Толи в октябре, толи в ноябре, когда рваное белое покрывало легло на засыпающий посёлок, решили мы навестить родную дачу. Жена хлопотала на кухне, убирая все чашки по шкафчикам, я осмотрев хозяйским глазом огород- понес в сарай забытую лопату. Вдруг слышу в поленнице какой-то писк. Подхожу, раскидал несколько бревешек и смотрю рыжий комочек- котёнок, глаза таращит. Хочу взять – не даётся, шипит, надулся, как шар, лапками машет, поцарапать норовит. Сам с руковичку, а прямо, палец хочет оттяпать. Ну и что с ним делать? Соседи в город уехали, холодная позёмка по пустым улицам метёт. Сгинет, и поминать никто не будет. Жена сразу запричитала: заберём – спасём! Пошел в дом, взял небольшое одеяло, кое-как спеленал одичавшего и запихнул в картонную коробку.
Дома подкидыш забился за кухонный гарнитур и не вылезал два дня. Ну, думаю как-то надо выманивать этого Рыжика и принимать в семью. Привязал кусочек мяса на веревку и давай «которыбалить» - закидываю снасть за тумбочку, дергаю- о, есть поклёвка. Котёнок вцепился в кусок, рычит, шипит и не отпускает. Вытянул, отдал мясо. Еще пару дней, начал квартиру робко перебежками, изучать. Ещё немного времени и совсем освоился, еду принимает, в лоток ходит, всё как полагается. Только гладить себя не даёт и не ластится, как другие домашние кошки. Ну, Маугли «из дикого леса, дикая тварь». А бегал как? В прошлое время был аттракцион – «Гонки на мотоциклах по вертикале», так вот и Рыжик летал по стенам, по потолку, по всем шкафам со скоростью света и с диким рычанием. Рос, как на дрожжах- к весне был уже, размером со взрослую кошку. У нас на лестничной площадке колясочная «прихватизирована» ещё с советских времен, там банки пустые, хлам, что в квартиру не влез, а выбросить жалко. Что-то нужно было, захожу в эту кладовку. А там, прямо уровне глаз, на полке крыса сидит! Полметра до неё – очень неприятно… Вернулся в квартиру, беру Рыжика, со словами, давай-ка, родной, отработай питание, отправил в чулан на охоту. Через полчаса, открываю дверь и наблюдаю следующее: кот, с разбухшим животом, как у беременной кошки, переваливается через порог и медленно побрёл в квартиру, а на полу только крысиный хвост остался…
С ранней весны до поздней осени, на нашей даче, постоянно живёт Дед. Мы работающие, только набегами, да на выходные выбираемся. И вот что бы, старому не было одиноко, решили ему на каникулы Рыжика подкинуть, вернуть, так сказать на Родину. Дед, с характером, сначала заартачился, но потом буркнул: «Ладно, оставляйте…» Приезжаем через неделю и были, ну очень приятно удивлены- кот сидит у Деда на коленях, тот его за ухом гладит и приговаривает: «Кирпич-дармоед…!» Во, метаморфоза, нам за полгода, даже погладить себя не дал, а тут любовь неземная! А окрас у него стал необычный, уже не рыжий, а какой-то ярко красно-коричневый, вот Дед, старый сибирский строитель, переименовал приёмыша Кирпичом.
А тот попал в родную стихию! Дача у нас в замечательном месте перед домом речка, за домом лес. Дед идет с утра с удочкой на речку, Кирпич бежит за ним, как собака. Там пескарей трескает, что Дед наловит. Потом в лес на охоту. Мыши, птички, белки, бурундуки все попадут в его когтистые лапы. Вечером ритуал: Дед садился ужинать. У старого Прораба своё меню, без особых изысков - чёрная горбушка, луковица, селёдочка, варёная картошка дымится с зелёным укропчиком, и калачик колбасы и, разумеется, 0,5 запотевшая, со слезой на плечике. У Деда персональное кресло-трон, он сидит как король на именинах, а рядом на соседнем стуле Кирпич. Дед медленно наполняет стопку, неторопливо отрезает кусочек колбаски Кирпичу. Потом крякает, опрокидывает, занюхивает черным хлебом, не закусывает. А далее на полном серьезе ведёт беседу-монолог со своим лохматым собутыльником. Он рассказывает ему байки из своей строительной биографии, тот слушает внимательно, чуть прищурив зелёные глаза, иногда покусывая колбасу. После ужина Дед удалялся на ночной отдых, а Кирпич или с ним (спал только у Деда в ногах) или на ночную охоту, лес патрулировать. Если утром раздавался вопль Деда: «Кирпич, твою мать!!!…» это значит кот принёс ему «завтрак в постель». Часто подкладывал свеже-задушенную мышь ему на подушку – делился. Очень обижался, что Дед их не ел, а выбрасывал. Так они и жили «не разлей вода» - встретились два одиночества.
Однажды осенью Кирпич не вернулся с ночной охоты, ни сегодня, ни завтра… Не принёс в очередной раз мышь Деду на подушку… Старый хмуро курил на крыльце, смотрел в свинцовые облака, горестно вздыхал... Раздавался его хриплый клич на всю округу: «Кирпич, Кирпич…», но в ответ тишина.
Уже глубокой осенью, кое-как уговорили возвращаться в город, в его холостяцкую однушку. Два раза требовал остановить машину в поселке, выходил и над замерзающим поселком снова неслось: «Кирпич, Кирпич, Кирпиииииич…»
Сердце кровью обливалось, но так и не смог ему признаться, что пару недель назад закопал рыжие останки Кирпича в лесу. Пал в неравной схватке, от стаи бродячих собак, свергнутый хозяин нашего леса.
Приехали к Деду домой, открывает квартиру, а там жена моя с маленьким рыжим котёнком на руках. Он всё понял. Взял его Дед, гладит, отвернулся к окну и тихо плачет…
