На мой детский факультатив по батику напросилась бабушка. Я была не против: дети со взрослыми сидят на уроке тише. Бабушка была очень суровая и не терпела что бы я вмешивалась в её творческий процесс. То есть касаться её работы было запрещено. Показывать нельзя – только рассказывать. Мною было озвучено условие – за ткань, краски, резерв — надо заплатить. Ну, знаете, у бабушек денег мало, а тут ещё на такую блажь — рисование на ткани, когда раньше и кисточку не держала в руках. Но бабушке очень-очень хотелось сделать картину для своего внука-дауна. Потому, что он очень любил цветы. Она сама смастерила подрамник с железными уголками. А рабочим полотном стала старая наволочка.
В папке у меня более ста эскизов, готовых к переводу на ткань. В остальном дело заключалось старательно раскрасить и — дело в шляпе. За один урок перевести рисунок на ткань не удалось. Ещё бы — смелая старушка выбрала сложную композицию размером 40х60.
Через день бабушка пришла со своими соленьями, чтобы за бартер получить второй урок. Я от банок с огурцами и помидорами отказалась, но остаться в классе разрешила. Старушка ворчала, что тяжёлые банки придётся нести назад. Но я была непоколебима. Однако и на этом занятии картина не была закончена.
На третий урок она притащила ящик с проросшей картошкой. Картошка была красного цвета. «Это – немецкий, удивительный сорт. Некому сажать и пропадёт совсем. Посадите у себя на даче!» – тоном не принимающим никаких возражений сказала моя ученица преклонных лет.
Объясняю, что у меня негде сажать картошку. Везде газон.
«А вы ямку расколупайте и посадите на газоне! Удивитесь, какая картошка будет. Больше трёх килограмм с куста!».
Спорить со старушкой мне не хотелось. Я восхищалась её целеустремлённостью, поэтому потащила домой корявую картонную коробку с верёвочной ручкой, заполненную до верху морщеной картошкой с длинными, перепутавшимися ростками.
Под деревом, где травы было поменьше, я посадила пару не совсем истощённых клубней. Газонокосилке было пофиг, что растёт среди травы.
В сентябре бабка позвонила и потребовала поделиться чудесным урожаем, который вырос на моём газоне. По её подсчетам, я должна была собрать два мешка немецкой бульбы, и один по праву должен был вернуться хозяйке. Меня прошиб холодный пот. Я была не в состоянии вернуть оброк! Я чувствовала себя настоящим здрадником — уничтожила ценный сорт редкой картошки. А вдруг т добрая старушка не переживёт такого горя.
Я попёрлась на Комаровку, и у маленького небритого дядьки высмотрела красные клубни сорта РАЯ голландской селекции. Это было счастье!
На остановке возле школы состоялась торжественная передача «моего урожая» старушке с любимым внуком. Пассажиры автобуса помогли им загрузиться на заднюю площадку. Я отметила про себя , что добычу они дотянут домой без проблем. С ними была складная тележка с большими колёсами.
— А когда начнутся занятия по батику? — на прощанье заинтересованно спросила старушка.
— Меня уволили,— скорбно произнесла я.
Через неделю я действительно уволилась из школы.
