Цех

Когда начальник ставит тебя в пример всем, а ты час назад вывез с базы тонну меди

История, случившаяся с моим папой.

Работал он на кондитерском предприятии небольшом. Работал он там слесарем по ремонту оборудования, ну и вместе с ним работал Толя – тоже слесарь по ремонту. Работали они хорошо, все оборудование крутилось и выдавало продукцию. Хозяйка предприятия – генеральный директор, тетенька очень вменяемая, здравая была, а вот муженек ее… Муженек ее был тот еще крендель. Все ему казалось, что люди мало работают, что воруют, что еще что-то нехорошее. Хотя сам был тот еще ухарь – где кого обмануть, где что в металлолом сдать, где найти неприкрученное и сфиздить – это прямо его было.

Итак. Генеральной стало плохо, по состоянию здоровья пришлось отойти от дел. Ну и руководство предприятием легло на плечи ее отбитого супруга. А тот и рад – хотел ущучить и всех «тунеядцев» и всех «несунов». Дела с «несунами» были оригинальные – тесто замешивается, часть поднимается по штоку в машине к подшипнику, а там – смазка набита, ну тесто загрязненное. И в расход (на выброс) где то с килограмм теста уходило с замеса. Все – это стал высчитывать с тестомесов.

Ну а тунеядцы… Докопался он до моего папы и Толика. Мол сидите целыми днями – нихрена не делаете.

- Так мы и сидим, потому что нормально работаем – все оборудование же работает.

- Нет, вы должны постоянно чем то заниматься!

Короче начал резать зарплату за то, за это, за вон то. Вон – мешки с мукой долго разгружали, могли бы грузчикам помочь перетащить. Ну и далее в том же духе. Бесило его аж до дрожи, что они этакие спокойные и сидят в своей бендеге, лишь изредка появляются.

Довел. Уволились. Нанял других слесарей, тем что и зарплаты много не надо, и мозгов у них – курлык-курлык наплакал. Так те целыми днями стали носиться, вот только… оборудование не работало, все больше на ремонте стояло. Потом одна печь сдохла, потом круасаномат, потом еще что – одно за другим стало выходить из строя оборудование «безвозвратно». И стал он моего папу да того же Толю на работу дергать с «мгновенной» оплатой (приехали, денежку взяли, восстановили, потому как денежку после брать – не даст нихрена), что ему дороже вставало, чем им зарплату платить.

Поэтому если оборудование работает, а слесаря отдыхают – значит хорошие слесаря, и если работодатель этого не понимает… писец и амба такому производству.

Итак обещанная история про работника, в стиле «сегодня подвиг – завтра норма».

Был у нас на прошлом предприятии здоровенный мужик – сверловщик, по кличке Упырь (фамилия созвучная – Убыров). И этот самый сверловщик очень и очень щепетильно относился к нормированию его работ. Ну а я как раз и выполнял работы и по нормированию и по техкартам и все такое прочее.

Итак, появляется какое новое изделие, где есть частью сверловка, резьбы и прочее по профилю Упыря, и я начинаю просчитывать норму на изделие. Считаю, а Упырь уже проведал где-то как-то, о том что его изделие нормируется. Прибежит обязательно, обязательно пытается влезть в тонкости, оспаривает истово Стружестраха и прочие какие-то справочники по нормированию, типа «так когда это было, теперь то все дольше делается». Ну и любимая его фраза:

- А ты время на пописять на покакать поставил?

- Поставил, Сань, поставил, успокойся.

Ну так вот, выдаю ему норму. Начинает он получать изделия, после прочих станков и… не делает. Ходит по цеху, языком чешет, уши греет, там покурит, тут покурит, пописять-покакать бегает регулярно… короче «вола *бет».

Ну ладно – его проблемы. Не мое это дело его наущать – для этого у него мастер есть. По итогу прошара*бится дня три в состоянии тяжелого безделья, а потом, под пинок мастера, приступает к «стахановщине». СОЖ дымит, сверла трещат, подачи – бешеные, метчики один за другим садятся (а что – обороты впендюрил, не ручками же резать, а через резьбонарезную головку на станке) – капец короче творит. Механик на него орет, что опять станок угробит, снабженец головой качает, потому как расход инструмента бешеный. Ну да ладно, если бы только на этом все закончилось, но…

Потом, когда директор делает обход по цеху, Упырю надо обязательно выскочить и сообщить:

- Вот, недельную норму за день сделал! – типа смотри, какой я молодец! А то что оборудование угрохал, то что из трети изделий надо заломыши выковыривать, что инструмента дохрена наломал… А директор что…

- Ну, молодец Саша, молодец! Значит норму уменьшим в пять раз, - и Саша в а*уе.

И ведь же не один раз он так делал и не один раз происходило урезание норм, но… ну никак он не мог взять в толк, что премии ему за волое*ание с последующей стахановщиной не выпишут, что не похвалят, а только так – урезание.

Зато после ходит, на всех обижается:

- И что? Нормы все порежут, гады, а после хотят, чтобы я работал?! Да я ж ничего не заработаю! Твари! – и никак в толк не мог взять, что все это от него и идет.

Место действия – завод КМЗ, пятый цех, оперативка ИТР состава перед майскими праздниками. Время действия – 2002 год.

Начальник цеха, Евгений Филиппович, рассказывает нам о дежурствах, разбираем мелкие корябки, которые имеют место быть на любом производстве. Промежду прочим задевает весьма болезненную тему (особенно в виду грядущих праздников) – алкоголизм, пьянство на рабочих местах. Чтобы если что, вот прям сразу за порог, докладную на стол, ну и лишения соответственные (об увольнениях речь не шла – коллектив сработавшийся, но наказать – лишним не будет). Напомню – по тем временам алкотестеры, во всяком случае в наших широтах, на производстве отсутствовали, тем более внутри цехов, а народ бухал непосредственно в цехах.

И тут вскакивает Тамара Федоровна, старший мастер участка заготовки, и своим особенно противным, режущим голосом, верещит:

- Вообще, до коле у нас будет это пьянство на работе твориться?! Мы все же знаем, кто торгует самогонкой в цехах! Всех! Бородей, Калмыков, Асабин, Вайстрюков – уволить их всех разом! Скопом, чтобы другим неповадно было!

- Тамара Федоровна, - усталым голосом говорит Евгений Филиппович, - за что мы их уволим? За руку не ловили, знать, знаем, но не ловили. Работники они хорошие. Да и… Почему вы Шабалина не назвали, вашего сына? Вы хотите через меня монополию в цеху получить? Не надейтесь. Давайте тогда с вашего сына и начнем.

- А что Шабалин то сразу, он то и приторговывает всего ничего… - и уже тише, осознав, что пролетела, - и все знают – у нас хороший самогон, не паленка…

- У нас?! – вскидывается Евгений Филиппович.

- Ой, оговорилась, простите, Евгений Филиппович… он гонит. Может берет где… не знаю. Простите.

Эта история, вполне вероятно что и байка. Была рассказана мне на КМЗ, на первом моем месте работы.

Итак, время происхождения истории – восьмидесятые годы двадцатого века (задолго до моего трудоустройства). Берут на должность начальника цеха молодого да ретивого, недавно получившего высшее образование с красным дипломом, товарища. Тот решает «взойти на престол» с помпой и подготовкой. Все знают, что должен появиться новый начальник цеха, но когда – не знают, пока работу тащит и.о. – то бишь зам.

И этот начальник цеха забегает поутру в доверенное ему производственное помещение, пробегает по местам. Кто курит, кто «козла» забивает, кто в карты рубится – время начало девятого, но никто еще не работает. И только один работник на сверлильном станке что-то делает. Подбегает к нему начальник цеха (которого, конечно же, никто не знает), смотрит на работу этого «сверловщика». У того под сверлом, вернее под лопастью самодельной на шпильке, баночка, в ней жижа какая-то бултыхается на бешенных оборотах.

- Что делаешь?

- Болтушку.

- Ага.

И бежит начальник цеха на утреннюю оперативку и начинает, как понятно, с глобального разноса:

- Там не работают, тут не работают, курят, играют, никто даже не чешется. Только один, на весь цех, работой занят! Молодец! Уже с самого утра болтушку делает!

Для не знающих. Болтушка – это алкоголь, добываемый из клея БФ посредством мощного взбалтывания. Клей и прочая химия остаются этаким комком на лопасти (сверле), в жидком остатке – спирт.

Ну раз сегодня на производственные темы понесло…

Работал я давненько на большом заводе. И стал там начальником цеха один человек, который всегда отличался «закладыванием», но не таким, чтобы по тихому, а так, чтобы потом это в «геройском ракурсе» предъявить. Вот – смотрите, люди, общественность! Я не побоялся! Себя он считал Великим, и именно так – с большой буквы.

Итак, становится он начальником цеха и тут же по этому поводу объявляет для всей верхушки цеха «Большое Обмывание Должности», которое происходило у него в гостевом домике на его фазенде. Но! Что интересно, сам пить отказывался, мол де там язва разыгралась, но народу подливал исправно. Хотя обычно как раз именно его "выносили" с таких вот миникорпоративов. Были там все «верхние» - начальники смен, начальники участков, механик, инженер – все.

Итак, начинается утро, рабочий день и на проходной цеха  стоит начальник цеха и рядом с ним пара охранников с «трубочками». И он САМ ВСЕХ ВЧЕРАШНИХ пальцем указывал и говорил, чтобы дыхнули.

Начал, таким образом, он свое правление с глобальной борьбы с пьянством, о чем незамедлительно просемафорила местная заводская газета, что де нашелся ОН! Великий и Могучий, кто не побоялся пойти против систематического пьянства на производстве! Был премирован и удостоился фотографии на весь цельный первый лист газеты.