Кажется, у него не было неудачных ролей, все хороши – от крошившего саблей драгоценный чешский сервант Олега Савина в «Шумном дне» до приклеившегося к дивану Ильи Ильича Обломова, от Вальтера Шелленберга в «Семнадцати мгновениях весны» до кота Матроскина в мультфильмах про Простоквашино. Табаков был не только актером, но и педагогом, выучившим многих звезд: Владимира Машкова, Евгения Миронова, Сергея Безрукова, Алексея Серебрякова и других. Он руководил собственным театром-студией, МХТ имени Чехова, и вообще умел делать несколько дел сразу. Пережив инфаркт в 29 лет, Табаков дал себе слово заниматься только важным – и за отпущенное ему время успел сделать очень много.

Советский «декабрист»

Табаков родился в Саратове в семье врачей. Шесть довоенных лет детства он вспоминал как идиллию: большая семья, включавшая бабушек, дядю и сводных брата Женю и сестру Мирру от предыдущих родительских браков, жила дружно. Отца Павла Кондратьевича Табаков описывал так: «Умница, спортсмен, хороший шахматист, он был тем самым аккумулятором, от которого заводились люди, машины, женщины, дети». Про мать Марию Андреевну Березовскую говорил: «Естественной потребностью ее души было грузинское правило: "Отдал – стал богаче"». По словам актера, от отца ему досталась русская и мордовская кровь, от матери – украинская и польская.

Дед Табакова по матери, Андрей Пионтковский, был дворянином, владевшим большими землями в Одесской губернии. Олег знал об этом с детства, а в отрочестве узнал и о сталинских репрессиях: ухаживавшего за Марией Андреевной архитектора (родители Табакова после войны развелись, сохранив добрые отношения) арестовали по доносу, пытали, добиваясь, чтобы он оговорил не только себя, но и близких – мать Олега и ее брата. Но тот выдержал пытки и выжил в лагерях.

Обо всем этом в постсоветское время Табаков любил рассказывать, подчеркивая, что знание изнанки советского строя вынудило его всю жизнь вести «двойную моральную бухгалтерию», то есть, успешно подстраиваясь под действительность – а он был и членом КПСС, – внутри оставаться оппозиционером. Впрочем, однажды, по рассказам самого Табакова, он чуть было не «спалился» самым драматическим образом, когда в феврале 1953-го предложил друзьям создать тайное общество на манер декабристского. Кто-то об этом сообщил «куда следует», и дело могло закончиться очень печально, если бы не последовавшая вскоре смерть Сталина, которая отвлекла внимание карательных органов.

Артист-шахматист

В то время Табакову было 17, и он уже несколько лет занимался в театральной студии при саратовском Дворце пионеров. Занимался он там и шахматами («карьера моя могла сложиться иначе, у меня там были определенные успехи»), но со временем тяга к лицедейству взяла верх, тем более что его учительница признала в Олеге большой талант.

Театральной студией руководила Наталья Сухостав, которую Табаков называл своей крестной матерью в искусстве. Талантливая актриса, она потеряла работу в театре после того, как ее муж чекист был арестован за недовыполнение плана по поимке «вредителей». В конце концов она смогла устроиться во Дворец пионеров.

Родители уговаривали Олега пойти по их стопам, став врачом, но Сухостав убедила его продолжать актерскую учебу в Москве. Последовав совету наставницы, он писал ей из столицы: «Вот ведь какое дело: иногда и не ожидаешь, а получается всё как наилучше. Так и со мной: 12 августа в ГИТИСе был второй тур, а во МХАТе – третий тур. Я ждал-ждал в ГИТИСе свою очередь прослушиваться, затем мне это всё надоело, а тут еще пришли из студии МХАТ ребята. Я плюнул и пошел в студию МХАТ».

Так, то ли из-за нетерпеливости, то ли по воле судьбы Табаков оказался в школе-студии МХАТ на курсе Василия Топоркова. «Василий Осипович был чародеем. Актерским мастерством владел магически, подлинные фокусы показывал – конечно, это были не карточные трюки и не иллюзии, а, скорее, сеансы массового гипноза», – вспоминал Табаков. Его сокурсниками были Валентин Гафт, Евгений Урбанский, Майя Менглет. Табаков познакомился и с теми, кто учился на старших курсах – Олегом Анофриевым, Галиной Волчек, Евгением Евстигнеевым, Михаилом Козаковым, Олегом Басилашвили, Татьяной Дорониной.

«Розовский мальчик»

Будучи на третьем курсе, Табаков дебютировал в кино в фильме Михаила Швейцера «Тугой узел». Судьба картины сложилась непросто. Несмотря на цензурные послабления, пришедшие с хрущевской оттепелью, советские чиновники сочли первый вариант ленты слишком радикальным (основанный на повести Владимира Тендрякова, он рассказывал о проблемах в сельском хозяйстве) и согласились выпустить фильм на экран в 1957 году только после значительной переработки и под названием «Саша вступает в жизнь». В изначальном виде картину показали лишь 30 лет спустя.

В том же 1957-м Табаков, которому прочили службу во МХАТе или Театре Станиславского, выбрал вместо этих солидных мест труппу только что созданной Студии молодых актеров – год спустя она стала театром «Современник». Возглавлял студию Олег Ефремов, актер, режиссер и молодой преподаватель школы-студии МХАТ. Табаков играл у него в выпускном спектакле – и так началась многолетняя дружба старшего и младшего товарищей, временами идиллическая, временами довольно сложная.

«Я был влюблен в Олега, ведь он – один из трех моих учителей в профессии: Сухостав, Топорков, но главный учитель – все равно Ефремов. Он дал мне некий компас ощущения себя по отношению к сообществу, сознания себя в сообществе. Он был не просто вершителем судеб – сказать так было бы неверно, скорее, он был вершителем распорядка моей жизни на протяжении довольно долгого времени», – писал Табаков в мемуарах «Моя настоящая жизнь».

Целью Студии молодых актеров было встряхнуть отечественный театр, вернуть его на путь поиска и экспериментов, которыми он славился в первые десятилетия ХХ века, оставаясь при этом в традиции психологического реализма, заложенной Станиславским. Кроме того, новое и многочисленное поколение молодых и ярких артистов искало выход своей энергии; им было мало эпизодических ролей в старых постановках, которые предлагали новичкам академические театры.

Табаков прослужил в «Современнике» четверть века, до 1983 года. Его первой ролью стал студент Миша в «Вечно живых», главном спектакле первых лет театра, поставленном по пьесе Виктора Розова. Затем был снова студент, и снова пьеса Розова «В поисках радости», затем розовский «Шумный день», в 1960 году великолепно экранизированный Георгием Натансоном и Анатолием Эфросом – и Табаков снова играл юного максималиста и романтика. В результате появилось выражение «розовские мальчики» – пылкие идеалистические персонажи; Табаков стал их главным олицетворением.

Инфаркт для баловня

Роли в «Шумном дне» и снятом по повести Павла Нилина «Испытательном сроке» (1960) Владимира Герасимова и Хасана Бакаева принесли 25-летнему актеру всесоюзную известность. За ними последовали другие: в «Чистом небе» (1961) Григория Чухрая, в «Молодо-зелено» (1962) Константина Воинова. Первое время Табаков играл положительных героев с ясным взглядом, но в «Живых и мертвых» (1964) Александра Столпера, одном из главных фильмов о Великой Отечественной, показал нечто другое. Старший лейтенант Крутиков – первый персонаж Табакова, не вызывающий симпатии. При желании в нем можно разглядеть все того же пылкого «розовского мальчика», только испортившегося с возрастом, утратившего человечность и ставшего формалистом, выискивающим «врагов народа».

Табаков говорил, что востребованность в кино, появление собственной семьи (в 1959 году он женился на актрисе Людмиле Крыловой, у них родились дети – Антон и Александра) сделали его самостоятельным, вывели из-под сильного влияния Ефремова. Но все равно значительную часть своей энергии он продолжал отдавать театру, тем более что «Современник» стал едва ли не самым популярным театром страны. О нем говорили, писали, на его спектакли было не достать билетов. Игру на сцене (в «Голом короле», «Пятой колонне» и других постановках) Табаков совмещал с различными административными должностями: в противоположность репутации сибарита, наш герой был наделен изрядным организационным талантом.

Большая рабочая нагрузка и вообще свойственное Табакову желание поспевать везде и сразу едва не стоили ему жизни: в 29 лет, казалось бы, пышущего здоровьем актера подкосил инфаркт. Несколько месяцев, проведенных в больнице (в соседней палате лежала Анна Ахматова), заставили молодого амбициозного человека пересмотреть свое отношение к жизни.

«Инфаркт поменял масштаб моих жизненных ценностей. То, что казалось значительным, оказалось менее значительным, а казавшееся маленьким в результате этого оказалось огромным. Тяжелая болезнь, перенесенная в молодом возрасте, чрезвычайно способствует осознанию того, что ты, баловень на, казалось, бесконечно долго длящемся дне рождения, можешь уйти со сцены неожиданно и непланируемо. Главное, что я понял, выйдя из больницы: впредь я буду заниматься только тем, что сочту интересным и нужным. С тех пор так и живу», – говорил Табаков позже.

Обыкновенное и необыкновенное

Между тем в «Современнике» его дожидалась главная роль в спектакле по «Обыкновенной истории» Гончарова, который ставила Галина Волчек. Репетиции начались еще до инфаркта, а когда Табаков попал в больницу, Волчек решила не искать замену, а дождаться его возвращения – случай в театре исключительный.

«Обыкновенная история» (1966) имела для Табакова особое значение. Это была первая постановка «Современника» по классическому произведению – 10 лет до этого он жил на современной драматургии, и Табаков считал, что отсутствие классики в репертуаре мешало развитию театра. Спектакли на актуальные, злободневные темы – это хорошо, но классика дает глубину.

За этот спектакль Табаков получил Государственную премию и орден «Знак Почета» – по его словам, в обход привычного советского ритуала утверждений во множестве инстанций: к 50-летию Октябрьской революции награждали деятелей культуры, и «серый кардинал советской империи» Михаил Суслов, просмотрев списки, потребовал добавить побольше молодежи. Награждение 32-летнего актера заставило ворчать некоторых маститых артистов.

А в 1970 году, когда Ефремов перешел во МХАТ, Табаков стал директором «Современника», проработав на этой должности шесть лет.

Спасибо мясорубке

Работу в кино Табаков иногда называл «мясорубкой», но своей всенародной популярностью он был обязан именно ей. В 1965-м он сыграл Николая Ростова в эпической экранизации «Войны и мира» Сергея Бондарчука. В следующем году на экраны вышел «Строится мост» Олега Ефремова и Гавриила Егиазарова. Эта бодрая производственная картина примечательна, среди прочего, тем, что в ней снялось множество актеров тогдашнего «Современника»: Евгений Евстигнеев, Владимир Заманский, Пётр Щербаков и другие.

В 1969 году Табаков снова сыграл с Ефремовым в одном фильме – трагикомедии Александра Митты «Гори, гори, моя звезда» об энтузиасте революционного театра Владимире Искремасе. Во время этих съемок у него случился платонический роман с юной Еленой Прокловой, влюбившейся в Табакова так же, как ее героиня влюбляется в Искремаса.

«Олег Табаков – любовь моей юности. Мне было 16 лет, ему – 33 года. Я была девочкой, влюбленной в его талант и фейерверк мужского обаяния. Он мне помогал стать актрисой, поступить во МХАТ», – утверждала Проклова. Когда несколько лет назад она разоткровенничалась на ТВ о том, что ее в юности совратил некий взрослый актер, многие сразу подумали на нашего героя. Фамилию этого актера Проклова назвать отказалась, но приведенные ею некрасивые подробности никак не вяжутся с «фейерверком обаяния» и всем, прежде сказанным ею о Табакове.

Как бы то ни было, сам Табаков в интервью не скрывал, что не был верным мужем и частенько поддавался соблазнам, сопровождающим актерскую профессию. Упоминал даже какую-то богатую американскую любовницу, обещавшую проспонсировать ему школу-студию – но только при условии женитьбы. Описывая все эти перипетии, актер добавлял, что всегда старался не делать больно своим близким.

Добр, как «дядя Вальтер»

Роль начальника внешней разведки Третьего рейха Шелленберга в «Семнадцати мгновениях весны» (1973) Татьяны Лиозновой стала одной из особенно популярных. По словам Табакова, он получил от племянницы Шелленберга открытку с такой многозначительной надписью: «Спасибо Вам, что Вы были так же добры, как был добр дядя Вальтер».

Но, пожалуй, главная роль Табакова в кино – это Обломов в фильме «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» (1979) Никиты Михалкова. Снова Гончаров – и снова большая удача. Интересно, что Обломова страстно мечтал сыграть Юрий Богатырёв, но Михалков решил иначе и сделал его Штольцем. Это было точное режиссерское решение, и оба актера сыграли так, что трудно представить кого-то другого в этих ролях. Однако ирония заключалась в том, что по жизни Богатырёв действительно был скорее Обломовым, а деловой Табаков – Штольцем. То есть перед камерой они сыграли свои противоположности и сделали это блестяще.

В публичном сознании образ Обломова крепко приклеился к Табакову, причем в это же время он сыграл еще одного всеми любимого сибарита – кота Матроскина в эпопее «Трое из Простоквашино» (1978), «Каникулы в Простоквашино» (1980) и «Зима в Простоквашино» (1984). Можно было сказать «озвучил», но ведь Табаков действительно сыграл! Его Матроскин также неотделим от него самого, как Винни Пух от Евгения Леонова и Карлсон от Василия Ливанова. Тем более что и в самом Табакове, и во многих ролях действительно присутствовала определенная «кошачесть», причем с оттенком лени и лукавства.

Табаков поучаствовал в трех десятках мультфильмов, среди них «Волк и теленок» (1984), «Свирепый Бамбр» (1988) и другие мультики этой серии, но простоквашинская трилогия осталась непревзойденной. Невероятному успеху Матроскина изумлялся и сам актер. В массовом сознании этот плутоватый кот, кажется, затмил все остальные работы Табакова.

«Что такое кот Матроскин? Почему он – часть сознания почти всех людей в нашей стране? И ничего тут не попишешь, потому что Матроскина показывают по телевидению с регулярностью раз в две недели, и человек на протяжении целой жизни, начиная с младенчества, цитирует его, а потом даже ссылается на него, оперирует его выражениями "в минуту жизни трудную"», – размышлял Табаков в своей книге.

Табаковскому коту даже ставят памятники: один можно увидеть в Саратове, второй (в компании с Шариком и Галчонком) – в подмосковном Раменском, а третий дополняет памятник самому актеру, открытый в 2020 году у его театра.

Между Есениным и Хлестаковым

У Табакова были перспективы прославиться и за границей. Фортуна не раз заигрывала с ним, но словно только для того, чтобы затем резко осадить, намекая: где родился, там и пригодился. Так, в последний момент сорвалось его участие в британском фильме «Айседора» (1968) с Ванессой Редгрейв в главной роли. Табаков должен был играть Есенина, но предпочел остаться в Москве, чтобы бороться за современниковский спектакль «Большевики», которому грозил запрет.

Вскоре появился другой шанс прославиться на Западе: после успешной премьеры «Ревизора» в пражском театре «Чиногерны клуб» в том же 1968 году было решено провести большой тур по Северной и Южной Америке с этой постановкой. Табаков играл в ней Хлестакова по-русски, а все остальные чешские актеры – по-чешски, но, по уверениям актера, чехи его понимали гораздо лучше, чем своих соотечественников. Премьера, как уже было сказано, имела успех, но осенью 1968-го в Прагу вошли советские танки, и турне пришлось отменить.

В последующие годы Табаков немного отыгрался, поставив «Ревизора» в британском театре Шеффилда (1976) и «Две стрелы» в Хельсинки (1980), но в целом покорения Запада в статусе артиста не состоялось – зато наш герой приобрел там хорошую репутацию как преподаватель актерского мастерства.

Цыплята по осени

В середине 1970-х Табаков стал еще и театральным педагогом. Он хотел вырастить новое поколение актеров для «Современника», директором которого Табаков тогда был. Для этого он объявил набор в драмкружок при Дворце пионеров имени Надежды Крупской в переулке Стопани и отобрал 49 учеников. В 1976 году часть этих учеников поступила на его курс в ГИТИСе: Игорь Нефёдов, Лариса Кузнецова и другие.

Табаков рассказывал, что одним из мотивов его преподавательской работы было желание иметь большую семью, много детей. О такой семье он мечтал с юности, но в браке с Людмилой Крыловой детей было всего двое, и тогда он решил расширить семью за счет многочисленных воспитанников, которых в шутку стали называть «цыплятами Табака».

Он также начал вести занятия в родной школе-студии МХАТ, а с 1986 года по 2000-й был ее ректором.

Новые времена принесли новые возможности, и в 1990-х мхатовская школа-студия по инициативе Табакова сотрудничала с американским Университетом Карнеги-Меллона в Питсбурге. В эти годы в США также существовала основанная Табаковым летняя театральная школа имени Константина Станиславского. Некоторые простодушные американские журналисты писали о нашем герое как об ученике Станиславского.

Уголь в «Табакерке»

Не вполне довольный тем, как развивается «Современник», Табаков мечтал о собственном театре. В 1977-м мечта приобрела реальные очертания – подвал на улице Чаплыгина, прежде использовавшийся как угольный склад. Силами учеников подвал был благоустроен, и в следующем году театр, впоследствии известный как «Табакерка», открылся спектаклем «С весной я вернусь к тебе» по пьесе Алексея Казанцева.

Два года театр существовал на птичьих правах и в 1980-м был закрыт чиновниками как не имевший официального статуса, хотя каждый спектакль зал «Табакерки» был забит до отказа, а труппа даже умудрилась съездить на гастроли в Венгрию.

В наказание за излишнюю инициативность Табакову на год запретили преподавать. Он даже уехал на время из Москвы, но в 1982-м вернулся, набрал новый курс и начал формировать новую труппу.

Дело решила горбачевская перестройка: в 1986 году театру-студии Олега Табакова разрешили официальное существование, хотя и в скромных пределах – общее число работников не должно было превышать 25 человек. Но это была долгожданная свобода.

В 1990-м Гончаров снова возник в жизни нашего героя: на этот раз Табаков сам поставил «Обыкновенную историю», со своим учеником Игорем Нефёдовым в главной роли. Вскоре труппа театра пополнилась еще двумя примечательными «цыплятами Табака» – будущими звездами Владимиром Машковым и Евгением Мироновым.

В 1983 году мэтр покинул «Современник» и по приглашению Ефремова стал актером МХАТа. В 1987-м во время знаменитого мхатовского конфликта и раздела театра он поддержал Ефремова и ушел вместе с ним в так называемый «мужской МХАТ» («женским МХАТом» в народе назвали часть, оставшуюся с Татьяной Дорониной).

Лишняя буква

Постсоветское кино подмочило репутацию не одного достойного актера старшего поколения, но Табакову удалось вписаться в него на удивление элегантно-игриво, со своей фирменной лукавой ухмылкой. Большинство его фильмов того периода – «Ширли-мырли» (1995) Владимира Меньшова, «Сирота казанская» (1997) Владимира Машкова, «Президент и его внучка» (1999) Тиграна Кеосаяна – хорошо смотрятся и сегодня.

В середине 1995 года Табаков женился во второй раз, на актрисе Марине Зудиной, отношения с которой начались еще в середине 1980-х, когда та была его студенткой. Много позже, уже после смерти Табакова и вышеупомянутого выступления Прокловой (оно, кстати, случилось на волне бурного в то время на Западе движения meToo), несколько бывших студенток мэтра, в том числе живущая ныне в США Елена Антоненко, поведали, что Табаков обращал на них внимание не только как педагог. Большого скандала, однако, не получилось, и тема как-то сошла на нет.

В браке с Зудиной у Табакова родилось еще двое детей, Павел и Мария. Его старшая дочь Александра общаться с отцом перестала.

В 2000 году, после смерти Олега Ефремова, Табаков стал худруком МХАТа, а в 2004-м еще и директором театра, убрав из названия слово «академический». «Как театр может быть академическим? Это часть программы развращения театра», – сказал он в интервью. Так, по крайней мере, отпала нужда прибегать к таким определениям, как «женский МХАТ» и «мужской»: остался МХАТ имени Горького на Тверском бульваре и МХТ имени Чехова в Камергерском.

Улыбка осталась

Табаковский МХТ среди прочего был известен открытостью к экспериментам и сотрудничеству с молодыми режиссерами. Константин Богомолов, Юрий Бутусов, Кирилл Серебренников, Сергей Женовач и другие ныне громкие имена стали таковыми не без содействия Олега Табакова. Кроме того, худрук и директор в одном лице в многочисленных интервью не уставал подчеркивать, что в его театре актеры получают хорошую зарплату – на фоне полуголодных 1990-х это звучало солидно.

Казалось, что с возрастом амбиции и энергия Табакова не угасают, а, наоборот, растут. Руководство двумя театрами («Табакерку» он не оставлял), участие во множестве проектов, всевозможных советах и комиссиях – наш герой спешил жить.

При его жизнелюбии Табаков вполне мог бы праздновать нынешнюю круглую дату на сцене, но осенью 2017-го что-то пошло не так: актера госпитализировали с заражением крови. По некоторым гипотезам, сепсис развился после зубного протезирования. Проведя три месяца в тяжелом состоянии, Табаков скончался 12 марта 2018 в возрасте 82 лет.

Фраза «ушла эпоха» – клише для некрологов, но в случае с Олегом Табаковым она совершенно оправдана. Его творческая жизнь охватила и впитала даже не одну, а несколько эпох – начиная с оттепели и заканчивая современностью. Табаков – это и передовой советский театр, и лучшие годы советского кино, и он один из тех, благодаря кому отечественный театр преодолел кризис 1990-х и набрал новую силу.

Он оставил после себя многое: и детей, и театр своего имени, и многочисленных учеников, и, конечно же, свои роли. А еще, как улыбку Чеширского Кота, которая продолжает парить в воздухе после исчезновения ее хозяина, то любимое всеми лукаво-веселое выражение лица, которое Табаков передал своим героям и которое никто уже не сможет повторить.

источник https://profile.ru/culture/klassicheskij-sovremennik-90-let-...