Вступила я в уголовное дело уже в самый разгар разбирательств. Моего подзащитного обвиняли по ст. 264.1 УК РФ, т.е. управление автомобилем лицом, находящимся в состоянии опьянения, подвергнутым административному наказанию за управление транспортным средством в состоянии опьянения.
Обвиняемый категорически вину не признавал и в личной беседе рассказал мне, как все было на самом деле. Сотрудники полиции задержали его, когда он спал в машине. Никакой погони не было, машиной он не управлял.
Вызвали нас на очную ставку с сотрудниками полиции, так как показания моего подзащитного и полицейских очень различались.
Довольные полицейские красочно рассказывали о погоне, как долго они пытались поймать негодяя обвиняемого, который все время выскальзывал из лап правосудия. В итоге в 8.00 утра они все таки смогли его поймать. Я задавала вопросы сотрудникам полиции: уточните время, вы точно помните, во-сколько вы остановили транспортное средство моего подзащитного? Он действительно передвигался на машине? Где конкретно вы его задержали?
Полицейские четко отвечали на вопросы, словно это произошло вчера.
Очная ставка окончена. Дознаватель потирал руки и предлагал все таки обдумать вопрос признания вины. Но!!! Он не знал об одном факте.
Я передала дознавателю ходатайство с диском. Глаза его округлились.
До того, как прийти на очную ставку, после рассказа моего подзащитного, я отправилась на место происшествия, осмотрела его и обнаружила видеокамеры на соседнем доме. Я разыскала, кому принадлежат видеокамеры и обратилась в организацию с адвокатским запросом о выдаче видеозаписи в день происшествия. Видеозапись мне благополучно выдали. На записи было указано время и вся картина происходящего. Конечно же, запись очень отличалась от версии полицейских. Автомобиль действительно стоял на месте, никто ни за кем не гонялся, сотрудники полиции подошли к автомобилю, постучали в окно. Обвиняемый вышел из машины, его досмотрели и дальше усадили в служебный автомобиль.
Мое доказательство было принято, а уголовное дело прекращено.
