TimurSH

После этого необычного и крайне впечатляющего путешествия в волшебный зоопарк Гарри был переполнен положительными эмоциями. Да, он называл это именно «путешествием», а не визитом или походом, так как это тянуло на незабываемый вояж в другой мир, наполненный дивными, волшебными животными, которых он никогда раньше не видел. Среди мрачных новостей о Блэке, о Волан-де-Морте, о том, что убийца его родителей жив и находится совсем рядом, это было словно глоток свежего воздуха, то, в чём он так нуждался. Это придало ему сил, зарядило его энергией, помогло немного прийти в себя, укрепив внутренний стержень. Это оставило на нём светлый отпечаток, отложившись в голове счастливым воспоминанием на долгое время.

А когда он вернулся домой, то у него начались приятные хлопоты. Нужно было собираться в Хогвартс, так как вот уже послезавтра будет первое сентября 1993 года. Начало третьего курса обучения в Школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс», который, как сказала Джемма, по воле основателей носил такое название, включающее в себя буквы из начала их фамилийХогвартс на английском HoGwaRtS, а факультеты Hufflepuff, Griffindor, Ravenclaw, Slytherin.. Даже странно, что именно основатель его факультета Салазар Слизерин, у которого, судя по всему, много поколений предков жило в Британии, был приверженцем идеи исключительности чистокровных магов по сравнению с обычными людьми, а не Годрик Гриффиндор, чей отец прибыл в Британию с армией завоевателей из континентальной Европы.

Как бы то ни было, Гарри потихоньку собирал свои чемоданы. Один из них по его просьбе двое старшекурсников заколдовали ещё в Хогвартсе, сделав безразмерным, а второй уже сама Джемма, наложив такие же чары. Их Гарри так и не смог освоить, так как они были слишком сложными и изучались на старших курсах. Он понимал, что если упорно займётся этим, то за лето, скорей всего, сможет научиться заколдовывать разные вещи, делая их внутреннее пространство безразмерным. Но это значило, что надо отказаться от изучения других отраслей магии, сосредоточившись только на этом, чего Гарри никак не мог сделать. Так что Джемма всё устроила сама, и теперь в эти два чемодана можно было складывать сколько угодно предметов. А вещей у него было действительно очень много, начиная с огромной библиотеки, где были сотни книг, заканчивая метлой «Нимбус-2001» и котлом с компонентами для зелий.

Ещё Гарри решил взять дневник с Волан-де-Мортом с собой в Хогвартс. Разумеется, такое не могло пройти мимо Джеммы без внимания с её стороны, и она поинтересовалась, почему он принял такое решение. Это был непростой вопрос. Поттер не особо доверял способности девушки противостоять Волан-де-Морту, ведь уже дважды она попала под его чары как в прямом, так и в переносном смысле. Сначала была под Империусом, приведя Гарри в засаду к самому Тёмному Лорду, и мальчик тогда едва сумел выжить. А через некоторое время, когда девушка забрала дневник, чтобы найти способ его уничтожить, то проклятая вещь как-то начала брать над ней контроль, и она сама этого не замечала. Джемма Фарли чуть не повторила судьбу Джинни Уизли! Поэтому Гарри понимал с кристальной ясностью, что оставлять проклятую книжку здесь крайне опасно. Он может потерять Джемму. Ведь она здесь будет несколько месяцев без него… Фарли пока решила остаться жить в его доме, даже в те месяцы, когда Гарри будет в Хогвартсе. Как оказалось, ей не особо хотелось возвращаться к родителям, когда она тут всё уже обустроила под себя, на свой манер, накупив много волшебной мебели и других вещей. Хотя Гарри чувствовал, что она не в восторге от жизни в доме, который построили маглы, но уже просто привыкла, обжилась здесь, окружив себя внутри дома магическими предметами. Что ни говори, а привычка — страшная сила.

Поэтому он просто сказал, объясняя свой поступок насчёт Волан-де-Морта:

— Я считаю, что так надёжнее будет. Если дневник с Ним будет у меня. Так надо.

— Хорошо, — кивнула девушка.

Она не стала допытываться, по какой причине так решил Гарри, явно всё поняв без лишних слов. Да и ему просто хотелось держать его ближе к себе, контролировать. Вдруг он найдёт способ уничтожить дневник, а его не будет под рукой? Хотя после всех их безрезультатных усилий ему в такое верилось с большим трудом.

Гарри собрал все свои вещи только на следующий день, 31 августа. И каково было его изумление, когда Джемма явилась с работы во время того, как он наконец-то выбрался из своей комнаты, уставший после долгих сборов, и на кухне готовил себе обед.

— Гарри, это я! — раздался знакомый девичий голос.

Хлопнула дверь. Перед уходом на работу Джемма всегда запирала её магией, устанавливая пароль, который знали только они двое. Это была предосторожность на случай визита Блэка. Хотя, как считал Гарри, если подлый предатель сумеет прорваться незамеченным за защитный магический периметр вокруг дома, то хлипкая дверь не остановит этого тёмного мага. Да и сам Поттер не сидел весь день в четырёх стенах, часто выходя по различным своим делам во двор. Он не собирался сидеть в комнате и трястись от страха из-за Сириуса Блэка.

— Джемма? — настороженно переспросил Гарри, вытаскивая палочку. В горле у него внезапно пересохло. Это первый раз за всё время, когда она вернулась так рано.

— Да, я ненадолго ушла с работы, хотела кое-что тебе сообщить… — девушка появилась в проёме кухни и испуганно замерла, увидев направленную на неё палочку с горящим на конце красным светом. Совладав с эмоциями, она одобрительно кивнула Поттеру: — Молодец, всегда настороже.

— Спасибо, — Гарри опустил палочку, однако не торопясь убирать её в карман. — Так что случилось?

— Да Фадж придумал, как тебя обезопасить. Уж больно он переживает, беспокоится о тебе. Я только что узнала, — девушка налила себе вишнёвого сока в стакан. — Завтра ты не вместе со мной будешь добираться до Платформы 9¾. Всё будет по-другому, не как я планировала. Фадж решил прислать за тобой машину с мракоборцами, чтобы доставить тебя под усиленной охраной к поезду. Разумеется, машина прибудет в Литтл Уингинг, где по плану тебя и провожающих тебя родственников со всеми почестями довезут до школьного поезда мракоборцы.

Джемма замолчала, начав жадно пить сок. Гарри ошеломлённо заморгал.

— Но зачем? Хотя нет, зачем — это мне понятно. А без этого никак не обойтись? Я бы трансгрессировал вместе с тобой, как обычно. А эти мракоборцы… — Гарри не договорил, но хмурые волшебники в алых мантиях не вызывали у него больших симпатий, ассоциируясь с трагическими событиями в Хогвартсе.

— Нет, никак. Если только ты не хочешь, чтобы вся Англия узнала, что ты не живёшь у маглов. Проклятый Мерлин, я осталась из-за этого без обеда, — расстроилась девушка.

— Мне что, опять надо возвращаться к Дурслям? Так же, как на свой день рождения? — настроение у Поттера начало портиться. — Неужели я никак от них не отвяжусь?!

— Не переживай, Гарри, — девушка бросила печальный взгляд на стол, заполненный едой. — Я в первую очередь отправилась к маглам и всё подготовила. Никаких проблем не будет. Сейчас я перевезу тебя туда вместе с вещами, а завтра ты отправишься в Хогвартс уже оттуда.

— Но… Я ещё не все вещи собрал в чемоданы, — солгал Гарри. — Может, ты трансгрессируешь меня вечером, после работы? Или завтра с утра? Тогда никуда торопиться не надо будет.

— А это дельная мысль! — обрадованно согласилась девушка. — Тогда ты собери всё, что возьмёшь в Хогвартс, к вечеру. А сейчас я пообедаю с тобой.

Девушка энергично покинула кухню, отправившись мыть руки. Гарри покачал головой. Проклятый Фадж со своими бредовыми идеями.

За обедом Фарли, уже переодевшаяся в домашнюю мантию, сообщила ещё одну новость. Оказывается, поезд будут обыскивать дементоры.

— Как я поняла, это больше идея Амбридж, чем Фаджа. Она считает, что дементоры могут как-то учуять Блэка. — Джемма надолго замолчала, уставившись в окно, явно задумавшись. Потом перевела невесёлый взгляд на Гарри. — Знаешь, меня очень беспокоит тот факт, что этот Пожиратель просто пропал. Буквально испарился в воздухе, словно проклятое лепреконское золото, Мерлин скорми его душу дементору. У нас совершенно нет никакой информации ни где он, ни что делает. Вообще никакой, хотя его ищет весь корпус мракоборцев в полном составе! Боюсь, он может быть где угодно. Как и прорваться каким-то способом в «Хогвартс-экспресс». — Она помолчала и вдруг улыбнулась. — Но это необычный поезд: когда он движется, то в него просто так не попасть. Ни порталом, ни трансгрессией, ни как-то ещё. А дементоры с мракоборцами смогут проверить, безопасно ли внутри. Так что ты просто сиди в своём купе. Желательно найди наших старост. Ты их знаешь, Джулия Монкли и Энтони Корнфут, и ещё Уиллис Уоррингтон. Монкли невысокая, блёклые волосы и большие зубы, — дала ей нелестную характеристику Джемма. Гарри же помнил эту привлекательную волшебницу с золотистыми волосами совсем другой. Фарли, когда нервничает, становится очень язвительной, подмечая все недостатки других людей. — А Корнфут…

— Я прекрасно помню, как эти трое выглядят, — прервал её Гарри, подняв ладонь.

— Отлично. Корнфут более ответственный, чем Флинт, так что не стесняйся к нему обращаться, — продолжала напутствовать его немного нервничающая Джемма. Гарри вспомнил, что Флинт всё же сдал экзамены и окончил школу, хотя собирался остаться на второй год, из-за чего у них и разгорелся конфликт с Корнфутом. — А Уоррингтон сильный маг, собирается сдавать ЖАБА по Защите от Тёмных искусств. Рядом с ними ты будешь в большей безопасности. Пообещай, что сядешь поближе к старостам.

— Обещаю, — кивнул Гарри. Старосты обычно занимали лучшее купе, так что с этим проблем не возникнет. Главное, собрать остальных своих однокурсников в своё купе рядом с ними.

Джемма, спокойно пообедав, отправилась обратно в своё Министерство, от которого лично Гарри видел только одни проблемы. А мальчик с горечью принялся мыть посуду. Вот-вот он покинет свой дом и отправится в Хогвартс. И даже временный визит к Дурслям его не так сильно беспокоил, как то, что он покинет свой дом. Какое-то щемящее чувство стискивало его грудь при мысли об этом. Внезапно мальчик осознал, что впервые не испытывает всепоглощающего счастья от того, что возвращается в волшебную школу. Да, ему хотелось туда вернуться, этот замок стал ему настоящим домом, которым никогда не было жилище Дурслей, но… Но теперь у него есть свой дом. Да, в Хогвартсе можно колдовать, там обучают магии профессора, там его ждёт уютная кровать и горячий камин в гостиной, его друзья, но… Он может и здесь колдовать, магии он обучается сам, да и Джемма помогает. У него и здесь уютная кровать, да и Джемма… Можно ли её считать настоящим другом? Или кого можно считать другом, как не её?

Гарри улыбнулся, почему-то вспомнив её довольное лицо, когда она мучила Дадли. И направился к себе в комнату. Надо будет ещё раз проверить, всё ли он собрал. Больше всего его беспокоил дневник с Волан-де-Мортом. Несмотря на то, что он его спрятал в зачарованную шкатулку, а её саму завернул в свою футболку, крепко обвязав узлом, чтобы та не открылась (хотя крышку закрывал сложный замок, но Гарри не доверял этому и решил подстраховаться), ему было мерзко даже находиться с дневником в одной комнате. Мысли о том, что сделать с проклятой вещью и как её уничтожить, посещали его, одна страннее другой. Может, стоит выбросить его в Чёрное озеро? По слухам, оно бездонное. Пусть Волан-де-Морт пробудет во тьме глубин вечно, как и во тьме, которую он сам и выбрал. Хотя потолок в гостиной Слизерина выходит как раз на озеро. Или отдать его профессорам? Просто подбросить? А если они как-то узнают, что Волан-де-Морт был у него?

Гарри вдруг осознал, что он уже полчаса стоит в нежилой комнате на втором этаже, прижавшись к оконному стеклу лбом, и смотрит в темнеющее небо. Он с какой-то ностальгией вспомнил небо над волшебным замком. Как красиво было в Большом зале, когда ещё никого нет за столом, а через потолок видно быстро летящие по небу тёмные облака. Какой приятный запах леса на опушке. И как свистит ветер, когда он летит на метле. Квиддич.

«Определённо, я хочу вернуться в Хогвартс», — понял Гарри, довольно улыбаясь и распахивая окно. Свежий ветер ворвался в комнату, и он вдохнул полной грудью, счастливо рассмеявшись.

Внизу хлопнула дверь. Это могла быть только Фарли. И да, Гарри тут же услышал её голос, громко зовущий его. Мальчик спустился вниз. В коридоре его ждала Джемма в своей выходной чёрной мантии с иголочки. Все вещи уже были сложены рядом.

— Готов? — Джемма внимательно оглядела его.

— Да, — кивнул Гарри.

— Пойдём на улицу, я тебя трансгрессирую, а потом вернусь за чемоданами и совой, — девушка тут же вышла за дверь. Гарри последовал за ней.

— А почему бы не взять с собой пару чемоданов сразу? — не понял Гарри, игнорируя её протянутую к нему руку. — Тебе надо будет тогда меньше раз туда-сюда трансгрессировать.

— Это меры безопасности, Гарри, — Джемма нетерпеливо переступила с ноги на ногу, и он послушно взялся за её теплую и мягкую ладошку, сжав на ней свои пальцы. — Трансгрессия — сложная процедура. И если она уже парная, а не одиночная, то повышается шанс на расщепление, так как вес удваивается. А если ещё два огромных чемодана будем переносить… Разумеется, всё это предосторожности, но я не хочу просто так рисковать, — она начала поворачиваться, утягивая Гарри за собой. Он почувствовал, как тело словно сжимается, протискиваясь через что-то узкое, но всё равно услышал конец её фразы: тобой.

Саму дуэль Гарри помнил смутно. Фарли явно специально затянула их поединок, позволяя ему выплеснуть всю свою злость. Куда более сильной волшебнице не составило большого труда сдерживать разъярëнного Поттера, который пытался хоть в бою показать, что он на что-то способен. И это несмотря на то, что он уже многому научился за эти два месяца. Однако филигранное использование волшебной палочки, умение моментально перемещаться с места на место и то, что именно она обучала Гарри и знала его стиль боя, позволило Фарли без особого риска для здоровья выстраивать поединок так, как хотела именно она. На улице царила жара, и они стали обливаться потом, особенно Гарри, у которого плохо получались невербальные чары, и ему приходилось произносить заклинания вслух, хоть и негромко, чтобы Джемма не слышала. Хоть они и делали перерывы, чтобы попить воды, или принять восстанавливающие зелья для лечения ран, или использовать исцеляющие чары, но в итоге Гарри всё равно очень сильно устал за их двухчасовую дуэль. Полностью вымотавшись, он отправился в дом, пока Фарли убирала последствия дуэли. Огород за домом окончательно превратился в выжженную местность, и лишь защитные чары на периметре сдержали область распространения разрушений дальше.

После печальной информации о предателе его родителей лицо Сириуса Блэка словно горело перед глазами Гарри, куда бы он ни шёл. Предатель. Убийца. Непонятная, спутанная рожа Пожирателя из снимков в газетах стала для него очень знакомой, чуть ли не близкой, будто он видел его раньше много раз. Разные мысли хаотично мелькали, наполняли его голову, мельтешили, словно потревоженный улей пчёл.

Блэк предал его родителей, именно из-за него их убили. Ведь он знал, знал, где жила семья Гарри. Знал и всё же привёл туда Тёмного Лорда. Выходит, что Джеймс Поттер всё ещё доверял ему, даже после брака с маглорождённой матерью Гарри. А зря. Если бы Гарри мог до него дотянуться сейчас, вцепиться в ненавистное горло предателя, услышать, как тот хрипит от боли… Поттер с хрустом сжал кулаки.

Значит, чары Доверия? Он без всяких проблем сумел понять всё, что произошло тогда, тем более что Джемма разговорилась в перерывах между их дуэлями, постепенно достраивая трагичную картину прошлого, вплетая недостающие элементы мозаики в полотно событий тринадцатилетней давности. Пожиратель был на свадьбе его родителей. Был крёстным отцом самого Гарри. Считался лучшим другом Джеймса Поттера.

Если бы не Блэк, то Гарри никогда бы не жил у Дурслей. Не было бы никакого чулана, он не был бы ненормальным, приживалкой для проклятых маглов. Если бы не этот мерзкий Пожиратель, то его родители были бы живы. Если бы… Иногда ему казалось, что ненависть, пульсирующая в венах, разорвёт его самого. Но после изматывающей дуэли он не имел сил и желания всё крушить, так как именно этим уже занимался два часа, сражаясь с Джеммой. Но в сложной дуэли ему требовался холодный разум и расчёт, так что вся его ярость перековалась во что-то другое, что буквально свернулось клубком где-то глубоко в нём, затаилось до поры до времени. Обедать ему не хотелось, и он просто лежал весь день, смотря в потолок и думая, думая, думая. Ужин с Джеммой прошёл в мрачном молчании.

На утро следующего дня, когда Гарри зашёл на кухню, собираясь проводить юную волшебницу на работу, то та, одетая в домашнюю мантию, ждала уже за накрытым столом, за которым и сообщила ему, что сегодня не пойдёт в Министерство, хотя был понедельник — начало рабочей недели.

— А я решила взять выходной, — бодро ответила девушка на его вопрос, намазывая джем на булочку для Гарри. — Хочу хоть один день провести нормально, отдохнуть. С Амбридж я договорилась, так что всё хорошо.

— Спасибо, — Гарри, благодарно кивнув, взял тарелочку с готовой булочкой и яичницей с ветчиной, которую она ему протянула.

Он недоумевал, хоть и постарался это не показывать. Джемма никогда с бухты-барахты не решала так неожиданно что-либо. Почему она не сказала ему вчера об этом?

— Сытно покушаем и сегодня весело проведём день, согласен? — девушка тепло ему улыбнулась.

— Хорошо, — протянул Гарри, всё ещё не понимающий причины хорошего настроения девушки. Ей нравилось работать в Министерстве, да и уставшей она не выглядела.

Завтрак на столе и вправду был впечатляющий: тут были и гренки, и куски ветчины с хлебом, и множество разных пирогов с грибами, яблоками, вишней и даже ананасами, и лепёшки, а ещё куча фруктов и овощей. И когда только Джемма всё успела приготовить? И впрямь волшебница!

— Знаешь, что я придумала? — девушка немного театрально заговорщически понизила голос. Он покачал головой в знак отрицания. — Сходим сегодня в зоопарк!

Гарри уже один раз был в зоологическом парке в Лондоне вместе с Дурслями, но неужели чистокровная волшебница поведёт его туда же? В магловский зоопарк? Он спросил об этом Фарли:

— В зоопарк? Обычный, магловский?

— Нет, конечно, — Джемма аж потрясла своей головой так энергично, что её роскошные чёрные волосы растрепались по плечам. — Это магический заповедник, лучший в Европе! В нём есть почти всё, ну кроме драконов, конечно. Их держат отдельно: больно прихотливые и опасные животные. Это в сотне миль от нас, рядом с Эймсбери. Тебе понравится! Как закончим завтрак, сразу начнём собираться. Проведём наш выходной вместе!

Это так сильно обрадовало Гарри, что он действительно побежал одеваться, не задавая лишних вопросов. И лишь когда волшебница, которая переоделась в выходную мантию в неожиданно светлом цвете, вышла с ним из дому и взяла за руку, чтобы трансгрессировать, он сообразил, что Джемма так хочет отвлечь его от мыслей о Блэке и его предательстве в отношении семьи Гарри.

Резкий рывок, и они уже на месте. Поттер с изумлением крепче сжал ладонь девушки. Перед ним возвышались огромные камни, выстроенные в круг.

— Это… это Стоунхендж? — севшим голосом прошептал Гарри, узнавая одну из главных достопримечательностей Великобритании.

— Ах да, знаменитое место, ну ты, наверное, сам знаешь из истории магии. Нам туда, — девушка левой рукой указала на арку в десяти метрах от них, которую Гарри только что заметил. Они стояли на каменной мостовой, которая плавно вела от циклопического сооружения камней, больше напоминающего квиддичное поле, завёрнутое в круг, к этой арке, за которой ничего не было.

— Нет, не очень знаю, — покачал головой Гарри, следуя за Фарли к арке и невольно оглядываясь назад, рассматривая камни Стоунхенджа. — Мы вроде такое ещё не проходили. Ну ты же знаешь профессора Бинса. Легче заснуть на парте, чем слушать его нудные уроки.

— Согласна, — девушка мягко высвободила свою ладонь из руки Поттера и перехватила ею корзинку, в которую собрала немного еды для перекуса. — А вот до Хогвартса я увлекалась историей. Так что сейчас даже точно не скажу, когда читала про Стоунхендж, но точно не на уроках истории. В Стоунхендже нет ничего особенного. Но зоопарк решили сделать рядом с ним в знак памяти.

Пройдя через арку, они внезапно очутились в просторном помещении с высоким потолком и красочным огромным фонтаном по центру. Причём вода выплёскивалась изо ртов, хоботов или клювов множества волшебных животных, которые хаотично двигались, летали или плавали внутри фонтана, огороженного переливающимися разными цветами невысокими плитами. Гарри изумлённо всё рассматривал, пока они пересекали этот зал.

— Красиво, но в Министерстве фонтан куда лучше, — негромко заметила девушка, увидев интерес Гарри.

Они подошли к стойке, за которой сидел крайне длинноносый волшебник среднего возраста, одетый в бордовый костюм. Сверху была надпись: «Магический зоопарк Британии».

— Здравствуйте, мисс Фарли, — он поднялся со стула, улыбаясь.

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка. Гарри уловил в её голосе оттенок недоумения. — Мы с вами знакомы?

— О нет, мисс Фарли, но не знать замминистра Корнелиуса Фаджа… — служащий начал заливаться соловьём, и Гарри, не желая слушать подхалимаж, отошёл подальше от стойки, рассматривая помещение более внимательно.

Кроме волшебной арки, через которую они прошли, и фонтана, здесь было ещё два входа, выполненных в виде металлических ворот с узорами, изображавшими многочисленных зверей. Причём они двигались, но сейчас в основном спали или позёвывали. Одни ворота были закрыты, вторые открыты. Гарри оглянулся на волшебную арку. Похоже, что она сделана примерно так же, как и вход в Косой Переулок. Тем временем Джемма закончила разговаривать с волшебником и, заплатив за два билета, направилась к нему. Гарри обратил внимание, что она изумительно смотрится в своей белой, как чистый, недавно выпавший снег, мантии, словно ангел. Вдвоём они прошли через открытые ворота, очутившись в просторном коридоре, по бокам которого были заключены в стеклянные атриумы разные животные. Кого тут только не было! Ослепительные белые саламандры, которые грелись у ярко горящего волшебного пламени, хмурые авгуреи — птицы, похожие на стервятника с зеленовато-чёрным оперением, нарлы и многие другие животные. Гарри с Джеммой рассматривали, дивились разным видам и громко обсуждали внешность, поведение и волшебные свойства животных, которые подробно были написаны на табличках рядом со стеклом. К счастью, посетителей было очень мало, и могло показаться, что зоопарк только для них двоих. Джемма купила сладкую вату, и Гарри с удовольствием её ел.

А в конце этого длинного туннеля с сотнями животных была дверь, через которую они вышли в живописный край! Никакого потолка, бескрайнее солнечное и чистое голубое небо, а вокруг них были огромные луга, где резвились разные магические животные, которых уже не держали взаперти. Вот здесь уже волшебников было побольше — они следили за порядком. Джемма с Гарри перекусили на ходу, запивая сливочным пивом, которое сюда поставляли прямо из Хогсмида. Прокатились на всяких зверушках. Гарри с удовольствием поглазел на гиппогрифов — коней с головами орлов. Это были весьма мощные и гордые животные. И ещё ошеломлённо издалека рассматривал прекрасных единорогов. А Джемма даже погладила одного из них, самого белоснежного и замечательного. Темноволосая волшебница в своей белоснежной мантии словно светилась рядом с этим ослепительно белым существом. А вот Гарри они боялись, хотя, со слов Фарли, единороги вообще не подпускают к себе мужчин, предпочитая только женскую руку.

Потом они устроили сытный обед, расположившись на траве, словно на пикнике. Джемма хорошо поддерживала разговор, не давая Гарри захандрить. Он начал расспрашивать про Стоунхендж. Оказалось, что это древнейшее магическое сооружение, которое было создано ещё до нашей эры. Это было ещё в допалочковой эпохе, когда шло время жезловой магии. По словам Фарли, волшебники уже тогда владели силой, и пока люди-животные бегали с палками и ещё думали над тем, как вызывать огонь, которого боялись до ужаса, то маги уже подчинили огненную стихию своей власти. Как оказалось, Фарли очень хорошо разбиралась в истории и очень многое могла рассказать о древности. Во время неолита, когда основные орудия древних людей были сделаны из различных пород камня, уже существовали древние маги. Хотя никаких записей про это, естественно, не сохранилось. Гарри лениво подумал, слушая её, что она рассматривает всю эту историю через призму своей чистокровной чванливости, занижая маглов. Однако, рассказывала она, если древнюю эпоху маглов принято делить на каменный, медный, бронзовый и железный века в зависимости от того, какой металл тогда активно применялся простецами, то магическую древнюю историю разделяют на жезловый, посоховый и палочковый века в зависимости от того, чем в основном колдовали волшебники в то время. Уровень волшебства совершенствовался, и чем сложнее была магия, тем сильнее возникала необходимость в более совершенном магическом инструменте. Поэтому девушка подробнее рассказывала про то, как использовали магические жезлы в Древнем Египте, про посохи и волшебные палочки Римской империи и Греции.

— Как ты знаешь, семья Олливандер собирает волшебные палочки с 382-го года до нашей эры, — найдя благодарного слушателя, Джемма с искоркой говорила необычно мягким голосом. Вокруг была красивая природа, солнце ласково грело. Они полулежали на траве. Было так хорошо. — Сам Олливандер вообще ведёт свой род от проклятых римлян. Его предок Аррунт Олливандер двадцать веков назад прибыл в нашу страну вместе с римской армией, которая и подчинила нас Римской империи. Ненавижу римлян… — она отпила сливочного пива. — Помнится, лет десять назад, — с ноткой ностальгии сказала девушка, — я ходила с отцом по Косому Переулку и записывала даты основания самых древних магазинов, пытаясь таким образом составить исторические списки. Пока отец мне не подарил книгу по Древней Англии. Как же много я тогда узнала, целый волшебный мир древности! В том же Стоунхендже по ночам висели магические фонари, использовавшиеся до изобретения Люмоса, да и сами заклинания до создания того же Экспеллиармуса были намного длиннее. Многогранное применение было у этого места, его даже использовали для того, чтобы просто собираться магам для обсуждения каких-либо вопросов, познакомиться, узнать новости. Маги тогда жили отдельно друг от друга, а каминной сети или мётел ещё не изобрели, чтобы можно было быстро прийти в гости. Тогда ещё маглы подчинялись нам, так что здесь часто устраивали эффектные магические поединки, где маги определяли мастерство. Никакой трансгрессии, ни смертельных заклинаний, настоящие поединки чести и умения. Но в эпоху владычества Рима, когда сюда и прибыл Олливандер, Стоунхендж был наполовину разрушен. Особой ценности сейчас он не представляет, но вроде чародеи древности проводили здесь ещё расчёт магических ритуалов, наблюдали за звёздами. Как раз на нумерологии спросишь об этих ритуалах, — сказала Фарли.

— А философский камень тоже здесь создали? — спросил Гарри, с трудом вспоминая хоть что-то из истории. — Эти же маги древности?

— О нет. Хотя даже в эти незапамятные времена его пытались создать, но получилось это уже намного позже, нежели активная история Стоунхенджа. Его сделал Николас Фламель. Это французский маг тринадцатого века. — Фарли взяла паузу, отпив воды. — А сейчас ему уже более шестисот лет.

Гарри в изумлении покачал головой. Жить больше чем половину тысячелетия! Это же так много!

— Но вернёмся к древней истории. Ты ведь наверняка знаешь, что Непростительные заклинания были на латыни, что это Римская империя их придумала. Вернее, маги, живущие в ней. И из-за этого вторжения римлян исконный язык волшебников Британии сильно искажён. В итоге мы сначала попали под власть Рима, а когда он распался, то под англосаксов в пятом веке, которые боролись с кельтами, а потом ещё вторглись норманны в одиннадцатом веке, — по её интонации Гарри без проблем понял, что она очень недовольна этими моментами в истории родной страны. — Разумеется, завоевание в основном коснулось животных-маглов, маги были куда более цивилизованными и договаривались. Даже тогда ещё не было ни трансгрессии, ни чего-то другого для быстрого перемещения, а мётлы вот только-только намечались, поэтому маги путешествовали или на лошадях, или на кораблях. Кстати, даже основатели нашей школы были норманнами. Годрик Гриффиндор — его отец был норманном, а мать уже кельткой. И когда он вырос, то стал могущественным магом, и поэтому в честь него назвали целую лощину. Также и Кандида Когтевран — норманнка. А вот Салазар Слизерин и Пенелопа Пуффендуй уже коренные, если их так можно назвать, англичане. И несмотря на это, они стали хорошими друзьями и вместе основали школу, построив огромный замок. Колоссальная работа!

Однако Гарри заинтересовался другим вопросом.

— А как давно вообще магия существует? Ну ты говоришь, что волшебными палочками пользуются не одно тысячелетие, а до них были посохи и жезлы. А что было до них?

— О, Гарри, это глубокий вопрос. И больше в стиле философии. Видишь ли, несмотря на то, что мы изобрели письменность, она охватывает лишь небольшой промежуток времени в нашей истории. Да и то, ту же письменность древних германцев ты не разберёшь: она была рунической. Есть ещё римская письменность, греческая. Есть свитки из Эфиопии, которым несколько тысяч лет, или папирусы с магическими знаниями в Китае, не уступающие им по древности. Да и в Англии многие тысячелетия живут маги. Но вот алфавиту всего четыре тысячи лет. Как и самым первым заклинаниям. Они были простейшими, бесполезными в сегодняшнее время. Но что было до этого, никто однозначно сказать не может. Да, есть сказания и про Великий Потоп восемь тысяч лет назад, и про Вечную Зиму, которая была намного раньше и нашла отражение в легендах по всему миру. Эпоха Белого Льда или Хлада — так называли её в хрониках Америки те же майя или ольмеки, хотя она была куда древнее их. А это значит только то, что и в то время жили волшебники. Это были настолько чудовищные катастрофы, что сведения о них дошли даже до наших времён спустя тысячелетия. Знаешь, — задорным тоном сказала девушка, — мне очень интересно, как они жили. Как они появились в Америке, как выживали в условиях льда, снега и вьюги, когда зима и не думала кончаться. Эпоха Белого Льда и Хлада, — протянула она. — От названия мурашки по коже. Было ли тогда Солнце? Или была кромешная темнота? Какой магией владели эти волшебники, какие животные существовали вместе с ними? — вопрошала Фарли, прищурившись, глядя в небо на ослепительное Солнце. — Или этот Потоп. Как они… Ведь тогда не было ни трансгрессии, ничего другого. Они создали огромный плот? Или корабль. И бороздили бескрайний океан. Как всё это было? Каких земель этот Потоп коснулся?

Гарри смотрел на неё во все глаза, но не видел суровую старосту школы; Джемма оживлённо говорила, склонившись к нему, глаза блестели, на губах то и дело появлялась лёгкая улыбка. Она явно была захвачена своим рассказом и образ хладнокровной ведьмы просто растворился.

— Я лично думаю, что магия была всегда, — она энергично взмахнула рукой, словно обводя волшебную округу вокруг них, залитую солнечным светом. — Я знаю всех своих предков до пятнадцатого века. К сожалению, несколько ниточек потом теряется, ведя в Азию и Африку. Но зато всех остальных я знаю уже до десятого века. Крайне сложно изучать историю, когда она написана не на английском языке, а на кельтском или древнегерманском. Эти несколько завоеваний сильно исказили нашу историю, наш язык. Но у меня в предках есть и кельты, и норманны, и даже римляне. И это не говоря уже о новом времени.

Гарри испытывал стыд, что не знает никого дальше своих родителей. В доме Дурслей не было фотографий родителей Петуньи — магловских дедушки и бабушки Гарри, а в альбомы ему смотреть было запрещено. Он даже не знает их имён, не то чтобы лиц! Они вроде умерли до его рождения или почти сразу после. Так что по магловской линии у него совсем всё плохо. Такая же удручающая картина по линии отца. Гарри лишь знал, что его отца зовут Джеймс, а вот про дедушку и бабушку ничего не знал. Хорошо ещё, что у него были фотографии родителей благодаря Фарли. Но признаваться девушке, которая знала десятки поколений своих предков, в том, что он вообще ничего не знает, он не стал. Тем более что она очень долго занималась родословной и составляла ветви древа семьи, поэтому может такое незнание воспринять как-то не так. Джемма же, не зная, о чём думает Гарри, принялась рассказывать про своё родословное древо, которое осталось в виде огромного свитка в доме её родителей. По её словам, горизонтальная линия древа весьма обширна, но её куда больше интересовала вертикальная линия, которая вела в глубь веков. Многие линии терялись: кто-то уезжал в другие страны, и связь с ними прерывалась. Были ценнейшие источники информации — это портреты предков, которые были рады рассказать о себе. Да и тот факт, что маги жили куда дольше, чем маглы, позволяло им не так сильно ощущать груз веков.

А потом они отправились дальше изучать зоопарк. Он был реально огромен, раскинувшись на десятки квадратных километров. И умело скрыт от маглов. Они гуляли до тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом. После этого Гарри усталый и довольный возвращался домой. Он был очень благодарен Джемме. Она специально взяла себе выходной, чтобы провести его с ним, чтобы отвлечь его от мыслей о Блэке, не позволив ему вариться в четырёх стенах, подпитывая свою ненависть и злость. Это был очень умный ход с её стороны. И теперь образ злого волшебника-предателя смазался перед ним, перестал быть таким острым. Тысячи новых эмоций буквально смыли весь накопленный негатив.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри девушку, сам беря её за руку. Они уже почти покинули зоопарк и подходили к точке трансгрессии. Она вопросительно посмотрела на него. — Спасибо за то, что привела сюда. Это было… Не описать словами. Я словно окунулся в новый мир.

Джемма довольно улыбнулась, но промолчала. И чуть сильнее сжала его ладонь своими мягкими пальчиками.

— И насчёт твоих слов. И моего обещания. Клянусь, что сдержу его, — Гарри говорил медленно, обдумывая каждое слово. — Я не буду искать Блэка, а если он найдёт меня, то сделаю всё, как ты сказала. Надену мантию-невидимку и убегу. Я не дам ему себя поймать, мучить и убить. Не дам. Обещаю.

Фарли внимательно посмотрела на него. Они уже вышли из волшебной арки, и вокруг была тёмная звёздная ночь. Они провели в магическом зоопарке весь день.

— Хорошо, Гарри, — кивнула она, принимая его обещание.

Гарри с интересом изучал новые книги по третьему курсу, которые он с Джеммой купил в Косом Переулке. Многое из написанного в них он уже знал, но ему очень понравилось, что учебник по Защите от Тёмных искусств не содержал какую-либо художественную беллетристику, то есть преподаватель не назначал те же учебники от Локонса, какие у них были в прошлом году. Тогда Гарри не составило труда узнать, что у первокурсницы Эмилии точно такие же книги, какие приобрёл он сам. А ведь для каждого курса должен быть свой фолиант, со всё более и более усложняющимся материалом. Например, первый курс в основном содержал правила работы с палочкой, меры безопасности, и что предпринимать в различных ситуациях, и как не навредить самому себе при колдовстве. А из атакующего в нём были лишь всякие искры да и несколько чар против мелких животных или паразитов. А фолиант за второй курс уже включал в себя куда больше разновидностей атакующих и защитных чар, хоть и часто повторял в усечённой мере несколько глав из учебника первого курса. Но вместо привычного фолианта «Тёмные силы: пособие по самозащите. Второй курс» авторства Квентина Тримбла, который школьники, переходящие на второй год обучения в Хогвартсе, покупали уже более полувека, им пришлось приобрести целый набор совсем других книг: «Встречи с вампирами», «Духи на дорогах», «Каникулы с каргой», «Победа над привидением», «Тропою троллей», «Увеселение с упырями», «Йоркширские йети», что написал не так давно Златопуст Локонс. Как оказалось, жадный Локонс просто указал все свои книги в списке обязательной литературы, чтобы повысить продажи. Наверняка прибыль была космическая, и волшебник заработал на этом много золота. Учитывая, что детей в школе больше трёх сотен и каждый купил комплект из семи книг, то профессор получил хорошенькую четырёхзначную сумму. И ведь ничего не поделаешь: список одобряется профессором, ведущим предмет, и никто не может его отменить. Вот, наверное, заместитель директора Минерва МакГонагалл была тогда в шоке или даже в ярости, когда получила для отправки обязательной литературы полное собрание произведений Локонса от него самого. Сначала Гарри злился и презирал профессора, но потом втянулся в организуемые им постановочные битвы перед всем классом, где у мальчика была одна из главных ролей, и молодой, пафосный Локонс, но при этом театрально подкованный, уже не вызывал такого отторжения. Но пару дней назад Поттер увидел его новую книгу, где тот хвастался лживой победой над чудовищем Слизерина… При этом ничего для этого не сделав. И Наследник Слизерина, настоящий, пытал Гарри, когда сам профессор трусливо удрал из замка… И это привело Поттера в бешенство.

Может, у них в этом году и профессор будет другой, а не только учебник? Вряд ли их прошлый преподаватель захочет вернуться в замок, из которого так быстро убежал. Нужный учебник от того же автора Квентина Тримбла для третьего курса у Гарри был уже так давно, что он и сам не помнил, купил ли его прошлым летом или ему подарили слизеринцы уже в школе. Когда читаешь много книг, то многое из давно изученного забывается. Что уж говорить про название книг или автора? Да и на недавно прошедший день рождения Гарри подарили двенадцать экземпляров одной только этой книги. Джемма была права — было бы неплохо заказывать подарки, сообщая то, что он хочет получить, чтобы избежать такой ситуации. Многие другие подаренные ему книги тоже дублировались, но именно учебником по Защите от Тёмных искусств его решило осчастливить слишком уж большое количество знакомых. Наверное, было бы ещё больше, но всё же, наверное, некоторые слизеринцы переписывались друг с другом, договариваясь о подарках. Хорошо ещё, что хозяин «Флориш и Блоттс» оценил совершенно новое состояние всех книг, которые повторялись в библиотеке Гарри или были ему не нужны, и пошёл навстречу знаменитому герою Британии, приняв все фолианты обратно почти по рыночной цене. Кошелёк Гарри потяжелел на колоссальные четыреста галлеонов, разом отбив прошлогоднюю очень дорогую покупку гоночной метлы «Нимбус-2001». Сам учебник за третий курс по Защите от Тёмных искусств содержал много информации про всяких враждебных тёмных тварей, а также описывал методы защиты от них. Гарри уже почти всё это знал, но всё равно ему было интересно читать, так что он за один вечер быстро одолел весь учебник, освежив в памяти уже давно им прочитанное.

Проблема с проклятой книжкой всё ещё висела грузом на его шее. Что делать с дневником Реддла, за прошедший месяц он так и не придумал, а Фарли про это тоже пока помалкивала. После того случая, когда он не стал откапывать дневник, Джемма на следующий день устроила ему разнос, спрашивая, почему он сразу не спрятал дневник в зачарованную шкатулку, которую она принесла? Вдруг его предположение верно, и Сириус Блэк сможет отследить дом, как-то учуяв дневник с помощью тёмной магии?! Гарри тогда весь день лежал в апатии и даже не подумал, что девушка сразу увидит этот экранирующий от магии ларец на столе, там, где она оставила его вчера. Но оправдание быстро родилось в его голове. Он спокойно объяснил паникующей девушке, что побоялся выкапывать дневник один, без неё. Это звучало очень убедительно, и Фарли замолчала. После этого она предложила сначала попить чай и перекусить. Гарри сразу сообразил, что девушке и самой требуется набраться храбрости и сил, чтобы заняться этим делом. Она боялась. До ужаса боялась Тёмного Лорда и предмета, в который он заключён. Но всё же в конце концов они взяли шкатулку и отправились на поле, где вместе откопали дневник. Потом, взяв его с помощью защитных перчаток из кожи дракона, поместили внутрь зачарованного ларца и закопали обратно. После этого Джемма выглядела так, словно выполнила очень тяжёлую, но крайне нужную работу.

Так что, раз с дневником, как и с поиском отправивших проклятые подарки на его день рождения, пока дело не двигалось, то он усиленно занимался самообразованием, тем более домашних заданий на лето не было. Он рассортировал подаренные книги, разложив их в свою библиотеку по тематике и уровню полезности. А потом внимательно изучал эти фолианты, ища в них что-то, что может ему помочь, как в случае нападения Блэка, так и чары, которые могут уничтожить дневник Тёмного Лорда. Но в основном он просто выходил на улицу и там отрабатывал чары, мощные проклятия, доводя их до автоматизма. К сожалению, ему было не с кем тренироваться, так как Джемма работала шесть дней в неделю. Зато в воскресенье они проводили обязательные дуэли, где девушка с большой охотой вытряхивала пыль из мальчика, несмотря на все его усилия по недопущению этого. Слишком уж большая разница была между одной из лучших выпускниц и третьекурсником.

Ещё его заинтересовало магическое законодательство после того, как он с Джеммой преподнёс урок для Дурслей. Как оказалось, ничего страшного в этом не было. Дело ограничилось бы штрафом, да и если только Джемма не смогла бы доказать, что магла её оскорбляла и пыталась сама напасть на неё. Практически всё зависело от показаний свидетеля, которым был сам Гарри. Так что ничего опасного не произошло, и ничего им за это не будет. Хотя громкое разбирательство могло подпортить карьеру девушки в Министерстве. Но только в том случае, если маглы смогут узнать, что их права были нарушены, найти зачарованный от них самих же вход в Министерство и подать иск в Отделе обеспечения магического правопорядка. Что было из области фантастики. А вот за то, что он сам сделал с Фарли, заставив дать Непреложный обет, ему светит срок в Азкабане. В районе семи лет, но тут на срок влияло множество факторов. Могут дать больше, а могут и меньше. В его случае всё как раз снижало наказание до самого минимума. То, что он был под пытками, к которым его привела сама Фарли, так остальные события того дня делали ситуацию явно неординарной, поэтому смягчающих обстоятельств было навалом. Более того, несовершеннолетних не сажают в Азкабан. Гарри долго разбирался, но в итоге смог выяснить, что за это его, скорей всего, исключат из Хогвартса, так как он нарушил сразу несколько пунктов устава школы, за попирание любого из которых вышибали из замка без всяких сантиментов. А ещё отнимут и сломают волшебную палочку, выпишут громадный штраф, и всё. Хотя могут вообще запретить иметь её вовсе. Но за нарушение этого запрета, если волшебник купит палочку в обход закона, штраф будет не более ста галлеонов, что очень немало.

Он уже преступник. Даже применяя магию вне школы, здесь, у себя дома, он нарушает Декрет о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних, причём систематически, за что тоже следует исключение из Хогвартса. Правда, для того, чтобы это доказать, необходимо, чтобы сам Гарри нагло колдовал прямо перед лицами сотрудников из Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. А если они не видели своими глазами, то доказать ничего не выйдет. Просто так он не признается, а легилименцию или сыворотку правды использовать на нём никто не будет. Во-первых, он несовершеннолетний, что сразу усложняет дело, так как на детях принудительное использование таких средств запрещено законом, а во-вторых, применение такого мощного зелья происходит только при очень серьёзном преступлении, да и то, оказывается, оно не всегда срабатывает правильно. На нелюдях уж точно работает некорректно, а есть ещё целый перечень компонентов, приняв которые до сыворотки правды, можно свести её воздействие до нуля. Легилименцию вообще не используют при допросе, а вот воспоминания, которые предоставил сам волшебник, могут рассмотреть, но они имеют намного меньший вес, чем показания под сывороткой правды. Ещё есть заклинание Приори Инкантатем, которое вызывает все последние магические действия, произведённые палочкой. При этом из проверяемой палочки появляются образы предметов, на которых использовались заклятия. И по внешнему виду этих образов или чар можно примерно определить, как давно они использовались. Но просто так никто не будет использовать это заклинание, проверяя чужую палочку, так как то, что колдует чародей, — это его личное дело. Для этого нужны веские обвинения или чрезвычайная ситуация. Гарри порадовался, что пару месяцев назад ограничился лишь тем, что показал Эмилии Стоун только последнее заклинание, которое использовала Джемма Фарли на нём, а не всё, что она наколдовала за тот день. Хотя даже это было ещё одним серьёзным нарушением закона. И также попирало одну из магических традиций, как стало известно из книги, которую прочёл Гарри. Оказывается, даже у поверженного в дуэли врага, отняв палочку, нельзя проверять, какие заклинания он использовал. Причём эти же традиции запрещали ломать чужую палочку.

Многие знания — многие печали. Зато теперь он разобрался, как себя вести, чтобы не попасть под следственную машину Министерства. Как оказалось, всё довольно-таки просто: не признавать свою вину, ничего не пить, не отдавать свою палочку, да и вообще поменьше разговаривать. Осталось ещё много туманных моментов: как-никак магическое законодательство весьма обширно, но мальчик понемногу грыз гранит этой сферы судебной науки.

Несмотря на то, что день рождения уже прошёл, от однокурсников ещё приходили письма, в которых они обсуждали многие дела. В основном тема касалась Сириуса Блэка, но поднимали и другие вопросы. И Забини, и Трейси выразили радость, что их подарки снова не затерялись. Девочка большего всего ликовала из-за этого, явного переживая из-за своего предыдущего утерянного презента; да и собственной совы у неё не было, и постоянно обмениваться письмами она не могла. Гарри вспомнил, что в прошлом году на свой день рождения он ничего не получил. Ему в то лето вообще письма не приходили, лишь в начале июня. Ещё Забини переживал насчёт того, как будет вестись предмет по Уходу за магическими существами, не доверяя профессионализму Хагрида, бывшего лесника, который вряд ли чему мог их научить, раз даже сам не окончил Хогвартс. Многие его поддерживали в этом, высказывая аналогичные опасения. Гарри не решился признаваться в письмах, что именно Хагрид водил его в первый раз в Косой Переулок, помогал разобраться со многими непонятными вещами в волшебном мире и даже подарил ему любимую сову Буклю. Поэтому он тоже выражал сдержанные опасения в письмах, подчёркивая, что бывший сиделец Азкабана вряд ли сможет их научить чему-либо, да и соглашался с Трейси, что он просто страшный и опасный. Драко, не получив вопросов насчёт Блэка или об опасности, про которую он писал, в ответном сообщении, вернулся к теме квиддича, выражая уверенность, что они снова победят в матче, которого он ждал с нетерпением. Малфой явно горел желанием, о чём он не преминул подчеркнуть в третьем по счёту послании, продемонстрировать те финты, которые изучил за лето. Гарри с облегчением узнал, что Люциус наотрез отказался покупать своему сыну «Молнию». Поэтому Поттер выразил своё огорчение Павлину, намекнув, что он успел опробовать метлу, не приобретая её, и она просто превосходна. Это была ложь, но зато следующее письмо Драко было полностью пропитано завистью, где он спрашивал о подробностях. Ну хоть что-то в этом мире не меняется. Гарри не стеснялся пофантазировать, отвечая ему.

Некоторые письма пришли с других курсов Слизерина, от студентов или студенток, которые были или младше, или старше Гарри. В основном они писали ответы на его дежурную благодарность за их подарки на его день рождения. Со многими из них у Поттера завязывалась переписка. Джемма не стеснялась вместе с Гарри читать их послания и подчеркивала, чьи из родителей адресатов занимают важное место в магическом мире, а кому можно уделять поменьше внимания. Не то чтобы Фарли нужна была помощь в Министерстве: она и так внезапно стала одной из важных фигур на политическом поприще, хоть и находилась в тени самого министра Фаджа. Власти у неё было много, хотя её, как сам понял Гарри по поведению девушки, никогда не бывает достаточно. Поэтому пару раз Поттер помогал Фарли завязывать через себя неформальные знакомства с нужными людьми.

Ещё его однокурсники хотели встретиться в Косом Переулке, но Фарли сказала, что это большой риск из-за маньяка Сириуса Блэка, да и девушка не хотела отпускать его одного, а сама она работала с утра до вечера. В выходные они отрабатывали на дуэлях то, что Гарри изучил за неделю, поэтому было не до праздных шатаний. Мальчик с этим согласился. Уж очень ему хотелось хоть раз победить девушку в магическом поединке.

В один из вечеров Фарли пришла из Министерства в приподнятом настроении. Гарри как всегда ужинал вместе с ней и сразу это заметил. Теперь, когда она работала, вся готовка опять легла на его плечи, но продукты покупала колдунья.

— Джемма, ты сегодня необычно часто улыбаешься. Что-то случилось? — он спросил, откладывая шоколадное пирожное в сторону. — Я же вижу, что ты хочешь мне что-то рассказать.

Она довольно улыбнулась.

— Да, хотела сообщить тебе после ужина, но раз ты заметил, то поделюсь этим сейчас. У меня новость насчёт безопасности в Хогвартсе. Министр плотно за это взялся, пытаясь избежать повторения… э-э-э, я хотела сказать, воспрепятствовать проникновению в замок или на территорию школы Блэка. Поэтому Корнелиус Фадж решил организовать кордон из дементоров, которые должны не допустить туда этого Пожирателя Смерти.

— Дементоры — это охранники из Азкабана? — Гарри в задумчивости покрутил тарелку с гренками на столе.

— Да, — на лицо Фарли легла тень. — Министр полагает, что они смогут тебя защитить от Сириуса Блэка, если тот попытается проникнуть в Хогвартс.

— Но как они защитят, если не смогли удержать его от побега из Азкабана? — лоб Поттера искривила морщинка.

— Так-то это верно, Гарри, — согласилась девушка с ним. — Но, с другой стороны, они удерживали его одиннадцать лет в Азкабане, так что не допустить Блэка до Хогвартса в твои оставшиеся четыре года обучения они могут. Должны справиться, Фадж в этом уверен, да и я с ним согласна. По крайней мере, это дополнительная защита, и хуже уж точно не будет. Да и сам по себе замок защищён, и там Дамблдор. И как бы мне ни хотелось это говорить, но старикан, — резко высказалась о нём волшебница, — тоже сильный маг.

— Я помню, что дементоры навевают страх и ужас, — новости были скорее хорошими, но что-то не давало Гарри воспринять их спокойно, в положительном ключе. — И мне не четыре года осталось учиться, а пять. Третий, четвертый, пятый курс, — он принялся считать, загибая при этом пальцы, — шестой и седьмой. Получается пять лет.

— Э-э, да, я так беспокоилась именно за этот твой год обучения, что не посчитала его. Значит, пять лет… И совершенно верно ты говоришь про дементоров. И вот о чём я хотела тебя попросить, Гарри. Дементоры — очень опасные существа, они не совсем разумны, и лучше тебе от них держаться подальше. Ни в коем случае не приближайся к границам замка. И тем более к дементорам.

— Хорошо. Они так опасны?.. А в случае чего… Эмм… Как с ними можно справиться?

— Я даже не знаю, вроде есть какое-то заклятие, — пожав плечами, протянула Джемма.

— Ты не знаешь, как справиться с дементорами? — не поверил своим ушам Гарри.

— А зачем это мне? — с некоторым недоумением спросила Джемма. — Дементоры всегда в Азкабане, на улице их встретить невозможно. Какой смысл изучать чары, что никогда не понадобятся? В школьную программу они уж точно не входят.

— Но сейчас же они будут в Хогвартсе, — подчеркнул Гарри.

— Ну давай ты поищешь, какие чары им можно противопоставить, и мы их потренируем, — задумчиво согласилась девушка.

— Хорошо, вроде я даже натыкался на них несколько раз в какой-то книге, — Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить.

— В мой выходной тогда посмотрим, что это за чары, — Джемма допила чай и поднялась, собираясь отправляться спать.

— Погоди, ты упоминала Альбуса Дамблдора, — Гарри не сдержал улыбки. — Значит, ты признаёшь, что он может защитить меня от Блэка, что наш директор полезный?

— Гарри, слизеринец должен уметь извлекать из всего пользу. И если Дамблдор такой непотопляемый и опять вернулся на пост директора Хогвартса, то почему бы не увидеть в этом и положительную сторону? — Джемма поморщилась и направилась к двери. Остановившись в проёме, она повернулась к Гарри, её левая ладонь легла на дверной косяк. На её лицо слабо отбрасывали блики магические светильники, и оно было в полумраке. — Ты же понимаешь, что даже такой чудак, как Дамблдор, не будет бегать по всему замку, охраняя тебя? Ты должен сам заботиться о своей безопасности и быть настороже, не покидая замок и не ходя в одиночестве, а только со своим классом.

— Разумеется, понимаю, — Гарри поправил ободок своих очков. — Но какой прок будет от моих одноклассников, если вдруг Блэк проникнет в замок и повстречается нам в коридоре?

— Блэк — убийца. И, скорей всего, сумасшедший, — резко сказала Джемма. — Но даже ему будет непросто взять и убить группу детей чистокровных волшебников. А пока он будет занят этим, ты должен будешь сбежать. Мы же это с тобой обсуждали. Надеваешь мантию-невидимку, скидываешь ботинки, чтобы не шуметь, и уходишь оттуда как можно быстрее.

— Но… но что будет с моими друзьями? — нахмурился Поттер.

— Главное — это твоя жизнь, — Джемма отошла от дверного проёма, подойдя к Гарри вплотную, и положила руки ему на плечи, подчёркивая важность своих слов. Раньше она не позволяла себе телесный контакт, не считая того случая, когда получила результаты своих экзаменов. Её слова звучали торжественно и громко. — Ты величайший волшебник, и магический мир ждёт от тебя грандиозных свершений. Неужели ты позволишь этому маньяку просто так тебя убить? Ты ведь отвечаешь не только за свою жизнь, но и за мою. Что я буду делать без тебя? Поэтому ты должен заботиться только о себе, а не думать об одноклассниках. Блэк идёт за тобой, и другим ничего не будет грозить. Тем более твои «друзья» тоже будут разбегаться при виде Пожирателя, а не защищать тебя, так что твоя задача — как можно быстрее надеть мантию-невидимку, уйти от него и сообщить преподавателям.

Джемма дождалась, пока Гарри кивнёт, соглашаясь с её словами.

— Надеюсь, ничего такого не будет, — её тёмные глаза скрестились взглядом с его зелёными. — Тем более Дамблдор — единственный, кого боялся Сам-Знаешь-Кто. И Блэк его тоже должен бояться до ужаса, ведь… Об этом мы тоже поговорим в воскресенье. Спокойной ночи.

Девушка ушла к себе, на второй этаж. А Гарри, поужинав и убрав посуду, отправился в свою спальню. Он сразу же вытащил книги по тёмным тварям и сел искать нужное заклятие против дементоров. Как оказалось, заклинаний против них не существовало вообще. Вернее, было всего одно: «Адским пламенем», по словам одного из авторов, можно было уничтожить чудовище. Это удивило Поттера. Теперь понятно, почему Фарли так восторженно отзывалась о такой охране: дементоры почти неубиваемые. Гарри отыскал статью про них.

«Дементоры — это слепые существа, охраняющие заключённых в Азкабане. Они обладают мощной защитой против магии. Страшны тем, что в их присутствии волшебник испытывает сильные приступы страха и отчаяния, теряя волю к жизни и способность сопротивляться. Внешне дементоры напоминают парящие мёртвые тела в чёрных балахонах. Под капюшоном обычно не видно лица, и только там, где у человека находится рот, зияет щель. Кожа этих существ сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Ростом дементоры достигают двух и более метров. Также в их присутствии окружающий мир покрывается льдом и мраком».

Гарри перевернул страницу книги. Хорошо, что эти существа на его стороне. Дальше читать смысла нет, так как глава про дементоров закончилась, поэтому нужно найти, как им противостоять, раз уничтожить их нельзя. Да и вряд ли это ему понадобится. Он перешёл к следующей книге, где отыскал заклятие Патронуса. Описание чар оказалось весьма сложным. Нужно было сосредоточиться на счастливом воспоминании, вызвать его в своей памяти, ощутить радость и эйфорию, а потом произнести «Экспекто Патронум», выполняя непростое движение палочкой.

Гарри задумался. Заклинание Патронуса противоположно «Адскому Пламени» или «Дуновению Тьмы», для применения которых нужны были другие эмоции — желание жечь и уничтожать. Что же ему вспомнить хорошего? Что больше всего подходит? Когда он был наиболее счастлив? Ну точно не у Дурслей! Значит, в Хогвартсе? Да, там были счастливые моменты, но что-то ни на одном из них он не мог сосредоточиться. Рёв стадиона, когда он выиграл матч по квиддичу? Так это не его личная победа, а всей команды. Не то. И тут Гарри замер. Ну конечно! Естественно, что он был счастлив, когда уезжал от Дурслей в свой собственный дом, когда покинул проклятый магловский город, который навевал на него апатию одним своим видом. Гарри сосредоточился, пытаясь вспомнить тот день: как он шёл с Джеммой по лесной дороге, своё нетерпение и трепет. Как он лёг в своей новой спальне, ещё не понимая, что скоро она станет такой привычной и родной. Как он ночью выпускал фейерверки в тёмное небо, как они переливались всеми цветами радуги и никто за это не ругал его. Свобода. Счастье.

— Экспекто Патронум!

Ничего.

— Экспекто Патронум!

Ни одной искры из палочки. Гарри сосредоточился на воспоминании, погружаясь в него. Он почувствовал влажный запах травы, полумрак вокруг, пока они шли к его дому.

— Ну же! Экспекто Патронум!

Внезапно из волшебной палочки вырвалось что-то похожее на струю серебристого газа.

— Ура, получилось! — громко обрадовался Гарри. Он вскочил на ноги, смотря, как газ постепенно рассеивается в воздухе, даря при этом какое-то умиротворение и спокойствие. Мальчик улыбнулся. Он уже хотел было идти будить Джемму, чтобы похвастаться, что у него получились чары с третьего раза, но решил её не беспокоить. Завтра ей с утра на работу. Да и это было как минимум неприлично: заходить в спальню к спящей девушке.

На следующий день Гарри продолжил тренировки, и всё время у него выходило белое облачко. Он прочитал в книге: чем больше облачко и чем дольше оно держится, тем сильнее Патронус, и тем эффективнее он защищает от дементоров. Самый лучший Патронус — это телесный, который принимает форму какого-либо зверя и который обладает каким-то зачатком разума. Гарри с интересом пробовал это заклинание весь день, но телесной формы у него не выходило. Хотя облако становилось всё гуще и плотнее. Через несколько дней, когда Джемма похвалила его за успехи в освоении Патронуса, он решил сосредоточиться на других заклятиях.

В выходные утром во время завтрака Гарри всё же решил спросить Фарли по поводу Хагрида. Ему было интересно, что случилось с лесником, который когда-то забрал его от Дурслей, а ещё наказал Дадли свинячим хвостом. Гарри знал, что Хагрида оправдали, выпустив из Азкабана, а Дамблдор назначил его профессором. Но Поттер хотел знать все подробности, которые смогла выяснить Джемма.

— Ну ты же знаешь, что полвека назад его обвиняли, что это он открыл Тайную комнату, — волшебница немного удивилась его вопросу. — Или, по другой версии, притащил опасного монстра в замок, и тот кого-то убил. Тогда этот случай замяли. Но его исключили. А в этом году, как ты и сам знаешь, его снова обвинили в нападениях, и теперь он уже не отвертелся, поэтому его посадили в Азкабан.

— К дементорам! — зачем-то подчеркнул Гарри.

— Однако, — Фарли бросила взгляд на него, — последние события показали, что Хагрид невиновен, и Министерство его отпустило. А Дамблдор добился того, что его оправдали за то полувековое нападение, и с него сняли все обвинения. — Фарли ухмыльнулась. — Теперь этот тупица, — неожиданно жёстко выразилась она, — может восстановиться в Хогвартсе и учиться вместе с тобой. Если ему на это ума хватит. Вроде и курс у него тоже был третий. Но вместо этого Альбус Дамблдор решил назначить его профессором, что меня сильно шокировало.

— А он не может быть связан с побегом Блэка? — задумчиво спросил Гарри. — Сажают Хагрида, потом отпускают, и через пару недель Блэк бежит из Азкабана!

— Вряд ли, Гарри, — покачала головой волшебница, о чём-то напряженно думая, словно собираясь с духом. — Они сидели на разных этажах. И кстати, раз мы упомянули Блэка, ты же помнишь, что я хотела про него рассказать? Я хотела с тобой серьёзно поговорить о том, что узнала совсем недавно. Ты ведь знаешь, что твои родители дружили с Сириусом Блэком, — девушка помолчала, собираясь с мыслями. Гарри внимательно слушал. — Так вот, когда разгорелась война с Сам-Знаешь-Кем, твои родители выступили против него на стороне Министерства. И Тёмный Лорд начал искать их… И нашёл. — Гарри замершим взглядом смотрел в тёмные глаза Джеммы. Девушка же старалась смотреть куда угодно, только не на него. Он уже знал то, что она рассказывала, но снова слышать такое было непросто. — Но нашёл не он сам — ему помог друг твоих родителей. Сириус Блэк. Именно он привёл Тёмного Лорда к дому Поттеров в Годриковой впадине.

Гарри молчал. И это его молчание явно сильно пугало девушку. У неё немного дрожали пальцы, когда машинально поправила свою тарелку с супом.

— Поэтому его и посадили в Азкабан, где он гнил столько лет. Я тебя очень прошу, не думай, что я тебе всё это рассказала для того, чтобы ты нашёл его и отомстил за смерть родителей. Нет, я… Я жду совсем другого поведения. Лучшая месть — это если не дать ему того, что он хочет. Не дать ему тебя убить, Гарри! Его поймают и снова отправят к дементорам, как он и заслуживает. Честно говоря, я сомневалась, стоит ли тебе говорить это, но теперь я уверена, что ты поступишь благоразумно и не доставишь удовольствия Блэку, чтобы он расправился с тобой. Поэтому не рискуй. А сейчас неплохо было бы размяться и провести дуэль. Ты же хочешь выпустить пар?

Он молча поднялся.

— Так пойдём, — девушка оставила недоеденную еду на столе и тоже поднялась.

Гарри с Джеммой вернулись к себе домой, трансгрессировав прямо из коттеджа Дурслей на крыльцо. На улице уже стемнело, и было очень свежо. Дул ветер, донося приятный запах листвы с опушки. В бывшей комнате Гарри у Дурслей, откуда они и трансгрессировали, ещё осталось очень много вещей. Разумеется, он первым делом прихватил с собой метлу и кое-что из наиболее ценных вещей, но громадную кучу подарков в честь дня рождения, которые ему прислали почти все студенты факультета Слизерин, никак невозможно было перенести за раз. Однако Джемма не согласна была отложить это дело, чтобы заняться им завтра утром. Она не собиралась ещё раз посещать магловскую дыру через столь короткий промежуток времени. И пока девушка мучилась с огромной охапкой даров, перетаскивая их в спальню Гарри из дома Дурслей, сам виновник торжества решил организовать вечерние посиделки с чаем на кухне. Ему надо было успокоиться. Гарри ещё крайне нервничал после случившегося там. Не слишком ли он жёстко поступил с Дурслями? Но через несколько минут тёплая и привычная обстановка на кухне, мягкий свет от магических шаров и методичная сервировка стола развеяли все его сомнения. Он поступил совершенно правильно, как и должен был поступить. Он не может ошибаться. Зато Петунья теперь поняла, как они с ним плохо поступали, осознали свои гадкие поступки по отношению к мальчику, который ждал от них заботы и любви, ведь никого другого у него, кроме них, и не оставалось. Справедливость восторжествовала. Перед уходом Фарли искусно заколдовала их, чтобы маглы помнили о случившемся, но не могли проговориться никому об этом. Правда, для этого ей пришлось вернуть прежний человеческий вид Мардж, чтобы поработать над сознанием женщины.

Когда Фарли закончила с переносом вещей, то как раз успела к готовому праздничному столу, обильно заставленному разной снедью. Они сели пить чай со сладостями, которые ему прислали с факультета. Джемма ещё поставила на стол огромный белый торт с тринадцатью свечками, который купила для именинника. Изумрудная надпись сверху гласила: «Гарри Поттеру», потом были расположены свечки в виде числа тринадцать, а под ними — «лет». Джемма погасила свет на кухне и зажгла их.

Свечки красочно по-волшебному горели, при этом пускали небольшие фейерверки разных цветов, а потом образовалась радуга, которая сложилась в число тринадцать. Джемма тут же предупредила восторженного и притихшего от этого изумительного зрелища Гарри, что свечи сейчас превратятся в зверей, и надо будет их съесть, загадывая каждый раз новое желание. И вовремя! Ярко вспыхнув, свечки одна за другой обзавелись крыльями и взлетели, начав кружиться над тортом. Гарри смотрел на это, раскрыв рот. Его ещё никто так не поздравлял с днём рождения! В прошлом году так вообще подарков не было! Как это отличалось от жалкого торта Хагрида на его одиннадцатилетие!

Свечки, загадочно мерцая, стали превращаться в небольших зверей размером чуть больше спичечного коробка. Первыми были змея, лев, орёл и барсук — это явно в знак факультетов Хогвартса. Следующие — дракон, феникс, единорог, сфинкс, русалка, гоблин, кентавр, птица в виде снитча и сова.

— Приготовься! — весёлым тоном посоветовала Фарли. — И не забудь желания! Для каждого животного своё отдельное желание!

И животные (и разумные существа) стали один за другим подлетать к Гарри, который их проглатывал. И у каждого был свой вкус: шоколадный, кремовый, приятно-воздушный, как сахарная вата и другие. А Джемма негромко скандировала «C днём рождения, Гарри!»

Он не помнил точно, что загадывал. Поимку Блэка? Счастья? Смерти Волан-де-Морту? Найти друзей? Стать сильнее? Овладеть Адским Пламенем? Помириться с Гринграсс? Мысли одна за другой метались, а он сам чувствовал себя счастливым. Джемма радостно рассмеялась и зажгла в комнате свет. Она уже давно избавилась от магловского освещения, и теперь неяркий, мягкий свет на кухне шёл от небольших шаров, которые парили под самым потолком.

Торт оказался очень вкусным. Гарри окончательно выбросил мысли про Дурслей и их проблемы, со счастливым видом поедая отрезанный кусок торта и другие сладости и слушая рассказ девушки о том, как у неё прошёл день в Министерстве. Как всегда Джемма рассказывала интересные вещи, которые, может быть, и были повседневными сами по себе, но в её исполнении звучали захватывающе или интригующе. После такого прекрасного поздравления Гарри уже не хотел обсуждать с ней случившееся в доме Дурслей.

Поужинав, мальчик направился к себе и принялся разбирать свои подарки. И перечитал ещё раз письмо, принесённое филином Драко Малфоя. Усмешка появилась на его лице. Хитрый Хорёк раскидывал туманные намёки, подчёркивая свою важность, и между строк сообщая о Блэке и угрозе, которую тот представлял для Гарри, и обещая рассказать подробности при личной встрече. Ну да, ну да. Только он уже всё и так знает от Джеммы.

Гарри отложил письмо от Драко. Хорошо сегодня всё получилось. По его приказу Джемма прищемила хвост маглам. Поттер задумчиво пролистал книгу о традициях волшебного мира, которую прислал в качестве подарка Драко. Вот бы ещё и остальных обидчиков так же отловить: Пирса и других магловских мальчишек. Всех тех, кто участвовал в игре «Поймать Гарри». Он их всех прекрасно помнил. Малкольма, Гордона и лучшего друга Дадли — Пирса. Джемма по его приказу превратила бы Пирса в цаплю и заставила жрать лягушек. Поттер снова покосился на книгу. Какой странный подарок, от Драко такого он не ожидал. Это был своеобразный намёк, что Гарри не разбирается в традициях волшебного мира, так как чистокровные маги обычно свысока смотрели на невежественных маглорождённых, ничего не понимающих в культуре их мира. А также своеобразный жест покровительства: знак, что семья Малфоев ведёт его за руку, вводя в волшебный мир и объясняя таким образом упомянутые традиции.

Фарли рассказала ему пару недель назад об одной такой традиции. Это случилось тогда, когда он удивился, что присылать ответ той же совой, которая принесла письмо, — это признак поспешности и невоспитанного поведения. Например, девушка так никогда бы не поступила в обычной ситуации.

«Может, — предположила она тогда, — поэтому письмо от Дафны тебе ещё и не пришло».

Как теперь он понял, причина была в чём-то другом, не в отсутствии совы у Дафны или соблюдении каких-то старомодных традиций. Например, с Пэнси, как оказалось, Гринграсс поддерживала связь. Мальчик вернулся к подарку Малфоя, задумчиво разглядывая обложку. Джемма поняла по ещё некоторым вопросам, которые Гарри задавал ей, что он не разбирается в традициях волшебного мира, и преподнесла ему точно такую же книгу. Мимоходом объяснив, по какой причине такой презент может чистокровный волшебник подарить кому-либо и что это означает. Это тоже оказалось ещё одной традицией со своими правилами и обязательствами. Подарить такую книгу чистокровному волшебнику — это скрытое оскорбление, знак того, что он невежда. Но к Гарри это не относилось, так как он действительно иногда не понимал и не знал некоторых традиций волшебного мира. Поэтому тогда он не обиделся, а лишь поблагодарил Фарли за книгу. Да, он понял, что это объяснение также подходит и к ней самой, что она таким образом показывает, что помогает, покровительствует и обучает его. Но не скрыто, а чистосердечно и прямо заявляет об этом таким способом, как умеют делать только слизеринцы. То есть мимоходом, давая двойное трактование, — раз ты не разбираешься в традициях волшебного мира, то есть хорошая книга, держи и читай; если что непонятно, то я тебе помогу, спрашивай. Ну, а то, что такой дар является знаком помощи и покровительства, то тут уж ничего не поделаешь. Гарри был ей благодарен и принялся потихоньку изучать это скучное чтиво. Что скрывать, она действительно помогала и обучала его уже два месяца. В отличие от Драко Малфоя!

Но вряд ли Драко пришла идея подарить ему эту книгу. Нет, блондин на такое точно был не способен. Скорее, ему посоветовал такой подарок Люциус Малфой. Не то чтобы это беспокоило Гарри, но какой-то неприятный осадок остался. Что за странный жест от семьи Пожирателя Смерти? Быстро пролистав книгу и не обнаружив никаких записок, он убрал её на самую дальнюю полку. Вернувшись к кровати, он наткнулся на письма, на которые реагировал вредноскоп, предупреждая Поттера об опасности своим вращением. Гарри помедлил и позвал Фарли.

Настороженная девушка зашла в его комнату. Она уже успела переодеться в светло-серую домашнюю мантию, которая ей очень шла, и принять душ. Её чёрные волосы были мокрые. На босых ногах белые тапочки. И Гарри указал палочкой на одно из этих писем, лежащих в стороне.

— Я хотел открыть их, но вредноскоп закрутился, — сообщил он. — Наверное, там что-то опасное.

Девушка вытащила свою палочку и начала накладывать заклятия. Гарри среди них узнал заклятие обнаружения, но другие были незнакомыми. На его вопросительный взгляд она объяснила, что эти чары позволяют определить вредные вещества и злую магию.

— В одном из них гной бубонтюбера и письмо, — вынесла вердикт Джемма, указав на конверт. — В неразбавленном виде очень опасен, так как может разъесть кожу не хуже кислоты. Так… А во втором что-то неприятное, какой-то предмет… Проклятый предмет. А третье… Хм… Тут вроде бы обычное письмо, но что-то в нём странное есть. Я не могу понять. Надо бы открыть конверт, чтобы точно определить…

Фарли покрутила палочкой в сомнении.

— И что мы будем делать? — спросил её Гарри, нерешительно замерев рядом с кроватью.

— Ну варианта два, — она посмотрела на Поттера, а потом обвела взглядом всю спальню, заставленную подарками. — Я забираю эти письма и отдаю их своим людям — они изучат их и попытаются найти отправителей. Ну, и вариант второй. Я их просто уничтожу. Здесь и сейчас. Честно говоря, мне хотелось бы узнать, кто твои враги. Как я понимаю, у тебя нет мыслей, кто это? Не против, если я их всё же изучу?

— Хорошо, — пожал плечами Гарри. У него начало портиться настроение.

Фарли помедлила, снова оглядывая целую стопку подарков.

— Знаешь что? Завтра я отдыхаю. Давай вместе завтра и все подарки твои переберём, — предложила девушка. — Сейчас был долгий день, поэтому лучше тебе поспать. Вредноскоп не всё может увидеть. А я устала и не хотела бы пропустить какое-нибудь зловредное проклятие.

Повинуясь её палочке, подарки принялись выплывать из его спальни.

— Пока полежат на кухне, — сообщила волшебница и, пожелав спокойной ночи Гарри, отправилась спать.

На следующее утро Гарри зашёл, позёвывая, на кухню. Там уже полностью одетая Фарли накладывала еду.

— Доброе утро, — с трудом подавив зевок, сказал он.

— И тебе.

Гарри сел за стол и принялся за вкусную яичницу с беконом.

— Мне вчера пришла в голову одна идея, и я отнесла эти подозрительные письма в Министерство, — Джемма огорошила Гарри новостью.

— Вчера? Ночью? — утром Поттер не очень хорошо соображал на голодный желудок.

— Да, — коротко ответила волшебница.

— Что? А зачем? — мальчик продолжал забрасывать её вопросами.

— Мало ли, вдруг одно из них от Сириуса Блэка, и там есть что-то, что может привести его сюда, — рационально рассуждала девушка, намазывая джем на булочку. — Пускай пока полежат в Министерстве у меня. А в понедельник я уже с ними разберусь.

После завтрака они начали распаковывать подарки. Вчера у Дурслей Гарри успел часть из них уже открыть, но ещё, наверное, осталось вдвое больше. Их было свыше сотни. Судя по количеству, письма с коробочками или свёртками пришли со всего факультета — от друзей, одноклассников и студентов с других курсов — каждый счёл должным поздравить знаменитого Гарри Поттера, Наследника Слизерина. Редко, но попадались и поздравления с факультета Когтевран. Присылали много шоколада, дорогих сладостей. Одних тортов было несколько десятков всяких разнообразных видов. Джемма помещала их на кухонную полку, накладывая чары, чтобы они не портились. Но больше всего было книг.

— Теперь ты понимаешь, Джемма, откуда у меня такая большая библиотека? — сказал Гарри, рассматривая колосальную груду подаренных фолиантов.

— Да, весьма удобно. Было бы лучше, если можно было заказывать, что именно подарить. Так как я знаю, у кого есть кое-какие очень дорогие книги, — мечтательно произнесла Фарли. — Ты ведь понимаешь, Гарри, что надо каждому отправить ответное письмо с благодарностью за поздравление?

Гарри в шоке посмотрел на неё.

— Здесь же сотни адресатов! — громко завопил он, размахивая письмом от девушки с пятого курса.

— Ну да, — легко согласилась колдунья, разглядывая очередное милое письмо от какой-то четверокурсницы с её бывшего факультета.

Глядя, как Гарри сковал ужас, Фарли успокаивающе улыбнулась, откладывая конверт с надписью «Гарри Поттеру от Джулии Монкли» в сторону.

— Ладно, у меня есть самопишущее перо — продиктуешь ему дежурный текст, размножишь листы, а потом допишешь, кому они, можно даже без подписи. Адрес только не забудь, если знаешь его, конечно. И имя адресата.

— Да, это будет куда проще и быстрее, спасибо большое! У меня бы рука отвалилась столько писать! — Гарри с ужасом вспомнил, как он в прошлый раз отправлял ответы с поздравлениями на Рождество. Тогда он не знал про самопишущее перо.

— Согласна, это облегчит задачу, — кивнула Джемма и, хмыкнув, отложила письмо в сторону, — но всё равно займёт час или более. Да и сове твоей работа на неделю. Или две.

Разбор подарков занял весь выходной день. Больше ничего зловредного не нашлось. Гарри повеселел. Что ему обращать внимание на нескольких злопыхателей? Тем более Джемма обещала попытаться их найти. Гарри хотел было отправиться в Косой Переулок, чтобы купить нужные учебники к третьему курсу, но было уже поздно, поэтому Фарли попросила дождаться следующего её выходного. Все последующие дни мальчик провёл, отправляя ответные письма с благодарностью за поздравления, а в воскресенье рано утром они вместе направились в Косой переулок.

Сначала они зашли в магазин мадам Малкин «Мантии на любой случай», где Гарри прикупил себе новую школьную мантию, так как старая была маловата. Заодно ещё закупились по мелочи. В аптеке Гарри пополнил запасы зельесоставляющих веществ, с раздражением поминая проклятого Снейпа недобрым словом за его мерзкие фокусы с легилименцией. Ну, и что было самым главным — это покупка учебников.

Увидев витрину книжного магазина «Флориш и Блоттс», Гарри с Джеммой удивились. Вместо толстенных, как кирпичи, тиснённых золотом книг с заклинаниями там стояла большая железная клетка, а в ней сотня «Чудовищных книг о чудищах». Зато не было книг Локонса о его лживой победе над чудовищем в Тайной комнате. По клетке летали рваные листья — учебники сцепились в ожесточённой схватке и яростно щёлкали переплетами. А ведь это был обязательный фолиант по уходу за магическими существами, что было указано в списке, который прислала МакГонагалл.

Когда бедный продавец узнал, что книга нужна только одна — для Гарри, — а не две, как он изначально подумал, то резко обрадовался. Джемме пришлось связать бешеную «Чудовищную книгу о чудищах» верёвками, когда ту вытащили из клетки, так как она распахнула пасть и пыталась покусать Гарри. Поттер сильно расстроился, когда узнал у продавца, что книги Локонса разлетелись как горячие пирожки, поэтому их и нет сейчас на витрине, и теперь знаменитый герой печатает уже второй тираж для продажи в магазине.

Потом он приобрёл толстенную книгу «Нумерология и грамматика» для второго нового предмета, пока Фарли разглядывала стеллажи с книгами.

— «Как рассеять туман над будущим» Кассандры Ваблатски, — попросил Гарри у продавца, зачитывая конец списка нужных учебников к школе.

— Начали проходить прорицания? — догадался продавец и повел их в отдел предсказаний. Маленький стол был заставлен стопками книг: «Предсказание непредсказуемого. Огради себя от потрясений» и «Магический кристалл треснул. Когда отворачивается удача».

— А вот и она. — Продавец встал на стремянку и снял толстую книгу в чёрном переплете. — «Как рассеять туман над будущим». Отличное пособие по всем видам гадания: хиромантия, магические кристаллы, птичьи внутренности…

Продавец протянул Гарри один экземпляр.

— Что-нибудь ещё? — с вежливой улыбкой спросил волшебник.

— Да, — кивнул Гарри. — Мне ещё нужны «Трансфигурация. Средний уровень» и «Стандартная книга заклинаний» для третьего курса.

Покинув магазин, Джемма недовольно фыркнула, бросая взгляд на дерущиеся книги на витрине. И было отчего. Хагрида, которого арестовали несколько месяцев назад по подозрению в нападениях на маглорождённых, отпустили. Он получил полное оправдание. Министерство выпустило его из Азкабана и даже принесло ему свои извинения. Со слов Фарли, за прошлый случай пятьдесят лет назад, когда Хагрида исключили из Хогвартса, его тоже оправдали мимоходом, по настоянию проклятого Дамблдора, вручив бумажку об этом. И, так как он теперь чист перед законом, директор сделал его профессором! Простого лесника взяли на одну из самых престижных должностей! И «Чудовищную книгу о чудищах» выбрал именно Хагрид, явно показывая, что на уроках будут изучать всяких монстров.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Фарли повернулась и с сомнением посмотрела на Гарри. Потом взгляд её тёмных глаз быстро скользнул к маглам. Девушка, равнодушно пожав плечами, отошла от двери и вернулась в центр кухни, где стоял Гарри. Колдунья неторопливо направила палочку на Мардж. Очевидно, что эта толстая женщина не осознавала, что происходит и кто эта девушка в необычной одежде, но даже до её куцых мозгов дошло, что творится что-то из ряда вон выходящее, и это связано именно с подругой проклятого мальчишки, с брезгливым презрением смотрящей прямо на неё. Магла явно ощутила угрозу в её действиях и особенно от той странной штуки в руках, которую девушка направила ей в лицо. И наконец до неё дошло, что в её немоте и ужасной боли в горле виновата эта мерзкая подруга Поттера. Говорить она не могла, поэтому громко замычала и затрясла головой, испуганно смотря на конец медленно разгорающейся палочки.

Волшебница резко взмахнула палочкой, и мычание Мардж заменили стоны и шипение. Её кожу словно обдало кипятком. Магла затрясла своими руками, которые сильно покраснели, а на ладонях у неё появились волдыри. Она явно испытывала сильную боль. Петунья, Вернон и Дадли бездумно пялились на эту экзекуцию, явно скованные волшебным дурманом. Фарли опустила палочку и облизнула пересохшие губы. Девушка искоса посмотрела на Гарри, и её лицо покинуло предвкушающее, жадное выражение, став спокойно-нейтральным.

— Может, хватит? — с намёком на спокойствие спросила она, возбуждённо дыша. Волшебница немного помедлила, сомневаясь, стоит ли предлагать дальше продолжить это, но всё же не удержалась. — Или ещё?

Гарри испытывал непонятное удовольствие, наблюдая, как мучается Мардж. Перед ним всплывали сцены унижений, которым подвергала его эта жирная женщина. Издевательства. Тот удар тростью по его ноге. Он словно ощущал фантомную боль от этого удара десятилетней давности, но наблюдая, за ней сейчас, Гарри чувствовал облегчение. Теперь же он возвращает должок. Ещё большее удовольствие ему приносило то, что всё это происходит по его приказу, что Джемма Фарли преданно действует по его указке.

— Ну как тебе? — обратился он к Мардж тоном, полным злого веселья. — «Паршивец» говоришь, да?

Он шагнул ближе к ней, и маленькие глазки маглы с ужасом наблюдали за ним.

— Я ведь помню всё, что ты делала со мной. Что насчёт собачьего печенья? Превратим тебя в собачку. — Гарри повернулся к своей подруге. — Джемма, как ты на это смотришь?

На лице Фарли появилось удивление, но потом она улыбнулась и взмахнула палочкой в сторону напуганной женщины. Та вдруг затряслась, а её руки и лицо начали покрываться шерстью. Мардж начала превращаться в собаку. Женщина издала тоскливый всхлип, немного напоминающий вой, и уменьшилась в размерах. Она скрылась под грудой своей одежды, ставшей ей большой. Джемму это не устроило, и она плавным движением палочки заставила тряпьё маглы взмыть в воздух, и на пол шмякнулась уже не Мардж, а толстый бульдог, точь-в-точь как лежащий без движения Злыдень. У Гарри ёкнуло сердце при этом, но изо рта у него лишь вырвался злой смешок. Собака озиралась по сторонам совершенно по-человечески и с самым шокированным видом.

— Накорми её этим! — Гарри взмахнул рукой, указывая на миску, стоящую на полу. — Как раз попробуешь своё печенье!

Там не было никакого печенья. В миске лежала неаппетитная вязкая смесь, состоящая из кусков частично пережёванного мяса и слюней Злыдня.

— Конфундус! — Джемма направила палочку на Мардж. Маленькие глазки бульдога утратили горевший в них человеческий ум, став совершенно пустыми. Волшебница пару секунд смотрела на собачку, а потом приказала: «Жри из миски, животное. Съешь всё».

Мардж в виде собаки подошла к миске и начала поглощать остатки еды Злыдня, который продолжал лежать без движения.

— Под «показать маглам их место» ты это имела в виду? — Гарри кивнул на то, как Мардж неумело кушала из миски: часть еды разлетелась по полу, и она вынуждена была жрать и слизывать буквально с него.

— Не знаю… Не совсем… — в голосе Фарли странным образом смешалось омерзение и удовлетворение своей властью. — Я как-то думала, что будет это почище, а не так.

Она повернулась к застывшим за столом Дурслям и начала разглядывать их. Её взгляд скривился от омерзения, когда она остановилась на толстом Дадли.

— Что это за женщина? Почему так отзывается о тебе? — поинтересовалась волшебница, скривив свой носик.

— Сестра магла, — Гарри указал на Вернона и лишь потом сообразил, что Фарли спрашивает не об этом. — Она обычная магла, для меня она никто. Раньше, когда я был маленький… она плохо ко мне относилась.

Слова с трудом давались Гарри. Ему не хотелось расписываться в своей слабости перед девушкой. Улёгшаяся злость снова подняла голову. Теперь творимое не вызывало у него внутреннего протеста.

— Неплохо было бы и остальных наказать. Но под Конфундусом же они ничего не понимают. Какой в этом прок? — Гарри указал пальцем на Мардж, которая теперь языком вылизывала пол. — Она не понимает, что это унизительно, да и потом ничего не вспомнит. Это даже не наказание, а не знаю что.

— Думаешь? — Фарли зло улыбнулась и одним движением сняла с неё Конфундус. Бульдог застыл на месте, а потом издал совершенно человеческий вопль ужаса, от которого Гарри подпрыгнул. — Не беспокойся, я наложила чары. Мракоборцы снаружи ничего не услышат.

Мардж попыталась было повернуться к ним, но запуталась в своих же собственных лапах и упала.

— Этот, — Джемма указала на Дадли. — Я хочу ещё наказать его. Мне он давно не нравился.

— А какой смысл наказывать, если он ничего не понимает? — спросил Гарри.

— Я сниму Конфундус, и он будет всё понимать. Это как бы твои родственники, поэтому я относилась к ним сдержанно, но если можно, — Фарли покрутила рукой, намекая на продолжение.

— Сначала сними Конфундус, — бросил Гарри ей в ответ. Она взмахнула палочкой, и Дадли осоловело захлопал глазами. — А он же помнит то, что произошло с ним?

— Да, Конфундус изменяет восприятие человеком ситуации. Например, если волшебник слабый, то заклинание подстраивает его поведение под заложенный приказ. Маг будет считать, что происходящее вокруг совершенно нормально для него, — Фарли оседлала своего любимого конька и принялась менторским тоном объяснять правила применения заклинания и его эффекты Гарри, словно они опять занимались Защитой от Тёмных Искусств возле его дома, а не на кухне рядом с замершими истуканом маглами. — На сильных волшебников оно действует куда слабее или может не подействовать вообще. Ну а про таких существ, как маглы, — она повела рукой в сторону Дадли, который теперь очнулся и с ужасом рассматривал их, дёргая за рукав платья свою маму. Но Петунья с отсутствующим видом смотрела куда-то в сторону. — Например, эти двое по моему приказу не воспринимают мои чары как что-то странное или необычное. Они про это никому не скажут даже случайно. И сейчас они послушны, словно эльфы. Хотя куда более бесполезные, — с омерзением добавила Фарли. — Я уже тебе говорила, какие огромные средства расходует моё Министерство, чтобы скрывать нас от этих. А ведь золото можно было тратить на достойные вещи.

— Что-что… — непонимающе забормотал Дадли.

Гарри не знал, куда девать свои руки, и снова бросил взгляд на подписанное для него разрешение на посещение Хогсмида. Пергамент немного был смят, а некоторые буквы на нём даже стёрлись, так как у Поттера вспотели руки.

«Что… что же я делаю?!»

Получив подпись Петуньи несколько минут назад, он мог просто уйти и уже был бы у себя дома.

— И что ты хочешь на нём применить? Какое заклятие? — ощущение власти над проклятыми маглами теперь, когда он мог не сдерживаться, опьяняло его. Гарри чувствовал, как в жилах у него стучат все двенадцать лет ненависти к Дадли… К Дурслям. Прямо сейчас он может заставить их заплатить, заколдовать магла так, что он… Хотя какая-то часть Гарри буквально кричала о том, что всё происходящее неправильно. Но разве не этого он хотел, когда думал, что станет взрослым волшебником и сможет за себя постоять? И разве не это он обдумывал, когда рассматривал вариант, что позволит Дурслям жить у него дома с целью защитить их от Блэка и то, что они окажутся полностью в его власти, так как у себя он может спокойно применять магию? Гарри вспомнил, что думал о том, как будет Блэк мучить его родственничков, если доберётся до них. — Быть может, ты хочешь на них потренировать Круциатус?

Царившее на лице девушки какое-то жадное выражение дрогнуло. Оно сменилось на растерянное, которое быстро уступило чему-то другому: то ли сожалению, то ли испугу. Но Гарри не видел этого.

— Нет, я такие чары не буду применять, — наотрез отказалась Джемма.

— Надо же, я думал, что ты хочешь. — Гарри почувствовал, как Фарли дала слабину, услышал страх в её голосе. Она слабее его. — Тогда, может, что-то другое? Например, когда прошлый раз Дадли столкнулся с магом, с Хагридом, то тот его чуть не превратил в свинью. Что насчёт того, чтобы повторить успех Мардж? — Гарри указал на бульдога. — Хотя лесник — неумелый маг и не справился, наколдовав лишь свиной хвостик у него на заднице. Хм, а что насчёт щупалец? Преврати его руки и ноги в щупальца, как у осьминога.

Лицо Фарли вздрогнуло. Дадли затряс руками, и из его уст раздалось сдавленное «Не надо!»

Он вскочил со стула, пытаясь убежать. Девушка немного побледнела, но взмахнула палочкой, и брат Гарри окутался фиолетовым сиянием. Вместо рук и ног у него появились тёмные отвратительные щупальца с присосками по краям. Он громко завопил и не смог удержаться на этих скользких конечностях, рухнув на пол.

Мардж, тонко взвизгнув, неожиданно бросилась в попытке укусить Фарли, с трудом перебирая своими короткими лапами, но быстрый росчерк волшебной палочки, и в ту угодил красный луч. Обездвиженная Мардж замерла на полу в паре шагов от Злыдня.

Гарри, сглотнув слюну, подытожил:

— Неплохо было им заплатить за всё. Честно говоря, Джемма, жизнь у меня была здесь не сахар. Хочу, чтобы они заплатили за двенадцать лет моего существования здесь. Как я понимаю, ты можешь сделать так, чтобы они помнили о том, что произошло, но не могли ничего по этому поводу предпринять, пожаловаться?..

— Да, могу, — отстранённо ответила Фарли и несколько раз взмахнула в сторону Петуньи и Вернона. Маглы ошеломлённо заморгали, затрясли головами, пока не увидели стонущего сына, который никак не мог подняться из-за произошедшей с его телом метаморфозы, опираясь на свои руки-щупальца и с ужасом разглядывая присоски.

Издав нечеловеческий вопль, Петунья бухнулась наземь рядом с Дадли и ухватилась за конец щупальца, попытавшись выдернуть его. Дадли взвыл от боли и попытался отпихнуть её от себя. Вернон заорал, как раненый носорог, и бросился к Джемме с Гарри, сжав кулаки, но новое заклинание волшебницы бросило его на колени.

— Вы… чокнутые маги! — он еле хрипел, не находя слов от ярости и ненависти.

— Выбирай выражения, животное! — слова Фарли хлестнули его не слабее заклинания. — Иначе я вас верну к тому состоянию и облику, которые вам больше подходят, чем теперешние. Уж больно вы похожи на людей, словно маскируетесь под нас.

Магл открывал и закрывал рот, словно выброшенная рыба на берег суши. Он не мог подняться, а теперь ещё колени отдались запоздалой болью, когда заклинание заставило его рухнуть на них.

— Гарри, прости меня! Прости нас! — раздался голос Петуньи. Гарри повернулся к ней. Его тётя обнимала Дадли и поглаживала его по голове, пытаясь успокоить. — Пожалуйста, расколдуй моего сына. Это моя вина, не его! Это я завидовала твоей матери! Завидовала, что она волшебница, а я обычная. Только я виновата! Поэтому плохо относилась к тебе. Пожалуйста, умоляю, прости меня! Только не трогай моего сына.

Гарри почувствовал озноб, глядя на истерику женщины. Он хотел этого? Теперь он удовлетворëн?

— Довольно, тётя Петунья, — тихо сказал Гарри Поттер. — Вы просите прощения за те годы, что я жил у вас, словно слуга? — несмотря на уважительное обращение на «вы», ни грамма почтительности в голосе мальчика не звучало, скорее доля горечи в море холода. — Я не прощаю. И я ничего не забываю. Двенадцать долгих лет здесь… Сейчас мы расколдуем вашего сына и уйдём. Ради памяти моей матери, вашей сестры. Я уверен, что если бы вы умерли тогда, а не мои родители… Что будь она на вашем месте, то постаралась заменить Дадли маму… вас… Любила бы его не меньше, чем меня. Окружила бы любовью и заботой, а не… — он покосился на стоящую рядом волшебницу. — Неважно. Мы уйдём, но вы будете жить в страхе, что в любой момент мы можем вернуться. Вы никогда не сможете ни уехать, ни спрятаться, будете прикованы к этому дому и всегда вынуждены носить маску абсолютно нормальной и добропорядочной семьи для всех соседей, как вы всегда сами и хотели. Ну а внутри вы будете трястись от страха при мысли о том, что мы можем снова явиться к вам. И вы никому не сможете пожаловаться: ни словом, ни взглядом выдать свой ужас. Джемма об этом позаботится. И через двенадцать лет, может быть, я вас прощу… Если только Сириус Блэк не доберётся до вас раньше и не прикончит. Сначала я хотел вас пожалеть и как-то защитить от него, но, вернувшись сюда, и пробыв в этом доме день, заново пережив, и вспомнив, как здесь я жил, у меня не осталось к вам никакого сочувствия.

Гарри сидел на своей постели и снова смотрел в потолок. Апатия овладела им. Как дошло до того, что он снова очутился здесь? Почему? За что?! Силы оставили его, словно это место выпивало все соки. Даже руки поднять желания не было.

Лучше бы уж он отправился в Косой Переулок покупать учебники к школе. Может, и совы с поздравлениями от сокурсников прилетели бы туда? И почему он не догадался предложить это Фарли? Стоит ли сейчас отсюда сбежать туда?

Внизу, откуда-то из кухни, раздался противный голос магла — мальчик многое бы отдал, чтобы никогда не слышать его. Оно словно больно царапало изнутри. Слышимость, несмотря на то, что их разделяла лишь тонкая древесина пола и хлипкая дверца, была скверная. Похоже, что чары Джеммы работали лишь в одну сторону. Или они уже ослабели?

— Идиот! — рявкнул злой магл. — Хоть бы сказал, откуда сбежал этот маньяк! И вообще, какой… — Конец фразы скривившийся, как от надоевшей зубной боли, Поттер не расслышал, поднимаясь с кровати, которая издала скрип и заглушила слова магла. — А вдруг этот псих сейчас бродит по нашей улице?

Гарри замер, шокированный услышанным. Неужели Дурсль понял, что он вернулся к ним? Но так странно, маньяком его ещё никто не называл.

— Да неужели непонятно, — продолжил магл громко разоряться. Раздался стук, наверное, он в бешенстве обо что-то ударил кулаком, — таким людям дорога одна — на виселицу!

Гарри расслышал звуки работающего телевизора. О, оказывается, речь не о нём. Наверное, по новостям говорили о каком-то преступнике. И как странно, что он сразу не сообразил, ведь маглы околдованы и думают, что Поттер все эти дни жил вместе с ними. Мальчик тяжко вздохнул. Может, на самом деле так и есть? Может, никакой Фарли не было, никто не забирал его отсюда, и это всё — плод его воображения?

— Ну, я пошëл, Петунья. — Слова магла отвлекли Поттера от мрачных мыслей. — Поезд Мардж прибывает в десять часов.

«Ну отлично! — с сарказмом подытожил Гарри. — Ещё и Мардж приезжает. А ведь её Конфундусом никто не обрабатывал, так что… Эта женщина вечно третирует меня, как только увидит. С неё станется зайти в мою комнату и начать орать, особенно если она увидит кучу сов и подарки, которые должны скоро прислать мне мои однокурсники».

Мардж не являлась родственницей Гарри Поттера по линии Петуньи Дурсль. Она — сестра магла Вернона, живёт в пригороде в особняке с садом и разводит бульдогов. По какой-то необъяснимой причине эта женщина ненавидит мальчика даже больше, чем сами Дурсли. Одна радость в том, что она редко приезжала сюда, когда Поттер здесь жил. До Хогвартса. А начав учиться в школе магии, Гарри перестал вообще её видеть, проводя большую часть года в замке. Но раньше каждый раз её приезд оборачивался серьёзными неприятностями для него. Он вспомнил день рождения Дадли. Когда его брату исполнилось пять лет, то она привезла щедрые подарки ему, а Гарри лишь достались её упрёки. А потом они с Дадли уже вечером побежали наперегонки по улице, и Гарри победил, но в награду, когда он вернулся обратно к месту старта вместе со своим братом, лишь больно получил от Мардж тростью по ноге. После этого он расплакался, а Дадли начал его дразнить. Помнится, до этого момента они с братом как-то более-менее уживались вместе, даже иногда играли. Но после их отношения стали ухудшаться. Дадли понял по примеру, который продемонстрировали взрослые, что Гарри можно и нужно обижать.

Маглы тогда ушли в дом, а черноволосый мальчик остался на улице, растирая злые слёзы, глядя на безразличное темнеющее небо. Никто его не пожалел. Нога болела, и он несколько часов хромал.

«Гадина!» — с ненавистью думал Гарри, заново переживая этот момент, будто он был совсем недавно, уже почти ощущая сильную боль в ноге от того удара тростью. Злоба облекала воспоминания в тёмные цвета, гротескно подчёркивала будто вырезанные из камня лица маглов и громкий издевательский смех Дадли.

А через некоторое время проклятая Мардж снова приехала к ним на праздники. Дадли достался дорогущий электронный робот, а ему — коробка собачьего печенья, которое женщина с издёвкой вручила ему.

«Я что, собака что ли? — злость разгоралась в нём, пока он сидел один в темноте. — Почему эта магла так издевалась надо мной? Я волшебник! Я куда сильнее и ценнее её! Лучше! А как она презрительно ухмыльнулась, вручая мне корм для собак?»

Все эти воспоминания всколыхнули муть в душе мальчика. Забытая обида, как змея, подняла свою голову, словно старая рана отозвалась сильной болью, когда он её потревожил. До этого момента он почти даже не вспоминал об этой мерзкой женщине. Не выдержав, Гарри резко вскочил и принялся мерить шагами свою комнату. Попавшемуся на его пути стулу не повезло: Поттер пнул его ногой, тот отлетел и ударился о стенку. Одна ножка отломилась и покатилась по полу. Это немного привело его в себя. Но ненадолго. Он вспомнил последний визит «любимой» тётушки Мардж. Тогда он нечаянно наступил на лапу её бульдогу, которого она привезла с собой. В итоге проклятая магла натравила собаку на него, и та гоняла его по всему саду Дурслей, намереваясь покусать. Если бы Гарри не натренировался за прошедшие годы быстро удирать от Дадли и его банды, то злобный монстр бы его догнал и точно загрыз. Но он успел забраться на дерево, где и просидел до глубокой ночи голодный и замёрзший. Никто и не подумал ему помочь или отозвать пса.

Мардж очень не любила Гарри, поэтому он за всю свою жизнь не слышал ни одного доброго слова от неё и не видел ни одного хорошего поступка по отношению к себе. Она или ругала его, или даже натравливала своего пса. И эта женщина приезжает сюда именно сегодня! Н-да, какой замечательный подарок ему на день рождения организовали проклятые Дурсли! Ох, если бы он мог только её сглазить!

Не желая сидеть взаперти весь день и ждать, когда ненавистная Мардж приедет, Гарри надел свою мантию-невидимку. Он огляделся и, вытащив палочку, еле сдержался, чтобы не заколдовать книги, которые он взял с собой почитать, сложиться аккуратной стопочкой на тумбочке. Его объял озноб. Он не у себя дома, а у Дурслей! На какой-то момент из головы совсем вылетел тот факт, что здесь колдовать нельзя! Гарри слишком привык к магии, привык всегда свободно пользоваться ей. Так его учила Фарли: инстинктивное колдовство улучшает его умение пользоваться палочкой, оттачивает навыки, и применять магию для него становится так же легко, как дышать. И тогда он станет сильнее в бою. Тяжело дыша, Гарри отказался от своей изначальной идеи вылететь через окно на метле на улицу и потом магией отправить метлу обратно в комнату. Ему придётся спускаться обычным способом по лестнице.

Аккуратно открыв дверь, Гарри спустился по лестнице вниз на первый этаж. Никого не было в прихожей, и мальчик, наплевав на запрет Фарли покидать дом, выбрался на улицу. Ему было тошно сидеть взаперти в этом доме. Хотелось вдохнуть свежего воздуха. Он погладил через футболку кулон со змеёй. Этот подарок немного растрогал его, и обида на Фарли прошла. Наверное, дорогая штука. Как она сказала? Второй кулон надет на ней, и в случае чего она узнает об опасности, грозящей Гарри?

Выйдя на лужайку перед домом, Поттер огляделся. Сначала Гарри хотел просто убраться подальше от дома Дурслей, может, прогуляться до парка или до своей старой магловской школы. Как давно он там не был? Уже несколько лет точно прошло. Надо бы сходить туда. Но, уже пройдя через улицу на другую сторону, Гарри вспомнил о мракоборцах, про которых упоминала Фарли, и огляделся по сторонам. Никого рядом не было, ни единой души. Наверное, они замаскировались, чтобы поймать Блэка, если этому убийце всё же втемяшится в голову подойти к парадной двери дома номер четыре и вежливо постучаться.

Сможет ли Гарри найти своих охранников? Ведь в мантии-невидимке ему нечего бояться. А даже если они его обнаружат, то ничего не сделают ему. Возможно, даже лучше будет, если они увидят его, убедятся, что он так же живёт у маглов и никуда не уезжал. Да и поиск мракоборцев будет хорошей тренировкой.

«Жалко, что колдовать нельзя», — подумал Гарри, поглаживая палочку. Ему сразу пришли в голову несколько чар, которыми можно было тех обнаружить.

Поттеру понадобилось больше получаса поисков, чтобы обратить внимание на чёрную машину, припаркованную в десятке метров от дома Дурслей. И как он сразу её не заметил? Наверное, какая-то магия отвода внимания. В машине сидели двое: чернокожий мужчина и непримечательная женщина с сонным видом. Неужели это волшебники? Внезапно мужчина насторожился и начал внимательно оглядываться по сторонам. Растормошив девушку, он вытащил что-то серебристое и надел на себя, сразу исчезнув из виду. Мантия-невидимка! Дверь машины открылась и через секунду аккуратно закрылась. Гарри настороженно оглядывался, ища взглядом волшебника, но никак не мог найти. Поттера объял неожиданный приступ страха. Его спальня внезапно стала казаться ему весьма безопасным местом, куда стоит вернуться как можно скорее. Не став искушать судьбу, Гарри направился прочь. Оглянувшись, он увидел, как волшебница тоже покинула машину, при этом неудачно захлопнув дверцу и сильно ударившись локтем, чуть при этом не упав. Она приглушённо ругалась, потирая руку.

Гарри застыл, разглядывая волшебницу и думая, что ему делать. Они могут заметить, как он открывает дверь в дом. Мимо него проехала машина, и он с удивлением обнаружил за рулём толстого Дурсля. Раньше у него была другая машина, не такой уж старенький Opel Vectra B светлого цвета. А сейчас магл припарковал у дома тёмную и совершенно новенькую Opel Vectra C. Оттуда выбрался магл и его сестра. Эта краснолицая внушительной комплекции дама очень походила на дядю Вернона. В одной руке она держала здоровенный чемодан, второй прижимала к груди старого угрюмого бульдога. Гарри потихоньку пристроился в кильватере за ними в своей мантии-невидимке, стремясь убраться с внезапно ставшей негостеприимной улицы. Дурсль шустро открыл дверь и придержал её, пропуская Мардж. Гарри незаметно прошмыгнул вслед за ней и прижался к стене, пропуская Дурсля. Маглы отправились дальше по прихожей внутрь, а Гарри постоял в мантии-невидимке, размышляя, что делать. Желание шляться по улице у него пропало. Да и зачем ему видеть свою старую школу? Уж там приятных воспоминаний не больше, чем в доме Дурслей.

— А где мой ненаглядный Дадли? — хрипло гаркнула впереди Мардж. — Где мой медвежонок?

Гарри передёрнуло от звука её голоса. Теперь, когда можно было никуда не торопиться, он замер, разглядывая Мардж. Он не видел её лица, лишь голову сзади, но уже чувствовал ненависть к ней, глядя на такую знакомую причëску и цвет её волос, вспоминая презрительную гримасу, с которой она всегда смотрела на него.

В коридоре появился толстяк Дадли. Соломенные волосы прилизаны, из-под пяти подбородков торчит галстук-бабочка. Бросив чемодан на пол, Мардж ринулась навстречу племяннику и, потискав его одной рукой, смачно чмокнула в щеку. Гарри прекрасно знал, что её объятия Дадли терпит лишь потому, что та ему за это платит. И действительно, когда объятия разжались, в кулаке толстяка хрустнула двадцатифунтовая бумажка.

— Петунья! — воскликнула она и двинулась к худой, как жердь, маме Дадли.

Тётушки поцеловались, Мардж прижалась массивной челюстью к впалой щеке Петуньи.

— Мардж, не хочешь ли чашку чая? — спросил Дурсль. — А что желает Злыдень?

— Злыдень желает испить чаю из моего блюдечка, — ухмыльнулась женщина.

Маглы убрались из прихожей, пройдя в кухню, и Гарри перевёл дух. Незаметно для себя он задержал дыхание, пока они были рядом. Словно испугался магловской вони, как Фарли, которая даже не скрывала своего омерзения, когда говорила о маглах.

Сняв с себя мантию-невидимку, он тихонько распахнул входную дверь и, высунув голову, огляделся. Его взгляд не нашел чёрную машину, хотя неуклюжая женщина всё так же была на улице и теперь, замерев, искоса поглядывала на высунувшегося из двери Гарри Поттера. Чернокожего волшебника не было видно. Закрыв дверь, Гарри проскользнул на лестницу и поднялся к себе. Теперь, когда мракоборцы видели его, то он может быть спокоен.

Пока он бродил на улице, совы уже принесли первые поздравления с днём рождения. Две большие сипухи — одна с преобладающими белыми и серыми перьями, другая с тёмно-коричневыми, — вольготно устроились на столе у открытого окна и смотрели на него своими большими немигающими тёмными глазами с жёлтой оболочкой. Третья чуть поменьше — Гарри не знал её породу, — устроилась за ними, прямо на подоконнике, то ли скромничая, то ли побаиваясь более взрослых особей.

— О, у меня такие гости, — приветливо сказал Гарри, подходя к ним.

Чувство одиночества сразу покинуло его. Сипухи приветливо ухнули, помогая ему снять свой груз с лапок. На одной небольшой прямоугольной вытянутой коробке, аккуратно обёрнутой серой бумагой, значилось: «Гарри Поттеру от Миранды Вудс». Гарри с огромным трудом припомнил эту первокурсницу, которая училась вместе с Эмилией Стоун. На другой — примерно такого же объёма, но квадратной формы — каллиграфическим почерком чёрным цветом было выведено: «Гарри Поттеру с Днём Рождения от Джеффри Салливана». Эту фамилию он не знал, скорей всего какой-то старшекурсник. Чтобы забрать третье письмо, мальчику пришлось чуть высунуться из окна. Его лицо обдувал приятный ветер, на улице было очень свежо. Взгляд Поттера быстро оббежал улицу, заметив, что предполагаемая девушка-мракоборец продолжает стоять на улице. До невзрачной волшебницы было слишком большое расстояние и он не мог определить куда она точно смотрит, однако ему показалось, что теперь она открыто уставилась на него. Возможно, что колдунья просто беспокоилась, не вывалится ли он из окна, хотя Гарри даже не свесился с него, а лишь чуть высунулся. Сделав вид, что не замечает её назойливого внимания, он принялся развязывать третью посылку.

— Сейчас-сейчас, — обратился Гарри к двум сипухам, когда те нетерпеливо ухнули, перебирая своими лапками по столу. Посылки они отдали, а улететь не могли: мальчик не нарочно перегородил им выход через окно.

Как только он забрал груз, то все три совы улетели. Бросив взгляд в окно, Поттер с изумлением увидел, что колдунья пропала. Улица была полностью пуста. Недоверчиво хмыкнув и подхватив подарки, Гарри сел за стол, распаковывая посылки. Настроение Поттера поползло вверх, пока он читал доброжелательные поздравления на открытках. Когда он принялся разворачивать сами подарки, зашуршали крылья и сразу два новых крылатых почтальона залетели в комнату. Гарри, улыбнувшись им, а то у них был очень уж серьёзный вид, забрал посылки. Он начал открывать завёрнутые коробочки чуть быстрее. Сначала было несколько пачек шоколада, который мальчик тут же попробовал, а потом другие совы принесли всякие книги и многое другое. Открыв уже с десяток подарков и перекусив сладостями, Гарри почувствовал жажду. Прихватив мантию-невидимку, он прошмыгнул на кухню, где сидели маглы.

Мардж уже попивала чай с фруктовым тортом, а в уголке её злобный бульдог шумно лакал чай из блюдца. Пол вокруг был запачкан слюной и самим чаем. Петунья была явно не в восторге. Эта блюстительница чистоты терпеть не могла животных. И, разумеется, Гарри под мантией-невидимкой зашёл именно в тот момент, когда маглы обсуждали его.

— А где этот неблагодарный мальчишка? — спросила Мардж. — Или вы сдали его в детский дом?

— Он сидит у себя в комнате, — сухо ответила Петунья. — Зачем нам сдавать моего племянника в детский дом?

Неожиданная отповедь прошибла даже толстую кожу Мардж, и та, не зная, что сказать, сначала замерла, а потом отпила чай из стакана.

Гарри, пользуясь тем, что маглы сидят к нему спиной, подошёл к кухонному гарнитуру и налил себе кружку чая. Внезапно собака зарычала, явно почувствовав его. Царапая когтями пол, бульдог подбежал к замершему и скрытому Гарри и, непонимающе щуря свои маленькие злобные глазки, открыл было пасть, намереваясь цапнуть невидимого, но такого знакомого по запаху врага, но Поттер испуганно лягнул его ногой, и тот, коротко взвизгнув, отлетел от него на полметра.

— Что такое? — Мардж обернулась и вскочила на ноги. — Злыдень! Ты ушибся? Ох, мой бедный старичок.

Гарри, злобно посмеиваясь, обошёл склонившуюся над бульдогом Мардж, подавив желание толкнуть или даже пнуть и её, вышел из кухни. Вернувшись к себе, мальчик обнаружил ещё несколько сов. Он принялся открывать послания, закусывая разными сладостями и запивая вкусным чаем. Фамилии адресатов мелькали перед ним, уже не откладываясь в памяти, пока он не наткнулся на поздравление от Малфоя, которое принёс настоящий филин.

«Дорогой друг!

Поздравляю тебя с важной датой, с твоим тринадцатилетнем! Как ты уже знаешь (а если ещё неведомо тебе, то познакомишься с этим на уроках нумерологии, на которые ты записался по моему совету), цифра «13» имеет очень важную роль среди магического искусства. Желаю тебе благородного развития, как сведущего в волшебстве, чтобы проклятия всегда обходили тебя стороной, и стремления укреплять положение нашего факультета Салазара Слизерина, к чему мы с тобой итак приложили грандиозные усилия в прошлом году. Но сейчас тебе стоит быть настороже, опасаясь весьма страшной угрозы. К сожалению, в письме я могу лишь сообщить, что случилось нечто непредвиденное и, как друг, я не мог промолчать. Все подробности я расскажу при личной встрече. Ты всегда можешь найти поддержку в моём лице.

Драко Люциус Малфой, 31.07.1993 года».

Гарри покачал головой, откладывая письмо в сторону вместе с какой-то книгой про магические традиции. Драко всегда был напыщен, но сейчас величавость его речи превысила все пределы. Причём, мимоходом отметил Поттер, торопясь открыть следующее письмо, Малфой никогда не любил много писать и этот стиль был ему не свойствен. Хотя почерк был его… Ну и мало ли как Драко пишет поздравительные письма, всё же Гарри видел лишь домашние работы и сочинения своего одноклассника.

Пришло письмо от Пэнси, и оно оказалось не таким высокопарно-надменным, как у Драко, и, как показалось Поттеру, намного более искренним.

«Привет, Гарри!С Днем Рождения!Пусть твоя палочкаВ День Рождения взмахнетИ все-все пожелания мигом исполнит,Одаряя светом магии тебя!Счастья пусть кентавр привезетИ единорог золотом наполнит твой котел!С Днем Рождения!

Ты очень умный и любишь читать. Я знаю, что ты обожаешь защиту от темных искусств, так что дарю тебе книгу по ней! Читай про свою любимую защиту от самых темнейших искусств и будь самым-самым сильным!

Пэнси».

Мальчик с улыбкой прочитал стихотворение, а потом быстро пролистал небольшую книгу в глянцевой обложке. Обнаружив уже знакомые и изученные чары, Гарри отложил её в сторону, так как за это время в его комнату залетели ещё сразу несколько почтальонов. А через несколько минут ещё две неясыти.

Он просто не успевал читать письма, как следующая сова приносила ещё подарок с поздравлениями. В его памяти лишь откладывались знакомые имена. Трейси (подписалась без фамилии), Теодор Нотт, Терри Бут, Блейз Забини, Элизабет Харли…

Внезапно на одном из запечатанных посланий с подписью «Гарри Поттеру» вредноскоп закрутился, и мальчик не стал его открывать. Это повторилось от двух других посылок, и Гарри отложил их от греха подальше. Похоже, это прислали ему недоброжелатели. Поттер покосился на свою палочку, которая лежала рядом на кровати, и опять поморщился. И почему ему нельзя колдовать?

Глядя, как растёт целая гора подарков на его кровати, Гарри с усмешкой подумал, как тяжело будет Фарли всё это переносить в его новый дом. Свою нерешительность и смутную тревогу, или даже страх, что Джемма не явится за ним, он запихнул куда подальше. От Дафны Гринграсс ничего не было, хотя даже Эмилия прислала небольшое поздравление с подарком, которым оказалась книга по зельеварению. И такое отсутствие новостей от его подруги несколько испортило ему настроение. Но не успел он загрустить, как раздался знакомый голос, заставив мальчика вздрогнуть.

— Гарри? — вопрошала откуда-то невидимая Фарли. — Возьми зеркало, это Джемма.

Он вскочил со стула и подбежал к кровати, подхватывая сквозное зеркало. Вместо своего отражения он увидел в нём лицо темноволосой девушки, которая внимательно разглядывала его.

— Привет! — счастливо улыбнулся он, чувствуя, как уходит пасмурная тяжесть с груди. — У меня всё хорошо.

— Рада слышать, — кивнула она. — Мракоборцы на месте? Не заходили к… к тебе, чтобы поздравить?

— Да, я видел, — начал было Гарри, быстро сообразив, что стоит говорить, а что нет, — женщину, похожую на мракоборца из окна. Но ко мне никто не заходил.

— Это хорошо, — волшебница бросила взгляд мимо зеркала и Поттер услышал стук, словно в дверь её кабинета кто-то стучал. — Ни минуты покоя, они словно домовые эльфы, ничего не могут сделать без моей команды, — пожаловалась она. — Ты никуда не выходил?

— Нет, — без запинки соврал Гарри и добавил, — лишь на кухню, попить чая.

— А, ну приятного аппетита, — вздохнула девушка. — Много сов прилетело?

— Спасибо. Ты не представляешь насколько много, — весело ответил Гарри, бросая взгляд на ещё одну сову с маленькой коробкой в лапах, которая прямо сейчас залетела в его спальню и сделала круг почёта у книжного шкафа, приземлившись в конце концов на кровать перед ним.

— Хорошо, — девушка поднялась из-за стола, и его взгляд зацепился за два стеклянных шкафа за её спиной, набитых какими-то папками. — Я прибуду за тобой после шести вечера. А сейчас, извини…

— Да, я понимаю, — согласился Поттер, понимая, что у неё много работы.

— Ещё раз с днём рождения! — успел он услышать её голос, прежде чем связь оборвалась.

Гарри отложил зеркало в сторону, счастливо улыбаясь и разглядывая кучу подарков. Какой хороший день!

Несколько часов прошли за один миг. Поттер потратил их на открывание и рассматривание подарков. Фарли оказалась права. Ему показалось, что за этот день его спальню посетила сотня сов. Почти вся комната была завалена дарами. Но вот наступил вечер, и Гарри уже не мог скрывать своё нетерпение. Когда же Джемма его заберёт отсюда?

Его глаза всё время возвращались к часам — ещё один приятный и полезный подарок.

Они показывали время 17:55.

17:59

«Да где же она?!»

18:04

Он уже начал волноваться.

«Может что-то случилось? Или она забыла про него?»

Внезапно раздался хлопок, и прямо пред ним трансгрессировала Фарли. Её лицо выражало усталость. Гарри радостно улыбнулся, вскочив. Она вернулась! За ним! Он чуть не бросился её обнимать, но, натолкнувшись на сосредоточенный взгляд её тёмных глаз, немного погасил свой порыв.

— Привет! Как ты тут? — тепло спросила она. — Всё хорошо?

Гарри хотел было начать жаловаться и перечислять всё случившееся, но вместо этого из его уст прозвучало:

— Скучно. Пойдём отсюда.

Фарли оглядела целую гору подарков и покачала головой.

— Ах да, нужно ещё же разрешение на посещение Хогсмида подписать у маглов, — улыбаясь до ушей при виде её реакции на знаки внимания от факультета, сказал Гарри.

— Точно, — Фарли кивнула и направилась к двери из спальни. — Пойдём.

Вместе они начали спускаться по лестнице.

— Э-э-э, Джемма… — немного нерешительно сказал Гарри, идя за ней вниз по ступенькам и глядя ей в спину. — К маглам приехала ещё… э-э… одна магла.

— Ничего страшного, — произнесла она. И вытащила палочку.

Всё семейство Дурслей и их гостья сидели за столом. На магле был огромный свитер, с серыми рукавами и тёмными полосами на груди. Его сестра была одета в клетчатый шерстяной пиджак, под которым виднелась отвратительная жёлто-коричневая блузка с огромными чёрными пуговицами, и в юбку, повторяющую стиль пиджака, а жена — в светлую блузку с цветами и тёмно-красную юбку до колен. Женщины первыми заметили, как Поттер и Фарли зашли на кухню, — под их ногами скрипнула половица пола. И если лицо миссис Дурсль ничего не выражало — Гарри даже показалось, что она еле-еле улыбнулась, то толстое лицо Мардж скукожилось, а маленькие глаза презрительно сощурились.

— Ах ты паршивец! Неблагодарный мальчишка, даже не встретил тётушку! И ещё привел незнамо кого в дом!

Фарли изумлённо перевела взгляд с неё на Гарри, лицо которого некрасиво покраснело. Внутри него зародился гнев.

— Если думаешь с нами ужинать, то ты ошибся: сегодня ты остался без еды за своё поведение и свою оборван… — Мардж хотела что-то ещё сказать ужасное про его спутницу, но Джемма взмахнула палочкой в её сторону, и та схватилась за горло и задрожала.

Дурсль вскочил — он хотел было что-то гневно вскрикнуть, но, повинуясь палочке девушки, его глаза стали пустыми, и он уселся обратно. Злыдень, который жадно чавкал у своей миски, наконец-то отвлёкся и, коротко тявкнув, бросился на волшебницу. Мелькнул быстрый жёлтый луч, и бульдог без звука рухнул на пол, проскользив метр, но немного не докатившись до ног девушки. Гарри смотрел, как Фарли колдует, и чувствовал зависть. Как хорошо быть взрослым волшебником! Она может спокойно колдовать даже в присутствии маглов, и никакой запрет на неё не распространяется.

— Хм, привязанность животного к своей родне переборола мой Конфундус. — Щёки Джеммы раскраснелись, она гневно дышала. — Не ошибусь, если предположу, что эта жирная карга — его сестра?

— Да, — Гарри поёжился от тона Фарли и от того, что она делала. Он почувствовал предвкушение. И страх маглов. Мардж в ужасе пучила глаза, открывала рот, но из её уст не было слышно ни звука.

— Давай, Гарри, не тяни. Надо подписать это разрешение и убраться отсюда. Не хочу долго чувствовать вонь магловской дыры.

Гарри вытащил бумагу, и Петунья без всяких слов подписала её. Он повернулся обратно, а Фарли направилась к двери. Они сейчас уйдут. Мальчик обернулся обратно к Мардж. Его лоб бороздила морщинка, а зелёные глаза горели.

— Подожди, — приказал он Джемме.

Фарли остановилась, повернувшись к нему.

— Накажи её! Я хочу, чтобы ты наказала эту дрянь за её слова.

Минуло ещё несколько дней. Репортёры так ничего и не написали насчёт целей Блэка, что он сбежал не ради самого побега, а чтобы добраться до кого-то в Хогвартсе. Фарли сухо сообщила Гарри, что о молчании для прессы распорядился сам министр Корнелиус Фадж. В Министерстве были уверены, что Блэк окончательно спятил и хочет убить Гарри Поттера, так как думает, что после его смерти Тёмный Лорд возродится. Теперь у дома Дурслей постоянно и незаметно дежурили несколько мракоборцев на тот случай, если Блэк явится туда.

«Они не так далеко от истины, хоть и сами не подозревают об этом. Если Блэк меня найдёт… Ему не составит труда отнять дневник и попробовать снова вытащить оттуда своего хозяина. Если найдёт… — думал Гарри, лёжа на кровати. Сверху, на втором этаже, беспокойно заворочалась в своей постели Фарли. Мысли Поттера беспорядочно метались от одного к другому. — Но я не один. И ему ни за что не найти меня здесь! Блэк одним проклятием убил тринадцать человек… Но это же маглы, они беспомощны. А я волшебник. У меня есть мантия-невидимка. Нет, Блэку до меня не добраться. А может, его цель в другом? Может, он будет искать убежища у своих друзей, таких как Малфой?»

Теперь Гарри не сомневался, что Люциус Малфой — это Пожиратель Смерти, один из главных членов организации, созданной Тёмным Лордом. И хотя тот утверждал десять лет назад, после исчезновения Волан-де-Морта, что к нему применили Империус и он никогда не поддерживал Сами-Знаете-Кого, но Гарри не питал никаких иллюзий. Он отринул всякие сомнения, которые у него оставались, и окончательно записал Люциуса Малфоя в свои враги. Даже если посмотреть на его сына, на Драко Малфоя, который постоянно цитировал своего отца, или как он радовался смерти маглорождённой Грейнджер, то становится понятно, на чьей стороне находятся симпатии Люциуса Малфоя. С этими невесёлыми мыслями Гарри уснул.

На следующий день Фарли, благодаря своим знакомствам и змеиной, а вернее, слизеринской хитрости, узнала самой первой свои результаты по ЖАБА. Схватив долгожданный листок, который ей принесла сова, она быстро его прочитала. Гарри подошёл и заглянул через плечо. У неё не было ни одного «Удовлетворительно» — все оценки были или «Выше Ожидаемого», или «Превосходно». Но мальчик лишь успел охватить лист общим взглядом, как Фарли, радостно вскрикнув, повернулась и коротко обняла его, прижав к своему плечу. Гарри растерянно замер, но Джемма тут же его отпустила и как ни в чём не бывало быстро пошла к двери. Поттер заторможено оглянулся, но она уже вышла из комнаты. Чуть скрипнули ступеньки лестницы, ведущие на второй этаж. Он шагнул к окну, его пальцы сжали подоконник. Сверху что-то весело напевала Фарли, но Гарри ничего не слышал, с отсутствующим видом рассматривая ровные металлические листы забора. Именно так его обнимала бы мама, будь она жива?.. В доме у Дурслей никто не проявлял к нему тёплых чувств, тётя Петунья ни разу его не прижимала к себе и не обнимала.

Через десять минут Джемма, переодевшись в выходную мантию и не завтракая, умчалась в Министерство, а Поттер лишь покачал головой, когда она бросила перед трансгрессией:

— Я устраиваться на работу.

Гарри даже не успел выйти на улицу, чтобы её проводить или что-то сказать. Похоже, теперь он остался на весь день один. Что ж, у него будет время приготовить что-нибудь вкусненькое к её приходу и отпраздновать отличные результаты экзаменов. Так и получилось: Фарли вернулась лишь под вечер.

И вовремя, так как Гарри уже приготовил к тому времени праздничный ужин. За столом, поедая вкусные коржики со сгущёнкой и немного отпивая элитное волшебное вино (у Гарри был бокал со сливочным пивом и жидкое мороженое, у которого был изумительный вкус, и оно нравилось ему больше, чем замороженное), Фарли поведала о своих успехах. Девушка всё же исполнила свою мечту и устроилась в Министерство Магии, став младшим заместителем министра. Это далось ей непросто, но она полностью использовала все свои возможности и умения, досуха выжимая имеющиеся бонусы из запаса.

Благодаря Фарли, Поттер знал все расклады в Министерстве. Выпускники Слизерина выстроили свою сеть там, за ответные услуги помогая своим. Джемма не упоминала, когда эта сеть появилась, а может, и не знала, но Гарри почему-то твёрдо решил, что этому положил начало Волан-де-Морт, десятки лет назад пытаясь таким образом захватить или парализовать власть. Ну а после его краха сеть уцелела из-за своей полезности и удобства для чистокровных. Хотя, может быть, всё это существовало и до Волан-де-Морта, так как вряд ли выходцы с факультета хитрецов изменяли свои привычки всеми путями добиваться власти после окончания Хогвартса. Гарри не знал, сколько веков или десятилетий существует эта «сеть», да и это его не особо интересовало. Слизеринцы продвигали своих, а те, поднявшись выше, подтягивали остальных, вот что было важно. В голову Гарри, когда он представлял это, пришёл образ своеобразной паутины или даже спрута, который опутал своими щупальцами все отделы волшебного государства.

Со слов Фарли, министр магии Корнелиус Фадж уже как несколько лет пытался выстроить удобную для себя вертикаль власти, тем самым невольно позволяя чистокровным восстановить своё немного пошатнувшееся положение после краха Тёмного Лорда. Фадж совсем не доверял ни Амелии Боунс, которая была весьма популярна в Министерстве своим профессионализмом, честностью и — что было главным минусом для многих — неподкупностью, видя в ней конкурента на свой пост, ни Альбусу Дамблдору, который был популярнее Фаджа и Боунс вместе взятых и который откровенно раздражал уже саму Джемму Фарли своими взглядами и поддержкой нечистокровных волшебников. И не только её одну. Поэтому Фадж пытался контролировать напрямую все свои отделы, подозрительно косясь на Боунс или на Крауча, памятуя, что последний претендовал на его пост в прошлом. Тогда кресло под Миллисентой Багнолд — прошлым министром магии — шаталось, и именно Крауч тогда чуть его не занял. Но сын Крауча оказался Пожирателем Смерти, который замучил членов семьи Долгопупса, доведя их до безумия. Гарри слышал про чудовищные деяния Лестрейнджей, как и сына мистера Крауча, в том числе про пытки родителей Невилла, но ничего не знал про их безумие.

«Значит, родители Невилла тоже пострадали, как и мои мама с папой, ведь их разум теперь мёртв? По словам Фарли, оба Долгопупса сошли с ума от пыток и теперь лежат в Мунго», — Гарри содрогнулся, представляя себя на их месте. Если бы Волан-де-Морт пытал его чуть дольше…

Как бы то ни было, известие, что у Крауча, который позиционировал себя как главный лидер борьбы с тёмными магами и противоположность Тёмному Лорду, сын оказался верным последователем Волан-де-Морта, произвело тогда эффект взорвавшейся бомбы. Популярности Краучу это явно не добавило, и пост министра прошёл мимо него. А Багнолд, пользуясь этим, смогла удержаться на своем посту намного дольше. Но в последние годы её всё же смогли подвинуть, так как своего влияния она лишилась ещё раньше, чем Барти Крауч. Чистокровные волшебники не могли ей простить чисток и жестоких действий Крауча. Их противники, как бы это ни звучало странно, не прощали ей того же, так как ни законностью, ни справедливостью мракоборцы, которых спустил с поводка Крауч, не отличались. Да и с учётом того, что Багнолд была живым напоминанием неудачной гражданской войны, унёсшей многие жизни, так и явно неэффективным лидером, то её участь была предрешена. Она потрепыхалась немного у власти, но больше из-за того, что кабинет министров никак не мог решить, на кого её заменить. Чистокровные волшебники не хотели видеть на посту жёсткую Боунс, ещё больший ужас у них вызывал Альбус Дамблдор, к которому много раз обращались другие влиятельные маги с просьбой занять пост министра, помня о его уверенных действиях во время войны с Сам-Знаешь-Кем. Несмотря на творимый тогда террор, который выплеснулся даже за пределы Британии и также нашёл отражение в других волшебных школах, в Хогвартсе тогда всё было спокойно. Но Дамблдор отказался, и место Багнолд занял Корнелиус Фадж. Поэтому Фадж ещё и постарался спустить всех собак из-за побега Блэка на Багнолд, так как она в последние годы у власти, понимая, что ей на посту удержаться всё же не удастся, пренебрегала ежегодными визитами с инспекцией в Азкабан, оберегая своё здоровье от вредного воздействия дементоров.

Создавалась парадоксальная ситуация. Фадж мог снять главу любого отдела, но и главы отделов могли общим голосованием вышибить его из кабинета министров. И настраивать их откровенно против себя, отстраняя популярнейшую главу отдела Боунс без веской причины, Фадж не мог. Поэтому первый заместитель министра Долорес Амбридж, которая фактически подчинялась только ему, совала свой нос везде, незаметно ища возможные способы отстранения или компромат на неугодных ему волшебников. И именно под её негласное подчинение и попала Джемма Фарли. С её слов, эта толстая и низенькая женщина с тоненьким голосом обладала неплохой хваткой, а главное то, что Фарли быстро нашла с ней общий язык. На девушку в основном свалилось много бумажной работы, а в свете побега Блэка ещё и часть контроля за другими отделами. Стирателям памяти и мракоборцам приходилось много патрулировать в магловских районах, ища беглого преступника. Фадж, с одной стороны, требовал поимки Блэка, а с другой — уже который год постепенно уменьшал финансирование Отдела обеспечения магического правопорядка, стараясь таким образом ослабить Боунс.

Разговор с Фарли затянулся до поздней ночи, а на следующий день в честь успешного получения должности она устроила праздничную вечеринку. Сначала в доме Гарри, а потом отправилась к родителям — праздновать уже там. Девушка любила веселиться, тем более она считала должным: если добился чего-то сложного, то нужно себя хорошо за это наградить. И эта черта нравилась Гарри.

У Фарли начались рабочие будни. Домой девушка приходила очень уставшей, но довольной. В Министерстве она чувствовала себя словно рыба в воде, тем более косвенно она представляла волю министра магии как его заместитель, так что власти у неё было немало. Ей дали под крыло несколько волшебников. К её злости, среди них была и одна маглорождённая девушка. Зная характер Фарли, Гарри заочно посочувствовал этой бедняжке. Но теперь у его подруги не оставалось сил, а главное, времени, чтобы заниматься с ним. Более того, она настойчиво предлагала ему вернуться к Дурслям, так как там теперь патрулировали несколько мракоборцев и дом стал надёжен. А здесь большую половину дня Гарри был один. Мальчик сразу же отказался, чуть не вспылив и не накричав на девушку, когда та начала настаивать на этом. Он ни за что не собирался возвращаться к Дурслям.

Тогда Фарли купила ему вредноскоп, который должен был оповестить его на случай угрозы. В теории прибор должен был определить заранее визит незваных гостей, а чары на доме должны были дать Гарри время, чтобы убежать. Теперь он держал мантию-невидимку всегда с собой, а метлу отнёс в кухню, спрятав за дверью, чтобы, если что, можно было быстро улететь. Главное, — переживал Поттер, — не забыть сказать Букле, чтобы она тоже улетала. Может, даже посадить её обратно, в случае чего, в клетку и, прихватив её, убраться из дома вместе на метле. По словам Фарли, если Блэк всё же явится сюда, то может увидеть, что сова Гарри вылетает из окна, и понять, что его приход обнаружили. Помимо всех прочих негативных последствий, он может просто убить сову, сбив заклятием.

Гарри пробовал несколько раз незаметно улететь на метле, натянув на себя и на неё мантию-невидимку и прихватив клетку с совой. Это была идея Фарли — потренироваться, раз уж не удалось уговорить Поттера уехать к Дурслям, хотя она не оставила попыток, действуя уже куда тоньше, чем в первый раз. У Гарри на тренировках всё получалось как надо. Джемма играла роль Блэка и делала вид, что активировала защитные чары, которые вообще-то свободно её пропускали, так как это она их ставила. Фарли просто посылала искры вверх, обозначая момент атаки. Ещё раньше срабатывал вредноскоп, чувствуя, что хозяину грозит опасность (Фарли пообещала, что если она поймает его, то Поттер вместо ужина получит несколько неприятных заклятий). Гарри тогда стремглав хватал метлу, бежал в свою спальню, усаживал до этого мирно спящую Буклю в клетку, садился на метлу и, накинув мантию-невидимку, вылетал через окно. Главное было лететь медленно, не торопясь, чтобы ветер не сорвал мантию-невидимку с него. И не забыть наложить звукопоглощающие чары на клетку, так как Букле такой способ перемещения не особо нравился и она шумела.

Фарли ещё предложила ему переехать домой к ней: она могла бы вернуться к своим родителям и привести его в гости. Но Гарри не хотел покидать коттедж, уже ставший ему родным. Однако девушка всё равно нервничала каждый раз, когда отправлялась в Министерство, и не оставляла попыток уговорить Гарри быть более внимательным к своей безопасности. Как будто он невнимателен, думал Поттер — уж после пыток Волан-де-Морта меньше всего ему хотелось попасть в лапы безумному убийце Блэку.

Прошло несколько дней. Девушка принесла список литературы для третьего курса, которую школьная сова доставила в дом Дурслей. Хогвартс всё же решили открыть, иначе куда девать сотню школьников? Не отправлять же учиться в другие магические школы — это похоронит всю репутацию Британии. Со слов Фарли, Фадж скорее новую школу открыл бы прямо в Министерстве, чем позволил детям отправиться учиться в другие страны. В Пророке об этом открытии Хогвартса лишь вскользь упомянули. Как-то это событие и всё, что было с ним связано, отошло для магического сообщества на дальний план, а теперь основное внимание было уделено Сириусу Блэку. Министр лишь заверил, что школу проверили мракоборцы и никакой опасности не было обнаружено. В газете не было никаких упоминаний ни про Джинни Уизли, ни про окаменевших учеников. Фарли рассказала, что их уже давно оживили, а насчёт Джинни Уизли официальная позиция Министерства в том, что девочка жива и просто пропала. Хотя семью Уизли и самого Артура Уизли, который работал в отделе Боунс, очень многие работники Министерства искренне жалели. Оказалось, что отец Рона был весьма честным и трудолюбивым сотрудником и сыскал немало друзей, несмотря на свой иногда чудаковатый характер.

Получив письмо из Хогвартса из рук Фарли и разглядывая его, Гарри не мог сдержать улыбку. Всё-таки он был прав: его школу откроют! Он вернётся!

Уважаемый мистер Поттер!

Сообщаю Вам, что Министерством Магии принято решение допустить юных волшебников и волшебниц до дальнейшего обучения в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Поэтому первого сентября начинается новый учебный год. «Хогвартс-Экспресс» отходит от платформы № 9 ¾ с вокзала Кингс-Кросс в 11.00. В выходные дни третьекурсникам будет разрешено посещать деревню Хогсмид. К письму прилагается форма с разрешением. Её должен подписать ваш родитель или опекун. Также прилагается список учебников для третьего курса.

Искренне Ваша
профессор М. МакГонагалл,
заместитель директора школы.

Гарри достал форму с разрешением и, прочитав его, посмотрел на Фарли.

— Что там? — она поднялась со стула и подошла к нему. — Разрешение в Хогсмид? Маглы подпишут. Кстати, насчёт завтра…

Наступало 31 июля 1993 года. День рождения Гарри Поттера. Несмотря на то, что это была суббота, Фарли всё равно в этот день работала. Но они вечером обсудили их планы на день. Джемма предположила, что наверняка ему придёт немало подарков… В его комнату, в дом Дурслей. Ведь совы не могут найти его здесь, а благодаря принятым мерам они считают, что Гарри живёт у маглов. А ведь комната у Дурслей нерезиновая и не расширена пространственной магией! Как отреагируют патрулирующие на улице Литтл Уингинга мракоборцы, если куча сов с подарками залетит внутрь его комнаты утром и будет весь день ждать там? Это будет по меньшей мере подозрительно. А она не может трансгрессировать десятки раз туда из Министерства, чтобы забирать посылки. Более того, может, и сами мракоборцы захотят зайти к нему домой и поздравить героя с днём рождения. Ей и так приходилось прилагать усилия, чтобы у них создалось впечатление, что Поттер уже несколько недель сидит в своей комнате и не выходит на улицу, якобы опасаясь сбежавшего Пожирателя Смерти. Вернее, усилия прилагали маглы: зажигали свет у него в спальне вечером и делали всё, чтобы у мракоборцев, охраняющих и одновременно наблюдающих за домом номер четыре, не возникло никаких сомнений. Однако сейчас случай был особый, поэтому девушка предложила ему утром трансгрессировать в свою комнату у Дурслей и принимать подарки там. А вечером уже она заберёт его обратно. Это предложение очень не обрадовало мальчика. Джемме пришлось его долго уговаривать. Дурсли же заколдованные, он может сидеть в своей комнате и открывать гостинцы и подарки от своих одноклассников. А для связи Фарли дала ему сквозное зеркало — волшебный предмет, состоящий из двух связанных между собой зеркал, — с помощью которого можно было поговорить с ней на любом расстоянии. Для этого Гарри должен чётко назвать её имя или фамилию. Мальчик несколько раз потренировался, и эта штука действительно работала.

Но ему ни за какие коврижки не хотелось возвращаться к Дурслям. Хотя ради получения подарков… Это его подарки, и их ему хотелось бы всё же получить. Может, там будет презент и письмо от Дафны, в котором она объяснит своё молчание? Уж с днём рождения она обязана его поздравить! Но больше всего он боялся, что кто-то узнает, что он уехал от Дурслей. Что будет, если мракоборцы действительно зайдут к нему домой и увидят, что его нет? Могут ли они определить, что на маглах применяли магию? Что если из-за этого у Джеммы будут проблемы? То, что ему не нравилось у них жить, не служило оправданием для этого. Этот довод помог пересилить его угрюмое нежелание покидать свой дом, и Фарли с огромным трудом смогла его уговорить.

Утром следующего дня Гарри забрал с собой метлу, мантию-невидимку, а также вредноскоп и парочку книг, чтобы почитать. На всякий случай. Девушка, взяв его за руку, перенесла к Дурслям. Гарри тут же отпустил её руку, всё ещё обиженный на это решение, хотя и всё понимал. Он крепче сжал метлу в руках.

— На комнате звукопоглощающие чары, так что мракоборцы и маглы тебя не услышат, если будешь шуметь, — сообщила Фарли, разглядывая Гарри. На её лбу возникла короткая морщинка. Она вытащила из кармана какой-то предмет. — Я хотела тебя поздравить вечером, но с учётом обстоятельств должна сделать это сейчас. Она защитит тебя в моё отсутствие.

Гарри, опустив метлу на пол, принял из её рук огранённую фигурку в виде змеи. Чешуя у неё была золотистого цвета, а глаза — изумрудными.

— Это мощный охранный амулет. Он парный, и вторая фигурка у меня. — Девушка прижала руку к груди, показывая где. Блеснула золотая цепочка у неё на шее. — В случае опасности ты должен крепко сжать змею, и я получу сигнал об этом и тотчас же прибуду к тебе. И ещё он работает как портал. Скажешь «перенеси в убежище» и очутишься рядом с Хогвартсом.

Девушка задержала взгляд на змее в руках Гарри.

— Змея — это знак твоей принадлежности к Слизерину. Моё уважение к владению его речью и магией.

Гарри приподнял змейку на уровень глаз, и изумрудные очи той блеснули, словно живые. Фарли подошла ближе и тоже дотронулась до змеи. Та внезапно открыла пасть, и высунув язык, потянулась им к Гарри. Джемма помогла надеть её на шею мальчику, язык змеи послужил цепочкой, которую она застегнула сзади. Их глаза пересеклись и Поттер задержал дыхание, вспомнив, как она так же стояла близко, поправляя воротник его рубашки в самый первый учебный день в гостиной Слизерина. Девушка отступила на шаг, разрывая дистанцию, а Гарри аккуратно спрятал амулет под футболкой и почувствовал, как змея свернулась в клубок.

Фарли ещё раз осмотрела комнату и добавила:

— Никуда не выходи из дома. Я заберу тебя вечером. Пожалуйста, береги себя.

И трансгрессировала в Министерство.

Гарри остался один. Он огляделся. Ему было так странно вернуться в свою комнату. Фарли наверняка в мерах подстраховки или из-за любви к чистоте наводила порядок в комнате во время визитов сюда: внутри не было ни пылинки. В этом она была так похожа на его тётю Петунью. Гарри ухмыльнулся. Если бы он вслух сравнил её с маглой, то Джемма прибила бы его на месте. Он подошёл к своей кровати. Странное чувство овладело им. Будто бы он и не уезжал отсюда. Что-то защемило у него в груди, а голова внезапно отдалась болью, словно он совсем недавно испытал Круциатус. Словно и не было этих двух месяцев вдали от проклятых маглов. Тяжело дыша, Гарри рухнул на пол и подполз к постели, приняв сидячее положение, прислонившись к ней спиной. Его охватил неожиданный приступ. Он пытался окклюменцией очистить свой разум, чтобы избавиться от боли, но ничего не получалось. Раздались голоса Дурслей внизу. Гарри Поттер вернулся обратно в ад.