Ненавижу длиннопост
Hemuel
поставил
249 плюсов и 3 минуса
Награды:
207 рейтинг
0 подписчиков
5 подписок
7 постов
0 в горячем
Карма или как я провел эту Новогоднюю ночь
Перед новогодней ночью мы с моими друзьями закупились четырьмя бутылками виски, водкой и пивом (дабы славно отметить Новый год). Я начал учить всех как правильно пить, говорил, что их от одной рюмки унесет, в чистую только я смогу пить, в общем выпендривался.
Началось все с водки. Все пошло просто идеально, меня стало хорошо, затем мы приступили к виски. С криками: "МЫ ЖЕ РОК-Н-РОЛЬЩИКИ БЛ*!!!"(у нас своя рок группа и нас трое если что) мы выпили одну бутылку, а остальные скромненько разбавляли колой (нужно было также делать). Нахлынула на меня радость я танцевал, звонил друзья, дабы поздравить, иногда подбегал к бутылке и отхлебывал от неё пару глотков, яж, мать его, РОК-Н-РОЛЬЩИК.
Дальше ничего не помню, кроме пары фрагментов. Подруга говорит мне: "Пей...Пей..Пей..." и то как я блюю. Очнулся уже дома в чужой футболке, мои вещи бесследно пропали.
Когда мне рассказали, что со мной приключилось в Волшебную ночь, мне было так стыдно за себя, что хотелось сбежать в другой город. Заблевал другу туалет, сломал тумбочку, нес какой-то бред и начал раздеваться по среди толпы людей, а когда отключился, друг угнал отцовский Рысь и Я, Друг(угнавший Рысь, по совместительству парень моей сестры) и ещё один мой друг, в стельку пьяные повезли меня домой, благо машин на дороге не было, т.к. живу я не в большом городке. Добрались без потерь, меня ни разу не выронили. А дальше похмелье, звонки друзьям, фэйспалм, стыд ну и дальше в этом порядке.
Это был мой дебют, до этого меня так сильно не уносило, хоть и пил я больше. Хотя, черт его знает, я же половину вечеринки не помню XD . Как и было запланировано, это была ЭПИЧНАЯ пьянка, но к сожалению, большую её часть я пропустил, что очень обидно. В общем, не выпендривайтесь, как я и пейте в меру, а то пропустите самую эпичную пьянку на которой могли побывать(
Всем мир :v:
Криво... Очень криво написано, но надеюсь саму суть вы уловили.
Началось все с водки. Все пошло просто идеально, меня стало хорошо, затем мы приступили к виски. С криками: "МЫ ЖЕ РОК-Н-РОЛЬЩИКИ БЛ*!!!"(у нас своя рок группа и нас трое если что) мы выпили одну бутылку, а остальные скромненько разбавляли колой (нужно было также делать). Нахлынула на меня радость я танцевал, звонил друзья, дабы поздравить, иногда подбегал к бутылке и отхлебывал от неё пару глотков, яж, мать его, РОК-Н-РОЛЬЩИК.
Дальше ничего не помню, кроме пары фрагментов. Подруга говорит мне: "Пей...Пей..Пей..." и то как я блюю. Очнулся уже дома в чужой футболке, мои вещи бесследно пропали.
Когда мне рассказали, что со мной приключилось в Волшебную ночь, мне было так стыдно за себя, что хотелось сбежать в другой город. Заблевал другу туалет, сломал тумбочку, нес какой-то бред и начал раздеваться по среди толпы людей, а когда отключился, друг угнал отцовский Рысь и Я, Друг(угнавший Рысь, по совместительству парень моей сестры) и ещё один мой друг, в стельку пьяные повезли меня домой, благо машин на дороге не было, т.к. живу я не в большом городке. Добрались без потерь, меня ни разу не выронили. А дальше похмелье, звонки друзьям, фэйспалм, стыд ну и дальше в этом порядке.
Это был мой дебют, до этого меня так сильно не уносило, хоть и пил я больше. Хотя, черт его знает, я же половину вечеринки не помню XD . Как и было запланировано, это была ЭПИЧНАЯ пьянка, но к сожалению, большую её часть я пропустил, что очень обидно. В общем, не выпендривайтесь, как я и пейте в меру, а то пропустите самую эпичную пьянку на которой могли побывать(
Всем мир :v:
Криво... Очень криво написано, но надеюсь саму суть вы уловили.
Ночной гость
Эта тварь залезла ко мне на шею, когда я сидел в своей комнате и читал страшилки мате его! В ТЕМНОТЕ!!! Он появился в самый подходящий момент!
О чем забывают отцы
Послушай сынок, я разговариваю с тобой, когда ты уже спишь. Ты подсунул свою ручонку под щеку, к твоему лбу, на котором виднеются капельки пота, прилипла прядь твоих светлых волос. Я тайком проник в твою комнату. Только что, несколько минут назад, когда я сидел в библиотеке и читал свои бумаги, меня неожиданно захлестнула волна раскаяния. Я здесь около тебя, и я осознаю вину перед тобой.
Сынок, вот о чем я размышляю сейчас: я сегодня сердился на тебя. Я отругал тебя за то , что собираясь в школу, ты не умылся как следует, а лишь размазал полотенцем грязь по лицу. Я сделал тебе выговор за то, что ты уронил что-то на пол. И за завтраком я нашел повод для замечаний. Ты расплескал чай. Ты плохо жевал во время еды. Ты ставил локти на стол, Ты намазал слишком толстый слой масла на хлеб. А когда ты уже начал гонять мяч по двору, а я собирался уезжать по делам, ты помахал мне ручкой и закричал: "Пока, папа!", а я лишь нахмурил брови и сказал: "Не забывай держать спину прямо!"
Затем, все повторилось вечером. Возвращаясь домой, я подсмотрел, что ты играешь в стеклянные шарики, стоя на коленях, а на твоих чулках виднелись дырки. Ты шел впереди меня, и я не думал, как это унизительно для тебя, ведь все это происходило прямо на глазах у твоих товарищей. Чулки стоят дорого, и если бы ты покупал их сам, то был бы более осторожен! Подумать только, сынок, это сказал твой отец!
Позже, ты помнишь, когда я читал в библиотеке, как неуверенно ты вошел ко мне и виновато посмотрел на меня. Я оторвался от своих бумаг и был недоволен неожиданной помехой. Ты в нерешительности стоял в дверях. "Чего тебе?"-резко спросил я.
Ты без слов стремительно бросился ко мне, обхватил меня руками и поцеловал. Твои маленькие руки сжимали меня, и я чувствовал такую любовь, которой только Бог мог наполнить твою душу, и сила её была такова, что даже мое пренебрежительное отношение не могло её уменьшить. А затем ты ушел, и слышал твои шаги вверх по лестнице.
И что же, сынок, прошло несколько мгновений после твоего ухода, как бумаги буквально вывалились из моих рук. Я испугался, и силы оставили меня. Что я привык делать? Я привык обвинять тебя, привык делать тебе замечания, , и это была моя награда тебе за то, что ты ведешь себя так, как и должен вести себя обыкновенный мальчишка. Нет, я люблю тебя. Дело в том, что я ожидаю от тебя слишком многого, а ведь ты ещё ребенок. Я оцениваю тебя мерками своего возраста.
А в твоем характере столько замечательного, прекрасного, искреннего. Твое маленькое сердце может быть таким же сверкающим, как свет восходящего над холмами солнца. Это ясно хотя бы потому, как ты, не помня себя, бросился ко мне, поцеловал меня и пожелал спокойной ночи. Нет ничего важнее этого, сынок. Я пришел к твоей кровати, сынок, и стою здесь в темноте на коленях, и мне очень стыдно!
Но это слабое оправдание. Я знаю, ты не поймешь этого, если я скажу это днём, когда ты проснешься. Но завтра я стану настоящим папой! Я стану твоим другом, я буду страдать вместе с тобой и смеяться, когда смеешься ты. Я прикушу себе язык, если вдруг мне в раздражении захочется отругать тебя. Я словно молитву буду повторять себе:"Он-лишь мальчики только, он-маленький мальчик!"
Я думаю, что видел в тебе взрослого мужчину. Ты спишь, утомившись за день, свернувшись калачиком под одеялом, и я вижу, что ты ещё ребенок. Ведь совсем недавно твоя мать ещё носила тебя на руках, а ты клал свою головку ей на плечо. Я слишком многого хотел от тебя, да, да, слишком многого.
У. Линингстон Ларнед
Сынок, вот о чем я размышляю сейчас: я сегодня сердился на тебя. Я отругал тебя за то , что собираясь в школу, ты не умылся как следует, а лишь размазал полотенцем грязь по лицу. Я сделал тебе выговор за то, что ты уронил что-то на пол. И за завтраком я нашел повод для замечаний. Ты расплескал чай. Ты плохо жевал во время еды. Ты ставил локти на стол, Ты намазал слишком толстый слой масла на хлеб. А когда ты уже начал гонять мяч по двору, а я собирался уезжать по делам, ты помахал мне ручкой и закричал: "Пока, папа!", а я лишь нахмурил брови и сказал: "Не забывай держать спину прямо!"
Затем, все повторилось вечером. Возвращаясь домой, я подсмотрел, что ты играешь в стеклянные шарики, стоя на коленях, а на твоих чулках виднелись дырки. Ты шел впереди меня, и я не думал, как это унизительно для тебя, ведь все это происходило прямо на глазах у твоих товарищей. Чулки стоят дорого, и если бы ты покупал их сам, то был бы более осторожен! Подумать только, сынок, это сказал твой отец!
Позже, ты помнишь, когда я читал в библиотеке, как неуверенно ты вошел ко мне и виновато посмотрел на меня. Я оторвался от своих бумаг и был недоволен неожиданной помехой. Ты в нерешительности стоял в дверях. "Чего тебе?"-резко спросил я.
Ты без слов стремительно бросился ко мне, обхватил меня руками и поцеловал. Твои маленькие руки сжимали меня, и я чувствовал такую любовь, которой только Бог мог наполнить твою душу, и сила её была такова, что даже мое пренебрежительное отношение не могло её уменьшить. А затем ты ушел, и слышал твои шаги вверх по лестнице.
И что же, сынок, прошло несколько мгновений после твоего ухода, как бумаги буквально вывалились из моих рук. Я испугался, и силы оставили меня. Что я привык делать? Я привык обвинять тебя, привык делать тебе замечания, , и это была моя награда тебе за то, что ты ведешь себя так, как и должен вести себя обыкновенный мальчишка. Нет, я люблю тебя. Дело в том, что я ожидаю от тебя слишком многого, а ведь ты ещё ребенок. Я оцениваю тебя мерками своего возраста.
А в твоем характере столько замечательного, прекрасного, искреннего. Твое маленькое сердце может быть таким же сверкающим, как свет восходящего над холмами солнца. Это ясно хотя бы потому, как ты, не помня себя, бросился ко мне, поцеловал меня и пожелал спокойной ночи. Нет ничего важнее этого, сынок. Я пришел к твоей кровати, сынок, и стою здесь в темноте на коленях, и мне очень стыдно!
Но это слабое оправдание. Я знаю, ты не поймешь этого, если я скажу это днём, когда ты проснешься. Но завтра я стану настоящим папой! Я стану твоим другом, я буду страдать вместе с тобой и смеяться, когда смеешься ты. Я прикушу себе язык, если вдруг мне в раздражении захочется отругать тебя. Я словно молитву буду повторять себе:"Он-лишь мальчики только, он-маленький мальчик!"
Я думаю, что видел в тебе взрослого мужчину. Ты спишь, утомившись за день, свернувшись калачиком под одеялом, и я вижу, что ты ещё ребенок. Ведь совсем недавно твоя мать ещё носила тебя на руках, а ты клал свою головку ей на плечо. Я слишком многого хотел от тебя, да, да, слишком многого.
У. Линингстон Ларнед
