Героические 17 дней строительства.

О железной дороге от станции Петрокрепость (Шлиссельбург) до платформы Поляны не сообщали в сводках Совинформбюро. Говорить о ней в то время было слишком рискованно, так так Дорога проходила всего в четырех-шести километрах от позиций, занятых фашистами, а через нее проходило слишком много жизненно важных для блокадного Ленинграда грузов.

Почти с первых дней войны блокадный Ленинград был связан с остальной страной лишь по "Дороге жизни", которая, по очевидным причинам, не могла полностью удовлетворить потребности города в продовольствии и других грузах.

Поэтому после того, как 18 января 1943 года в результате операции "Искра" войска Волховского и Ленинградского фронтов прорвали блокаду, появилась возможность строительства железнодорожной линии, которая бы соединила город с остальной частью страны.

По плану проложить железнодорожную линию протяжённостью 33 километра должны были за 20 дней. Однако, несмотря на серьёзные трудности с доставкой строительных материалов, сложные природные условия — на пути лежали три реки: Нева, Назия и Чёрная речка, а также Синявинские болота — и опасности работы в прифронтовой зоне, где ежедневно от бомбёжек погибало 15-20 человек, дорогу удалось построить всего за 17 дней.

Строительством железной дороги руководил выдающийся инженер того времени Иван Георгиевич Зубков, который ранее возглавлял работы по созданию ледовой переправы на Дороге жизни. В строительстве участвовали около пяти тысяч человек, большинство из которых были женщины. Они на своих плечах переносили тяжёлые брёвна, забивали сваи и укладывали рельсы.

5 февраля 1943 года железнодорожная линия Шлиссельбург – Поляны была введена в эксплуатацию. Протяжённость дороги составляла 33 километра, плюс три железнодорожных моста.

За всё время работы по "Дороге Победы" прошло более 6 тысяч поездов. Благодаря строительству этой дороги было спасено множество жизней. Объемы ее грузопотока были в десятки раз больше "Дороги жизни" по Ладожскому озеру.

При этом, каждый рейс был сопряжён с огромным риском для машинистов и поездных бригад. Дорога постоянно подвергалась бомбардировкам. За чуть более года своего существования дорога пережила пережила около 1200 бомбежек. К примеру, из 600 работников 48-й паровозной колонны, обслуживавшей "Дорогу Победы", погиб каждый третий.

Низкий поклон нашим предкам, совершившим этот великий подвиг🙏

Источники: 1, 2, 3

Максим Твердохлеб, Семен Матека, Михаил Ляпкало, Василий Сердюк и Александр Бойкин.
Ради голодных ленинградских детей они совершили настоящее новогоднее чудо – перевозили для ребят по Дороге жизни мандарины.

Мандарины были маленьким чудом, тем самым праздником, которого ждали и жители, и защитники города. Символом того, что страна и ленинградцы неразделимы. 31 декабря 1941 года лучшему шофёру Максиму Твердохлебу доверили ценный груз – фанерные ящики с надписью «Детям героического Ленинграда». В ящиках были мандарины, присланные из Грузии. Половину дороги через Ладогу шофёр преодолел без препятствий. Вдалеке гремели взрывы – вражеские самолеты бомбили трассу. Вдруг Максим Твердохлеб услышал, как загремели наши зенитчики – над Ладогой стали проноситься немецкие самолёты. Огромное заснеженное озеро, на котором темным пятном выделяется «полуторка»… Самолёт вернулся, но Максим успел затормозить и увернуться – пулемётная очередь пробила снег впереди. У машины не было лобового стекла, 30-градусный мороз обжигал лицо водителя. Дымился радиатор, затрудняя видимость на непростой дороге, часть руля была отбита, а рука – ранена. Когда Максим Твердохлеб доехал до другого берега, его руки пришлось разжимать нескольким людям – так крепко держал он искореженный руль. В машине начальство насчитало 49 пробоин.
На новый год в детском саду дали настоящий обед. На первое был суп, и в нем плавала лапша. На второе – гречневая каша с настоящей котлеткой. А на третье воспитательница вынесла мандарины, каждому – по мандарину. Алёше Пахомову достался ярко-желтый мандарин с круглой дыркой насквозь.

Почему я решил взять эту тему? Потому что она касается сердца каждого. История детей блокадного Ленинграда — это не просто трагедия, это испытание человеческой души. Это рассказ о том, как беззащитные маленькие жизни выживали в самом аду, и о том, как наш маленький город Буй стал для них спасением. Я не могу остаться равнодушным, потому что эта тема — о человеческом милосердии, о том, как в самые тёмные времена доброта может победить смерть.

Начавшаяся 8 сентября 1941 года блокада Ленинграда стала одной из самых страшных страниц Великой Отечественной войны. Когда город оказался в кольце врага, началась борьба за выживание, где главным врагом был голод. Лишь узкая ледяная дорога через Ладожское озеро, названная Дорогой жизни, давала надежду.

Через эту дорогу в Буй и окрестные деревни эвакуировали тысячи детей. Как писал один из свидетелей: «Их привозили в вагонах, тёмных, холодных. Иногда дети не двигались — мы понимали, что их уже нельзя спасти. Но тех, кто ещё шевелился, укутывали, кормили, лечили. Каждый ребёнок был как наша родная кровь».

В Буйском районе были открыты 12 детских домов. Воспоминания тех, кто там оказался, невозможно читать без слёз.

Лидия Васильевна Козлова вспоминала: «Я взяла трёхлетнего мальчика, у которого от голода отекли ноги. Он даже не мог заплакать, только смотрел. Когда я дала ему кусочек хлеба, он начал его прятать за пазуху. “На потом”, — тихо сказал он. Я рыдала, глядя на него».

Эвакуированные дети из детских садов №45 и №86 города Ленинграда нашли приют в селе Контеево. Одна из воспитательниц писала в своём дневнике: «Они долго боялись нас. Если кто-то громко говорил, дети прятались под столы, как будто снова бомбёжка. Мы старались ласково с ними разговаривать, но первое время они не верили, что здесь их никто не тронет».

В Шушкодомский детский дом поступил восьмилетний мальчик Вова Кайрович. Спустя годы он писал: «Я не помню, как меня сняли с поезда, но я помню тепло рук, которые меня обнимали. Помню вкус супа, который мне дали. Помню, как первый раз за долгое время я заснул, не боясь умереть».

Эти дети не просто пережили голод и холод. Они потеряли своих родителей. Их детство было разрушено. «Когда нас привезли в детский дом, мы ничего не говорили. Мы просто сидели и смотрели в пустоту. Только через много лет я начала вспоминать, что происходило тогда», — рассказывала одна из воспитанниц.

В Буе, на улице 1 Мая, находился эвакуационный пункт. Надежда Николаевна Иконникова вспоминала: «Когда дети начинали поправляться, они впервые улыбались. Одна девочка, совсем маленькая, однажды сказала мне: “Тётя, а почему тут так тепло?” Эти слова я помню до сих пор, они звучат в моём сердце».

Но не всех удалось спасти. Многие дети умирали в дороге. На буйском кладбище захоронены те, кто не доехал до своих новых домов. «Мы хоронили их с болью в сердце, как родных. У каждого из нас тогда была одна мысль: как это несправедливо, что дети умирают от голода и холода, когда им бы играть и радоваться жизни».

Эти воспоминания невозможно читать без слёз. Я пытаюсь представить, что чувствовали эти дети, которые теряли родителей, друзей, дом. И что чувствовали люди, которые открывали двери своего дома, своего сердца для совершенно чужих детей.

Мне кажется, что в те времена люди были сильнее. Они не могли просто смотреть на чужое горе. Они делали всё, что могли. Они отдавали последнее, чтобы согреть и накормить маленького человека, у которого забрали всё.

Это была война не только оружия, но и человеческих душ. И я думаю, что именно доброта победила в этой войне.

Дети блокадного Ленинграда — это не просто жертвы войны. Это символ мужества и выживания. Это напоминание нам всем, что даже в самые тёмные времена человек может оставаться человеком.

Мы должны помнить тех, кто спасал этих детей, тех, кто протянул им руку помощи. Потому что, пока живы такие воспоминания, пока мы чтим такие примеры, у нас есть шанс сохранить мир, сохранить добро, сохранить себя.

Эти дети — это наша боль, наша гордость и наш урок.

у мемориала не оставили

мемориал