«…Он поднял раненную руку и показал обрубок. Ярл опечалился: «Плохая рана. А ты знаешь, кто ее нанес?». Гейрмунд ответил: «Отлично знаю. Они говорили: «Хороший удар, Вагн!» — когда он поднимал мою кисть и снимал с нее кольцо. Я думаю, это те, кто известны как йомсвикинги». Ярл произнес: «Полагаю, ты прав в этом предположении. И это те люди, с которыми я стал бы воевать в последнюю очередь».

— «Сага о йомсвикингах»

Кем были йомсвикинги

и почему для всех они были занозой в заднице?

Представьте, что будет, если смешать священный орден, тоталитарную секту, пиратскую республику и банду викингов — в результате получатся те самые йомсвикинги. Они попытались создать что-то вроде Утопии по образу Вальхаллы, где грабежи и битвы перемежаются пирами с крепким пивом, где все равны и называют друг друга «братьями» и нет женщин, раздоров и слабаков.

Кроме того, йомсвикинги отчаянно сопротивлялись усилению феодалов и распространению христианства, пытаясь сохранить скандинавское язычество и поклонение Одину. Нетрудно догадаться, что даже по меркам десятого века они были диковатыми аутсайдерами и маргиналами, а когда йомсвикинги исчезли, вся Северная Европа только вздохнула с облегчением. «Ах, какое прекрасное воинское братство кануло в пучину», — наверняка горевали вслух ярлы от Дании до Исландии, мысленно добавляя: «туда им, псам, и дорога!».

Йомсвикинги были братством скандинавских воинов, разбойников и наемников, которые при этом выгодно отличались от простых банд дисциплиной и организацией. Во многом их называют прообразом рыцарских орденов Европы, и это не случайно. Йомсвикинги не просто грабили все окрестные моря, но еще и сформировали свой кодекс, четкие правила и создали аскетическую полурелигиозную общину. По иронии они были не христианами, а ярыми язычниками, которые отказывались признать, что время старых богов ушло.

Как и почему появились йомсвикинги? Старый мир рушился. Скандинавия вслед за остальной Европой постепенно шла в русло феодализма. Старая добрая военная демократия викингов отживала свое, и в этих местах начала складываться новая средневековая иерархия с вассалами, земельными наделами и сюзеренами. Языческих богов свергали, а на их место приходил Иисус и его весьма перспективная церковь.

Кроме того, что мы бы сейчас восприняли как прогресс, феодализм принес в Скандинавию множество проблем и бед. Старое общество ломалось и осколки его трухлявых костей ранили, прежде всего, тех, кто относился к крепким середнякам. Аристократия все прочнее стояла на ногах, а бедняки как жили бедно, так и продолжали влачить жалкое существование. Но те, кто застрял посередине, испытывали давление с обеих сторон. Еще вчера они были свободными людьми, а уже сегодня феодалы навязали свою иерархию и законы подчинения.

Для нонконформистов, которые не хотели приспосабливаться ни к новым порядкам, ни к новой религии, было два выхода. Кто-то уплывал в недавно открытую Исландию (но это был скорее путь обедневшего бонда-землевладельца). А кто-то стал йомсвикингом, и это был путь молодого воина, который не видит иной перспективы, чем заранее обречь себя на битвы и грабеж до конца жизни.

В случае с Исландией все более или менее понятно: берешь свой скарб и плывешь в новые земли, надеясь на удачу и помощь тех родственников, которые уплыли туда раньше. Однако братство йомсвикингов для начала еще требовалось организовать. Воин, грабитель и великий хитрец Палнатоки понял, что стихию молодых и неустроенных можно направить, если создать вокруг своего братства привлекательную легенду. Он сообразил, что есть огромная масса людей, которые скорбят по былым временам и романтизируют прошлое. То, что большинство из них было молодо и в принципе не застало «старую добрую Скандинавию», не мешало, а, наоборот, помогало организовать их в одну стаю.

Палнатоки справедливо рассудил, что эти юнцы, едва вылетевшие из гнезда, на самом деле, не хотят свободы, как бы они того не утверждали. Им был нужен вождь, который возьмет на себя роль «взрослого» с ее ответственностью и будет указывать, что и как им делать: как жить, кого грабить и при этом будет справедлив, то есть раздаст все поровну.

Так что в каком-то смысле, йомсвикингов можно назвать и тоталитарной сектой фанатиков-язычников, боевым братством маргинальных юнцов и настоящей Утопией, которую попытался создать лидер-харизматик. Если угодно, йомсвикинги — это такой нордический ИГИЛ и одновременно пионерлагерь на осколках Скандинавии Одина и Тора.

Перед тем, как попасть в главный штаб братства, крепость Йомсборг, любой должен был ознакомиться со сводом нерушимых правил, которые создал их основатель Палнатоки. Впрочем, любой, кто приходил сюда, пытаясь стать одним из йомсвикингов, и так знал их наизусть:

— Ни один мужчина не может стать частью дружины, если он младше 18 или старше 50 лет

— Чтобы стать йомсвикингом, нужно участвовать в бою против уже состоявшихся йомсвикингов и достойно себя показать. Бой не смертельный, но если член братства погибнет, испытывая нового бойца — того не только не накажут, но и допустят в братство как сильного.

— Кровное родство и знатность не влияют на шансы попасть в йомсвикинг

— Никто не имеет права бежать или даже отступать с битвы, пока не будет дан приказ военачальника

— Каждый йомсвикинг обязан мстить за убитого товарища

— Никто не имеет права на панические настроения и показывать страх, чтобы не заражать им других

— Любая ценность — малая или большая — общая. Захватив ее, йомсвикинг должен сложить у общего знамени

— Все добро, захваченное в бою, распределяется поровну между йомсвикингами

— Кто утаит ценность от товарищей — будет изгнан

— Никто не имеет право устраивать свары — все конфликты решаются единым для всех судом.

— Если придут дурные новости — нельзя делиться ими с товарищами — нужно доложить лично главе братства, а уже он решит, как подать эти вести и выступит перед всеми

— Ни один йомсвикинг не имеет права приводить женщину в лагерь или крепость братства

— Никто не имеет права отлучаться из крепости дольше, чем на три дня без специального разрешения

— Если один из йомсвикингов неожиданно окажется кровным врагом другого, то мстить строго запрещено — вопрос будет решен судом.

За невыполнение этих правил можно было поплатиться местом в рядах братства или даже жизнью.

Штаб-квартира и столица йомсвикингов называлась Йомсборг. Сейчас уже трудно с точностью сказать, где именно стоял этот город, но, очевидно, его построили на берегу Балтийского моря в устье реки Одер. Если верить «Саге о йомсвикингах», эти земли Палнатоки получил от повелителя местных славян, Бурислава. Тот справедливо решил, что в начавшейся грызне конунгов неплохо будет обзавестись хоть какой-то защитой.

Поселить в своих землях орден грабителей и головорезов неожиданно оказалось хорошей идеей. Йомсвикинги были для Бурислава как полудикая собака, которая кусает всех вокруг, кроме того, на чьей земле она спит.

Место для Йомсборга оказалось крайне удачным для братства. Со всех сторон оно было окружено землями союзных славян, которые не пускали сюда ни германцев, ни скандинавов, ни других пришлых грабителей. В бухте рядом с крепостью могло уместиться 360 больших драккаров. Если верить «Саге о йомсвикингах», вход в эту бухту был не просто узким — над ним шла арка, на которой Палнатоки повелел выстроить защитную башню с катапультами.

Остров Волин

Кроме того, йомсвикинги умудрились установить на этом входе ворота, наподобие шлюза, так что проплыть в бухту, если того не захотят сами хозяева Йомсборга, было практически невозможно. Одна из самых распространенных точек зрения — крепость йомсвикингов располагалась на острове Волин в современной Польше. Изощренный рельеф и два узких канала, которые отделяют его от суши, наверняка сулили захватчикам крайне изматывающий штурм.

Кроме того, известно, что корабли йомсвикингов были заметно больше и крепче, чем у других скандинавов.

На самом деле, фигура Одина — гораздо сложнее, чем просто «вождь богов». Один — очень противоречивый персонаж, который одновременно воплощал в себе и патриарха и изгоя. Часто вместо того, чтобы править Асгардом, он ходил в образе нищего или даже карлика, прося милостыню и кров. Он же — палач, требующий, чтобы жертв для него непременно вешали. Он же — повешенный и казненный, причем, по собственной воле. Этот бог был блистательным правителем и одновременно нарушителем обещаний, воином и таинственным непредсказуемым колдуном. Неудивительно, что у йомсвикингов образ Одина вызывал особый отклик и трепет.

В то же время у формирующихся аристократов, покровителем которых еще недавно был все тот же Один, он начал терять влияние. Господь христиан гораздо больше подходил для нового порядка, то есть феодализма. В нем не было этих странных заигрываний с потусторонними (часто зловредными) силами и его трудно представить побирающимся у кабака или выковыривающим собственный глаз ради магических знаний. Бог-отец христиан — сиятельный и строгий император, руководящий упорядоченным сонмом слуг. Каждый феодал мечтал стать кем-то похожим, но на Земле.

Христианский бог оказался более желанным для новой элиты — и политически и психологически.

Как и любая крупная банда, превратившаяся в братство, йомсвикинги были невероятно высокого мнения о себе. Они часто называли друг друга «конунгами» или «конунгами морей» намекая на то, что все они равны, но каждый из них при этом стоит целого короля «простых смертных».

Однако среди йомсвикингов все же был один непререкаемый авторитет, которого по статусу можно было смело назвать ярлом, если даже не полноправным конунгом своего племени. Его звали Палнатоки и он был основателем братства, его лучшим лидером и одним из величайших вождей своего времени.

Значительная часть «Саги о йомсвивингах» посвящена именно Палнатоки и, как это бывает в сагах, прежде чем рассказать о герое, нам поведают о всех его предках вплоть до прадеда. Тогда это было необходимостью, ведь как иначе понять, что это за человек, если не знаешь, из какого он рода и много ли у них было ладей для набегов. Но завязка истории начинается с гибели деда Палнатоки. Не рассказав о ней, и вправду не поймешь истоков мести и предательств, которые подтолкнули к созданию братства йомсвикингов.

Сразу же после смерти деда Палнатоки начинается «Санта Барбара» в стиле викингов — с коварными злодеями, предательскими засадами и вендеттой. У деда Палнатоки осталось три сына: двое родных и один бастард. Законные сыновья оставили земли себе, а приблудному, Фелниру сулили треть всего скота — тоже неплохое наследство. Но Фелнир затаил неистовую злобу на братьев и покинул эти земли ради дружины датского конунга по имени Харальд Синезубый. Там бастард дослужился до советника, и никто не смел ему перечить — он был известен как коварный и жестокий человек.

Оставшиеся братья, Аки и Палнир, планировали дожить жизнь тихо и мирно — в крестьянских заботах и периодическом грабеже прибрежных деревень. Но идиллии не получилось: Фелнир решил жестоко отомстить братьям. Благодаря лжи он убедил конунга в том, что те сильно мешают его правлению. Харальд Синезубый поверил и устроил предательскую засаду на Аки, дядю Палнатоки. Кроме того, конунг, судя по всему, убил еще и деда Палнатоки по материнской линии — в общем, дружба с правителем Дании у того как-то не задалась.

Отец Палнатоки смекнул что к чему, и их семья провела всю жизнь в скитаниях и вечном ожидании резни. На подрастающем юноше это сказалось определенным образом: отец воспитывал его так, чтобы однажды отомстить Харальду, а для этого надо было стать настоящим убийцей и бесстрашным воином. В 18 лет, когда отец умер, заботливая матушка отправила Палнатоки набираться мудрости и мужественности, то есть грабить и убивать на побережье — ведь как иначе прокормить семью в те годы?

В том, что касается планирования и проведения грабежей, юноша оказался настоящим талантом. Вскоре он сколотил себе такую банду, что местные правители просто предпочитали сразу откупаться от Палнатоки, который проходил по городам и селам как ураган. В конце концов, один из правителей Уэльса, что в Британии, отдал викингу буквально полцарства и дочь в придачу. Палнатоки стал уважаемым ярлом, но, как и подобает викингу, плевал на все эти хозяйственные вопросы и жил в море, а не на суше.

Палнатоки все же удалось отомстить Харальду Синезубому, и не один, а два раза. Он умудрился сначала испортить ему жизнь, а потом и вовсе убить его. Однако без помощи самого Харальда сделать этого не удалось бы. Однажды тот навестил Палнатоки на правах короля, знатно попировал у него со своей дружиной и поплыл дальше. Кроме прочих увеселений, конунг не удержал своего Харальда-младшего в штанах и переспал с одной из служанок — глупой и совершенно некрасивой Асой. Та через положенное время родила, и на руках у Палнатоки оказался сын короля, хоть и незаконнорожденный.

Палнатоки назвал карапуза Свейном и воспитал его как своего сына — научил его всему, что положено знать будущему королю, то есть драться, убивать, грабить, быть тираном и вести себя как неслыханный нахал. Свейн вырос хиловатым, но зато истинно королевской наглости и гонора ему было не занимать. Достигнув совершеннолетия, он заявился к папаше и потребовал или назначить его наследником, или дать ладей с воинами, чтобы было на чем грабить и зарабатывать себе на хлеб насущный.

Раздосадованный Харальд выделил бастарду отряд и транспорт и отослал восвояси. Столько же ладей Свейну дал и Пальнатоки. С тех пор у них так и повелось. Свейн грабил земли, принадлежавшие отцу, на папашиных же кораблях и с дарованными им отрядами. После этого он приходил к Харальду и говорил что-то в духе «давай-ка мне еще кораблей и я отстану от тебя и уплыву навсегда». Конунг давал наглецу еще драккары и еще воинов, но тот не унимался.

В результате конунг так откормил Свейна, что тот начал представлять угрозу. Малец не просто грабил папкины города и деревни, он проявлял чудеса изобретательности в истреблении населения и мастерстве грабежа. Однажды терпение конунга лопнуло, и он отправился прибить наглого бастарда вместе со всеми его грабителями. Свейн отчаянно сопротивлялся и в этом ему помогал Палнатоки, который решил, что это — его шанс отомстить Харальду Синезубому.

Конунг сумел взять флот Свейна в клещи и прижать к берегу. Неблагодарный бастард был, вроде как, обречен. Харальд разбил лагерь на берегу, где ждал завтрашней битвы с сыном. В это время Палнатоки готовился осуществить свою месть. Он в одиночку подкрался к лагерю короля и выстрелил в него из лука. Харальд был убит, атака захлебнулась также как и конунг Дании в собственной крови.

На тинге датчан решили, что королем станет именно Свейн — он уже доказал, насколько амбициозным и безудержным военачальником может быть, а разве что-то еще требуется от короля скандинавов? К тому же Свейн, получивший прозвище «Вилобородый», в последствии действительно отличился, захватив трон и Дании и Норвегии и Англии одновременно. Он был истинным королем-викингом.

Йомсвикинги и политика

Трудные отношения правителя Дании и Палнатоки

Владения Харольда Синезубого. Здесь же отмечено предполагаемое местоположениие Йомсбурга.

Сказать, что отношения Палнатоки и нового конунга Дании, Свейна, были непростыми — это не сказать ничего. Палнатоки воспитал Свейна как родного сына, он же давал ему свои лучшие отряды и драккары и в решающий миг выступил на его стороне, хотя шансов почти не было. Но, вот незадача, он же убил настоящего отца Свейна, Харальда Синезубого и оставил это в тайне.

Получилась парадоксальная история: сам Свейн мечтал прикончить папашу и занять его место. Но сделал это Палнатоки, а значит, по закону тех лет, Свейн должен был отомстить за конунга и убить самого Палнатоки. И Свейн решился на этот шаг, он пригласил своего воспитателя на тризну, посвященную Харальду, где тот самый Фелнир, который был злобным дядей-бастардом Палнатоки, подал ему стрелу, вытащенную из тела убитого конунга. Палнатоки не стал отрицать того, что стрела принадлежит ему, и в этот момент Свейн приказал своим людям устроить бойню.

Бойня и вправду получилась знатной: первым же Палнатоки зарубил своего дядю Фелнира и погибло еще много других воинов, но ему удалось бежать со своим отрядом. Тем более, что большая часть воинов нового конунга очень не спешила драться с таким уважаемым всеми человеком. Позже и Палнатоки и Свейн помирились и даже наладили что-то вроде делового общения. Насколько вообще возможно деловое общение, когда один из участников предал другого и пытался убить его прямо за пиршественным столом.

Как йомсвикинги связаны с этой крайне запутанной и драматичной историей? Как ни странно, самым прямым образом. После случая с побегом от гнева Свейна Палнатоки как раз и основал это братство. Он бежал в земли славян-венедов и выпросил у них место под будущий Йомсбург. Изгои и маргиналы йомсвикинги оказались рождены изгоем и беглецом Палнатоки.

Но однажды история йомсвикингов должна была закончиться. Формально их братство просуществовало долгие десятилетия и имело все шансы отпраздновать свое столетие. Но оно, как и многие общины, секты или банды, держалось на одном ключевом элементе — личности Палнатоки. Даже когда он был глубоким и больным стариком, вся ватага йомсвикингов подчинялась ему беспрекословно. Но стоило ему отправиться в иной мир, все в братстве пошло вкривь и вкось.

Палнатоки, зная о том, что с его смертью братство неминуемо изменится, оставил своим преемником совершенно неожиданного для многих наследника. Им оказался Сигвальд Струт-Харальдссон — прославленный воин, который, впрочем, во многом был полной противоположностью своего наставника.

Палнатоки славился как неистовый полководец, делавший ставку на ураганные атаки и превосходно спланированные десантные операции. Сигвальд был скорее хитрым и изворотливым — бить в лоб было не в его правилах. Впрочем, тому же конунгу Свейну легко удалось обвести нового магистра йомсвикингов вокруг пальца. Сигвальду явно не хватало сноровки и политической хитрости, чтобы привести братство в новую эпоху процветания. Хотя тот факт, что при нем оно не распалось, уже говорит о том, что Палнатоки сделал правильный выбор.

Йомсвикинги были обречены на угасание и деградацию. Лучшее, что мог сделать новый лидер — это замедлить погружение в хаос.

При Сигвальде йомсвикинги все еще считались грозной силой. С ними считались, короли приглашали их как своего рода «гостей» на крупные битвы. Но после Палнатоки что-то в самой сути их братства оказалось сломлено. Законы начали чтить меньше — многие йомсвикинги начали приводить в крепость падших женщин или наложниц, пьянство стало не уделом праздничных пиров, а нормой, начались драки и убийства.

Во время начавшихся склок многие йомсвикинги были подло убиты своими же собратьями прямо в постели — подлость, недостойная не только братства, но даже какой-нибудь захудалой банды викингов-головорезов.

Началом конца братства, после которого стало ясно, что их величие осталось в прошлом, стала невероятная и кровавая битва при Хьерунгаваге. Сама предыстория этой постыдной и бессмысленной резни уже многое говорит о Сигвальде и его хваленом «хитроумии». Согласно легенде, все началось на похоронах его отца. Тогда почтить память папаши Сигвальда приехал сам конунг, тот самый вспыльчивый и амбициозный Свейн Вилобородый, которого воспитал на свою беду Палнатоки.

Однажды Сигвальд, глава йомсвикиингов, хитростью взял Свена в заложники и убедил, что им обоим было бы здорово жениться на дочерях Бурислава, правителя венедов. Причем, конунгу досталась сестра поглупее и пострашнее, и он оказался чертовски обижен. В конце концов, Свейн решил нанести серьезный удар по йомсвикингам. Но сделал он это их же собственными руками.

Прибыв на тризну, конунг решил отплатить той же монетой и посрамить Сигвальда. Приказав подавать самое крепкое пиво, он, будучи королем, выдавал тосты, за которые каждый просто обязан был выпить. В какой-то момент, когда держать лицо над столами могли лишь самые крепкие из викингов, Свейн Вилобородый провернул свой план. Он обязал всех принести торжественные клятвы, которые прославят всех присутствующих в веках. Сам он поклялся захватить Англию и стать ее королем (и у него это получится!), а йомсвикингов обязал поклясться в том, что они разобьют ярла Норвегии и захватят страну.

Утром Сигвльда и его похмельное братство ждал отвратительный сюрприз. Они только что поклялись пойти войной на целую страну, причем конкретно им даже победа не сулила ничего хорошего. Делать было нечего и «хитроумный» Сигвальд в тот же день начал собирать войска. Таким образом, конунг, который действительно уже спланировал нападение на Англию, убил сразу нескольких зайцев.

Благодаря его удавшемуся плану, он избавился от трех напастей: непредсказуемые йомсвикинги были связаны по рукам своей войной и не ударили бы в спину, а правитель враждебной Норвегии, опять же, отныне был занят грызней с братством. В это же время, король Англии не смог бы пойти на союз с Норвегией и йомсвикингами, так как те воевали друг с другом. Если кого-то и можно было назвать хитрым политиком, то уж точно не захмелевшего Сигвальда.

Битва при Хьерунгаваге

«Сага о йомсвинигах» рассказывает, что захваченным давали слово перед тем, как отрубить голову, но каждый отвечал лишь насмешками и хохотал в лицо убийцам. Некоторым даже удалось освободиться от пут и дать отпор. Одним из них был внук Палнатоки, лучший боец братства по имени Вагн. В своем роде он тоже пошел на трудное решение. Он согласился присягнуть врагу и перейти на его сторону, если тот оставит в живых его бойцов. Любопытно, но его за это не порицали даже сами йомсвикинги — Вагна только что предал собственный правитель, бежавший с поля боя, тем самым расторгнув их договор.

Это кажется малопонятным и абсурдным, но многие члены братства восприняли проигрыш в этой битве с благоговением, решив, что таково было благословение Одина. Будучи богом войны, Один считался также богом мертвых. Он защищал великих героев, и он же «предавал» их во имя собственных целей. Причиной такого странного поведения была необходимость собрать вокруг себя самых отважных воителей. Многие йомсвикинги рассудили так: Один забрал в Вальхаллу так много их собратьев, потому что грядет Рагнарек и богу срочно требуются великие воители в его чертогах. Проигрыш в битве двух ярлов был лишь малой ценой за такую честь.

После этого падение йомсвикингов было лишь делом времени. Они чахли и даже участие в великих походах, вроде завоевания Англии, не приносило им особых плодов — неустроенные и молодые викинги предпочли стекаться в другие банды, а Сигвальд, еще несколько раз предавший союзников, кажется, навеки потерял в глазах братства свое лицо.

В 1043 году король Норвегии Магнус I уничтожил Йомсборг и все братство одним ударом — некогда неприступная крепость пала, а все выжившие члены братства были казнены. Видимо, к тому моменту йомсвикинги превратились скорее в обычную банду — в иные времена никто бы даже не помыслил о том, чтобы напасть на них. Но, спустя десятилетия после смерти Палнатоки, все дело решила одна-единственная хорошо спланированная резня. Йомсборг был уничтожен — Магнус повелел, чтобы от гнезда язычников и разбойников не осталось и следа.

Источник: http://disgustingmen.com