Я была внебрачным ребенком. Маме ближе к 30, отец старше ее на 15 лет, случился роман в результате которого появилась я. Это было время распада Советского Союза, начало 1990-х, матери-одиночки (или как их сейчас называют — соло-мамы) были редкостью, заводить детей без брака все еще считалось зазорным, а родить — смелостью. Я была долгожданной дочерью, внучкой, племянницей, всем миром собирали необходимые вещи, готовились, очень ждали. Отец узнал о том, что мама беременна лишь через погода и через общих знакомых, небрежно бросив: «Откуда я знаю? Может быть это вообще не мой ребенок».
Месяцы шли, отец изредка приезжал на машине и ждал у ворот дома, пока бабушка или дедушка выйдут гулять, чтобы на меня взглянуть и пообщаться. Никаких денег, помощи, участия от него не было. Этого никто от него не требовал, а он и не предлагал. Так продолжалось до моего 5-летия. Перед Новым годом отец заехал к нам, чтобы узнать, какой подарок я хочу на Новый Год, получил от меня задание купить домик для Барби и обещая привезти его 31-го числа. Весь день 31-го числа я ждала папу в коридоре на стуле, там, на том же стуле, ближе к новогодней ночи, я и уснула, прорыдав полдня. Отец не приехал не 31, не 1, он не приехал вообще. Заявился спустя месяц с пакетом апельсинов. Мама прогнала его. Не можешь выполнить обещание и подарить дочери подарок — не обещай и не приезжай вовсе. Можно было бы в защиту отца предположить, что у него не было денег, но это было не так. В том же месяце, в день 18-летия его официального, старшего сына, отец подарил ему новую машину. Деньги были, просто они были не для меня.
Совру, если скажу, что помню, каково было взрослеть без отца. Я не помню. Было очень много внимания и любви от мамы, бабушки с дедушкой, тети с дядей. Мама вышла на работу, когда мне было 3 месяца, поэтому большая часть хлопот легла на плечи бабушки и дедушки, которые были на пенсии и возились со мной. Я никогда не чувствовала недостаток любви, ее было очень много, да и недостаток отца я не понимала, тк я не знала, что бывает по-другому. Замуж мама не вышла, ухаживания отклоняла. Мы жили одной семьей, спокойно, хорошо и доверительно.
Отец появился первый раз, когда мне стукнуло 18, позвонив на домашний, и попав на бабушку: «Александра Ивановна, расскажите какая у меня дочь?» И бабушка рассказала, как иногда даже не было денег на торт в День рождения, свечи ставили в конфеты из коробки; как мама бросила все силы на мое обучение, как каждое лето я проводила по два месяца на море в пионерском лагере, как ездила в деревню, где среди голубоглазых родственников была единственной, самой темненькой, — черная курча — как говорила бабушка; как мама нанимала профессоров для дополнительных занятий, и как я поступила на бюджет в университет. Самое смешное, что отец не поверил. От встречи с ним я тогда отказалась.
Мы встретились только спустя 10 лет, он позвонил и пригласил нас с мамой на ужин. Приехал на такой, знаете, шикарной иномарке, а потом сгребал мелочь со сдачи официантки :)) Пожилой, седовласый человек, так чертами лица похожий на меня. Помните знаменитую сцену из фильма «Москва слезам не верит», где героиня Веры Алентовой сидит на скамейке, на Гоголевском бульваре, разговаривая с отцом ее ребенка? Мне кажется, что это классическая сцена встречи многих и многих мужчин с оставленными женщинами. Он сидел, сыпал вопросами о том, где я работаю, сколько зарабатываю, почему на моей странице в соцсетях есть фото из баров и кто меня туда пустил.
В фильмах или историях часто показывают, как дети заливаются слезами при встрече с отцом, рассказывают, о том, как его не хватало. Я, честно говоря, даже не могла выдавить из себя слово «отец», называя его по имени отчеству. Мне кажется, что из моих уст это будет неуместно. На протяжении этого ужина, помимо вопросов, я слушала его рассказ о сыновьях. Я видела с какой любовью он рассказывает о них, как искренне переживает, забоится. Помимо чувства безразличия к абсолютно чужому человеку, так похожему чертами лица на меня, я почувствовала, как голову пронзила молниеносная, но такая простая мысль — мой папа меня никогда не любил. Ты не понимаешь этого в 5 или 18, но в 28 это уже ясно, как день божий. Он не ждал моего появления, не хотел моего рождения, ему не хотелось быть рядом, участвовать в моей жизни, отвести в перый класс, станцевать вальс на выпускном, аплодировать на вручении диплома. Он не привез домик для Барби не потому что не смог, он не привез его, потому что он не хотел этого делать именно для меня. Так я во второй раз в жизни прорыдала весь вечер из-за отца. Всеми обожаемая, любимая, долгожданная девочка была не любима своим родным отцом.
С тех пор мы изредка перекидываемся сообщениями, поздравляя друг друга с день рождения. У отца есть стремление сблизиться, видеться, общаться, а у меня, к сожалению, нет и капли желания пойти навстречу. Для меня это абсолютно чужой, незнакомый человек, хоть так и похожий внешне на меня человек.
Наверное, на склоне лет многое переосмысляется, хочется вернуть эти годы и познакомиться со своим незнакомым ребенком. Подарить ему что-то, обсуждать книги или фильмы, ругаться с ее матерью, которая отпускает ее в бары, погулять у нее на свадьбе, плакать на танце отца с дочерью, узнать, что ты впервые станешь дедом. Для этого не нужно было уходить из своей семьи, не нужно было дарить машины к 18-летию или меньше любить своих сыновей. Для этого нужно было лишь чуть-чуть времени и местечко в твоем отцовском сердце.
Потому что потом, на склоне лет, когда многое переосмысляется, и очень захочется узнать такую незнакомую, но родную дочь, то для тебя, такого пожилого, седовласого, так похожего чертами лица на нее, не останется местечка в сердце. Но только в этот раз это будет уже ее сердце.
