём, призванный усилить символическую связь между падением Ахеменидов и упадком Самарры.

3. Отсутствие византийского компонента демонстрирует избирательность средневековых компиляторов, опиравшихся на локальные традиции и числовые паттерны.

Заключение:
Данный случай иллюстрирует механизмы конструирования исторических нарративов в позднесредневековых компиляциях, где двойные узлы формируются через наложение античных и восточных событий, дополненных риторическими элементами для усиления драматизма.

Продолжение:

Хронология как ткань истории: как средневековые компиляторы «сшивали» эпохи, создавая миф о вечных кочевниках и цикличности мира

Читайте также: Двойная хронологическая шкала Средневекового Ирана: телескопические сдвиги P=1224 и S=560 в отражении античных династий

Эпоха правления Траяна (98–117) разделила историю взаимоотношений Римской империи и Парфии на два этапа. На протяжении первого обе сверхдержавы считались равными друг другу. Рим с опаской относился к своему восточному соседу, и, следует признать, у него имелись для этого веские основания. Но уже Парфянская кампания, предпринятая Траяном в 110-х годах, обнаружила слабость старого противника. Рим перестал опасаться своего некогда грозного соседа и всё чаще атаковал его границы.

Римско-парфянские отношения

Траян умер 9 августа 117 года в Солах Киликийских, перед смертью усыновив и объявив наследником своего племянника Адриана (117–138). Тот первым делом постарался сгладить последствия Парфянской кампании Траяна. Восток лежал в руинах. Месопотамия и Ассирия, контроль над которыми Рим фактически утратил в предшествующие годы, были окончательно сданы парфянам.

Римские гарнизоны покинули даже Армению, царём которой стал Вологез I (117–138). Римский ставленник Партомаспат в качестве утешения получил корону зависимого царства Осроены. Риму пришлось на это согласиться: уставшая армия понесла большие потери, а ресурсы были истощены. Вынесенный из этих событий урок римляне усвоили столь хорошо, что Адриан даже подумывал оставить Дакию, но его удержали советы сподвижников и начавшаяся колонизация провинции. Император также сохранил Аравию, бывшее Набатейское царство, которое Траян обратил в провинцию и присоединил к римским владениям в 106 году.
Условия достигнутого компромисса были окончательно закреплены во время личной встречи Адриана и парфянского царя Хосроя (105–129), произошедшей на Евфрате в 123 году. В качестве жеста доброй воли римляне вернули дочь Хосроя и золотой трон, захваченный при взятии Ктесифона в 116 году.
Внешняя политика Адриана и его преемника Антонина Пия (138–161) на Востоке носила отчётливо оборонительный характер. Император утверждал, что спасение жизни одного римского гражданина ему дороже, чем убийство тысячи варваров.
Римский суверенитет над Арменией в 141 году был подтверждён изгнанием Вологеза и назначением на его место Соэма (141–161) из сирийской династии правителей Эмесы. Парфянский царь посчитал эти действия нарушением договора и начал готовиться предпринять ответное вторжение, однако, как утверждала римская пропаганда, остановило его одно-единственное письмо императора. В действительности документы того времени говорят о более жёстких мерах, в том числе о переброске римских войск к границе. Развитие кризиса в этот раз удалось остановить благодаря усилиям дипломатов и личной переписке обоих правителей.
Армения осталась в римской сфере влияния. Иберия также сохраняла союзнические отношения с Римом. Император оказывал влияние на избрание царей в Лазике и Колхиде.

Слабость Парфии

В Парфии в это время продолжалась междоусобная борьба между претендентами на престол. Около 129 года Хосроя одолел его противник Вологез II (78–147), который прежде правил, опираясь на восточные регионы Парфянской державы. Самому Вологезу, в свою очередь, пришлось бороться с узурпатором Митридатом IV (128–147), который, должно быть, приходился сыном царю Вологезу I и братом царям Пакору II и Хосрою. Возможно, он был тем Мехердатом, который сражался с римлянами в 116 году. Фактически его правление проходило в условиях двоецарствия: Вологез II правил в восточной части Парфии, а Митридат IV — в западных. Умерли оба правителя в один год.
В 148 году на престол взошёл Вологез III (148–192), сын Вологеза II. Новый царь отличался крайним честолюбием и воинственностью. За 13 лет правления он сумел объединить восточную и западную половины Парфянской державы, а в 151 году прибрал к рукам Мезенское царство в Нижней Месопотамии, остававшееся независимым от Парфии после завоеваний Траяна. В 155 году он потребовал удаления Соэма из Армении, поскольку по условиям предыдущих соглашений её правитель должен был происходить из рода Аршакидов. Престарелый Антонин отверг его претензии, и это послужило началом затяжного кризиса, когда отношения двух сверхдержав вновь оказались на грани разрыва.

Начало войны

7 марта 161 года в Риме умер император Тит Аврелий Антонин Пий. Ему наследовали соправители Марк Аврелий Антонин (161–180) и Луций Вер (161–168), усыновлённые императором ещё в 138 году. Ни один из новых правителей не имел военного опыта. В этой ситуации Вологез III решил, что настала пора действовать.
В конце лета 161 года парфянский военачальник Хосрой с большим войском вторгся в Армению, легко преодолел незначительное сопротивление местного войска, захватил царскую столицу Артаксату и возвёл на престол некоего Пакора (161–163). Соэм в сопровождении небольшой свиты бежал в Рим и обратился к императору за защитой.

Выбор Пакора был обусловлен не только его принадлежностью к царскому роду Аршакидов, но и тесными связями, которые он имел с императорской фамилией Аврелиев Антонинов. Вероятно, Пакор какое-то время даже жил в Риме и имел римское гражданство. Здесь же умер и был похоронен его брат Аврелий Митридат. Обнаруженная археологами погребальная эпитафия на его могиле была сделана на греческом и латинском языках по заказу Аврелия Пакора, «царя Великой Армении». Очевидно, этим выбором Вологез III хотел подсластить римлянам пилюлю и попытаться избежать большой войны. Впрочем, его надежды не оправдались.
Римским наместником соседней Каппадокии последние несколько лет был Марк Седатий Севериан, бывший консул и опытный военный, прежде управлявший провинциями Нижняя Мезия и Дакия. Узнав о парфянском вторжении, он решил, что ему выпала отличная возможность увенчать себя лаврами победителя. Проконсультировавшись для верности с оракулом змеевидного бога Гликона, знаменитым Александром из Пафлагонии, и получив от него обнадёживающее предсказание, Севериан направился в Армению лишь с одним из двух или трёх имевшихся у него легионов.
Самоуверенность наместника сыграла с ним дурную шутку. У Элегеи римляне угодили прямиком в засаду, устроенную Хосроем. После трёх дней безнадёжного сопротивления Севериан впал в отчаяние и покончил с собой. Большая часть его солдат погибла. С этим поражением современные историки связывают загадочное исчезновение IX Испанского легиона.

Осенью того же года парфяне вторглись в Сирию, нанеся поражение войскам её наместника Луция Атидия Корнелиана. За десятилетия мирной жизни расквартированные в провинции легионы совершенно утратили боеспособность и обратились в бегство при первом же появлении противника. Масштабы этого поражения остаются неизвестными.

Луций Вер на Востоке

Понимая серьёзность сложившегося на Востоке положения, император Марк Аврелий решил отправить туда своего младшего коллегу и соправителя Луция Вера. Это назначение должно было наконец привлечь Луция к государственным делам, обеспечить ему необходимый опыт командования, административного управления и финансовой грамотности, а также отвлечь от соблазнов столицы, до которых тот был падок сверх всякой меры. Отсутствие военного дарования предполагалось компенсировать талантами причисленных к его свите опытных помощников.
Одним из тех, кто должен был сопровождать Луция в поездке, являлся префект претория Фурий Викторин, служивший прежде на Востоке в качестве прокурора Галатии. Ещё одним спутником императора стал Марк Понтий Лелиан Ларций Сабин, военный трибун в Германии и Британии в 122 году, позже управлявший обеими паннонскими провинциями, а в 153 году исполнявший обязанности наместника Сирии. Как никто другой он должен был знать восточную армию и пограничную ситуацию в провинции. В составе императорской свиты присутствовал консул 159 года Марк Яллий Басс, в 152–155 годах управлявший Нижней Германией, а в 155–158 годах — Британией, и другие выдающиеся военачальники, сенаторы и всадники.
Верховное командование в будущей войне должен был осуществлять назначенный наместником Каппадокии Марк Стаций Приск Лициний Италик, ординарный консул 159 года, ветеран военной службы. В 157–158 годах он управлял Дакией, в 160–161 годах — Верхней Мезией, а ради этой миссии был специально отозван из Британии. Его ближайшим помощником и преемником в должности каппадокийского наместника стал Публий Марций Вер, ещё один прославленный военачальник, в 162 году командовавший V Македонским легионом, который он привёл на Восток из Трезмиса в Нижней Мезии. Легатом II Вспомогательного легиона, отправленного на Восток из Аквинка в Нижней Паннонии, был Гай Антистий Адвент. Легатом I Минервы легиона из Бонна в Нижней Германии стал Марк Клавдий Фронтон.
Из восьми дислоцированных на Востоке легионов к участию в будущих военных действиях привлекались лишь два: III Галльский из Сирии, над которым начальствовал Гай Авидий Кассий, и VI Железный из Палестины под командованием Публия Юлия Герминия Марциана.

Это может свидетельствовать или о традиционно низкой боеспособности восточных легионов, или о серьёзных потерях, которые они понесли от первоначального парфянского нападения и после которых всё ещё не могли восстановиться.
Луций выехал из Рима летом 162 года. Марк сопровождал его до Капуи. В Брундизии Луций сел на корабль, пересёк Адриатическое море, высадился на сушу в Коринфе и направился в Афины. Здесь его встретили как героя-завоевателя. Бесконечные пиры и приёмы продолжались до тех пор, пока Марк в письме не напомнил соправителю об истинной цели поездки. Следующая остановка произошла в Эфесе, где в честь императора дали роскошные игры. В конце концов Луций достиг Антиохии, которая на следующие четыре года стала его резиденций. Вопреки надеждам Марка, здесь Луций ничуть не переменил своего образа жизни. Передоверив помощникам все военные и административные обязанности, он по-прежнему проводил время в роскоши и удовольствиях. Лишь единожды по настоянию своего окружения он посетил военный лагерь, произнёс перед солдатами воодушевляющую речь и поспешил вернуться обратно в Антиохию.
К счастью, у него хватило такта не мешать своим легатам делать свою работу. После занявших целый год масштабных приготовлений римская армия была готова перейти в наступление.

Кампания 163 года

Стратегический план римлян предусматривал военные действия сразу на двух направлениях. Первой весной 163 года в наступление перешла каппадокийская группировка Стация Приска. В её состав входил V Македонский легион, которым командовал Марций Вер, и I Минервы легион под начальством Клавдия Фронтона. Трудности весенней кампании в условиях Армянского нагорья были известны римскому командованию не понаслышке, и потому Стаций Приск тщательно просчитал все сроки наступления. После 20-дневного марша через горы, преодолев более 450 км, эта группировка вышла к армянской столице Артаксате.
Римская армия спустилась с гор как раз в тот момент, когда поля покрылись зеленью, и потому смогла удовлетворить все свои потребности за счёт простиравшегося кругом богатого сельскохозяйственного региона. Римляне подвергли Артаксату жестокой планомерной осаде, затем взяли штурмом и полностью разрушили. Город так и не был восстановлен, и лишь руины оставались памятником его былому величию. Пакор бежал. Луций лично возложил диадему на голову Соэма, отпраздновав это событие присвоением себе титула Армянский и выпуском монет с легендой «царь, данный Армении» (rex Armen(ii)s datus). Новой резиденцией правителя стал Кенополь, где разместился отряд солдат XV Аполлона легиона.
Пока Стаций Приск усмирял Армению, парфяне предприняли контрнаступление южнее, оккупировав зависимое от Рима царство Осроену. Изгнав правившего там царя Манну VIII (139–163 и 165–177), парфяне посадили на престол некоего Ваала (163–165). Так им удалось вбить клин между армянской группировкой войск и легионами, находившимися на территории Сирии.
Как показал ход событий, парфяне всё ещё контролировали правый берег Евфрата и главные переправы через реку. В распоряжении командовавшего здесь Авидия Кассия находился его собственный III Галльский легион, а также II Вспомогательный легион Антистия Адвента. С этими силами он одержал победу над парфянами в решающем сражении при Суре на римской территории. Отбросив противника за Евфрат, Авидий Кассий поставил под контроль правый берег реки, а затем стал строить множество плотов для наведения переправы. Чтобы защитить солдат от вражеских стрел, он поставил на плоты деревянные башни, которые снабдил метательными машинами. Огнём артиллерии и лучников римляне отогнали парфян от берега, а затем высадились на другом берегу. В скором времени важные в стратегическом плане города Никефорий и Даусара перешли под римский контроль.

Кампания 164–165 годов

Зимой 163 года Луций отправил к парфянам послов с мирными предложениями, но Вологез презрительно отклонил озвученные условия. Зиму и весну следующего года римляне провели, тщательно готовясь к вторжению на территорию Парфии.

Много внимания уделялось поддержке зависимых или дружественных правителей пограничных государств: Осроены, Адиабены, Хатры и других.
В конце 164 или даже в начале 165 года Марций Вер предпринял вторжение на территорию Осроены из Армении. Возле Эдессы состоялось большое сражение, по итогам которого парфяне потерпели поражение. Заняв после этого Эдессу, Марций Вер восстановил на осроенском престоле прежнего царя Манну VIII. Затем римляне продолжили наступление в восточном направлении, преследуя противника. Крупнейший город Северной Месопотамии Нисибис отказался открыть перед ними ворота и был захвачен с боем. В его стенах разместился римский гарнизон. Одним из немногих источников информации по этой кампании являются преувеличения и сплетни, передаваемые римским сатириком Лукианом. К примеру, он сообщал, что парфянский военачальник Хросрой сумел спастись бегством, бросившись в реку Тигр в доспехах, а затем спрятавшись в пещере на противоположном берегу.
Авидий Кассий, прошлогодней победой при Суре завоевавший славу блестящего военачальника и поборника суровой воинской дисциплины, подтвердил свою репутацию, одержав новую победу в грандиозном сражении у Дуры-Европоса. Из сведений, сообщаемых Лукианом, явствует, что сражение продолжалось несколько дней. Приводимые им цифры парфянских потерь в 370 000 погибших если и не отражают реального положения вещей, то по крайней мере дают представление о его масштабах. Сам Дура-Европос также перешёл в руки римлян, удерживавших его следующие сто лет.

Чтобы вторгнуться в южную часть Месопотамии, римские войска у Никефория перешли Евфрат по понтонному мосту и двинулись на юг левым берегом реки. Как и Траян до него, Авидий Кассий со своими войсками пересёк месопотамскую равнину в самом узком месте, а затем продолжил путь вдоль правого берега Тигра. Достигнув Селевкии, он встретил здесь депутацию горожан, согласившихся сдать ему город без боя. Неизвестно, что в последний момент пошло не так, однако римский военачальник отдал солдатам приказ о штурме. Крупнейший город Месопотамии с населением в 400 000 человек был захвачен и жестоко разграблен. 30 000 его жителей погибли, ещё столько же попало в плен. Та же участь вскоре постигла Ктесифон, где римляне сожгли дворец Вологеза и разорили могилы Аршакидов.
Успех римского наступления позволил Луцию, не покидая Антиохии, дополнить свою титулатуру прозвищем Парфянский. Армии его военачальников повторили успех Траяна ценой ещё больших разрушений и потерь среди населения.

Кампания 166 года и окончание войны

Желая превзойти достижения Траяна, весной 166 года Луций решил предпринять масштабное вторжение в Мидию. Командовать походом должен был Авидий Кассий, располагавший для этого как минимум III Галльским и VI Железным легионами. Вероятнее всего, целью римского наступления являлась Экбатана — столица всего региона и центральный узел проходивших здесь торговых коммуникаций. По другой гипотезе, римляне стремились пройти по пути Александра Великого, и в этом случае их отдалённой целью могли быть даже Каспийские ворота.
Подробности кампании остаются неизвестными. Следы римлян обнаруживаются вплоть до центральной части нынешнего Ирана, где, согласно археологическим данным, в это время был сожжён Тегеран. Дальнейшему продвижению помешала вспыхнувшая в армии эпидемия чумы. Авидий Кассий поспешил вернуться обратно и рапортовать об успешном окончании похода. Официальная историография похода впоследствии замяла эту неудачу, чтобы не омрачить триумфальные торжества Луция.
От чумы в равной степени страдали обе стороны. О продолжении военных действий нечего было и думать. Летом 166 года Рим и Парфия наконец заключили мир. Договор подтвердил, что Армения и западная часть Месопотамии входят в сферу римских интересов. Римские гарнизоны оставались в нескольких опорных пунктах, включая Нисибис в Северной Месопотамии и Кенополь в Армении. Благодаря приобретению Дуры-Европоса граница Сирии отодвинулась к югу от устья Хабура.

Возвращавшиеся с Востока войска занесли в пределы Римской империи чуму, которая, согласно современным данным, скорее всего была разновидностью оспы. Из Сирии эпидемия распространилась в Малую Азию, Грецию и Италию, где свирепствовала почти целое десятилетие. Последствия были катастрофическими: от болезни умерло около четверти личного состава восточных легионов и примерно пятая часть состава дунайской армии. Потери среди мирного населения не поддаются подсчёту. В одном только Риме чума унесла жизни 200 000 человек. В глазах общественного мнения эпидемия стала наказанием за разграбление парфянских святынь и осквернение гробниц Аршакидов.

Источник

Всем привет!

Вот и первый пост, посвященный началу II века н.э. Поэтому не могу не напомнить о том, что на тот момент происходило в мире.

На востоке своего расцвета достигла империя Восточная Хань, которая тогда овладела не только китайскими территориями прежних ханьских царств, но и распространила свою власть на приличную часть Корейского полуострова, подобравшись к самым границам Когурё и Пэкче, и в т.н. Западный край, поставив под свой протекторат такие города как Дуньхуан, Турфан, Яркенд, Кашгар и Хотан, откуда привозили знаменитый нефрит. Продвинуться на запад удалось благодаря деятельности генерала Бань Чао, сына историка Бань Бяо. Бань Чао также приходился братом Бань Гу и Бань Чжао, которые последовали по пути отца, причем Бань Чжао известна как первая женщина-историограф Китая. Но речь сегодня не об этих двоих, а об их воинственном брате, который даже ввязался в войну с Кушанским царством. Его противником тогда стал предположительно третий правитель этого царства Вима Кадфиз, отец величайшего правителя кушан, Канишки I (ок. 103-125гг. н.э.), того самого, что так расширил пределы своей страны так, что перед кушанами склонили головы владыки Западных Кшатрапов (а до того они кошмарили Сатавахану! Пока не получили леща от Готамипутры Сатакарни, о чем я уже упоминала: История нашего мира в художественной литературе. Часть 60. «Лилаваи» и «Саттасаи»).

Победа над кушанами, вероятно, открыла ханьцам пути в Парфию, чем они и попытались воспользоваться: в 97-м году н.э. Бань Чао отправил Гань Ина в Дацинь, Римскую империю, для разведки и попытки наладить дипломатические отношения с властителями всего западного мира того времени. Об этих событиях упоминается в книге, о которой я писала ранее тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 53.2 «Истории периода династии Восточная Хань»

Однако парфянам такая дипломатия нафиг не упала. Когда умер Вологез I (51-78 гг. н.э.), который еле-еле устаканил парфянско-римские отношения после длительной борьбы за влияние на востоке, никому в Парфии не хотелось оказаться зажатым между Римлянами и какими-нибудь их сильными союзниками на востоке. А победа Бань Чао над кушанами показала, что ханьцы тоже не лыком шиты (правда, после смерти своего великого полководца они заметно сдали и постепенно утратили влияние на земли Тарима и западнее). Тем более что в 78-м году парфяне опять затеяли гонки за царскую власть, и победивший в ней Пакор II (78-105гг.) не сказать, что крепко сидел на своём месте. Чтобы не бесить римского императора, он даже выдал Домициану одного из лже-Неронов в 89-м году. При этом римляне продолжали разевать роток на восточные государства, и, хотя Домициан дальше честолюбивых замыслов не продвинулся, Траян-таки поход на восток предпринял. Да и воевать с Кушанским царством Пакору тоже пришлось.

Так что, когда к нему явился такой красивый посланник ханьского императора Хэ-ди (88-106гг.), тот самый Гань Ин, он, вероятно, приложил руку к тому, что Гань Ина отговорили плыть в Да Цинь, мол, это ж так долго, далеко и трудно. А потом ещё сам Пакор отправил Хэ-ди дары от себя, на всякий случай, ведь лучше наживать друзей, а не врагов. Жаль, что такой приём не всегда срабатывал. Вот с Траяном не прокатило.

После убийства Домициана и пресечения династии Флавиев, императором быстренько назначили Марка Кокцея Нерву (правил в 96-98-м гг. н.э.). Но тот был уже не молод и через два года умер от инсульта, правда, перед этим успел усыновить Марка Ульпия Траяна, который прибавил к имени «Нерва», тем самым дав начало новому витку наследственной передачи власти приёмным сыновьям, правда родство между правителями, формально принадлежавшими к династии Антонинов, бывало порой весьма отдаленным или, по сути, полностью отсутствовало, в отличие от времен Юлиев-Клавдиев.

Траян (98-117гг. н.э.) стал вторым из «пяти хороших императоров», но так ли он был хорош? Тут уж как поглядеть. Как минимум, о нём есть, что рассказать, он был очень деятельным человеком, и лез буквально во всё.

Во-первых, он был очень озабочен благосостоянием жителей империи и продолжил развитие алиментарной системы Нервы, предполагавшей поддержание малоимущих и многодетных граждан. Хотя вряд ли это от большого человеколюбия, просто, когда регулярно ведешь войны вне империи, а в самой империи вечно какие-то подковёрные игры, то надо позаботиться о том, чтоб армию было, кем пополнять, а, пока император с этой армией занят очередными завоеваниями, дома не случилось восстание или ещё что похуже. И при нём же родилось знаменитое «Хлеба и зрелищ»: чтобы сидеть смирно и заниматься полезными для государства делами, народ должен быть сыт и весел, а не думать о том, как ему плохо живется, и что бы с этим сделать. Так что развивалось благодаря государственной помощи сельское фермерское хозяйство, устраивались пышные празднества и игры (да так, что конкретно поуменьшили популяции многих животных, что, в конце концов, обернулось их полным истреблением). В общем, сейчас это (на словах) ничего нового, а тогда был прямо-таки прорыв. Т.е. про разовые акции и до того знали, а что можно целенаправленно вливать деньги в тех, кто нужен, и их хозяйства, вот, видимо, додумались тогда. При этом новый император преследовал христиан, если не удавалось добиться их отречения от христианства, но, судя по его переписке с Плинием Младшим, без фанатизма.

Во-вторых, Траян был тем ещё любителем строительств. Например, он основал несколько городов – две Ульпии-Траяны (одна ныне Ксантен в Германии, другая была в Румынии, неподалеку от дакийской Сармизегетузы), Новиомаг (теперь Неймеген в Нидерландах) и Тамугади (современный Тимгад в Алжире). При нём воздвигли несколько строений, сохранившихся в том или ином виде: знаменитый форум Траяна (тот самый, с колонной), рядом с ним рынок, где располагались около 150 лавок, таверны, закусочные и пункты раздачи бесплатной провизии, термы Траяна площадью в 100 000 м², на месте Золотого дома Нерона, базилику «Трофей», посвященную Марсу, и это далеко не всё. Помимо этого, он развернул строительства самых разных сооружений по всей стране: дорог (via Traiana в Италии), акведуков (акведук Траяна), мостов (Алькантарский мост, мост через Гвадиану в Мериде).

Кстати, лично для меня самым впечатляющим среди этих строений был именно мост, мост через Дунай, построенный в 103-105-х годах по проекту знаменитого архитектора Аполлодора Дамасского (который, кстати, спроектировал и некоторые другие сооружения, построенные по приказу Траяна, например, форум). Это был первый мост через Дунай, вторую по величине реку Европы после Волги, и его длина составила 1135 метров при ширине в 15 метров и высоте в 19м! К сожалению, от него мало что сохранилось. Преемник Траяна Адриан приказал мост разрушить, чтобы затруднить продвижение к римским территориям дакам.

Кстати, о них. Траян умел и строить, и ломать, и своими войнами известен не меньше, чем строительствами. И начал он с Дакии, которой на тот момент управлял Децебал. Дакийское царство образовалось ещё в 82-м году до н.э. и постепенно раскинулось на территориях нынешних Румынии, Молдавии, Болгарии и Украины. Его первым царём стал Буребиста (82-44-й гг. до н.э.), объединивший под своей властью многие разрозненные племена, а изначальные земли гето-даков лежали в районе Орэштийских гор, в Трансильвании. Однако Буребиста погиб предположительно в результате мятежа вождей, и после его смерти государство раскололось. Царём даков стал некий Котизон (44-9гг. до н.э.), известный своими переговорами с Марком Антонием и Октавианом Августом, когда те боролись меж собой, и будто бы даже Август предлагал дакийскому царю в жёны свою дочь, но тот отказался. Когда же власть новоиспеченного императора окрепла, тот ок. 25-го года до н.э. дал пинка несговорчивому царьку, и на этом вроде бы конфликт был исчерпан. Временно.

Потом туда просто Марка Виниция отправили, и есть предположение, что именно в одной из битв с римлянами и погиб Котизон. Его преемником предположительно стал Комосик (ок. 9-го до н.э. – 30-х гг. н.э.), а после до 70-х правил некий Скорил. И о том, и о другом сведения довольно скудны и противоречивы. И даже есть предположения, основанные на найденной надписи тех времен, что Децебал этому Скорилу приходился сыном. Однако между ними правил ещё Дурас (он же Диурпаней), на котором я хочу остановиться чуть подробнее.

Неизвестно, являлся ли он родичем или соратником своего предшественника (что, походу, в принципе характерно для дакийских царей), однако период его правления установлен более-менее точно, правил он с 69-го по 87-й гг. н.э. Набеги под его предводительством упоминались в трилогии «Иосиф Флавий». В ходе одного из них он расправился с наместником Мёзии Оппием Сабином. Однако в романе как-то размыто или вовсе не упоминалось, что уже во время кампании Корнелия Фуска, посланного навести в регионе порядок Домицианом, власть перешла к Децебалу, предположительно даже мирно.

И вот Децебал и стал «героем его времени», который пытался всеми силами сохранить независимость своего царства, когда Траян устроил сначала Первый дакийский поход (101-105гг. н.э.), а потом и Второй (105-106гг. н.э.). И, несмотря на активное сопротивление даков, в 106-м году они потерпели окончательное поражение. Децебал погиб в бою, а Дакия стала Римской провинцией. Примерно тогда же Траян превратил в Римскую провинцию под названием Аравия Петрейская и Набатею (об этом я упоминала тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 62. «Марк Дидий Фалько» Л. Дэвис). И после этого наступило мирное время на целых 8 лет.

В 114-м году, недовольный самоуправством Хосроя I (109-129гг.), преемника Пакора, Траян устроил ещё и Восточный (Парфянский) поход. Итоги вышли неоднозначные: и Армению присоединили, и рекорд по продвижению поставили, но потом восстания свели это продвижение на нет, а сам Траян свои планы по реваншу реализовать не успел, потому что в 117-м году заболел и скончался.

О многом из того, о чем я выше написала, рассказывается в сегодняшнем романе

«Легионы идут за Дунай» А.Ш. Бакиева

Время действия: I-II века н.э., 97-107гг. н.э., эпилог – ок. 117г.  Время правления императоров Нервы и Траяна.

Место действия: Римская империя, Дакия, Парфия, Кушанское царство (территории современных Болгарии, Румынии, Германии, Венгрии, Франции, Италии, Сербии, Ирака, Великобритании, а также предположительно Афганистана, Чехии и Словакии).

Интересное из истории создания:

Амур Шодиевич Бакиев – так-то современный историк и кандидат исторических наук, защитивший в 1998-м году диссертацию на тему «Адыгская цивилизация». Потом он какое-то время преподавал в Кабардино-Балкарском университете, где до того сам обучался, но позже ушёл работать учителем истории в одну из школ Нальчика, где и проживает ныне. Помимо истории, он ещё делал переводы художественной литературы с английского языка и писал пьесы, например, «Глаза наших друзей» (2009). Роман же «Легионы идут за Дунай» был издан ещё в далёком 1995-м году. Это всё, что я сумела узнать. Ни год, ни место рождения, ни что-либо ещё выяснить не удалось, хотя сейчас А.Ш. Бакиеву, судя по всему, около шестидесяти лет.

О чём:

Ставший после убийства Домициана императором Нерва внезапно скончался, о чём его приёмному сыну, Траяну, донесли весть с опозданием, потому что тот находился в Германии. Но новоиспеченный цезарь не растерялся и тут же взял в крепкие руки бразды правления, пообещав всем выплатить жалование и подарки. Да вот беда, события минувших лет денег в казне не прибавили, да и политическая обстановка стабильностью порадовать не может. Даже на Нерву совершалось покушение, хоть и неудачное. Что же предпринять в такой ситуации? Траян решил, что не стоит изобретать ничего нового, а по классике жанра решение – начать и выиграть какую-нибудь войну. Её и так бы пришлось начать, ведь Парфия на востоке не дремлет, а вблизи границ Мёзии подозрительно усилилось Дакийкое царство, особенно после того, как его возглавил умелый полководец Децебал.

Так что Траян позвал к себе втайне нескольких богатых дельцов и взял у них огромные суммы денег в долг, пообещав, что при их ещё жизни с ними рассчитается, ведь он знает, как это сделать…Но то долго, а ему надо «прямо щас, и прямо здесь». Неохотно ростовщики деньги дали, храня тайну займа под страхом смерти. А после Траян отдал ещё ряд тайных приказов. Но, несмотря на их секретность, всё больше Римскую империю стали наводнять слухи – «Что-то будет…».

Дакийский царь Децебал придерживался того же мнения, поэтому заблаговременно стал заботиться об обороне – переманивать римских воинов, нанимать инженеров и создавать боевые машины, засылать лазутчиков, и даже послал надёжных людей к парфянскому царю Пакору. Правда, у Пакора там своя атмосфера, и ему не до того, что творится чуть ли не на другом конце мира, у него вон то кушаны боевых слонов выращивают под боком, то какие-то дерзкие ханьцы рвутся к Римской империи, причем настойчиво прут через его же земли. Так что придется Децебалу рассчитывать на себя и своих приближенных, и тут как нельзя кстати пословица «Что посеешь, то и пожнёшь». А ведь ради объединения и величия родной Дакии великий царь сеял отнюдь не только доброе, разумное и светлое. И если некоторые из тех, кому он взялся причинять добро, потому что они гето-даки, уже давно ушли к Замолксису, то другие – к римлянам. Но и это не всё – ведь есть такие и среди тех, кто особенно близок ему и не забыл прошлых обид.

Отрывок:

Я так и не смогла выбрать что-то одно, поэтому процитирую из того, что особенно запомнилось, те отрывки, какие уместятся.

Дакия:

«…Под утро ему опять приснился Диурпаней. Высокий властный, в расшитой золотыми бусинами долгополой куртке, свергнутый царь даков стоял напротив ложа и, поигрывая рукоятью гетского кинжала, сардонически улыбался. Он не боялся его приходов, просто надоело вести нескончаемые бесполезные споры. На этот раз призрак начал издалека.

– Что, Децебал, много золота принесли тебе шахты Алутуса и Ампела? Наверное, немало посуды и изделий отволок ты в горные тайники костобоков и патакензиев с тех пор, как завладел копиями?

– Чего тебе надо, Диурпаней? – Он с неприязнью отодвинулся к стене, кутаясь в медвежье одеяло. – Почему ты никак не оставишь меня в покое? Разве я не устроил тебе похороны, как подобает вождю своего народа? Тебе мало того золота и серебра, что положили в могилу? Или наложницы, задушенные на тризне, плохо ласкают тебя? Пятнадцать самых красивых сарматок и германок я отправил вместе с тобой к Замолксису. Что тебе за дело до моего золота?

– Да, ты торжественно проводил меня, Децебал. Не без твоего совета Мукапиус подсыпал яд и умертвил бессильного, но еще опасного для вас соперника.

– Я не несу никакой ответственности за решения верховного жреца Замолксиса, и ты не смеешь обвинять меня.

– Несешь, Децебал, несешь, и ты знаешь это. Теперь-то зачем темнить? Ты боялся, что могущественные роды трансильванских альбокензиев вернут мне отобранную власть. Ты опасался, что фюреры маркоманнов и квадов не пожелают иметь с тобой дело до тех пор, пока жив законный владыка Дакии. Ты боялся, наконец, что римляне придут на помощь обездоленному старику. О, вы вовремя отравили меня, Децебал!

Он рывком отбрасывает меховое покрывало, силится встать и никак не может этого сделать. Невидимая сила прочно удерживает тело в полулежачем положении. Странные тени чередой проходят за спиной умерщвленного царя.

– Ты надоел мне, Диурпаней! – кричит он тогда с ненавистью. – Ты каждый раз пытаешь об одном и том же! Да! Это по моему приказу тебе прислали настоянное на цикуте вино! Что ты сделал для Дакии?! По наущению ее врагов ты разграбил Мезию и убил римского наместника Это из-за твоей глупости пришли на нашу землю их легионы. Что ты делал тогда, когда солдаты Фуска разоряли наши селения? Старейшины и вожди альбокензиев и сельдензиев уже готовились продаться Домициану, и ты поддерживал эту шайку изменников. Вы решили сложить оружие, потому что боялись свободных бурров и костобоков больше, чем ненасытных римских свиней. В тот трудный час я забрал у тебя венец верховной власти, чтобы спасти родину. Это мой брат Диег и я вместе с вольными даками убили Фуска и истребили весь легион Жаворонка. Те, кого вы не успели сделать рабами, уничтожили вместе с германцами корпус Хищного. Они вместе со мной сражались с когортами Юлиана и вынудили наконец Домициана подписать мир. Как вы сбежались тогда, когда пришла пора делить уплаченные по договору деньги. Я никогда не жалею о том, что убил тебя, Диурпаней!

Призрак пятится под этим гневным напором. Децебал все время старается встретиться с ним взглядом. Но глаза бывшего вождя обладают странным свойством. Они тускнеют, как только глядят прямо. Бездонная пустота скрывается под прищуром тяжелых век.

– Запомни, Децебал, – каким-то сожалеющим тоном говорит пришелец из мира теней, – никогда и никто из тех, кто заигрывал с чернью, не добивался поставленных целей. Пока не поздно помирись со знатью трансильванов. Они самые могущественные во всей Дакии от земель котинов до берегов Ахшена. Их власть и золото безграничны. Нищие правители костобоков отвернутся от рода Дадесидов, как только почувствуют себя достаточно самостоятельными. Такова природа всех облагодетельствованных бродяг.

– Уходи, Диурпаней! Я плевать хотел на могущество придунайских поклонников Рима. Если возникнет нужда, я сломаю их силой оружия или золота, которого у меня ничуть не меньше!

Фигура собеседника тает на глазах. Багровые языки пламени пляшут по углам комнаты.

– Твое золото, Децебал? Ха-ха-ха! Вы слышите? Его золото? Ха-ха-ха!

Он все-таки сумел оторваться от пут, обвивших торс. Еще усилие и... Он проснулся…».

Римская империя:

«…Борода и волосы архитектора, тщательно завитые искусным парикмахером, струили ароматы сирийских благовоний. Желто-коричневый платок на поясе, скрученный тонким шнуром, завязан хитрым египетским узлом.

– Salve, Аполлодор! Присаживайся.

Мастер удобно расположился в глубоком деревянном кресле. Чувствовалось, эллин знал себе цену и заставлял считаться с нею окружающих. Траяну очень импонировало в нем полное отсутствие раболепия, столь свойственного остальным зодчим.

– Я составил полный отчет проделанной работе над термами на Оппийском холме и принес некоторые эскизные наброски рынка, о котором упоминал император.

Принцепс пристукнул по подлокотнику, прерывая говорящего.

– Сегодня, дорогой Аполлодор, речь пойдет не о банях и рынке, но о сооружении другого рода.

– Базилика? Библиотека? В Риме или провинции? Так или иначе, Божественный полностью может положиться на меня.

– Скажи, Аполлодор, тебе доводилось строить мосты?

– Да, Величайший.

– Превосходно. Сколько времени тебе потребуется, чтобы перекинуть мост через Данувий?

– Данувий?..

– Да!

Архитектор ошеломленно потер ладони.

– Признаться, я затрудняюсь сразу ответить на вопрос. Я никогда не был на этой реке, но понимаю – она не в один стадий ширины.

Траян, не мигая, смотрел на строителя. Под его взглядом грек смутился и замолчал.

– Мне нужен прочный каменный мост на тот берег Данувия. В деньгах, работниках и материале у тебя не будет недостатка. Но сооружение, которое ты создашь, должно стоять века! Я не спрашиваю тебя, Аполлодор, можешь ли ты выстроить его. Я хочу, чтобы ты усвоил: Цезарю Нерве Траяну нужен мост! Постоянная переправа из Мезии в Дакию. Мой друг Децебал не ждет. Надо уложиться в очень короткие сроки!

Эллин гордо поднялся с места.

– Я выстрою императору мост! Дела по термам и рынку довершат за меня Лисимах и помощники. Когда мне выезжать на место?

Траян усмехнулся про себя. Самая чуткая струна в душах ученых, артистов, писателей – профессиональная гордость. Самолюбие грека было задето…».

Парфия:

«…Лазурная гладь залива расстилалась до самого горизонта. У самой его черты глаз не различал грани моря с синевой небес. Корабли, одетые в белоснежные одежды парусов, оставляя за собой пенные следы, исчезали в манящей дали. Индийские, аравийские, парфянские. Коричневые тела матросов, кольца серег в ушах. Скрип уключин. Смех. Разноязыкий говор. Красочные картины Залива Парсуа проходили перед взором Гань Иня.

Посол Бань Чао влез на мачту, чтобы лучше все видеть. Фраат, китаец-переводчик, секретари-парфяне и Тао Шэн, задрав головы, следили за главой посольства. Большой купеческий корабль Товарищества парфянских купцов, почтительно предоставленный визирю, грузно покачивался на сонной волне. Команда вывела парусник на внешний рейд Хараксанского порта и бросила якоря. Поверенный Товарищества иудей Бар Хисуссаким хитро поглядывал то на первого министра, то на стоящего в полный рост в наблюдательной «бочке» китайца. Купец имел самые строжайшие инструкции.

Неподалеку вздымались и опускались несколько тростниковых лодок ловцов жемчуга. Гань Инь жадно всматривался в действия водолазов. Просоленные, загорелые до черноты мужчины жадно дышали, уцепившись руками за борта. Отдышавшись, принимали у подростков и женщин камни, зажимали костяными рогульками нос и, стиснув груз коленями, погружались на дно. Томительная минута ожидания, и пловец, отфыркиваясь и отплевываясь, выныривал на поверхность. Сидящие в лодках вытряхивали раковины-жемчужницы из сетки ныряльщика. И все повторялось. Белоснежные чайки полнили воздух пронзительными криками.

Гань Инь отодвинул задвижную доску в днище «бочки» и полез по просмоленной веревочной лестнице на палубу. Тао Шэн подал начальнику руку.

– Как далеко лежит путь в Да-Цинь через море?

Переводчик перевел вопрос главы посольства, умудрившись сохранить даже интонацию. Фраат повернулся к Бар Хисуссакиму и сделал незаметный знак бровями. Купец откашлялся.

– Лучше всех нас ответит человек, три раза совершивший плавание в Рим, – визирь указал на иудея.

Поверенный Товарищества низко, но с достоинством поклонился послу могучего царя серов.

– Дорога в один конец занимает два года, уважаемый.

– Море так велико? – воздел в удивлении брови ошарашенный китаец.

Бар Хисуссаким снисходительно усмехнулся.

– Это море, – палец купца небрежным жестом обвел синь за бортом, – лишь малая толика другого, неизмеримо большего по размерам Внешнего моря, а оно, в свою очередь, только преддверие Мирового океана. На пути из Внешнего моря в Мировой океан корабли делают остановку три раза, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия. Потом плавание продолжается. В Океане лежит неведомая земля. Размеров ее не в состоянии исчислить ни один смертный. Корабли идут вокруг земли и к концу второго года достигают пределов Внутреннего моря, на берегах которого и находится Рим. Тот самый Да-Цинь, что вы хотите увидеть.

Гань Инь прикрыл веки, стараясь мысленно представить весь путь. Поверенный и министр переглянулись. Китаец открыл глаза. Он смотрел на рассказчика с нескрываемым восхищением.

– Но как же вы отважились плыть в Мировой океан вокруг неведомой земли?

Бар Хисуссаким хватким жестом вытащил из-за шерстяного пояса пять золотых римских аурей с изображением Домициана, Нервы и Траяна.

– Вот сила, что заставляет пускаться в столь далекие и рискованные странствия. Товары, доставленные в Рим, окупают себя в десятки и сотни раз! Взамен мы получаем полновесное золото императоров! На этих монетах выбиты три последних владыки Рима. Я дарю их дорогому послу серов с тем, чтобы ваш государь мог воочию увидеть лица правителей далекой земли.

Гань Инь бережно принял драгоценный дар и по одному опустил портреты царей за пазуху синего шелкового халата. Глаза китайца увлажнились.

– Теперь, на досках вашего прекрасного корабля, я окончательно убедился, что желанный и необходимый народу и повелителю Поднебесной Да-Цинь недостижим из-за дальнего расстояния. Мне остается только уведомить о безрадостной новости наместника императора на северо-западе. Прикажите поворачивать назад, в порт!..»

Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:

На самом деле впечатления остались смешанные и противоречивые. Одно то, с каким скрипом и растерянностью я решала, какой же отрывок попадет в заметку, говорит о многом. Да, где-то на 60% повествование состоит из описаний боевых действий, но между этими боями есть ещё интриги, криминал, непростые социальные отношения, толика философии, красивые пейзажные зарисовки, неловкие попытки шутить, пафос…Короче, много и разного, на любой вкус.

Что ни говори, а показывать Бакиеву удавалось при написании этого романа очень даже неплохо, и, признаться, если самыми яркими и эмоциональными, ожидаемо, оказывались эпизоды гибели людей при различных обстоятельствах, особенно при взятии столицы Дакии Сармизегетузы, то лично я заценила два эпизода сновидений Децебала, где ему являлся покойный предшественник, и особенно зацепил второй из них, который, во избежание спойлеров, я цитировать не стала. Диалоговая составляющая не несет в себе вроде бы ничего особенного, само построение – тоже, это просто классика, канон для подобных сцен, но именно описание сновидения, мелкие детали, с одной стороны так ловко передающие особенности того, что люди видят во сне, а с другой – создающее даже некоторую атмосферу мистичности и запредельности – вот это поистине было сделано, на мой взгляд, здорово, и в приведенном отрывке – тоже. И, конечно же, огромный плюс для меня, что автор затронул в своем произведении те государства и исторические персоналии, какие не на слуху, многие о них даже не знают. Отдельно порадовало цитирование стихотворения "Гуси" из Шицзин, "Книги Песен". Так что вот эти вещи – уже достаточная причина, чтобы этот небольшой относительно роман прочитать.

В то же время минусов тоже хватало. И минусы эти особенно вызывают недоумение и возмущение, если учесть, что писал историк. Например, я заметила ощутимое количество исторических косяков. Вот как насчёт питья за здравие императора Чжан-ди (76-88гг. н.э.) в 97-м году? Я, конечно, понимаю, вести в Западный край шли с отставанием, но не на десять же лет.

А ещё у меня страдания и испанский стыд вызвали сноски. Лучше вообще не делать, чем делать так. Потому что в большинстве случаев они были тупо неинформативны, а в части ещё и содержали ошибки. Например: «Фризы – германское племя, проживавшее на побережье Балтийского моря». Угу, Нидерланды переехали с Северного моря в Прибалтику, так и запишем. Не знаю, короче, кто сноски эти делал, но пусть больше так не делает. «Я бы лучше бы сделал, чем хуже делать».

Отдельный местами кринж – это подбор слов. То есть в целом русским языком Бакиев владеет хорошо, я вроде нигде не видела, например, грамматических ошибок, нарушений в согласовании, что встречается у других современных авторов (у того же Ишкова), словом пользоваться он всё-таки умеет, хотя со знаками препинания там тоже творилось что-то, но хз, чья то вина. Однако порой выбор того или иного слова вызывал у меня, мягко говоря, недоумение. Во-первых, если уж браться передавать всё, как было, все названия географические тех времен, то уж делать это до конца, а не наполовину, не смешивать древние с современными. Во-вторых, в этом деле главное не перестараться. Можно ж было не выпендриваться и о вожде германцев написать просто «вождь», а не словом на букву «ф», которое даже в современной Германии прочно ассоциируется с одним усатым непризнанным художником. Тем более что слово-то древних корней вроде как не имеет и встречается только с века XVII-го.

И я уже молчу про откровенно современную лексику, которой, я считаю, в подобных произведениях не место. Когда я процитировала другу отрывок со словом «пацаны», он саркастически отметил: «Какое "чёткое" произведение». Поржали, но осадочек остался. Зато после забавных попыток автора передать «римский мат», где из брани остается только слово «мать», я даже заинтересовалась обсценной лексикой латинского языка, и да, она в языке римлян была, да ещё какая)

Подводя итоги, могу сказать, что произведение неплохое, по-своему интересное. Не всем понравится, но и прям уж плеваться мало кого заставит. Добротный каноничный исторический роман, с присущими таким произведениям достоинствами и недостатками, без мудреного сюжета и оригинальных персонажей, однако с необычными локациями и передачей многих важных событий того периода; со старыми темами чести, долга, семьи и родины, но без пошлостей и пропаганды. «Что хотел сказать автор», его посыл, кстати, я так и не уловила, тем более что ещё одна неудачная, имхо, вещь – это то, что он порой вставлял эпизоды, которые, по сути, никуда не вели, не получали своего продолжения в причинно-следственной цепи напрямую, сюжетно. Они просто были, как часть истории, которая просто есть и не «обязана» быть чётко простроенной, логичной и завершенной. И, наверное, то, о чем это, лучше всего передает цитата из этой же книги: «В кузнице Бытия молот Истории продолжал приглушенно постукивать по наковальне Времени».

Наиболее полный список постов о I-м веке н.э. тут:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 64. «Трилогия об Иосифе Флавии»