Продолжение длиннопоста про учёбу в глубинке США, на этот раз про особенности культуры и социальную жизнь в университете. Кстати, обычно я про Канаду пишу что-нибудь, но сейчас перерыв, набираюсь свежих идей, можно сказать.
В прошлом посте я обошёл стороной общие впечатления:
1. Когда я только доехал до университета, то первое, что бросилось в глаза — это внешний вид учебных корпусов, общежитий, лужаек и прочего, а именно — высочайшая степень ухоженности. Напомнило это, пожалуй, игру The Sims, я думаю, многие помнят. В игре мне всё казалось жутко рафинированным, такие красивые здания, ровненькая травка, деревца, калиточки и т.д., я ещё подумал, что так в жизни не бывает. Но в университете всё выглядело примерно также, как будто с картинки — сверх-ухоженные здания, всё чистенькое, аккуратное камушек к камушку, лужайки с идеально подстриженной травкой и так далее.
2. Слово “кампус” сразу зазвучало как цивилизационная единица. Кампусом в России у нас называлось несколько зданий, случайно раскиданных по городу, было не очень ясно, почему бы их просто не назвать корпусами без кампуса. В американском университете кампусом называлась огромная территория, которая вся принадлежала университету. По ней ходили университетские автобусы и никакие другие, на ней располагалась некоторая инфраструктура, общежития, учебные здания, центры, кафешки. По сути это был почти что город, тем более, что никакой настоящий город к этой территории не примыкал. Повторюсь, что студентов в университете было несколько десятков тысяч, и большинство из них жили как раз на территории университета в разного формата общежитиях.
3. Как следствие ухоженности, на территории университета было очень чисто, обувь улицей почти не маралась, пыли тоже было мало. Возможно, как следствие этого многие студенты легко плюхались на пол в ожидании чего-либо. Например, в России ровные ребята предпочитают проводить время на корточках, а выносливые терпеливо держаться в стойке. В американском университете народ сразу садился попой на пол, по которому все ходят ногами, это поначалу удивляло, ну а потом я и сам стал также располагаться — удобно, а что.
4. Американцы в России считались толстыми и не следящими за собой — студентов в университетах это касалось не особенно. Студенты, во-первых, многие молодые, а во-вторых, часто были не чужды спорту, избытка полных я никогда не видел, а вот спортивных было очень много.
5. С другой стороны, имеет смысл отметить, что я был не единственный персонаж из бывшего советского блока, а к нам в университет приехали учиться парни и девушки из стран Восточной Европы и России, и мы как международные студенты из “родственных государств” иногда пересекались в отделе для международных студентов. Удивительно, но поголовно почти все восточноевропейские девушки к концу второго семестра заметно располнели. Если бы я их почаще видел, то может и не придал бы значения, но так как мы собирались изредка, а располнели они в диапазоне от сильно до очень сильно, не заметить было трудно. Причём, только они, американки какими были, такими и остались. Да и парни из Восточной Европы тоже особо не поменялись — я сам схуднул скорее (но я сильно много не ел, так полезнее, и экономия-с). Только девушки. Ошибки в закономерности быть не может, их было больше 10 таких. Даже не знаю, чем это объясняется, может еда какая-то другая совсем.
6. Типичная одежда студента в моём университете — это майка и джинсы или шорты, независимо от пола. Для России это диковато, но лично я так привык, что даже не задумывался об этом. Ношение футболок с джинсами смотрелось очень органично, тем более, климат намного мягче — например, сходила такая студентка на пару, потом заглянула с ходу в спортзал, ополоснулась в душе, поменяла футболку, побежала по своим делам дальше. Считайте, весь кампус ходил в такой одежде. А ещё футболки были типичным раздаточным материалом при любых событиях, там вручили, здесь вручили, даже покупать не нужно. Хотя в Валмарте они копейки стоят, но лишние 5-10 долларов не лишние, как говорится, тем более, для международного студента.
7. Из разницы в одежде между девушками и парнями можно отметить только длину шорт, а именно — парням запрещалось носить шорты короче определённой длины. То есть, все мужские шорты были примерно по колено, такие же точно продавались в магазинах. Связано это было с тем, что более короткие шорты рисковали обнажить первичные мужские половые признаки. Что касается девушек, то в подходящую погоду очень многие из них носили чрезвычайно короткие шорты, блистая ногами на всю Ивановскую.
8. Косметикой девушки пользовались мало, но не сказать, что не пользовались совсем. Также это достаточно индивидуально, например, некоторые редкие девушки очень любили накрашивать глаза до сильного перекрашивания, но это не вызывало никакой заметной реакции окружающих.
Бытовые вопросы
Как в первом посте упоминалось, у меня была стажировка по гранту, предполагавшему оплату общежития, поэтому я поселился в общежитии. Общежития имелись пошикарнее и попроще, меня соответственно поселили в варианте попроще. Комната на двоих, соседом у меня был некий чёрный парнишка, средней комплекции и довольно симпатичный внешне. Он пользовался популярностью не только у своей чёрной подружки, но и (секретным образом) у ряда других барышень. Не смотря на то, что это был мой сосед, он был мне не слишком интересен (а я ему), и я с ним почти не разговаривал, в основном “привет” и “пока”.
В комнате располагались пристроенные к стене столы для занятий, стулья, две кровати, микроволновка и встроенные шкафы для одежды, небольшой холодильник. Здание общежития напоминало придорожные мотели, если кто помнит по американским фильмам. Такие же тоже жалюзи на окошках, смотрящих во внутренний дворик, только этажей было побольше, штук 6. В подвальном этаже находились стиральные машины, приходишь туда со своим порошком, заправляешь, кидаешь монетку — оно стирается. Общественные, но особой антисанитарии там не было, стирал то народ в основном джинсы да футболки с трусами, никаких ковриков с кошачьей шерстью, так что было нормально. Комнаты объединялись в блоки, прямо как в российских общагах, на один блок имелся туалет и несколько душевых с полупрозрачными дверьми. Расселяли народ по половому признаку, и такого, чтобы в одном блоке жили парни и девушки, я никогда не видел. Над унитазом стандартно висела распечатка: “Не забудь смыть за собой”. Ремонт в комнате был в принципе простейший, бетонный пол и стены, выкрашенные краской.
Убираться нужно было, естественно, самостоятельно, что делалось редко — студентам лениво, а на улице чисто, особо грязи не заметно. По комнатам ходили в основном в обуви, как с улицы зашёл, так и ходишь, почти везде так было, кроме, может, случаев, где международные студенты жили вместе и привыкли снимать обувь. Да что там, сосед в ботах и на кровать заваливался. С другой стороны, не нужно думать, что всё зарастало грязью, личная гигиена всегда была на уровне выше привычного. Сосед мылся в душе раза 3-4 за день, а то и чаще. Каждый раз после душа лосьон, дезодорант, новое бельё, футболка, носки, а всё старое идёт в стирку.
Это было очень типично для американцев в среднем, одежда простая, но чистота одежды и личная гигиена всегда на первом месте. В России это отличается, у нас народ может и днями ходить в одинаковой одежде и не мыться, кто-то экстремальный и подольше недели протянет, вроде ни в чём не бывало. Нас, международных студентов, собрали на ориентации перед первыми занятиями в августе, и почти первым делом сообщили, чтобы мы в одинаковых рубашках каждый день не гоняли, говорят — хотя бы чередуйте их через день, даже если не стираете! Видно, координатор по международным студентам не вчера родился, знал, что поменять сходу привычки довольно трудно, так что предложил промежуточный рецепт по мимикрии.
Социальная жизнь
Атмосфера в университете действительно чем-то напоминает такие фильмы как The Social Network или Monsters University — народа много, движение, мероприятия. За учёбу платятся немаленькие деньги, и за эти деньги получаешь всё, что нужно для жизни, — вот тебе компьютерные центры, вот тебе библиотеки, оборудование, вот тебе лаборатории, вот тренажёрные залы, (можешь ещё доплатить и) вот тебе безлимитные обеды в столовой, вот тебе автобусы по кампусу, но главное — это университетская среда, можно пробовать разные вещи, предметы, направления, искать себя — в университете есть вся необходимая база для этого, настоящее царство знаний. Также после гомогенной российской провинции интересно глазеть на народ из разных краёв и стран — космополитичность, характерная для крупных городов, в уменьшенном масштабе.
Но с космополитичностью не всё однозначно.
Америка называлась плавильным котлом, только котёл плавит слоями. В университете были ярко выраженные субстраты народа, которые много общались между собой и заметно меньше с кем-то ещё. В основном разделение было по этно-культурному признаку, чёрные тусовались отдельно, белые отдельно, местные отдельно, иностранные студенты отдельно, индийцы отдельно, китайцы отдельно, немцы отдельно, русские отдельно, и так далее, особенно это становилось заметно в столовой: белые не подсаживаются обедать к чёрным, азиаты к белым. В американском обществе это сформулировано как проблема, и даже в учебниках имеются преисполненные горечью эссе на эту тему.
На фоне вышеизложенного наблюдения университетом поощряются различные мероприятия, направленные на взаимную интеграцию, часто проводятся культурные фестивали национальной еды и тому подобного. Ходить на такие весьма утилитарно, особенно студентом, потому что там можно и зрелище созерцать, и поесть бесплатно, но взаимной интеграции они особо не помогают.
Из фестивалей еды больше других запомнился индийский (из разряда “плохое запоминается лучше хорошего”). Во-первых, еду там было есть невозможно, она была жутко острой, самой острой, что мне доводилось пробовать. Во-вторых, они устроили КВН на своём языке, я даже не знал, что КВН у кого-то ещё есть, думал, это наша национальная забава. Когда языка не понимаешь, то КВН выглядит до безобразия убого: однообразные выражения лиц и смешки, начинаешь обращать внимание на то, как местные “звёзды” выделываются, в общем, я культурно просветился. С театральными постановками такого эффекта не возникало, их можно было смотреть даже на иностранном языке без перевода.
В США принято музицировать и петь. Каждую неделю кто-то устраивал мини-концерт, это мне нравилось больше всего остального. То ли потому, что они в школе учатся музыке (как Лиза Симпсон), то ли это особенность культуры, а может потому, что на английском без акцента пели, интонация звучит нативнее и воспринималась живее, но студентов, которые умели замечательно петь, было много, часто мне казалось, что российская эстрада отдыхает. Музыкальные выступления были разнообразны по жанрам, от джаза, классики, попсы до пения госпелов американским чёрным хором.
А вот клубов ночных в университете не было. Ночью вообще все спали в основном, ведь многим рано вставать, занятия с 8 утра. Потанцульки народ устраивал порой на выходные, но под это дело занимались отдельные помещения, а если время года и погода подходящие были, то отдельные луга где-нибудь в стороне от общежитий, даже никакую сцену не строили - пикап подвезли с колонками и светом, поехали.
Если кто помнит по фильму The Social Network, в университете также имелись некие Братства и Сестричества. Почему-то (я погуглил причины, но тем не менее) обычно они назывались странными наборами греческих букв, вроде Альфа Зета Фи. Я не заметил особенной тяги местных студентов туда попасть, напротив, в среднем отношение к ним было такое, что они слегка повёрнутые. Также, почему-то, пару раз я слышал такое, что они они устраивают закрытые вечеринки, местами сексуально раскрепощённые. Может выдумка, не знаю, никаких внешних признаков я не отметил. Некоторые товарищи с таких братств выступали иногда, танцевальные разминки-кричалки демонстрировали, чем ещё они занимались, я не в курсе.
В среднем студенты мне казались достаточно разобщёнными, во всяком случае по отношению ко мне, но и не только ко мне, а как бы по большому счёту. В каком-то смысле это серьёзный плюс, ты не привязан ни к какой учебной группе, потому что групп в российском понимании там нет, ты сам по себе и занимаешься своими делами, а людей, в основном, объединяли интересы, но обретение близких знакомых в университете у меня шло туже, чем в России. Отчасти это перекликалось с сегрегационными мотивами общения, типа ты говоришь на английском с акцентом, значит ты какой-то не такой. Не то, что всегда, и не то, что это доктрина была такая, просто так получалось иногда, оставалось такое впечатление. Если сравнивать с Торонто, где я сейчас живу, то здесь всем вообще до лампочки на твой акцент, коль скоро ты изъясняешься свободно, вопрос даже не стоит, хотя я в университетской среде и не вращаюсь сейчас, может там как-то иначе всё (вряд ли).
Зато была категория людей, которые всегда были готовы с тобой пообщаться и даже немного понянчиться — христиане из религиозных объединений, регулярно устраивавшие крупные встречи. На территории кампуса университета действовало несколько христианских церквей, таких как баптисты, методисты, протестанты и некоторые другие, быстро разобраться в разнице может быть трудно. В этом состоит существенное различие между американской и российской культурами — в Америке нет централизованной государственной религии. В России её вроде как тоже нет, но фактически имеется признанный институт православной церкви, и когда нас окружает только православная церковь, вполне естественно, что всё остальное воспринимается подозрительным. Только в США я понял “ошибку американских священников”, которые едут в Россию на миссию, полагая, что к ним будут относиться также, как в американской глубинке, а в итоге получают косые непонимающие взгляды, ведь в России ненормально иметь несколько разных конфессий на одной улице, ты если религиозный христианин, то либо православный, либо сектант с мрачными замыслами.
Посещать религиозные мероприятия мне в целом нравилось. Дружественная тусовка, люди расположены к тебе особенно тепло, хотя и однобоко, но я не чувствовал, что они хотят меня сконвертировать в свою общину, скорее просто они следовали правильному поведению для добропорядочного христианина. Опять же, можно бесплатно поесть! Причём, я никогда не скрывал, что я неверующий и не разделяю религиозного мировоззрения, это никого не отталкивало. Общение было нормальным, а вот часть встречи, посвящённая изучению Библии, скучноватой. Вообще, церковь, как правило, принимает пожертвования, предпочтительно в размере 10% дохода, согласно заветам, поэтому чем больше прихожан, тем лучше для церкви, отсюда и деньги в организации. Но люди к этому относятся нормально, потому что церковь тратит деньги на прозрачные мероприятия, как бы на общее дело, на улучшение местного сообщества, на разные праздники и так далее, в общем это не вызывает диссонанса.
К слову про религиозность, американское студенчество показалось мне намного более религиозным, чем российское. В России почему-то религиозность принимает либо оголтелый характер, либо наоборот у людей неприятие религии, а есть вроде верующие, но в церковь почти никогда не ходят и вообще не касаются вопроса — российские студенты часто именно такие. В американском университете люди в основном верили в Бога почти все, с детства главный праздник — Рождество, а церковь является частью жизни в сообществе, посещение её по воскресеньям входит в морально-социальные обязательства.
В одном классе речь как-то зашла, кто во что верит. Только один американец назвал себя агностиком, остальные верующие, зато студент из Восточной Европы сообщил, что является атеистом. Некоторые люди не могли понять, что это такое. Одна девушка начала его переспрашивать, что это означает: “Ты не веришь, что есть Бог?” — “Нет”. — “Вообще, что-ли? Совсем нет?” — “Вообще”. — “А кто есть?” — “Никого нет, вообще никого. И после смерти ничего нет”. — “Ого”. Было заметно, что она искренне удивлена и ранее с подобным мировоззрением не встречалась.
Раз речь идёт про религиозность, то добавлю, что сексуально-раскрепощённые вечеринки, которые могут представляться при словах “американский университет”, казались в американском университете намного менее вероятным явлением, чем, скажем, на условном “дне группы” в отвлечённом российском вузе, как раз потому, что многие американские студенты настолько религиозны. То есть, для России, например — если не брать в расчёт национальные регионы — достаточно редко, чтобы кто-то серьёзно рассуждал на тему “секса до свадьбы быть не должно”. Среди американцев была такая категория людей, причём это касается и девушек, и юношей, и они не были зациклены на религии, обычные ребята. Как минимум, изрядное количество человек считали, что если уж секс есть, то они взяли на себя обязательства, дело явно движется к свадьбе, и никак иначе.
Пожилые американские четы часто производили впечатление крепкой пары людей, которые не только всю жизнь друг с другом, но и дорожат этим. Такие семьи, как и семьи других возрастов, можно было наблюдать на спортивных соревнованиях. При университете имелся в наличии свой профессиональный стадион, на котором разыгрывались соревнования по бейсболу, американскому футболу и т.д., а иногда и концерты случались. Спортивные соревнования были обычно масштабными, на них с округи и даже из соседних штатов съезжалось много американских трейлеров, таких домов на колёсах, зачастую очень дорогих, наподобие как в фильме “Знакомство с родителями”.
Народ расставлял трейлеры по кампусу и вытаскивал мангалы в ожидании матчей. Заезжие взрослые американцы очень дружелюбны, а также, вероятно, обстановка располагает их пообщаться, это даже слегка удивляет после сравнительно прохладных отношений между студентами. Приехавшие на матчи жарили мясные сосиски и неоднократно звали меня угоститься бутербродом, когда я проходил мимо. Несколько раз они даже взяли мой адрес, чтобы отправить мне открытку, как они сказали. В итоге на Рождество я, недоумевая, получил несколько посылок с подарками от практически незнакомых людей. Было, конечно, приятно.
Соревнования на стадионе проходили шумно, но без заметных инцидентов. Преступности в студенческом городке я никакой почти не видел, полиции я тоже ни разу не видел. По всему городку были расположены тревожные кнопки, которые предполагалось нажимать в случае происшествий. Максимальное правонарушение, которое я, пожалуй, встречал, это когда в лобби одного из корпусов завалился здоровенный чёрный чувак и со всей дури долбанул по вендинговой машине со снеками. Автомат закачался, и несколько снеков высыпалось в окошко, которые господин вандал подобрал и удалился. Из присутствующих в лобби кто-то посмотрел на него одобрительно (в основном чёрные бро), кто-то неодобрительно, но никаких практических действий и кар, известных мне, за этим происшествием не последовало.
Трудоголизм (или нет) в работе
Заодно довелось мне поработать. Казалось бы, найти работу на кампусе будет довольно трудно, потому что студентов много, и многие не против заработка — а нужно помнить, что в “городе” работы особо не было, потому что города как такового не было, университет был вместо города. Однако как-то так сошлось, что с поиском работы я не перенапрягся, и поработал в двух независимых местах.
Мне нравилось проводить время с ребятами из факультета археологии, с ними можно было выезжать на местные раскопки, поковыряться в земле, выкопать пару древнеиндейских артефактов — романтика. Там же на кафедре я спросил, есть ли какая-то работа для меня, и один из профессоров быстро подобрал мне работёнку, состоящую в том, чтобы зубной щёткой отмывать от грязи найденные наконечники индейских стрел (звучит недурно). Почему-то наконечников было много, так что мыть их можно было бессрочно.
С работой я справлялся плохо. То есть, отмывал стрелы я хорошо, но почему-то у меня уходило на это много времени, точнее, я знаю, почему: мне казалось, что их нужно отмыть кардинально, чтобы хоть сейчас на полку в музей, но мыли их для других целей и в музей выставлять не собирались. В итоге КПД моего мытья был нижайший. Профессор пыхтел, сетовал, что я мою слишком тщательно и слишком медленно, но что-то мне мешало их мыть быстро, иногда бывает такое состояние, называется “тупняк”. В общем, не смотря на плохую работу, меня терпели и не увольняли, так что я их мыл довольно долго, пока не пришлось бросить, так как устроился на обязательную стажировку и совмещать не получалось.
По правилам учёбы, мне нужно было пройти стажировку в какой-то “настоящей компании”, поэтому я обратился в одну из возможных, куда меня взяли. Стажировка могла бы быть неоплачиваемой, что случалось нередко, но мне повезло, так как организация была околобюджетной, наверное, у них подразумевалась оплата стажировок. Суть организации сходилась к тому, что они должны были сводить статистические данные по муниципальным округам, чтобы правильно считать голоса выборщиков. Сказать, что работники организации перетрудились, я точно не могу. Как минимум половину рабочего дня они гоняли кофей и залипали в отвлечённых вопросах. Кстати, американцы на работе гоняют не чай, а именно кофе. Его потребляют в нереальных количествах, такое ощущение, что ни один офис не обходится без кофе. Моя же роль состояла ни в чём. Поначалу мне давали копировать какие-то бумажки, потом я просто много сидел на кухне и пил кофе. Оставшиеся дни мне сказали, что можно вообще не приходить, потому что делать нечего, а заплатили, как будто я продолжал появляться.
Если приглядеться, то различий между стилями работы в этой около-бюджетной организации и какой-нибудь родственной по духу российской мало. Когда сравниваю, то россияне “вроде не бездельники и могли бы жить”, вообще говоря, среди россиян, по-моему, большое количество людей работает очень много и ответственно (хотя есть и прослойка из разряда “вас много, а я одна”), не вывозит именно экономика в целом. Но это уже другая тема совсем.
