3D принтер: ANYCUBIC Photon Mono
Высота: 24 см.
Грунт Kudo.
Акриловые краски Zvezda.
Ниже немного процесса.
Селина по-питерски.
Два часа покраски головы: трясущиеся руки, дергающий глаз и отсутствие желания переделывать.
Загрунтовано, ждёт вдохновения для покраски
Пистолеты для масштаба
P.S. Мой единственный подписчик, не знаю кто ты, но ты великолепен :)
“On My Way Up,” новое видео BRIAN'a MAY'я. Эта песня включена в обновлённую версию второго сольного альбома "Another World", выпущенную 22 апреля.
https://1337x.to/torrent/5226503/Brian-May-Another-World-Del... ссылка на ознакомление с альбомом.
Уже даёт указания.
Чукча не дизайнер. Чукча токарь-фрезеровщик. Калякаю как могу.
Аудио версия истории: https://youtu.be/gf4UiqD4ZUA
Автор истории - Вадим Найденов - https://vk.com/lokistar2
Слова от автора: Хочу поприветствовать всех, кто по нелепому стечению обстоятельств попал на мою историю и, вдруг, собрался её прочитать. Хочу сразу сказать, что это первая, написанная мной история. Сюжет для неё я взял из одного из своих многочисленных снов, поэтому она может показаться вам весьма фантасмагоричной, но сама идея не давала мне покоя, поэтому я решил поделиться этой историей с кем-нибудь. Так, как я впервые публикую здесь историю, буду очень надеяться, что ты, читатель, обратишь внимание на саму историю, а не на то, как она оформлена или, какой я тупой сделал всё не по правилам, но если ты , читатель, любезно укажешь мне на мои ошибки, буду весьма признателен и впредь постараюсь не повторять их.
Произошло это, когда мне было еще лет тринадцать. Стоял жаркий июльский полдень. Солнце плавно поднималось к небосводу. Я стоял на балконе своего дома и разглядывал в папин бинокль окна многоэтажек, как вдруг услышал:
– Эй, Димыч! Димон, выходи гулять!
Это был мой старый знакомый – Мипа (вообще-то по-настоящему его звали Миша, но все звали его именно Мипой). Мипа часто выманивал меня на улицу, особенно в такие летние деньки, вот и в этот раз ему наскучило сидеть дома.
– Хорошо. Сейчас выйду! – ответил я.
Мне нравилось с ним гулять, он был весёлым, вечно таскал меня в какие-то новые места, где я раньше не бывал и постоянно о чём-то говорил, иногда неся откровенную чушь. Его заветной мечтой было приобрести, считавшийся лучшим на то время, советский мотоцикл ИЖ-49. Мипа был настоящим мечтателем и постоянно удивлял меня чем- нибудь. Вот и на этот раз:
– Смотри, чё у меня есть. –он протянул мне горсть конфет.
Я спросил:
– Где ты столько достал?
На что он ответил:
– Скоро сам увидишь. – и повёл меня в сторону Титаника.
Титаником мы называли недостроенную многоэтажку в нашем микрорайоне. Это был почти готовый дом, но по какой-то причине там не стали проводить линии коммуникаций и другие отделочные работы, поэтому там никогда никто не селился. Как не трудно догадаться, такого рода места являются магнитом для подростков, любителей экстрима, бездомных и представителей маргинальных слоёв населения, поэтому титаник пользовался дурной славой, а для детей вроде нас в то время было грех лишний раз не прочесать закоулки сего дивного сооружения, да и просто потусить там было прикольно. Вот и на этот раз Мипа меня позвал на нашу излюбленную заброшку.
– Ты что нашел там кучу конфет? – попытался угадать я.
– Не совсем. – Ответил товарищ.
– А зачем мы туда идём?
– Когда придём, ты сам всё поймешь.
Мипа любил напустить интригу и на этот раз ему опять удалось меня зацепить.
Придя на место, мы, как всегда, поднялись на второй этаж и пошли по коридору в одну из комнат. Там в потолке в углу находилась дырка, через которую все забирались на третий этаж, так как лестница была обрушена.
- Так куда мы идём, на самый верх, что ли? - Поинтересовался я у друга в надежде, что он откроет мне свою тайну, как вдруг он поднёс указательный палец к губам, дав понять, что нужно вести себя тихо, после чего я услышал какие-то еле слышные шорохи.
Миша помог мне подняться на пол третьего этажа. Далее мы на цыпочках пошли в противоположную часть здания. Пройдя коридор, мы вышли в крайнюю комнату, которая, судя по планировке должна была быть спальней и перед нашими глазами предстала странная картина. В центре комнаты была огромная дырка, которой раньше не было, насколько я помню, а возле неё прямо напротив нас лежал мужчина и, судя по звукам, напоминающим, то ли работу дрели, то ли гул пылесоса, очень крепко спал. Не трудно догадаться, что причиной столь глубокого сна было содержимое бутылок, лежавших около грузного тела. И тут Мипа обронил:
– Теперь и этот алкаш знает, вот блин!
– Что знает? - в свою очередь поинтересовался я.
– Пошли, сейчас сам всё поймёшь. – сказал мой друг и принялся осторожно спускаться по верёвке, привязанной к арматуре пола на второй этаж, уже через это новое отверстие. Я последовал за другом, правда лезть мимо этого мужика мне очень не хотелось. Когда мы наконец спустились, друг повел меня обратно к лестнице. Уверен, что, спрыгнув, я ощутил какое-то странное чувство, будто что-то было не так, но я не понимал, что именно. Дело было в чём-то, чего я пока не понимал. Когда мы уже слезли с заброшки, я увидел, что небо уже было полностью затянуто облаками, так, что было почти белым, хотя до этого мне казалось, что оно было полностью голубым. Выйдя к дороге, я просто застыл. На улице не было людей. Привычные коробки панелек, вдруг, тоже как-то странно исказились. Они были на своих местах, той же формы, но окна… Они были, словно восточные витражи в виде мозаики из мелких цветных стёклышек, хаотично разбросанных внутри каждой оконной рамы, но при этом составлявших хаотичный, но цельный узор, как на кожуре дыни. От фундаментов тянулись мелкие корешки, как продолжение стен. Но самым странным было… Точно. Я не слышал ни единого звука. Вот, что заставило меня тогда испытать это странное чувство: ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков, ни урчания двигателя какой-нибудь маршрутки- ничего.
– Что произошло? – неуверенно я из себя выдавил.
– Ты о чём? - спросил друг с таким выражением лица, будто не замечал всего этого сюра, появившегося, не успели мы выйти с Титаника. Я стоял и не знал, как на всё это реагировать. Весь мир казался мне каким-то пустым и чужим.
– Пошли скорее – позвал друг меня за собой, давая понять, что бояться нечего, и я побежал за ним. Почему-то мы остановились у ларька с маленьким окошком, очень напоминающем витраж, как и окна многоэтажек. Мипа постучал в окошко, после чего открылся маленький люк и выдвинулась небольшая полочка. Мой приятель достал из кармана целлофановый пакет с чем-то непонятным и поставил на ту самую полочку, которая задвинулась внутрь. Через какое-то время она снова вылезла, однако там уже была горсть конфет. Я надеялся что-нибудь увидеть внутри ларька, но там была только темнота, а за этими витражами, тем более, нельзя было ничего увидеть. Мипа сказал мне хватать скорее сладости и сам принялся сгребать всё руками и пихать к себе в карманы. Я начал делать, как друг мне велел.
Когда мы уже сидели на детской площадке и лопали угощенья невидимого продавца, я спросил у друга, что было в пакете. Мипа ответил, что это были кузнечики. Он ловил их всё утро. Я не знал, как в принципе реагировать на всю эту ситуацию, но больше вопросов у меня вызывали эти витражные окна. Когда я спросил, почему дома такие странные, он ничего мне не ответил. Он только сказал, что дыра на Титанике появилась недавно, и через неё можно выйти к этому ларьку, потому, что на том месте, где он должен стоять в нашем мире, его попросту нет и не было. Там можно купить всё, что угодно в обмен на что-то живое. Если бы Мипа рассказал мне всё это в другой обстановке, то я бы не поверил, и он сам это прекрасно понимал, поэтому, видимо, и привёл меня в этот место без лишних слов. Конечно, странно было видеть его таким молчаливым, но ещё более странным выглядело наше приключение. Это место было очень похоже на наш микрорайон, но за всё время пребывания там, я так и не увидел ни одного человека, ни одной машины. Всё это казалось мне каким-то неправильным, будто нас там не должно было быть, как и других людей. Я спросил:
– Слушай, Мипа, а что если мы попали в другое измерение?
– Другое измерение?
– Ну да, я как-то смотрел о таком по телевизору. Там еще какой-то дядька рассказывал, что в определённых местах на Земле открываются проходы или дыры и через них можно попасть в другое место, только эти дыры открываются в определённое время и при определённых условиях.
–Хочешь сказать, что это не наш мир? – всё так же недоумевая спросил меня друг.
– А на что тогда это ещё похоже? – спросил я, пытаясь найти хоть какое-то здравое объяснение происходящему, – Кстати, а как ты узнал, что в магазине конфеты за кузнечиков продают?
После моего вопроса Мипа рассказал, что узнал про ларёк от старшего брата. Они шатались как-то вечером пьяные со своим кентом по подворотням, потом пошли на Титаник, выловили там кошку, привязали проволоку к хвосту, да и мучали, пока не надоело, решили снова пойти за пивом, а тут и дырка в полу из ниоткуда, вот и спустились через неё вниз, потому, что так короче, кошку за собой поволокли. Когда нашли первый попавшийся ларёк, поняли, что денег-то уже нет. Тогда они подумали, что очень смешно будет в окошко постучать, а потом туда же кошку и затолкать, а самим удрать под крики орущего продавца. Вот они так и сделали, гогоча себе под нос, только вот не слышно было оттуда никаких звуков. Уже собирались удирать, но, посмотрев в окошко, очень удивились двум бутылкам пива, которые ждали их на выдвинутой полке.
Я, конечно, и сам обалдел от этой истории, потом, спросив друга, как эти двое назад вернулись, узнал, что они пошли опять на заброшку кошек ловить, брат ещё заметил, что ночь очень тёмная, а фонари вдоль трассы не горят, а когда они опять оказались возле той дыры, где спрыгнули, брат увидел светлое пятно на стене. Забравшись наверх, они поняли, что это были отсветы от фонаря. Спускаться снова вниз уже не решились, да и разошлись быстро по домам от греха подальше. Мипа ещё говорил:
– Потому я сначала думал, что можно в окошко всякую фигню подсунуть, там, гайки всякие, палки, мусор, но эта штука в ларьке их не принимает. Только потом он додумался, что ларёк берёт взамен что-то живое, ведь кошка была живая. Брат Мипы потом еще вспомнил, что они тогда уже и забыли, зачем изначально шли к ларьку, но продавец как-то узнал, что оба хотели именно пива. Тогда-то мой друг и понял, что ларёк даёт все, то ты захочешь приобрести или, в чём есть конкретная нужда.
Долго в том месте мы не стали задерживаться, назад вернулись через ту же самую дыру в потолке на Титанике. Что интересно, нам опять пришлось тогда пробираться мимо спящего алкаша. Когда я протянул руку Мише. Чтобы тот вылез, мы оба услышали звон бутылок и шаркающие звуки. Алкаш открыл глаза и, увидев нас, стал орать, чтобы мы убирались оттуда и всё в таком духе, кричал что-то про пекло и невинные души. Мы, естественно, поспешили оттуда прочь. Крики мужика показались мне дурным знамением, но я тогда быстро обо всём забыл. Об этом случае мы никому не рассказывали. Я очень сильно надеялся на то, что кроме нас, да и парочки алкашей никто не знал об этой дыре в полу. А что, если кто-то тоже вдруг решит спуститься через неё вниз и тоже окажется в этом странном месте? А если это действительно другой мир, тогда кто живёт в тех многоэтажках?
Ночью того дня я долго не мог уснуть. Все эти вещи не укладывались в моей голове. Я в принципе не мог и представить, что такое может с нами случиться. Дети нашего возраста, конечно, попадают в разные передряги, но это было чем-то из ряда вон выходящим. С другой стороны, причину, почему Титаник так и не достроили, можно было бы объяснить именно тем, что судя по всему, само место было каким-то не таким. Может взрослые были правы и, действительно, не стоило там ошиваться. Ведь, кроме всего прочего, можно было запросто попасть в, параллельный с нашим, мир и не известно, что или кто тебя там ожидает. Да и сама эта дыра не давала мне покоя. Что, если этот проход появляется с определённой периодичностью, тогда будет плохо оказаться по ту сторону, когда единственный выход закроется. Всё это не давало мне покоя, правда, что я мог бы сделать, будучи мальчишкой. Взрослые категорически запрещали нам ходить на это заброшенное здание.
На следующий день мы опять пошли на Титаник, думаю, не надо объяснять, с какой целью. Когда мы стояли перед дырой, алкаша там, к счастью, уже не было, хотя бутылки напоминали о его недавнем присутствии. Я заметил, что очертания дыры заметно изменились, края были немного другими, да и сама дырка была немного меньше, чем в последний раз. Тогда я подумал о том, если это действительно проход, то он не захлопывается моментально, а, скорее, плавно открывается и так же закрывается.
На этот раз мы сразу договорились наловить кучу кузнечиков, поэтому уже оба стояли с пакетами, готовые выменять их на гору модных тогда жевачек с наклейками, по которым все дети в наши времена просто тащились.
Я разглядывал мозаику витрины ларька, Мипа опять постучал в окошко, после чего, ожидаемо, выехала полочка и мы положили на неё пакеты с кузнечиками, молча, ничего не говоря. Как и ожидалось, в ответ мы получили кучу разных жевачек с особенно редкими наклейками и переводными татуировками. Наше счастье в тот момент очень трудно было передать. Моя тревога по поводу того места заметно поутихла. Никто из наших сверстников не мог понять, где мы «откопали» столько добра., которым мы хвастались налево и направо.
В очередной раз, набрав гору жевачек и конфет, мы стояли на детской площадке чужого мира и беззаботно жевали, надували пузыри, при этом громко и довольно чавкая, и пасовали друг другу мяч, но в то же время я не мог отвести взгляда от этих витражных окон из мелких цветных стёклышек. За этими крошечными многоугольниками вообще ничего нельзя было разглядеть даже в бинокль. Если в обычных окнах панелек я мог разглядеть стены, проёмы дверей, людей и даже смотрел телевизор, если повезёт, то эти мелкие стёкла хорошо скрывали содержимое этих домов.
– Как ты думаешь, там кто-нибудь живёт? – Спросил я у Мипы.
– Наверное, да… – задумчиво ответил друг и посмотрел в ту же сторону, что и я.
– Ты никогда не думал, кто продаёт нам эти вещи? Нам ведь даже говорить ничего не надо, ларёк и так знает, чего мы хотим. Мне кажется, там в домах кто-то есть, но, почему-то, никто оттуда не выходит.
– Может они выходят из домов только по ночам? – предложил идею мой друг.
– А если это вообще не люди? Как ты думаешь, они добрые? – спросил я, на что Мипа опять ничего не ответил и перевёл тему разговора в другое русло. Было видно, что моего друга совсем не волновали эти вопросы, ему было достаточно лишь того факта, что в ларьке можно получить всё, что захочешь, если принесёшь что-то живое, равное по объёму тому, что тебе нужно.
Мы еще несколько раз приходили к ларьку. С каждым нашим визитом дыра немного уменьшалась, но была по-прежнему огромной, тем более, что ночевать в том странном месте я бы всё равно не остался.
Один раз я спустился туда один, в тайне от Мипы и принёс ларьку целую банку дедовых опарышей для рыбалки, которых обменял на кучу больших алмазов, которые по размеру были, как целая муха, и, думаю, это единственное, что могло бы меня утешить во всей этой жуткой истории, потому что, благодаря этому поступку я сколотил целое состояние и теперь могу не работать до конца своих дней, но, как вы понимаете, судьба моего друга обошлась с ним намного более печально. Хотя о какой судьбе идёт речь? Его погубила собственная неосторожная глупость.
В очередной раз мы с другом выловили трёх котов по каким-то подворотням, чтобы выменять их себе по приставке на каждого. Я сразу побежал домой, чтобы опробовать новую игрушку, после чего сидел дома и играл всю неделю, даже не вспоминая о том, где мой друг. Я думал, что он тоже сидел у себя дома и играл в свою приставку. Но вскоре мне наскучило играть, и я пошёл проведать Мипу. Когда я позвонил в звонок, дверь долго не открывалась, а потом её резко дёрнул старший брат друга и спросил, мол, чё надо.
Я сказал, что хотел бы поиграть с Мишей в приставку, на что тот рявкнул мне что-то про заброшку и захлопнул дверь. Я сразу понял, что Мипа пошёл на Титаник и последовал за ним, но почему-то меня снова охватило странное чувство, будто должно было случиться что-то неладное. Зачем он пошёл без меня? Почему ничего не сказал, или у него тоже были какие-то секреты?
Подойдя к краю дыры, я заметил, что она стала очень маленькой, но пролезть туда ещё можно было, хоть и с трудом. Я сразу побежал к знакомой витрине ларька, но, придя туда, я не увидел своего друга. Немного потоптавшись, я услышал откуда-то еле слышные отголоски. Это были человеческие шаги и какой-то грохот, я даже понял, откуда они исходили. Неподалёку от места, где стоял ларёк, находился двор, в котором жил мой друг, но это в нашем мире. Мы, конечно хотели узнать, кто живёт в квартирах, в которых жили мы в нашем мире, но я, по правде говоря боялся открыть дверь квартиры в другом мире. Может, Мипа решил узнать, кто живёт в его квартире из параллельного мира, тогда почему не позвал меня? Придя туда я увидел, что дверь подъезда его дома открыта. Возле входа я увидел мотоцикл, на который, по началу, не обратил внимания, хотя вещи, вроде мотоциклов не были естественны для этого мира, но я уже летел по ступеням наверх. Моё шестое чувство говорило, что нужно вытаскивать друга отсюда и поскорее. Внутри дом казался ещё более странным, чем снаружи. Там было очень темно, проходил только слабый свет из цветных витражных окон. Воздух был затхлым и отдавал чем-то заплесневелым и гнилым. Уже, поднявшись на нужный этаж, я увидел, как мой друг тарабанит в дверь и орёт, чтобы ему открыли. Когда Мипа увидел меня, то сначала удивился, но потом обрадовался при виде своего друга и просил, чтобы я стучал в дверь вместе с ним. Я не стал к нему приближаться и пытался выяснить, что происходит. На мои расспросы друг ответил, что мотоцикл этот он выменял на двух бомжей, которых бутылкой водки заставил спуститься в дырку, а когда они подошли к ларьку, просто закинул бутылку в окно и сказал им лезть за ней, после чего они принялись совать руки в окошко и обоих втянуло внутрь, а потом он получил свой мотоцикл. На радостях Миша собирался довезти его домой и вспомнил, что это не его дом, но всё равно решил постучать, вдруг действительно брат откроет или бабушка. К слову ключ он с собой не таскал, потому что дверь всегда могла открыть бабушка.
Его слова заставили меня пошатнуться. Он так спокойно об этом рассказывал, будто это были не люди, а кузнечики, которых мы ловили. В конце концов, есть же рамки здравому смыслу. Почему-то, в тот момент я задумался о том, куда исчезло всё то, что втянулось в окошко загадочного ларька, что стало с этими двумя бездомными, жизни которых в одну секунду забрал загадочный продавец, но вдруг мои мысли прервал скрип открывающейся двери квартиры. Далее мне трудно вспоминать. Все случилось настолько быстро. Нечто… Мне даже не хватает слов, чтобы это описать. Оно просто втянуло его без лишних звуков внутрь. Я помню только, как с его ноги слетел кроссовок, и пятка исчезла в чём-то… Тогда я не хотел знать, и сейчас я не хочу знать, что забрало моего друга, что забрало этих бомжей, кошек, насекомых, кто или что давало нам все эти вещи. Я помчался прочь, пулей вылетел из злосчастной дыры.
Больше я не ходил на Титаник, да и сейчас, спустя столько лет я не горю желанием узнать, с чем мы имели дело. Когда все поняли, что Мипа пропал, я так никому ничего не сказал, пусть и был единственным свидетелем произошедшего, да и если бы я даже рассказал всё это кому-то из старших, мне бы всё- равно никто не поверил.
Сейчас я со всей уверенностью могу сказать только одно: мой друг хотел доставить мотоцикл себе домой, но ему нечем было заплатить, поэтому он отдал за это единственное, что у него было- свою жизнь. Откуда я это знаю? Просто, вернувшись в тот злосчастный день домой, к своему же ужасу, я обнаружил у подъезда совершенно новенький мотоцикл ИЖ-49, о котором так много рассказывал мой друг.
Иногда я поражаюсь, что готов сгенерировать мой мозг под утро перед самым пробуждением чтобы не просыпаться... Нереальные миры с реалистичной картинкой и физикой (rtx on), динамичным изменением погоды, сюжетные перевороты и врзрывающие мозг ситуации, глубокие и сложные диалоги, достойные сцен из фильмов Тарантино. И все это безумное буйство красок и сценариев каким бы разнообразным оно не было имеет в основе одно общее - что, бы не происходило во сне фантазия создаёт эти сюжеты таким образом, чтобы мозг решил, что происходящее во сне действительно нужно досматривать, что от этого чуть ли не зависит моя жизнь поэтому хуй с этим пробуждением я должен досмотреть как пылающий астероид падает рядом со мной. Врезается в песчаную дюну и пролетев насквозь бархан сносит Ауди А4 серого цвета,а затем приземлившись в бассейн резко остуждается создавая облако пара. Ах да, а ещё там был Дуэйн Скала Джонсон
Вселенная - Underworld
Персонаж - Selene
Косплеер - StormbornCat
Фотограф - Kristina Borodkina
Вонь, смерть и сияние звёзд. Неизменные спутники обезображенных тел, что обнаруживали правоохранители за тридцать три года в различных местах типичного города N. Ужасающие находки врывались в унылую реальность с бытовухой и громкой музыкой из некогда уютных квартир, мрачных плесневелых подвалов, технических помещений и попросту укромных мест в различных вариациях.
Звезды были нарисованными. Для данного действия была использована кровь жертв, и для следователей эти звезды сияли ярче яркого, заглушая те, что были на погонах. Звезды никогда не были нормальной формы. Всегда изогнутые, будто пляшущие. Всегда с глазом посредине.
Вонь. Вонь была настоящей. Тела всегда находили обгоревшими. Их жгли на костре, их заталкивали в духовки, их запекали в печах. Некоторых при жизни. Превратить человека в пепел таким образом весьма сложно, но полностью собрать жертв не представлялось возможным. Некоторые части тела преступник, как предполагалось, уносил с собой. Или же группа таковых.
Идея о частях тел, как о сувенирах, витала среди следственной группы до того злополучного дня, когда смерть явилась им во всей своей красе, одетая в платье из маленьких существ, любящих копошиться в мёртвой плоти. Стол был изысканно сервирован на двоих. Даже стояли догоревшие свечи. Однако, использовали лишь одну тарелку. В остатках того, что было найдено на посуде, был явно установлен владелец квартиры, который был обнаружен там же. Традиционно, в духовке. Традиционно, частично. Тот случай был, плюс-минус, пятым с конца.
Последний случай прогремел на территории больницы номер 9. Тёмной ночью врачи, отдыхавшие в служебном помещении, почуяли запах жаренного. Но это не руководство увидело пару пустых бутылок в тумбочке. Кто-то готовил посреди ночи и явно не на кухне. Выбежав в коридор, они увидели столб дыма, тянущийся из туалета. Туда уже стекались и пациенты, испугавшиеся и заинтересованные необычным явлением. В больнице незадолго до этого горела проводка, но запах, на сей раз, был иным. Вонь, вернее сказать. Внутри был обнаружен традиционный звёздный орнамент и обгоревший труп медсестры, заваленный полыхающими досками, тряпками и бумагами. Костёр был разведён при помощи спичек, непосредственно у медсестры и взятых. Неподалёку валялись и сигареты. Ну, а самым главным во всём этом крыле соответствующего триптиха была виновница торжества, сидевшая в углу и интенсивно орудующая вставными челюстями.
Анна Леонидовна была доставлена в больницу за два дня до инцидента. Несчастный случай и оплошность коммунальных служб воплотились в торчащую из земли арматуру. Анна Леонидовна попросту запнулась о металлический прут и, упав, получила ряд травм. Распухший большой палец правой ноги не помешал совершению преступления. В больнице изначально умилились, ведь Анна Леонидовна произвела на персонал впечатление божьего одуванчика. Но позже она открыла рот, и… Персонал очень хотел побыстрее выписать её, но не предполагал, что способ будет таким ужасающим.
К радости городской, да и областной, правоохранительной системы, один из самых жирных глухарей обещал быть зажарен и подан на стол к начальству, но, в свете всех событий, так конечно никто ситуацию не описывал. Выведать все тайны и секреты старой карги взялся сотрудник по фамилии Иванов. У него был отличный стаж, он успел поработать с местным серийником, нападавшем на рыжих женщин, и видел многое и всякое. Город N, конечно, был унылым болотом, но черти иногда заглядывали, пряча дьявола за мощными спинами.
С самого утра Иванов готовился и морально и, можно сказать, физически. Он привык выглядеть на работе презентабельно. Чист, выбрит, подтянут. Его так научил его отец. Дед тоже поспособствовал. Отец был следователем и ранее тоже занимался делом Анны Леонидовны – ещё в Советском Союзе, когда это всё воспринималось и преподносилось несколько иначе. Дед же работал начальником поезда, так что и он форму носил. И ответственность имел. И вот – дознаватель Иванов и его самое большое дело. Он планировал работать быстро и эффективно.
Перед Ивановым была лишь сумасшедшая старуха, убившая кучу людей в периоды приступов. Лишь чудом она оставалась непойманной. Все прекрасно понимали, что Васильева Анна Леонидовна отправится в какое-нибудь особенное учреждение, где она будет непродолжительно доживать свой век под присмотром специалистов. Ранее она никогда не наблюдалась у психиатров, да и повода не давала. Она, в принципе, никогда не наблюдалась у врачей, если не считать разрозненных записей из её молодости, но что-либо утверждать было сложно. Анне два или три раза восстанавливали документы, утраченные по разным причинам. В записях было минимум три её места рождения. Её возраст варьировался от восьмидесяти с небольшим до ста трёх лет. Конечно, её брат и сестра могли бы что-то прояснить, если б не пожар в доме, случившийся, когда-то там очень давно. Также Иванов заинтересовался тем, что Гражданка В. трижды была замужем, и два её супруга умерли по неустановленным причинам, а третий пропал из закрытой квартиры на девятом этаже.
Иванов сидел у себя в кабинете и ждал, перебирая материалы. В кабинете было темновато, но кто-то забыл выключить настольную лампу прошлым вечером. Лампочка успешно перегорела, а замена отсутствовала, так что приходилось довольствоваться лёгким дискомфортом. Для успокоения души, Иванов включил видавший виды компьютер, что покоился на столе в углу кабинета. Системный блок низко загудел, жалуясь на жизнь. Именно этот шум и требовался сотруднику правоохранительных органов, дабы оказаться в своей тарелке. И тут в кабинете появилась та самая опасная преступница. Её ввезли на коляске. Едва живую на вид. Сухонькие руки и ноги висели плетьми. Дышала Анна Леонидовна так, что Иванов больше начинал верить в долгую жизнь своего рабочего компьютера, нежели в то, что обвиняемая дотянет до конца следствия. Она словно потратила все силы на своё последнее деяние.
– Она хоть говорит? – спросил он у коллег.
– А ты поэкспериментируй – они посмеялись и подмигнули.
Иванов посмотрел на старуху. Она подняла голову и впилась в него своим мёртвым взглядом. Один её глаз слега налился красным. Второй, видимо, был слеп из-за катаракты, мистически появившейся буквально за ночь. Дознаватель включил диктофон, прокашлялся и начал.
– Анна Леонидовна?
Она опустила голову и не издала ни звука.
– Вас зовут Васильева Анна Леонидовна, так?
– Как хочешь, мент, – прокаркала старуха.
– Выражайтесь корректно. Вы понимаете, почему вас сюда доставили?
Она не ответила. В этот момент в кабинет зашли нанятый адвокат и психиатр. Они кивнули Иванову.
– Вы уже начали что ли? – спросил врач, нахмурившись.
– Вас ждём.
Адвокату было, в принципе, всё равно. Он сел на стул в дальний угол и принялся перебирать какие-то бумаги. Их появление придало живости старухе.
– Пусть они свалят, мент. ПУСТЬ! ОНИ! СВАЛЯТ!
Психиатр пожал плечами, заявив, что ему делать в данном случае нечего, и он всё понял давно. На этой ноте он покинул кабинет. Адвокат остался сидеть на месте.
– Он нам никак не помешает, Анна Леонидовна.
– Слышишь, адвокат. Я съем твой мозг мааааленькой золотой ложечкой, – она засмеялась как гиена.
Он хмыкнул, но не ответил.
– Анна Леонидовна, вернёмся к теме. Вы знаете, почему вы здесь?
– Потому что твоё существование - абсурд, – булькнула она себе под нос.
– Поясните, пожалуйста, зачем вы рисовали звёзды на стенах, Анна Леонидовна?
– Дабы Они видели. Дабы ОНИ были злы. Злы в своей беспомощности.
– О ком вы говорите?
Она не ответила, странно крякнула и замокла.
– Можете рассказать подробнее?
– Что тебе рассказать, мент? Что тебе можно рассказать, чтоб твоё жалкое человеческое сознание смогло это всё переварить?
– Ваше же переварило, и мы как-нибудь справимся. Начнём с простого. Вот одна из ваших жертв. Козеев Михаил Фё…
– Он шкварчал громче, чем орал…
Иванов выдохнул и потёр лицо руками.
– Спрошу проще. Зачем вы их ели?
– Иначе никак. Я ем не для себя, разумеется. Люди отвратительны на вкус.
– Я хочу услышать подробнее.
– Всё тебе расскажи.
Иванов почесал в затылке. Затем достал из ящика фотографии с одного из мест преступления и начал раскладывать перед Анной Леонидовной.
– Вот, например, другой случай, Анна Леонидовна. Но сценарий похож.
В момент, когда обе руки Иванова опустились на стол, сверху на них упали две цепких старушечьих длани, похожих на птичьи лампы, покрытые пятнами. В тот момент, словно по его телу прошёлся удар тока, а в мозге случилось лёгкое секундное затмение. Иванов опешил и отодвинулся назад на стуле. Анна сперва удивлённо посмотрела на него, но тут же растянула в улыбке сухие растрескавшиеся губы.
– Что? Не понравилось тебе, как тьма выходит? Твоя! ТВОЯ ТЬМА, МЕНТ! – она захохотала, и похоже это было на крик чайки.
Иванов встал на ноги.
«А что, если это был инсульт, или что-то подобное?».
Допрос был прерван под крики «Я в капюшоне и с косой затушу рассвет, мент!». Иванов опрокинул стакан пустырника, и срочно отправился в поликлинику. Осмотр показал, что он вполне здоров, но врач настоял на всяческих анализах и кардиограммах.
«Но что-то же это было? Будто и правда… свет выключили».
Остаток дня было неспокойно. Иванову везде виделся пристальный злобный взгляд. Казалось, что за каждым углом его ждёт нечто неименуемое, бесконечно жуткое и смертельно опасное. При свете дня он видел всех ночных чудовищ. На открытых пространствах его раздирали приступы клаустрофобии. Кожей своей он будто ощущал мелких насекомых, щекочущих его маленькими лапками и усиками. Но ничего не было. Лишь люди оборачивались. В недоумении и даже ужасе.
Дома Иванов ещё пытался поработать, но старуха будто наградила его немощью. Он даже поужинать нормально не смог. Лишь выпил чаю, кое-как почистил зубы и завалился спать.
Сначала звук, разрывавший оковы сна, казался будильником. Но, чем больше Иванов просыпался, тем больше он осознавал, что кричит какое-то животное. Возможно, раненное. Он открыл глаза и вскочил. Вокруг была отнюдь не его квартира, а помещение напоминающее средневековые казематы. И даже на деревянной двери была толстенна металлическая решётка в полукруглом окне. Заперто не было, но не становилось легче. Длинный каменный коридор с факелами на стенах, открывшийся по ту сторону двери, не укладывался ни в какое понимание реальности провинциального дознавателя. И крики, что разбудили его, не становились тише. Кому-то было очень больно, и Иванов будто начинал эту боль ощущать.
«Аж зубы ноют. Что это за кошмар?».
Проснуться не получилось. Недоумевать было некогда, нужно было как-то выбираться. Так он обнаружил, что в стенах коридора есть окна. Они выходят на какой-то двор, как он мог судить. Угол обзора оставлял желать лучшего, но он увидел нечто монструозное, парящее в воздухе. Рептильные щупальца, единственный глаз и физически ощущаемая злоба. Иванов отшатнулся. Нужно было двигаться дальше.
Вскоре, дознаватель вышел к каменным ступеням, идущим вниз. Они были все разбитые, и в полумраке он мог разглядеть останки мелких грызунов, что усеивали чёрный камень, послуживший стройматериалом. Снова крик.
Внизу света почти не было, так что исследовать огромную залу не представлялось возможным. Иванов ощущал, что рядом с ним есть кто-то ещё, и он не хотел давать кому-то или чему-то явную фору. Был вариант с массивными, вероятно, дубовыми дверьми, сквозь которые пробивался яркий свет. Вариант был использован. Тем более, что кричали явно с той стороны.
Иванов хотел помочь неизвестно кому, хоть сам и оказался в ситуации, что была ему полностью непонятна. Увиденное же спутало ему все карты и остатки его рассудка. Содержимое его желудка вышло наружу, и он пошатнулся, схватившись за стену гигантского каменного замка, что только что покинул. От выхода шла дорожка, мощёная бежевым камнем, и вдоль неё росли красивые кусты и ровная трава. Но там, впереди, реальность, даже столь странная, заканчивалась. Там, перед абсолютной бездной, наполненной объектами, чью геометрию сложно охарактеризовать и существами, что поражали своей абсурдностью, стояло подобие алтаря из костей. В нутре алтаря имелась большая ниша, где ярко горело зеленоватое пламя. Слева и справа от конструкции Иванова ждали два мерзких создания, мордой напоминавших аллигаторов. Они сразу же посмотрели на человека, стоило ему появиться. Они были одеты в длинные чёрные балахоны с капюшонами, покрывавшими скальп. Из-под балахонов были видны верхние конечности, и пальцы были подвижны, будто щупальца. И в пальцах были зажаты предметы, напоминающие косы. Чёрное дерево рукояти было богато украшено неизвестными камнями и испещрено надписями, похожими на вязь. Металл острия поблёскивал в свете пламени. Их третий собрат был подвешен над огнём. Он был абсолютно голым, и Иванов мог разглядеть скользкое рептильное тело. Его орудие было воткнуто ему в бок. Именно этот третий и разбудил Иванова своими воплями. И существа, что стояли у алтаря, заговорили. Это не было человеческой речью. Она наполнила сознание человека, что волею судеб забрёл слишком далеко. Она вызывала жуткую головную боль. А третий не переставал кричать. Холодный пот прошибал раз за радом, и казалось, что череп сейчас лопнет…
Всё закончилось к семи утра. Иванов проснулся от настоящего будильника. Простыня прилипла к потному телу. Под носом запеклась кровь. Боль ещё пульсировала в висках. И утром он вспомнил то, что ему вещали два монструозных создания. У них кое-что пропало. Тот, кого они пытали, потерял важную вещь для них. Книгу. Книга, которой они могут
«…затушить свет? Или как там?».
Они кричали ему, что эта книга с обратной стороны Луны. Что она хранит в себе знания древних земель. Что она наполнена обрядами. Что у них её похитил человек. Они просили Иванова вернуть им жуткий реликтовый том, полный нечестивой магии. Но он просто не мог в такое поверить. Это полностью шло в разрез с его мировоззрением человека, для которого реальность была вполне конкретной. Пусть даже этот жизненный устой пошёл мелкими трещинками.
В мыслях о ночном путешествии в неизведанные миры начался следующий рабочий день, и новый виток бесполезного допроса старой людоедку. Дело шло ещё хуже. Анна Леонидовна уплывала из реальности. Она отказывалась признавать своё имя. Она кричала проклятия. Её тело будто и вовсе отлючилось, и она лишь порой поднимала голову, одаривая присутствующих ненавистью, льющейся из красного глаза. На сей раз, в кабинете находился и психиатр, и следователь, и ещё пара сотрудников, один из которых фиксировал попытку допроса в письменном виде. Анна Леонидовна выбивала Иванова из колеи в два тычка. Низводила все его потуги в ничто. А перед его глазами стояли две рептилии в капюшонах. И тут Иванов решился.
– Анна Леонидовна, скажите, где ваша книга?
Она, ухмыляясь, посмотрела на него. Иванов успел разглядеть в красном глазе очередную вспышку эмоции, как тогда, когда их руки соприкоснулись.
– Не понимаю, о чём ты, мент.
– Ваши знакомые сообщили мне, что эту книгу, вы у них украли. Где она?
Окружающие смотрели, как на психов, уже на обоих участников диалога.
– Ты хоть немного осознаёшь, куда ты полез? Нееет. Ты даже примерно не представляешь, с кем ты говорил. ТЫ… Ты видел ЕГО?
– О ком вы говорите?
– Некросфера. Обратная сторона Луны. И тьма с неё. Она делает оборот. ТЫ СЛЫШИШЬ ЕЁ?
– Мне кажется, она не в состоянии отвечать что-то здравое, – вставил свои пять копеек психиатр, – Я вам говорил, что всё это трата времени? У неё есть диагноз. Какие допросы?
Он говорил. Но Иванов чувствовал, что за что-то ухватился.
– Анна Леонидовна, мы отошли от темы. Вы признаёте, что у вас есть некие записи, по которым вы совершали преступления?
– Да ты… ДА ТЫ… – она захлёбывалась слюной от негодования.
– Вы вели дневник?
– КНИГА ВЕЛА МЕНЯ. В ней описаны все методики. В ней есть всё. Но для тебя… – она засмеялась, будто криком вороны, – Ты просто паразит.
– Давайте без оскорблений.
– Оооо. Никаких оскорблений, мент! Вы ползаете по Его телу, пока Он делает виток за витком. Каждый оборот приближает конец вашей бессмысленной реальности. Вы КРИЧИТЕ вашими зловонными ртами, пожирая гниль.
– Кто же тогда вы? Палач? Судья? Кем вы себя увидели?
– Я есть хранилище. Бурдюк. Ларец, полный сокровищ для Него.
Больше ничего внятного она не сказала. Психиатр настоял на том, чтоб остановить допрос. Адвокат, внезапно, его поддержал. Иванов успел забыть, что господин защитник вообще присутствует в кабинете. Но он знал, чувствовал всем телом, что разгадка ему откроется. Он не верил, но не мог отказаться от идеи. Теперь нечто вело и его, строчка за строчкой.
Ночью Иванов постарался создать в доме максимальную тишину и темноту. Он лёг на спину, и, как мог, не думал, о чём-либо. Внутренний выключатель щёлкнул.
Затмение.
«Хорошо, что никто не может читать мои мысли. Даже эта карга. Надеюсь, что всё это окажется просто идиотской затеей. Что прошлый сон был просто сон на эмоциях».
Иванов открыл глаза. Он был не там же, где прошлой ночью, но ничего не оказалось чем-то простым. Иванов огляделся. Пространство было абсолютно эфемерным, но, иногда, через буро-зелёный туман проглядывали чернейшие пещеры, пробуравленные гигантскими телами в почве, что он ощущал под ватными ногами. Под действием абсолютно неземной атмосферы порода вокруг нор закручивалась в витые сталактиты. Иванов посмотрел на небо. Небо смотрело на него во все свои звёздные глаза.
«Три злобных взгляда. И эта злоба – есть бессилие. Они хотят прихлопнуть меня, как букашку, лишь бы я ничего не сделал. Но не могут».
Иванов шёл дальше. Его не интересовали жилища гигантов, и обитатели плоских небес. В первом случае его ждала неминуемая гибель. Во втором – взаимодействие будет бессмысленным для всех. Цель была где-то впереди. Шаг за шагом он вышел к подобию готического собора, что он видел, когда ездил в Европу в отпуск, когда-то давно. Но размеры строения превосходили Kölner Dom, и даже мысли не возникало, что это мог построить кто-то мало-мальски напоминающий человека. Шпили же были украшены статуями существ, что не существовали в рамках известной Иванову фауны. Он уже хотел зайти внутрь, но тут увидел, как размытая тень прошмыгнула туда первой.
Внутри всё напоминало типичную церковную обстановку, но было прямо-таки огромным. Под стать сооружению. Гигантские витражи, предположительно, запечатлевали истории, но Иванов не мог осознать их содержание. Все пролетало мимо, будто не являлось значимым для него здесь и сейчас. Тень же металась вдоль стен, не замечая присутствия Иванова. Пара её движений, и в стене открылась ниша. Они вошли туда вдвоём.
Спустя несколько шагов в абсолютной темноте, взору открылся пустырь. Иванов узнал его. Это было вполне себе реальное поле на окраине города. Там он в детстве играл с друзьями. Там устраивали разборки некоторые уважаемые люди города, когда делили бизнес. Тень шла чуть впереди, пока не остановилась, предположительно, подняв руки к небу. Иванов посмотрел туда и, сквозь пелену, которая всё так же окутывала всё вокруг, узрел то самое существо и миллиард щупалец. Звёзды же померкли. Но самое важное происходило внизу, на земле. Или, вернее сказать, в земле. Камни и грунт двигались и будто бурлили. Раздался крик и наружу выплеснулся фонтан из плоти и крови, застыв в пространстве, будто ещё один сталактит. Вернее, геликтит, на сей раз. Из рук тени выплыла книга в кожаной обложке, и, сделав дугу в воздухе, она приземлилась внутрь заставшего вихря из останков. Секунду и всё ушло под землю. Тень повернулась к Иванову, протянула к нему руки, но порыв ветра растворил её.
Утром Иванов просто делал то, что первое пришло в голову. Пустырь был перекопан, что привело к обнаружению какого-то безобразно дикого числа останков различной степени свежести. Все они были закутаны в импровизированные саваны из скатертей или каких-либо пледов. Иногда было сказать сложно, ибо время ткань не щадило. Позже эксперты скажут, что некоторым захоронениям порядка двухсот лет. Так же были найдены различные предметы домашней утвари, деньги и неидентифицируемые обломки. В некоторых саванах обнаруживали куски породы, напоминающей известняк. Иванов же знал, что к известняку это всё отношения не имеет, но разумеется молчал. Его интересовала главная находка. Огромная книга в кожаной обложке. Она весила несколько килограмм. Её страницы были желты. И пусты.
Через пару часов Иванов уже находился в психиатрической клинике, где, вопреки негодованию психиатра, размахивал книгой перед иссохшим лицом Анны Леонидовной, напоминающей живого трупа, пытаясь выяснить – что всё это такое, зачем и откуда. Она смотрела на него, практически не моргая. Её лицо ничего не выражало. Иванов кинул книгу на пол, бессильно махнул рукой и отошёл от кровати в сторону. Психиатр взял его под руку.
– Пойдёмте, голубчик. Я вам чаю дам. Или покрепче чего. Всё, отъехала она. Ничего там не добиться. Я могу её обколоть конечно, и она придёт в себя. Но зачем? Разве она сказала что-то адекватное?
Коллеги Иванова, присутствовавшие рядом согласно загудели. Иванов почти поддался на уговоры, как вдруг прибежал санитар.
– Психи переполошились! У нас прям бунт!
– У нас не так много буйных… – начал психиатр.
– В том-то и беда. ВСЕ буянят. Ломают предметы. Кидаются друг на друга. Орут что-то. Бьются головой о стены. Напали на медсестру.
Доктор убежал разбираться с ситуацией, а Иванов остался с коллегами смотреть на ещё живое, но мёртвое тело старой людоедки, собравшейся унести секреты своего горяченного бреда в могилу.
Книга открылась сама по себе. Замелькали страницы.
– Какого?..
Анна Леонидовна что-то бормотала. Она не открывала глаза, но губы быстро-быстро шевелились, диктуя её некую последнюю волю. Иванов узнал эту манеру речи. Так говорили два аллигатора из его сна. Их сна. Он подбежал к книге и захлопнул её.
– Видит Бог, ты эту книгу больше не получишь.
– О… – захрипела она, – Ваш молодой властитель первый пустил Их сюда. Они пришли из Земель за древним океаном. Ты… Ты даже название того места произнести не сможешь. Но Сфера сделала оборот. Он насытится. Такова моя воля.
Анна Леонидовна на глазах дознавателя Иванова рассыпалась в прах. Он подбежал к её кровати, но хвататься было не за что. Тут прозвучал выстрел. Иванов обернулся и увидел, что один из его коллег лежит на полу в луже крови. Тот, в чьей руке был пистолет, уже успел перезарядить табельное.
– Ты что, твою мать, творишь?
– Кин’де комут-е е’ивичхеид фан’иит ин-нэ наммэфан фер!
Раздался второй выстрел. Следом был третий. Три трупа в палате и множество раненных и убитых в коридорах. Из побоища спаслась лишь медсестра, ставшая первой жертвой событий, о которых в газетах будут писать ещё много месяцев, ссылаясь на чью-то конспирологическую теорию мутировавшего вируса бешенства. Молодая девушка перевязала покусанную руку, отправила на тот свет парочку коллег при помощи скальпеля, одела чистую одежду, вышла за дверь лечебницы и растворилась в толпе, держа под мышкой древний фолиант. Её местонахождение остаётся неизвестным.
В 2003 году вышел фантастический боевик о противостоянии вампиров и оборотней "Другой мир". Фильм обладал скромным бюджетом и создатели не ожидали от него грандиозного успеха,однако фильм отлично показал себя в прокате и не менее успешно продавался на носителях. В данный момент фильм имеет 3 полнометражных продолжения и приквел.
Недавно появились слухи о перезапуске картины,но к сожалению,естественно уже без Кейт Бекинсейл.
По первоначальной версии, историю фильма рассматривали как интерпретацию истории любви Ромео и Джульетты, но в мире вампиров и оборотней.
Из за ограничений бюджета,съемки тоннелей,катакомб и многих других локаций проходили в одних и тех же помещениях. Режиссеру и оператору пришла идея снимать сцены под разными углами и с измененным освещением,чтобы внешне места съемок казались новыми.
В дополнительных материалах на DVD режиссер Лен Уайзман посмеялся над этим фактом и указал на сцены, в которых использовались эти уловки.
Рона Митра, которую первоначально планировалась на роль главной героини Селены, позже ей досталась главная роль в фильме Другой мир: Восстание ликанов.
Скотт Спидман получил сотрясение мозга во время съемок.
Имя главной героини — Селена — в греческой мифологии символизировало Луну.
К компьютерной графике прибегали достаточно редко, создатели по минимуму старались использовались CGI-эффектов, для чего в съёмочных павильонах использовались всевозможные технические устройства, которые позволяли создавать эффект нереальности происходящего.
Незадолго до премьеры в США президент компании Screen Gems дал добро не только на съемки сиквела, но и приквела. В Канаде фильм стартовал чуть раньше, и сборы за первые дни показа были гораздо выше планируемых.
На подготовку к съёмкам актёрам всегда выделяли немного времени, чаще всего речь шла о 2-3 неделях.
В лучших традициях Миллы Йовович, актриса Кейт Бекинсейл после съемок фильма,вышла замуж за режиссера картины Лена Уайзмана.
Источник-сборка из разных сайтов
БМ не показывает совпадений, но если кто найдет повтор,то вы знаете кого звать.
Я долго размышлял по поводу того, каким может оказаться другой разумный вид выросший в отличных от наших условиях. По сути все вымышленные, на данный момент, инопланетные или фентезийные виды это те же люди с некоторыми гипертрофированными чертами или стереотипами. И так будет до тех пор, пока человечество не встретит совершенно другой разумный вид. Люди слишком привыкли проецировать себя на других. Даже если в литературе описывают какой-то инопланетный вид не от лица людей, а допустим разумные крабы, то всё равно это будет интерпретация человека оказавшегося в теле ракообразного. Писатель не может понять что ощущает краб при линьке. А даже такая мелочь сильно повлияет на формирование цивилизации разумных членистоногих. Или даже если человечество создаст полноценный искусственный интеллект обладающий сознанием, то он будет проекцией человеческого разума. И на следующий день, когда тот обгонит своих создателей в развитии по геометрической прогрессии на миллионы лет, он всё равно будет основан на человеческом разуме. Так же как и в основе современных людей, лежат их пещерные предки.
В том же сериале Star Trek разумные виды населяющие галактику по большей части это гуманоиды с небольшими внешними отличиями и не испытывающие проблем при межвидовом скрещивании. Там это было объяснено в одной из серии ST:Next Generation. Разумная жизнь в галактике зародилась в одном месте. И когда этот вид исследовал космосмическое пространство, то куда бы они не прилетали, везде была пустота. Они понимали, что рано или поздно их вид исчезнет, а вместе с ним и единственная разумная жизнь. Тогда они решили распространить жизнь в галактике на основе своей ДНК. Именно по этому во вселенной Звёздного пути земляне могут прилететь на другой конец галактики и создать жизнеспособное потомство с местными видами.
Тут даже не сколько вина малого бюджета, как неспособность понять по настоящему чуждое сознание. И дело вовсе не в проблеме "китайской комнаты". Она предполагает, что общение между видами возможно, пусть даже те и не могут понять друг друга. А именно то, что виды не смогут даже опознать разум в чуждом существе. Может даже два вида будут много времени существовать вместе но не считать разумным друг друга. Им даже не придёт в голову искать разумную жизнь у себя под боком. Как мы ищем разум за пределами планеты, а не пытаемся общаться, допустим, с грибами. Может они разумные? Откуда нам знать. Вдруг они так же не считают разумными нас. Ходят тут лысые обезьяны, строят что-то. Муравьи вон тоже любят строить, но они же не разумные... наверное :)
Можно конечно предположить, что существует "великий фильтр", пройти который может только вид с определённым складом мышления. А те кто его не прошёл, тем он и не особо и нужен. Однако это уже отдельная история.
Если же взять фэнтези, то большинство из него это современные люди в декорациях средневековья. И даже полностью проигнорировав современные тренды толерантности, снять/написать фэнтези основанное на наборе ценностей и морали людей той эпохи, то получится лютая чернуха вгоняющая, и без того унылое современное общество, ещё глубже в депрессию.
Хотя может именно это ему и хочется т.к. всё больше мрачняка в современном творчестве. Не знаю с чем это связанно, может люди не потеряли веру в человечество, может что ещё. Однако иногда хочется почитать что-то воодушевляющее, где драконы срущие радугой летают на эльфийских принцессах, но в книжных только всякие Аберкромби с Мартиным. Никакого волшебства. Только кровь, кишки, интриги и предательства, словно людям хочется почитать про тех, кому хуже, чем им.
С космической фантастикой всё ещё хуже. Если в двадцатом веке люди видели будущее светлым, то в произведениях двадцать первого века, что ни возьми, так чем дальше, тем хуже. Раньше человечество виделось как благородные исследователи (Родденберри, Ефремов, Азимов и др.), то теперь это злые бездушные корпорации, для которых нет ничего важнее прибыли любой ценой или космическое средневековье с инквизицией и экстерминатусом.
А по поводу антропоморфности других фольклорных рас, из которых и вышло фэнтезийное разнообразие, то мне кажется дело в изначальной эротизации мифологии. Чего стоят только похождения Зевса.
Хотя в последнее время в медиа, играх и литературе идёт десукселизация персонажей. И если в первых версиях те же ящероподобные виды обладали первичными и вторичными людскими половыми признаками, то теперь их сделали физически менее привлекательными для человека, однако при этом почему-то оставили им человеческое мировосприятие и сознание. Т.е. фактически это те же люди, просто с чешуёй и откладывающие яйца.
Как это повлияет на дальнейшую интерпретацию иных видов в фантастики, сложно сказать. Скорее всего они продолжат изменяться только внешне в сторону уменьшения привлекательности относительно прежних стандартов красоты. Может им чуть больше добавят гипертрофированных животных черт, как внешних, так и поведенческих. Тут даже не столько проблема в описании инаковости другой расы автором, как сложность в её представлении для массового читателя/зрителя. Они слишком привыкли наделять человеческими чертами обычных животных, даже не смотря на то, что они ими не обладают. Чего уж говорить о другом виде, который может говорить на их языке. Если условная раса минотавров может говорить, то читатель наделит её всеми возможными мотивациями присущими человеку. И напротив, при невозможности общения посредствам привычного языка, она проассоциируется с дикими животными.
Подытожив могу сказать только то, что проблематика создание иных разумных видов в кино и литературе остаётся открытой. И если подумать, то несмотря на всё развитие данного направления мы в представление иных видов стоим на уровне древних греков с их сатирами и минотаврами.
P.S. Извините за сумбур, самоповторы и не очень литературный язык. Как смог так и отредактирова, я всего лишь кот, у меня лапки. Хотел написать краткий комментарий в пару абзацев, а вышел целый пост.
