Манчестер Юнайтед

Расследование показало, что Андерсон с сообщниками обошел систему цифровой безопасности банка Santander и вывел 35 миллионов реалов (5,5 млн евро) со счетов металлургической компании через фондовую биржу Сан-Паулу.

Деньги перенаправляли через 11 финансовых переводов и компании с офисами в четырех городах Бразилии, а затем отмыли в форме биткоинов, сообщает espn.com.br

Сам 33-летний Андерсон в настоящий момент находится в Турции, где после завершения игровой карьеры работает ассистентом главного тренера в клубе «Адана Демирспор» и не собирается покидать страну из-за угрозы ареста.

Телеграм-канал Приватный футбол

Те, кто начинал следить за АПЛ в конце 90-х, благодаря трансляциям REN-TV, знают, что в «Манчестер Юнайтед» на правом краю безраздельно правил Дэвид Бекхэм. Но только самые настоящие олды, помнящие нашествие Наполеона и видевшие своими глазами колбасу за 2.20, знают, что так было не всегда. Талантливый английский юнец пришёл на смену игроку сборной России, которого в «красном» Манчестере с любовью называли «Восточный экспресс».

Андрей Канчельскис начинал в родном Кировограде в середине 80-х. И очень быстро привлёк внимание самого Лобановского. Так уж тогда было заведено — вся талантливая украинская молодёжь рано или поздно оказывалась в Киеве. Мало кто мог отказаться, но ещё меньше было тех, кто, согласившись, потом уходил по собственному желанию. Канчельскис один из них. Решив вопрос с армией, Андрей перебирается в донецкий «Шахтёр», где стабильно выступает в основе и вызывается в сборную СССР.

В одном из матчей за сборную его и приметил будущий сэр. Фергюссон искал тогда правого полузащитника и готов был рискнуть чеком на 650 тыс. фунтов. Сумма не кокоринских масштабов, конечно, но и времена были другие — Марадону год спустя продали за семь миллионов, например. В общем, так или иначе все в итоге остались довольны, и Канчельскис на четыре сезона стал игроком «МЮ».

За эти четыре года команда выиграла семь титулов, включая два чемпионства и один Суперкубок Европы. И всё это время Канчельскис был одним из лидеров той команды. Гиггз, Шмейхель, Рой Кин, Кантона — вот в какой компании наш парень был далеко не на последних ролях, и всё это в условиях жёсткого лимита на легионеров. Достаточно сказать, что, когда болельщики «дьяволов» определяли голосованием 100 лучших игроков в истории клуба, Андрей занял 25-е место. Особенно ему удался сезон 94/95, когда он оформил хет-трик в манчестерском дерби, а сидящий под ним Бекхэм даже вынужден был во второй половине сезона уйти в аренду в «Престон».

И вот, отыграв лучший сезон в команде, Канчельскис... уходит в «Эвертон». Причина — участившиеся конфликты с Фергюссоном и интриги агента игрока. И если первый момент можно было уладить и стороны выражали готовность к компромиссу, то в планах агента такой расклад не значился. Он вёл свою игру, из-за чего поползли даже слухи, что игрок попал под влияние «русской мафии». Всё закончилось тем, что Канчельскис переехал в Ливерпуль, в обратном направлении проследовало 5,5 млн. фунтов, а Дэвид Бекхэм наконец-то вздохнул с облегчением.

Проведя пару неплохих сезонов в «Эвертоне», Канчельскис снова был вынужден сменить команду. Финансовые трудности заставили руководство принять отличное предложение «Фиорентины», а Андрей пошёл навстречу клубу.

Период в «Фиорентине» был немного скомкан из-за травм. После этого Андрей уже не показывал столь яркой игры. Хотя был ещё период в «Глазго Рейнджерс» у Дика Адвоката и возвращение в Англию, в любимый Манчестер, уже в качестве игрока «Сити». Но это было уже не то. Дальше была Саудовская Аравия и, вы не поверите, даже наша родная П. Лига, где Канчельскис поиграл за «Сатурн» и «Крылья Советов». Есть у него в зачёте и один матч за «Спартак», который он провёл в неофициальном турнире имени Льва Яшина в 94-м против бразильского «Палмейраса». Матч тот примечателен тем, что за красно-белых сыграл их нынешний «большой поклонник» Владислав Радимов. Да ещё тем, что правому полузащитнику Канчельскису противостоял левый защитник гостей, некий Роберто Карлос.

Кто знает, как бы сложилась его карьера, не уйди он из «МЮ» в тот сезон, когда отменили лимит на легионеров, и отыграй свой контракт, заканчивавшийся летом 99 года, до конца? Скорее всего, у нас было бы на одного победителя ЛЧ больше, а холивар на тему, кто же является лучшим легионером в истории, не имел бы никакого смысла.


У автора есть телеграм-канал, где можно найти ещё больше олдскульного футбола.

Рой Кин был бы своим для любой футбольной эпохи, кроме текущей, пожалуй. Нет, с мастерством там всегда был порядок. Просто нынешние набриолиненные мальчики в розовых бутсах сразу бы сочли уроженца ирландского Корка «чересчур токсичным». Кому бы из них понравилось после каждой игры выходить из раздевалки с помятыми щщами?

Кин каждую игру умирал на поле. Этого же он требовал и от партнёров. Горе было тому, кто пытался жалеть себя в пылу борьбы. Доставалось всем. В первую очередь словесно, но и в особо запущенных случаях Рой не сильно стеснялся. Под раздачу попадал даже Шмейхель, который был чуть ли не в два раза крупнее Кина. Занятия боксом в детстве придавало Рою дополнительной уверенности в подобных ситуациях.

Рой не жалел ни себя, ни своих, чего уж говорить про соперников. Правда иногда он всё же перегибал палку, как в случае с Альфи Холландом, когда тот обвинил Кина в симуляции. Разумеется, никакой симуляции не было — Рой в столкновении с Холландом порвал крестообразную связку.

Кин, который, скорее, провалился бы сквозь землю, чем симулировал что-либо, закусил удила. Три года он кушать не мог, испытывая личную неприязнь к отцу нынешней звезды «Боруссии». Наконец судьба свела их вновь, и ирландец вынес норвежцу колено, да ещё и признался публично, в том, что это было неслучайно. Кин отделался штрафом в 150 тысяч фунтов и несколькими матчами дисквалификации. Холланд с футболом закончил.

Но неверно думать, что он только и занимался футбольным геноцидом. Рой Кин и в футбол успевал поигрывать, став самым успешным капитаном «Манчестер Юнайтед» за всю историю. Страсть, с которой он отдавался игре, сделала его одним из самых лучших игроков мира. Ему было неважно — играл ли он в любительском коллективе или же в лучшей команде Европы, он был одинаково заряжен на победу. Этот максимализм сделал его, но он же и похоронил Кина, как игрока.

Очередной разнос, устроенный им своим партнёрам после проигрыша «Мидлсбро» 4:1, просочился в прессу. Алекс Фергюссон всегда придерживавшийся принципа, что ни один игрок не может ставить себя выше клуба, решил, что это чересчур даже по меркам Роя Кина.

Ирландец получил вольную и перешёл в «Селтик». Там его хватило на полгода. Сказалась ещё одна особенность неуступчивого Роя. Он часто играл травмированным. Та самая страсть, которая двигала им, не позволяла ему подолгу сидеть в лазарете. Бывало, что утром он еле вставал с кровати, а вечером, закинувшись по самое небалуйся обезболивающими, пластался в бесконечных подкатах. С возрастом такой подход только добавил проблем.

И тогда Кин решил закончить.

Многие писали, что его несдержанность и чрезмерная агрессия не позволили ему стать по настоящему величайшим игроком своего времени. Я же считаю, что без них он так и остался бы на уровне любительских команд, в которых начинал свой путь.


У автора есть телеграм-канал, где вы сможете найти ещё больше хороших текстов про олдскульный футбол.

Когда британский журналист Джон Робертс завершал исследования для книги «Команда, которая не умрет», в качестве последней части пазла он взял интервью у бывшего британского летчика Джеймса Тейна, который жил на большой ферме в Беркшире. Глазам репортера предстал 53-летний мужчина с тонкими усами, мускулистый и подтянутый, внешний вид которого ни на секунду не позволял себе представить, через что он прошел за последние пятнадцать лет. Джон наметил план беседы, поскольку нуждался в некоторых материалах, отсутствовавших в книге, однако собеседник не слишком охотно шел на контакт. Делу помогла бутылка хорошего виски.

Именно книга Джона Робертса стала, пожалуй, самым ценным и правдивым источником информации о футболистах «Манчестер Юнайтед» и погубившей их аварии. Может быть, именно поэтому предисловие к ней написал сам сэр Мэтт Басби. Журналист стал единственным, кто обстоятельно поговорил с пилотом рейса BE609 компании British European Airways (BEA) Джеймсом Тейном, выжившим в авиакатастрофе, человеком, который, по мнению многих, должен был умереть в тот февральский день. «Малыши Басби» за эти годы превратились в настоящую трагическую легенду мирового футбола, действительно став бессмертными в памяти болельщиков. Джеймс Тейн превратился в изгоя, одного из самых ненавидимых британцев и навсегда остался «человеком, который убил малышей «Басби», – писал Робертс.

Заслужил ли это боевой офицер, летчик Королевских ВВС Великобритании, участник Второй мировой войны, прослуживший в армии больше 10 лет и оправданный властями в ходе расследования Мюнхенской катастрофы? Конечно, нет. Но никому не было дела, через что прошел этот человек в последние годы своей жизни, когда боролся, пытаясь очистить свое имя от несправедливых обвинений. Его жалкие в глазах общественности попытки оправдаться лишь ожесточили сердца британцев. Его борьба была бессмысленной еще до ее начала.

Что же происходило с Джеймсом Тейном после катастрофы 6 февраля 1958 года? Чтобы понять причины всеобщей ненависти, стоит для начала взглянуть на историю «Манчестер Юнайтед».

Всю историю «Юнайтед» можно условно разделить на два периода: до прихода Басби и после. Если в начале века клуб под названием «Ньютон Хит» едва не исчез с лица земли, то после назначения на пост главного тренера 36-летнего Александра Мэттью Басби, бывшего игрока «Манчестер Сити», история резко изменилась. Новаторские приемы и беспрецедентный контроль над всеми сферами жизни «МЮ» сформировали будущее манкунианцев на долгие годы. В то время, если президент клуба хотел создать сильную команду, он просто скупал опытных футболистов и ставил тренера перед фактом, что они должны играть вместе и выигрывать трофеи. Басби пошел против течения и собрал состав «Манчестер Юнайтед» из собственных воспитанников.

Роджер Берн, Джеки Бланчфлауэр, Эдди Колман, Лиам Уилан, Деннис Вайоллет, Дэвид Пегг, Джефф Бент, Данкан Эдвардс, Бобби Чарльтон один за другим дебютировали в первой команде в 17-18 лет. Мэтт Басби постепенно заменил 27-30-летних ветеранов на своих «малышей», но подвергся критике со стороны фанатов. В те времена футбол был гораздо более контактным и жестким, ценились физическая мощь, заматерелость и неуступчивость. Молодым, тонким и нежным на вид мальчикам, по мнению болельщиков, не было места среди мужчин. Басби сильно рисковал, но пошел наперекор всему и выстроил новый «Манчестер Юнайтед» с нуля.

Результат ошеломил всю Англию. «Малыши» стали чемпионами страны дважды подряд, в 1956-м (11 очков отрыва от «Блэкпула» и «Вулверхэмптона») и 1957-м (8 очков отрыва от «Тоттенхэма» и «Престона»), изменив саму концепцию игры на островах. Футбол перестал быть преимущественно физической игрой. Тактические находки, подвижность, легкость, великолепная техника и быстрая игра в пас подавили десятилетиями складывавшуюся концепцию британской игры – и она стала красивой. Главная заслуга Басби и его «малышей» состояла в том, что их дорога к трофею превратилась в нечто более привлекательное, чем сам трофей. Каждый любитель футбола с умилением смотрит на соседского подростка, который с легкостью обыгрывает своих взрослых соперников на спортивной площадке. «Малыши Басби» стали первым массовым наркотиком в Британии, и каждый день все новые и новые люди становились зависимыми от него. Даже битломания, захватившая страну несколькими годами позже, не могла сравниться с уровнем обожания, которого удостоились «малыши». Вратарь Гарри Грег, один из выживших в авиакатастрофе, говорил много лет спустя: «Был ли «Манчестер Юнайтед» лучшей командой в мире? Может быть. Был ли «Манчестер Юнайтед» лучшей командой в Европе? Возможно, но это, без сомнений, была самая любимая команда мира».

Амбиции сэра Мэтта Басби простирались далеко за пределы Англии. Он хотел сделать клуб главной европейской силой и мечтал о многолетнем доминировании на континенте. Его «малыши» перестали быть детьми, это была сильная, атакующая, профессиональная, хоть и очень молодая команда. «МЮ» стал первым английским клубом, принявшим участие в Кубке чемпионов. В сезоне-1956/57 дебютанты сразу дошли до полуфинала, где потерпели поражение от действующего обладателя трофея «Реала». Тренер тогда сказал о своих футболистах: «На них еще были следы от колыбели, но они их никому не показывали».

Пути «малышей Басби» и Джеймса Тейна пересеклись в следующем сезоне, когда команда отправилась в Белград на четвертьфинальный матч Кубка Европейских чемпионов против «Црвены Звезды».

К началу февраля 1958 года «Манчестер Юнайтед» отставал от лидера чемпионата Англии, великолепного «Вулверхэмптона» Стэна Каллиса на 6 очков. Команда Басби не проигрывала 11 матчей во всех соревнованиях и должна была играть с «волками» 8 февраля: это был отличный шанс сократить отставание и повысить свои шансы на третье подряд чемпионство. Но прежде манкунианцам предстояла ответная игра четвертьфинала Кубка чемпионов. Руководство клуба организовало чартерный рейс вместо поезда, чтобы не затягивать дорогу: футболисты только что сыграли тяжелейший матч с «Арсеналом» (5:4), а после Белграда им предстояла главная игра сезона в чемпионате.

Пилотами на этот рейс были назначены Джеймс Тейн и Кеннет Реймент, служившие вместе еще в Королевских ВВС, а затем перешедшие в BEA. Несмотря на то, что Кеннет налетал больше часов на самолете Airspeed AS.57 Ambassador, капитаном назначили Тейна. Реймент, который только что оправился от операции по удалению грыжи, скучал по работе и очень хотел сам вести самолет. Тейн вспоминал: «Когда я приехал, чтобы провести предполетную проверку, Кен уже был там, весь в нетерпении. Я сказал ему: «Хорошо, я отвезу их в Белград, а ты можешь вернуть их обратно». Хочу подчеркнуть, что мы оба были квалифицированными пилотами с большим опытом, оба могли быть капитанами, но у Кена было больше опыта в управлении Airspeed Ambassador, чем у меня».

Джеймс Тейн доставил команду в Белград, а на обратном пути – к этому времени «малыши Басби» стали полуфиналистами Кубка чемпионов – самолет должен был вести Реймент. Рейс BE609 выполнялся с 44 пассажирами на борту и с запланированной дозаправкой в Мюнхене. В 14:19 по Гринвичу диспетчерам аэропорта «Мюнхен-Рем» сообщили, что борт Airspeed AS.57 Ambassador G-ALZU готов к взлету. Разрешение было получено (по правилам оно истекало в 14:31). Первую попытку Реймента подняться в воздух пресек Тейн, который обратил внимание на необычные колебания стрелки манометра левого двигателя при ускорении и странные звуки. Через три минуты пилоты попытались взлететь снова, но через 40 секунд пришлось отказаться и от нее: в двигатель поступала переобогащенная топливная смесь, что было вполне обычной проблемой для самолетов класса Ambassador. Тейн обратился к пассажирам и попросил их подождать в зале ожидания, пока службы аэропорта будут проверять двигатель. Когда футболисты вошли в здание, Данкан Эдвардс отправил телеграмму своей квартирной хозяйке: «Все рейсы отменены, летим завтра. Данкан».

В это время Тейн и Реймент обсуждали с инженером Биллом Блэком возможные варианты, и Блэк посоветовал остаться в Мюнхене на ночь. Учитывая, что всего через два дня команде предстоял один из решающих матчей сезона, потерять целый день на ожидание она никак не могла. Тогда Джеймс Тейн предложил открывать дроссели как можно медленнее (так пилоты хотели избежать нагрузки на двигатель), пока он не достигнет последней трети взлетно-посадочной полосы. Длина ВПП в мюнхенском аэропорту составляла два километра, так что, по мнению пилота, самолет должен был успеть оторваться от земли в любом случае.

После совещания Тейн позвал пассажиров занять свои места. Все были встревожены, некоторые серьезно напуганы. Вера Лукич, жена югославского дипломата, не хотела возвращаться в самолет. Ее нежелание было легко объяснимо: ее за руку держала маленькая дочь, Весна, к тому же Вера была беременна. Гарри Грег (вратарь «МЮ») успокоил женщину, заверив, что экипаж самолета и службы аэропорта знают, что делают. Позже он вытащит всю семью из горящего самолета, а Вера родит здорового мальчика, с которым вратарь встретится 50 лет спустя. Данкан Эдвардс, Томми Тейлор, Марк Джонс, Эдди Колман и Фрэнк Свифт пересели в заднюю часть салона, полагая, что в случае жесткой посадки там безопаснее. Лиам Уилан, который вообще боялся летать, посчитал, что менять место будет плохой приметой, но нервничал едва ли не сильнее остальных.

Пилоты вывели самолет к взлетно-посадочной полосе в 14:59. Через три минуты они получили разрешение на взлет, которое истекало в 15:04. Тейн сообщил, что самолет взлетает, и Реймент осторожно сдвинул дроссель вперед и отпустил тормоза. Самолет начал медленно ускоряться. Радист Билл Роджерс сообщил диспетчерам, что борт пришел в движение, в это время Тейн отсчитывал скорость самолета с шагом в 10 узлов. Когда этот показатель достиг 117, Роджерс выкрикнул: «V1» (скорость принятия решения, после которой прерывать взлет небезопасно, потому что полосы может не хватить для полной остановки самолета), а через две секунды Реймент услышал «V2!» (119 узлов: минимальная скорость отрыва от земли). Пилоты ждали, когда скорость возрастет еще немного, но она упала до 117, потом до 112, а затем до 105 узлов. Джеймс Тейн в разговоре с Джоном Робертсом с содроганием вспоминал подробности произошедшего:

«Я протянул левую руку к рычагу дроссельной заслонки и ударил по нему, но он был выдвинут вперед до предела. Я думаю, что Кен в это время попытался потянуть штурвал на себя. Я вытянул руки вперед, привстал и попытался выглянуть наружу. Казалось, мы заваливаемся на правый борт, но самолет несся вперед, там были дерево и дом, и я был уверен, что мы не проскочим между ними. Я сел, опустил голову и стал ждать удара.

Самолет пробил ограждение, пересек дорогу и ударил крылом в стену дома. Часть крыла и хвост оторвались, начался пожар. Мы начали кружиться, и я увидел дерево со стороны, где сидел Кен. Правая сторона фюзеляжа попала в деревянный сарай, где стоял грузовик с шинами и топливом. Он взорвался. Мы покружились еще немного, а затем самолет остановился. Был адский шум. А потом полная тишина».

Это была национальная катастрофа. Трагедия унесла жизни 23 человек, среди которых было 8 «малышей». Манчестер был шокирован, как вся страна, как вся Европа. Когда тела футболистов прибыли в аэропорт города, вокруг не осталось пары сухих глаз.

Англия была в трауре, люди искали того, на кого можно было указать пальцем – и Джеймс Тейн стал козлом отпущения. На общественное мнение сильно повлиял первый отчет немецких властей о произошедшем: «Самолет был покрыт слоем снега толщиной в 8 см, который надо было счистить перед вылетом. Кроме того, на крыльях намерз лед».

Германия первой обвинила Тейна в произошедшем. В качестве доказательств немцы предоставили случайный снимок, сделанный фанатом «МЮ» в аэропорту после второй попытки взлета, на котором видно белое пятно на поверхности самолета, объявленное не счищенным снегом.

Для Тейна мир потерял краски, оставшись только черным и белым, без оттенков. Он отказался признавать хоть какую-то вину и начал борьбу за правду, чтобы доказать свою невиновность. Но рождественским утром 1960 года ему нанесли новый удар. Авиакомпания сообщила об увольнении, поскольку он, в нарушение всех правил, поменялся местами с погибшим пилотом Кеннетом Рейментом. Капитан мог разрешить своему первому офицеру управлять самолетом при условии, что тот был достаточно квалифицирован. Первый офицер мог выступать в роли пилотирующего, в то время как капитан был формально вторым пилотом и оставался при этом командиром экипажа. Тем не менее, в правилах BEA было прописано, что капитан и первый офицер не могут меняться местами.

Чтобы сводить концы с концами пока муж борется за свое честное имя, жена Тейна устроилась на вторую работу.

Их дочери в то время было всего восемь лет, и она стала жертвой постоянных издевательств: «В школе меня мучили из-за связи отца с Мюнхеном. Этого было невозможно избежать. Дети бывают очень жестокими».

Но Тейн не сдавался и начал собственное расследование. Ситуация ухудшилась, когда посол Великобритании в Германии, которая по-прежнему обвиняла во всем пилота, попытался помешать следствию, опасаясь дипломатического скандала между двумя странами. Министр иностранных дел лорд Чалфонт заметил, что «отчет, в котором выводы немецкой стороны подвергались бы сомнению, оказался бы нежелательным для Англии». Неоднократные требования Джеймса Тейна провести справедливое следствие оставались без внимания много лет, пока премьер-министр страны Гарольд Уилсон не сказал: «Я считаю, что с Тейном все это время обходились несправедливо».

После этого пилоту с помощью экспертов удалось доказать, что лед на крыльях самолета не может повлиять на резкое скачкообразное снижение скорости. Очевидцы также показали, что перед вылетом на самолет распылили большое количество химикатов, растопивших снег и наледь. Немцы не собирались вновь открывать материалы дела, но Уилсон настоял на повторных проверках всех фактов, изложенных в их отчетах. В 1968-м британские эксперты подтвердили, что на фото самолета, сделанном фанатом, не было льда и снега, а белое пятно – лишь отражение света от фюзеляжа. Кроме того, при тщательно изучении отчета выяснилось, что местные власти, упирая на погодные условия, забыли о состоянии взлетно-посадочной полосы. Густая слякоть на ВВП создала помехи при движении самолета, притормозив его движение. Администрация аэропорта попросту не почистила полосу по всей ее длине. В марте 1969-го, через 11 лет после авиакатастрофы, в течение которых Джеймс Тейн боролся, чтобы добиться правды, британское правительство официально отвергло причастность пилота к случившемуся.

Удивительно, что между судьбами летчика и клуба, которые пересеклись в тот роковой день в Мюнхене, можно проследить определенное сходство.

Через 13 дней после трагедии наспех собранный состав «МЮ» победил «Шеффилд Уэнсдей», а президент Гарольд Хардман сказал: «Мы скорбим о наших погибших и молимся о наших раненых, но мы верим, что великие дни еще придут. «Манчестер Юнайтед» вновь поднимется на вершину».

В тот же день Тейн не признал результаты немецкого расследования и заявил о своей невиновности. Басби понадобилось целое десятилетие, чтобы оправиться от удара и восстановить команду, которая выиграла Кубок Европейских чемпионов в 1968 году. Тейн сражался за свое доброе имя одиннадцать лет.

***

Через год после своего интервью Робертсу Тейн скончался у себя на ферме от сердечного приступа. Ему было 54 года.

https://www.sports.ru/tribuna/blogs/footballarchivegk/251461...

Однако, всего за 8 лет до открытия "Олд Траффорд", команда, ставшая впоследствии одной из самых успешных в мировом футболе, могла прекратить своё существование.

Выжить в мрачные времена становления английской лиги ей помогла собака.

В начале 20 века футбол был далёк от того профессионального уровня, на который он вышел в начале нынешнего столетия. Денег, признания и поддержки игроки практически не получали, техническое оснащение полей и игровая форма оставляли желать лучшего, а многие клубы, особенно в провинции, держались лишь за счёт энтузиазма редких меценатов, да горячего желания играть самих футболистов.


Всё это непосредственно относилось к будущему лидеру списка самых дорогих брендов в мире футбола по версии Forbes, команде "Newton Heath LYR" из Ланкашира, в результате описанных ниже событий ставшей клубом "Манчестер Юнайтед". Приставка LYR - Lancashire and Yorkshire Railway - означала принадлежность клуба к железнодорожной кампании, спонсировавшей команду.

"Ньютон Хит" был основан в 1878 году рабочими вагоностроительного завода и первые годы играл, в основном, против других железнодорожных команд на поле "Норт Роуд", совершенно неприспособленном для футбола. Здесь отсутствовал дренаж газона, поле частенько было окутано клубами пара от проходящих мимо поездов, а о такой роскоши, как раздевалки, не приходилось и мечтать: футболисты были вынуждены переодеваться в близлежащих пабах и постоялых дворах. В 1889 группа клубов, которые были недостаточно сильны, чтобы войти в английскую футбольную лигу, организовала свой турнир, который получил название Футбольный альянс. Туда вошли такие клубы, как "Уэнсдей", "Крю Александра", "Ноттингем Форест", "Дарвен", "Ньютон Хит", который перестал получать спонсорскую помощь от железнодорожников и отказался от приставки LYR в своём названии, и ряд других. В первом сезоне существования Альянса "Ньютон Хит", получивший прозвище "язычники" (The Heathens) занял восьмое место в турнирной таблице, а уже через два года сумел стать вторым, проиграв за весь сезон лишь три матча и уступив лидерство клубу "Ноттингем Форест"

В 1892 Футбольная лига и Футбольный Альянс объединились, создав единый чемпионат, состоящий из двух дивизионов. "Ноттингем Форест" и "Ньютон Хит" попали в Первый дивизион. "Язычники", носившие непривычные нынешним фанатам "МЮ" зелёный и золотой цвета, начали испытывать материальные трудности как раз в этот период.

Клуб играл на стадионе "Бэнк Стрит" в Клейтоне, куда переехал в 1893 году. Первый матч на новом поле состоялся 1 сентября, "Ньютон Хит" одержал победу над "Бернли" со счётом 3:2. Естественно, контраст между "Бэнк Стрит" и современным "Олд Траффорд" был просто огромным. Стадион располагался прямо у химического завода, и, по выражению футболистов клуба "Уолсолл Таун Свифтс", который играл с "Ньютон Хит" в сезоне-1894/95, представлял собой "свалку с токсичными отходами".

Первые матчи на "Бэнк Стрит" выглядели, по сегодняшним меркам, довольно смешно, поскольку 7000 болельщиков были вынуждены крепко прижиматься друг к другу, чтоб не слететь с единственной, довольно хлипкой, трибуны. "Ньютон Хит" попытался увеличить вместимость стадиона, перенеся две трибуны со своего старого поля, "Норт Роуд", но попытка не увенчалась успехом, и трибуны пришлось продать всего за 100 фунтов стерлингов.

В довершение всех проблем, "Ньютон Хит" вылетел из первого дивизиона, а потом был вынужден потратить немало денег на судебные издержки по делу о клевете, когда газета "Birmingam Daily Gazette" назвала их победу над "Вест Бромвич Альбион" "торжеством жестокости" и обвинила в неспортивном поведении.

На рубеже столетий клуб прочно прописался во втором дивизионе, где играл 12 лет подряд, а сложная финансовая ситуация не позволяла сделать качественные улучшения в игре "язычников". Продажи билетов сокращались, попытки расширения стадиона вгоняли команду в новые долги, а в сезоне-1900/01 "Ньютон Хит" проиграл 14 матчей и с трудом удержался в чемпионате.

Кульминацией стала попытка владельца клуба, Уильяма Хилли, взыскать с клуба полагающиеся ему 242 фунта. Для этого он обратился в суд, сумма долга быстро обросла пенями и штрафами и в 1901 году составила 2500 фунтов. "Ньютон Хит" был объявлен банкротом, стадион "Бэнк Стрит" был закрыт и пресса со дня на день ждала, что клуб постигнет та же судьба, что и "Нью Брайтон Тауэр" с "Бёртон Свифтс" - проще говоря, "язычники" практически перестали существовать. Состояние клуба в полной мере отражает одно фото: обязательный для командных снимков того времени футбольный мяч в ногах у капитана Гарри Стаффорда сменила коробка для пожертвований. Клуб пытался выжить за счёт фаундрайзинга. Однако, главной фигурой на снимке был вовсе не футболист, а сенбернар по кличке Майор. Именно эта собака сыграла главную роль в спасении клуба.

"Ньютон Хит" стал фактическим банкротом в феврале 1901 года, и Стаффорд, который вошёл в историю как первый капитан "Манчестер Юнайтед", взял на себя не слишком приятную обязанность попытаться помочь команде со сбором денег. Талантливый защитник, он присоединился к "язычникам" в 1896, перейдя из "Крю Александра", и стал капитаном команды в 1897. Четыре года спустя он организовал благотворительный базар в Сент-Джеймс Холле в центре Манчестера, в надежде собрать хоть какие-то средства для своего клуба. Целью Стаффорда было собрать хотя бы треть от суммы долга клуба, который составлял уже 2670 фунтов. Понимая, что нужно привлечь как можно больше внимания к команде, Гарри решил отправить в город своего сенбернара Майора, привязав ему на шею коробку для пожертвований.

Несмотря на все усилия Стаффорда, базар не принёс значительных сумм, а во второй половине последнего дня пропал Майор. Многим казалось, что последний луч надежды пропал навсегда. Игроки клуба, в особенности сам Стаффорд, были в отчаянии. Они готовились к потере своего символа, да и самого своего клуба.

Впрочем, отчаяние их длилось недолго. Один из "язычников" увидел плакат, сообщавший о найденной в пабе собаке. Выяснилось, что паб этот принадлежал будущему хозяину Манчестерской пивоварни Джону Генри Дэвису, который переехал в Ланкашир из Стаффордшира, выкупив для начала "Walker & Homfray Brewery". Он управлял большим количеством пабов, а бизнес его, как несложно догадаться, процветал.

В то самое время Дэвис искал собаку в подарок на день рождения дочери. Как только он увидел Майора, то тут же понял, что это как раз то, что ему нужно. Назначив Гарри Стаффорду встречу прямо в пивоварне, Дэвис без обиняков предложил тому сделку, условия которой должны были удовлетворить обе стороны. Пивовар приобретал "Ньютон Хит", гася все его долги, и получал Майора в своё безраздельное владение. Да, собака больше не принадлежала ни Стаффорду, ни клубу, но "Ньютон Хит" получал возможность выжить, что для всех было неизмеримо важнее.

В марте 1902-го в Нью Аслингтон Холл прошла встреча, определившая будущее клуба. Стаффорд объявил, что он вкладывает 2000 фунтов стерлингов в "Ньютон Хит", вместе с Дэвисом и ещё тремя бизнесменами из Манчестера.

Как только Джон Генри Дэвис взял бразды правления клубом в свои руки, дела "Ньютон Хит" начали выправляться. Долги исчезли, все финансовые вопросы стали решаться гораздо эффективней, а траты уменьшились в разы. Уже тогда, в начале двадцатого века, это был идеальный пример того, что большой футбольный клуб, помимо спортивной составляющей, обязательно должен иметь в своём активе хорошего бизнесмена, который, может быть, с некоторой долей авторитарности, будет разумно управлять всей финансовой структурой.

Ключевыми моментами в изменениях, которые начали происходить с "Ньютон Хит" после прихода Дэвиса, стало изменение клубных цветов с зелёного с золотым на красный с белым, а также переименование клуба в "Манчестер Юнайтед" - название было выбрано путём голосования. На очередной встрече владельцев клуба. которая прошла в апреле 1902-го, был поднят вопрос о переименовании "Ньютон Хит". Изначально было выбрано два варианта, "Манчестер Селтик" и "Манчестер Сентрал", но второй отмели из-за излишней похожести на название железнодорожной станции, а первый - из-за его "индустриальности". 19-летний фанат команды Луис Рокка предложил вариант "Манчестер Юнайтед" - и, несмотря на то, что изначально это название не слишком понравилось собравшимся, в конечном итоге утвердили именно его. Рокка стал одной из из ключевых фигур в истории клуба, поработав в МЮ скаутом, помощником тренера, спортивным директором, а также став человеком, который привёл в клуб сэра Мэтта Басби - великого тренера "красных дьяволов".

После апрельского собрания Майор окончательно перешёл во владение Дэвиса, и прожил остаток своей жизни, будучи любимым и обласканным семьёй владельца "Манчестер Юнайтед", навсегда оставшись в истории, как собака, которая помогла становлению одного из величайших футбольных клубов истории и, фактически, спасла его от разорения.

Даже к ВАР в Англии было особое отношение. Во-первых, видеоассистенты появились там только в прошлом сезоне, в отличие от большинства европейских топ-чемпионатов, в которых работа началась раньше. Во-вторых, судьи доверяли проверку решений видеоарбитрам полностью и не ходили к мониторам для просмотра момента. Хотя в Правилах игры сказано, что последнее слово всегда остается за главным арбитром и что моменты, связанные с трактовкой единоборств, должны отсматриваться арбитром на поле. Также подойти к монитору рекомендуется в случае спорного момента для успокоения зрителей и участников матча, особенно это касается ключевых решений в конце матча.

В прошлом сезоне на арбитров и руководство АПЛ обрушилось много критики со стороны клубов и болельщиков из-за того, что арбитры не просматривают спорные эпизоды на поле во время игры, как в других чемпионатах. Очевидно, делалось это для того, чтобы не затягивать время. Хотя статистика говорит о том, что в среднем на использование видеосистемы уходит 1,5 минуты за матч. Конечно, знаем мы случаи в российском футболе, когда один повтор смотрели 10 минут, но это, скорее, вопиющее исключение.

И вот свершилось: Президент АПЛ Ричард Мастерс сказал о том, что с сезона 20/21 будет использоваться видеопросмотр на поле и что это позволит относиться к решениям арбитра с бо́льшим авторитетом. Подобный сценарий станет более понятным для болельщиков, чем ожидание решения судьи на экране стадиона. Мастерс признал, что с введением ВАР в АПЛ ошибок стало меньше и надо двигаться дальше в развитии этой технологии. Естественно, обкатка системы не может быть простой и потребуется время, чтобы все арбитры работали слаженно.

Привыкли к пяти заменам и 20 игрокам в заявке на матч? Забудьте. АПЛ вернулась к прежней схеме: «3 замены, 18 в заявке». Несмотря на то что за пять замен в матче проголосовали 13 клубов из 20, решение не принято, так как для этого необходимо 14 голосов. Говорят, против были клубы из нижней части таблицы, логика в их решении есть: у топ-клубов длинная скамейка, и пять замен позволит не терять темп. Отобрать очки у команд, которые будут играть на несколько фронтов, будет проще при трех заменах. Также писали, что решение могло быть пересмотрено, но, судя по свежим новостям из Англии, этого не случилось.

Председатель Ассоциации европейских клубов Андреа Аньелли заявил, что все клубы-члены ассоциации высказались за 5 замен в матче, поскольку грядущий сезон обещает быть как никогда загруженным. Кажется, загруженность Англию не пугает: её традиционные рождественские матчи тому подтверждение.