Чечня

По поручению Главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова советник Главы ЧР в арабских и мусульманских странах Турко Даудов провел рабочую встречу с президентом Сербии Александром Вучичем.

Вначале разговора Турко Даудов передал слова приветствия от Главы ЧР президенту Сербии и в его лице всему сербскому народу.

«Сегодня в мире непростая политическая ситуация, когда Россия вступила на защиту духовных, традиционных и семейных ценностей, показала Западу неприятие навязываемой ими чуждой идеологии, можно сказать, весь западный мир встал против. Но, несмотря на все трудности и колоссальное давление, оказываемый Европой, руководство и народ Сербии не только не выступили против, но и показали свою поддержку РФ. В связи с этим Рамзан Кадыров попросил меня лично высказать вам свое уважение и передать, что многовековые братские отношения России и Сербии в очередной раз показали свою прочность», - сказал Турко Даудов.

В свою очередь президент Сербии Александр Вучич поблагодарил за тёплые слова поддержки от Рамзана Ахматовича.

«Российский народ для нас братский народ, и многовековая история это не раз доказывала. Поэтому российско-сербские отношения не разрушить ни под каким давлением», - заявил Александр Вучич.

В конце встречи Турко Даудов передал президенту Сербии Александру Вучичу в подарок национальную бурку и папаху, подчеркнув, что твердость сербов похожа на суровый характер горцев.

https://www.grozny-inform.ru/main.mhtml?Part=11&PubID=145611

Навеяло начеркать пробный пост, хоть и намётками, об эпизодах детства 90-х, каким оно запомнилось. Годов мне тогда было 10. Рос, как полагается, у дедушки с бабушкой. Родители жили в городе и в силу времён и специфики их работы приезжали нечасто. А дело происходило слегка за Уралом, в довольно большом пригородном посёлке с градообразующим предприятием-птицефабрикой. Дорог и тротуаров тогда здесь не существовало, многие дома были частными, кур и коров держали  в каждом втором-третьем, и от типичной деревни наша часть посёлка мало чем отличалась. Даже однажды летним вечером к нашему дому подкатила конная телега - родственник видимо ездил по делам в город (~20 км) и на обратном пути заехал на пару минут. А потом, уже в сумерках, поехал дальше, в свою деревню (ещё ~км 30). И, помнится, ни лошадь, ни телега тогда у нас - уличных ребятишек - не вызвала ни удивления, ни вообще какого-либо интереса - дело-то обычное, хотя лошадей конкретно в нашем посёлке не держали. Просто кто-то мне тогда указал - о, смотри, к вам лошадь приехала. И всё, играли дальше.

Школа находилась примерно в получасах ходьбы от нашего дома. Учились мы класса до 9 попеременке год с первой смены, год со второй. Несмотря на мучительный утренний подъём, мне больше заходила первая смена - до обеда уроки, потом часа 3-4 делаешь домашку, и дальше весь вечер твой. Когда начинался учебный год, уличные игры у нас прекращались - большая часть ребят переезжала в благоустроенную часть посёлка "на зимовку". Поэтому развлечения в это время я обычно придумывал себе сам. Одним из самых памятных эпизодов было стоять тёмными зимними вечерами за забором и тихо наблюдать, как соседи один за другим приходят с работы. Топились тогда исключительно дровами, поэтому вот в одном доме зажигался свет и шёл дым из трубы, вот в другом, в третьем... Дома были приземистыми одноэтажными, в основном с четырёхскатными крышами. Ощущения "колодцев" не было. Днём монохромности зимнему пейзажу добавляли почерневшие от времени бревенчатые стены и серые деревянные заборы. Не только советское кино было чёрно-белым. На Новый год в посёлке всегда ставили как минимум две ёлки - тоже почти чёрные, высокие, широкие и - настоящие. С разноцветными лампочками и шарами. В нашей семье было принято пару-тройку раз в сезон "отмечаться" около каждой.

И действительно, никто не жаловался. Просто жили насущными заботами. Наверно потому что их хватало, да и другой жизни не знали. Хлеб покупали редко, в основном запасались мукой и каждые выходные пекли калачи и пироги на неделю-две. Про макароны тоже мало кто знал, лапшу делали сами из теста. Огороды засаживали картошкой и всеми прочими овощами. Осенью после их уборки в огороде становилось непривычно вольготно - становилось можно бегать по грядкам, а зимой в сугробах можно было рыть коридоры-"дороги" и кататься на санях. По телевизору показывали в основном советские фильмы и шоу типа "Что? Где? Когда?". В феврале начинало пригревать солнце, постепенно наливался ароматом воздух между деревянными рамами (ага, такой своеобразный фетиш - предвестник весны), в апреле всюду цвела мать-и-мачеха, а к концу мая тополя на улицах сходились своими верхушками в центрах улиц, образуя сочно-зелёные аллеи. Жизнь наливалась красками и снова отцветала к осени, но всегда оставалась наполненной простым, повседневным, но не приедающимся, детским и не очень, смыслом.

Я рос в компании бабушки. Мама у меня была архитектором. А жили мы в городе Грозном куда мама со мной переехала из Камчатки, а бабушка из Миасса. В Грозном и застала нас война. Мы уехали в декабре 1994 года, когда образовался коридор. Помню бомбежки и всякое. Ходили с пацанами после арт-обстрелов обследовали территории. Сейчас страшно даже вспоминать, а тогда норм, интересно. Самое такое, что осталось в памяти так, это то, что мы клеили кресты из газет на окна, чтобы они не разбились от взрывной волны, как громыхал град под домом, который таскали боевики по району и все это без видимых истерик.

Мы приехали в Ставрополь - тут была моя крестная и жили у нее примерно до середины февраля (когда поняли или нам сказали, что стесняем). А потом сняли времянку метров 10, в которой было две кровати с железными сетками без матрасов и печка буржуйка, которую мы топили елками. Их нам после праздников привез муж крестной. Мы клали вещи на кровать и спали на них, а утром пропахнув еловым дымом я одевал эти вещи и шел в школу. Все это время я не слышал охов и вздохов «за что это с нами происходит». Просто жили, решали проблемы. Мое дело простое, я ходил в школу. Наверняка многое обсуждалось без меня. Но снаружи без излишних страданий.

Потом была гуманитарка, какая-то помощь от государства и ситуация в Чечне начала успокаиваться. Маму как архитектора позвали в Грозный. И она поехала. Приезжала раз в несколько месяцев обратно. В один из приездов она купила маленькую квартиру в старом фонде, показывала чертежи строительства дома (собиралась купить землю и строить), за буквально пару недель самостоятельно привела ее в порядок, отремонтировала, сколотила мебель, перевезла нас и уехала. А потом вместо мамы приехали сотрудники с ее работы. Привезли вещи и сказали, что ее похитили. Маму так и не нашли, хотя мы писали везде, где можно.

В Грозном мы оставили квартиру. Большую трехкомнатную. Она пришла туда, а там какие-то люди живут. И она решила, что пора вернуть себе имущество, разобраться с несправедливостью. Пошла в милицию. Кроме работы архитектором, она торговала на рынке. Надо было как можно больше денег для семьи в Ставрополе. Оттуда ее и похитили средь бела дня на следующий день после похода в милицию.

Бабушка плакала, но не долго. Ведь у нее был я и надо было жить дальше. И мы жили дальше. Но я чувствовал и видел как даже через много лет ее это гложет, как при любом упоминании мамы или похожих историй у нее глаза становились влажными. Но она меня вырастила. Было много сложностей. И ни разу я не не слышал от нее упреков, хотя повод от меня было больше чем следовало. Она поддерживала во всех начинаниях и понимала.

Бабушка умерла в 2013 году. Я уже был женат, появилась дочь. В последние полгода у бабушки началась деменция, мы перевезли ее к себе. Она отказывалась переезжать, но я видел как ей трудно и стало возникать больше ситуаций требующие стороннего участия (сейчас кажется что зря, строки часто чахнут быстро, когда их забирают из привычного места). Пока деменция была не такой сильной она всячески поддерживала меня в моих сумасбродных идеях (как то раз даже собралась со мной на дискотеку и это в 92). Но потом быстро сдала.

На ее могиле простая надпись - «живем один раз». Так она всегда говорила, когда я что-то придумывал, хотел что-то сделать, купить, поехать куда-то, предпринять, сделать нечто сумасбродное. Возможно такой девиз не всегда применим, но все же я до сих пор им руководствуюсь. Спасибо, бабушка и мама за то, что я вырос таким какой я есть.