Однако, даже если Кен сейчас говорит правду, то со своими внутренними терзаниями он вполне успешно справился, и сделал следующий шажок – вскоре после описанного случая с соседом он сам стал наркоторговцем.
По словам Юрелла, вначале они с Даудом торговали только награбленным кокаином – и в этом случае все, что удалось выручить, можно было записать в графу «чистая прибыль». Позже, в связи с увеличением объемов (и сложившимися обстоятельствами, речь о которых пойдет ниже) они начали закупать кокаин у крупных дилеров по цене от 600$ за унцию (28,3 гр.) до 16 000$ за кило (оптовым покупателям скидка!), продавая его уже по 75$ за грамм*.
Примечание 24. Это может показаться парадоксальным, но торговать купленными наркотиками оказалось выгоднее, чем крадеными. Дело здесь в том, что изъятый у дилеров «товар» зачастую был сомнительной чистоты – а вот купленный у Диаса и его «коллег» был чистым, 94-процентным кокаином; поэтому Кен и Майк начали его разбавлять до соотношения 50/50.
Что касается Юрелла, он использовал для этого инозитол, который продавался в магазинах спортивного питания по 20$ за 250-граммовую банку – и только одна такая банка при смешивании ее с равным количеством кокаина приносила Кенни прибыль в 18730$.
Примечание 25. При первой же попытке торговать кокаином Кен Юрелл столкнулся с небольшой, но весьма неожиданной для него проблемой, связанной с принятой в США «имперской системой мер и весов». Об этой проблеме я постараюсь сказать пару слов в комментариях.
Получая от Диаса 4000$ в неделю (плюс разовые «премии» за выполнение «маленьких, но ответственных поручений»), проворачивая с Даудом прочие совместные делишки, да еще и приторговывая кокаином, Кен быстро заставил замолчать свою совесть. Одна беда – складывающаяся финансовая идиллия весьма омрачалась одним фактором, а именно - непредсказуемым поведением его напарника.
Дело в том, что употребление Майклом кокаина стало выходить из-под контроля и он постоянно влипал в неприятности. Его выходки, вроде устроенной потасовки на вечеринке у Переса, в ходе которой сам Майк получил в бок ножом, или драки в баре, когда Кенни едва не проломили голову, стали изрядно утомлять Юрелла. Кроме того, кокаин превращал Дауда в какого-то сексуального маньяка; ему уже мало было жены и любовницы в участке – он мог запросто снять проститутку посреди ночи, и, по словам Кенни, эти «жрицы любви» были эммм… далеко не из элитных.
Примечание 26. Вопрос Комисии Моллена Дауду:
- Вы не боялись ареста?
- Да я сам был в шоке от того, что мне все «сходило с рук». Я плотно сидел на кокаине и алкоголе, и иногда не понимал, как я вообще работаю в таком состоянии…
Кенни же, наоборот, изо всех сил пытался держаться «тише воды, ниже радаров». Он постоянно уговаривал напарника не «борзеть» и не светиться, но Дауд, казалось, жил по принципу: «Чем наглее, тем лучше». Мало того, что он приезжал на работу на красном Корвете с откидным верхом, да еще и внаглую парковался на местах, отведенных для начальства. Даже Адам Диас, сам весьма далекий от «скромности в быту», выговаривал ему: «Майк, да ты совсем ...бнулся!».
Но Дауд и ухом не вёл. Сотрудников IAD (того же Джо Тримболи) он называл «клоунами» и издевательски говорил, что «они не в состоянии найти Микки Мауса в Диснейленде». Юрелл пытался предупредить Майкла, что он выведет всех из себя и ему устроят внезапный тест на наркотики – на что Дауд легкомысленно реагировал фразой: «So fucking what?» («Ну и что, бл…?»).
Примечание 27. Если верить Юреллу, то Майку действительно несколько раз удавалось «обмануть» тест; дело в том, что, судя по его словам, «внезапные проверки сотрудников на наличие наркотических веществ в моче» были совсем не такими уж внезапными – и в ходе теста Дауду удавалось подменять мочу с помощью устройства, предназначенного для эммм… удовлетворения не совсем обычных сексуальных прихотей и известного под названием Whizzinator. Описывать детали устройства сего девайса я не буду (желающие сами нагуглят), и ответа на вопрос, где Дауд брал чистую мочу для подмены, дать не могу (просто не знаю).
Но, как выяснилось позже, «внеслужебной активностью» офицера Дауда заинтересовался не только Отдел внутренних расследований в лице сержанта Джо Тримболи (который, несмотря на полное отсутствие реакции руководства, продолжал упрямо «биться головой в стену»), но и DEA – в поле их зрения Майк и Кенни попали, как «контакты» Бэрона Переса.
Мало того, что агенты, в распоряжении которых было гораздо больше ресурсов, чем у упрямого сержанта*, сумели в кратчайшие сроки разнюхать про все «проделки» напарников (кража наркотиков с мест преступлений; использование излишнего насилия по отношению к задержанным и свидетелям, сопровождение машин с наркотиками и деньгами, употребление кокаина и алкоголя на службе, покупка с целью перепродажи различных партий кокаина - от унции до килограмма); сотрудники DEA вели наблюдение даже за Тримболи, который, в свою очередь, следил за Даудом и Юреллом – Джо тоже заподозрили в причастности.
Примечание 28. Джозеф Тримболи был настолько поглощен стремлением привлечь Дауда к ответственности, что это стало его единственной целью в жизни; от сержанта ушла жена – слежка за подозреваемыми, допросы свидетелей и поиск доказательств отнимали все его время, а для семьи его не оставалось вовсе.
Все материалы, собранные агентами DEA, было переданы в распоряжение Департамента полиции Нью-Йорка – в качестве наркоторговца Дауд был для них слишком мелкой рыбешкой, а расследование коррупции в рядах полиции не входило в сферу деятельности Агентства по борьбе с наркотиками. И (в очередной раз!) руководство Департамента не усмотрело в собранных материалах «достаточных оснований для возбуждения дела против офицера Дауда»; более того, IAD и сержант Тримболи даже не были поставлены в известность о наличии этой информации.
Примечание 29. Тут я не могу удержаться, чтобы не процитировать слова Адама Диаса:
Вопрос Диасу:
- Насколько в то время был коррумпирован 75-й участок?
- Сверху донизу. От простого патрульного – и до самого́ капитана.
Дауд продолжал «нарываться на неприятности»; апофеозом всех его выходок стало случившееся 17 марта 1988 г. В это день ирландцы праздновали День Святого Патрика, и Майкл заявился на службу в невменяемом состоянии - пьяный, да еще и «под кайфом». Даже для Дауда, с которым никто не хотел связываться, это было уже чересчур – но сержант лишь посоветовал ему взять больничный и отправляться домой; однако Майк снисхождения не оценил: вместо этого он обматерил начальника, пообещал его отметелить – и, в конце концов, вытащил пистолет и наставил его на сержанта.
Нового начальника участка, помощника инспектора Джона Харкинса, уже «задрали» Дауд и его «команда», и он приказал Майклу немедленно сдать тест на наличие в крови наркотиков - нимало не сомневаясь, что тот его провалит. Однако, к счастью для офицера Дауда, за него вступился представитель профсоюза PBA (Patrolmen's Benevolent Association) – дескать, нет никакого повода подозревать, что данный офицер употребляет наркотики*. В итоге, между начальником участка (который, с одной стороны, не желал больше терпеть эту «паршивую овцу», а с другой – не собирался и портить отношения с профсоюзом, который был серьезной силой*) и представителем PBA был достигнут компромисс: офицера Дауда отправили в клинику, специализирующуюся на лечении офицеров полиции от алкогольной зависимости – это тогда называлось «отправиться «подсушиться» на Ферму»**.
*Примечание 30. Признавая необходимость и пользу такого явления, как профсоюзы полицейских, автор, тем не менее, считает своим долгом заметить, что Благотворительная Ассоциация Патрульных Нью-Йорка зачастую «перегибала палку».
Во-первых, в случаях, подобных описанному, профсоюз становился на сторону своих членов, не разбирая, правы они или виноваты. Например, одного из Buddy Boys, офицера Фрэнка Лауриа–младшего, Ассоциация пыталась выставить «невинной жертвой», «кровожадного, ненавидящего копов прокурора» - и даже выпустил постеры с его изображением в качестве «офицера года». Благодаря стараниям профсоюзных адвокатов Лауриа был оправдан, и годом позже уже занимал должность детектива в полиции в Маунт Вернона - однако в 1994 г. его таки «взяло за шиворот» ФБР, и в этот раз непосредственное участие в продаже наркотиков оказалось записанным на видео. Тут профсоюзу крыть было уже нечем.
Во-вторых, на совести PBA лежит такое хммм… неординарное событие, как «бунт полицейских» 1992 г. – массовые беспорядки, устроенные «свободными от службы» офицерами. Причиной послужило намерение Динкинса создать орган, который будет отвечать за расследование коррупционных нарушений, захлестнувших полицию (и одним из причин данного решения послужило как раз дело Майкла Дауда). В ходе беспорядков 4000 полицейских в штатском штурмовали Сити Холл, а затем принялись пьянствовать, громить автомобили, нападать на журналистов, а в итоге - перекрыли Бруклинский мост.
«Бунт полицейских», он же «Бунт в Сити Холл» 16 сентября 1992 г. Подробнее можно прочесть здесь.
**Примечание 31. Как это ни удивительно, но на алкоголизм «в рядах» в то время смотрели «сквозь пальцы», и если в ходе тестирования обнаруживалось, что офицер находится в состоянии алкогольного опьянения, это вовсе не обязательно приводило к увольнению (а вот следы наркотиков в моче действительно означали неминуемый «пинок под зад»). Подавляющему большинству «друзей зеленого змия» предоставлялся «второй шанс» - естественно, после лечения в упомянутой клинике.
Месяц, отведенный ему для прохождения лечения на «Ферме», Майк Дауд воспринял как «внеочередной отпуск» - изменять себе и своему образу жизни он даже не собирался, и продолжал пьянствовать и «тусить» в «Яме» (баре Bailey’s), одновременно принимая активное участие в деятельности своей «команды», продолжавшей грабить наркодилеров.
20 апреля 1988 г. срок его «лечения» окончился и Дауд получил назначение на автомобильную штрафстоянку Whitestone Impound Yard (офицеры, прошедшие лечение от алкоголизма, в течение определенного срока не допускались до несения службы с оружием). Там возможностей проявить свои криминальные наклонности у Майкла оказалось поменьше, но тоже вполне достаточно – он начал зарабатывать на «откатах» от фирм, владевших задержанными большегрузами, за взятки составлял фальшивые отчеты о ДТП, помогал клиентам «облапошивать» страховые фирмы и пр. При этом он не переставал поддерживать контакт с Адамом Диасом - да, он уже не мог предоставлять ему информацию о конкурентах и «сливать ОРМ», но подрабатывал «гарантом» при совершении сделок.
Примечание 32. Все это врем Дауд оставался под наблюдением федералов – и Джо Тримболи.
Тем временем, его друг и напарник Кенни Юрелл продолжал «тянуть лямку» в 75-м участке. По его словам, после случая на День Святого Патрика (тогда Кенни тоже был пьян, но благоразумно последовал совету сержанта и взял больничный), «начальство взяло его на карандаш». Его перевели в пеший патруль и выделили самые «собачьи» смены и районы для работы: «Район Питкин и Пайн был одним из самых опасных в любое время суток, а представьте себе, каково было патрулировать там в полночь, да еще и в одиночку. В прежние времена я бы просто завалился дрыхнуть в участке, но в тот момент я знал, что с меня не спускают глаз».
Глава 12. «Плохой парень» [2][11][22][23].
Среди членов «Команды» Майкла Дауда, был один «деятель», которого мне уже доводилось упоминать - Уолтер Юркив (фото можно найти в части I). Даже среди персонажей, обретавшихся в «Яме», он заметно выделялся - благодаря сразу нескольким качествам.
Во-первых, он был здоров, как бык – рост 6 футов 5 дюймов (~195,6 см), вес - 290 фунтов (131,5 кг); по словам Адама Диаса, «кулачищи у него были каждый размером с три моих». Как вспоминает сам Уолтер, «я был просто охренительно здоров, и тогда мог запросто сломать вам шею – конечно, если понадобилось бы сломать… ».
Во- вторых, он был полностью «отморожен» - пожалуй, даже хуже Дауда. Как и Майкл, Юркив пьянствовал на службе, курил марихуану и нюхал «кокс» - и ему было на всё плевать. Больше всего ему нравилось выносить двери, вламываться куда-то, крушить – и за это он заработал в участке прозвище «Ковбой». Когда возможности заняться подобным не подворачивалось, то Уолтеру становилось скучно, у него портилось настроение - и он принимался лупить задержанных (и не только их). В отношении него выражение Дауда, что «чем более жесток – тем более коррумпирован», работало в полной мере – если верить его так и не оконченным мемуарам, часть из которых была выложена в Твиттере, красть с мест преступлений Юркив начал со своего первого же дня службы в 103-м участке (начинал службу он там).
На всех, кто его знал, этот человек производил одинаковое впечатление; как вспоминает Бэрон Перес, давно навидавшийся подобных ребят «без тормозов»: «При первом знакомстве с ним я подумал: «Брррр… Это по-настоящему «плохой парень»!». Единственным человеком, который мог выносить Юркива, была его сожительница – блондинка-наркоманка, по какой-то известной только ей причине считавшая, что сможет изменить Уолтера. Забегая вперед, должен сказать, что здесь она крупно ошибалась…
В-третьих, наделив Уолтера Юркива выдающимися физическими данными, на мозгах мать-природа явно решила сэкономить – и тот же Дауд вертел им, как хотел («Майк любил, когда я кручусь поблизости – потому что я был просто гребаный здоровяк!»), с охотой используя, когда нужно было кого-то запугать, кого-то ограбить… Из-за этого сержант Тримболи называл Уолтера Юркива не иначе как «карманный Франкенштейн Дауда».
Как я уже упоминал, к лету 1988 г., «денежный поток» со стороны Адама Диаса уменьшился до размеров «ручейка», а жить красиво Дауду с компаньонами хотелось по-прежнему. Одним из способов, которым они планировали поправить своё благосостояние, стало ограбление магазина R&T Grocery, которое Дауд спланировал вместе со своими сообщниками - Юркивом, «Чики» Геварой и Джеффри Гуццо. С точки зрения Майкла, в этой «акции» не было ничего особенного – магазин представлял собой «вывеску» очередной «точки» для продажи наркоты, и если все провернуть правильно, то хозяин в полицию не обратится*. Однако Дауд не учёл двух маленьких вещей – жадности и тупости исполнителей.
*Примечание 33. Вопрос Уолтеру Юркиву:
- Вы не боялись в подобных случаях, что хозяин обратится в полицию по поводу ограбления?
- Абсолютно не боялись. Что они могли сказать: «У меня забрали 50 штук и 5 кило кокса»? Да кто до этого додумается?
В 22:30 1 июля 1988 г. Юркив, Гевара и Гуццо ворвались в магазин по адресу Ливония Авеню, 923 с криками: «Всем лечь на пол! Сейчас же, мать вашу! Всем лечь мордой в пол и заткнуться!». Свои слова грабители подкрепили несколькими выстрелами в пол – прямо над головами лежащих ничком хозяина и сотрудников; как вспоминает с усмешкой Юркив: «Так мы точно привлекли их внимание…». Что же касается стрельбы, то вызова полиции налетчики не боялись - снаружи их «прикрывали» несколько подельников в форме, часть из которых находилась в этот момент на дежурстве.
А вот дальше нападавшие пожадничали; как вы помните, тот же Дауд старался не обчищать тех, кого он грабил, «дочиста» - но в этот раз добыча оказалась, судя по всему, меньше ожидаемой, поэтому троица выгребла кассу (950 $), забрала всю «дурь», которую только смогла найти, а также прихватила из магазина несколько упаковок пива и даже коробку с фейерверками(!). Последним их «трофеем» стал сам хозяин магазина, Браулио Луджо, которого грабители уложили на пол принадлежащего Уолтеру голубого Lincoln Continental. Джеффри Гуццо прижал к голове Луджо пистолет, угрожая вышибить ему мозги, если тот шевельнется.
С какой целью они захватили хозяина магазина, абсолютно точно сказать нельзя – потому что, бесцельно покатавшись минут 15, они выбросили его из машины все в том же районе. И вот здесь предположения Дауда, что хозяин не пойдет в полицию, не оправдались – тот оказался то ли слишком напуган угрозой своей жизни, то ли слишком расстроен тем, что его «оставили без штанов» – но факт, что Луджо направился прямиком в полицейский участок №75, где заявил об ограблении (о том, что среди похищенного были наркотики, он, скорее всего, забыл упомянуть – из скромности).
Но главное потрясение, которое предстояло испытать Браулио Луджо той ночью, было еще впереди. Представьте себе выражение его лица, когда, покидая около 24:00 участок, он увидел тот самый голубой Lincoln заезжающим на служебную стоянку!
Внутри автомобиль напоминал передвижной мусорный бак; чего там только не было – пустые пивные банки, трубки для курения крэка, весы для взвешивания «дури» и сама «дурь», мелкие купюры… Посреди всего этого бардака гордо восседал пьяный, накуренный и «обнюхавшийся» офицер Уолтер Юркив, которому так и не удалось в этот раз заступить на смену «с 12 до 8» - его повязали прямо в раздевалке.
Ограбление, в котором принимал участие офицер полиции, привлекло внимание IAD и (что было гораздо хуже для «Команды») офиса Специального Обвинителя Хайнса. Той же ночью сотрудники Отдела внутренних расследований наведались в бар Bailey’s, где трудился в то время бывший офицер полиции «Чики» Гевара и арестовали его; еще 2 недели спустя был задержан Джеффри Гуццо. Это стало последней страницей в истории «Ямы».
Вскоре Юркив вышел под залог, но в августе его арестовали снова – за угрозы его подружке-блондинке, которая отказывалась предоставить ему алиби на ту ночь. «Пассия» Уолтера поведала много интересного - про список «точек» наркоторговцев, хранившийся в «бардачке» машины Юркива - с февраля 1987-го он их систематически тряс одного за другим; про то, как её «бойфренд» сбывал награбленную наркоту на Лонг Айленде - через Дауда и его брата; о том, что Уолтер фактически был «тупой торпедой» на службе у Майкла.
Ей «не поверили» - якобы из-за того, что она была наркоманкой и любовницей Юркива, «имевшей против него зуб». Гораздо труднее объяснить, почему «не поверили» показаниям информатора Джо Адониса, который сообщил, что лично присутствовал в баре в ту ночь, когда там составлялся план ограбления – и верховодил всем этим Майкл Дауд. Тем не менее, и в этот раз очередное расследование Тримболи было закрыто - «за недостаточностью улик».
С того дня, как арестовали Юркива и Гевару, Кенни Юрелл ждал, что вот-вот «придут» и за ним – входя в здание участка, он каждый раз готов был встретить за дверями группу из Отдела внутренних расследований с наручниками наготове. Однако дни шли, а он оставался на свободе.
10 июля 1988 г. в ходе дежурства Кену Юреллу выпало преследовать преступника, находившегося под воздействием вошедшего в моду наркотика под названием «ангельская пыль» (PCP). Наркоман оказался не из робких - когда Юрелл загнал его в угол, тот, вместо того, чтобы сдаться, вступил с Кеном в борьбу; сцепившись друг с другом, оба свалились наземь, и подозреваемый всем телом рухнул на правую руку офицера, сломав ему запястье. После этого случая травмированного Юрелла перевели на «облегченный режим службы», убрали с улицы и посадили разгребать бумажки.
Как это ни странно звучит, но тот был этому рад – подобная травма давала ему возможность претендовать на «досрочное увольнение по состоянию здоровья» (из-за якобы возникших трудностей при обращении с оружием) и пенсию.
Что касается Майка Дауда, то в свете провала его «Команды» в 75-м, закрытия «Ямы» и поднявшейся шумихи он счел неразумным возвращаться туда, и после нескольких месяцев, проведенных им на штрафстоянке, перевелся в 94-й участок (бруклинская сторона Ист Ривер). Так его напарником стал офицер Тони Маския – и история с Юреллом повторилась один в один: вначале небольшие нарушения, потом более серьёзные – и вот уже пара сливает информацию о полицейских облавах, собирает для местных наркодилеров информацию о конкурентах, обшаривает карманы трупов и обворовывает пьяных. Дауд на службе просто не умел вести себя иначе…
Глава 13. «Пенсионер» [2][8][22][23].
Весной 1989 г. офицер Кеннет Юрелл получил уведомление, что на 19 апреля назначено рассмотрение его ходатайства об увольнении по состоянию здоровья. В состав комиссии, которой предстояло рассмотреть предоставленные им документы, должны были войти сам Юрелл, начальник участка и профсоюзный юрист – но неожиданно для всех свое желание поучаствовать в деятельности комиссии выказал сотрудник IAD сержант Джозеф Тримболи. Эта новость изрядно взволновала Кенни – он знал, что сержант давно охотится за ним и Майклом.
Тем временем сам сержант, собравший огромное количество информации о «похождениях» напарников, действительно планировал «расколоть» Юрелла прямо на заседании, вывалив на него ворох имеющейся у него информации. Но… этого так и не произошло – перед самым началом встречи Джо отозвал в сторону начальник и приказал не трогать Юрелла; причины этого он не озвучил прямо, но по некоторым оговоркам Тримболи сделал вывод, что тот каким-то боком имеет отношение к одной из операций федералов.
Примечание 34. И это была правда – DEA и ФБР принялись «обкладывать флажками» Адама Диаса, и если бы даже сержанту удалось «прижать» Кена, то после неминуемого выхода последнего под залог наркоторговец мгновенно оказался бы в курсе, что находится под наблюдением; после этого Адам свернул бы все операции и «затихарился», значительно осложнив задачу правоохранителей.
Поэтому Джо ничего не оставалось, как задать Юреллу пару малозначительных вопросов и сверлить его взглядом; 27 сентября 1989 г. заявление Кена было одобрено, а 30 ноября он официально ушел в отставку с назначением пенсии.
Жена Юрелла, Дори, к тому времени уже вышла на работу после рождения младшей дочери, а самому Кенни досталась «должность» домохозяйки в их просторном доме с бассейном и садом, расположенном в округе Саффолк, на Вестчестер Авеню. В принципе, к этому времени отставной офицер полиции не нуждался в деньгах – пенсия, работающая жена, да еще и наследство, доставшееся от тестя… Но скоро ему стало скучно, и он начал использовать любой предлог, чтобы смыться из дому по вечерам; он принялся наведываться в 75-й, участвовать в «тусовках» бывших сослуживцев и, конечно же, вновь якшаться с Даудом.
Тот продолжал торговать кокаином на Лонг Айленде, но ему все казалось мало; тогда Майкл предложил создать ту же схему, что и с Диасом, в 73-м участке, где служил двоюродный брат Юрелла. Кузен Кенни и его напарник Фил Карлуччи отнеслись к идее с энтузиазмом, и пообещали привлечь к делу еще нескольких офицеров – однако из этой затеи ничего не вышло: у Бэрона Переса не было выхода на «серьезных людей» на территории 73-го, Хосе Монталво по прозвищу «Чело» к этому моменту был мертв (его расстреляли в Бронксе), а до Диаса наконец-то добрались федералы.
Тогда бывшие напарники (а также примкнувшие к ним брат Юрелла и Карлуччи) попытались снова «замутить бизнес» в 75-м, но из этого тоже ничего не вышло – полномочия теперь уже были не те, оперативного доступа к информации не было, да и «работа» на «чужой территории» неминуемо привлекла бы внимание.
Однако Кен вскоре все же нашел способ «развеять скуку»: как-то раз к нему обратился Фил Карлуччи (напарник кузена), который до того, как поступить в полицию, торговал кокаином – и решил вернуться к этому занятию.
У Дауда же дела с торговлей шли бойко – после ареста Диаса он нашел нового поставщика (некоего колумбийца по имени Рэй), и кроме того, задумался о том о том, чтобы наладить собственный, независимый канал поставки - для чего специально летал к своим «партнерам» в Доминикану в компании подружки Кимберли Уэллс.
Вскоре выстроилась цепочка Дауд -> Юрелл -> кузен Юрелла -> Карлуччи. Кенни был в восторге – не пошевелив и пальцем, он имел деньги! Этого ему показалось мало, и вскоре он нашёл еще один источник дохода - он начал «бодяжить» передаваемый двоюродному брату «порошок» и продавать «излишки» приятелям и собутыльникам из района Бэйшор.
«Клиентская база» росла очень быстро, и вскоре Юрелл обзавелся определенной «репутацией» среди потребителей – кокаин у него был чистый, он мог продать «в кредит», а постоянным клиентам в день рождения даже предоставлял «дозу» бесплатно.
Со временем объемы продаж все увеличивались, и для Дори стали данностью целые брикеты кокаина, которые Кенни расфасовывал на кухне. Постепенно Юрелл пришел к мыслям о выходе из партнерства с кузеном и Карлуччи, собственной сети распространителей и «работе на себя» - с Даудом в этом плане связываться не хотелось, потому что тот «вынюхивал столько же, сколько продавал».
Одним из распространителей Кена стал Гарри Веджен – молодой парень (21 год), который мечтал стать «большим человеком в наркобизнесе». Вдобавок к молодости, он был глуп, и, связавшись с ним, Юрелл совершил ошибку - по его собственным словам, его обуяла жадность.
В качестве дилера Гарри оказался неплох и сбывал по полкило кокаина в неделю; но вот держать язык за зубами он не умел – в конце 1991-го один из информаторов «отдела нравов» Офиса шерифа округа Саффолк сообщил, что может вывести детективов на «пацана по имени Гарри. Он еще совсем молодой, но толкает много «дури». Первую «контрольную закупку» детектив офиса шерифа Том Рейли, работавший «под прикрытием», совершил 2-го января 1992-го года.
Том Рейли. Слева – в начале 1990-х, справа – в 2015-м г.
Когда проведенные исследования показали высокую чистоту «товара», детективы поставили телефон Гарри на «прослушку», а Рейли попросил свести его с Кеном напрямую – «для крупной сделки».
Первое «знакомство» Кена Юрелла и детектива состоялось в доме Веджена, и, хотя до сделки было еще далеко (Кен все же не настолько мозгами тронулся, чтобы доверять первому встречному), итогами встречи детективы были ошарашены – стоило «потенциальному клиенту» Юрелла сесть в машину, как Кен снял трубку телефона и… позвонил кузену в 73-й участок: «Пробей-ка мне номер одной машины!».
Сотрудники офиса шерифа не могли поверить своим ушам и заподозрили, что случайно влезли в чью-то чужую операцию, а Кен Юрелл сам «работает под прикрытием». Установив его личность, детективы выяснили, что он действительно полицейский, но – бывший; тем не менее, они решили перестраховаться и запросили о нем NYPD. Поскольку Офис шерифа округа Саффолк к Департаменту полиции Нью-Йорка не относился, то в этот раз дело вышло за «ведомственные границы», и «замять» его не представлялось возможным; отдел внутренних расследований взялся за двоюродного брата Юрелла, а детективы из офиса шерифа получили разрешение у окружного судьи и подключились к телефону Кенни.
Окончание следует.
Источники информации - в комментариях.
