Серторий против Метелла Пия
В 79 году до н. э. война вступила в новую, более ожесточённую, фазу. Сулланский режим сосредоточил в Испании большие силы под командованием проконсула Метелла Пия, очень опытного полководца. Источники изображают его человеком немолодым, ленивым, склонным «к неге и роскоши». При этом он был всего на несколько лет старше Сертория и очень высоко оценивался последним. И. Гурин предположил, что «старческая вялость Метелла была навязчивым представлением Плутарха». Под командованием Квинта Цецилия могли быть четыре легиона и вспомогательные войска. Плутарх, говоря о 128 тысячах воинов, сконцентрированных против Сертория, мог иметь в виду ситуацию 79 года до н. э. и включать в этот счёт войска Метелла Пия и наместников Дальней Испании и Нарбонской Галлии.
По подсчётам некоторых учёных, одних только сулланских легионеров в обеих Испаниях было не менее 40 тысяч; вспомогательные войска могли достигать ещё большей численности. Сообщения источников о ходе боевых действий в 79—77 годах до н. э. фрагментарны. На их основании можно уверенно восстановить картину только в самых общих чертах. Армия Метелла заметно превосходила противника в численности, а потому Серторий выбрал партизанскую тактику. Он не начинал больших сражений, а вместо этого беспокоил врага из засад, затруднял ему снабжение, нападал, когда солдаты Метелла начинали разбивать лагерь. Если последний начинал осаду какого-либо города, Серторий начинал действовать на его коммуникациях, мобилизуя иногда на короткий срок огромные силы. Плутарх говорит даже о 150 тысячах воинов. Известен один случай, когда он сам осадил осаждающих.
У Плутарха есть описание осады города Лакобрига. Метелл неожиданно напал на этот город, думая, что основные силы серторианцев далеко. Он рассчитывал за два дня принудить осаждённых к сдаче, лишив их воды, а потому взял продовольствия только на пять дней. Но Серторий смог оперативно доставить в Лакобригу 2 тысячи бурдюков с водой, что расстроило все планы Метелла. Последний был вынужден отправить за продовольствием целый легион, который попал в засаду и был полностью уничтожен. В результате Метеллу пришлось отступить ни с чем. В ходе борьбы с Метеллом Серторий, хотя и смог избежать поражения, всё же потерял большую часть своих позиций в Бетике — по мнению А. Короленкова, «без особого сопротивления». Это должно было рассматриваться как большой успех Метелла. Но армия последнего была настолько ослаблена, что не смогла противодействовать наступлению мятежников в Ближней Испании. Здесь после поражения Тория Бальба в 78 году до н. э. появился сулланский наместник Нарбонской Галлии Луций Манлий с тремя легионами. Луций Гиртулей разгромил его при Илерде и заставил бежать с горсткой людей в свою провинцию. Затем в Ближней Испании появился сам Серторий. Плутарх утверждает, что ему подчинились все племена к северу от Ибера, но историки считают это преувеличением, хотя и признают переход на сторону мятежников в течение кампании 77 года до н. э. существенной или даже большей части провинции. Важнейшие города — Новый Карфаген, Тарракон, Гракхурис — видимо, остались под контролем сулланцев.
В 77 году до н. э. Серторий получил помощь из Италии. Ещё в 78 году один из консулов, Марк Эмилий Лепид, поднял мятеж, чтобы свергнуть установленный Суллой порядок, а после поражения переправил свою армию на Сардинию и здесь вскоре умер. Его преемник по командованию Марк Перперна продолжил борьбу. Согласно Орозию, он переправился в Лигурию, откуда угрожал Италии, но был оттеснён к Пиренеям. Согласно Плутарху, он присоединился к Серторию, когда выяснилось, что в Испанию движется ещё одна сулланская армия. Согласно Аппиану, порядок событий был обратным: сенат направил в Испанию ещё одного командующего, узнав об усилении Сертория. Под командованием Перперны было 53 когорты, то есть более 20 тысяч воинов — в большинстве своём римлян и италиков. Столь существенное подкрепление пришло к Серторию незадолго до взятия им Контребии, то есть предположительно не позже, чем в сентябре 77 года до н. э. И Перперна, и Серторий были преториями (бывшими преторами). При этом Перперна обладал явным формальным преимуществом как сын и внук консулов, а потому мог претендовать на общее командование; только требования солдат заставили его подчиниться «новому человеку». Существует гипотеза, что Серторию на этом этапе пришлось вступить в жёсткую борьбу за власть. Именно к этому моменту может относиться рассказанная Плутархом история о том, что Квинт, получив известие о смерти своей матери, на семь дней отстранился от всех дел; он мог просто шантажировать своих соратников отказом от командования, чтобы получить максимум полномочий. Из этой схватки он вышел победителем, но неоднородность его окружения, усилившаяся из-за появления Перперны, позже сыграла свою негативную роль.
Испанско-Римское государство Сертория
К осени 77 года до н. э. Серторий достиг апогея своего могущества. На тот момент он контролировал обширные территории в Испании. Это были Лузитания (полностью или частично), центральная часть Пиренейского полуострова, часть Дальней Испании, средиземноморское побережье за исключением отдельных пунктов, среднее течение Ибера и территории к северу от этой реки вплоть до земель васконов. Это была по крайней мере половина всей территории Испании. Точно известно, что сулланцы сохраняли влияние в Бетике (по крайней мере, в восточной её части) и в большинстве римских и финикийских городов. Тем не менее Серторий смог создать обширное и сильное государство, представлявшее серьёзную опасность для сулланского режима.
Аппиан сообщает, что, помимо Испании, власть Сертория признали сопредельные области. Здесь могла иметься в виду часть Римской Галлии: её жители нанесли в 78 году до н. э. окончательное поражение Луцию Манлию, что многие историки считают аргументом в пользу влияния Сертория на этот регион.
Могли существовать определённые контакты между мятежниками и римской политической элитой. Плутарх сообщает, что «бывшие консулы и другие наиболее влиятельные лица» «призывали Сертория в Италию, утверждая, что там многие готовы подняться против существующих порядков и совершить переворот». Считается, что установить достоверность этих данных невозможно: об этих призывах у Плутарха говорит только Перперна, пытавшийся отсрочить свою казнь. В такой ситуации он мог сказать всё, что угодно. Известно, что в Риме ни разу не поднимался вопрос об амнистии для Сертория; это означает, что влияние его гипотетических сторонников было невелико. Высокопоставленные лица, контактировавшие с Серторием (в их числе называют, например, консула 73 года до н. э. Гая Кассия Лонгина), видимо, не планировали его поддерживать. Среди простых италиков и римлян Серторий мог быть популярен, но какого-либо движения в пользу Сертория в Италии и Риме не было. Тем не менее у отдельных представителей сулланской элиты существовали опасения, что мятеж охватит и Италию. По мнению И. Гурина, Серторий совершил серьёзную ошибку, не сосредоточив все свои силы в 79 — 78 годах до н. э. на захвате Ближней Испании и подготовке к походу в Италию. Тогда у мятежников были шансы на победу, исчезнувшие после переправы Лепида на Сардинию.
Относительно целей Сертория у учёных нет единого мнения. Разные исследователи говорят о том, что мятеж был для него попыткой элементарно выжить, создать в Испании альтернативную государственную структуру или разгромить сулланский режим в масштабах всего Римского государства. Державу Сертория характеризуют как «независимую Испанию», как римско-испанское или испано-римское государство, как «антиРим» (Gegenrom). В своём внутреннем устройстве держава Сертория имела двойственный характер. С одной стороны, это был союз испанских общин. Серторий удерживал власть над этим союзом отчасти как военный предводитель, а отчасти — как патрон отдельных племён, городов и представителей местной знати. Испанцы приносили ему присягу как своему вождю и входили в состав его дружины. Представители отдельных общин собирались вместе для принятия решений о наборе воинов и распределении повинностей. С другой стороны, это была римская политическая структура, которой Серторий управлял как назначенный марианским правительством проконсул. При этом сулланцы, вероятно, считали власть Сертория нелегитимной с того момента, когда он заключил союз с лузитанами. Испанцев Серторий не допускал к власти. При этом на правах проконсула он в массовом порядке наделял римским гражданством тех провинциалов, которые поддержали его с оружием в руках. Скорее всего, после подавления мятежа гражданство этих людей подтверждено не было. Для детей туземной знати Серторий создал школу по римскому образцу: он собрал в большом городе Оске знатных мальчиков из разных племён и приставил к ним учителей, чтобы познакомить с наукой греков и римлян. По существу он сделал их заложниками, но по видимости— воспитывал их, чтобы, возмужав, они могли взять на себя управление и власть.
Есть мнение, что при управлении серторианской Испанией существовал принцип коллегиальности. Оно основывается на словах Цицерона о том, что Митридат направил послов к полководцам, с которыми воевали тогда римляне, и на жалобах Перперны на то, что проконсул в конце войны решал все дела, не советуясь со своим окружением (эти жалобы могут означать, что ранее Серторий всё-таки советовался). Тит Ливий сообщает, что после гибели Сертория к Перперне перешёл Imperium partium, и Ю. Циркин предполагает, что речь может идти не только о неформальном партийном лидерстве, но и о некоем официальном статусе.
Согласно ещё одной гипотезе, политический строй в серторианской Испании характеризуется как мягкая диктатура, действовавшая с согласия совещательного органа и местных должностных лиц. При создании государственного аппарата проконсул прибегал не к выборам, а к назначениям, которые могли формально утверждаться советом при нем. В частности, из числа своих сенаторов Серторий назначал преторов и квесторов, которых должно было быть не менее шести. Кроме того, он назначал префектов и легатов, которые иногда совмещали военные функции с гражданскими. В частности, Марк Марий, направленный Серторием в Азию, действовал как наместник преторского ранга.
Это подтверждается тем фактом, что Мария сопровождали ликторы с фасциями. Существовавший при Сертории совещательный орган, вероятно, официально именовался сенатом. Его создание в историографии датируют 78 или 76 годом до н. э. Однако реальное влияние сената оказалось, по-видимому, не слишком большим. В источниках упоминается только один случай его участия в политике — обсуждение условий союза с Митридатом. Сенаторы одобрили предложенные царём условия, но Серторий позже отказался принимать одно из них, самое важное, — уступку провинции Азия. Отсюда следует, что последнее слово оставалось за проконсулом.
Столицей Сертория была Оска. Большинство исследователей считают, что это современная Уэска в Арагоне.
Важнейшей опорой Сертория была его армия. О её численности источники говорят только дважды: у Плутарха это 150 тысяч воинов, у Орозия — 60 тысяч пехотинцев и 8 тысяч всадников. В историографии, как правило, принимают данные Орозия, хотя и с некоторыми оговорками.
Известно, что войско Сертория делилось на когорты. При этом легионы не упоминаются, но, возможно, были и они. Проблема этнического состава армии, видимо, не подлежит решению при нынешнем состоянии источников. В первые годы войны (79—78 до н. э., когда сулланские войска возглавлял Метелл Пий) за Сертория сражались в основном лузитаны. В дальнейшем (в 77—76 годах до н. э.) в состав его армии вошли как минимум 20 тысяч римлян и италиков, пришедшие с Перперной, а также множество кельтиберов. Параллельно шёл приток эмигрантов из Италии. К концу войны этот приток почти прекратился и Сертория вытеснили из большинства романизованных регионов, так что массовая доля испанцев должна была вырасти. По словам Плутарха, командные должности в повстанческой армии занимали только римляне. По предположениям учёных, туземные отряды всё же возглавлялись племенными вождями. При этом Серторий ввёл во всех частях своей армии «римское вооружение, военный строй, сигналы и команды». Единого мнения о её боеспособности нет: одни историки высоко оценивают боевые качества серторианцев, другие уверены, что мятежники заведомо уступали солдатам Метелла и Помпея и годились только для партизанской войны. Попытки проконсула привить туземным отрядам начатки дисциплины иллюстрирует рассказанная Плутархом история о двух конях:
«Серторий созвал всенародную сходку и приказал вывести двух лошадей: одну совершенно обессилевшую и старую, другую же статную, могучую и, главное, с удивительно густым и красивым хвостом. Дряхлого коня вел человек огромного роста и силы, а могучего — маленький и жалкий человечек. Как только был подан знак, силач обеими руками схватил свою лошадь за хвост и вовсю принялся тянуть, стараясь выдернуть, а немощный человечек стал между тем по одному выдергивать волосы из хвоста могучего коня.
Великие труды первого оказались безрезультатными, и он бросил свое дело, вызвав лишь хохот зрителей, а немощный его соперник скоро и без особого напряжения выщипал хвост своей лошади. 9 После этого поднялся Серторий и сказал: «Видите, други-соратники, настойчивость полезнее силы, и многое, чего нельзя совершить одним махом, удается сделать, если действовать постепенно». В любом случае нанести решающее поражение правительственным войскам Серторий, как известно, не смог.
Марианцы против Метелла Пия и Помпея
Кампания 77 года до н. э. обозначила перед римским правительством перспективу полного разгрома Метелла Пия и даже похода Сертория в Италию. Поэтому сенат направил в Испанию ещё одного полководца — Гнея Помпея Великого, получившего полномочия проконсула, несмотря на юный возраст и отсутствие опыта высших должностей. Помпей перешёл Пиренеи либо в конце 77, либо в начале 76 года до н. э. В начале очередной кампании на его сторону перешли племена индикетов и лацетанов; возможно, тогда же в Новом Карфагене высадился квестор Помпея Гай Меммий.
Гней двинулся вдоль средиземноморского побережья на юг. В это время Серторий осадил недавно перешедший на сторону римского правительства Лаврон, и Помпей счёл необходимым помочь этому городу. Под его командованием, согласно Орозию, было 30 тысяч легионеров и тысяча всадников, но помимо этого должны были быть и многочисленные вспомогательные части. Некоторое время обе армии стояли под Лавроном, пока, наконец, не произошло сражение. Серторий организовал засаду, в которую попали вражеские фуражиры; Помпей направил на выручку своим один легион, но и тот оказался в окружении. Когда Помпей вывел из лагеря основные силы, Серторий продемонстрировал противнику свою тяжёлую пехоту на вершинах холмов, готовую ударить в тыл. В результате Помпей отказался от полномасштабной битвы и смирился с потерей 10 тысяч воинов. Серторианцы вскоре взяли Лаврон штурмом.
Помпей после этого поражения отступил к Пиренеям. Его престиж серьёзно пострадал: о нём говорили, что он «был поблизости и разве что только не грелся у пламени, пожиравшего союзный город, но на помощь не пришёл». До конца кампании Помпей бездействовал, и некоторые общины, вставшие было на его сторону, могли опять поддержать Сертория. Последний же успешно действовал в Кельтиберии, где занял ряд городов.
Следующий год, 75 до н. э., стал решающим. Серториев план предполагал, что Перперна и Геренний будут удерживать Помпея на северо-востоке, а Луций Гиртулей — защищать южных союзников от Метелла, уклоняясь от большого сражения. Сам Серторий планировал действовать против беронов и автриконов в верховьях Ибера. В историографии этот план характеризуется как кунктаторский; он был построен во многом на недооценке Помпея.
Серторий действительно двинулся весной в верховья Ибера. Сохранился рассказ только о начале этого похода, которое было успешным. Но тем временем Помпей перешёл Ибер, дошёл до Валентии и здесь разгромил Геренния и Перперну. Погибли 10 тысяч мятежников, включая Геренния, а Валентия была взята и разрушена. Весть о столь серьёзном поражении заставила Сертория вернуться на побережье и дать бой противнику. Перед этим он, видимо, присоединил к своей армии остатки войск Перперны. Помпей со своей стороны, воодушевлённый победой, тоже хотел большого сражения. Согласно Плутарху, он даже торопился дать бой до подхода Метелла, чтобы не делить с ним славу. Встреча двух армий произошла на реке Сукрон. Серторий командовал правым крылом. Помпей, тоже возглавивший правый фланг своей армии, смог потеснить противника на своём участке; прибывший сюда Серторий обратил врагов в бегство. Сам Помпей был ранен и спасся только потому, что преследовавшие его ливийцы захватили его коня в драгоценном убранстве и увлеклись разделом добычи.
В это время левый фланг помпеянцев во главе с Луцием Афранием на время взял верх и даже ворвался в лагерь противника. Благодаря появлению Сертория и здесь помпеянцы были отброшены. Источники антисерторианской направленности изображают это сражение так, будто исход был ничейным.
Тем не менее поражение Помпея было очевидным. Серторий не смог уничтожить его армию только потому, что она укрылась в лагере. На следующий день выяснилось, что приближается Метелл, и потому Серторий отступил. Согласно Плутарху, он сказал при этом: «Когда бы не эта старуха, я отстегал бы того мальчишку и отправил бы его в Рим».
Метелл накануне похода к Сукрону разгромил Гиртулея при Италике. Квестор Сертория принял бой, несмотря на прямой запрет командующего; некоторые историки считают, что он это сделал, чтобы не допустить объединения сил Метелла и Помпея. Солдаты Гиртулея провели несколько часов на жаре, вызывая врага на бой. Метелл, разместивший самые сильные соединения на флангах, смог окружить противника и нанести ему полное поражение. Погибли 20 тысяч серторианцев, включая самого Луция Гиртулея. Вследствие этих событий у Сертория осталась только одна армия из трёх, вынужденная противостоять и Помпею, и Метеллу. Ему пришлось оставить надежды добить Помпея и уйти со средиземноморского побережья. Это было полное стратегическое поражение.
Теперь военные действия были перенесены в центральную часть Пиренейского полуострова — в Кельтиберию. Серторию пришлось отступить в земли ареваков, к Сегонтии, а Метелл и Помпей объединили свои силы. Предположительно именно тогда Серторий предложил примирение. Он изъявил готовность «сложить оружие и жить частным человеком, если только получит право вернуться», но его предложение не приняли. Напротив: Метелл объявил награду за его голову в 100 талантов серебра и 20 тысяч югеров земли, а изгнаннику — право вернуться в Рим.
Серторий смог рядом манёвров запереть противника в долине под Сегонтией и заставить его почувствовать острую нехватку продовольствия. Несмотря на выгоду своего положения, ему пришлось вступить в бой — возможно, на этом настояли его воины. Серторий сам принял участие в схватке, атаковав войско Помпея; на этом направлении мятежники одержали победу, причём среди 6 тысяч погибших помпеянцев был квестор Гай Меммий. В то же время войско Перперны понесло тяжёлые потери в бою с Метеллом (5 тысяч убитыми). Из изложения Аппиана следует, что здесь правительственные войска одержали верх. Серторий пришёл на помощь своему легату: «он теснил врага и пробивался к самому Метеллу, сметая на пути тех, кто ещё держался». Метелл был ранен, но его солдаты всё же заставили противника отступить.
Серторианцы ушли в горную крепость Клуния. Сенатские армии осадили их там, но Серторий смог прорваться и начал партизанскую войну. В конце концов Метелл ушёл в Нарбонскую Галлию на зимние квартиры, а Помпей зазимовал в землях ваккеев после серии манёвров в Васконии. На тот момент обе стороны были на грани истощения; Помпей потребовал от сената подкреплений и денег, заявив, что иначе театром военных действий станет уже Италия. Для римского правительства ситуацию ухудшала необходимость воевать ещё и во Фракии и Исаврии. Но в последующие годы Помпей и Метелл получили необходимые подкрепления, что обеспечило им победу.
Источники сообщают, что Серторий вёл переговоры с одним из злейших врагов Рима — царём Понта Митридатом VI. Этот монарх в те годы заканчивал подготовку к очередной, уже третьей, войне с Римом и нуждался в союзниках. Инициаторами переговоров стали Луций Магий и Луций Фанний, офицеры фимбрианской армии, находившиеся при царском дворе. Они убедили Митридата в целесообразности такого союза, ссылаясь на военные успехи Сертория и силу его армии. Вероятно, они же отправились в Испанию «с адресованными Серторию письмами и с предложениями, которые они должны были передать ему на словах». Точных датировок этой миссии нет. Цицерон в одной из своих речей против Гая Верреса сообщает, что в 79 году до н. э. Магий и Фанний купили миопарон, «на котором они плавали ко всем врагам народа римского от Диания до Синопы». Поскольку Дианий был военно-морской базой Сертория, некоторые исследователи заключают из этих слов, что уже в 79 году марианский проконсул Испании заключил союз с царём Понта.
Согласно другой точке зрения, дата покупки корабля малоинформативна, и в 79 году до н. э. Митридат ещё старался укрепить мир с Римом. Заключение союза относится к 75 году до н. э., и маловероятно, чтобы переговоры велись четыре года. Предложение Митридата обсуждалось на заседании сената. Царь претендовал на Галатию, Пафлагонию, Каппадокию, Вифинию и римскую провинцию Азия. Большинство сенаторов с этим согласилось. Согласно Плутарху, Серторий отверг главное из требований — относительно Азии; согласно Аппиану, он уступил царю и эту провинцию. Большинство исследователей склоняется к версии Плутарха. Митридат обязывался прислать 40 кораблей и три тысячи талантов серебром, а Серторий отправлял на Восток отряд во главе с Марком Марием, становившимся марианским наместником Азии. Союз был скреплён письменным договором. Некоторые античные авторы утверждают, будто, именно заключив союз с Серторием, Митридат счёл возможным начать новую войну против Рима, но это может быть преувеличением. Учёные расходятся во мнениях о том, получил ли Серторий реальную помощь из Понта. Существует предположение, что начиная с середины 74 года до н. э. армия проконсула получала жалованье только из тех денег, которые присылал Митридат. Серторий мог рассчитывать на то, что Митридат своими действиями заставит римское правительство перебросить часть войск из Испании на Восток, но этого не произошло.
В результате поражений в кампании 75 года до н. э. положение Сертория и его сторонников заметно ухудшилось. Они потеряли контроль над средиземноморским побережьем, значительной частью Ближней Кельтиберии, землями ваккеев, были окончательно вытеснены из Дальней Испании. В боях погибла существенная часть войск мятежников. Многие племена перешли на сторону правительственных сил. Серторий счёл себя вынужденным прибегнуть к репрессиям: он разорял поля изменников, казнил или продал в рабство учеников школы для знати в Оске. Обострились и его отношения с римским окружением, многие представители которого считали себя незаслуженно оттеснёнными от власти. Эпитоматор Ливия упоминает «многие жестокости Сертория против собственных людей: он казнил по ложному обвинению в измене многих своих друзей и товарищей по опале». Появились перебежчики, которых в сенатских армиях принимали достаточно милостиво. Теперь в армии Сертория испанцы безусловно преобладали численно над римлянами и италиками. Тем не менее Серторий продолжал пользоваться огромным авторитетом в глазах большинства своих воинов и до определенного момента мог игнорировать недовольство высших офицеров.
На театре военных действий в 74—73 годах до н. э. ситуация была довольно стабильной. В 74 году между Серторием и Метеллом происходили бои с неясным исходом у Бильбилиса и Сегобриги. Помпей пытался взять Паллантию, но был оттеснён Серторием; последний одержал тактическую победу при Калагуррисе, уничтожив 3 тысячи вражеских солдат. В целом правительственные войска, видимо, расширили свой контроль в Ближней Кельтиберии. О военных событиях 73 года известно только, что Метелл и Помпей заняли ряд до того подчинявшихся Серторию городов; некоторые из них сдались без боя. Тем временем приближённые Сертория составили заговор против него. В источниках содержатся две разные версии. Согласно Диодору и Аппиану, Серторий начал действовать как тиран: он перестал считаться с соратниками-римлянами, притеснял испанцев, предался наслаждениям и роскоши, перестал заниматься делами, из-за чего стал терпеть поражения.
Видя его жестокость и подозрительность и боясь в связи с этим за свою жизнь, Перперна организовал заговор, который был раскрыт; почти все заговорщики были казнены, но Перперна почему-то уцелел и довёл дело до конца.
Согласно Плутарху, вина за случившееся полностью лежит на Перперне. Этот военачальник, гордый своим высоким происхождением, «лелеял в душе пустое стремление к верховной власти», а потому начал подбивать других высших офицеров к выступлению против командующего.
Уже во время подготовки к покушению Перперна узнал, что информация о заговоре начала бесконтрольно распространяться, и перешёл к решительным действиям. В историографии эти две версии считаются не взаимоисключающими, а дополняющими друг друга. У заговорщиков действительно могли быть претензии к стилю управления, который демонстрировал Серторий в последние годы. При этом Перперна в своей агитации мог преувеличивать склонность своего командира к тирании; именно властолюбие Перперны рассматривается как главная причина гибели Сертория. Плутарх утверждает, будто заговорщики осмелели благодаря победам над сенатскими войсками. Все могло быть наоборот — поражения подорвали авторитет проконсула. Есть гипотеза, что заговорщики были против партизанской войны и хотели дать врагу генеральное сражение, которого избегал Серторий.
Некоторые учёные связывают заговор с попытками договориться с правившим в Риме режимом. Одни считают, что заговорщики хотели купить примирение ценой головы Сертория; другие — что как раз Серторий стремился к компромиссу, которого не хотело его окружение. Но обе версии не имеют опоры в источниках. К тому же Метелл и Помпей демонстрировали нежелание договариваться даже в те времена, когда дела у мятежников шли заметно лучше. Подробный рассказ о гибели Сертория оставил Плутарх. Он сообщает, что заговорщики подослали гонца с вестью о большой победе мятежников. Перперна по такому случаю организовал пир, на который пригласил Сертория. Последний, хотя и обрадованный новостями, всё же согласился прийти только «после долгих настояний». Среди прочих гостей на пиру были Маний Антоний, Луций Фабий Испанский, Тарквиций, секретари Меценат и Версий. Когда выпивка уже была в разгаре, гости, искавшие предлога для столкновения, распустили языки, и, прикидываясь сильно пьяными, говорили непристойности, рассчитывая вывести Сертория из себя. Серторий, однако, — то ли потому, что был недоволен нарушением порядка, то ли разгадав по дерзости речей и по необычному пренебрежению к себе замысел заговорщиков, — лишь повернулся на ложе и лёг навзничь, стараясь не замечать и не слышать ничего. Тогда Перперна поднял чашу неразбавленного вина и, пригубив, со звоном уронил её. Это был условный знак, и тут же Антоний, возлежавший рядом с Серторием, ударил его мечом. Серторий повернулся в его сторону и хотел было встать, но Антоний бросился ему на грудь и схватил за руки; лишённый возможности сопротивляться, Серторий умер под ударами множества заговорщиков.
Командование перешло к Перперне. Согласно Аппиану, именно глава заговора был указан в завещании Сертория как его преемник. Перперне удалось, хотя и с некоторым трудом, справиться с недовольством солдат, а вот испанские племена начали переходить на сторону Метелла и Помпея: видимо, они считали себя клиентами только Сертория, но не его преемника. В первом же бою с Помпеем Перперна потерпел полное поражение, попал в плен и был тут же казнён. Большинство серторианцев получило помилование.
Если вы дочитали до сюда, то знайте - я искренне вами восхищаюсь! ))
