Объектив И- 61 л/д. Прогулка по Петербургу
просто фото по пути, это не открыточные фото города, это просто взгляд... на то что вокруг... Фото не редактировал, как есть , фотоаппарат Сони некст 5.. с нашим ФЭДовским объективом через переходник.
просто фото по пути, это не открыточные фото города, это просто взгляд... на то что вокруг... Фото не редактировал, как есть , фотоаппарат Сони некст 5.. с нашим ФЭДовским объективом через переходник.
Ледоколы тоже разбирают на запчасти.
Списанный дизельный ледокол «Ермак» станет донором запчастей для ледокола «Красин», сообщил «Росморпорт». Госкомпания в начале августа объявила аукцион по выбору организации, которая разберет ледокол. Как стало известно РБК, всего предстоит снять с него 112 видов различного оборудования общим количеством более 700 единиц.
При этом в компании предупредили, что доноры скоро закончатся.
«Красин» является третьим ледоколом типа «Ермак», списанное судно с аналогичным названием было первым в этой серии. Они построены в Финляндии ещё по заказу СССР.
Ранее мы уже писали, как на запчасти в России разбирают вагоны РЖД и самолёты.
На фото: ледоколы «Красин» и «Ермак»
Если вы читали знаменитую антиутопию «Мы», то заметили, что государство будущего, которое рисует Евгений Замятин, подчеркнуто технократичное. Со своими нюансами, конечно. Но идея технического прогресса там доведена до полной абсолютизации. Люди-винтики в полном упоении строят некий «Интеграл» — машину, которая вознесет их к звездам и поможет приобщить к цифровому порядку всю Вселенную.
Замятин рисовал свой антиутопический мир именно в таком ключе не случайно. Он-то, в отличие от Оруэлла, был технарем до мозга костей, закончил кораблестроительный факультет Санкт-Петербургского политехнического института, стал инженером и… внес свой вклад в строительство целой серии русских дореволюционных ледоколов. Включая легендарный «Святогор», позже переименованный в «Красина».
Строились эти ледоколы по заказу царского правительства в Англии на стапелях ньюкаслской верфи «Армстронг Уитуорт». Замятин лично подготовил аванпроект ледокола «Святой Александр Невский» и был отправлен в Англию контролировать его постройку. Плюс к этому в его задачу входило наблюдение за ходом строительства еще девяти судов.
«Все эти ледоколы были построены в Англии, в Нью-Кастле и на заводах около Нью-Кастля; в каждом из них есть следы моей работы, и особенно в «Александре Невском» — он же «Ленин»: для него я делал аванпроект, и дальше ни один чертеж этого корабля не попадал в мастерскую, пока не был проверен и подписан: «Chief surveyor of Russian Icebreakers Building E. Zamiatin», — вспоминал писатель через полтора десятка лет в очерке «О моих женах, о ледоколах и о России».
Английская подпись, которую он приводит, означает: «Главный инспектор строительства русских ледоколов Е. Замятин».
В Россию Замятин вернулся незадолго до Октябрьской революции — в сентябре 1917-го. Монархии уже не было, его родная страна была провозглашена республикой. Но главные перемены были еще впереди. Ледокольному флоту, который был создан его усилиями, тоже предстоял тернистый путь.
«Александра Невского», например, англичане отказались отправлять в Россию, несмотря на то, что этот заказ уже был оплачен. Вместо этого судно было конфисковано и включено в британский флот под названием Alexander.
Ледокол «Святогор», который был на тот момент самым мощным в мире, успел вернуться в Россию и начал работу на Севере. Но во время интервенции он был захвачен англичанами и при отступлении уведен в Англию.
Весь этот ледокольный флот советскому правительству пришлось выкупать уже в 1920-е годы.
Сам Замятин всегда близко к сердцу принимал ледокольную тематику, следил за судьбами этих судов, гордился ими. И еще неизвестно, чем он гордился больше — своими книгами или вот этими упрямыми и стойкими махинами, побеждающими суровую стихию.
Помните, как назывался очерк, цитату из которого мы приводили выше? «О моих женах…» Так вот, этими женами Замятин называл литературу и технику, две своих главных страсти, два дела своей жизни.
Источник: Литинтерес
За этим названием, ныне вызывающим ассоциации с американскими клюквенными фильмами со словом "красный" в названии, скрывается масшатбый фильм-катастрофа.
Предыстория. Довелось мне побывать на ледоколе "Красин". Сейчас это музей про историю одного корабля. На экспозиции меня зацепила эта история:
Вроде бы читабельно. Для ЛЛ: итальянский дирижабль потерпел крушение над Северным Полюсом. Международную спасательную экспедицию возглавил советский ледокол. Погибли многие, но выживших "Красин" вернул домой.
Я тогда подумал "Вот сюжет, достойный фильма!". Но тут совместная работа людей из многих стран, что сейчас, мягко говоря, не в фаворе. Беглое гугление дало только современную документалку про корабль, так что осталась только Вики. Источник так себе, да. По пути на работу прочитал наискосок. И как-то мысль о фильме затерялась в рабочих буднях.
А сегодня стоим с коллегой курим, я рассказываю про это всё, а он и говорит: "Так есть же фильм. Старый, правда. "Красная палатка" называется." Придя домой, я быстро нашел фильм на ютуб-канале Мосфильма и посмотрел.
Это шедевр. Фильм не столько про "Красин", сколько про историю людей с дирижабля. Подается тоже интересно.
Капитан дирижабля "Италия" Умберто Нобиле не может заснуть даже спустя годы после трагедии. Он собирает участников истории в своей голове и проговаривает с ними события, добиваясь от них морального суда. Нам это показывается как сбор персонажей в его просторной квартире. Далее фильм нас переносит в 1928 год и начинается сама история.
Начальные титры. Тут сразу восторг. Кино снимали мэтры того времени. Продюссер, хотя тогда скорее худрук, и один из режиссеров Михаил Калатозов. Тот самый, что взял пальмовую ветвь в Каннах с фильмом "Летят журавли". В ролях (вот тут я офигел в первый раз):
Питер Финч
Шон Коннери
Клаудиа Кардинале
Никита Михалков (да, он тут великолепен, как и все, впрочем)
Эдуард Марцевич
Юрий Визбор
Массимо Джиротти
Отар Коберидзе
Тенгиз Арчвадзе
И многие другие. Даже Каневский и Клюев на третьем плане мелькают.
Интернационал в титрах неспроста. Фильм снимали вместе СССР, Италия и Великобритания.
Отдельно хочется сказать про Юрия Яковлева ("Очень приятно, Царь", он же Иван Васильевич, сменивший профессию). Яковлев здесь голос русского дубляжа Шона Коннери. И как же этот голос идет шотландцу! Просто восхитительно, если учесть, что все эпизоды с Коннери, коих много во второй серии, разговорные.
Персонажи яркие, запоминающиеся. Прописаны и сыграны так, что даже за Клаудией Кардинале видишь Валерию, а не Клаудию Кардинале. Хотя она бесспорно красивая и яркая.
И, несмотря на то, что фильм сконцентрирован на людях, события в которых они оказались показаны очень масштабно и с размахом. В кадре много разнообразной техники включая даже настоящий ледокол. Правда, не сам "Красин", а "Сибиряков", потому что "Красина" на момент съемок сильно изменила реставрация.
Прям плохих персонажей нет. Есть неприятный тип, действующий в своих определенных интересах, но в современных наших фильмах таких выдают за положительных героев. Привет Козловскому из его "Чернобыля" и паре-тройке баскетболистов из "Движения вверх". И именно этот персонаж является той ложкой дегтя, за которую стоит покритиковать наших и итальянских сценаристов: по свидетельствам оцевидцев в жизни человек был хороший. Нельзя так.
При этом я понимаю, зачем так сделали. Именно "злодея" выбрал Нобиле своим судьей, что очень мощно работает в фильме, ведь судья бьет в самое больное. Но это нужно капитану.
Посмотрите. Цепляет. Меня так просто порвало. Есть сцены до слез-соплей. Хотя, может, я старею и становлюсь сентиментальным. Ничуть не хуже признанных советских шедевров.
Если кто-то с Мосфильма, Ленфильма, Одесской киностудии и других старых студий это прочитает: огромное спасибо вам, что бережете такие вещи и выкладываете их в общий доступ.
Первая серия.
https://youtu.be/c4EzYtybUgY
Вторая серия
https://youtu.be/_r5hyH2uGgo
Бонусом несколько фоток с "Красина"
Девяносто четыре года назад, 12 июля 1928 года, советский ледокол "Красин" подобрал со льдин остатки экипажа дирижабля "Италия", который потерпел крушение в Арктике в конце мая. С одним из членов экспедиции на "Италии", метеорологом Финном Мальмгреном, связана одна из тайн освоения Арктики... Судьбе этого человека и тайне его гибели посвящён этот пост.
Вся жизнь этого человека была связана с севером и льдом. Он родился в северной стране, изучал северную погоду и арктический лёд, побывал в полярных экспедициях, морских и воздушных. Даже его жизнь оборвалась где-то в Арктике. Но обо всём по порядку…
Финн Мальмген собственной персоной.
Финн Адольф Эрик Юхан Мальмгрен родился 9 февраля 1895 года, в шведском городе Гётеборге. Мальчик любил читать и тянулся к знаниям, и родители поддерживали стремление сына к научной карьере. С 1912 по 1914 гг. юный Финн учился в Уппсальском университете. Это старейший университет Швеции и всей Скандинавии, очень уважаемое и престижное заведение, дающее отличное образование.
Университет Уппсалы
После университета Финн Мальмгрен плотно занялся наукой: с 1917 по 1920 гг. работал в обсерватории, а с 1920 — в Метеорологическом институте в Уппсале и Гидрографическом институте, где стал ассистентом профессора Отто Петтерсона. Собственно, Финн Мальмгрен был геофизиком и метеорологом, занимался исследованием физических и химических свойств морского льда.
Например, в работе «О свойствах морского льда» (на русском языке издана в 1930 г.) Мальмгрен анализирует передачу тепла морской воды в атмосферу через ледовый покров и приходит к выводу, что энергия, выделяемая при льдообразовании, и тепло, поступающее из морской воды, служат смягчающим фактором для зимнего климата Северного Ледовитого океана.
Финн Мальмгрен не был только кабинетным учёным — он принимал участие в нескольких полярных экспедициях. В 1921 году он присоединился к команде знаменитого Руаля Амундсена: плавал на шхуне «Мод», которая исследовала Северо-восточный морской путь. Если смотреть в целом, то эта экспедиция оказалась не слишком удачной — не удалось достичь поставленных целей. Такой результат амбициозного Амундсена не устраивал.
Однако в научном смысле плавание шхуны "Мод"оказалось весьма полезным: экспедиция доставила новые сведения по метеорологии и геофизике, обширные этнографические, зоологические и орнитологические коллекции, а также уточнила данные по полярным течениям. Ну а для Финна Мальмгрена это был неоценимый опыт полевых исследований и шире — полярных путешествий.
Хоть Амундсен в 1921 году передал непосредственное управление экспедицией Оскару Вистингу, а сам её делами занимался мало, талантливого молодого метеоролога всё же заприметил. И когда великий полярник задумал новое дерзкое путешествие с использованием тогдашней технической новинки — дирижабля, то позвал в свою команду Финна Мальмгрена на одну из ключевых должностей — метеоролога. И Финн, конечно, согласился.
…Полёт дирижабля «Норвегия» под руководством Р. Амундсена и У. Нобиле увенчался успехом: машина провела в воздухе 171 час, из которых 72 часа — в беспосадочном перелёте над Северным Ледовитым океаном. И одним из ключевых факторов успеха была работа метеоролога.
Сразу после триумфа «Норвегии» итальянец Умберто Нобиле задумал свою экспедицию на дирижабле, и вот в 1928 году «Италия», машина аналогичной «Норвегии» конструкции, стартовала.
Команда дирижабля вся состояла из итальянцев, а иностранных специалистов было только двое: швед Финн Мальмгрен (метеоролог) и чех Франтишек Бегоунек (физик-радиолог).
Умберто Нобиле (слева) и Финн Мальмгрен (справа) на дирижабле «Италия», 5 мая 1928 года
Поначалу всё шло хорошо, но 25 мая 1928 года случилась катастрофа — около 10:30 утра дирижабль стал быстро терять высоту. Команда пыталась исправить ситуацию, но ничего не вышло. Падение стало неизбежным, и люди заглушили двигатели, чтобы избежать пожара и хоть как-то замедлить скорость.
«Италия» рухнула на торосистое ледяное поле где-то в 60 милях от Шпицбергена. Сначала о лёд ударилась корма, моторная гондола оторвалась, и моторист Помелла, находившийся там, погиб на месте. Следующий страшный удар пришёлся на носовую гондолу. Из неё на льдину вылетели девять человек: Нобиле, Чечони, Мариано, Дзаппи, Вильери, Бьяджи, Трояни, Бегоунек и Мальмгрен. Неуправляемые остатки дирижабля (вместе с находившимися внутри шестью людьми и бо́льшей частью снаряжения, продовольствия и оборудования) унесло ветром. Забегая вперёд, скажем, что судьба этих шестерых (так называемой «группы Алессандрини») так и осталась неизвестной.
А девять человек остались на льдине… У Нобиле было рассечено лицо, сломаны голень и запястье, у механика Чечони — нога, у Мальмгрена — левая рука (по другим данным — плечо), остальные пострадали меньше. Большой удачей было то, что на льдину выпал специальный комплект снаряжения для высадки на лёд (палатка, спальники, запас еды, навигационные приборы, пистолет с патронами и даже аварийная радиостанция), контейнеры с едой и ещё кое-что.
И вроде бы всё обошлось: люди выжили после падения «Италии», травмы серьёзные, но жизни не угрожают, под рукой есть всё необходимое, хотя бы на первое время. Шансы на спасение довольно велики. Но…
Дальнейшие события служат прекрасной иллюстрацией того, что от силы духа, благородства и дисциплины людей, попавших в экстремальную ситуацию, зависит очень многое, а разлад и уныние в таких случаях — прямой путь к гибели.
Среди людей на льдине царили разброд и шатание. Финн Мальмгрен винил себя в падении дирижабля и считал, что всё случилось из-за его ошибок в обработке данных. Остальные ругались, спорили и впадали в отчаяние — из радиоперехватов было известно, что поиски ведутся гораздо западнее, чем нужно, и спасатели экипаж «Италии» просто так не найдут. Без координат искать выживших на арктических просторах — задача посложнее, чем искать иголку в стоге сена. А на сигналы со льдины никто в эфире не отзывался...
Продукты скоро кончатся, радиостанция выйдет из строя, и все медленно и мучительно умрут от холода и голода посреди ледяной пустыни. И даже подстреленный Мальмгреном белый медведь не избавил остальных от страха голодной смерти.
Среди выживших начался раскол. Два штурмана, Дзаппи (др. вариант написания фамилии — Цаппи) и Мариано, настаивали на том, что нужно своим ходом добираться до Шпицбергена. Но тяжелораненные Нобиле и Чечони не могли передвигаться самостоятельно! Тогда кто-то должен уйти, а кто-то — остаться на льдине на почти верную смерть? Нобиле как начальник экспедиции был против разделения группы и настаивал, что все должны оставаться на месте катастрофы и ждать помощи.
Однако Дзаппи и Мариано твёрдо вознамерились уйти. Но без разрешения командира их уход был бы дезертирством, и за это могли сурово наказать уже на большой земле, после спасения. Нужен был благовидный предлог. Хитростью и уговорами Дзаппи и Мариано убедили Финна Мальмгрена, которого терзало чувство вины, что нужно срочно идти за помощью, иначе всем конец. И полярный опыт Мальмгрена здесь очень пригодится. И уже Финн Мальмгрен стал убеждать командира, что нужно идти за помощью.
Нобиле был, мягко говоря, не в восторге от таких инициатив, но в итоге согласился. И вот поздним вечером 30 мая 1928 года, через шесть дней после падения «Италии» Дзаппи, Мариано и Мальмгрен покинули лагерь.
..А 3 июня 1928 года советский радиолюбитель Николай Шмидт из села Вознесенье-Вохма принял сигнал от Нобиле и его команды. Удалось установить координаты выживших, и теперь у людей на льдине появились серьёзные шансы на спасение. В Арктике разворачивались масштабные операции, все страны стремились опередить других и первыми помочь команде "Италии". А вот о судьбе троих людей, ушедших из лагеря, ничего не было известно. Только то, что до Шпицбергена они не добрались…
Только 10 июля 1928 года лётчик Б. Чухновский с воздуха заметил на льдине вроде бы троих людей. Забрать их Чухновский не мог, но передал информацию на ледокол «Красин», и уже утром 12 июля корабль был у льдины и забрал с неё двоих, Дзаппи и Мариано. Но куда же делся Финн Мальмгрен?..
Ответ на этот вопрос и по сей день остаётся одной из неразгаданных тайн полёта «Италии», да и полярных исследований в целом. Рудольф Самойлович, руководитель советской спасательной экспедиции, беседовал с Дзаппи и Мариано и оставил подробный отчёт.
Именно из отчёта Самойловича мы знаем, почему, имея неплохую экипировку и запас еды, трое путников не дошли до цели: они попали в так называемое «беличье колесо» — движение льдов относило их в другом направлении, и через 2 недели пути они оказались ещё дальше от своей цели, острова Фойн, чем были в начале дороги.
Дзаппи, когда его только-только подняли со льдин, был весьма словоохотлив, и на вопрос, а где третий участник похода, со смехом ответил: "А мы его съели!". Потом сказал, что это шутка и рассказал Самойловичу, будто бы Финн Мальмгрен отморозил ногу, больше не мог идти и, не желая быть обузой, просил оставить его или зарубить топором (всё огнестрельное оружие осталось в лагере). Но итальянцы бросили шведа живым где-то во льдах, и, не оставив ему провизии, ушли. Вдвоём у них тоже не получилось достичь цели, 30 июня кончились продукты, и Мариано с Дзаппи просто ждали смерти… Но 10 июля их увидел с воздуха Чухновский.
После первого приступа словоохотливости Дзаппи наотрез отказывался говорить, что произошло с «Италией» и про своё путешествие с Мариано и Мальмгреном. Явно в этом походе случилось что-то весьма неприглядное, и Дзаппи не хотел, чтобы об этом узнали. Его спутник, Мариано, был в очень подавленном состоянии, и крайне неохотно говорил о случившемся. А в ответ на все вопросы о Мальмгрене то молчал, то впадал в истерику.
Версия событий от Дзаппи выглядела крайне подозрительно и недостоверно. Где именно остался Мальмгрен, итальянцы сказать не могли. Финн не передал ни письма, ни какого-либо предмета — ничего, что могло бы подать весточку родным или подтвердить решение Мальмгрена остаться одному. Опытный швед не мог не знать, что в полярных экспедициях передают информацию при любой возможности; не мог он и не понимать, что если Мариано и Дзаппи доберутся к людям, то должны будут объяснить, почему бросили товарища одного во льдах.
Нет ясности и в том, что же именно видел с воздуха Борис Чухновский. Вроде бы троих, но он не мог поручиться со 100% точностью: с такой высоты запросто можно принять за человека разложенные на льду вещи. Кинохроника, снятая с самолёта, получилась очень низкого качества, и тоже ясности не добавила.
А Рудольф Самойлович в своём отчёте приводит данные медицинского осмотра и отмечает странную разницу в состоянии спасённых: Мариано полураздет, получил сильные травмы, очень истощён и психологически подавлен. Фактически, он был при смерти. Дзаппи чувствовал себя относительно хорошо, а ещё он был одет в два комплекта одежды (свой и Финна, и утверждал, будто бы Финн отдал одежду сам), а травмы не угрожали его жизни. Медик с «Красина» сделал вывод, что Дзаппи голодал примерно 5 дней, а Мариано — гораздо больше. Самойлович высказывает предположение, что Дзаппи просто обирал своего товарища.
Словом, выводы о судьбе Финна Мальмгрена напрашиваются самые мрачные, хоть доказательств тому нет, как нет и признаний. Самойлович в отчёте пишет: "Можно ли думать при таких обстоятельствах о каннибализме? Мне кажется, что нет, об этом не может быть и речи»; но при этот весь текст отчёта явно намекает прямо противоположное. Это и разница в состоянии двух итальянцев, и упорное молчание о случившемся, и нестыковки в их рассказах. Скорее всего, опасаясь международного скандала и политических проблем, руководитель советской экспедиции решил не делать громких заявлений, не имея на руках доказательств.
Дзаппи вообще производит неприятное впечатление: едва оправившись, хамит санитару, который за ним ухаживает, хамит команде ледокола. Когда вечером того же дня, 12 июля, «Красин» подошёл к месту падения дирижабля и подобрал наконец остатки команды «Италии» со льдины, Дзаппи отказался жить с кем-то из бывших товарищей в одной каюте, мотивируя тем, что он старше по званию и вообще дворянин. Несмотря на то, что «Красин» — ни разу не круизный лайнер, на пассажиров не рассчитан, и мест и так очень мало. Полушутя-полусерьёзно русские моряки предлагали Самойловичу выбросить наглого итальянца обратно за борт. Но всё-таки не выбросили.
После возвращения на родину специальная комиссия, расследовавшая обстоятельства гибели дирижабля "Италия", полностью оправдала Дзаппи и Мариано. Финал жизни Финна Мальмгрена мы до сих пор знаем только со слов Дзаппи и из предположений на основе косвенных данных. Финна искренне жаль — выжить при падении дирижабля, но погибнуть из-за таких вот попутчиков…
Кадр из фильма «Красная палатка», 1968 г. В роли Финна Мальмгрена — Эдуард Марцевич.
Книга о романтиках, стремившихся покорить небо, покорить Северный полюс с помощью летающих гигантов, дирижаблей, и о других романтиках, бросивших вызов всем трудностям, чтобы найти и спасти пропавших в Арктике воздухоплавателей.
Итальянский конструктор дирижаблей Умберто Нобиле задумал смелую экспедицию к Северному полюсу на полужестком дирижабле собственной конструкции N-4, "Италия. Но достичь полюса было для него мало, ведь за два года до этого, в 1926 году, вместе с прославленным полярником Руалем Асмундсеном он уже пролетал над ним на своем же дирижабле N-1, "Норвегия", купленным Норвежским правительством специально для экспедиции.
Нобиле задумал высадиться на Северном полюсе и создать, таким образом, первую дрейфующую станцию на льдине. Погода не позволила произвести высадку с дирижабля, но воздухоплавателям все же пришлось оказаться на льду Северного Ледовитого океана...
История могла бы на этом и окончиться, как она окончилась для экспедиции Андре к Северному полюсу на воздушном шаре "Орел". Но весь мир всколыхнулся и отправился на поиски пропавших. В дело вступила авиация.
Для Умберто Нобиле это стало крахом всей его жизни, крахом дела, которому он посвятил всего себя без остатка. А то, что первыми над лагерем потерпевших крушение воздухоплавателей пролетели именно итальянские самолеты, стало для конструктора настоящим ударом. Битва за небо между самолетами и дирижаблями была проиграна! По крайней мере, для Нобиле уж точно. Итальянские авиаторы и так смотрели с недоверием на дирижабли, считая, что на них тратиться слишком много денег, а уж после катастрофического провала экспедиции, которая по замыслу организаторов должна была стать триумфом Италии, о дальнейшем развитии итальянского дирижаблестроения не приходилось и мечтать.
Самолеты делали для спасения выживших воздухоплавателей многое. Но все же главную роль в спасении сыграло обладающее уникальной конструкцией судно, построенное на английских верфях по чертежам адмирала Макарова - ледокол "Красин".
Книга вышла буквально несколько дней назад в издательстве "Мелик-Пашаев"
Автор и художник книги - Владислав Серов.
Статьи - Олег Бундур.
Подробнее о книге можно узнать в группе автора в ВК
"История в картинках" https://vk.com/graphicnovel_serov
В рамках открытия туристического сезона 2021 в Санкт-Петербурге жители и гости Северной столицы помимо прочего могли увидеть ряд ледоколов, включая такие корабли, как «Иван Крузенштерн», «Капитан Николаев» и «Красин».
Последний, следует отметить, является арктическим ледоколом русского и советского флотов, который был спущен на воду 3 августа 1916 года, введен в эксплуатацию 31 марта 1917 года, а с 1980-х годов является судном-музеем. Место стоянки ледокола — набережная Лейтенанта Шмидта, у Горного института.