РККА в марте 1945: зенитными пулемётами по снайперам в ходе штурма Данцига
РККА в марте 1945: зенитными пулемётами по снайперам в ходе штурма Данцига
0 просмотренных постов скрыто
1945 под Берлином: моменты штурма Зееловских высот в цвете
Советские войска приближаются к холму, который им предстоит штурмовать, в то время как его обрабатывает советская артиллерия.
На это как-то даже смотреть страшно, не то, что участвовать...
Атака РККА в Брно, 1945: в одного попала пуля
Настоящий штурм красноармейцами зданий в Брно, Чехословакия, в последние дни войны.
Одного красноармейца, увы, настигла пуля - ранен или убит из видео непонятно.
Хорваты в боях под Харьковом 80 лет назад (1942.г.) или Что писала газета "Новая Хорватия" в 1942. году
Как все начиналось. 1941.г. на фото Усташе в Ядовно в Югославии убивают сербов
(http://jadovno.com/arhiva/en-lat-352/articles/u-jadovnu-ubij...)
------
далее текст с сайта novosti.rs
УСТАШСКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ И В УКРАИНЕ: Свидетельские показания легионеров Павелича, которые вместе с вермахтом нападали на Советы
Дж.К.
14. 03. 2022. в 08:30 >> 08:31
Восемьдесят лет назад Харьков был местом одного из самых важных сражений на Восточном фронте во Второй мировой войне.
Около 200 000 бойцов Красной Армии погибли в кровавых боях под этим городом, который является ареной конфликта 2022 года, после того как 12 мая маршал Семен Тимошенко начал наступление на 6-ю немецкую армию. Нацисты во главе с Фридрихом Паулюсом были тогда более успешны, поэтому гитлеровская армия открыла путь для будущих операций в Сталинграде.
Харьков был ареной еще одного сражения, в феврале 1943 года, когда вновь столкнулись армии Третьего Рейха и Красной Армии. Конфликты длились почти месяц и это была последняя крупная победа немцев во Второй мировой войне.
Газета «Нова Хрватска» времен Независимого государства Хорватия вывела основной заголовок «Харьковская битва продолжается» в мае 1942 г., а на первой полосе был текст «Хорваты в боях под Харьковом, перед началом великого нападения против большевиков». Легионеры Павелича из 369-го усиленного пехотного полка, также известного как Хорватский легион, присоединились к вермахту летом 1941 года. В то время добровольцами вызвались до 5000 добровольцев, и НДХ, несмотря на то, что никогда не объявляла войну СССР, отправляла солдат воевать с германской армией.
Легионеры-усташи впервые вторглись в станицу Будинскую в октябре 1941 года. Здесь, но и в других местах, они грабили и насиловали, а немцы из-за их жестокости хвалили их «за мужество» во время битвы под Харьковом.
ссылки
https://www.novosti.rs/planeta/region/1095968/ustaski-zlocin...
----------------------------
УСТАШИ РЕЖУТ И НАСИЛИЮТ В УКРАИНЕ Немецкие фашисты отдают дань уважения их чудовищности, газеты все фиксируют
Показать полностью
3
Два танковых боя Советско-Финской войны 1939-40 гг. (окончание)
НАЧАЛО СМ. ВЫШЕ.
Нельзя полностью исключить фактор удачи, однако это боестолкновение выявило существенное преимущество опытных боевых советских экипажей, во главе которых к тому же стояли кадровые командиры (три командира рот на три танка!) над необстрелянными и недоученными финскими танкистами. Двукратное численное преимущество финнов было сведено на нет решительными действиями воинов РККА. Впрочем, согласно воспоминаниям участника того боя ст. лейтенанта В.С.Архипова (тогда - командира роты 112-го тб 35-й лтбр, впоследствии - дважды Героя Советского Союза, генерал-полковника), в столкновении танков у полустанка Хонканиеми могло участвовать значительно больше советских экипажей.
В.С.Архипов - в конце 1930-х гг. и в послевоенные годы
Вот эти воспоминания, содержащие весьма интересный, хоть и вызывающий ряд вопросов рассказ об описываемых событиях:
«25 февраля авангард 245-го полка — 1-й стрелковый батальон капитана А.Макарова с приданной ему нашей танковой ротой, — продвигаясь вдоль железной дороги на Выборг, овладел станцией Кямяря, а к исходу дня — полустанком Хонканиеми и близлежащим поселком Урхала.
Пехотинцы вырыли окопы в снегу и в них посменно отдыхали. Мы ночевали прямо в танках, в лесу. Дежурили повзводно, замаскировав машины на просеке. Ночь прошла спокойно, и, когда на дежурство вышел танковый взвод лейтенанта И.И.Сачкова и стало светать, на меня навалилась дремота. Сижу в машине, на своем обычном месте, у пушки, и не пойму, то ли во сне, то ли наяву думаю о том, что вырвались мы далеко вперед, связи с соседом справа нет. А что есть? Есть хорошая позиция: слева низина — болото под снегом или озеро заболоченное, а справа насыпь железной дороги и несколько сзади нас, близ полустанка, переезд. Там тылы батальона — санчасть, полевая кухня... Двигатель танка работал на малых оборотах, вдруг перестаю его слышать. Уснул! С усилием открываю глаза, а в уши врывается рев танкового мотора. Нет, не наш. Это рядом. И в этот момент танк наш сильно дернуло...
Так, с происшествия, начался первый и последний бой с танками противника. Вспоминая его сегодня, прихожу к выводу, что он был одинаково неожиданным и для нас, и для врага. Для нас потому, что до того дня, до 26 февраля, мы вражеских танков не встречали и даже не слышали о них. Это первое. А второе — танки появились у нас в тылу, со стороны переезда, и лейтенант Сачков принял их за свои, за роту Кулабухова. Да и немудрено было спутать, так как легкий английский танк «Виккерс» был внешне похож на Т-26, как близнец. Только пушка у нас посильней — 45-мм, а у «Виккерса» —37-мм.
Ну а что касается противника, то, как выяснилось вскоре, у него слабо сработала разведка. Командование врага, разумеется, знало, что вчера мы овладели полустанком. Мало того, что знало, оно готовило контратаку на полустанок и в качестве исходной позиции наметило рощу между низиной и насыпью железной дороги, то есть место, где мы, танкисты и стрелки капитана Макарова, провели эту ночь. Вражеская разведка просмотрела тот факт, что после захвата Хонканиеми, посадив на броню штаб батальона и до сотни пехотинцев, мы уже в сумерках продвинулись еще на кило-метр-полтора севернее Хонканиеми.
Итак, танк наш дернуло ударом извне. Я откинул люк и высунулся из него. Слышал, как внизу сержант Коробка вслух выразил свое мнение о механике-водителе задевшего нас танка:
— Вот шляпа! Ну я ему!..
— Не нашей роты машина! Нет, не нашей!— уверенно сказал радист Дмитриев.
Танк, задевший нашу гусеницу своей (наша машина стояла сбоку просеки, замаскированная ельником), удалялся. И хотя я знал, что это может быть только танк из роты Кулабухова, тревога как бы кольнула сердце. Почему — в этом я разобрался потом. А тут я видел вокруг утреннюю рощу, падала изморозь, и, как всегда, когда вдруг потеплеет, деревья стояли в снежном кружеве — в куржаке, как говорят на Урале. А дальше, у переезда, в утреннем туманце виднелась группа пехотинцев. Гуськом, одетые в полушубки и валенки, они шли к лесу с котелками в руках. «Кулабухов!», — подумал я, рассматривая танки, которые появились на переезде и стали медленно обгонять пехотинцев. Один из стрелков, изловчившись, поставил котелок на броню танка, на мотор, и поспешал рядом, крича что-то товарищам. Мирная утренняя картина. И вдруг я понял причину своей тревоги: на башне удалявшегося от нас танка была синяя полоса. Таких опознавательных знаков советские танки не имели. И пушки на танках были другие — короче и тоньше.
— Сачков, танки противника! — крикнул я в микрофон. — По танкам — огонь! Бронебойный! — приказал я Дмитриеву и услышал щелчок закрывшегося затвора пушки.
Башня танка, первым обогнавшего наших пехотинцев, слегка развернулась, пулеметная очередь прошлась по лесу, по ближним кустам, ударила в крышу моего башенного люка. Мелкие осколки порезали мне руки и лицо, но в тот момент я этого не почувствовал. Нырнув вниз, припал к прицелу. В оптике вижу пехотинцев. Срывая из-за спины винтовки, они кидаются в снег. Сообразили, на чьих моторах грели котелки с кашей. Ловлю в перекрестие правый борт «Виккерса». Выстрел, еще выстрел!
— Горит! — кричит Коробка.
Рядом гремят выстрелы танков Сачкова. Вскоре к ним присоединяются и другие. Значит, вступил в дело и взвод Наплавкова. Танк, который нас задел, встал, подбитый. Остальные вражеские машины потеряли строй и как бы разбрелись. Конечно, сказать о танках, что они паникуют, нельзя — паникуют экипажи. Но видим-то мы только машины, которые бросаются то в ту, то в другую сторону. Огонь! Огонь!
Всего в этот день в районе полустанка Хонканиеми было подбито 14 финских танков английского производства, а три машины мы захватили в исправности и по приказу командования отправили железной дорогой в Ленинград."
(В.С.Архипов. Время танковых атак. М., 2009)
Количество уничтоженных финских танков автор показывает гораздо больше, чем осталось стоять в снегу у Хонканиеми. Однако нельзя исключить, что в горячке боя советские танкисты "подбивали" каждый из финских танков по нескольку раз.
О рекогносцировке трех советских командиров рот на трех Т-26 в тексте нет не слова. Наоборот, автор пишет, что в бою участвовали другие подразделения его танковой роты.
А вот как описано боестолкновение 26 февраля 1940 г. в оперативной сводке 35-й легкотанковой бригады:
"Два танка "Виккерс" с пехотой вышли на правый фланг 245-го пехотного полка, но были подбиты. Четыре "Виккерса" пришли на помощь своей пехоте и были уничтожены огнем трех танков командиров рот, шедших на рекогносцировку".
В журнале военных действий бригады мы встречаем некоторые другие подробности событий:
"26 февраля 112-й танковый батальон с частями 123-й стрелковой дивизии вышел в район Хонканиеми, где противник оказывал упорное сопротивление, неоднократно переходя в контратаки. Тут подбито два танка "Рено" и шесть "Виккерсов", из них 1 "Рено" и 3 "Виккерса" эвакуированы и сданы в штаб 7-й армии". Здесь упоминается, что в бою финнами были применены не только новые "Виккерсы", но и старые "Рено". Более того, в списке отправленных в штаб армии трофеев фигурирует один из них, что не оставляет сомнений в правильности оценки противника командованием 35-й бригады.
Остается выяснить, в каком качестве участвовали в бою финские "Рено" - как огневые точки или на ходу. И кем они были выведены из строя. Увы, ответов пока нет.
Подбитый под Хонканиеми финский "Виккерс", эвакуированный красноармейцами с поля сражения
Устаревший танк "Рено", применявшийся финнами в качестве неподвижной огневой точки, уничтоженный советскими войсками
Финские источники рисуют несколько иную картину боя, приукрашенную в свою пользу (оно и понятно!), зато подробно описывают судьбу каждого из подбитых финских экипажей.
Версия первая:
"Виккерс № 644, командир капрал Расси. Танк застрял, экипаж его покинул. Уничтожен советской артиллерией.
Виккерс № 648, командир лейтенант Миккола. Уничтожил два танка противника, пока танк не загорелся от прямого попадания. Командир остался жив.
Виккерс № 655, Командир фельдфебель Юли-Хейккиля. Танк уничтожен противотанковой пушкой противника, экипаж погиб.
Виккерс № 667, командир младший сержант Сеппяля. Уничтожил два танка противника, пока не был уничтожен сам.
Виккерс № 668, командир старший сержант Пиетиля. От попадания противотанкового ружья взорвался мотор, выжил водитель рядовой Саунио, остальные погибли.
Виккерс № 670, командир младший лейтенант Вирниё. Уничтожил один танк, мотор загорелся, экипаж добрался до своих".
Версия вторая:
"Танк с номером R-648 был подбит огнем нескольких советских танков и сгорел. Командир танка был ранен, но сумел выйти к своим. Трое остальных членов экипажа погибли.
«Виккерс» R-655, перейдя через железную дорогу, был подбит и оставлен экипажем. Этот танк удалось эвакуировать, но восстановлению он не подлежал и впоследствии был разобран.
«Виккерсы» R-664 и R-667 получили по нескольку попаданий и потеряли ход. Некоторое время они вели огонь с места, а затем были оставлены экипажами.
«Виккерс» R-668 застрял, пытаясь свалить дерево. Из всего экипажа уцелел только один человек, остальные погибли.
«Виккерс» R-670 также был подбит".
И отдельно о судьбе экипажа "Виккерса" R-668:
"Один из танков с тактическим номером R-668 потерял ход наехав на дерево. Танкист младший сержант Сало погиб с топором в руках, пытаясь разрубить дерево. Командир танка ст. сержант Пиетиля приказал покинуть машину и выскочил из неё с автоматом, но был застрелен. Покинувший танк рядовой Алто попал в плен, и только танкисту, рядовому Саунио удалось добраться до своих".
При уничтожении экипажа этого танка, уже по советским данным, отличился лейтенант Шабанов из 1-го б-на 245-го стрелкового полка, огнем из винтовки уложивший одного из финских танкистов (вероятно, командира) и с бойцами своего взвода взявший в плен другого.
Итак, финская версия событий содержит несколько небезынтересных моментов.
Во-первых, утверждение, что часть "Виккерсов" была поражена советской артиллерией и противотанковыми ружьями позволяет предположить, что финские танкисты в бою 26 февраля 1940 г. были окончательно дезориентированы и так толком и не успели разобраться, с кем сражаются.
Во-вторых, поведение экипажа R-668, сначала пытавшегося под огнем "вырубаться" из дерева топором, а потом полезшего «пешком» в ближний бой с советской пехотой, свидетельствует о безрассудной храбрости, но никак не о высокой подготовке.
В-третьих, непонятно, где находился командир 4-й финской танковой роты капитан Куннас, когда под Хонканиеми дрались и погибали его подчиненные. Среди фамилий командиров танков, участвовавших в том бою, его нет.
И, наконец, утверждение финской стороны об уничтожении пяти советских танков, вероятнее всего, основано либо на рапортах выживших экипажей (которым в сумятице боя действительно могло показаться, что они кого-то подбили), либо просто на желании представить фиаско своих танкистов в не столь катастрофическом свете.
Все танки РККА вышли из этого боя целыми и невредимыми. Вероятнее всего, единственной советской потерей стал ст.лейтенант В.С.Архипов, легко раненный пулеметной очередью с финского танка, когда неосторожно высунулся из люка.
Командиры Красной армии осматривают захваченный финский танк "Виккерс", февраль 1940 г.
Интересна судьба трех финских "Виккерсов", эвакуированных Красной армией с места сражения в качестве трофеев.
Известно, что один из них после окончания Зимней войны был перевезен в Москву и стал экспонатом Музея Красной армии, а два экспонировались в ленинградском Музее революции на выставке "Разгром белофиннов".
"Виккерс" с тактическим номером R-668 впоследствии проходил испытания на танковом полигоне в Кубинке. Логично предположить, что это был именно "московский" музейный экспонат.
Испытывавшийся на полигоне в Кубинке трофейный "Виккерс" R-668, заснятый в разных ракурсах:
Куда более драматично сложилась судьба "ленинградских" "Виккерсов". Об этом мы встречаем рассказ опять же в мемуарах В.С.Архипова:
"Потом я их видел — они стояли во дворе ленинградского Музея революции в качестве экспонатов. А после Великой Отечественной войны я «виккерсов» там уже не нашел. Сотрудники Музея рассказали, что осенью сорок первого года, когда началась фашистская блокада города, танки были отремонтированы и отправлены с экипажами на фронт".
Известно, что один из них поступил в 377-й отдельный танковый батальон, действовавший с весны 1942 г. на Карельском фронте.
Танковый бой 29 февраля 1940 г.
Оставшиеся в строю после разгрома 4-й финской танковой роты "Виккерсы" на протяжении трех последующих дней продолжали воевать, поддерживая свою пехоту.
29 февраля 1940 в ходе ожесточенных боев за станцию Перо произошло второе и последнее из известных столкновений советских и финских танков в Зимней войне. Два "Виккерса" - R-672 и R-666 - были брошены финским командованием на поддержку контратаковавшей пехоты. В ходе атаки они внезапно вышли на двигавшиеся навстречу советские танки 91-го танкового батальона 20-й тяжелой танковой бригады и были подбиты огнем с хода.
Финские танки "Виккерс", подбитые у станции Перо 29 февраля 1940 г. На заднем плане виден советский Т-28
Журнал боевых действий 91-го тб 20-й ттбр свидетельствует:
"Во время атаки станции Перо в одном километре северо-западнее Вяракоски с хода были расстреляны два танка «Виккерс»".
Рапорт командира финской 4-й танковой роты об этом бое, в свою очередь, гласит:
"29.02 40 г. В 14.00 русские при поддержки танков начали атаку на станцию Перо (ныне Перово - М.К.). В этом районе вел бой 2-й взвод в составе двух танков. С советской стороны в этом бою вели огонь танки БТ-7. В критический момент гусеница танка сержанта Лаурила была перебита. Экипаж защищал танк от русских, но потом покинул его. К своим вышел только сержант Лаурило, остальные трое пропали без вести."
Похоже, у финских танкистов снова была проблема с идентификацией противника (если они его вообще видели): в составе 91-го танкового батальона РККА в этом бою действовали средние танки Т-28, 76-мм орудия которых и разделались с "Виккерсами".
Добавим, что экипаж второго пораженного "Виккерса" успел покинуть машину в полном составе и спасся.
Бой у станции Перо только подтверждает все выводы, которые можно сделать из более знаменитого столкновения у Хонканиеми. Более высокий профессионализм танковых экипажей РККА в Советско-Финской войне 1939-40 гг. при встрече с финскими танками буквально не оставлял последним шансов.
К сожалению, таких эпизодов было немного, и на долю советских танкистов выпала в основном опасная и неблагодарная повседневная боевая работа при прорыве сильной финской обороны "на той войне незнаменитой".
Противотанковые укрепления линии Маннергейма:
Честь и слава танкистам Красной Армии, обломавшим "зубы финского дракона"!
________________________________________________________________________Михаил Кожемякин.
Показать полностью
12
1944: начало освобождения Крыма
На видео - первые мгновения Крымской стратегической наступательной операции, начавшейся 8 апреля 1944 года.
В наступлении участвуют танки "Валентайн", предоставленные по ленд-лизу.
На 00:27 ну очень повезло тем, кто мимо этого места пробежал до и после.
На 1:05 советские солдаты осуществляют последний рывок к окопам противника, которые уже хорошо видны (перед этим происходит их подрыв). Обратите внимание на противотанковое ружьё одного из советских бойцов, поднявшихся на приступ - есть немало сведений того, что из противотанковых ружей также вели огонь по амбразурам ДОТов противника.
На 1:24 - убитый румын, так как румынские войска участвовали в оккупации Крыма.
На 1:38 виден сгоревший Т-34 и на переднем плане направленное на него немецкое 88-мм орудие ФЛАК, правда, не исключено, что это был использовавшийся немцами Т-34, которых в качестве трофеев у немцев было немало, тем более, что если бы с такого расстояния 88-мм зенитка выстрелила по Т-34, то танк разнесло бы на части.
Два танковых боя Советско-Финской войны 1939-40 гг
Практически единственное танковое сражение Советско-Финской (Зимней) войны 1939-40 г., известное также как бой у полустанка Хонканиеми и закончившееся впечатляющей победой советских танкистов из 35-й легкотанковой бригады, изучено достаточно хорошо. Несколько менее известен второй случай боевого столкновения советских и финских танкистов у станции Перо, однако завершился он так же - верх одержали экипажи 20-й тяжелой танковой бригады РККА.
Танкисты 91-го танкового батальона РККА рассматривают финский танковый шлем после боя у станции Перо
В отечественной военно-исторической литературе этим эпизодам посвящено несколько исследований, которые легко можно найти и в электронном виде, так что здесь особое внимание будет обращено на документальный и фотографический материал, относящийся к этим событиям.
Однако сначала - краткая справка о бронетанковых силах сторон, сошедшихся в горячей схватке на заснеженных и ледяных просторах от Карельского перешейка до Баренцева моря.
В РККА. Для наступательных действий советским командованием была привлечена весьма внушительная группировка танковых частей и соединений.
Только в составе 7-й армии, наступавшей на Карельском перешейке - самом "жарком" направлении Зимней войны - действовали 10-й танковый корпус и 20-я тяжелая танковая бригада, которые изначально планировалось применять в качестве самостоятельных оперативных соединений, а также три танковые бригады и десять отдельных танковых батальонов, распределенных для поддержки стрелковых дивизий.
Советские легкие танки Т-26 выдвигаются на боевые позиции в ходе Советско-Финской войны
В боевой состав 8-й армии, действовавшей севернее Ладожского озера, была включена 34-я легкотанковая бригада, и, кроме того, на 8-ю, 9-ю и 14-ю армии приходилось до семнадцати отдельных танковых батальонов.
Всего на начало боевых действий в войсках РККА на советско-финском ТВД насчитывалось более двух тысяч танков (данные различных источников несколько разнятся - 2 019, 2 289 и даже 2 998). При этом танковый парк был весьма разнообразен. Тяжелые танковые подразделения были укомплектованы трехбашенными средними танками Т-28 и тяжелыми пятибашенными Т-35.
Средние танки Т-28 20-й тяжелой танковой бригады на марше к фронту, ноябрь 1939 г.
В танковых бригадах и батальонах имелись легкие танки БТ-7 и БТ-5 различных модификаций. Самым распространенным советским танком этой компании был легкий Т-26, тоже в большом разнообразии вариаций. Кроме того, в войсках первоначально имелось большое количество малых плавающих танков Т-37 и Т-38. Боевое применение превосходного тяжелого танка КВ-1 (вопрос об участии в "Финской войне" КВ-2 остается открытым) и ряда других опытных образцов носило ограниченный и по сути экспериментальный характер, хоть и навело на противника "шок и трепет" (а "горячие финские парни" вообще-то не из пугливых!).
"Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой" БТ-7 из 13-й легкотанковой бригады. Карельский перешеек, декабрь 1939 г.
Насыщение танками советских стрелковых дивизий РККА, которым предстояло наступать на хорошо оборудованные оборонительные позиции финнов, было достаточно высоко. На каждую дивизию по состоянию на 30 ноября 1939 г. предполагалось иметь танковый батальон в составе 54 (по другим данным - 57) машин. По опыту боевых действий, которые показали низкую эффективность в зимних условиях малых плавающих танков Т-37 и Т-38 (которых приходилось до двух рот на "дивизионный" танковый батальон), директивой Главного Военного Совета РККА от 1 января 1940 г. в стрелковых дивизиях было установлено иметь батальон из 54 легких танков Т-26, в т.ч. 1 роту "химических", т.е. огнеметных танков (15 машин). На стрелковый полк приходилось по роте из 17 танков Т-26.
Впрочем, с учетом потерь и неизбежного во фронтовых условиях недокомплекта, это предписание не всегда выполнялось. Например, на две стрелковых дивизии сражавшейся в Заполярье советской 14-й армии в начале войны приходилось всего 38 танков.
Огнеметный танк Т-26 ведет бой
Наиболее распространенной боевой задачей советских танкистов в Зимней войне было сопровождение и огневая поддержка наступающей пехоты с неизбежным преодолением под огнем заградительных инженерных сооружений финнов. В ходе боев советские танкисты дрались смело и мужественно (как и во всех остальных своих кампаниях - иначе они просто не умели!), часто демонстрировали хороший уровень профессиональной подготовки, хотя бывали у них и прискорбные "косяки".
Легкие танки Т-26 из 35-й легкотанковой бригады во всем разнообразии модификаций
Оказание помощи раненому советскому танкисту, первый день войны - 30 ноября 1939 г. на Карельском перешейке
Потери в технике и в личном составе в советских бронетанковых частях были очень велики - вероятно, более 3 000 машин. Советские танки выходили из строя от прицельного огня финской артиллерии по заранее пристрелянным подступам к укрепленным районам и позициям, подрывались на минных полях... Опасен был в ближнем бою и хладнокровный злой финский пехотинец, вооруженный противотанковой гранатой или бутылкой с "коктейлем Молотова" (кстати, считается, что это название вошло в обиход именно во время Зимней войны с легкой руки финских армейских острословов).
Противотанковые средства, выпускавшиеся финской промышленностью в период Зимней войны
Сгоревший советский средний танк Т-28 на Карельском перешейке
Двухбашенный Т-26, погибший на минном поле
Несколько менее половины всех потерь приносили технические неисправности и чрезвычайные ситуации, не связанные с боевым воздействием противника. Однако грамотно налаженные в РККА эвакуационные и ремонтные мероприятия позволяли своевременно вытягивать в тыл, восстанавливать и возвращать в строй большую часть потерянных машин. Например, в 20-й тяжелой танковой бригаде за время боевых действий из 482 выбывших из строя танков безвозвратно оказались потеряны только 30 выгоревших на поле боя и 2 захваченных финнами.
Тягач "Коминтерн" вытаскивает с поля боя разбитые танки. Карельский перешеек, февраль 1940 г.
В Вооруженных силах Финляндии. Президента государственного комитета обороны Финляндии (с 1931 г.) и верховного главнокомандующего (с 30.11.1939) Карла Густава Маннергейма, бывшего кавалергарда российской Лейб-гвардии и флигель-адъютанта Николая II, военного до мозга костей и корней усов, никак нельзя упрекнуть в пренебрежении оборонным строительством. Однако в 1920-30-хх гг. правительство и большинство депутатов Сейма (парламента) Финляндии систематически срывали программы финансирования оборонных мероприятий, и Маннергейму приходилось развивать вооруженные силы страны исходя из печального принципа: "обороноспособность задешево".
Бронетанковая техника Финляндии была детищем или, вернее сказать - жертвой именно такого положения вещей.
В 1919 г., когда в Финляндии только завершилась кровопролитная гражданская война между местными красными и белыми (победили белые) и страна еще находилась в состоянии войны с Советской Россией, генерал от кавалерии Маннергейм, командовавший молодой Финской армией, инициировал заказ во Франции 32 легких танков "Рено" FT-17 и FT-18. К июлю того же года "французы" были доставлены в Финляндию - 14 в пушечном варианте и 18 в пулеметном. Для своего времени это были хорошие боевые машины поддержки пехоты, прошедшие испытание огнем Первой мировой войны. Свою удивительную прочность они доказали на финской службе, на которой им довелось состоять вплоть до Зимней войны.
Легкие танки "Рено" на службе в Финской армии в свои лучшие времена в 1920-х гг.
За это время первоначально сформированный (в 1919 г.) танковый полк из соображений экономии средств был свернут сначала в батальон (1925), затем - в отдельную роту (1927). Соответственно сокращена была и подготовка танковых экипажей. Машины изредка ездили на учениях, почаще - на парадах, а большую часть времени ржавели в ангарах, даже не получая должного технического обслуживания.
Относительно адекватную программу строительства бронетанковых войск Маннергейму удалось "пропихнуть" только в 1938 г. (по некоторым данным - годом раньше), когда у знаменитой британской фирмы «Виккерс-Армстронг» было заказано 38 (по другим данным - 33) легких танков "Виккерс" 6-тонн, наиболее "модных" в 1930-е гг. в странах, не имевших собственного танкостроения, машин.
Дооборудовать и вооружить «Виккерсы» предполагалось уже в Финляндии. Тридцать три 37мм орудия Бофорс обр.1936 г. (выпускались в Финляндии по лицензии) для танков были заказаны на государственном артиллерийском заводе VTT, прицелы Цейс TZF и приборы наблюдения предстояло закупить в Германии, а радиостанции «Маркони» SB-4a для командирских машин - в Италии.
Один из поставленных в Финляндию "Виккерсов" во время испытаний. Орудие на него еще не установлено
Однако фатальное невезение продолжало преследовать и эту программу. Из-за задержек в производстве машин и орудий к ним, а также аннулирования Германией контракта на поставку танковой оптики из 28 добравшихся до Финляндии "английских коробок" к началу боевых действий Советско-Финской войны только 10 находились в боеготовом состоянии и проходили испытания.
6-тонный "Виккерс" в стандартной окраске (на башне - опознавательный знак, бело-синяя полоса национальных цветов) в экспозиции военного музея, Финляндия
Не лучше обстояло дело и с обучением танковых экипажей и подразделений. Только в октябре 1939 г. имевшуюся в составе вооруженных сил бронероту переформировали в бронебатальон в составе пяти рот. Но кадров катастрофически не хватало, и 1-я рота была сформирована только 5 декабря 1939 г., когда боевые действия с СССР уже шли вовсю. К тому же она получила на вооружение 14 старых танков «Рено», т.к. только ими финские танкисты успели овладеть хорошо. 2-я рота также состояла из 14 антикварных «французов».
По довольно отрывочным данным, подтверждаемым, тем не мене, фотоматериалами Советско-Финской войны, эти роты были брошены на оборону т.н. линии Маннергейма на Карельском перешейке. Там старые финские FT-17 и FT-18 использовались преимущественно в качестве неподвижных огневых точек и, скорее всего, вскоре практически все были уничтожены или захвачены Красной армией. Во всяком случае, на советских пропагандистских фотографиях запечатлены победоносные красноармейцы, осматривающие трофейные "Рено", а неизвестным финским фотографом в первое послевоенное лето был заснят почти целый FT-17, брошенный в лесу и окруженный буйной зеленью...
3-я и 5-я роты фактически являлись учебными и располагали в разное время одна - 2-3 танками «Виккерс» без вооружения, другая - 12-16 «Виккерсами» в таком же состоянии. Единственным относительно боеготовым подразделением была именно 4-я рота, укомплектованная лучшими экипажами и по состоянию 22 января 1940 г. располагавшая 6 вооруженными танками «Виккерс». По мере довооружения боевые машины передавались в 4-ю роту. К 10 февраля1940 г. рота получила уже 16 вооруженных машин и худо-бедно закончила боевое слаживание.
Ставить под сомнение личное мужество финских танкистов нет оснований ("Да, враг был храбр. Тем больше наша слава!" К.Симонов). Однако очевидно, что их тактическая и техническая подготовка, проводившиеся в спешке на фоне развивающихся боевых действий, мягко говоря, оставляли желать много лучшего.
Танковый бой 26 февраля 1940 г.
В конце февраля 1940 г. финская 4-я танковая рота под командой капитана И.Куннаса наконец получила приказ выдвигаться на фронт. На позиции на Карельском перешейке она прибыла в составе 13 легких танков "Виккерс".
Финский "Виккерс" в маскировочной белой окраске Зимней войны. Так выглядели танки 4-й роты, с которыми довелось встретиться на поле боя танкистам РККА
Первая боевая задачей роте была поставлена 26 февраля 1940 г. - поддержать контратаку частей 23-й пехотной дивизии в направлении полустанка Хонканиеми (ныне Лебедевка), занятого войсками советской 123-й пехотной дивизии при поддержке 112-го танкового батальона 35-й легкотанковой бригады. Для выполнения приказа выдвинулись восемь танков "Виккерс", однако два из них по дороге отстали из-за технических неисправностей и в бою не участвовали.
Остальные шесть двинулись вперед боевым порядком, но финская пехота почему-то за ними не пошла. То ли она не успела получить соответствующего приказа, то ли, необученная взаимодействию со столь редким в рядах армии страны Суоми "зверем", как танк, попросту "тормознула".
Экипажи "Виккерсов", скорее всего, не ориентировались на местности, не имели разведданных о положении противника и двигались фактически наугад.
Танки Т-26 35-й легкотанковой бригады РККА на позициях, февраль 1940 г.
В этом хаотичном натиске они неожиданно натолкнулись на три советских танка Т-26, на которых выдвинулись на рекогносцировку командиры рот 112-го танкового батальона. Противники находились на очень близком расстоянии друг от друга и, вероятно, сначала приняли неприятельские танки за свои - Т-26 и финский 6-тонный "Виккерс" действительно очень похожи. Первыми сумели оценить обстановку советские танкисты, которые приняли бой и в считанные минуты расстреляли все шесть финских танков из своих 45-мм пушек.
Только одну из подбитых машин финны потом смогли эвакуировать, однако восстановлению она уже не подлежала и пошла на запчасти.
Финские танки "Виккерс", подбитые в бою у полустанка Хонканиеми 26 февраля 1940 г.
________________________________________________________________________М.Кожемякин.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЮЩИМ ПОСТОМ.
Показать полностью
25
Последний танковый бой Второй мировой войны
Остров Шумшу, северная группа Курильской гряды. Далеко не самое приятное место для жизни: в наши дни на острове даже нет постоянного населения. Но в далёком 1945-м всё было иначе…
Пока Япония была сильна на Тихом океане, она рассматривала Курилы как важную стратегическую базу. С них контр-адмирал Какудзи Какута уводил в 1942 году флот вторжения на Алеутские острова. На Курилах японцы собирали десантные корабли для похода на Камчатку.
Во второй половине войны роли поменялись: теперь уже американцы регулярно устраивали «набеги» на японские базы. Не без оснований опасаясь американского вторжения, японская армия принялась активно усиливать оборону северных Курил.
(Плавающий танк "Ка-Ми", подразделение морской пехоты Японии, остров Шумшу.)
В числе прочего на Шумшу из Манчжурии перевели 11-й танковый полк. Японский императорский флот, имевший собственные танковые части, перебросил на Шумшу 51-й и 52-й отряды береговой обороны — танки-амфибии «Ка-ми».
Курильская «заноза»
9 августа началась Манчжурская операция Красной армии. Гвардейские «тридцатьчетвёрки» генерал-лейтенанта А. Кравченко «распыляли» попавшиеся на пути части японской Квантунской армии. 11 августа загремели бои на Южном Сахалине. И только на Камчатке и острове Шумшу всё было тихо, но недолго.
Рано утром 18 августа советский передовой отряд c Камчатки высадился на Шумшу и, застав японцев врасплох, почти без сопротивления продвинулся на 2 километра. Так стартовала Курильская десантная операция.
К сожалению, после этого высадка проходила уже не так безупречно. Через час к месту высадки подошли корабли с первым эшелоном десанта. Опомнившиеся японцы открыли ураганный огонь. Ситуация усугубилась тем, что перегруженные корабли в отлив не могли подойти вплотную к берегу. Отряд рыболовных кунгасов (дальневосточных лодок), которые собирались использовать для доставки бойцов на берег, в тумане потерял ориентировку и не прибыл вовремя. Десантникам пришлось высаживаться прямо в воду и добираться до берега вплавь. Вода повредила рации, так что связь с кораблями наладили только к 11 часам утра. Почти не удалось выгрузить артиллерию. И самое трагическое: именно в этот момент погибла большая часть десантников, записанных потом в «пропавшие без вести».
(Бронебойщики лейтенанта Дербышева, остановившие японские танки)
Сами японцы, однако, тоже довольно долго не могли понять, что именно происходит и кто их атакует. С острова в штаб полетели панические донесения о тысячах высадившихся американцев. Только спустя несколько часов японцы поняли, что их атакуют русские. Незнание сил и национальности противника не помешало командующему гарнизоном Шумшу отдать приказ «сбросить десант в море».
Первыми из японской бронетехники к месту высадки подошли лёгкие танки. Примерно в 3:30 полковник Икеда отправил на разведку танковую роту капитана Ито Исао — 11 лёгких танков «Ха-Го». По меркам 1945-го года машины были безнадёжно устаревшими. Но в условиях, когда большая часть артиллерии десанта по-прежнему оставалась на кораблях, даже они представляли весьма серьёзную угрозу.
Десантников прикрывал огнём с моря сторожевой катер. Но главную роль в отражении японской атаки сыграл героизм камчатских морпехов. В наградных документах за Шумшу фраза «бросился с гранатами под вражеский танк» встречается неоднократно. Потеряв шесть или семь машин, японцы всё же смогли оттеснить десантников на восточный склон высоты 171 (гора Северная на современных картах). Там советские части начали спешно окапываться, частично приспособив для обороны захваченные японские позиции.
Описание дальнейших боевых действий у советской и японской стороны расходится, местами довольно сильно. По версии японцев — на помощь их разведгруппе подошла вторая танковая рота, но и этого оказалось недостаточно. В итоге японцы потеряли много танков, в бою погиб и сам полковник Икеда.
(Японский рисунок, изображающий полковника Икеду в его последнем бою.)
По советской версии, командир второго эшелона десанта полковник Артюшин, получив донесение о подходящих японских резервах, выдвинул на опасное направление большую часть имевшихся у него противотанковых средств — расчёты противотанковых ружей (ПТР), гранатомётчиков и несколько доставленных на берег 45-мм пушек. Примерно в 14:00 по камчатскому времени японцы пошли в атаку 18 танками. Почти все они остались на нашей линии обороны, выбитые сосредоточенным огнём ПТР. Выйти из боя смог только один японский танк.
Бусидо полковника Икеды
Пожалуй, единственное, в чём совершенно единодушны обе стороны, — это описание полковника Икеды в его последнем бою. По японским источникам, командир 11-го танкового полка возглавлял атаку, наполовину высунувшись из башни, со знаменем в руке. Таким его и запомнили...
(Последний самурай Шумшу - полковник Икеда)
Можно сказать, что за верность самурайским традициям боги страны Ямато даровали полковнику весьма почётную смерть: он не был сражён пулями простого пехотинца. Он пал от руки командира советского передового отряда, майора Шутова.
Воспоминания майора Шутова. Сборник «Летопись героических дней». Южно-Сахалинск, 1969: " Танки развернулись в боевой порядок, с грохотом приближались. На одном из них в открытом люке, держа в руках знамя, стоял японский офицер. Мы уже приготовились к отражению контратаки. Хорошо вижу перекошенное лицо японского офицера со знаменем. Нажимаю на спусковой крючок автомата. Офицер ткнулся ничком, знамя падает на землю. А еще через мгновение замирает и танк."
(Этот самый танк сразу после подбития и гибели экипажа)
Сбросить советский десант в море так и не удалось: советские части надёжно «зацепились» за остров. Всего в тот день японцы признали потерю 21 танка и 96 членов экипажей. Оставшиеся три десятка танков 11-го полка были сосредоточены к западу от высоты 171 и готовились к следующей атаке. Но приказа о ней так и не последовало. 19 августа японский гарнизон на Шумшу капитулировал. Вторая мировая война наконец-то закончилась и здесь.
Майору П. И. Шутову за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм было присвоено звание Героя Советского Союза.
(Высота 171, подбитая японская бронетехника.)
Командир 11-го танкового полка полковник ИкедаСуэо посмертно стал одним из национальных героев Японии. В память о его подразделении базирующийся на Хоккайдо танковый батальон 11-й бригады Сил самообороны изображает на своих танках знак его полка. Танк «Шинхото Чи-Ха» полковника Икеды до сих пор стоит на Шумшу.
Показать полностью
10