katika12

Летающая тарелка пришельцев третий день барражировала в плотных слоях атмосферы, в непосредственной близости от объекта наблюдения – форточки академика Каца. Яков Моисеевич Кац проживал в панельной девятиэтажке в центре провинциального города А. В научных кругах города академик был известен своей рассеянностью, а так же тем, что был, собственно, единственным академиком в городе. Пришельцы проделали нелёгкий путь через миллионы световых лет с единственной целью: долгие годы они были заняты проблемой создания нового человека, венца природы и гармонии. Предыдущие три попытки на других планетах Вселенной потерпели фиаско. Первые две планеты были населены разумными микробами, а третья - разумными головастиками. Ни из тех, ни из других новый человек по уважительной причине не получился. Объектом нового эксперимента, четырьмя голосами против одного, был выбран академик Кац. В настоящее время к заброске в его квартиру готовился бот-разведчик, начинённый передающей и принимающей аппаратурой. Пошёл обратный отсчёт. Прозвучала команда «Старт!» И через секунду экспериментаторы с ужасом наблюдали неровный, зигзагообразный полёт бота в форточку… Закрытую форточку соседней квартиры.
***
Матильда Хлебалова пришла домой позже обычного. Смена выдалась нелёгкая. Казалось, троллейбус, на котором она работала водителем, притягивал к себе в этот день всех ненормальных автовладельцев и пешеходов. Сняв в прихожей оранжевый сигнальный жилет и положив на полочку у зеркала ручку реверса, Хлебалова прошла в комнату и остолбенела. Осколки стекла из разбитой форточки смешались на полу с осколками посуды из серванта, а также с обломками телевизора, радиоприёмника и проигрывателя пластинок. Куча разбитых виниловых пластинок лежала тут же. Венчал её стоящий в центре блестящий тарелкообразный предмет из непонятного материала. «Всё дело в этой тарелке» - почему-то сразу поняла Хлебалова. Может быть, потому, что жила в квартире одна и никаких особенных безумств, могущих привести к подобным последствиям, за собой не помнила. День выдался по-настоящему тяжёлым, картина, представшая глазам Матильды, совершенно не радовала, но врождённый оптимизм и воля к жизни, о которых говорил уже тот факт, что Хлебалова работала на общественном транспорте без малого десять лет, сделал своё дело. Истерики не последовало.
***
На борту корабля пришельцев царило оживление, больше напоминавшее панику. Члены экипажа громко телепатировали друг другу мысли и размахивали оранжевыми от возмущения щупальцами. А поскольку каждый взмах сопровождался выбросом пахучих веществ – воздух в рубке был, мягко говоря, спёртым. Общий смысл телепатических высказываний сводился к одному: эксперимент под угрозой! Несмотря на многочисленные проверки, единственный бот-разведчик в решающий момент оказался неуправляемым. О том, чтобы вывести его из квартиры Хлебаловой и произвести повторный запуск в форточку академика не могло быть и речи. После трёхчасовых (по земному времени) прений - тремя голосами против двух - было принято решение о продолжении эксперимента со сменой объекта исследования. О новом потенциальном объекте было известно лишь то, что это женщина, зовут её Матильда Хлебалова, ей нет ещё тридцати земных лет, она одинока и работает водителем троллейбуса. Необходима была дополнительная информация. Её источником мог стать бот-разведчик, лишившийся управления, но сохранивший остальные важные функции. В том случае, разумеется, если Матильда, в процессе уборки, не вынесет его на помойку. Следующие три часа притихшие после принятия судьбоносного решения носители инопланетного разума с волнением прислушивались к звукам чудом уцелевшего в телерадиоармагеддоне пылесоса, доносившимся из динамиков рубки.

***
В девять часов вечера уставшая Хлебалова убрала пылесос в кладовку, поставила блестящую, местами переливающуюся, словом, очень симпатичную тарелку на место разбитой посуды в сервант и прилегла на диван. На душе было удивительно спокойно. Чёткий механический голос звучал в тишине однокомнатной квартиры: «Землянин! К тебе обращаются посланцы планеты Альтаир из созвездия Орла. Сами мы называем свою планету Хере, что означает, в переводе с херейского, «Прекраснаяпланетазалитаянафигзелёнойводой». Мы пришли с миром. Наша цель – создание нового человека на Земле. Ты избран быть объектом эксперимента. Эксперимент пройдёт в два этапа. На первом – все твои разумные желания, высказанные вслух в непосредственной близости от бота-разведчика, будут немедленно выполняться, с целью изучения нами природы человеческих желаний. Второй этап наступит, соответственно, после окончания первого и будет заключаться в создании нового, совершенного, гармоничного человека, в лабораторных условиях нашего судна». К тому времени, когда в боте-разведчике включилась запись обращения – Матильда уже двадцать пять минут спала. Херейцы об этом не знали. Эксперимент начался.
***
Утро следующего дня было как две капли воды похоже на каждое летнее субботнее утро. Пьяница и дебошир Петька Олькин, переквашенный обычно с вечера пятницы, орал и матерился на балконе девятого этажа. Заканчивалось это всегда одинаково. Помочившись с балкона на возмущённую общественность, Петька с чувством выполненного долга шёл гонять по подъезду замученную и безучастную ко всему супругу. Не вставая с дивана, Матильда беззлобно выругалась и подумала вслух: «Интересно, неужели он так и не свалится с балкона? Пьяный ведь вдрабадан». Поняв, что больше не уснёт, Хлебалова со вздохом откинула плед и пошла на кухню ставить чайник.
***
В четвёртый раз прослушав запись, переданную ботом-разведчиком, пришельцы с планеты Хере задумчиво шевелили усиками-антеннами. Вопрос буквально висел в воздухе: считать ли фразу Хлебаловой о возможности падения дебошира Олькина с собственного балкона пожеланием или же данное желание не было достаточно точно сформулировано, чтобы считаться таковым? В конце концов через тридцать минут херейцы почти единогласно решили, что в столь важном деле, как межгалактический эксперимент, пренебрегать мелочами не следует, и судьба Петьки Олькина была решена.  ***
Матильда успела вскипятить чайник, положить в любимую чашку ложечку растворимого кофе и залить его водой, когда во дворе раздался вой серен, и по стенам хлебаловского и соседних домов заплясали красные и синие отблески мигалок. Хлебалова подошла к окну. Во двор въезжали машины милиции и скорой помощи. Под балконами, в окружении жадных до зрелищ соседей, в неестественной позе лежал Олькин. «Отгадился»,- с приличной случаю грустью подумала Матильда. Неловко повернувшись, она задела стоящую на столе чашку и, не дожидаясь окончания её короткого полёта, задумчиво полезла доставать из стенного шкафчика другую, точно такую же.

Соседка моей бабушки, одинокая 80-летняя пенсионерка баба Соня гонит самогон. Не для себя и не на продажу, а для тех, кто вспашет клочок земли под картошку, скосит траву, починит забор. Без самогона никто ничего делать не будет. Кстати, удивляет и возмущает такая чёрствость окружающих, похоже, только меня, выросшую на мимишных видео в соц.сетях. Сами деревенские бабульки такое положение дел ничем необычным не считают. Согнать самогон ранней весной для них одно и необходимых дел по хозяйству. Такое же, как помыть окна и постирать занавески, например. Способ перегонки у деревенских бабушек такой же суровый, как вся их долгая жизнь. В эмалированное ведро ставится скрученная из проволоки подставка и наливается 3 литра браги: 

на подставку устанавливается миска:

завершает "композицию", установленный на ведро холодильник (таз с ледяной водой):

Когда ведро нагревается на огне, брага испаряется и конденсируется на дне холодного таза. Конденсат стекает в миску. Тот, кто думает, что в этом нет ничего сложного пусть попробует в нужный момент убавить огонь, добавив кочергой пару колец конфорки, одновременно контролируя температуру воды в тазу!

Получилось так, что прошлым летом моя сестра взялась ухаживать за малознакомой бабушкой с деменцией. Один месяц. За деньги. Всю эпопею описывать не буду, не о том речь. Перескажу несколько эпизодов, чтобы на контрасте объяснить, что меня поразило. Августе Михайловне 83 года. Постоянно ухаживает за ней младший сын. И с ней и с сыном мы знакомы много лет. Ну как знакомы? В одном городе живём, иногда пересекаемся. Знаем, что до пенсии Августа Михайловна учительствовала, и характерец у неё был – не приведи господь. Мужа рано потеряла, двоих детей одна вырастила. Много времени в архивах провела - генеалогию свою по материнской линии раскапывала. И казалось, что все заходы её: категоричность, нетерпимость, высокомерие от этой самой генеалогии. Вроде того: «Я немка, а вы тут все - "недочеловеки" и дети ваши недочеловеческие». Прямо такого не говорила, конечно, но вела себя как-то так. И вот прошлым летом звонит её сын моей сестре. Типа, маму бы на свежий воздух. А Лиза живёт как раз за городом и летом не работает – дома и в саду дел хватает. В общем, сговорились - и сын отдохнёт и Лиза заработает. Длинная какая-то предыстория получается… В общем, перевезли Августу Михайловну к Лизе. С креслом-коляской и стулом-горшком. Поселили на первом этаже, чтобы в сад вывозить. Пандус сколотили. А теперь о том, что уже полгода мне покоя не даёт. Я даже почитала про старческую деменцию. Везде пишут про отсутствие памяти, потерю интереса, нежелание ухаживать за собой, ухудшение характера. Так вот характер Августы Михайловны действительно кардинально изменился. Но в лучшую сторону. Такое впечатление, что долгие годы наслаивались одна на другую разные обиды, а потом в одночасье забылись. И осталось только то, что прививалось бабушке в детстве – ОЧЕНЬ хорошее воспитание. Мы с сестрой каждый день созванивались, поэтому рассказываю со знанием дела. Лучше всего чувствовала себя Августа Михайловна по утрам. Случалось, что называла Лизу Эммой или Мединой, но в остальном была вполне вменяемой. Речь достаточно разборчивая, манеры аристократические, без преувеличения. Позавтракает, поблагодарит. Какой-то день Лиза пыталась добавки положить, бабушка пару раз просто отказалась, а потом говорит: «Если вы настаиваете, я могу, конечно, съесть…» И посмотрела так, что настаивать расхотелось. Чистый Версаль! В минуты таких просветлений к вилке просила нож и так этими приборами пользовалась, что Лиза глаз оторвать не могла. Вечерами, правда, ела только вилкой и с некоторым трудом. Координация как будто нарушалась за день. И речь. По утрам беседу поддерживала, нить разговора не теряла. Часто рассказывала о своём детстве. Оказывается, их с мамой и братом в начале войны выслали в Казахстан. Говорила об этом спокойно, мол, и нам и русским тяжело было одинаково. Я не очень много старушек её возраста знаю, но по большей части это, почему-то, любительницы «чернухи» и негативных прогнозов. Августа Михайловна со своей деменцией рядом с ними «луч света в тёмном царстве». Спокойная, очень терпеливая, снисходительная. Однажды рассчитала, сколько нужно машинного масла в бензин добавлять, чтобы триммер заправить. Уравнение составила, что все кругом идиоты не сказала. Сказала: «Пожалуйста, обращайтесь».

Вечером и ночью Лизе было посложнее. Бабуля днём в саду кемарила, а по ночам в постели билась. И объяснить, что беспокоит, не могла. Пришлось «завязать» с просмотром чемпионата мира на ночь. Благо Августа Михайловна расписания игр не знала. Ещё, во второй половине дня, возникали сложности с пересаживанием с кресла на постель и обратно. Бабушка забывала, что может стоять и мешком на Лизе повисала. Но и тут выход нашёлся – напоминать не до пересаживания, а в процессе. Вот такой у нас опыт ухода получился. А я уже больше полугода думаю: как поведу себя, если вдруг «все настройки сбросятся»? И о том, как сейчас наших детей воспитывать? Неужели тяжёлое детство и мама-немка – обязательные условия?

До недавних пор я представления не имела о том, как отношусь к грызунам. Жила себе в городской благоустроенной квартире на шестом этаже и ни с кем из них не пересекалась. А месяц назад у нас поселилась мышь. Пришла в гости с дочкиной школьной подружкой, вывернулась как-то из детской ладошки и поселилась. Сначала пряталась в дальней комнате за мебелью, потом муж видел её в прихожей на вешалке, а ещё позже, через сутки примерно, она совершенно освоилась и почувствовала себя везде, как дома. Первым звоночком стал мышиный помёт, проще говоря, какахи, на кухонном столе и в стопке тарелок. Тарелок в стопке было несколько, какахи обнаружились в каждой. Как ей это удалось, осталось загадкой. Дня через два я поставила стирку и чуть не залила соседей снизу. Вода из машины вытекала на пол через прогрызенный в трёх местах шланг. Днём позже, во время уборки, я нашла в шкафу-купе мышиную «заначку» - кучку мелких бумажек и кусочки печенья. Муж купил клеевые коврики – ловушки и разложил их в наиболее перспективных местах. Таких, как подоконник в кухне, например. Судя по перекопанным цветам, наша гостья устроила там себе «зелёную зону». Бегала она одинаково быстро как по горизонтальной, так и по вертикальной поверхности. Карабкаясь по одежде, висящей в прихожей, эта выпускница секретной школы мышей-ниндзя походила на белку-летягу из мультика. Время от времени переставал работать домашний телефон, и пропадал интернет. То, что провода проходили под плинтусами, мышь не смущало, это стало проблемой мужа. Каждый раз, меняя кабель, он эти плинтусы снимал, мышь же довольствовалась открытыми участками. Коврики «Преграда» пустовали, но купить мышеловку не поднималась рука. Я не готова была увидеть расплющенную «персиковую» сволочь. Ночи превратились в пытку без сна, казалось, что мышь шуршит и возится где-то поблизости. Перед тем, как выйти из дома утром, мы вытряхивали из обуви мышиное говнецо. Вечером я боялась возвращаться домой – с ужасом представляла, к чему приду. И вот в один благословенный день… Вспоминала бы и вспоминала!.. В общем, как-то в выходной я готовила завтрак на кухне. В какой-то момент перевела взгляд на нижний угол окна и увидела, как со стороны лоджии через стекло на меня смотрит замёрзшая мышь. Она стояла на задних лапках, а передними опиралась на стеклопакет. Нос у «паризанки» был ярко-красный и, кажется даже, сопливый. Видимо кто-то из нас выходил на балкон (боюсь представить когда), и эта обнаглевшая кикимора шмыгнула следом, а обратно войти не смогла. Не судите меня строго, я полюбовалась на «тушку-чучелко» всего пару минут. Потом осторожно вышла на лоджию. Мышь не пошевелилась даже тогда, когда я протянула к ней руку. Дома рассмотрела дрожащую мерзавку. «Персиковая» шерсть местами слиплась от клея. Т. е., на ковриках наша мучительница побывала! Я нашла самую высокую банку, посадила туда мышь, секунду посомневалась и всё-таки закрыла банку крышкой. Потом разбудила дочь, вручила ей мышиную «кичу» и без завтрака отправила к подруге. Смотреть на счастливое воссоединение хозяйки с домашней любимицей было выше моих сил. 

Вот такая.