Ветер перемен
К 10 часам в кофейне уже тихо. Колокольчик у входа привлекает взгляды, и меня приветствуют четверо: женщина небольшого роста в зеленой рубашке в клетку и очках с толстой оправой; девушка с короткими волосами, подвязанными банданой, и острыми черными стрелками; длинноволосый юноша в огромной футболке и кольцами на пальцах; высокий мужчина с бородой и большими ладонями работяги. Я смотрю в их глаза и вижу себя.
Кофе шипит газировкой, за столиком в центре трое. Большой ноутбук с глазом, планшет и спортивный костюм с полосками, на экране серое женское лицо. Помятая футболка и окно запросов к базе данных на Макбуке; потирая виски, она объясняет, как нужно сделать, чтобы нормально было. Толстая золотая цепь из-под ворота белой рубашки, пластмассовые ногти стучат по клавишам: «Мне искренне жаль, что так вышло. Давайте обсудим ситуацию еще раз, и я уверена, что смогу улучшить наше положение, без дополнительной оплаты, конечно».
В коридоре терапевтического отделения больницы №38 тихо сидят пациенты, у кабинетов расписания с именами, у людей спокойные лица. По коридору один за другим бегают врачи и медперсонал. Моё внимание привлекает женщина тридцати лет с кудрявыми белыми волосами. Красные губы, яркие многослойные тени, фарфоровый тон лица. Я насчитываю 5 оттенков на её глазах, пока она не скрывается за дверью кабинета. За ней высокий, коротко стриженный мужчина, ровесник, неловкий и громоздкий для маленького коридора. Зажмуриваясь, он на ходу перелистывает документы, затем узнаёт и подхватывает бабулю, уводя за собой в кабинет. Сзади на шее я вижу шутовской колпак.
В банке, пока печатаются документы, сотрудница устало мнёт рукава рубашки. Когда она тянется за бумагами, я вижу на её предплечье Леди Ливнерог, обернувшуюся браслетом. Я ухожу, а она расправляет вылечи и снова кому-то улыбается.
В магазинчике с готовой едой к 10 вечера пустые прилавки. Выбираю последние котлеты из печени и пирожок с мясом. Мужчина на кассе улыбается мне: «Вы и вчера брали котлеты, может, еще суп? Очень полезно,» — не задумываясь, соглашаюсь на борщ и пирожок. Его никому не отдам.
Я покидаю дом, но вижу себя. В окнах магазинов, в хроме кофемашин, в гранях ресторанных бокалов. В машинах, в галтуковых хомутах, в рабочих комбинезонах, в куче коробок черешни. В книжном, в больнице, в отделе сантехники. Я смотрю в эти глаза и вижу ветер перемен.