alex.vikberg

Латунный язык нервно молотил в блестящие края корабельной рынды. Пахло азоном и жжёной резиной. Почему-то утренние лучи безжалостного стратосферного солнца тревожно вспыхивали сквозь веки синими пятнами скорой помощи. Озадаченный противоестественным сочетанием, Семарг открыл глаза и повернул голову в сторону звуков. У двери стояла Глафира в позе Сизифа, толкающего в гору камень грехов. Резиновые подошвы её ног медленно ползли по паркету из циркония, оставляя за собой чёрные полоски. На голове отчаянно вращался проблесковый маячок, сообщая о критическом состоянии системы энергопитания робота. Толстая дверь из титановых листов в стальных заклёпках вздрагивала на петлях от мощных ударов снаружи. Семарг свесился с кровати, вынул пробку из латунного раструба звуковода, ведущего в зал, и приложил ухо.

– Ты негодяй! Ты знаешь это? Как можно было так опростоволоситься? Несчастный домашний робот его обхитрил! Я никогда такого не слышал! Открывай, кому говорят, или я тебя на гауптфахте сгною. Я, я тебя вообще изничтожу, как ненужную вещь. Так вот! – послышался из раструба голос всесильного начальника ЦУП Зыбина-Шкловского.

– Глафира, впусти товарищей, – распорядился Семарг.

Во внезапно распахнутую дверь влетел кубарем, вращая красными лампасами, адъютант генерала и, сделав несколько оборотов по паркету, воткнулся носом в железное основание кровати.

– Ты как? – поинтересовался с участием Семарг.

– Нормально, – бодро объявил Борман, довольный, что его теперь не отправят на гуптвахту.

Следом вошёл Зыбин в расстёгнутом генеральском кителе, из-под которого виднелась армейская футболка с серебряной эмблемой ЦУП. Тощие голые коленки торчали из форменных шорт стального цвета.

– Опять жена? – предположил Семарг, помня прошлый визит генерала к нему в бункер.

– С чего взяли?

– На вас тапочки.

Зыбин-Шкловский в недоумении посмотрел на ноги. Действительно, на пожелтевших от военной службы пальцах красовались домашние кожаные шлёпанцы с пряжками в виде сердитого какаду с растопыренным гребнем.

– Нет, Штюрм этот проклятый поднял ни свет ни заря. Когда спит, не понимаю! – недовольно пробурчал Зыбин и уже командным голосом добавил: – Почему в постели? Немедленно одевайтесь и в зал. У меня к вам разговор. Борман, попроси у робота вату и заткни нос, у тебя кровь течёт.

– Глаша, иди на зарядку у тебя аккумулятор сдох, – распорядился Семарг, чтобы не отставать от начальства.

Робот послушно встал спиной к стене и воткнул силовой трёхрожковый штепсель в чёрную карболитовую розетку.

– Зачем?! – возмутился генерал. – Эта тварь, как только нас увидала, так бросила под ноги пылесос и забаррикадировалась в спальне. А там вы, между прочим. Безобразие! Нужно лишить её энергетического довольствия. Запрещаю!

– Останемся без завтрака, – накидывая на себя фиолетовый стёганный халат, предупредил Семарг.

– Это какого. Выражайтесь яснее.

– Водки с кофе и горячий бутерброд.

– Фирменного, с огурцом и сыром? – озадачился Зыбин.

– Именно!

Робот послушно мигнул лампочками и перешёл на ускоренную подзарядку.

– Так, на чём мы остановились? Ага. Пусть заткнёт этому недоразумению нос.

– На кухне аптечка. Сам справиться.

– Правильно. Из вас получился бы отличный командир. Есть в вас этакая струна. Ну что ж. Где ваш хвалёный бутерброд? Борман, Борман, ты где шляешься?

Успевший сбегать на кухню адъютант вытянулся перед генералом посреди зала, спиной к панорамному окну. Из носа торчали белые ватные жгутики, широкие лучи безжалостного стратосферного солнца топырились из-за спины, превращая огромного Бормана в этакого северного моржа на фоне белоснежного моря облаков.

– Вот что делает с подчинёнными стратосфера! Смотреть больно, – поморщился Зыбин. – Ну что глазами хлопаешь? Кресла на середину, перед ними столик. Глафира, ты там всё? Управилась? Тогда мигом бутерброды тащи и кофе. А вы, милостивый государь, водку. И побыстрее, пожалуйста. Иначе мы тут до вечера не управимся. А мне ещё с отчётом к Штюрму лететь.

Все пришли в движение. Зыбин одобрительно смотрел на подчинённых, словно Наполеон на поле битвы при Аустерлице. Когда диспозицию исполнили, он широким жестом пригласил Семарга за кофейный столик в стиле рококо, и не дожидаясь хозяина, опрокинул в себя стопку водки, хлебнул обжигающе горячий чёрный кофе, сбросил с бутерброда веточку петрушки, зажмурившись откусил, после чего, сосредоточенно хрустя маринованным корнишоном, поинтересовался строгим голосом:

– Так-с, ну и что вы имеете сказать на данный момент?

Не понимая о чём идёт речь, но наверняка о чём-то очень важном, раз начальство прилетело в тапочках. Семарг постарался произнести что-то ободряющее:

– Благодаря вашим решительным действиям, полный штиль после исчезновения печальных эльтов.

– Так-таки и полный? А почему тогда меня ни свет ни заря дёргают с постели? Вы знаете, жена была недовольна. Так и сказала, опять в этот «Винтаж» с двумя нулями помчался за выпивкой? А! Каково! Будто у меня других дел нет как хрустеть с вами вот этими огурцами? Что сидим истуканом? Себе налейте. Нельзя же так форму терять при виде начальства. Этак вас, батенька, надолго не хватит. Я вам, как потомственный военный, говорю. Всё, что у нас есть, – это здоровье. Подождите, я сам налью.

Протянув жилистой рукой рюмку, из которой порция водки не могла сбежать, только благодаря гравитации, генерал взглядом потребовал выпить. Потом двинул чашку с кофе и по-отечески спросил:

– Ну как, полегчало?

– Да что не так-то? – воскликнул Семарг, не желавший ждать, когда генерал разродиться очередной придурью. Иного он и не ждал, если брать во внимание прошлые визиты начальства.

– Вот в этом-то всё и дело, что всё! Штюрм прочитал отчёт о вашем самодурстве.

– Каком по счёту?

– Нет, ни разу. Придумаете тоже, газ. Я сказал, они и пошли.

– Хитрите. По глазам вижу, что хитрите. Вы вот что, – генерал доверительно положил свою маленькую жилистую руку на колено Семарга, – можете мне полностью довериться. А я уж как-нибудь выкручусь там, в ЦКа.

– С чего бы это?

– Ну сами посудите, зачем мне разбрасываться такими кадрами, когда по щелчку пальцев тысячи гражданских идут на смерть? Да я должен вас в макушку целовать, как Будду. Так-то! Ну рассказывайте немедленно, пока настроение есть.

– Боюсь, что я здесь бесполезен. Они на днях бомбу нейтрализовали без спросу. С большим трудом удалось вернуть в боевое положение. Ну я же вам докладывал.

– И здесь тоже вопросы у товарища Штюрма. Казалось бы, вся власть в руках, а они опять вернулись в лоно, так сказать, родной позитронной бомбы. Вопрос, который требует ответа. Я вам вот что, я вам по секрету скажу, в других высотках нет ничего подобного и близко нет, так-то. И всё, по-мнению обер-камергера связано исключительно с вашей личностью. А это, согласитесь, уже не шутки. «Канцелярия не может закрыть глаза на этот вопиющий факт!» – это прямые слова товарища Штюрма.

– Ну вот, а говорите, что прикроете. Тоже хитрите?

– Будете меня злить, Борман быстро из ваших пальцев лапшу сделает, варёную.

– Угрозами вы от меня ничего не добьётесь. Да и никак не добьётесь, оттого что я готов к сотрудничеству. Сам в догадках, но ничего вразумительного сказать не могу.

– А что Плещеев? Не поверю, что не спрашивали?

– У него очень странная теория. Даже и говорить не хочется, оттого что слишком глупая.

– Глупая? У академика ВАСХНИЛ? Чушь! Рассказывайте.

– Ну что ж, извольте. Он утверждает, что всему виной доски почёта. Вот факт, от которого он отталкивается. Как только восстановили работоспособность бомбы, то жильцы сами же повесили их в прежнем виде. Даже что и лучше сделали, и даже что и увеличили число. Теперь на каждом этаже имеется своя собственная доска почёта. Мне-то что, я даже что и рад. Вроде всё идёт как прежде, а тут вы со своим Штюрмом. Может, ну его, этого самого Штюрма? Нет, ну только отошли от аукциона. Нет, ну действительно. Придумайте что-нибудь. Да хоть бы и газ?

– Вы с ума сошли! Игнорировать распоряжение начальника ЦКа? Подлог делать! Да он и мою высотку взорвёт рядом с вами, если что. Аж голова разболелась. Глаша, метнись на кухню, принеси анальгин, нет лучше кетанол, постой, всё одно не поможет.

Робот остановился в недоумении, не зная, какой приказ выполнять.

– Вот видите, вот результат вашего нытья. Робот, робот и тот в ступор впал. А вы «ну его». Академика будем звать? – не дожидаясь ответа генерал сам и ответил на свой вопрос: – Правильно, зовите. Только это... его фурию не надо. Уж очень она агрессивная.

Покорно подойдя к звуководу, Семарг дунул в раструб, в ответ раздался недовольный скрипучий голос:

– Я работаю, товарищ Семарг.

– Тут Зыбин желает вас видеть.

– И что? У меня дел других нет, что ли, как развлекать вашего генерала?

– Хотите, сейчас сам к вам пожалует.

– Я повторяюсь – я работаю. А вы, между прочим, мешаете. Подождите, а в чём, собственно, дело? В такую рань генералы не летают. Опять с женой поссорился?

– Хуже, с ЦКа.

– Ого, неужто Штюрм озадачил?

– Именно, и с прикупом. Опять хотят эксперименты над высоткой ставить.

– Вот негодяи! Подождите, сейчас приду, только Персефону отстегну.

– Генерал её боится.

– Коллега? – с иронией проскрипел профессор, – Ну держитесь там, иду.

Из звуковода раздалось:

– Персефона, дорогая, тут Зыбин объявился. Я на минутку отлучусь для консультации. Ты там не разбей чего. Я замок сниму?

Семарг отпрянул от раструба. В бункере раздался грохот свалившегося на пол скелета динозавра.

– Ну, вот так и думал. С этим генералом всегда одно и тоже. Ты там как?

В ответ раздалось недовольное шипение и лязг цепей.

– Ага, ну всё в норме. Несколько минут и я приду. Потерпи...

Книга здесь

Пока Шимоза лечился от гипоксии на Венере, Нарва увлеклась гонками на солнечных яхтах в кольцах Сатурна. А что ещё было делать в ледяных просторах Европы? В трещины что ли спускаться? Мрак! Или в бассейн ходить вместе с лунатиками, один вид которых вызывал желание прыгать на месте с зажмуренными глазами, настолько злили столичную женщину вытянутые лица сотрудников станции. Сверчков с удовольствием составил компанию. Несмотря на крайнюю занятость в конструкторском бюро, он принялся улучшать конструкцию яхты. Случай с Шимозой натолкнул его на идею, что гонщики в случае аварии должны иметь средства для спасения товарища. А как иначе! Нарва с энтузиазмом поддержала инженера, и теперь они проверяли изобретение на орбите Сатурна.

Увидев в иллюминатор приближающуюся яхту с причальной штангой, Нарва поинтересовалась в микрофон:

– Товарищ Герман, как так получается, вы размахиваете этой блестящей штукой, а меня трясёт от страха?

– Вы же видите, я очень осторожно, – раздался голос Германа из ребристого динамика внутри скафандра.

– Ага, прошлый раз так вставили господину шпиону, что на Венеру пришлось отправлять. Послушайте, мне страшно.

– Ничего не бойтесь. Я несколько раз испытал захват в ангаре.

– А теперь на мне. Великолепно!

– Ваша непосредственность очаровывает. У меня руки трясуться. Так нельзя обращаться с мужчиной!

– Скажите тоже, захват какой-то! Я что – борец сумо? Ой, мне кажется он слишком большой! Вы точно всё проверили?

– Это лучи от солнца. Вот и блестит.

– Товарищ Герман, разберитесь там со своими руками. От них зависит моя жизнь. Вдруг промажете?

– Обижаете, я офицер! Чтобы обмануть ожидания дамы – никогда!

– Я не знаю, что вы там за офицер. Должна поверить на слово?

– Отчего же, сейчас вставлю, и сами подтвердите.

– Опять вы про своё вставлю. То у вас захват, то вставлю. Вы определитесь в словаре.

– Подождите, ответственный момент. Сейчас войдёт.

– Скорей бы уж. Надоело ждать.

Солнечную яхту со спущенными парусами тряхнуло, в кабине раздался громкий металлический щелчёк.

– Ну, как вы там? Ничего не повредил?

– Ещё не поняла. Сейчас посмотрю датчики.

– Ну же! – не унимался обеспокоенный работой своего изобретения инженер.

– Вот, все мужчины такие. Вам бы чик и всё, а что происходит с женщиной – без разницы. Я не могу так быстро. Сами одели меня в этот жуткий скафандр.

Опасаясь за жизнь Нарвы во время испытаний, Герман заставил её облачиться в скафандр для исследования опасных планет, и теперь фрейлин походила на древнего водолаза, этакого лошарика, состоящего из шарниров и большого шлема с множеством иллюминаторов.

– Тьфу ты, какой противный скафандр. Уф, вроде вижу. Захват вошёл как надо. Просто отлично! У вас лицо красное. Это почему?

– Вы меня видите?

– Ну да. А в чём дело?

– Включите камеру, чтобы и я насладился.

– Зачем? Я некрасивая в этом уродстве. Я вам и так всё расскажу.

– Госпожа Нарва, у нас ответственный эксперимент, а вы дизайном занялись.

– И что?

– У меня голос не дрожит?

– Нормальный. А лицо стало совсем красным. Так, товарищ Герман, дышите глубже. Ваша блестящая штука вошла куда надо. Успокойтесь, ради космоса, а то и я начну волноваться.

– Ну мне же надо видеть, как вы себя чувствуете, в конце концов!

– Прекратите! Что делаем дальше? Расцепляемся? Мы с вами, как насекомые, сцепились. Надо с этим что-то делать.

– Нужно посмотреть как держатся захват при включенном двигателе.

– Вам мало того, что вставили, ещё хотите и с ветерком?

– А как без движения – никак!

– Действительно, раз уж вставили. Вы, товарищ Герман, просто маньяк какой-то!

– С вами кем угодно станешь, лишь бы находиться рядом.

– Опять комплименты? Включайте уже свой двигатель.

Уже в ангаре на Мимасе, выбравшись из громоздкого скафандра, Нарва достала свой знаменитый кремовый термос и разлила в чашки горячий какао.

– Берите. Вам сейчас очень нужно. Как вспомню ваше красное лицо, так сразу смеяться хочется. Вы почему так переволновались?

– За вас беспокоился. Вдруг дёрнете не за тот рычаг.

– Обижаете, у меня с рычагами всё впорядке. Вкусный какао?

– Из ваших рук – божественен.

– Льстец. И зачем вам вся это возня? Неужели из-за Шимозы?

– Скажите тоже. Я так думаю, его теперь и под страхом смерти не заставишь сесть в кабину.

– Тогда что?

– А не успей я, и всё – погиб ваш Шимоза. Это роботу всё равно. Представляете, он так и сказал: «Захват не предусмотрен» Разве это нормально?

– И вы ринулись, как Дон Кихот, с пикой наперерез?

– Бросьте вы вашу пику. Человека нужно было спасать.

– Там специальный корабль дежурил. А вы со своей самодеятельностью чуть не убили Шимозу.

– Неправда. Он жив! И что, нужно было лететь дальше, когда человек погибает?

– У всех своя работа. Разве не так?

– А говорите, что у меня голос не дрожит. Неправда!

– Прекратите эти ваши шуточки. Я от них хихикаю.

– Разве? Тогда почему заметили моё красное лицо?

– Сейчас у меня всё покраснеет от ваших намёков.

– Вот скажите, только честно, понравилось?

– Изображать жертву? Очень волнительно. Только, давайте, без этого дурацкого скафандра? Посмотрите, что у меня с причёской. Просто ужас!

– Постригитесь под гаврош, – предложил Герман с серьёзным лицом.

– Вы так считаете? А что, это интересно. Я покрашусь.

– В рыжую, – поспешил подсказать Герман.

– Как вы догадались?

– К характеру подходит. Этакая чертовка!

– Пейте какао, наглый подхалим. Я вам в следующий раз туда соли намешаю.

– С удовольствием, только замените на кофе.

– Я подумаю.

В космопорте Европы Нарве передал записку посыльный робот. На сложенном вдвое листе напечатано всего четыре слова:

Немедленно поднимитесь ко мне!

– Что это? – поинтересовался Герман.

– Начальник требует к себе.

– Вам поспать нужно. Как хотите, а это может подождать.

– Если бы, – вздохнула Нарва и с улыбкой пообещала: – Увидимся, – отправляясь вслед за роботом к лифту на магнитной подвеске.

При виде Нарвы, Наома немедленно вскочил из-за стола и ринулся навстречу.

– Ну зачем вам нужно было так рисковать? – целуя протянутую ручку, упрекнул он.

– Скучно, – сделав томный взгляд, ответила Нарва.

– Его изобретение никому не нужно. Я пошёл на это только ради вашего каприза!

– Вы подсматривали?

– А как иначе? У меня на вас планы!

– Ну так не мешайте! Я его не понимаю. Зачем гонщиком заниматься спасением? Вот ответьте мне: вы бы стали?

– И для чего я тогда содержу отряд спасателей? Пустая трата средств!

– А он говорит, что спасал человека.

– В больнице его человек! И ещё неизвестно, кем вернётся. Вот вам и результат этой космической самодеятельности.

– Значит следили за мной?

– Помилуйте, пришлось отправить корабли для страховки. Этот землянин просто скроен из противоречий, но инженер хороший, здесь не отнимешь.

– Мне интересно, и в чём эти самые противоречия.

– Мы сейчас будем говорить о Сверчкове?

– Есть другие предложения, – нахмурилась Нарва.

– Ну что ж, извольте. Он постоянно лезет, куда его не просят.

– Шпион обязан.

– Какой из него шпион! Так, чепуха, какая-то. Я его отрядил работать над моим новым кораблём. Казалось, вот тебе план и будь аккуратен. Но не тут-то было. Спорит с главным конструктором. Ведь ничего не понимает, а спорит.

– Хочет, как лучше.

– Субординации никакой, а ещё военный!

– Вы меня для этого позвали? Ещё тон какой: “Немедленно явитесь”. Я вам что, подчинённая!

– Разве? А что в нём не так? Я за вас беспокоюсь. Это плохо?

– Аж покоробило. Где ваш Шимоза? Без него скоро в бассейн начну ходить.

– Недавно говорил с ним.

– Он уже здесь?

– У него волосы потемнели.

– А как сам – помолодел?

– Что?! Вы шутите. Неизменен, как монолит. Волосы потемнели – это факт.

– После общения со Сверчковым я вас перестала понимать. Так он прилетел или нет?

– Скоро будет. Я за ним личную яхту отправил. А почему вы не интересуетесь над чем работает Сверчков?

– А должна?

– Новейший корабль, соответствующий положению!

– Диктатора?

– Что вы, что вы. Президента системы Солнца.

– Мило. И я рядом с вами?

– Нравится?

– После няньки сопливого засранца – конечно! Вас бы только подрихтовать?

– Моя шея беспокоит?

– Ну как вам сказать, собственно, да. Вы какой-то бесчувственный с ней. На робота похожи.

– Я дал себе зарок, как только получу власть над системой, так в тот-же день и отправлюсь на Венеру.

– Это так долго.

– Придётся ждать. Я не могу нарушить обещание.

Наома испытующе посмотрел в глаза Нарвы.

– Вы наверное устали после вашего Сверчкова.

– Хотите чтобы я ушла? – напрямую спросила Нарва, с трудом переносившая буржуазные политесы.

– У вас что-то ещё? – поднял брови президент корпорации "Водород" и будущий правитель системы Солнца.

– Только вы, – разворачиваясь к двери, бросила холодным тоном Нарва.

В приёмной она приказала роботу-секретарше:

– Не беспокоить. Президент очень занят.

На что секретарша с поклоном произнесла:

– Да, госпожа.

Не заходя к себе в квартиру, Шимоза поспешил доложиться. Специальный лифт на магнитной подвеске быстро пересчитал этажи и коридоры по ломанной линии, чтобы уткнуться в кабинет президента.

– Привет! – махнул секретарше рукой Шимоза на ходу, но был остановлен проворным роботом:

– Занят.

– Прекрати. Чем это таким он занят? В домино играет сам с собой?

– Не знаю. Госпожа Нарва распорядилась.

– Что? Сделай тогда кофе.

Робот послушно достал чашку и включил кофемашину. Шимоза тем временем, обуреваемый ревностью, ворвался в кабинет к Наоме.

– Господин президент, это что такое? Секретаршей уже распоряжается Нарва? Кстати, где она? – пробежавшись по просторному кабинету, Шимоза заглянул в переговорную, обошёл стеклянную трубу до потолка, в которой плавали миниатюрные акулы среди коралловых планет системы Солнца.

– Понятия не имею. А в чём дело? – удивился Наома.

– Так, её нет здесь?

– С чего бы это?

– Послушайте, у секретарши что-то коротит. Сказала, что заняты.

– А при чём здесь Нарва?

– Я вас не понимаю. То нужно ухаживать, то без разницы.

– Шимоза, вы ревнуете? Это ревность – сто процентов. Неожиданно. Последствия гипоксии? Ничего себе! Нужно будет попробовать. И что чувствуете? Впрочем, о чём это я! Конечно, выброс адреналина и всё такое, – осматривая шпиона со всех сторон, быстро проговорил Наома.

– Я, ревную?! Не может быть. Возмущён, что командует секретарём. Вашим, между прочим, секретарём. Захожу, а она мне говорит: нельзя. Вот я и завёлся. У меня, можно сказать срочное дело, а тут нельзя! Я стараюсь, здоровьем рискую ради корпорации, а она мне – нельзя. Здесь кто угодно возмутится.

– Тише, вы что-то очень возбудились. Присядьте, вот, выпейте, – Наома налил в гранёный стакан воды.

– И всё же, как можно подчинить робота фаворитке?! Быстро это она вошла в доверие!

– Вы что-то говорили по важное дело?

– Теперь уже и не знаю. Может, ей докладываться?

– Прекратите. Рассказывайте.

– Главный Тиран готов сдаться – это главное, остальное не важно.

– Что? Уговорили на отказ от гелия? Вот это подарок, так подарок.

– Не совсем. Он готов предлагать водород полисам по заниженной цене.

– Тоже неплохо. Они быстро почувствуют разницу. А поднять цены всегда можно.

– Вот и я так решил. Правда там есть одна заковычка, так ерунда, но неприятная. Хотя, как сказать.

– Заковычка? Да ладно, что тут может быть такого, когда на горизонте целая планета образовалась?

– Ну, я не знаю. В конечном счёте вам решать. Мне кажется, вам лучше услышать из первых уст, так сказать.

– Не темните.

– Одно из условий Тирана. Давайте вызовем на связь?

– Опять ваши знаменитые интриги? Ну что ж, давайте.

Скачать и слушать можно здесь: https://litmarket.ru/books/most-magellana

#антиутопия #фантастика #стимпанк #гиперпанк #алексвикберг #авантюры