Пока Шимоза лечился от гипоксии на Венере, Нарва увлеклась гонками на солнечных яхтах в кольцах Сатурна. А что ещё было делать в ледяных просторах Европы? В трещины что ли спускаться? Мрак! Или в бассейн ходить вместе с лунатиками, один вид которых вызывал желание прыгать на месте с зажмуренными глазами, настолько злили столичную женщину вытянутые лица сотрудников станции. Сверчков с удовольствием составил компанию. Несмотря на крайнюю занятость в конструкторском бюро, он принялся улучшать конструкцию яхты. Случай с Шимозой натолкнул его на идею, что гонщики в случае аварии должны иметь средства для спасения товарища. А как иначе! Нарва с энтузиазмом поддержала инженера, и теперь они проверяли изобретение на орбите Сатурна.

Увидев в иллюминатор приближающуюся яхту с причальной штангой, Нарва поинтересовалась в микрофон:

– Товарищ Герман, как так получается, вы размахиваете этой блестящей штукой, а меня трясёт от страха?

– Вы же видите, я очень осторожно, – раздался голос Германа из ребристого динамика внутри скафандра.

– Ага, прошлый раз так вставили господину шпиону, что на Венеру пришлось отправлять. Послушайте, мне страшно.

– Ничего не бойтесь. Я несколько раз испытал захват в ангаре.

– А теперь на мне. Великолепно!

– Ваша непосредственность очаровывает. У меня руки трясуться. Так нельзя обращаться с мужчиной!

– Скажите тоже, захват какой-то! Я что – борец сумо? Ой, мне кажется он слишком большой! Вы точно всё проверили?

– Это лучи от солнца. Вот и блестит.

– Товарищ Герман, разберитесь там со своими руками. От них зависит моя жизнь. Вдруг промажете?

– Обижаете, я офицер! Чтобы обмануть ожидания дамы – никогда!

– Я не знаю, что вы там за офицер. Должна поверить на слово?

– Отчего же, сейчас вставлю, и сами подтвердите.

– Опять вы про своё вставлю. То у вас захват, то вставлю. Вы определитесь в словаре.

– Подождите, ответственный момент. Сейчас войдёт.

– Скорей бы уж. Надоело ждать.

Солнечную яхту со спущенными парусами тряхнуло, в кабине раздался громкий металлический щелчёк.

– Ну, как вы там? Ничего не повредил?

– Ещё не поняла. Сейчас посмотрю датчики.

– Ну же! – не унимался обеспокоенный работой своего изобретения инженер.

– Вот, все мужчины такие. Вам бы чик и всё, а что происходит с женщиной – без разницы. Я не могу так быстро. Сами одели меня в этот жуткий скафандр.

Опасаясь за жизнь Нарвы во время испытаний, Герман заставил её облачиться в скафандр для исследования опасных планет, и теперь фрейлин походила на древнего водолаза, этакого лошарика, состоящего из шарниров и большого шлема с множеством иллюминаторов.

– Тьфу ты, какой противный скафандр. Уф, вроде вижу. Захват вошёл как надо. Просто отлично! У вас лицо красное. Это почему?

– Вы меня видите?

– Ну да. А в чём дело?

– Включите камеру, чтобы и я насладился.

– Зачем? Я некрасивая в этом уродстве. Я вам и так всё расскажу.

– Госпожа Нарва, у нас ответственный эксперимент, а вы дизайном занялись.

– И что?

– У меня голос не дрожит?

– Нормальный. А лицо стало совсем красным. Так, товарищ Герман, дышите глубже. Ваша блестящая штука вошла куда надо. Успокойтесь, ради космоса, а то и я начну волноваться.

– Ну мне же надо видеть, как вы себя чувствуете, в конце концов!

– Прекратите! Что делаем дальше? Расцепляемся? Мы с вами, как насекомые, сцепились. Надо с этим что-то делать.

– Нужно посмотреть как держатся захват при включенном двигателе.

– Вам мало того, что вставили, ещё хотите и с ветерком?

– А как без движения – никак!

– Действительно, раз уж вставили. Вы, товарищ Герман, просто маньяк какой-то!

– С вами кем угодно станешь, лишь бы находиться рядом.

– Опять комплименты? Включайте уже свой двигатель.

Уже в ангаре на Мимасе, выбравшись из громоздкого скафандра, Нарва достала свой знаменитый кремовый термос и разлила в чашки горячий какао.

– Берите. Вам сейчас очень нужно. Как вспомню ваше красное лицо, так сразу смеяться хочется. Вы почему так переволновались?

– За вас беспокоился. Вдруг дёрнете не за тот рычаг.

– Обижаете, у меня с рычагами всё впорядке. Вкусный какао?

– Из ваших рук – божественен.

– Льстец. И зачем вам вся это возня? Неужели из-за Шимозы?

– Скажите тоже. Я так думаю, его теперь и под страхом смерти не заставишь сесть в кабину.

– Тогда что?

– А не успей я, и всё – погиб ваш Шимоза. Это роботу всё равно. Представляете, он так и сказал: «Захват не предусмотрен» Разве это нормально?

– И вы ринулись, как Дон Кихот, с пикой наперерез?

– Бросьте вы вашу пику. Человека нужно было спасать.

– Там специальный корабль дежурил. А вы со своей самодеятельностью чуть не убили Шимозу.

– Неправда. Он жив! И что, нужно было лететь дальше, когда человек погибает?

– У всех своя работа. Разве не так?

– А говорите, что у меня голос не дрожит. Неправда!

– Прекратите эти ваши шуточки. Я от них хихикаю.

– Разве? Тогда почему заметили моё красное лицо?

– Сейчас у меня всё покраснеет от ваших намёков.

– Вот скажите, только честно, понравилось?

– Изображать жертву? Очень волнительно. Только, давайте, без этого дурацкого скафандра? Посмотрите, что у меня с причёской. Просто ужас!

– Постригитесь под гаврош, – предложил Герман с серьёзным лицом.

– Вы так считаете? А что, это интересно. Я покрашусь.

– В рыжую, – поспешил подсказать Герман.

– Как вы догадались?

– К характеру подходит. Этакая чертовка!

– Пейте какао, наглый подхалим. Я вам в следующий раз туда соли намешаю.

– С удовольствием, только замените на кофе.

– Я подумаю.

В космопорте Европы Нарве передал записку посыльный робот. На сложенном вдвое листе напечатано всего четыре слова:

Немедленно поднимитесь ко мне!

– Что это? – поинтересовался Герман.

– Начальник требует к себе.

– Вам поспать нужно. Как хотите, а это может подождать.

– Если бы, – вздохнула Нарва и с улыбкой пообещала: – Увидимся, – отправляясь вслед за роботом к лифту на магнитной подвеске.

При виде Нарвы, Наома немедленно вскочил из-за стола и ринулся навстречу.

– Ну зачем вам нужно было так рисковать? – целуя протянутую ручку, упрекнул он.

– Скучно, – сделав томный взгляд, ответила Нарва.

– Его изобретение никому не нужно. Я пошёл на это только ради вашего каприза!

– Вы подсматривали?

– А как иначе? У меня на вас планы!

– Ну так не мешайте! Я его не понимаю. Зачем гонщиком заниматься спасением? Вот ответьте мне: вы бы стали?

– И для чего я тогда содержу отряд спасателей? Пустая трата средств!

– А он говорит, что спасал человека.

– В больнице его человек! И ещё неизвестно, кем вернётся. Вот вам и результат этой космической самодеятельности.

– Значит следили за мной?

– Помилуйте, пришлось отправить корабли для страховки. Этот землянин просто скроен из противоречий, но инженер хороший, здесь не отнимешь.

– Мне интересно, и в чём эти самые противоречия.

– Мы сейчас будем говорить о Сверчкове?

– Есть другие предложения, – нахмурилась Нарва.

– Ну что ж, извольте. Он постоянно лезет, куда его не просят.

– Шпион обязан.

– Какой из него шпион! Так, чепуха, какая-то. Я его отрядил работать над моим новым кораблём. Казалось, вот тебе план и будь аккуратен. Но не тут-то было. Спорит с главным конструктором. Ведь ничего не понимает, а спорит.

– Хочет, как лучше.

– Субординации никакой, а ещё военный!

– Вы меня для этого позвали? Ещё тон какой: “Немедленно явитесь”. Я вам что, подчинённая!

– Разве? А что в нём не так? Я за вас беспокоюсь. Это плохо?

– Аж покоробило. Где ваш Шимоза? Без него скоро в бассейн начну ходить.

– Недавно говорил с ним.

– Он уже здесь?

– У него волосы потемнели.

– А как сам – помолодел?

– Что?! Вы шутите. Неизменен, как монолит. Волосы потемнели – это факт.

– После общения со Сверчковым я вас перестала понимать. Так он прилетел или нет?

– Скоро будет. Я за ним личную яхту отправил. А почему вы не интересуетесь над чем работает Сверчков?

– А должна?

– Новейший корабль, соответствующий положению!

– Диктатора?

– Что вы, что вы. Президента системы Солнца.

– Мило. И я рядом с вами?

– Нравится?

– После няньки сопливого засранца – конечно! Вас бы только подрихтовать?

– Моя шея беспокоит?

– Ну как вам сказать, собственно, да. Вы какой-то бесчувственный с ней. На робота похожи.

– Я дал себе зарок, как только получу власть над системой, так в тот-же день и отправлюсь на Венеру.

– Это так долго.

– Придётся ждать. Я не могу нарушить обещание.

Наома испытующе посмотрел в глаза Нарвы.

– Вы наверное устали после вашего Сверчкова.

– Хотите чтобы я ушла? – напрямую спросила Нарва, с трудом переносившая буржуазные политесы.

– У вас что-то ещё? – поднял брови президент корпорации "Водород" и будущий правитель системы Солнца.

– Только вы, – разворачиваясь к двери, бросила холодным тоном Нарва.

В приёмной она приказала роботу-секретарше:

– Не беспокоить. Президент очень занят.

На что секретарша с поклоном произнесла:

– Да, госпожа.

Не заходя к себе в квартиру, Шимоза поспешил доложиться. Специальный лифт на магнитной подвеске быстро пересчитал этажи и коридоры по ломанной линии, чтобы уткнуться в кабинет президента.

– Привет! – махнул секретарше рукой Шимоза на ходу, но был остановлен проворным роботом:

– Занят.

– Прекрати. Чем это таким он занят? В домино играет сам с собой?

– Не знаю. Госпожа Нарва распорядилась.

– Что? Сделай тогда кофе.

Робот послушно достал чашку и включил кофемашину. Шимоза тем временем, обуреваемый ревностью, ворвался в кабинет к Наоме.

– Господин президент, это что такое? Секретаршей уже распоряжается Нарва? Кстати, где она? – пробежавшись по просторному кабинету, Шимоза заглянул в переговорную, обошёл стеклянную трубу до потолка, в которой плавали миниатюрные акулы среди коралловых планет системы Солнца.

– Понятия не имею. А в чём дело? – удивился Наома.

– Так, её нет здесь?

– С чего бы это?

– Послушайте, у секретарши что-то коротит. Сказала, что заняты.

– А при чём здесь Нарва?

– Я вас не понимаю. То нужно ухаживать, то без разницы.

– Шимоза, вы ревнуете? Это ревность – сто процентов. Неожиданно. Последствия гипоксии? Ничего себе! Нужно будет попробовать. И что чувствуете? Впрочем, о чём это я! Конечно, выброс адреналина и всё такое, – осматривая шпиона со всех сторон, быстро проговорил Наома.

– Я, ревную?! Не может быть. Возмущён, что командует секретарём. Вашим, между прочим, секретарём. Захожу, а она мне говорит: нельзя. Вот я и завёлся. У меня, можно сказать срочное дело, а тут нельзя! Я стараюсь, здоровьем рискую ради корпорации, а она мне – нельзя. Здесь кто угодно возмутится.

– Тише, вы что-то очень возбудились. Присядьте, вот, выпейте, – Наома налил в гранёный стакан воды.

– И всё же, как можно подчинить робота фаворитке?! Быстро это она вошла в доверие!

– Вы что-то говорили по важное дело?

– Теперь уже и не знаю. Может, ей докладываться?

– Прекратите. Рассказывайте.

– Главный Тиран готов сдаться – это главное, остальное не важно.

– Что? Уговорили на отказ от гелия? Вот это подарок, так подарок.

– Не совсем. Он готов предлагать водород полисам по заниженной цене.

– Тоже неплохо. Они быстро почувствуют разницу. А поднять цены всегда можно.

– Вот и я так решил. Правда там есть одна заковычка, так ерунда, но неприятная. Хотя, как сказать.

– Заковычка? Да ладно, что тут может быть такого, когда на горизонте целая планета образовалась?

– Ну, я не знаю. В конечном счёте вам решать. Мне кажется, вам лучше услышать из первых уст, так сказать.

– Не темните.

– Одно из условий Тирана. Давайте вызовем на связь?

– Опять ваши знаменитые интриги? Ну что ж, давайте.

Скачать и слушать можно здесь: https://litmarket.ru/books/most-magellana

#антиутопия #фантастика #стимпанк #гиперпанк #алексвикберг #авантюры

Заметив, что обычно живой Шимоза стал вялым и не может сконцентрироваться на разговоре, Нарва тут же потребовала от Наомы-младшего, чтобы главного шпиона отправили на Венеру для полноценного лечения. После двух недель, проведённых в санблоке, Шимоза и сам начал понимать, что с ним что-то не так. Стреляющие головные боли по утрам и сонливость в течение дня стали его раздражать, поэтому он с радостью принял предложение отправиться в настоящую больницу. Во всяком случае, новые впечатления позволят отвлечься от мрачных мыслей о своём здоровье, тем более что на Венере оставался один незакрытый вопрос с Главным Тираном.

Болезнь болезнью, а работа – это единственное, что интересовало Шимозу, все остальные удовольствия он уже изведал в полном объёме и остался недоволен результатом. Ну нельзя же, в самом деле, безнаказанно терзать нервные окончания, в конце концов, они привыкают и перестают воспринимать сигналы за что-то значимое. В мозгу все эти громкие звоночки формируют, так называемую, эмоциональную мозоль. И всё, кирдык всяким там радостям от нетленного тела: ощущения есть, здесь никто не спорит, а вот сознание воспринимает их, как надоедливое насекомое, мешающее настоящей жизни.

Многоопытный читатель скажет, что свежие приятности могут наполнить истерзанные чувства новым опытом. Ага, двести раз по пять, не тут-то было. Всего лишь очередной отголосок прошлой жизни, дырку от бублика можно получить и ничего более. Наш мозг при упорной тренировке может блокировать самую изощрённую боль, так неужели не справиться с беззубым удовольствием? Вот и то-то, что справится, пережуёт и выплюнет в окно, как бесполезную вишнёвую косточку. Так, была когда-то кислинка, а сейчас всё, осталась только досадная неприятность, от которой нужно немедленно избавиться.

Что касается работы, то здесь был затронут базовый инстинкт выживания, а его, как всем известно, невозможно обмануть. Ведь смерть приключается только один раз, и с этим безобразием невозможно спорить. В мрачной бездне заканчиваются все споры о смысле жизни и её пряниках. Будучи человеком весьма неглупым, Шимоза взял на вооружение против обычной для архонтов скуки самоотверженное служение интригам и шпионажу. Угу, а чем не занятие: тут тебе и опасность, когда адреналин жжёт сердце в тысячи самых неожиданных точек, и радость бытия, когда понимаешь, что в очередной раз удалось обмануть костлявую старуху.

Неоправданный риск в кольцах Сатурна, то, что вызвало у Нарвы недоумение, а она, уж поверьте мне, в подобных вещах разбиралась, для Шимозы являлось не чем иным, как развлечением, необходимым лекарством для продолжения жизни. К сожалению, нехватка кислорода, хоть и кратковременная, привела к необратимым разрушениям в коре головного мозга. А здесь уже бессильна самая совершенная медицина. Да и что она может сделать, когда безвозвратно утеряны целые этажи когда-то важной информации. Впрочем, Шимоза об этом не знал и с большой надеждой лег в знаменитый саркофаг омоложения на Венере.

Ну что ж, чуда и в самом деле не произошло. Что-то, конечно, восстановилась, мозг архонтов иногда делает весьма затейливые кульбиты. Многое, до травмы почти затёртое временем, вернуло себе прежние краски. Возникли новые нейронные связи взамен утерянным. Теперь его чувства к Нарве приобрели совсем иное направление, потеряли прежний цинизм, заново облачившись в романтические одежды. Обрадовался ли Шимоза этому подарку? Да кто ж его знает! Одно наверняка его удивило, это свежесть вдыхаемого воздуха. Впрочем, шпион отнёс это на обновлённые лёгкие.

Освобождённые от прежних воспоминаний нервные клетки тут же начали восполнять недостающие пробелы, сочиняя новые факты и события из остатков информации.

Радость ощущений обновлённого тела сочинила в мозгу Шимозы весьма затейливую вещь. То, что до этого времени он считал неисполнимым, невозможным, так сказать, вдруг потеряло свою неприступность, нерушимая стена превратилась в жалкую изгородь из весьма неубедительных прутьев. Если до сих пор он считал, что каждый архонт обязан исполнять только ему назначенное дело, то теперь капризом судьбы он посмотрел на эту философию с возмущением:

«Что за ерунда, – мысленно воскликнул главный шпион межпланетной корпорации "Водород", – отчего это я должен удовлетвориться неизвестно кем назначенной долей? Редкая глупость! Может статься, что на новом поприще я смогу сделать гораздо больше, чем до сих пор?»

Больше для кого – подобным вопросом Шимоза не задавался. Конечно, для себя. Здесь не было никаких сомнений, ведь если ему будет хорошо, то все только выиграют, получив в общество счастливого архонта. В этом утверждении он не сомневался ни разу.

Деятельная натура требовала выхода энергии, поэтому Шимоза не стал разлёживаться в оплаченной корпорацией персональной палате. Подойдя к эмалированному, словно кювета в операционной, раструбу звуковода, он попросил аудиенции у Главного Тирана Венеры.

Образ Нарвы всплыл в его мозгу, словно крейсер Аврора в лучах зари. Он ревновал. Предмет обожания находился далеко от пояса жизни, в то время как он наслаждался гостеприимством Венеры. Ему вдруг остро захотелось, чтобы она оказалась рядом, чтобы любимая женщина растворилась в местных удовольствиях. Нарва во власти опасного маньяка, готового уничтожить миллиарды ради достижения безумной мечты, ради власти над системой Солнца. Эта мысль сводила Шимозу с ума. Адреналин, конечно, штука забористая, но что он может против его величества гормона страсти? После кратковременного выброса адреналина ощущается слабость и опустошение, с гормонами дело обстоит совсем наоборот – они требуют продолжения банкета, жгут калёным железом бедное тело, пока не выжмут организм до самой последней капли. Долгоиграющая штука.

Помня профессию Шимозы, Главный Тиран принял посетителя в особом кабинете, оборудованном акустическими кольцами из пористого иридия, исключающими подслушивание.

– Нут-с, рассказываете, что там у вас опять завелось в голове? Какие такие неваляшки-чебурашки? – спросил Тиран, пыхнув кольцом гаванской сигары.

– Как вы сразу, Ваше Тиранство. Не успел войти, а уже и в коварстве обвиняете?

– Все порядочные граждане после омоложения предпочитают отдых в местных лупанариях*, но только не вы. Вы, милостивый Шимоза, сразу пускаетесь в интриги. О-о, я вас хорошенько изучил. Что вам разврат и похоть – вам подавай лихо заверченный сюжет. Или не так?

– Вот новые чувства и натолкнули на новую идею. Весьма необычную, доложу я вам, – немедленно подхватил Шимоза. – Вы даже представить себе не можете насколько. Да и как могло быть иначе в местной атмосфере, где всё буквально пропитано интригами и коварством. Вы только не подумайте ничего такого. Я в совершенном восхищении от вашего климата. Углекислый газ и азот – как это символично, удушье и веселье. Дуализм, так сказать. И всё это счастье в вашей власти.

– Подождите вы со своими реверансами, лучше расскажите, как вас так угораздило? Гипоксия? Это надо ещё постараться! Гонки какие-то вдоль Сатурна. Вам при вашей должности и такие радости. С чего бы это? Неужто фрейлин Нарва так важна?

– Всё доложили. Шапку положить негде! Опять Вениамина блеснул? Кстати, где он?

– Не юлите. Я слушаю.

– Сами понимаете – ограничен. Но, собственно, для этого я и здесь. У президента новый план, в котором задействована фрейлин двора. Дальше – молчок. Я и так сказал слишком много.

– Только распалили любопытство! – опять свернул алмазной улыбкой Тиран.

– Ну, так слушайте. У вас же сложные отношения с архигосами?*

– И что дальше?

– Могу помочь на весьма выгодных условиях.

– Послушайте, перестаньте доить кота!

– О как! Однако, – удивился сравнению Шимоза. – Полисы покупают гелиос у империи самостоятельно – ведь так. Полная энергетическая независимость от столицы – непорядок! А что, если предложить им на начальном этапе твёрдый водород по бросовым ценам? Потом, конечно, поднимем, тут без вопросов. Но кто откажется от дармовщины? Никто!

– И в чём подвох?

– А получать придётся из одного центра, из ваших рук кормиться, так сказать.

– Стоп. Я начинаю понимать. Они обязательно ухватятся. Во-первых, бросовые цены, а во-вторых, запасной вариант против империи! Клюнут, здесь и гадать нет надобности. Но что вам с того?

– Новый рынок, потесним империю – уже счастье.

– Вы что-то недоговариваете. По глазам вижу.

– От вас ничего не скроешь. Ваше Тиранство, а что если предложить Наоме-младшему натурализацию.

– Это как это? Это зачем?

– Ну в обмен на вашу планету. Хм, не так выразился. В обмен на ваше расположение. Поверьте, он не откажется. А вам такой человек в обойму. Это ведь какие перспективы открываются!

– Как я понял, господин Наома ещё не в курсе вашего бреда?

– Ерунда. У меня все полномочия.

– Коварный вы человек. Однако не понимаю, зачем так всё усложнять? Меня и прежний вариант устроит, без натурализации.

– Карта сама идёт в руки. Неужели откажетесь? Вот вам и дружба, и общие интересы.

– Да вы самого Вениамину переплюнули. Это ведь надо такой крюшон сочинить? Где подвох?

– А вам что? Да коли и есть, а он есть, неужели поверите в объяснения?

– Киньте любую версию, а я уж подумаю. А то и вовсе неприлично.

– Наома хочет жениться на Нарве. Вы только представьте себе эту парочку – огонь. С Наомой-то дела вести сложно, а что будет когда объявиться Нарва? На ней же штампа ставить негде!

– Значит, не за себя радеете?

– Конечно, какой там за себя. Вся диспозиция может разрушиться. Вы ведь её арестовывали в прошлом за покушение. Неужели, думаете, простит. Дамочка-то злопамятная, уж поверьте.

– Ну, вспомнили! Это когда было-то.

– Хотите в орлянку сыграть? Дело ваше…

– Да-с, вопрос… – Тиран помолчал. – А может и припомнить. Ваши женщины непредсказуемы. Послушайте, как вы с ними живёте?

– Я холостяк.

– Несчастный. Как я вас понимаю. Вы вот что, может, тоже натурализуетесь?

– Не отвлекайтесь, Ваше Тиранство, что с моим прожектом?

– Ну не знаю. Очень сложный вариант. Вдруг господин президент обидится.

– Ерунда. Я за него ручаюсь: чрезвычайно предан делу. Вы ему фактически целую планету предложите. А взамен всего ничего. Ну, обретёт человек двойной комплект органов. Что плохого? Дураком нужно быть, чтобы отказаться. Это ведь сколько новых ощущений намечается. Он вам ещё спасибо скажет. В конце концов, вы ничего не теряете. За спрос, как говорится, спрос невелик. Хуже, когда без спроса делают. А здесь всё по-честному. И первый вариант, кстати, остаётся. Оно ведь как, проси больше, чтобы получить необходимое. Ведь так, или я неправ?

Довольный своей интригой Шимоза в тот же день отправился в космопорт, чтобы побыстрее принести благую весть своему президенту. Шутка сказать, целую планету несёт на блюдечке.

А что касалось интриги, так и вовсе всё отлично складывалось: неужели Наома откажется от целой планеты, да никогда! А издержки? Так, где их не бывает. Получив двойную оснастку, Наома наверняка откажется от Нарвы. Что с ней делать гермафродиту? Так, неполноценное существо, на взгляд венерианца. Ну, а если упрётся, то всегда можно найти Вениамину, которая быстро объяснит новичку, что значит быть настоящем венерианцем.

«Всё просто отлично!» – мысленно похвалил себя Шимоза, отмахиваясь от белого облака конденсата, выброшенного аппарелью, плавно вышедшей из днища космической яхты межпланетной корпорации «Водород».

Скачать и слушать можно здесь: https://litmarket.ru/books/most-magellana

Наверняка читатель помнит о некоем задании, которое поручил Ленар своему верному помощнику и другу Семёну. Ну так вот, одновременно с эпичным появлением на Европе беглецов из империи, которых немедленно взяла в оборот служба безопасности корпорации, Семён вполне буднично прибыл в качестве обычного моториста с Ганимеда. Не буду описывать его проверку, оттого что к наёмным работникам применяют совсем другие протоколы.

В коридоре неподалёку от своего номера Нарва обнаружила на стене условный сигнал, случайную царапину в виде галочки, указывающую коротким концом на вентиляционную решётку, из которой торчал смятый фантик от конфеты "Мишка на полюсе". Внутри корявая строчка из арабских чисел: время и номер бокса.

Озадаченно нахмурив домиком брови, Нарва скатала цветную бумажку в плотный шарик и отправила блуждать по воздушным каналам станции.

На техническом этаже среди разобранный ракетных двигателей белый в широкую полоску брючный костюм фрейлин выглядел довольно странно рядом с грязным комбинезоном моториста.

– Одна? – вместо приветствия спросил Семён.

– Заскочила в последний момент в лифт. У вшивого хамелеона скорости не хватило. Но я повторила несколько раз, чтобы не думалось.

– Правильно. Я тебе аэрозоль дам. Пульнёшь в него и устроишь скандал.

– Зачем? Так я хоть знаю, где он сидит. Придумает ещё сколопендру какую-нибудь. Нет уж, пусть наслаждается видами, – улыбнулась Нарва.

– Наома? Ну как он тебе? Узнала что-нибудь? – быстро спросил Семён.

– Болтает, что хочет уничтожить империю. Но я ему не верю.

– Почему?

– Ну сам подумай, новые слова хочет внедрить через революционеров. Что за глупость! И чё, мало ли жаргонов на Земле? Одним больше, одним меньше?

– Не скажи. Тайный язык – это уже организация. А как сказал товарищ Троцкий: "Сила рабочего класса – организация! Без организации масс пролетариат – ничто. Организованный, он – всё!"

– Глупость. Это Ленин.

– А ты откуда знаешь?

– Ты думаешь, один к папаше Барклаю заглядывал?

– Неужели сам?

– Скажешь тоже. Твой Бронштейн и заглядывал. Большой любитель женской ласки.

– Можно без подробностей?

– Этот твой Троцкий – мелкая дрянь!

– Я анархист – а он вообще еврей.

– Не вижу связи. При чём здесь национальность?

– Ты не поймёшь.

– А ещё анархист! – поддела мужское самолюбие Нарва.

– Они думают только о своей выгоде, – недовольно объяснил Семён.

– Ой-ё-ёй! А ты нет?

– С этим Ленаром я уже и не знаю о чём. Но он меня спас от расстрела, а тебя устроил во дворец.

– Хочешь сказать, что не использовал в своих интересах?

– И что? Для дела же?

– Милый, ещё немного и я на улице окажусь. Вот и все ваши дела!

– Ну что ты. Домик и пенсия нам обеспечены.

– Верх блаженства для молодой женщины, – усмехнулась Нарва. – Ты себя слышишь? Прилепился к этому Ленару, как пиявка, и ничего не делаешь.

– Счастье моё, что с тобой?

– Много чего. Твой дрессированный анархизм мне совсем не нравится.

– Хочешь сказать, что всё уже знаешь? А сама «не верю»?

– Семён, нельзя быть таким слепцом. Зачем тебе вся эта разведка?

– Вот и я всё думаю, зачем это ты увязалась с нами? Цель-то какая?

– Счастье всего человечества, идиот! Ну сам посуди, не от хорошей же жизни. Не упёрлась оно мне ни разу, но Её Величество топнула ножкой, и вот я уже на краю системы рискую, прости космос, своим организмом. И ради чего? Скажи мне на милость? А я тебе отвечу: ей, видите ли, интересно.

– Странный разговор у нас с тобой получается. И что Сверчков?

– Вот ты меня как не слышишь! Какое мне дело до этого питекантропа из прошлого? Хочет выжить. В растерянности. Ему сейчас, что ни скажешь – всё сделает.

– Наома тебе что-то предложил? – внезапно спросил Семён, зная меркантильный характер своей жены.

– Вот ещё. Ты бы видел его шею – почти робот, – немедленно нашлась Нарва.

– Значит, предложил, – тяжело вздохнул Семён, с участием глядя на жену.

– Ты что?! Очень надо! – возмутилась Нарва. – Я только подумала, что мы рискуем своей жизнью за ни за что. Разве не так?

– Я за идею, а ты за Её Величество.

– Перспектива так себе. А если империя рухнет? Нет, ты только представь себе – чик, и всё. Ну на мгновение? Вдруг план этого самого Наомы сработает? Мне кажется, нельзя всё ставить на одну карту?

– Верность данному слову не подойдёт?

– Очередная глупость! И кто оценит? Твой Ленар? Ну хорошо, пусть и так. Он живёт вообще одним днём. А у тебя семья. Или не так? Мы видимся раз в пятилетку: разве это семья?

– Ты стала нянечкой императора. Чего больше желать?

– Ещё скажи, Ариной Родионовной?

– Это кто?

– Неважно, в библиотеке прочитала.

– Зубы заговариваешь? Интересно, что же он тебе всё-таки пообещал?

– Ты мне не веришь! Я так и знала. Это обидно в конце концов. Никто мне ничего не обещал!

– Ага, и зачем эти подходы, хотелось бы узнать?

– Теперь ничего не скажу. Я вообще пошла.

– Поплачь ещё.

– Всё-таки ты редкая скотина!

– Ну извини, на тебе сейчас всё держится. Если победит этот капиталист, то всем несладко придётся, и тебе в том числе.

– Это почему?

– Ему лишь бы добиться желаемого. У мужчин всегда так.

– Ты сейчас о себе?

– Лапа, я из благодарности. Это совсем другое дело.

– То есть добился уже? Я правильно поняла? А теперь можно расслабиться?

– Ты только представь себе, сколько людей может пострадать?

– Пока страдаю только я. И уж поверь мне, что-то не очень нравится. Ты, может, и мазохист, но я-то здесь при чём?

– Ну хорошо, не будем говорить о Наоме.

– А о ком ещё? Мы здесь по его милости.

– Драный космос!

– При мне не ругайся, пожалуйста.

– Ты что предлагаешь?

– Вот, другое дело. А то глупости несёшь, словно паровоз.

– Паровоз?! – удивился сравнению Семён, но решил не разбираться, чтобы не разозлить жену: – Плевать! Рассказывай свой план.

– Меня не возбуждает этот Шимоза. И я не хочу с ним спать. А что, если переспать с Наомой. Ленар ничего в этих делах не понимает. Уж поверь мне, как профессионалке. Мужчины в постели болтают невесть что. Не хмурься. Он всё расскажет – и всё, мы можем отправляться домой с победой.

– Вот сейчас не понял, а при чём здесь победа Наомы?

– Ну надо подыграть дровосеку. Почему бы нет?

– Это как?

– Глупыш, подождать с отчётом. Посмотреть, как дело пойдёт? Ты ведь анархист! Тебе не всё-равно, кто победит?

– Нет, так нельзя. Нужно хоть узнать адреса, явки. Через кого он планирует всё сделать?

– Как будто неясно, Парвус, этот распрекрасный.

– Вот что, я уж не знаю, что ты там себе напридумывала. Если что, ну так на всякий случай, бросишь меня – пятки отрежу.

– Ого! Прямо араб рязанский. Так, крабик, и не думай даже. Ты моя вечная любовь. Ну что ты, глупенький. Иди ко мне.

– Я тебя перепачкаю.

– Плевать, у меня ещё есть.

Довольная своей партией в мастерской Нарва затолкала испачканный костюм в утилизатор и отправилась в кабинет президента корпорации «Гелиос» в новом образе. На это раз оделась в лёгкий пуловер из тончайшей шерсти хохлатки и обтягивающие брюки. В приёмной дружески подмигнула роботу-японке и без стука толкнула дверь.

– Приветик.

– Вы, как всегда обворожительны!

– Я подумала… – Нарва прижала указательный палец к пухлым губам.

– О чём?

– Нужно придать вашему кабинету более респектабельный вид. Он слишком мрачный.

– Не вижу повода.

– Ах, оставьте этот начальский тон. Он вам не идёт. В конце концов, вы президент самой могущественной корпорации в системе Солнца.

– И что дальше?

– Вот видите – опять. Складывается такое впечатление, что всех боитесь. Построили вокруг себя этакие редуты, да что там редуты, бастионы, и пуляете во все стороны ракеты. Так нельзя. Взять Павла, вашего антагониста. Чтобы он всех ставил на место – да никогда. Достаточно на него взглянуть, и сразу хочется книксен сделать. А почему – происхождение. Ему и в голову не придёт, что кто-то осмелиться перечить. Он буквально излучает власть. К чему я всё это говорю?

– Уже и не знаю. Рекламируете позы Павла? – криво усмехнулся Серж Наома-младший.

– Смеётесь, а напрасно. Я совершенно серьёзно. Ну, если вы, и в самом деле, решили покорить империю.

– Как это по-женски. Мне нравится ваш энтузиазм.

– А как иначе! Очень важно уметь себя подать.

– Для чего?

– Драный космос! Ну как же?! Народ должен любить своего правителя! – возмутилась сопротивлению Нарва.

– Хм, однако, вот это словечко!

– Ой, только не кривляйтесь. Мне это не нравится.

– И не думаю. Народ, любить – чушь! Страх правит миром! Страх за свою жизнь, за жизнь своих близких. Вот основной рычаг власти. Ну, если не врать.

– Вы меня пугаете. Напрасно это я вам сказала насчёт интерьера. Вообще, всё напрасно. Вот я дурочка! Надо же было так ошибиться.

– В чём?

– Великий космос, вы умеете нормально разговаривать? В чём, да в ком! Можно без этих дурацких вопросов? Я уже почти согласилась вам отдаться, и тут такое: страх, ненависть – жуть! Это всё у вас от металлической шеи. Кстати, почему не замените на настоящую?

– Стимул хороший. Вот захвачу империю, тогда и подумаю.

Подойдя к Наоме сбоку, Нарва постучала красным накрашенным ногтем о серебристую пластину.

– Настоящая. А что, в этом есть своеобразный шарм.

Она задумчиво с поволокой посмотрела прямо в глаза Наомы.

– Ну что, я вас уговорила?

– А вы настойчивая. Мне это нравится. Я распоряжусь, чтобы вам не мешали.

– Любовь?

– Вы предлагаете прямо сейчас?

– Народа.

– Глупость!

– Есть подозрение, что я нашла настоящего мужчину.

– Я подумаю над вашим наблюдением.

Выходя из кабинета, Нарва даже и не заметила, как секретарь сделала ей глубокий японский поклон. В ушах продолжал звучать голос Сержа: «страх правит миром». Конечно, бывшая проститутка знала об этом, но тон, которым это было произнесено, внутренняя убеждённость, её напугали. Это были слова человека, не допускающего и на миг, что может быть как-то по-другому. Она не настолько наивна, чтобы поверить в нравственное перерождение насквозь порочного человека. Да и с какой стати? От действия её женских чар? Ага, сто двадцать три раза! Этот железный дровосек разрубит кого угодно, лишь бы утвердить свою власть. Но был и ещё один резон: Нарва привыкла к тому, что за всё нужно платить, а здесь ей предлагали неограниченную власть на системой Солнца. Ради такого можно и потерпеть некоторые неудобства.

«Некоторые? Здесь, как посмотреть. Этот артист может такие неудобства организовать. Впрочем… А что я теряю. Сёма, конечно, мужчина. Но как же пакостно жить с анархистом, который работает на театрального импресарио. Таким шикарным бомбистом был, а теперь спасает человечество. Скучный какой-то стал…» – размышляла Нарва.

И здесь женщину можно понять. Так бывает – не выпил человек свою бочку адреналина. И нельзя забывать о привычках. А женщины очень консервативны в подобных вещах, ещё как консервативны…

Скачать книгу: https://litmarket.ru/books/most-magellana

В дверь гостиничного номера постучали. Знакомый стук Нарвы:

– Та-да-та-там, та-там.

Увидев на пороге преобразившуюся после парикмахерской женщину, Сверчков спросил вместо приветствия:

– У вас новая причёска?

– Ну надо же как-то себя развлекать в этой глуши?

– Меня приспособили в инженерный отдел.

– И что?

– Детский сад: у них здесь всё из готовых вещей.

– Это как? – спросила Нарва, с рассеянным видом беря в руки свежий номер журнала «Европа».

– В детстве собирали конструктор?

– Конечно.

– Значит, можете представить себе жирафа из алюминиевых полосок с дырками?

– Ничего не понимаю. Какое отношение это имеет к делу?

– Вы спросили – я ответил.

– Лучше расскажите, чем закончилась ваша Голгофа?

– А здесь я тоже ничего не понимаю. Объясните, ради бога, местные лабиринты: Наома попросил забыть о покаянии. Ему, видите ли, Штюрма жалко.

– Фигляр! Его так и распирает от собственной значимости.

– Мне тоже так показалось. Но что теперь делать? Как узнать о его прожекте? Что за словарь такой?

– Я поражена. Вроде бы разумный человек, и так сглупили.

– Вы сейчас о чём?

– Ну коль на откровения потянуло, так и спросили бы напрямую. Что проще?

– Да? Странно… Что-то в голову не пришло.

– У напыщенного индюка – просто само напрашивается. Экий вы нерасторопный!

– Ну хватит. Совсем не факт, что рассказал бы. Я тут ещё одну глупость сочинил…

– Даже и знать не хочу! Наверняка что-нибудь обо мне.

– Чувствую себя идиотом.

– Подождите, сейчас сама догадаюсь. Обвинил во лжи. Я права? Ага, судя по выражению лица, не промахнулась. И что же?

– Предложил держаться вместе.

– Махаон продуманный!

– Махаон?

– Ну не вы же в конце концов! Сколько самомнения. Меня просто завораживает его манера. Этакий самец кобры.

– Змея?

– Не знаешь, когда ударит. Вот что, товарищ Герман, может, ваш поход и к лучшему. Дадим мужчине ещё один шанс.

– Не понимаю?

– Пойду объясняться. Ну нельзя же оставлять неопределённость. Я так не люблю. Или в постель, или прощайте навеки.

– Отважная вы женщина.

– С таким помощником, как вы, кто угодно превратиться в Жанну Д'арк.

– А мне что делать?

– Ступайте в инженерный отдел. Чувствуется, для жирафов только и годитесь.

Подойдя к звуководу, Нарва воткнула в раструб персональный свисток и дунула. Из трубы раздалось:

– Приёмная.

– Передайте господину Наоме, что фрейлин Нарва просит о встрече.

– Можете подниматься. Президент ждёт.

Взглянув на Германа, Нарва озабоченно заметила:

– И откуда он только всё знает?

Стоя спиной к дрожащему воздуху в углу комнаты, Герман молча улыбнулся…

Любопытство, любопытство, любопытство. А для чего ещё человек разумный может жить? Ну не для удовлетворения же, в конце концов, естественных потребностей? Это пошло и гадко – чувствовать себя животным. Конечно, можно сказать, что и любопытство тоже один из базовых инстинктов. Первобытный человек хотел знать о врагах, поэтому изучал местность вокруг пещеры. Вдруг в кустах подстерегает хищник или ещё какой звероящер?

О какой опасности можно говорить в современности? Да бог его знает! Инстинкт-то никто не может отменить. Тут ведь не только опасность, но и еда может прятаться. А в наше время, ну, в квантовой действительности, всяческие приобретения, открытия разнообразные, способные поднять индивидуума по пищевой цепочке на ступеньку выше. Тьфу, какая гадость, опять пришли к ползающим по краю вселенной организмам.

Хорошо, тогда сравним индивидуума, живущего исключительно для себя, и общественное существо, не мыслящее себя в стороне от человечества. И от кого больше пользы для любого другого? Вот и то-то, что себялюбец – это бесполезное существо.

А вот и нет, и-и ничего подобного, – возразил бы Наома-младший. Ведь он мечтал устроить человечество по чётким правилам, чтобы без катаклизмов там всяческих. Один сказал – все сделали. Чем не счастье? Ну что ж, может, и есть правда в его прожекте. Ведь и любопытство присутствует в его действиях, но не из-за страха, а по вполне понятной причине: чтобы управлять процессом. Хотя… наверняка тоже из-за страха.

Подслушанный через хамелеона разговор удивил Наому-младшего своей предсказуемостью. Ему даже скучно стало на минуту. Болтают пошлятину какую-то пресную, и ничего интересного. Вполне естественно, что Сверчков растерялся. Чего ещё ждать от инженера, человека практического ума? Всякие там неопределённости просто не могут найти себе места в его квадратной голове. И реакция Нарвы предсказуема: "В постель, так в постель". Хе-хе. Смешно. Сразу видно бывшую проститутку. Но какая отважная женщина! Ну что ж, послушаем её версию, – решил Наома, вызвав робота-секретаршу.

"Всё-таки странные существа – эти мужчины. Вот зачем ему, скажите на милость, эта японская кукла?" – подумала Нарва, глядя, как секретарь в матроске и коротенькой юбке на бёдрах из нержавейки скользит резиновыми гусеницами по металлическому паркету огромной приёмной.

– Нарва! Вижу, сменили причёску? А вам идёт. Этакая дерзость появилась в облике. Но что такое? У вас морщинка на лбу. В чём дело? Скучаете? – встретил Наома.

– Не юлите. Герман мне всё рассказал. Вот и защищай после этого мужчину. Скажите, вы все такие? – с этими словами Нарва зачем-то показала на журнальный столик с номером "Европа". На обложке красовалась симпатичная робот-домохозяйка в белоснежном переднике с французскими рюшами по краю.

– Как вы сразу. Прямо-таки Буонапарте!

– А при чём здесь этот диктатор?

– Разве? Никогда не думал о нём как о диктаторе. Скорее, реформатор.

– Не уводите в сторону! Что там ваш злодейский ум придумал? То солнечные гонки какие-то дурацкие. Ну ладно, понимаю, реклама. А теперь что? Хотите переиграть Штюрма? Да он, вы даже не представляете себе, насколько коварный человек Модест Алексеевич!

– Ему скрип мешает.

– Что, извините?

– Костей, – рассмеялся Наома.

– Ага, так, значит, костей? Ну, хорошо, вы всё знаете. Мы шпионы и всё такое. Только враньё всё это!

– Уже интересно. Вас никто не посылал на разведку?

– Меня? Ну, посмотрите внимательно. Все тайны на виду, – Нарва погладила своё тело от пышной груди до крутых изгибов талии.

– Смело и приятно одновременно.

– Вот и я о чём говорю. А Сверчков – что, сами понимаете, пытается выжить. Ему сейчас что угодно скажешь – так он и выполнит.

– Никогда не поверю, чтобы офицер и без принципов.

– А и не надо. Но оставьте игрушку бедной женщине? У вас здесь можно высохнуть от скуки. Теперь понятна конституция лунатиков. Это вы их уморили.

– Просто поразительно, как вы верите в женскую неотразимость!

– А кто поверит, коль не сама?

– Это бесспорно. Ваша философия?

– Жизнь, товарищ Наома.

– Что это вы меня в товарищи записали? Серж, мне будет приятно.

– Пусть будет Серж, но меня пугает неопределённость. Скажите, какие планы в отношении нас?

– Здесь дилемма: вы нужны, Герман, это ваш, нет.

– Ревность? Зачем так опускаться?

– Вы меня начали утомлять, – внезапно заявил Наома.

– Мне уйти?

– У меня к вам разговор. Сядьте вот сюда, – Серж показал рукой на изящную кушетку, стоящую напротив прозрачной стены, за которой открывался вид на ледяную равнину, изрезанную глубокими трещинами, с полосатой громадой Юпитера на горизонте.

– Впечатляет? – спросил Серж Наома-младший, становясь за спиной Нарвы.

– Вы хотели что-то сказать?

– Астрономы говорят, что в будущем из него получится второе солнце.

Нахмурив лоб, Нарва пыталась сообразить, к чему ведёт президент самой могущественной корпорации в системе Солнца. Если она ему нужна, то интересно, зачем? Ну в качестве кого? Любовницы? Содержанки? «К звёздам!» – мысленно выругалась фрейлин. Ей надоела неопределённость. А как иначе? Когда вполне себе такой успешный мужчина реверансы с рюшами путает?

– Отлично! А мне что с того?

– Не буду ходить вокруг да около – выходите за меня замуж.

– Слегка неожиданно. Я ведь шпионка?

– Ну вот, все условия для работы.

– Второе солнце, как я поняла, это вы?

– Именно, империя отжила своё. Ещё немного и колосс рухнет в бездну истории.

– Я бы так не сказала. У Павла всё в порядке. Даже Марс к рукам прибрал.

– Вы ведь в связи с появлением Сверчкова здесь? Это было моё послание империи. Иду на вы, как говорится.

– Штюрм ничего не понял и отправил Сверчкова на Европу.

– Дилетанта? Чушь! Вы другое дело. Но здесь нечего и расследовать. Всё на виду: меняем словарь, делаю Вавилонское столпотворение, и мои верные лунатики отправят в утиль пережиток прошлого.

– И что я буду делать в этом царстве?

– Новая династия!

– Фуй, как пошло: торгаш и проститутка! Представляю себе наше потомство. Послушайте, вы серьёзно?

– Я коммерсант!

– Ага, а я Мария Магдалина? Рассказывайте, – потребовала Нарва, отложив журнал в «Европа» в сторону.

– Как вы сразу в оборот берёте. Я полагаю, договорились?

– Мне сложно – а как же императрица?

– Не кривляйтесь! Могу и передумать.

– Значит, серьёзно. Сложный выбор: вы предлагаете вознестись над империей.

– И опасный, должен заметить!

– Пугаете бедную женщину?

– Раззадориваю. А что, мимо?

– Как хотите, но без Сверчкова я мертва. Только представьте себе, как жить с таким бременем на душе. Я вас третировать начну. Исподволь, на втором плане, но обязательно. Скажите, вам это надо? Вы ведь коммерсант. Учтите риски.

– Шантаж? Занятно. Ещё ни о чём не договорились, а уже условия? Я вас недооценил.

Позвольте узнать, и зачем он вам? Как любовник?

– В память о прошлом, ну, коль мы пускаемся в опасную авантюру.

– Всё просчитано до мельчайших деталей!

– А я должна, как дурочка, поверить в некий гениальный план на основе всего нескольких штрихов, полунамёков? Вам нужна соратница или полная дура?

– Экая вы неугомонная! Хорошо, меняемся – я вам Сверчкова, а вы сохраните наш договор в тайне? И не вздумайте хитрить! Я всё одно всё узнаю. Так-то!

– Я знала, знала, что вы душка. Умеете обращаться с женщиной. Можете полностью на меня положится – могила. Идёмте, я вас в лобик поцелую. Тьфу ты, у вас шея не гнётся. Ну ладно, тогда я на цыпочках.

В ультрасовременном кабинете с хорошей акустикой раздался преувеличенно громкий поцелуй. На необычный звук заглянула японская секретарша на бесшумных гусеницах из пористой резины. Серж раздражённо махнул рукой, требуя закрыть дверь.

Завихрения вдоль экватора Юпитера, казалось, замерли в огромном панорамном окне на фоне бескрайней ледяной пустыни. Впрочем, "второе солнце" находилось так далеко от Европы по человеческим меркам, что нужно обладать хорошим воображением или настоящим знанием, чтобы поверить в эту чушь. Конечно, газовый гигант и не думал останавливаться. Было бы отчего. Коммерсант и бывшая проститутка целуются – что здесь необычного?

Скачать книгу: https://litmarket.ru/books/most-magellana

Проведя несколько дней в излишне просторной палате, Шимоза начал скучать. Его деятельная натура требовала событий, а в белых стенах ничего, кроме глупых и обезоруживающе никчёмных процедур, не происходило. И всё же имелся весьма приятный момент – это посещения Нарвы. Её неподдельное участие тешило мужское самолюбие шпиона.

А как иначе? Коль первейшая фрейлин двора, нянька будущего императора, тратила своё личное время на обычного человека, которым, конечно, Шимоза себя ни разу считал, хотя, хотя очень любил рассказывать окружающим о своём происхождении. А вот мотивы Нарвы сложно было разобрать, как ни старался опытный в подобных делах шпион. Что, в свою очередь, задевало его профессиональные чувства. В общем, больной наслаждался женским вниманием и одновременно упражнялся в словесных баталиях.

Одарив больного светской улыбкой, в которой прекрасно уживались сострадание и отстранённость, Нарва водрузила на прикроватную тумбочку покрытый кремовой эмалью термос и блестящий металлический контейнер:

– Вот специально для вас напекла сырные рулеты с петрушкой. В них очень много белка. А вам сейчас нужно хорошенько кушать.

– Мне неловко. Столько внимания к моей скромной персоне.

– Послушайте, оставьте эти мещанские кривляния. Лучше скажите спасибо.

– Восхитительно. В больнице всё такое казённое. Вы меня балуете, – быстро исправился Шимоза.

– Уже лучше. Так, компот пьёте? – деловито поинтересовалась Нарва.

Несмотря на то что компот ему не нравился: он не любил кислое до вздрагивания кожи на затылке, Шимоза изобразил на лице щенячий восторг:

– Весь, до самой последней капельки.

– Молодца! Я специально уговорила Наому дать вам время для полного выздоровления.

– Живу только встречами с вами.

– Странно, а в остальное время что делаете? – подняла брови фрейлин.

– Жду-с, когда ваша изящная ручка откроет дверь узилища.

– Простовато, но принимается.

– Сжальтесь, сделайте скидку на здоровье.

– Теперь рассказывайте, почему пошли на такой риск? Провести день со мной? Что за ерунда?

– Из вредности. Уж очень хотелось насолить Сверчкову.

– Ценой жизни? Однако, какой вы азартный! А я всегда полагала шпионов этакими занудами.

– Но не с вами, я надеюсь?

– И со мной тоже. Но вы меня удивили. Даже очень! Не понимаю, в чём смысл?

– Страсть не принимается в расчёт?

– Мещанская пыль от вас так и летит.

– Ну, в наших провинциях другой не водится. Я вот тоже не понимаю, зачем вы здесь? Неужели в столице не удалось сыскать покровителя?

– Маэстро? – сделала предположение Нарва. – Скажите тоже, очень опасный тип. Вот где расчёт, так у него. Одна история с Марсианским сфинксом чего стоит!

– Да-с, наслышан.

– Наслышаны?! Так благодаря ему корпорация оказалась здесь.

– Судьба, с ней шутки плохи. Отчего вас задевает провинция? Имеете отношение?

– Больной-больной, а с жалом. Но согласитесь, нет нужды таскать с собой все чемоданы?

– Аллегория? Чемоданом называете привычки?

– Чувствую, что здесь можно вздохнуть полной грудью от дворцового этикета.

– Это хорошо?

– А вы мне нравитесь. У нас есть что-то общее.

– Происхождение? – предположил Шимоза.

– Почему вдруг шпион? – решила не отвечать Нарва.

– Зачем спорить с натурой? Азартен. Принял жребий с благодарностью. А вы как во дворце оказались?

– Лучшей проституткой на Церере стала. Вершина карьеры, так сказать, а тут предложение отправиться на Землю, – опустила детали бегства из Пояса астероидов Нарва.

– То-то вижу, пышите космическим здоровьем. Вот что значит воздух провинции. Послушайте, но разве Сверчков – это вариант для такой женщины, как вы?

– А чем плох благодарный человек?

– И кто после этого авантюрист?

– Вы, – со смехом ответила Нарва.

– Благодарность и я – шутите?

– Значит, доведись выбирать, вы с лёгкостью предадите Сверчкова?

– Скажите на милость, и на скольких благодетелей мне жизнь потратить?

– Куда делось ваше происхождение – почему не кривляетесь?

– С вами? Зачем? Вы мне симпатичны.

– И только?

– Ну хорошо, уговорили. Влюблён, как мальчишка.

– Что-то новенькое. Неужели искренность. Оставьте, вам не идёт.

– Вот почему женщины тянуться к негодяям?

– С ними интересно.

На что Шимоза в недоумении развёл руками, намекая на свою авантюрность:

– В чём дело? Я весь ваш.

– Как откровенно. Сменили тактику? – стрельнула глазами Нарва

– У меня неплохой доход.

– Вот только без этого. Опять пошлость кипит?

– Врёте! Рай в шалаше, это не про вас.

– А мальчик-то с характером. Вот что, товарищ Шимоза, на завтра у вас есть компот. К следующему разу постарайтесь что-нибудь свеженькое сочинить. Аривидерчи.

В палате ещё несколько минут висел будорожуще-свежий запах экзотических духов, пока вентиляция не удалила инородные для медицинского учреждения молекулы.

«Вот это женщина! Интересно, какова она в постеле? Ну коль стала первейшей проституткой Цереры» – естественным образом подумал Шимоза.

В конечном счёте, что ему этот Наома? Очередной работодатель, не более того. Он ему ничего не должен. При его навыках и репутации Шимоза мог с лёгкостью получить работу на любой другой планете системы Солнца. А вот умные женщины встречаются редко, если не сказать больше, вообще никогда. Но не играет ли она с ним? Какой интерес связываться со шпионом, который ничего, кроме навыков, не имеет за душой? Зря это он про доход начал говорить. Что ей его скромные накопления, когда фрейлин может с лёгкостью растрясти куда более крупную рыбу, Наому, к примеру. Нет, здесь требуется совсем оригинальный подход. Но какой? Вот вопрос?

Заметив делегации своей напарницы в медцентр, Сверчков не на шутку встревожился. А как было не беспокоиться, когда единственный человек, которому он доверял в этом, чужом для него мире, оказывал слишком много внимания главному шпиону корпорации. Ну и что, что это входило в её задание? Женское сердце непредсказуемо – этот факт он знал наверняка. Вдруг и в самом деле, Нарва придумает устраивать свою жизнь в новом качестве? Что, в конце концов, её держит в империи? Как она сама сказала, воспитанник вырос, и теперь её ожидает заслуженная пенсия и ничего больше. А как будет жить дальше полная сил и устремлений молодая женщина, никого не интересовало. Все места подле императрицы заняты дочерьми знатных родов. Тут любой начнёт считать варианты. Сверчков никогда не думал о профессии шпиона и не собирался привыкать к особенностям подлой, на взгляд военного инженера, профессии.

Конечно, от его действий зависит судьба человечества, но кто он такой перед всемогущей империей? Неужели никого более подходящего не нашли? Очень сомнительный момент. Безвестного землянина бросают в самое пекло межпланетных интриг? Кто здесь поверит в свою звезду – только полный идиот. Сейчас, находясь за миллионы километров от родной планеты, он с грустью смотрел в окно на клубящиеся полосы газового гиганта и понимал, что совет Наомы: держатся друг друга, как нельзя верен. Оттого что ежли он предаст человека, спасшего его от квантового распылителя (стоп, какого, к чертям, распылителя? Он уже и сам поверил в легенду), ну хорошо, спасшего от космических пиратов. Это, по крайней мере, факт, он самолично видел вспышку аннигиляции. Так вот, если он предаст Нарву, то на кого можно полагаться, кому верить? Нет, так Сверчков не мог поступить. Но что делать? Как завоевать сердце фрейлин? Наверняка Герман сам себя обманывал, применяя свой мгновенный жизненный опыт по меркам архонтов на ситуацию, сложности которой и представить-то себе не мог.

Инженер, приученный к механизмам, думал сиюминутным образом, опираясь на свои представления о правде и справедливости, на своё мировоззрение. И сейчас оно ему говорило, что происходит что-то нехорошее, что-то неправильное. Разговор с Наомой-младшим только уверил в этой мысли. А как не уверить, когда этот чёртов президент и ухом не повёл, когда узнал о комбинации обер-камергера? Пусть, мол, старик порезвится, всё одно по его будет! Но что это такое, как не гипертрофированное чувство собственного превосходства? Этот «железный дровосек», как его назвала Нарва, вполне возможно, и в самом деле потерял всё человеческое по пути к своей мечте. Шутка сказать, подчинить своей воле систему Солнца. Кто способен на подобные проекты? Только окончательный безумец, себялюбец, способный думать исключительно о своих желаниях, никак не иначе! Ну для чего, скажите на милость, ему вся эта власть? Других дел нет, что ли? Отчего человек вдруг берёт на себя право вершить чужие судьбы, считая своё желание самым верным во вселенной? С этим Сверчков никак не мог согласиться, но и как противодействовать, тоже не понимал. Все всё знают, однако играют в какую то странную игру в шпионов.

Как на его счёт, так любое желание должно соответствовать общим устремлениям. А кто их определяет, эти устремления? Тут же задастся вопросом читатель. И получит от Сверчкова совсем неожиданный ответ, с которым может согласиться только фанатичный анархист. Но и анархист будет не прав, оттого что и анархист одержим определённой идеей, чего не было и в помине в мировоззрении Сверчкова. Он ориентировался на некое чувство справедливости, которое вот точно не понравилось бы анархисту, жаждущему безграничной свободы. А что такое свобода личности, как не власть сильного против слабого?

Ох, извините, совсем забыл рассказать о намерениях Нарвы. Так, она, несмотря на приписываемый ей ум, вовсе не думала ни о чём таком особенном, ну, там, о судьбах мира и человечества. Даже что и наоборот, ей хватало своих забот. Выполняя задание маэстро, она и в самом деле вдруг прониклась тёплыми чувствами к Шимозе. А как было не проникнуться, когда они почитай были родственными душами, выбившимися из низов только благодаря своим талантам. Уж какими, это другое дело, но факты говорят сами за себя: он главный шпион корпорации, она фрейлин двора, чем не пара. А что касается внешности Шимозы, так ей на это было совсем всё равно. В конце концов, и Семён не отличался фигурой Апполона. Чистый краб в человеческом обличии. Мавр сделал своё дело, доставил во дворец, но теперь требовалось крепко подумать о своей дальнейшей судьбе. А как не думать? Она не собиралась погибнуть во цвете лет на краю системы, исполняя волю маэстро. Что, если и в самом деле можно приручить местного авантюриста, приспособить, так сказать, к настоящей жизни?

«Надо будет заказать в пищеблоке ещё компота. Вон как Шимоза хвалит. Попробовала – редкая кислятина! А ему нравится. Впрочем, о вкусах не спорят», – сделала себе заметку на будущее Нарва. Она наморщила лоб:

«Что-то глаза у Сверчкова мне не нравятся. Как бы ни заболел после аварии? Нервный какой-то стал последние дни», – подумала вдогонку Нарва и тут же улыбнулась:

«А этот "дровосек" тоже забавный. Зачем-то соревнования устроил? Но зачем? Странно…»

Скачать книгу: https://litmarket.ru/books/most-magellana

Удобно расположившись в левитирующем кресле с тысячью упругих подушечек, Сверчков изволил кушать компот, когда в комнату вошла Нарва.

– Это что такое? – спросила она, показывая на термос.

– Компот. Отнял у симулянта, чтобы жизнь не казалась мёдом.

– Вы знаете что, вы безжалостны! Шимоза жизнью рисковал, чтобы завоевать моё расположение, а вы, вы вот что, вы у него компот отняли. Мой, между прочим, компот!

– Пардон, имею право – я ему жизнь спас!

– И теперь можете издеваться! Хорош спаситель, ничего не скажешь!

– Просто отличный! Он ведь специально придумал стать жертвой. Чего непонятного?

– Ну и что? Какое это имеет значение? Важно для кого.

– Хорошенькое дельце! Пока лучшие сыны человечества сражаются с солнечным ветром, как Дон Кихоты, это японский кот изволит погибать? Ничего себе! И вы его оправдываете!

– Не оправдываю. Неправда. Вы сами хороши. Зачем спасали, коль всё видели?

– И не думал. Откуда я мог знать? Так, сделал предположение: зачем принимать участие в гонках на сломанной яхте? Только чтобы обратиться в жертву. Подлый приём – вы так не считаете?

– На войне все средства хороши, – улыбнулась Нарва.

– С кем, позвольте спросить?

– Послушайте, не морочьте мне голову. А как ему победить, когда и в самом деле парус не поднимается?

– Железная логика!

– Вот видите, сами признались.

– В чём?

– Как это! Что отняли термос у больного человека!

– На всю голову причём. Нарва, вы меня убиваете.

– Опять неправда! Компот хоть вкусный?

– Восторг! С похмелья – просто огонь! Кисленький.

– Странно, повар уверял, что сладкий.

– Робот из столовой?

– А вам какое дело?

– Сказать ничего нельзя. Неужели понравился?

– Я что дура, чтобы пить эту кислятину?

– Не юлите – Шимоза?

– Вы как будто забыли, почему мы здесь!

– Я ревную. Готов стать негром, чтобы вас задушить.

– Надеюсь, в объятиях?

– Шекспира не читали?

– А кто это?

– Трагедию написал «Отелло».

– Про любовь?

– Именно, в апогее!

– Фу-й, как это пошло.

– Пошло? Странно, никогда не думал, что душить неприлично!

– Вы сейчас морочите мне голову, а сами всё испортили. Я старалась, между прочим!

– Тягаться будем усердием?

– И что думаете?

– Идёмте в ванную.

– Какой вы! Зачем?

На вопрос Сверчков молча показал глазами в угол комнаты, где сидел механический хамелеон. Он давно заметил слежку по дрожащему воздуху, но посчитал за лучшее знать о шпионе, чем выискивать новых соглядатых.

– Вы зачем глазами крутите?

– Вам никто не говорил, что вы очаровательны.

– Опять хамите. Могу, между прочим, и обидится. Показывайте уже, что там у вас? Прыщ вскочил? Так надобно с приличными женщинами встречаться.

– Полностью с вами согласен, но что делать с огнём желаний?

В ванной Нарва открыла душ на полную и шёпотом спросила:

– Что хотели?

– Я решил поговорить с Наомой напрямую.

– Вы всё испортите!

– Мне что, задом научиться вертеть?

– Не льстите себе.

– Слава тебе господи, хоть здесь бастион.

– Зато чердак дырявый. Надеетесь обдурить потомственного буржуя?

– Самовлюблённый павлин. Ну сами посудите, зачем ему гонки устраивать? Для чего? Он развлекается. Бесстрашный, как индейка.

– Ну и сравнения у вас. Нужно всё рассказать Ленару.

– Как?! Этот дровосек всё контролирует. Чихнуть нельзя в сторону. Пойду сдаваться.

– Предателем хотите стать?

– Пардон, вы это говорите русскому офицеру!

– Ой-ой-ой, прекратите эти ваши штучки. Я переживаю.

– После таких слов мне сам чёрт не брат!

Выйдя с громким смехом из ванной, Нарва упрекнула Сверчкова сквозь слёзы:

– Шутки у вас дурацкие.

– Значит, попал.

– И говорите: у него кот материться начал?

– Натурально, только, пардон, после валерианы.

– Так зачем даёт?

– Нельзя-с не давать – пари. Здесь дело чести.

– И для этого звали в ванную?

– А как иначе? Ни в жизнь бы не поверили! А так всё натурально: вот кран, а вот и лейка. Согласитесь, занятно.

– Решила, насиловать будите! Даже зажмурилась.

– Вас? Никогда! Измором возьму.

– Скорее Шимозе отдамся, чем вам.

– А для чего спасали?

– Теперь и сама не знаю. Думала, приличный человек, коль ведут в распылитель, а оказался шутник. А беглянке что нужно?

– И что же?

– Защита, неужели непонятно!

– Вот видите, всё для вас, даже термос спёр.

– А говорите, что у меня с логикой швах?

– От любви-с. Не смог терпеть, что какой-то барсук ваш компот лопает! Должны оценить силу чувств.

– Да чего ж здесь ценить, коль вам жить надобно? Я собственными ушами слышала.

– Неправда. Теперь только с вами. Вы забрали бессмертную душу. А без души человек ничто, так, фитюлька без трубки.

– Хватит! Я устала от ваших шарад.

– Могу предложить компот. Лично проверил – пьянит, сил нет!

– Ага, я заметила.

– Ну вот, сами подтвердили. И-эх, брошу всё, запишусь в монахи.

– Тогда в духовники, больше подходит.

– Есть разница?

– Опять шарады?

– Пардон, заигрался. А всё ваш компот.

Наблюдая за пикировкой диверсантов, точнее будет назвать шпионов, Наома поморщился и в очередной раз почесал металлическую шею под накрахмаленным воротничком.

«Чёрный космос, это что это сейчас они для меня устроили? Шифр какой-то, а я ничего не понимаю. Смеются наверняка. Нарву можно простить, а вот этому лётчику требуется указать на его настоящее место. Вообще, странное чувство: ведь убить могу в любой момент, ан нет, хочется досмотреть пьесу до конца. Неужели на это и устроен расчёт? Требуется сделать что-то такое, на что нет домашней заготовки. Нарушить планы. Впрочем, какие такие планы, когда проект уже в действии? Ещё немного и этот колосс на глиняных ногах рухнет. Жертвы? И что мне в них, когда потом я устрою мир по своему усмотрению? Вообще, все эти моральные переживания придуманы для послушных идиотов, как архимедов рычаг. Про кота ерунду болтают. И что за кот, интересно узнать. У меня, к примеру, Мурвик есть. Ничего в нём смешного нет. И валериану он не любит. Впрочем, я не пробовал. Просто в голову не приходила подобная глупость. Да-с, шарады… »

Не прошло и часа, как Германа вызвал к себе президент корпорации «Гидроген». Поднимаясь на лифте, он решил подготовиться к разговору с «потомственным буржуем». Вполне ожидаемое приглашение тем не менее застало его врасплох. Он не ожидал такой быстрой реакции от вольного в своих решениях человека. А что? Нет, ну действительно. Когда ты можешь распоряжаться жизнями миллиардов людей, какое тебе дело до одного ничтожного человека? Да никакого, никогда и нигде, за исключение того, что этот копошащийся у подножия пищевой цепочки организм портит тебе настроение. Ну вроде того комара, что летает и жужжит. Так подумать, и всё ничего. Однако сам факт внезапного укуса выводит из себя. А как не выводит, когда вот оно, самое натуральное подтверждение ничтожности твоей воли перед всесильной рукой хаоса. Кто-то тебе неподвластный захотел и послал комара. Убил этого – ничего, будет тебе следующий. Здесь у кого хочешь разовьётся комплекс спортсмена, когда хочется непременно встать на пьедестал под звуки фанфар, когда хочется победы любой ценой. В этом отношении убийство засчитывается как поражение. Ты просто-напросто сбежал из игры. А значит, значит, ничтожны и все остальные твои желания и победы, коль не можешь справиться с комаром. Сейчас этим насекомым стал Герман, победа на которым становилась для Наомы навязчивой идеей. Причём победа в глазах обер-камергера Штюрма, как достойного противника. Понимал ли этот мотив Герман? Навряд ли, он и видел-то Наому всего один раз в жизни, чтобы делать такие далекоидущие предположения. Опасность чувствовал – это несомненно. Идея поговорить с Наомой напрямую возникла в его голове спонтанно, вообще, как ответ на постоянное чувство тревоги, непрерывно висящее в воздухе.

Робот-секретарь в образе японки-школьницы в матроске и белых носочках пригласила в кабинет. Увидев посетителя, всесильный президент корпорации резко встал из-за стола и подошёл к Герману:

– Ну как же вы так, товарищ лётчик? – сверля взглядом, поинтересовался Наома.

– Если вас не затруднит, я предпочёл бы обращение, Герман Павлович.

– В чём дело? Обойдёмся просто Герман. И всё же, почему вы покинули регату?

– Надо было оставить в беде Шимозу?

– Вы не отвечаете!

– Спасал-с чужую душу.

– Да-а? А то, что для этого есть спасатели, вы не знали?

– Что-то не понимаю. А не успели бы?

– И всё же, это не ваша работа. Каждый человек должен заниматься своим делом. Ваше дело на тот момент – участие в регате. Если каждый начнёт лезть в чужие дела, то настанет хаос. Всё может развалиться в один-единственный миг.

– У людей принято заботиться друг о друге.

– Вот с этого и начинается развал дисциплины. Скажите на милость, вы спасатель?

– Я хотел с вами поговорить.

– Вы знаете, с вами очень трудно разговаривать. Я ещё не получил ни одного ответа на свои вопросы.

– Разве?

– Себя слышите?

– Давайте для начала я признаюсь.

– Занятно. Слушаю.

– Меня послали для разведки.

– Опасная игра, вы не находите?

– И всё же я продолжу.

– Жду с нетерпением.

– Никто меня не отправлял в распылитель. Грозились – да, но передумали.

– Вы сейчас понимаете, что подписываете приговор своей спутнице?

– Как это?

– Значит, она всё наврала. Значит, и она шпион.

– Исключительно из любви ко мне. Надеюсь, вы её простите.

– Опять занятно. Бывшая проститутка – и такая страсть. Сами-то верите в этот бред?

Повернувшись к прозрачной стене, за которой висел огромный, полосатый Юпитер, из-за которого выглядывала яркая звезда Солнца, Наома неожиданно спросил:

– Впечатляет?

– Огромен, как вы.

– Непонятная лесть.

– Я действительно так считаю.

– Хотите сказать, пощажу?

– Верю, иначе бы не пришёл с повинной.

– Странный ход. Вы очень самоуверенны. Послушайте, а не могли бы вы забыть обо всей этой ерунде?

– Вам всё равно?

– Насколько я понимаю, вас послал Штюрм. Так зачем старику всё портить? Пусть наслаждается.

– Странно себя чувствую – муравьём, – дёрнул плечом Герман

– Именно! Вы вот что, сейчас примите душ, скушайте что-нибудь сладкое. После подобных признаний всегда наступает слабость.

– И чего мне с Нарвой ждать?

– Великий космос, а я почём знаю? Держитесь друг за друга, может, и помилую.

Скачать: https://litmarket.ru/books/most-magellana

Всё шло обычным журналом. Корабль набрал полные паруса солнечного ветра и устремился вперёд, вслед за сложенными в ромб парусами Нарвы. Механический автопилот щёлкал тумблерами, управляя натяжением карбиновых фалов. Как не отказывался Герман, ему всё же навязали эту жестянку в заклёпках, обосновав продолжительностью гонки. Ну что ж, действительно, десять часов сидеть в напряжении не каждый сможет. Но военный инженер знал свои силы и ничуть не сомневался, что с лёгкостью выдержал бы соревнование. Тем более что за внимание красивой женщины можно и потерпеть несчастные десять часов.

От скуки Герман опять начал размышлять над девизом Нарвы:

«Что значит это "никогда" для остальных участников гонки? Нет, ну действительно? Вот для меня это вполне конкретная вещь. Если потеряю Нарву, то и жизнь побоку. Что в ней такого останется, чтобы цепляться за субстанцию, лишённую настоящего содержания? Эх, жаль, что на самом деле, никакой я не изобретатель. Разве принял бы участие в этих тараканьих бегах? Интересно, а вдруг и у других участников, ну если отбросить в сторону их уродства, ничуть не меньший интерес? Что за человек, этот Наома, раз затеял весь этот цирк?»

Рядом вращались на фоне далёких звёзд жёлтые куски силикона вперемежку со снегом. За счёт одинаковой скорости можно было разглядеть во всех подробностях состав деления Кассини. Внезапно резкий звук зуммера прервал размышления Сверчкова. Робот на что-то показывал рукой, отчаянно семафоря лампочками в ушных раковинах. Посмотрев в направлении указательного пальца, Сверчков упрекнул:

– А по-русски сказать нельзя?

– Извините, прямо по курсу терпит бедствие яхта. Что мне делать? – послал ментальный сигнал в мозг землянина механический пилот.

– Приблизь изображение.

Действительно, у Шимозы заглох хвалёный двигатель «Гидрогена», и теперь не до конца раскрытый парус начал смещать яхту в объятия деления Кассини.

– Вот тебе и чудо техники! – чертыхнулся инженер, после чего потребовал:

– Пилот, свяжи меня с этим самураем.

– С кем?

– Не тупи. С яхтой Шимозы.

– 007, вызывает 02, 007, вызывает 02, – начал монотонно тарахтеть робот. Вскоре раздался ответ:

– Шимоза на связи.

– Двигатель заглох? – спросил по существу Герман.

– А вам что за дело?

– Помочь хотел.

– Марсиане отказались. Вы герой?

– Значит, их просили?

– И лунатики тоже.

– Вы вообще умеете отвечать на вопросы? Помощь нужна?

– А что предлагаете? В гоночных яхтах шлюз не предусмотрен.

– Буксир.

– Чем? У вас нет захватов.

– Ясно – дурак, – сделал характеристику Сверчков и выключил микрофон.

– Значит, так, 02, сворачивай парус. Будем спасать самурая, – приказал пилоту.

– Кого?

– 007, так понятно?

– Чем?

– Ещё один. Поразительно! Как вы здесь друг друга выносите?

– Куда?

– Паруса сворачивай!

– Есть.

– Молодец! Теперь не мешай, – потребовал Сверчков, включая на максимальную тягу ионный двигатель.

Дело шло на секунды, яхта еще сохраняла набранную скорость вдоль полосы Кассини, но раскрытый не до конца парус неумолимо толкал судно в жёлтую стену, состоящую из сверкающих в лучах солнца осколков льда и уродливых глыб силикона, встреча с которыми не предвещала ничего хорошего. Подлетев снизу, если, конечно, применимо это слово в космосе, Сверчков вытолкнул судно за пределы кольца, после чего направил к Мимасу, корректируя курс при помощи манёвренных двигателей.

Вызванные по рации спасатели взяли магнитными лапами беспомощную яхту и осторожно посадили в кратер, проделав искрящиеся дыры в энергетическом куполе Доливо-Добровольского. Следом приземлился Сверчков, прекрасно понимая, что мощности двигателя не хватит, чтобы догнать ушедшую далеко вперёд регату.

Наблюдавший за гонкой Наома-младший нервно грыз солёные бублики. В его голове не укладывался весь этот пацифизм. Глупый до невозможности пацифизм! Этот русский испортил своим благородством такой замечательный план. Это ни в какие дыры не лезло! И ведь как всё удачно получалось. А теперь что делать, Наома решительно не знал. Столько усилий, и всё в пустую. Один разговор с главным тираном Венеры, чего стоил! Этот байбак выпросил сотню контейнеров гидрогена за участие в гонках. Авансом, авансом! Чёрные дыры в дыру с бубликом! Про марсиан и говорить не приходиться – вечные попрошайки. Лунатики – ладно, свои люди – сочтёмся. Тхаки ещё эти зелёные припёрлись. Отказать нельзя – чрезвычайно обидчивые и мстительные твари. И тэ дэ, и тэ пэ. Всех лучше не перечислять. Конечно, реклама топлива прошла на ура. С этим всё в порядке. Но… но самое интересное оказалось на свалке!

«Просто, дрянь какая-то! По-другому и не назовёшь. А где охота, где добыча?» – мысленно воскликнул Наома. Ему хотелось понаблюдать, как будет чувствовать себя Сверчков, узнав, что весь его выигрыш ничего не стоил, коль противник сошёл с дистанции по технической причине. Мог ли Шимоза погибнуть? Нет ни разу. На случай аварии дежурили специальные сверхбыстрые катера. Вот ещё! Ему без нужды устраивать смерть лучшего шпиона. Он всё рассчитал. Но чтобы бросить гонку ради поражения. Такое Наоме и в голову не могло прийти.

«Главное, какой сообразительный: придумал, как убрать яхту из гоночного круга. И не побоялся проткнуть хлипкий болид титановыми мачтами. Нет! Форменный негодяй!» – продолжал возмущаться Наома, не понимая, как таких артистов космические хляби не проглотят раз и навсегда.

Роль жертвы обстоятельств не случилась. Этот неприятный факт очень испортил работу печени у Шимозы. Указывая на равнодушие марсиан, он хотел подбодрить Германа: мол, вот он шанс, не дури, бери пример. Вместо этого, глупая эскапада по отношению к сопернику.

«Все карты испортил, поганец! И чего ради я рисковал, когда таких идиотов в космос пускают?» – мысленно вторил своему начальнику главный шпион корпорации.

Тем временем гонку выиграл офицер Звёздного флота, который галантно предложил даме самой выбрать кавалера. Импозантный гвардеец верил в свою неотразимость, надеялся на ответный жест, так сказать, но просчитался. Нарва немедленно бросилась в медицинский бокс, где приходил в себя после аварии Шимоза.

– Как же вы так? – с порога упрекнула Нарва.

– Вы?! Неожиданно.

– А как иначе? Товарищ Шимоза, вы знаете что – вы меня подвели.

– Ни разу и не думал. Мало того, стремился что есть сил, как кулик в прорубь.

– Заметно. А почему здесь? У вас травмы?

– Гипоксия. Этот русский пробил кабину мачтой. Хорошо, что я сидел в скафандре.

– И зачем он придумал вас таранить?

– Ума не приложу. Наверняка от страсти.

– Негодяй! Увижу, всё ему выскажу. Нельзя же так с главным шпионом «Гидрогена»!

– Предложил помощь по рации. А я сразу понял: хочет замаскировать под несчастный случай. Он даже микрофон выключил, чтобы не слышать меня.

– Так-таки и выключил?

– Натурально. Я ему кричу: лети, догоняй свою принцессу, все шансы. А он мстить надумал. И за что?! Вот вы мне ответьте: за что? Яхту предоставил ему для гонки, и такая благодарность. Я конечно ничего, но обидно в самом деле.

– Послушайте, Шимоза, мне вас жалко. Я чувствую себя виноватой.

– Отчего же?

– Ну как же! Вроде бы как всё из-за меня? Соревнования все эти дурацкие. Кстати, вы сказали "гипоксия". У вас что со здоровьем?

– Жалею об одном.

– О чём же?

– Нет возможности служить вам. Ноги ватные.

– Бросьте вы все эти реверансы. Успеете ещё. Я вам компот приготовила. Вот.

Фрейлин поставила на тумбочку термос.

– Из сухофруктов. Пейте, он вас быстро поставит на ноги.

– Из ваших рук непременно. Сколько внимания. Вы знаете, я его прощу. Я Сверчкову даже презент сделаю в знак благодарности. Пошлю бутылку водки. Пусть не думает себе.

– За что?

– Ну как же! Вы у моей постели? За это стоило попасть в аварию. Блаженство, по-другому и не скажешь.

– Скажите тоже. Но не буду вас утомлять. Выздоравливайте. А Сверчкову, этому вашему, я всё одно, всё выскажу. Идите сюда.

Нарва склонилась на страдальцем так, что он во второй раз утонул в её великолепных полусферах, и громко чмокнула в мгновенно порозовевший лоб.

«А и не всё ещё потеряно, – подумал Шимоза, – и даже совсем ничего не потеряно! Теперь этот русский закрутится у меня на сковородке. А как не закрутиться? Оченно даже что и вертолётом станет. Он у меня все тайны Мадридского двора раскроет. Ну не может же этот бездушный сухарь Штюрм выдумать против меня силок, в который я попадусь».

В этом месте Шимоза лукавил сам перед собой. Он напрочь забыл, что уже попадался в прошлом. Правда, не Штюрму, а маэстро Ленару, но какое здесь дело, коль всё одно в руки обер-камергеру. А ещё, ещё он забыл как ему вставили микрочип в голову. Но это, естественно, он не мог помнить. Кстати, и никто не помнил, и маэстро Ленар в том числе. Нет, сам факт он помнил, а вот вынул или нет, здесь тлела тайна.

– У вас посетитель, – сообщил медицинский робот. Блестящая такая штука в виде молоденькой девушки в белоснежном халате и на колёсах из пористой резины.

– Приглашай!

Дверь распахнул улыбающийся Сверчков с упаковкой сиреневых апельсинов с Марса.

– Вот, нормальных здесь нет. Но продавец уверил, что на вкус, самые что ни на есть настоящие.

– Вы?

– Точно, решил навестить крестника по русской традиции.

– Это называется «крещением»?

– А как же! Я теперь за вас отвечаю.

– Что-о?

– Ну раз спас, то обязан, так сказать, по русской традиции. Ну как себя чувствуете?

– Гипоксия.

– Ага. Ну ничего. Бывает. Зато живы.

– Мне вот интересно, уж извините за глупый вопрос, вы ради меня отказались от верного приза. Ведь гонку могли выиграть?

– Живая душа погибает. Какой тут приз?

– А я подумал специально, чтобы выглядеть благородным рыцарем в глазах дамы. Этакий Дубровский.

– И не думал, пока вы не сказали. А что, неплохая идея! Это у вас от гипоксии такие мысли?

– Ну теперь всё туда можно валить.

– Точно! С головой понятно. Ну, а как руки, ноги, живот не болит?

Сверчков заметил термос на тумбочке. Налил в чашку и попробовал на правах крестника.

– Дрянь! – вынес приговор. – Послушайте, это нельзя пить. Вас решили отравить. Лучше ешьте апельсины. В них много железа.

– Мне понравился.

– Не говорите ерунды. Это у вас от гипоксии. Придёте в себя, ещё и благодарить будете.

Он выглянул за дверь и позвал робота пальцем:

– Сестричка. Вы почему не смотрите за больным? На запчасти хотите отправиться? Он теперь под моей опекой. Если что, сразу вызывайте. Это, – Герман показал термос, – я заберу с собой на экспертизу.

Отправив медсестру движением руки, Герман повернулся к больному:

– Не могу себе простить, что не остановил там, в ангаре. Нужно было перенести гонку, и всех делов-то. В следующий раз мы так и поступим? Ферштейн?

– Сверчков, можно я посплю?

– Ах да, точно, – спохватился инженер, – Ну что ж, выздоравливайте, не буду мешать. Всех благ.

Эта сцена так порадовала Наому-младшего, что он довольно хлопнул ладонью по столу, отчего выключился трехмерный экран. На его взгляд, всё шло как нельзя лучше. Шимоза оказался-таки в роли жертвы. С обременением, конечно, но без этого ничего не случается. Закон космоса, как говорится! Мурвик сразу заметил хорошее настроение хозяина и подбежал, чтобы его погладили. В этот раз его штанина не отбросила. Мурвик довольно клацнул пастью, да так, что из левой ноздри вырвался большой сиреневый пузырь, с громким хлопком забрызгавший лакированный ботинок хозяина.

книга здесь: https://litmarket.ru/books/most-magellana