k1pr

Я навалился всем весом на дверь и перекинул своё тело через старый, давно неработающий холодильник, который кому-то служил баррикадой. С усилием переставляя негнущиеся ноги я прошел вглубь комнаты. После нескольких дней без еды содержимое холодильника казалось мне подарком свыше. Несмотря на ужасный запах я не мог остановиться есть. Все эти дни, крики боли и мольбы о пощаде вокруг меня каким-то образом толкали вперед, вопреки чувству голода.

Мы на войне.

Я остановился около ванной комнаты.

Шум. Что-то за занавеской.

Страх усиливается, образ врага снова появляется перед глазами. Безжалостные твари в человеческом обличье, пожирающие все без разбора, не понимающие ничего кроме пули, выпущенной прямо им в голову. Зомби.

Все началось банально, с вируса. Первые инфицированные выглядели так словно сошли с экрана какого-нибудь дешевого фильма. В них не осталось ничего человечного. Только бессмысленная ярость в изувеченных телах, с животным инстинктом поедать других. Но наше поколение было готово. Первая волна была отражена с нелепой простотой.

Мы были не готовы к адаптации. Мы были не готовы к этим существам, появившимся после. Тех уязвимых зомби которых мы знали уже не осталось. Новые существа были более.. приспособленными.

Большинство первых зомби было убито в ближнем бою, ну знаете, проблема с патронами, да и сложно сделать выстрел, который убьет наверняка. Сначала было тяжело приравнять "инфекцию" к "смерти". Человек "умирал" когда его глаза заволакивало белизной, и он начинал кусать других, пока ты не снесешь ему башку.

Новым штамм вируса все еще контролировал тело, да, но контроль над остальным он оставлял хозяину.

Может ты смог бы спустить курок, глядя на то безумное создание, которое когда-то было твоим лучшим другом, твоей женой, твоим ребенком. Но что если у них бы осталась душа, и на тебя смотрели бы глаза не монстра, а того, кого ты любил? Что если бы даже когда они пытались укусить тебя, они рыдали и кричали своим собственным голосом? Все что нужно вирусу это секундное замешательство.

Готов поспорить ты бы замешкался.

Как и я.

Вот почему сейчас я только могу смотреть как моя рука отодвигает занавеску и мои пальцы тянутся к кричащему ребенку. Тварь, сидящая во мне, моим ртом вырывает кровавые куски из его тела. Я чувствовал, как голод рассеивается, вместе с до тошноты знакомым вкусом человеческой плоти.

Мы на войне. И я враг.