Мы, когда придумываем обложки, часто делаем так, чтобы они слегка пугали. А дети в знак благодарности пугают нас.

Искренне благодарю всех, кто подписался и читал мою повесть. Цель у меня была только одна - популяризация детской литературы и чтения. Если хоть кто-то заинтересовался, чей-то ребëнок прочитал - мне уже очень приятно.

Уже через несколько дней Бала вполне походил на члена нашей семьи. Бывают ведь высокие люди — ростом более, чем два метра. Так вот и Бала теперь казался нам всем самым обычным человеком, только переростком.

Курочки наши несли каждый день десятков по пять яичек, и Бала с удовольствием съедал на завтрак десятка два яиц. Зато все люди в нашей округе были обеспечены молоком (козьим и коровьим) и шерстью (козьей и овечьей).

Бала ходил по округе очень аккуратно — не раздавил никого: ни единой кошечки и собачки, не говоря уже о других, более крупных животных. В конце концов великаны ведь держали коз, овец, коров и собак, и никогда они никого не растаптывали по неосторожности.

К концу лета дети всей округи уже знали моего великана. Кто теперь был чьим питомцем понять было совершенно невозможно: я — Балы или Бала — моим.

— Бала, Бала, покатай! — кричали мои одноклассники добродушному великану, и он устраивал им такие же волнительные катания, как и мне, когда я впервые с ним познакомилась.

Ребятня залезала на Балу, как на дерево. Мальчишки и девчонки садились Бале на плечи, забирались в ладошки. Теперь в нашей округе появился первый в мире живой аттракцион «Великан». Он вмещал одновременно не более двух человек (по одному в каждой руке великана), которые поднимались вверх на значительную высоту и затем резко опускались вниз. Спуск сопровождался шумом, гамом, криками ребятни и прочими эмоциональными всплесками отважившихся посетить аттракцион добровольцев. Живой аттракцион был гораздо более популярен, чем его хладнокровно-мёртвый железный аналог, который местные жители даже решили переплавить во что-нибудь более важное и полезное в хозяйственной деятельности. Живой аттракцион, которым являлся Бала работал по настроению и дарил детворе невероятные положительные эмоции. Хотя, впрочем, почему я говорю, что только детворе?! Ведь и среди взрослых были те, кто рискнули (я ещё после этого сделала вывод, что рискованность, отчаянность и страсть к приключениям передаются по наследству). Угадайте же, кто были эти двое сумасшедше-бесстрашных (но в то же время вполне адекватных во всех рациональных жизненных вопросах) взрослых людей? Конечно же, это были мои мама и папа — единственные взрослые, которые прокатились на нашем «Великане». Это были МОИ родители: чертовски понимающие, неутомимые и весёлые! Только они могли так запросто принять незнакомого великана в круг семьи.

— Скажи Бала, чувствуешь ли ты себя одиноким теперь? — спросила я своего великана в конце августа (прошёл ровно месяц с того момента, как Бала поселился у нас).

— Знаешь, Милочка, мне совершенно некогда думать о такой чепухе, как одиночество. У меня дел по горло, дорогая!

Представляете, сколько теперь у Балы было дел, в мире людей?! Их у него теперь стало гораздо больше, чем дома. Общение, знаете ли, занимает много времени, отнимает силы и энергию, но ещё (и самое важное) — взамен оно даёт гораздо больше: если и не наслаждение, то по крайней мере огромное удовлетворение, а кроме того взаимодействие с другими живыми существами дарит ощущение нужности и является прекрасным стимулом для работы. Это я сама поняла, глядя на Балу. Как говорил мой папа, «глаз у него горел», а уж мой папа в чём-в чём, а в горящих глазах разбирался.

— Завтра мы идём в школу, Бала, — сообщила я. — Теперь мы всё утро будем учиться, а что в это время будешь делать ты?

— Я? Да коров буду пасти... и подою, пожалуй, а то давно уже не доил, — ответил мне живо деятельный и находчивый товарищ, — а то что это всё люди коров за меня доят — непорядок!

— Значит, скучать не будешь? — спросила я.

— По вам-то скучать я буду, а без дела скучать не буду, — уверенно выдал Бала.

Я уже знала, что Бала прекрасно доит коров и коз, когда эти ласковые и жизнерадостные животные забираются на возвышенности. Бала подходит к холмикам, на которых стоят звери и ласковыми движениями своих огромных рук доит их. Бала научился этому ремеслу. Он справляется с задачей мастерски, и ему совсем не трудно.

— А ты пробовал новое молоко животных Калилов? — заинтриговала я Балу своим непонятным вопросом.

— Новое? — переспросил великан, удивлённо вытаращив глаза.

— Да, новое. И, конечно, самое полезное на свете. Десяти видов: маковое молоко, ромашковое молоко, васильковое молоко, колокольчиковое молоко... и другие.

— Ах, ты об этом. Да, молоко чудесно.

— И оно пахнет не только травами. Оно благоухает, как и мои цветы.

— А какое твоё любимое? — попросил рассказать меня Бала.

— Конечно, ромашковое! — немедленно ответила я.

И осенью Бала чувствовал себя великолепно. Четыре швеи сообща скроили и сшили осенний костюм для него. А трое сапожников смастерили ему ботинки из искусственной кожи, утеплённые мехом овечек. Двое работников завода по производству носков (завод этот находился в юго-западной стороне от нашего дома) перенастроили автомат для изготовления человеческих носков так, чтобы он несколько дней производил носки большого размера — аккурат для Балиной ноги. И этот аппарат «напроизводил» для Балы примерно две тысячи носков из тонких и толстых нитей — для тёплой и для более холодной погоды. А одна пожилая женщина, прознав об этом событии, тоже решила сделать для Балы что-нибудь этакое: необычное и грандиозное. У людей, как оказалось, давно уже гигантомания в головах была, а с приходом Балы появился и реальный повод выразить через конкретные «поделки» свою любовь к большому размеру. Так вот и эта бабулечка, которая услышала в новостях про две тысячи огромных, великаньего размера, носков, решила сама попробовать изготовить для Балы на зиму величественные шерстяные носки — хотя бы одну пару.

Она приехала в нашу округу, сняла мерки, закупила шерсти (впрочем, не совсем закупила — женщина только собиралась её купить, а уж добрые наши жители да и сам Бала отдали ей целых пять килограммов овечьей шёрстки для осуществления её затеи, с запасом) и поехала к себе домой реализовывать задуманное. Всего через неделю стараниями заботливой бабушки и её неживой помощницы — вязальной машины, носки были готовы. Бабуля торжественно вручила их Бале при огромном скоплении народа.

— А у меня, ребята, ещё шерсть осталась, — сообщила бабуля всем собравшимся, — кому её вернуть?

— А у вас внучата имеются? — спросила у бабушки одна из моих учительниц.

— Имеются, конечно. Целых шесть! — гордо заявила бабуля.

— Ну, тогда, я думаю, из нас никто не будет против, если из оставшейся шерсти Вы своим внучатам тоже носочков шерстяных наделаете. Вот и всё.

— Ох, спасибо, ребятушки. Спасибо, так и сделаю, — согласилась бабуля. Она даже от радости не побоялась на аттракционе-Бале прокатиться.

Послесловие.

Бала замечательно жил у нас до самого Нового года. В этот праздничный день он также был с нами, являясь украшением праздника и одновременно идейным вдохновителем многих чудесных, волшебных и поистине фееричных мероприятий, которые он, самостоятельно придумывая, сам организовывал и сам проводил для всех нас.

Он устраивал нам блестящие ароматические фейерверки, жонглировал ярко-светящимися фонариками, строил огромные горки для детей и целые снежные города...

Великан резвился на снегу, как маленький ребёнок, ведь в его краю снег выпадал нечасто. В новогодние каникулы мы с Балой ходили к Калилам — хотелось повидать друзей, узнать об их путешествии и наконец вернуть им всех животных.

Потом мы с Балой вернулись обратно домой с двумя тачками самых невероятных гостинцев, привезённых из самого дальнего далёка планеты.

Бала жил среди людей и в то же время продолжал общаться со своими родными великанами. Мой великан давал очень много людям, превосходя их в силе и эмоциональной мощи, а люди, в свою очередь, делали для него такое, чего он раньше и представить себе не мог. Например, когда дети топтались по спинке великана — получался великолепный массаж.

Люди и Бала совместной работой интеллекта творили невероятные вещи, открывая новые законы природы и разрабатывая новейшие уникальные технологии. Ум Балы пригодился в осуществлении гениальных научных прорывов, а его сила нередко применялась в производстве.

Бала пел летние концерты в полях, потому что его голос был крепок, могуч и красив. Песня его далеко разносилась по лугам... Бала продолжал писать сказки и научился сочинять маленькие истории о приключениях.

В общем, все мы сейчас довольны жизнью и очень счастливы вместе. А вот как в дальнейшем будут развиваться отношения людей и великанов (и вообще всех живых существ на нашей земле) — неизвестно. И я очень надеюсь, что если когда-нибудь что-то пойдёт не так, то та самая лучшая, самая первая и самая мудрая Балина сказка поможет!

На следующее утро я разбудила родителей пораньше (хотя они и так всегда вставали в обычные дни не поздно, лишь только в праздники и мои каникулы позволяя себе отдохнуть и выспаться).

— Папочка, мамочка, вставайте!

— Ну наконец-то моя дочь вернулась! — с радостью, но в то же время и со строгостью воскликнул отец. — Сегодня собирался идти искать тебя и силой возвращать домой!

— Ну папочка, не сердись. Я скучала. И тоже очень сильно рвалась домой. Но были обстоятельства...

— Мешающие тебе вернуться в родные пенаты?

— Да.

Папа нахмурился и спросил беспокойным голосом:

— Тебя что удерживали силой? Тебя пленили?

— Нет, нет же, папа, послушай, — начала было я, но отец не мог теперь угомониться:

— Ты в порядке. Тебе никто не причинил физического вреда?

— Нет!

— А морального?

— Морального тоже... Разве только, что кое-что было очень удивительным,

и я много нового узнала о жизни вообще...

— Да ты как будто бы даже повзрослела за эту неделю, детка, — отметила мама.

— Угу. А теперь и вам пора кое-что узнать. И это «кое-что» лежит на краю нашего огорода.

— О боже! Кто-то умер, кто-то погиб, и ты притащила сюда его тело? — вскрикнула мама, скукожившись от страха. — Так вот почему ты была такая грязная и такая встревоженная вчера?

— Да нет, и вовсе не это. Ничего такого нет, мама. Есть другое...

— Ну так что, что же такое лежит на нашем участке? — взволнованно спрашивали меня родители.

— Кое-что, тьфу, то есть кое-кто живой, — ответила я.

— Животное? Вчера ты что-то говорила про животных, — допытывалась мама.

В этот момент во дворе заголосили проснувшиеся коровы, козы и овцы, которые уже стали разбредаться по соседским владениям, судя по тому, что какие-то голоса были слышны очень отчётливо, а какие-то — нет (они раздавались как будто издалека).

— Да, мама, животные. Но есть ещё кое-кто...

— Да кто же?

— Один великан!

— Великан? — засмеялся папа и буркнул в сторону: «Ну и фантазии».

— Да. Настоящий великан, — настаивала я.

— И он разговаривает? — вопрошала мама.

— Да, разговаривает. Конечно, разговаривает.

— Как и мы?

— Да, мама. Почти в точности, как и мы.

— Невероятно. Но ведь если великаны не общаются с людьми, то как же они тогда могут говорить, как люди, объясни?

— Ну конечно же, говорит он немного по-другому, но понять-то можно, — ответила я, — впрочем, пойдёмте поговорим с ним — и вы сами всё поймёте, — закончила я.

Мама, папа, Тобик и я отправились в наш огород, где лежал уже проснувшийся Бала. Родители глазам своим не поверили, увидев длинное тело Балы, распластанное на траве.

Они подошли к голове Балы и поприветствовали его.

— Я очень рад знакомству с вами, — отметил Бала, — я не хотел вставать в полный рост, чтобы не напугать ваших соседей. Но теперь, если можно, с вашего позволения я, пожалуй, присяду на траву, хорошо?

— Конечно, — согласились родители.

Они совсем не боялись существа, более, чем в два раза превосходящего их в комплекции тела.

— Ту сказку о великане, который научился понимать, что Мила мне вчера рассказывала, Вы сочинили? — поинтересовалась мама.

— Да, я, — немного смутился Бала.

— Значит, наша дочка у Вас гостевала? — также обнаружил свою заинтересованность папа.

— Да, у меня.

— И что же Вы теперь намерены делать? — спросил отец.

— Пап, в своём письме мама предлагала пригласить тех, кто приютил меня, в гости к нам!

— Так значит, Вы наш гость, Бала? — догадался папа.

— Да, он наш гость, наш почётный гость, мама и папа! — заявила я.

Когда мои родители немного приспособились к новой ситуации, мы все вместе стали решать — как нам следует лучше разместить Балу у себя.

— Великан так великан, — неожиданно для меня рассудила мама, — нужно будет только узнать его вкусы и привычки получше, а потом придумать способ максимально безболезненно интегрировать нашего огромного друга в общество.

— Да мам, вот увидишь. Рано или поздно люди поймут, примут и полюбят Балу — это ведь совершенно естественно, правда? Ведь по сути нет ничего плохого в налаживании когда-то разорванных отношений.

— Да, дорогая.

Мы вместе с мамой, папой и Балой построили на убранном картофельном поле небольшой, но довольно удобный и тёплый шалашик для Балы.

— Зимой, Бала, снова возьмёмся за стройку, — объявил отец. — На зиму мы тебе построим огромный снежный дворец. Там будет не холодно — сошьём тебе несколько комплектов тёплой зимней одежды.

— Я «за»! — согласился Бала.