По сети разошлось видео: в московском метро — драка. Пенсионерка сделала замечание девушке в никабе и снимала происходящее на планшет. Её спутник в ответ ударил женщину и разбил устройство. Всех участников происшествия задержали. Против нападавшего возбудили уголовное дело.
Может показаться, что это хоть и крайне возмутительный, но все же обыденный конфликт. Но почему это задело так многих и стало темой дня? На самом деле всё гораздо глубже.
Оказалось, что женщина из видео — Наталья Медведева, бывший военкор. Та самая, которая в 1995-м добровольно пошла в плен в Будённовске, чтобы спасти других заложников. Когда узнаешь об этом — восприятие меняется. На ситуацию начинаешь смотреть иначе. В её поступке, возможно, было мало такта, но много внутренней тревоги. А тревога эта — понятна.
Говорю это как человек, который лично сталкивался с последствиями терактов. После трагедии в Петербургском метро в 2017 году и крушения рейса над Синаем в 2015-м, я работал с семьями погибших. Это не про отчёты и бумаги. Это — похороны, дети без родителей, родители без детей. Это — когда на слово "взрыв" у людей начинается паническая атака.
Прошёл почти год с трагедии в «Крокусе». Но страх от таких событий не уходит сам. Он копится и превращается в коллективную травму. Поэтому, когда кто-то сегодня остро реагирует на полностью закрытое лицо в общественном месте — это не паранойя. Это — болезненный опыт. Зачастую травматичный и реальный.
❗И давайте сразу уточним главное:
— Это не пост против религии.
— Это не пост против мусульман.
— Это не про «угрозу с юга».
Это пост о том, как быть, когда сталкиваются разные представления о жизни. Когда одни хотят следовать традиции, а другие — реагируют настороженно, потому что в их памяти живы трагедии, которые начинались с ничем не приметных деталей. И при этом все — граждане одной страны.
Во многих странах СНГ этот вопрос уже решён. В Казахстане, Узбекистане, Таджикистане и Киргизии ношение никаба ограничено или запрещено в общественных местах. В Европе — запреты действуют в десятках стран, от Франции до Болгарии. Причина — не в религии. Причина — в невозможности идентификации. В вопросах безопасности.
Эта тема долгое время оставалась в стороне — не потому что неважна, а потому что к ней сложно подступиться. Но чем дольше мы откладываем, тем труднее начать обсуждение, тем больше копится напряжение.
Такие вопросы почти всегда вызывают сильные эмоции — и это нормально. Но важно, чтобы чувства не заглушали суть. Чтобы в стремлении защитить своё, мы не теряли способность воспринимать другую точку зрения.
Я не призываю к крайностям. Но считаю необходимым поднимать такие темы — спокойно и с уважением к обеим сторонам. Нужно обмениваться взглядами, слышать доводы, искать общий язык. Потому что молчание не решает проблему.
Можно ли ожидать, что полностью закрытое лицо в вагоне метро не вызовет тревоги — в стране, где были Будённовск, Норд-Ост, Петербург, Синай, «Крокус»?
И можно ли честно признать: право на безопасность — тоже свобода. Иногда оно входит в конфликт с другими. И нам нужно говорить об этом. Без страхов. Без вражды. Просто — по-человечески.
P.S. Отдельно важно отметить, что когда речь идет о физической агрессии против пожилой женщины, это не может быть допустимой реакцией ни при каких условиях — даже в таком конфликте.
Наталье хочется пожелать крепкого здоровья и сил, чтобы продолжать жить с достоинством и миром в душе. Ваш подвиг и стойкость заслуживают уважения.
