katika12

katika12

Пикабушница
поставилa 610 плюсов и 13 минусов
отредактировалa 1 пост
проголосовалa за 1 редактирование
Награды:
5 лет на Пикабу
34К рейтинг 169 подписчиков 13 подписок 69 постов 41 в горячем

Погода навеяла...

Сегодня у нас солнышко, пахнет весной и вспомнилось мне, как моя младшая сестра сдавала госы. Она училась заочно на  "банки и банковское дело" и госэкзамены сдавала перед защитой диплома, весной. Более поздней. Потому что кругом были лужи и слякоть.

Накануне экзамена сестрёнка до поздней ночи что-то учила и писала шпоры. Призывать "халяву" отправилась на балкон часа в 4, когда поняла, что больше ничего не выучит и не напишет.

Вообще, призывать следовало, забравшись на возвышение, расположенное ввиду учебного заведения. Однако время было позднее, и сестра решила ограничиться балконом.

Согласно традиции, взобравшись повыше, выпускник алкающий "халявы" должен был одновременно призывать её голосом и ловить открытой зачёткой, позволив вольному ветру перелистывать страницы последней…

На застеклённом балконе ветра не было. Сестра открыла зачётную книжку и некоторое время дула на неё, приговаривая сакраментальное: "Халява, приди!" Потом закрыла зачётку и убрала её в сумку. Открыть книжку и выпустить "халяву" предстояло экзаменационной комиссии.

Когда на экзамене систер вытащила билет, выяснилось, что у неё нет шпор к трём вопросам из шести…

Казалось бы, никакая "халява" не спасёт человека, оказавшегося в столь незавидном положении!

Но чудо свершилось. У соседей-одногрупников сестрёнка нашла понимание и три шпаргалки, в которых присутствовали слова, похожие на слова из злополучных вопросов билета.

Ждать результатов экзамена группа будущих банкиров отправилась в кафешку через дорогу.

На обратном пути, когда ребята у дороги пропускали машины, мою сестру – единственную из группы – окатило грязной снежной кашей из-под колёс заехавшего в ямку пепелаца. Грязь с дороги стекала с шапки и дидриксона на замшевые ботинки.

"Преподы зачётки открыли, твою халяву выпустили!", – радовались чистые и сухие однокашники, пока сестра протирала влажными салфетками куртку и лицо.

Когда объявили результаты экзамена, выяснилось, что пятёрка в группе одна – у моей сестры. Защита была делом техники и красный диплом в группе тоже один. Кстати, один он и во всей нашей немаленькой семье! Горжусь своей сестрёнкой.

Студентам удачи на экзаменах!

Показать полностью

Помощница моя))

Помощница моя)) Кот, Милота, Сон, Длиннопост

Жёстко, места не хватает катастрофически - ушки на одной руке, хвостик на другой, пузико свисает:

Помощница моя)) Кот, Милота, Сон, Длиннопост

Жизнь Сани полна лишений. Выложу пост, когда она выспится и найдёт себе какое-нибудь другое "лишение".

Показать полностью 2

Купание "котёнка"

Ребёнок купается перед сном, время от времени ныряет с головой.

Кошка наблюдает эту картину каждый день. Реакция всегда одинаковая.

Сначала пытается в ванну не пустить. Суетится под ногами, отталкивает боком в сторону.

Позже бегает по бортику ванны, с ужасом наблюдает погружение. По выражению мордахи понятно без слов: кровиночку в мокрую воду... злые люди….сердца у вас нет.

Ребёнок ныряет - кошка застывает на месте, глаза огромные, "лицо" вытягивается.

Выныривает. Опять мечется по бортику. То воду лапкой щупает, то пытается ребёнка потрогать

Ребёнок, если что, наш, но она, похоже, думает, что её.

Купание "котёнка" Кот, Няня, Купание, Дети
Показать полностью 1

Гармония

Гармония Кот, Орхидеи, Гармония, Равновесие
Показать полностью 1

Положительный пример

Работать водителем троллейбуса я начала, практически, сразу после школы. Немного тролики покрасила, немного нарядчиком посидела, потом курсы закончила, отстажировалась и за руль. Молодая, в общем, была и очень глупая.

Маленькие дети, беременные женщины и инвалиды с бабушками на меня никакого впечатления, в силу отсутствия жизненного опыта, вообще не производили.

Сейчас даже странно, как можно такого человека за руль посадить.

Изменилось всё в один день.

Пришлось как-то мне после операции на колене своим ходом в поликлинику добираться. До остановки на костылях дошкандыбала, даже на одну ступеньку в ПАЗик запрыгнула…

Тут просветление и приключилось: 1) автобус в любой момент может тронуться; 2) мне нечем держаться.

В салоне стало ещё страшнее. Явственно представилось, как лечу по проходу между сиденьями, ударяясь мягкими боками об каждое. Вместе с костылями и больной ногой…

Посмотрела в салонное зеркало на водителя и с облегчением поняла, что он ждёт, пока я сяду! Водитель маршрутки! Тот, к кому мы с коллегами привыкли относиться снисходительно. И права он, мол, за два барана купил и пассажиров возить не научен. У нас-то, блин, стажировка!

И вот сижу я, оградив ногу костылями, со своими двумя многочасовыми стажировками и вспоминаю, как летаю по маршруту. Хлопаю дверями и срываюсь с места, лишь только несчастные пассажиры успеют в дверь зайти и зад подобрать.

Поняла бабушек, которые за поручень у двери цепляются и в панике отказываются по салону проходить. Родителей с детьми. Всех кричащих:" Не дрова везёшь!", когда я от остановки до полика топлю или торможу резко.

Всё, что не могла несколько лет понять через голову, за две минуты поняла через больную ногу.

Теперь вот на руководителей предприятия, людей, которые для нас волшебные графики составляют смотрю и думаю, как бы до них  всё это донести.


Ноги не ломают. На маршрутках не ездят...

Показать полностью

Кoт Wheels

Кoт Wheels

Стоматолог в интерьере (окончание)

Начало: Стоматолог в интерьере

Продолжение: Стоматолог в интерьере (продолжение)

Я успела прибрать в гардеробной и написать две небольшие главы, когда позвонила Ленка и попросила открыть для них с Павлом Сергеевичем ворота.

Я посмотрела на часы. Парочка отсутствовала достаточно долго. Пора было подумать об ужине.

Доктор поднялся на второй этаж. Слышно было, как он смывает в туалете («Ну хоть кто-то!» – подумала я) и умывается, отфыркиваясь…

– Представляешь, Павел Сергеевич устроил мне настоящий пикник! – ни на секунду не переставая улыбаться, поведала Ленка. По тому, как она присела ко мне на диван и интимно понизила голос, я поняла, что история будет длинной и романтичной.

– По пути он купил у фермера отличного мяса. И помнишь, тот магазин с дорогущими винами? Павел – прекрасный знаток! Вино и фрукты… Я пить отказалась, и он тоже не стал, сказал, попробуем все вместе за ужином!

– Подожди секунду, – с трудом дождалась я небольшой паузы. – Павел? Вы перешли на «ты»?

– Это получилось как-то само собой, – сестрёнка попыталась изобразить смущение, но радость буквально распирала её, и лицо снова стало счастливым.

– Лимона поешь, – посоветовала я. – Значит, вы жарили мясо?

Ленка набрала в лёгкие побольше воздуха:

– Павел дня не может прожить без мяса! Знаешь, такой настоящий мужчина. Он сам собрал мангал из багажника и всё то время, что мясо жарилось, стоял возле него. Ты бы видела, Анька, как мужественно он щурится от дыма! Я накрыла прямо на земле, а Паше поставила складной стульчик. Мы говорили и говорили. У нас столько общего! И он ни разу не пожаловался на больную ногу. Даже не поморщился! Настоящий мужчина!

– А ты, когда говоришь, что он «настоящий мужчина», имеешь в виду только мясо и ногу или ещё что-нибудь? – заинтересовалась я.

– Конечно, только ногу! – с укором посмотрела на меня Ленка.

Я кивнула.

– Так что у вас общего?

– А, да - сестрёнка мгновенно забыла про мои гнусные инсинуации. – Практически всё! Нам нравится одинаковая музыка. Он разделяет мои взгляды на … многие вещи. В общем, «мы читали одни и те же книги в детстве».

– Ладно. Понятно. Давай займёмся ужином. Мы с Алисой Петровной, в отличие от вас, мяса не ели!

– Алиса Петровна вообще мяса не ест. У неё фигура. А для тебя мы с Павлом захватили кусочек посимпатичнее!

«Мы с Павлом, – хмыкнула я. – Реально зацепило сестрёнку!» Ну, и хорошо. Наша добрая Ленка, как никто, заслуживает счастья!

После ужина с действительно вкусным вином мы решили, что день был чересчур длинный и насыщенный, и дружно отправились спать.

Я ещё забрала поднос у Алисы Ивановны и перемыла посуду. А по пути в душ полюбовалась стоящими в коридоре между комнатами Ленкой и Павлом Сергеевичем.


***


Разбудил меня звонок тётушки.

Я решила ничего не говорить ей пока о новых матримониальных планах Ленки, и мы немного поболтали о том, как тётя Зоя доехала и устроилась.

На кухне царила Елена! Создавалось впечатление, что она одновременно подаёт на стол, переворачивает блинчики с мясом и собирает поднос для Алисы Петровны.

За ней с дивана наблюдал Павел Сергеевич.

Иногда их взгляды пересекались, и тогда в воздухе явственно пахло озоном. Морковные котлетки на подносе были украшены зеленью.

– Лен, ты зачем бабуле на завтрак котлеты приготовила? Она с утра только кофе пьёт.

– Доброе утро, – сказал Павел Сергеевич.

– Мне не спалось, – отвела глаза Ленка.

– Доброе утро, Павел Сергеевич. А вам, я полагаю, спалось?

– Да. Воздух у вас замечательный, – смутился гость.

Сестра посмотрела на меня с укором.

– Тётя Зоя звонила. У неё всё хорошо, – сообщила я.

– Ты хоть не… – в счастливых Ленкиных глазах мелькнула паника.

– Нет. Не беспокойся. Всё, что было на пикнике, останется на пикнике.

– Всё. Моё терпение лопнуло. Будешь язвить – останешься без блинчиков! – пригрозила сестрёнка.

Мне вдруг вспомнилось наше детство, наполненное такими же перепалками. На душе потеплело.

Я села за стол и стала исподтишка наблюдать за Ленкой и доктором.

Сестра подала мне чашку кофе и выдала-таки блинчик. Потом взяла поднос с котлетками и умчалась на второй этаж – на месте ей не сиделось.

Я воспользовалась моментом и обратилась к Павлу Сергеевичу:

– Простите, пожалуйста. Я очень рада тому, что вы гостите у нас, – решила, что реверансов достаточно, и ляпнула:

– Можно узнать о ваших дальнейших планах, в отношении Лены? Она всё-таки моя сестра, и мне небезразлично её душевное состояние.

Доктор оказался на высоте:

– Я понимаю ваше беспокойство, Аня. Могу вас заверить, что Леночка мне очень и очень симпатична. Но дальнейшее развитие наших с ней отношений зависит исключительно от неё.

Какой удивительный мужчина! А я-то думала, что таких теперь не бывает! Неужели сестрёнке, наконец, повезло?

– Сегодня, кажется, удачный день! – впорхнула в кухню Ленка. – Я поймала Алису Петровну на пути в гардеробную, а не из неё.

– Может быть, тогда нам повторить вчерашнее путешествие? – ласково улыбнулся ей Павел Сергеевич.

Я не уловила связи между гардеробной и путешествиями, но промолчала.

Обедали мы на пару с Алисой Петровной.

Всё остальное время до возвращения сестры и доктора я работала в каминной.

Влюблённые вернулись за пару часов до ужина, и Ленка сразу принялась готовить. Запахи наполнили дом и добрались до моего «кабинета».

Я написала ещё одну главу и пошла к сестре на кухню в надежде на подробности.


***


Идиллия в нашем доме продолжалась четвёртый день. Ленка и Павел Сергеевич оставили в покое природу и целыми днями шушукались в Ленкиной комнате. Сестра больше не приходила ко мне посплетничать. Её естественным образом перестало интересовать моё мнение о Павле Сергеевиче.

Я готовила на кухне и приучала к туалету Алису Петровну.

Из отделения полиции позвонили, когда мы собирались ужинать.

Ответила Ленка. Капитан Савельев спросил её, знаком ли кто-нибудь из нас с гражданином Марченко Валерием Ивановичем?

Оказалось, так зовут мужчину, которого мы нашли в саду под яблоней. Сестра озвучила для нас вопрос капитана. Все ответили отрицательно.

– Он пришёл в себя? – поинтересовался Павел Сергеевич. – Как вам удалось установить его личность?

Капитан ответил, что у них свои приёмы и свои секреты, и невежливо свернул разговор.

Доктор отказался от ужина, пожаловался на боль в сломанной ноге и поднялся к себе.

Я посмотрела на сестру, она выглядела расстроенной.

– Давай, что-нибудь съедим, – я дёрнула Ленку за рукав, стараясь отвлечь от созерцания, карабкающегося по лестнице гостя. – Овощное рагу удалось на славу! Не хочет есть и не надо, одни поужинаем. Было бы предложено!

Мой оптимизм не возымел на сестру никакого действия. Она собрала поднос и унесла его Алисе Петровне. Вниз Ленка не спустилась – ушла в свою комнату. Я поела, убрала со стола и помыла посуду. Потом вспомнила про поднос с тарелками в комнате гостьи и поднялась к ней.

– У меня за стеной битый час кричит какой-то мужчина, – раздражённо сообщила мне Алиса Петровна.

Соседнюю с ней комнату занимал Павел Сергеевич. Я подумала, что боли у доктора, видимо, действительно сильные, вышла в коридор и прислушалась. Никакие звуки, кроме работающего у бабули телевизора, не нарушали тишину нашего дома. Я вспомнила, как «папенька» едва не лишил Алису Петровну приданого, обозвала себя идиоткой и вернулась за подносом.

– Сусанна, будьте так любезны, подайте мне бумагу и ручку. Я хочу написать пару писем.

Я обозвала себя идиоткой ещё раз, забрала поднос с пустыми тарелками и направилась к двери.

– Кстати, не знаю, о каком товаре шла речь, но считаю, что любой мужчина, даже продавец, должен быть в первую очередь джентльменом. Его выражения, милочка, не поддаются никакой критике.

Я кивнула и вышла из комнаты.


***


Ночь прошла спокойно. Я отлично выспалась, приняла душ и спустилась на кухню. Ленка уже поставила чайник и накрывала к завтраку. Павла Сергеевича не было.

– Доброе утро! Как спалось? Доктор ещё не вставал? – успела спросить я. В домофон позвонили. За калиткой стоял участковый. Я нажала на домофоне кнопку, отпирающую замок, и собиралась уже пойти открыть входную дверь, когда сестра вскрикнула:

– Аня, что это?

За окном, как в каком-нибудь боевике, разворачивалась полицейская операция.

Люди в бронежилетах, шлемах и с короткими автоматами в руках бежали по нашему участку.

Я бросилась открывать дверь, пока её не снесли с петель. Отодвинув меня в сторону, спецназовцы побежали по дому, одну за другой открывая двери во все комнаты.

Последним мимо меня прошёл капитан Савельев.

– Где ваш гость? – спросил он, заходя в кухню.

– Павел Сергеевич? – опустилась на стул Ленка.

Я смотрела на неё остановившимся взглядом и думала, что выгляжу, вероятно, такой же растерянной и оглушённой.

– Ещё не спускался… Что происходит?

Капитан включил рацию и скомандовал:

– Перекройте дороги, возьмите под контроль вокзалы и аэропорт. Подозреваемый скрылся.

– Как давно вы знаете гражданина Ручкина? – полицейский открыл блокнот и посмотрел на меня

Я постаралась взять себя в руки.

– Много лет. Практически всю жизнь. Не слишком хорошо, правда. Его пациенткой была наша гостья. Вот она знает Павла Сергеевича прекрасно – лечила зубы ещё у его отца. Но сейчас у неё амнезия…

– Я правильно понимаю, Ручкин жил в вашем доме какое-то время?

– Правильно. А пятнадцать минут назад мы думали, что и теперь живёт.

– Зачем же вы впустили в дом малознакомого человека?

– Он сломал ногу, когда подключал нам антенну, а поскольку он одинок и живёт в городе на последнем этаже, мы проявили человеческое участие.

– Что вам известно о криминальной деятельности этого человека? – капитан буквально впился в меня взглядом.

Если он хотел прочитать что-то на моём лице, то в некотором роде преуспел. Почитать было что.

Я опять почувствовала себя оглушённой, и лицо у меня получилось соответствующее.

– Вижу, вы не в курсе, – сжалился полицейский. Видимо, он уточнил, что мы за люди перед тем, как прийти к нам с визитом и спецназом. – Ваш Павел Сергеевич – главарь банды, промышляющей наркотиками в нашем городе. Марченко, которого вы обнаружили на своём участке, занимался доставкой «товара».

– Товара? – переспросила я и подумала: «Значит, Алиса Петровна действительно слышала мужской голос за стеной!»

– Да. Он перевозил наркотики.

– Теперь всё понятно, – начала вспоминать я. – Вечером доктор услышал знакомую фамилию и поспешил скрыться. Он понял, что выброшенный из поезда Марченко – предупреждение ему, а не нам. Только как же он скрылся со сломанной ногой?

– А вы уверены, что под гипсом был перелом?

– Абсолютно. Я лично видела ногу Павла Сергеевича после падения. Такое не подстроишь!

– Как же так? – подала голос Ленка. – А с виду такой приличный человек.

– Он начал торговать таблетками в две тысячи десятом . Сейчас имеет долю от доходов сети притонов и борделей. На улицах и в клубах работают его дилеры.

– И кому после этого верить?

Я-то понимала, что Ленка вздыхает о своём, о женском. Но капитан чувствовал себя обязанным провести разъяснительную работу:

– Проживая вдали от опорного пункта полиции вдвоём с сестрой, женским, так сказать, коллективом, не следует верить никому! Во избежание подобных эксцессов.

– Понятно, – вздохнула Ленка.

– Личность Марченко мы установили быстро. Он неоднократно судим за распространение. Выйти на Ручкина было сложнее. К счастью, в телефоне бандита нашлись улики против доктора, – разоткровенничался полицейский. – Кстати, Марченко запирался бы дольше, не будь он напуган. Павел Сергеевич каким-то образом «насолил» серьёзным людям. То ли не поделился вовремя, то ли товар закупил некачественный. Потому, я думаю, и скрывался у вас.

– А мы ему верили, – опять вздохнула Ленка.

Я разрывалась между желанием поддержать сестру и любопытством.

– Но почему именно у нас?

– Этого мы, скорей всего, не узнаем. Может быть, ваш посёлок показался ему безопасным местом. Надеялся «залечь» на время, заодно и ногу подлечить.

Ленка сидела как в воду опущенная.

– Залечь! – выдохнула она.

Капитан Савельев посмотрел на неё пристально и, кажется, что-то понял. Голос его сделался менее официальным.

– Есть и хорошие новости, – сказал он этим новым голосом, обращаясь к Ленке. – Мы нашли Надежду. Это не женщина, а московская фирма. Знаете, из тех, что обманывают пенсионеров, обещая им уход взамен на квартиру. Не понимаю только, почему они связались с Алисой Петровной. Она ведь не одинокая?

– У неё есть дочь и зять, но она с ними не общается, – объяснила я. – У женщины очень непростой характер. Виктория сбежала от неё в Москву, едва только получила паспорт. Алиса Петровна, пока была при памяти, пыталась делать «хорошую мину», но все знакомые в курсе их отношений. Могу поспорить, что дочь не знает ни про какую «Надежду».

– Понятно. В любом случае, мошенники вас больше не побеспокоят.

– Спасибо. Хоть об этом можно не волноваться. У нас и так проблем хватает. Со дня на день приедет Виктория…

– Куда же всё-таки скрылся Павел Сергеевич? – подала голос сестра. – Со сломанной ногой. Без костылей… Аня, ты открывала полицейским входную дверь. Она была заперта?

Вот за что я люблю свою младшую сестру! Несмотря на оглушившую нас новость и собственное отчаяние, смогла понять самое главное!

– Дверь была заперта! – отрапортовала я. – А закрыть замок снаружи можно только ключом!

Капитан снова схватился за рацию:

– Не исключено, что подозреваемый до сих пор находится в доме.

Рация что-то прохрипела в ответ, и мы вслед за полицейским бросились осматривать все уголки комнат, чердака и гаража. Дом был двухэтажным, но не особенно большим, и через двадцать минут поисков нам пришлось признать, что Павла Сергеевича нигде нет.


***


После ухода капитана Савельева я вспомнила, что не покормила завтраком Алису Петровну, и пошла с подносом на второй этаж. Мама Виктории опять красила губы. Я насторожилась.

– Нужно быть в форме. В доме мужчины, – сказала она.

Я поняла, что речь идёт о полицейских и расслабилась.

– Ты никогда не создашь семью, Виктория, если будешь пренебрегать косметикой. Посмотри на своё лицо, – добавила добра и позитива в мою жизнь гостья.

– Переживу как-нибудь, – буркнула я и решила зайти за подносом позже.

На кухне Ленка разговаривала по телефону с тётушкой.

Вернее, говорила в основном тётя Зоя, Ленка задавала вопросы и в нужных местах поддакивала. Она всё ещё выглядела подавленной.

Я села поближе и прислушалась.

– Аня передаёт тебе привет, – я помахала рукой. – И вырывает у меня трубку.

– Привет, тёть Зой, – я покорно взяла протянутый мне телефон. – Как дела?

– Прекрасно, – ответила тётушка. – Я как раз рассказывала Лене, какой хор ветеранов мне удалось создать! Мы репетируем на воздухе в парке санатория!

– А маньяк в вашем парке есть? – полюбопытствовала я.

– Нет, – сбилась с комсомольско-патриотического тона на обычный тётя Зоя.

– Тогда это какой-то ненастоящий парк, – заключила я. – Как кормят?

– Очень неплохо. Четырёхразовое питание и кефир на ночь.

– Ну и хорошо. Отдыхай, – я физически чувствовала, как далека от всего, о чём говорит тётушка.

Ленка заметила это и отобрала у меня трубку. Пора было возвращаться за подносом на второй этаж.

– Милочка, подайте парик и передайте мужчине в коридоре, что я его жду.

– Непременно, мадам, – я попыталась изобразить книксен и чуть не уронила поднос с внушительной стопкой пустых тарелок на нём.

Кушала сегодня Алиса Петровна как средних размеров слон.

Ленка уже закончила разговор и теперь сидела, уставившись в одну точку.

До обеда я пыталась работать в каминной. А вернувшись на кухню, нашла сестру повеселевшей. Всё-таки жизненный опыт – хорошая вещь. Всё, что не убивает, делает нас сильнее. Ну, как-то так…

Наш обед состоял из блюд, которые я готовила на ужин. То ли вчера, то ли в прошлой жизни...

Мы внимательно посмотрели друг другу в глаза, чокнулись стаканами со сливовым соком и перевернули эту страницу.


***


Когда я принесла обед, Алисы Петровны в комнате не было. Я привычно дёрнула ручку гардеробной, вытащила оттуда упирающуюся гостью и направила её на путь истинный – в уборную.

Через несколько минут в комнате Алиса Петровна, как ни в чём не бывало, сидела перед телевизором и ждала, когда я накрою на стол.

– Сусанночка, я хочу вас попросить приготовить к ужину свиную отбивную с гарниром на ваше усмотрение.

Я вытаращила глаза. Мама Виктории всю жизнь была вегетарианкой.

– И не забудьте про нож! – добавила она, когда я уже выходила.

Ленка не меньше меня удивилась прихоти гостьи.

– У неё ведь зубов нет! Павел Сергеевич только начал с ними работать. Как думаешь, может человек с амнезией забыть о своих предпочтениях в еде?

– Не уверена. Раньше ведь не забывала.

– И раньше из нашего дома не пропадали мужчины…

– Он в доме! – вскрикнули мы в один голос.

– Но где именно? Мы ведь всё обыскали! – совсем разволновалась сестра.

– Успокойся. В прошлый раз мы искали, думая, что доктор сбежал, а теперь точно знаем, что нет. Это совсем другое дело!

– Может быть, позвонить капитану Савельеву?

– Ни в коем случае! Хочешь спугнуть нашу дичь?

– Да уж, реальная «дичь». И он сам и всё, что с ним связано! – фыркнула Ленка, и я поняла, что она почти излечилась от «любовного недуга». – А если подкараулить его у комнаты Алисы Петровны перед ужином?

– Хорошая мысль. Но до ужина ещё есть время. Давай подумаем, где в нашем доме можно спрятаться?

– Так, чтобы ещё и столоваться у мадам? Нигде.

– Подожди. Я кое-что придумала. Стадо спецназовцев, конечно, здорово натоптало… И всё-таки.

Мы поднялись на второй этаж, и я склонилась над ламинатом перед дверью Алисы Петровны. Еле заметные белые мазки и крошки гипса вели к лестнице и дальше вниз. Мы «пошли по следу», склонившись к самому полу, чтобы не пропустить мелкие крошки из гипса доктора. Перед дверью в гараж мы переглянулись.

– Может быть, всё-таки вызовем полицию?

– Он в гараже? Почему же мы его там не видели?

– Плохо смотрели. А если он прячется, значит, у нас преимущество. Можно не бояться.

Я открыла дверь, соединяющую дом с гаражом, и включила свет.

Павла Сергеевича видно не было. Я снова склонилась к полу. Следы вели в дальний угол здания. Пол в этом месте был накрыт брезентом. Зимняя резина, которую мы обычно хранили в этом в этом углу, лежала левее …

С сердцем, колотящимся в горле, я подошла и приподняла угол брезента. Моим глазам предстала квадратная металлическая крышка люка…


***


Мы с сестрой купили дом уже готовым у военного в отставке. Это была своеобразная реабилитация после наших с ней неудавшихся браков.

Въехали в него всего пару лет назад.

То, что полковник построил в гараже бомбоубежище, не особенно удивляло. Каждый имеет право на маленькие бзики. Но почему он не предупредил нас об этом сооружении?

– Всё. Звоним капитану, – услышала я голос сестры.

– Тогда все лавры достанутся полиции. Мы им преподнесём Павла Сергеевича тёпленьким и на блюдечке. Разве это справедливо?

– А ты что предлагаешь? – заволновалась Ленка.

– Вооружиться вон теми кусками арматуры и спуститься в люк! Найти там доктора и заодно спросить, как он мог так поступить с тобой?

Вид метровых железяк и последний аргумент, кажется, вдохновили сестрёнку. Мы вооружились и откинули в сторону старый брезент.

– Сбегай за фонариком, – вспомнила я в последний момент.

Люк венчало большое железное кольцо.

Сестра вернулась с двумя фонариками, и откладывать нашу авантюру дольше стало невозможно.

Я отдала свой прут Ленке и потянула за ручку. Крышка неожиданно легко поддалась. Я посветила фонариком в открывшийся «бункер» – обшитую досками яму два на два метра. Там никого не было.

– Я спущусь и всё осмотрю, а ты оставайся снаружи. От этого мафиозного стоматолога можно всего ожидать.

– Может быть, ты не пойдёшь? Теперь, когда мы знаем, что его там нет? – сестра неуверенно подёргала меня за рукав толстовки.

– Хочу посмотреть, как он там устроился. Заодно поищу ещё какие-нибудь следы, – азарт не давал мне остановиться, когда добыча была так близка.

Лестница из десяти ступенек стояла практически вертикально, перил у неё не было. Думаю, доктору стоило большого труда спускаться и подниматься со сломанной ногой, но следы на ступеньках однозначно говорили о том, что его это не останавливало.

Спустившись до пятой ступеньки, я увидела в противоположной стене самый настоящий подземный ход!

Его стены и потолок тоже были обшиты досками. Стоящие через равные промежутки брёвна поддерживали свод.

– Лена! Ты не поверишь! У нас есть собственный подземный ход! – вырвалось у меня слишком громко для человека, выслеживающего добычу.

– А куда он ведёт? – ошарашенно спросила сестра.

– Судя по направлению, к гроту, – прикинула я.

Сложенный из камней грот всегда казался нам сооружением загадочным и завораживал глубиной, тенью, непонятным назначением и отсутствием чего-то такого… Скажем, статуи или фонтана.

Держа наперевес кусок арматуры и подсвечивая себе фонариком, я двинулась по подземному ходу. Он был достаточно длинным. И, к счастью, прямым. Можно было не опасаться, что доктор бросится на меня из-за угла. Заканчивался «коридор» площадкой с такой же лестницей, как в «бомбоубежище». Полковник, похоже, был педантом.

Десять ступенек привели меня к крышке люка, открывшегося там, где я и думала, – в гроте. Снаружи крышка была замаскирована дёрном.

Я прошла через участок и постучала в ворота гаража. Одна створка медленно приоткрылась. Из-за неё выглянула взъерошенная Ленка с расширенными от ужаса глазами.

– Всё, Лен. Звони своему капитану. Вдвоём нам этого «неуловимого Джо» не поймать.


***


Через полчаса по нашему участку опять забегали спецназовцы. Мы с Ленкой и капитаном Савельевым прошли по подземному ходу туда и обратно.

– Теперь понятно, почему Ручкин выбрал именно ваш дом, – сказал капитан. – Он знал о тайном ходе полковника.

Постепенно стало понятно, что стоматолог «ушёл», видимо, тогда, когда мы с сестрой шумели в подземелье. Савельев опять достал свою рацию и долго с ней разговаривал. Мы не прислушивались. Ленке как раз позвонила Виктория, и нам пришлось отойти, чтобы спокойно объяснить ей, как добраться от города до нашего посёлка.

– Как же она не вовремя! – сестра оглядела полный полицейских участок.

– Пойдём к Алисе Петровне, – поторопила я. – Неизвестно, какие ещё сюрпризы нас ждут. Я уже ничему не удивлюсь.

Гостья смотрела телевизор и оторвалась только затем, чтобы попросить у нас шаль. Ничего подобного в доме не имелось, и Ленка предложила накинуть на плечи Алисе Петровне накидку с кресла.

– Не уверена, что это хорошая идея, – засомневалась я. – Ты, конечно, лучше знаешь свою одноклассницу… Думаешь, ей понравится, что её мать выглядит как французы на Смоленской дороге?

Пока мы решали, во что нарядить Алису Петровну, в комнату заглянул один из полицейских и сказал, что в домофон звонят.

Ленка спустилась встретить Викторию с семьёй, а я присела на стул. Ноги гудели.

Ленкина одноклассница приехала с мужем и с маленьким сыном.

Вместе с ними в комнату зашёл капитан Савельев.

В последовавшей за этим суете приветствий Алиса Петровна не участвовала, смотрела телевизор. Потом повернулась к дочери и сказала:

– Милочка, принесите мне чаю.

Виктория заплакала. К ней подошёл капитан Савельев и заговорил о фирме «Надежда» и одиночестве. Виктория заплакала ещё горше. Муж подошёл и обнял её за плечи.

Не знаю, сколько бы ещё нам пришлось наблюдать эту душераздирающую картину, но тут где-то наверху раздался жуткий треск.

Затем натяжной потолок в центре комнаты резко опустился, натянувшись вокруг барахтавшегося в нём человека. Мы застыли.

Через секунду сломанная доска острым концом прорвала полотно, и нам под ноги свалился … стоматолог Павел Сергеевич. Собственной персоной.

Нужно сказать, наш чердак не был приспособлен для жизни.

Натяжные потолки в комнатах второго этажа призваны были замаскировать рассохшиеся доски, накрытые утеплителем.

Сами мы ходить внутри этого памятника гастарбайтерам не рисковали. Доктор, видимо, залез туда от отчаяния, лишившись убежища в гараже. Другого объяснения я просто не нахожу. Один взгляд на огромные щели между растрескавшимися досками отбивали всякую охоту прогуляться под крышей!

В общем, наш чердак стал настоящей ловушкой для коварного обольстителя.

И это было ещё не всё. Одна из досок, упав с высоты, ударила по голове несчастную Алису Петровну! Парик немного смягчил удар, но, видимо, недостаточно. Старушка обмякла в кресле, потеряв сознание. Виктория вырвалась из объятий мужа и бросилась к матери.

Капитан от неожиданности схватился за рацию, потом за пистолет, потом немного успокоился, подошёл к лежащему на полу подозреваемому и сказал:

– Вы арестованы.


***


Алиса Петровна пришла в себя через несколько минут.

– Виктория, где мы? – спросила она у дочери.

Капитана Савельева и прохиндея Ручкина уже не было в комнате.

Зять и внук окружили обретённую бабушку.

Мы не стали им мешать и спустились в кухню попить чаю. Хотелось привести мысли в порядок.

Покой нарушил звонок Ленкиного телефона.

– Надеюсь, это не Павел Сергеевич, – вздрогнула я.

– Нет, это тётя Зоя, – ответила сестра и поднесла трубку к уху.

– Девчонки! – услышала я знакомый голос в динамике. – В нашем парке завёлся маньяк!

– Что ты говоришь, – вежливо удивилась уставшая Ленка. – И что? Кого-нибудь уже грохнули?

– Пока нет. Но он подкараулил невинную повариху и отобрал у неё две сумки с продуктами!

– Какой ужас! Ты держи нас в курсе, пожалуйста. Мы очень за тебя беспокоимся.

Ленка отложила телефон, но он немедленно зазвонил снова.

Я потянулась за печенькой в полной уверенности, что перезванивает тётушка, которая не успела сказать что-то важное, потом услышала бодрые нотки в голосе сестры и оставила вазочку с печеньем в покое.

Ленка, явно, говорила с капитаном Савельевым. Спина её распрямилась, щёки порозовели. Как-то сразу стало понятно, что в ближайшие дни я узнаю от сестры много нового о честных, симпатичных и мужественных работниках Внутренних Органов. Ну, по крайней мере, об одном из них точно.

Я отодвинула чашку с недопитым чаем, встала и пошла в каминную. С твёрдым намерением написать, наконец, свой самый лучший детектив.

Показать полностью

Стоматолог в интерьере (продолжение)

Начало: Стоматолог в интерьере

Утром, на кухне, Ленка посмотрела на наши бледные, несвежие после бессонной ночи лица и решительно набрала номер Павла Сергеевича. Доктор приехал после обеда.

До его приезда мы обошли участок и отметили для себя места, которых следовало избегать в сложившейся ситуации.

Такие, как каменный грот в саду и закуток за гаражом, куда до самого вечера не заглядывало солнце.

Закрыли на щеколду двери гаража и проверили камеру видеонаблюдения над калиткой.

Все эти меры, безусловно, помогли бы нам, будь у нас забор, отделяющий железнодорожные пути от самого дальнего края нашего участка.

Разговор о высоте и качестве ограды вёлся не один год.

Хотелось, чтобы она кроме всего прочего «гасила» шум проходящих мимо поездов.

Ленка настаивала даже на бетонном ограждении.

Со временем, однако, мы привыкли к стуку колёс и гудкам, а бетонная стена канула в Лету.

Павел Сергеевич нас не разочаровал – в антеннах он разбирался отлично.

Мы перенесли телевизор в комнату гостьи, и доктор с лестницы подсоединил его к тарелке на краю крыши.

– Вуаля! – сказал он весело, покачнулся и, нелепо взмахнув руками, упал со стремянки.

Всё произошло так быстро, что мы остолбенели.

– Павел Сергеевич вам помочь? – первой сориентировалась тётя Зоя.

Стоматолог что-то промычал и попытался сесть. Ленка протянула ему руку.

Павел Сергеевич приподнялся и снова промычал, кажется, что-то отрицательное.

Я проследила его взгляд и поняла, что стопа доктора неестественно вывернута.

«Скорая» приехала минут через сорок.

Всё это время мы прикладывали к перелому продукты из морозилки, а Павел Сергеевич истекал холодным потом и скрипел зубами.


***


Вечером тётя Зоя собирала вещи. По одной клала их в чемодан и спускалась на кухню рассказать, как она беспокоится и не хочет оставлять нас одних.

Мы горячо убеждали её, что беспокоиться не о чем, и тётушка снова ненадолго уходила в свою комнату.

Ленкин телефон зазвонил, когда на улице ещё толком не стемнело.

– Павел Сергеевич, – громко прошептала она, прижав трубку к животу. – Спрашивает, не могли бы мы приютить его на время.

– С какой стати?

– Ему показалось, что в последнее время мы стали очень близки, а он, оказывается, одинок… И, вообще, не уверен… С переломом…

– Соглашайся и клади трубку, – прошипела я, как раз оказавшись рядом с сестрой.

– Он вызывает такси, – поведала смущённая Ленка.

– Что происходит? – строго воззрилась на неё старшая родственница.

– Тётушка, нам, в самом деле, не помешает мужчина в доме, – встала я на защиту младшей. Последний раз такой покрасневшей я видела Ленку лет пять назад.

С детства наша Лизавета отличалась какой-то особенной мягкостью и женственностью.

Я стриглась коротко. В этом мы были похожи с тётушкой.

Лиза же до сих пор в минуты волнения или задумчивости начинала накручивать на палец длинные тёмные локоны.

Многие годы тётушка была самым старшим членом нашей небольшой семьи, и выглядела она соответственно: прямой взгляд карих глаз, резкие манеры, видимая решимость мгновенно вступить в дискуссию.

И пространства она, я бы сказала, не экономила.

Чего стоил один её аккордеон!

Иногда мне казалось, что концертный рояль с крышкой и ножками занимал бы в комнате меньше места и производил бы меньше шума, чем играющая на аккордеоне тётя Зоя.

И она всегда была на нашей стороне. На неё действительно можно было положиться.

Я всю свою сознательную жизнь занималась спортом, и это, скорее всего, тоже наложило отпечаток на мою внешность и поведение…

Мы с тётей Зоей по одному разу сходили замуж, после чего тётушка сказала, что в будущем повторять такие ошибки не намерена.

Я была с ней солидарна.

Ленка в молодые свои годы умудрилась побывать замужем дважды, но добавившиеся крохотные морщинки волшебным образом сделали её лицо ещё мягче и добрее. Не сказался жизненный опыт и на выражении больших серых глаз. Сегодня, как и в юности, они излучали участие и понимание.

Сейчас, глядя на смущённую румяную сестрёнку, я ей просто-напросто завидовала. Грабли, конечно, одни и те же, зато сколько впечатлений!

– Интересно, как скоро до нас доберётся Надежда Агнессы Петровны? – прервала мои размышления тётя Зоя. – Нам уже следует волноваться или можно спокойно встретить Павла Сергеевича?

– Я открою ворота, чтобы такси могло подъехать к крыльцу, – вызвалась Ленка.


***


Когда Павел Сергеевич с гипсом на ноге и с цветами в руке оказался наконец в нашем доме, мы облегчённо вздохнули.

– Чем заняты все конфорки на плите? – искренне удивлялась тётя Зоя. Я же смотрела на Ленку, постепенно окружавшую доктора всё большей заботой, с интересом и пониманием.

За ужином мы рассказали Павлу Сергеевичу о звонках с угрозами.

Доктор не посмеялся над нашими страхами, а, напротив, принял живое участие в обсуждении возможных вариантов развития событий, добавив к уже имеющимся ещё парочку.

Меры, предпринятые нами для обеспечения безопасности, он тоже одобрил.

Постепенно я прониклась тёплыми чувствами к такому замечательному мужчине.

Да ни один из моих «бывших» не пропустил бы такой случай, чтобы раскритиковать нас, свысока и с упоением, толком даже не выслушав!

А как он смотрел на нашу Ленку! Просто глаз не сводил.

Сестрёнка тоже времени даром не теряла. Движения её стали ещё более женственными и мягкими, а румянец не покидал светящегося изнутри лица.

Она подала на стол, пересадила Павла Сергеевича поудобнее, предложила ему положить больную ногу на мягкую подушечку…

Я не стала их отвлекать и пошла на второй этаж с ужином для Алисы Петровны. Гостья смотрела детский канал «Карусель».

– Спасибо, Сусанночка, – сказала она мне и милостиво кивнула, принимая поднос.

Я постаралась быть вежливой и спросила:

– Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно. Рука уже совсем не болит.

– А голова? – растерялась я.

– Ну причём тут голова, Виктория? Голова пусть болит у твоего отца – я намерена остаться в санатории ещё на месяц. Здесь прекрасная водолечебница.

– Интересно, что она имела в виду, говоря про водолечебницу? – спросила я сестру и тётушку, спустившись на кухню.

– Всё, что угодно, – не заинтересовалась новостью тётя Зоя. – Если уж умудряется путать гардеробную с уборной...

– Сегодня она назвала меня Сусанной.

– Всё лучше, чем Каштанкой. Павел Сергеевич, вы что-нибудь знаете про амнезию? Лена, спасибо за ужин. Пойду проверю окна и двери, – тётя Зоя перелезла через гипс доктора и удалилась.

Павла Сергеевича поселили в комнате на втором этаже. Ленка постелила ему бельё и взбила подушки.

Тётя Зоя дособирала вещи и зачехлила аккордеон. Её поезд останавливался на нашей станции рано утром.

Лечь пораньше, как рассчитывали, так и не получилось.


***


Утром, стараясь не шуметь, мы вышли из дома и отправились на станцию.

Рассвело ещё недостаточно, пришлось идти дальней дорогой, освещённой фонарями.

В ожидании поезда, в суете прощания, все мы совершенно забыли о Надежде и своём осадном положении, поэтому, посадив тётю Зою в вагон, мы с Ленкой, не глядя по сторонам и не переставая болтать, автоматически пошли обратно по железнодорожным путям.

Поравнявшись со своим участком, мы дружно свернули под сень деревьев старого сада и остановились на границе света и тени.

– Мне кажется или под яблоней действительно что-то лежит? – оборвав на полуслове рассказ о явных и скрытых достоинствах стоматолога, спросила Ленка.

– Яблоки? – не смогла сразу переключиться я.

– Нет. Может быть, пластиковый пакет с мусором?

– Если только не наш. Я регулярно хожу на помойку…

Так, разговаривая, мы постепенно приближались к большому тёмному предмету.

– Человек, – озвучила увиденное сестра.

– Думаешь, Надежда перешла от угроз к действиям? Кто это?

– Не знаю. Какой-то незнакомый труп…

– Как ты определила? У тебя есть знакомые трупы? – заинтересовалась я.

– Не валяй дурака. Этого человека я не знаю. Теперь приглядись ты. Может быть, это твой знакомый?

Я пригляделась. Брюки и камуфляжная куртка не оставляли сомнений в том, что перед нами мужчина.

Волосы трупа были растрёпаны, один ботинок отсутствовал. Нет. Я его точно не знала.

– Посмотри, как примята трава, – Ленка показала на явственный след, ведущий от железнодорожных путей к нашей яблоне.

– Его перекатывали?

–- Или сам скатился, тут есть небольшой уклон…

– Что же получается? Его сбросили с поезда?

– А я говорила, что забор необходим! – напомнила сестра. – Выбрасывают что попало! Придётся теперь объясняться с полицией.

Приехавшие полицейские попросили нас взглянуть повнимательнее на мужчину под яблоней.

–- Может быть, вы знаете этого человека? – спросил один из них, представившийся капитаном Савельевым.

– Мне ещё в первый раз показалось, что он немного похож на моего бывшего… – старательно прищурилась Ленка. – Но тот сейчас в живёт в Германии. Не думаю, что он проделал такой путь, чтобы полежать на моём участке. На него это совсем не похоже…

– Не морочь людям голову, – встряла я, делая сестре знаки, долженствующие заставить её замолчать.

Ленка знаков не поняла, но замолчала и смотрела на рожи, которые я ей корчила, с большим интересом.

– Совсем с ума сошла? Не хватало ещё, чтобы нас начали подозревать! Детективов не читаешь?! – прошипела я сквозь зубы, стараясь при этом выглядеть естественно и скалясь с этой целью ближайшему ко мне менту.

Полицейский, сидевший над телом на корточках, вдруг резко выпрямился и сказал коллегам что-то, от чего все зашевелились.

Минут через пятнадцать к нам во двор въехала машина «скорой помощи»: выяснилось, что человек под яблоней жив. Мы опять успели вовремя.

– Как думаете, можно это рассматривать как последнее предупреждение? – спросила меня и Павла Сергеевича Ленка, когда мы уже сидели на кухне.

– Предупреждение о чём?! Одни угрозы, никакой конкретики. Не исключено, что Алиса Петровна в курсе, но ведь у неё не спросишь!

– Кстати, вы заметили, что вчера Надежда не звонила ни разу?

– Может быть, мне ей позвонить? Вдруг что-то прояснится, – предложил свои услуги доктор.

– Телефон у Алисы Петровны в комнате!

– С ума сошла? Зачем ты его там оставила? Мы теперь даже не знаем, когда в последний раз звонила эта вздорная женщина!

– Нужно было рассказать обо всём полицейским. Вдруг, правда, «труп» и Надежда связаны?

– Ещё не поздно. Наверняка нас будут опрашивать, – подал голос следивший за нашей перепалкой с кухонного дивана Павел Сергеевич.


***


Позже я собрала завтрак для Алисы Петровны и отправилась на второй этаж. Гостья сидела за столом перед небольшим зеркалом и красила губы. Рядом стояла трёхлитровая банка с натянутым на неё париком.

– Поставьте поднос, милочка. Вам придётся принести дополнительные приборы. Я жду к завтраку Витольда Андреевича, – сказала мадам, даже не взглянув в мою сторону.

– Алиса Петровна достала парик и сейчас занимается макияжем, – сообщила я, спустившись на кухню.

– Может быть, ей стало лучше? – обрадовалась Ленка.

– Не уверена. Она ждёт к завтраку какого-то Витольда. И думаю, тот не придёт по весьма прозаической причине – мужчины как-то редко доживают до возраста Алисы Петровны.

– Как жаль, – расстроилась добрая сестрёнка. Павел Сергеевич оторвался от каких-то бумаг и посмотрел на неё с сочувствием.

Я пригляделась к бумагам. Листы формата А4 были изрисованы фломастером. Могла бы поклясться, что, когда я уходила наверх, рисунков на столе не было.

Нужно признаться, доктор неплохо рисовал. Пейзажи были вполне узнаваемыми. Вот забор в конце нашего участка. Отсутствующие фрагменты затянуты колючей проволокой с висящими на ней консервными банками. По рисунку было понятно, что Павел Сергеевич приверженец реализма в живописи и внимателен к деталям – на каждой банке синело: «Зелёный горошек». Вот дуб с сидящим на нём снайпером…


На лестнице, ведущей на второй этаж, послышались шаги и голоса. Мы переглянулись.

Дверь в кухню приоткрылась, в проёме появилась одетая и накрашенная Алиса Петровна.

За её спиной стоял мужчина неопределённого возраста. Усы, борода и очки закрывали большую часть его лица.

– Мы с Витольдом Андреевичем обедаем в ресторане «Седьмое небо», – сообщила наша гостья.

– Но ведь это в Москве! – Ленка выглядела ошарашенной с самого момента появления странной парочки.

– Вот именно, – вздёрнула подбородок Алиса Петровна.

Мужчина за её спиной в разговоре не участвовал. Он даже не поздоровался. Я тоже молчала, не в силах прийти в себя. «Мы оставили телефон в её комнате!» – вертелось в голове.

– Минуточку! – послышался за моей спиной уверенный голос Павла Сергеевича. – Витольд Андреевич, я прошу вас пройти в кухню для разговора. Хотелось бы знать, с кем и куда уезжает моя пациентка.

Мужчина в прихожей не пошевелился, только крепче взял Алису Петровну под руку.

Я немного пришла в себя и отодвинулась, чтобы дать дорогу нашему защитнику.

– Дело в том, что сегодня на участке Лена и Аня нашли лежащего без сознания неизвестного, и с минуты на минуту сюда должны приехать полицейские, – Павел Сергеевич, держась одной рукой за диван, приближался к Витольду Андреевичу. Тот отцепился от своей дамы и сделал быстрый шаг к двери, ведущей из прихожей на улицу.

– Может быть, вы в курсе этого инцидента? – заметил начавшееся отступление доктор. – Тогда вам следует дождаться полиции и объясниться.

Последние слова Павла Сергеевича оказались сродни выстрелу из стартового пистолета.

«Витольд Андреевич» рванул на себя незапертую дверь и побежал по дорожке к калитке.

За ним, распушив хвост, неслась, не выносившая на своём участке чужих, кошка Вася.


***


Алису Петровну проводили в её комнату, там она утешилась, включив себе «Карусель».

Мы вернулись на кухню к доктору. Некоторое время все потрясённо молчали.

– Как это могло произойти? – то ли саму себя, то ли нас спросила Ленка.

– Мы оставили телефон в её комнате, – озвучила я не дававшую мне покоя мысль. – И не закрыли входную дверь, когда вернулись со станции.

– Нужно позвонить в полицию, – твёрдо сказал Павел Сергеевич.

Второй раз за утро наши ворота открылись перед машиной с «мигалками». Объясняться с ментами мы предоставили мужчине.

Ленкино лицо при этом отражало два несовместимых, казалось бы, чувства. Оно было одновременно озабоченным и каким-то просветлённым. Второе выражение усиливалось, когда сестра смотрела на спокойно и уверенно излагавшего нашу историю доктора.

– Могу я увидеть телефон Алисы Петровны? – спросил знакомый нам уже по утреннему происшествию капитан Савельев.

Я сходила на второй этаж и спустилась с «раскладушкой» гостьи.

Капитан положил его в прозрачный полиэтиленовый пакет и убрал в карман кителя.

– Отвезу экспертам, пусть покопаются, – объяснил он.

– Вы установили личность мужчины из сада? – спросил Павел Сергеевич.

– Работаем, – ответил полицейский и откланялся.

Ленка закрыла ворота и входную дверь за представителями власти.

Минут через пять я почувствовала насущную необходимость убедиться в том, что дверь действительно закрыта.

Через пятнадцать минут на диване беспокойно заёрзал доктор, и Ленка сбегала в прихожую ещё раз.

Разговор не клеился. Ясно было, что Алису Петровну пытались похитить, но зачем, мы понять не могли.

Я решила навестить чудом отвоёванную женщину в её комнате.

– Алиса Петровна, вы помните мужчину, с которым собирались в Москву? – спросила я, дождавшись рекламы.

– Конечно, Сусанночка. Разве такое забудешь? – на лице гостьи расцвела мечтательная улыбка.

Я засомневалась:

– И его звали Витольдом Андреевичем?

– Зачем вы собираете грязные слухи, милочка?! Никакого Арнольда я не знаю! А в Париж мы хотели бежать с Мишелем, но папенька проведал и пригрозил, что лишит наследства. Не подумайте, Мишель сам понимал, что без папенькиного наследства не сможет обеспечить мне достойную жизнь.

«О-о-о, сколько же вам лет, Агнесса Петровна?», – подумала я и поплелась обратно на кухню.

Ленка уже порхала у газовой плиты. Павел Сергеевич наблюдал за ней с большим интересом. Какой всё-таки приятный человек!

– Тётя Зоя не звонила? – спросила я.

– Нет. Я ей тоже пока не звоню. Не хочу беспокоить. Уверена, что она откажется от отдыха и вернётся, если узнает, что тут у нас происходит.


***


После сытного разнообразного обеда Ленка предложила Павлу Сергеевичу прокатиться в город. В нашей машине доктор мог вполне комфортно расположиться со своим гипсом.

– Спасибо за приглашение, – ответил Павел Сергеевич. – Меня это очень интересует, но давайте съездим лучше куда-нибудь на природу. Возьмём с собой корзинку с продуктами и махнём!

Только то, что я знала сестру с рождения, позволило мне заметить тень сомнения в её взгляде, брошенном на кучу оставшихся от обеда тарелок в раковине.

– Конечно, на природу! Как я сама не подумала. Понятно, что вы устали от городской духоты, – тем не менее проворковала она.

«Какие всё-таки эгоисты эти влюблённые! – мысленно возмутилась я. – Они поедут на природу, а я тут держи оборону от Надежды и разных похитителей!» Потом посмотрела на счастливую Ленку и решила ничего ей не говорить.

Доктор был прекрасным вариантом даже с моей точки зрения.

Но какова Елена! Опять нашла себе мужчину мечты.

У меня тоже были дела, которые невозможно было дольше откладывать.

С момента приезда Алисы Петровны я работала над новым детективом не больше двух дней.

Сроки не то что горели – пылали!

Отнесу гостье обед, помою посуду и засяду, наконец, за работу!

С Алисой Петровной мы столкнулись в коридоре. Она как раз «посетила» гардеробную. «Как бы приучить её к туалету?» – устало подумала я.


Показать полностью

Стоматолог в интерьере

Женский детектив.

Все персонажи вымышлены.

Любые совпадения случайны.

Прелестным летним вечером, когда все дела были сделаны, мы с сестрой и тётушкой встретились на кухне, посмотрели друг на друга и внезапно осознали, что с нами нет Алисы Петровны, доверенной нам мамы Ленкиной одноклассницы.

– Кто-нибудь видел Алису Петровну? – первой заметила свободное место на диване младшая из нас.

– Лена, не отвлекайся по пустякам, поужинать хотелось бы уже сегодня, – начала, было, тётя Зоя, но осеклась. – В её комнате смотрели?

- Я заглядывала, перед тем как спуститься. Может быть, она в каминной?

В комнате с камином царил полумрак.

Всё находилось на обычных местах: собственно, сам камин, мой рабочий стол с компьютером, книжные полки, плотные шторы на окнах.

Большое удобное кресло пустовало – Алисы Петровны не было.

– Странно. Где она может быть? – Ленка подошла к креслу вплотную и теперь недоверчиво рассматривала мягкие даже на вид кожаные сиденье, спинку и подлокотники.

– Кажется, она к своему стоматологу собиралась, но не поручусь. Помнится, был ещё какой-то разговор о посещении могилы любимой бабушки, – я достала из кармана телефон и набрала запомнившийся за месяц наизусть номер пожилой гостьи. Гудки шли, но ответа не было.

– К стоматологу? – вышла из задумчивости сестрёнка, – у меня должен быть его номер.

Павел Сергеевич ответил сразу, но разрешить наши сомнения не смог.

Да, Алиса Петровна была у него утром, но к полудню ушла. Попрощалась и вызвала такси. Нет, куда направилась, он не знает, наркоз ещё недостаточно отошёл, и речь дамы была невнятной.

– Наркоз? – переспросила Ленка. – Я лично слышала, что Алиса Петровна начала принимать какие-то новые лекарства, несовместимые с наркозом.

Павел Сергеевич моментально разволновался и попросил нас озвучить название новых препаратов.

Я метнулась в комнату гостьи и озвучила.

Стоматолог надолго умолк, видимо, потерял дар речи. Потом отключился, пообещав звонить, чтобы быть в курсе поисков.

В последующие два часа мы набирали один за другим номера: полиции, приёмных покоев и моргов.

Алиса Петровна как сквозь землю провалилась.

На ум опять пришло гипотетическое посещение гостьей старого городского кладбища.

– Лена, позвони однокласснице, спроси, где конкретно находится могила их родственницы. Не хотелось бы в темноте прочёсывать весь погост!

– Придумайте, пожалуйста, что-нибудь другое! – взмолилась сестрёнка. – Как я скажу Виктории, что потеряла её мать?

– Аня, предыдущие десять лет ты Алису Петровну на кладбище возила, – в обращённых на меня глазах сестры теплилась надежда .

– Ну и что? Я же с ней между могилами не бегала. В машине ждала, – попыталась отпереться я.

– Плохо дело, – загрустила Ленка. – Вдруг она там после наркоза сознание потеряла? Ты совсем ничего не помнишь? К каким воротам, например, подъезжала?

В моей памяти что-то забрезжило… Конечно! Я каждый раз высаживала Викину мать у ворот храма, а не ходила с ней, потому что могила находилась где-то неподалёку. Родственницы всё поняли без слов по выражению моего лица.

– Анечка! – начала Ленка, но у неё зазвонил телефон. Павел Сергеевич хотел узнать о ходе поисков. Рассказав ему обо всём, что удалось выяснить, и, положив трубку, сестра рассеянно посмотрела на нас с тётушкой.

– Вам не кажется, что Алиса Петровна не могла не сказать своему доктору о новых лекарствах? Нам-то она ими все уши прожужжала!

– Не понимаю, ты подозреваешь Павла Сергеевича? – удивилась тётя Зоя. – А зачем, по-твоему, ему это надо?

– Ну как же! Виктория – о-очень поздний ребёнок категоричной, нетерпимой Алисы Петровны - увезла свою маму в Москву больше десяти лет назад. Поселила, зная мамочкин характерец, отдельно. И теперь КАЖДОЕ лето, когда КАЖДАЯ минута на счету, нам на голову сваливается старая «добрая» Алиса Петровна! Сама Вика за всё это время мне ни разу не позвонила. А приезжает её мама каждый раз потому, что у нас, видите ли, дешевле, чем в Москве, лечить зубы. А зубы ей по дешёвке вынужден лечить кто? Сын её подруги – Павел Сергеевич. Теперь понятно?

– И какой, по-твоему, у него был план? Отравить бабулю и своим ходом отправить на кладбище? Первый раз слышу, чтобы от тел избавлялись таким образом! – усомнилась тётя Зоя.

– Ну, не знаю. Честно говоря, когда общаешься с Алисой Петровной, ни один способ избавиться от неё не кажется чрезмерным! – поддержала я младшую сестру.

– Аня, пока снова не позвонил Павел Сергеевич, скажи нам, пожалуйста, к каким воротам кладбища ты её возила?

– Она заходила через калитку. Ту, которая у церкви. Но куда шла потом, не знаю, не спрашивайте, – я ещё немного подумала. – Если это поможет – у её бабушки редкое имя: то ли Еликанида, то ли Евлампия…

– Евлампия не такое уж и редкое, – заметила сестра.

– Значит, Еликанида.

Так мы разговаривали перед креслом, в котором провела свои последние, тьфу-тьфу-тьфу, дни мама хитрой Виктории, когда у Ленки снова зазвонил телефон. Доктору не спалось. Пересказав ему все наши размышления, за исключением тех, что касались лично его, мы поняли: ночной поездки на кладбище не избежать и засобирались.

– Кто-нибудь видел ключи от машины? – я осмотрела подоконник и тумбу в прихожей.

– Тётушка, твоим нотам обязательно здесь лежать? Нельзя их перенести в комнату? Я не могу найти контейнер с линзами, – одновременно со мной взывала Ленка.

– Обуви у вас в прихожей, как будто у меня не племянницы, а сороконожки, – ворчала тётя Зоя, роясь под вешалкой.

– Без ключей мы никуда не уедем, – перешла я в кухню.

Ленка порылась в эскизах веранды и выдала мне брелок с ключами.

– Где же всё-таки мои линзы?

– Поищи их в прихожей под вешалкой. Может быть, найдёшь тётушкины туфли, – посоветовала я. – У тебя отлично получается.

Когда мы уселись, наконец, в машину и выехали из посёлка, на улице совершенно стемнело.

– Я всё-таки не понимаю, почему вы хватились Алисы Петровны только перед ужином? – убавила магнитолу тётя Зоя. Она появилась у нас накануне, проездом в санаторий, и нашего полуторамесячного общения с любительницей дешёвых стоматологов не застала.

– Мы работали в саду, приездов и отъездов Алисы Петровны не наблюдали, – ответила Ленка.

– А вечером как-то само собой подумалось, что она ждёт ужина в каминной.

– Чтобы не пропитаться запахами кухни, – добавила я.

– Чем не пропитаться? – удивилась тётя Зоя.

– Запахами кухни, – злорадно повторила я. – Ещё она не хотела пропитаться запахами автобуса, электрички, нашего огорода и поселкового магазина. Поэтому Ленка, в самый разгар работ на участке, вынуждена была возить эту пожилую…фифу в город за покупками.

– Вчера, например, перед твоим приездом, я возила её в ювелирный магазин за серёжками для обожаемой Виктории, – заразилась моим возмущением сестра.

– Как же тогда получилось, что сегодня она воспользовалась автобусом?

– Так ведь Лена с утра уехала к парикмахеру. Машины не было.

– Понятно. И вы выпустили женщину в большой мир одну.

– Я однажды пыталась сопровождать её в поездке на автобусе. То ещё удовольствие! Не знаю, какие порядки там у них в Москве, но здесь она платить за транспорт точно не собиралась. А я тоже не Рокфеллер. Лен, ты фонарик взяла?

– Когда бы я взяла… Ты же спешила, как на пожар!

– И как вы собираетесь без фонарика могилу искать? – тётя Зоя постоянно жила в другом городе, бывала у нас наездами и не прониклась ещё атмосферой безалаберности, царившей в нашем доме.

– Кажется, в багажнике должна быть упаковка стеариновых свечей, – спокойно ответила я.

– И мы пойдём вокруг церкви со свечами?!

Мне показалось, что тётушка немного расстроена, и я поспешила её утешить:

– Ветра практически нет.


***


Купола церкви мы увидели на фоне тёмного неба, когда уже упёрлись в ограду кладбища. Я нашла в багажнике свечи, нащупала в бардачке зажигалку и почувствовала себя во всеоружии. Ветра действительно не было. Мы преодолели ограду и очутились в не видимых снаружи колючих кустах. Некоторое время старое кладбище оглашал наш сдержанный шёпот:

– Лена, будь так добра, отцепи меня от этой колючки!

– Аня, поджигай, наконец!

– Не могу. Меня что-то держит.

– Так зажги и посмотри, в конце концов!

Я щёлкнула зажигалкой и рассмотрела, за что зацепилась своей просторной «хламидой».

Старый деревянный крест был практически незаметен в разросшейся живой изгороди. Я поднесла слабый газовый огонёк поближе, но так и не смогла различить буквы, когда-то вырезанные на нём.

Стараясь не топтаться на могиле, я сделала широкий шаг и буквально вывалилась на асфальтированную дорожку.

Мои родственницы уже были там.

– Что ты копаешься? – накинулись они на меня.

Разобрав зажжённые свечи, мы двинулись в свой «скорбный», хотелось сказать, путь.

Надгробия появлялись из темноты и там же исчезали, стоило нам свернуть.

Нужного имени видно не было. Это могло продолжаться до бесконечности…

Бесконечность – вот лучшее слово, описывающее наше ночное путешествие.

– Боюсь за что-нибудь запнуться, – совсем рядом прошептала тётя Зоя. – Не уверена, что скажу при этом что-то приличное.

– Не сходи с дорожки, – посоветовала я.

Свечи выхватывали из темноты куски оград и надгробий, сгущая мрак по сторонам.

Вдруг тишину кладбища разорвал телефонный звонок.

Все подпрыгнули от неожиданности. Ленка достала из кармана телефон и ответила Павлу Сергеевичу.

Когда она отделалась от беспокойного доктора, телефон достала я.

Номер Алисы Петровны оставался последним из набранных.

Я нажала кнопку и прислушалась.

В тишине погоста зазвучала знакомая мелодия.


***


Когда мы, тяжело дыша, остановились над свежей, не оставляющей сомнений в своём назначении ямой, телефон Алисы Петровны ещё продолжал звонить.

Сначала могила показалась мне слишком мелкой, и лишь приглядевшись, я поняла, что она отнюдь не пуста.

Мы ещё некоторое время бестолково толклись на рыхлом «бруствере», потом я посмотрела на свой телефон и нажала кнопку «отбоя».

– Тётушка, держи свечку прямо. Ты капаешь стеарином на Алису Петровну, – рассеянно произнесла Ленка.

– Как думаете, она жива? – поправила свечу тётя Зоя.

– Сомневаюсь. В её возрасте…

– Может быть, позвонить доктору? Сам отравил, сам пусть и вытаскивает?

– Что я скажу Виктории? – вспомнила сестра.

– Твоя Виктория тоже хороша! Отправляет пожилую родительницу непонятно к кому…

– Очень даже понятно. Ко мне, – не вовремя занялась самобичеванием Ленка.

Мы помолчали. Из могилы послышался тихий стон.


***


Павел Сергеевич приехал одновременно со спасателями. Возможно, сидел со своим телефоном в машине. Яму с Алисой Петровной осветили прожектора. Нас отвели с места происшествия обратно к церкви и передали молодому полицейскому в штатском.

– Кем вам приходится гражданка Воронина? – с ходу вцепился в нас представитель власти.

Мы предоставили Лене и Павлу Сергеевичу отвечать на его вопросы и удалились в машину, благо ворота уже были открыты, и перебираться через ограду нужды не было.

– Тёть Зой, всё хочу спросить у тебя, но в этой суматохе не получается, – я удобно расположилась на переднем пассажирском сиденье и вытянула уставшие ноги. – Зачем тебе аккордеон в санатории? Там что, проблемы с аппаратурой?

– Про аппаратуру не знаю, но «живая» музыка лучше.

– Да, живая лучше, – вздохнула я, бросив взгляд на ворота, из которых мы только что вышли.

Мимо проехала машина «скорой помощи». В лучах прожекторов засуетились фигуры с носилками и чемоданчиками.

Вскоре к нам с тётушкой присоединились Ленка и Павел Сергеевич.

– Алиса Петровна жива. Вы успели вовремя! – радовался доктор.

– Её везут в областную больницу, – добавила сестра. – Кажется, оснований для беспокойства нет. Слегка ударилась головой, когда упала в яму.

– И что? Женщина целый день пролежала в могиле без сознания, а мы можем не беспокоиться? – не поверила тётя Зоя.

Я перелезла за руль и завела машину.

– Поедем за «скорой». Выясним всё на месте.


***


В приёмном покое никого кроме нас не было. Выложенные светлой плиткой стены гулким эхом отражали шаги и голоса.

Мы с сестрой и тётушкой расположились на неудобных железных стульях, Павел Сергеевич сидел на самом краю покрашенной белой краской каталки и болтал ногами.

– Она запнулась за упавший крест своей бабушки, потому и упала. Наркоз ни при чём, – не мог скрыть радостного оживления доктор.

– Бабушки Еликаниды? – заинтересовалась Ленка.

– Кажется, да, – неуместная радость Павла Сергеевича начинала раздражать.

– Доктор, может быть, вы поедете домой? Мы позвоним вам сразу, как только что-нибудь выясним.

– Ничего, ничего, я подожду. Мне не сложно, – Павел Сергеевич был глух к голосу приличий.

Наконец, из отделения спустился дежурный врач.

– Вы можете отправляться домой. Пострадавшая два дня проведёт в реанимации в состоянии искусственной комы. Её нужно обследовать – мы не хотим рисковать.

А что ещё мы ожидали услышать? Хорошо уже, что жива. Ленка как будто подслушала мои мысли:

– Не буду пока беспокоить Викторию, может быть, всё как-то устроится, – решила она.


***


Через неделю врачи сочли нашу гостью достаточно здоровой, чтобы выписать её из стационара.

Алиса Петровна выглядела немного уставшей, но мы решили, что это нормально для человека, пролежавшего день в могиле и неделю в неврологическом отделении.

В больнице нас уверили, что обследование никаких отклонений не выявило.

В суете выписки мы, честно говоря, не слишком вдавались в детали, поэтому, только приехав домой, выяснили, что мама Виктории… абсолютно никого не узнаёт.

К счастью, особой страсти к пешим прогулкам она тоже не проявляла, и нам удалось устроить её в комнате на втором этаже.

– Может быть, уже пора звонить её дочери? – спросила я у младшей сестры.

– Думаешь, её она узнает? – раздражённо ответила Ленка.

– Во-первых, не исключено, а во-вторых, это же её мать, в конце-то концов! Так пусть хоть немного о ней побеспокоится.

Настроение сестры мне было понятно, но почему приличия должны соблюдать только мы?

– Послезавтра тётя Зоя уедет в санаторий - сад и Алиса Петровна останутся на нас с тобой, – напомнила я.

Ленка достала телефон и набрала номер Виктории. Я стояла рядом с сестрой и ответы её одноклассницы показались мне набором отдельных восклицаний, разделённых шумом помех.

– Рвёт на себе волосы? – с надеждой спросила я, когда Ленка закончила разговор.

– Отдыхает в Италии. Связь очень плохая. Приехать сможет не раньше, чем через неделю…

– Нам нужно перенести телевизор из кухни на второй этаж. Тётя Зоя не может играть Алисе Петровне на аккордеоне сутки напролёт. Ты не знаешь, почему она называет нашу кошку Каштанкой?

– У Виктории в детстве была собака. Её звали Каштанкой.

– Она что, не может отличить кошку от собаки?

– Не знаю, что она может, а что – нет. Я не врач. Кстати, о врачах. Нужно попросить Павла Сергеевича – что-то он давно не звонил – перенести телевизор и настроить антенну.

– С чего ты взяла, что Павел Сергеевич разбирается в антеннах?

– Мне кажется, все мужчины разбираются в антеннах.

Со второго этажа спустилась тётя Зоя с озадаченным лицом и с телефоном Алисы Петровны в руке.

– Кажется, мне только что угрожали, – сказала она.

– Кто? – в один голос удивились мы и, не дожидаясь ответа, предложили каждая свою версию:

– Алиса Петровна?

– Кошка?

– Надежда с мужским голосом, – растерянно проигнорировала наши предположения тётя Зоя и отодвинула руку с телефоном подальше от себя.

– Что она сказала?

– Как ты поняла, что это угрозы?

Наши вопросы опять прозвучали одновременно.

– И зачем ты вообще отвечала на телефон Алисы Петровны? – добавила я.

– Эта Надежда звонила и звонила. Я решила ответить и объясниться, но сказать ничего не успела. Мужской голос очень грубо сообщил мне, что у них длинные руки и мы пожалеем…

– Может быть, она в курсе нашей ситуации и переживает за подругу?

– Отлично! Но грубить-то зачем?

До вечера телефон Алисы Петровны звонил ещё трижды.

Один раз на звонок ответила Ленка и два раза я.

Непонятная Надежда с грубым мужским голосом никак не желала оставить нас в покое, а на все наши увещевания отвечала угрозами и руганью.

Никогда бы не подумали, что у рафинированно- интеллигентной мамы Виктории могут быть такие странные знакомые!

Когда на улице стемнело, мы собрались в каминной.

Угрозы Надежды, признаться, подействовали. Обещание казней египетских после упоминания о том, что нас уже выследили по телефону, в темноте не казалось фигурой речи.

В итоге кошка Вася пропустила ночную прогулку. Мы решили запереть все двери и не подвергать несчастное животное напрасному риску.


Показать полностью

Г-г-главное, не б-б-бояться...

Летом лежала в травматологии. Перед выпиской поскакала на костылях в магазин - купить презент доктору. Руки устали ещё в больничном городке. Поняла, что до перекрёстка со светофором не дотяну.


Стою на двойной сплошной, между потоками летящих в разных направлениях машин. Качаюсь на одной ноге между костылями - то задницу втяну, то "передницу" Смотрю на вожделенный магазин. В голове мысли разные неожиданные крутятся: "Машина собьёт, а у меня документов с собой нет……. А, плевать, "Скорая" в травматологию обратно привезёт, там меня узнают…… Да, точно узнают……. Не по лицу, так по казённым костылям".

Отличная работа, все прочитано!