(Предупреждаю: пост объёмен текстом, изображениями и видео.)

1 августа этого года в США штатом Миссури был казнён шестнадцатый смертник в этом году:

Джонни Аллен Джонсон (1978-2023).

К 16 годам, у Джонсона зафиксировали шизофрению, которую он достаточно успешно подавлял с помощью постоянного приёма лекарств и терапии. Однако, уже к 18 годам, Джонсон пристрастился к постоянному употреблению метамфетамина и алкоголя, на которые он "зарабатывал" кражами в своём родном штате Миссури.

Именно за две кражи 28 января 1997 года, Джонсон был арестован в округе Сент-Луис, а затем в июле того же года приговорён к 6 годам условно по обвинениям в краже и краже со взломом второй степени. Получив шанс выйти на свободу, Джонсон сразу вернулся к своим преступлениям и уже 1 сентября того же 1997 года был снова арестован за две кражи, но вскоре Джонсона отпустили на свободу (не ясно, под залог или нет) до того момента, пока не начнётся суд. Благодаря этому второму выходу на свободу, Джонсон продолжал красть, за что его в третий раз арестовали через пару месяцев, 13 ноября, и на этот раз уже не отпустили.

Так как Джонсон нарушил свой условный срок за июль 1997 года, его за это приговорили в январе 1998 к 2 годам тюремного заключения:

(В этих документах и в тех, что будут идти далее, по какой-то причине первое полное имя Джонсона - Джонни - сокращают до "Джон".)

После январского приговора, прокуратура округа Сент-Луис решила заключить с Джонсоном сделку о признании вины по остальным преступлениям из-за его шизофрении. В ходе этой сделки, Джонсон формально получит максимальный приговор, но будет отбывать его в так называемом "шоковом заключении" - военном лагере, где он и другие осуждённые будут жить по военной дисциплине - до тех пор, пока его не сочтут годным для выпуска на свободу, на которой он более не должен нарушать закон. Эту сделку полностью оформили в марте 1998 года, когда Джонсона приговорили к 21 году заключения за две кражи и одну кражу со взломом в сентября и ноябре 1997, а затем сразу отправили из тюрьмы, где он отбывал свои предыдущие два года заключения, в военный лагерь:

Из этого лагеря, Джонсон вышел на свободу уже через три месяца, в июне, и немедленно вернулся к преступной жизни, которая продлилась до 12 августа того же года, когда его арестовали за две кражи.

Так как Джонсон нарушил сделку с прокуратурой, совершив новое преступление, его сразу отправили отбывать ранее вынесенные сроки, отложив суд за новые кражи до того момента, когда прокуратура найдёт свободное время заняться этим делом. Однако, психическое состояние Джонсона в тюрьме стало настолько сильно ухудшаться из-за непостоянного доступа к лекарствам от шизофрении (а также, из-за самого факта заключения), что к 2002 году его перевели в психиатрическую лечебницу.

Именно врачи этой лечебницы, в январе 2002 года, рекомендовали прокуратуре выпустить Джонсона на свободу, так как он "показывает хорошие результаты борьбы с шизофренией" и ему "полезнее не находиться в заключении". Прокуратура прислушалась к врачам и дала своё разрешение на выпуск Джонсона, но при условии, что он предстанет перед судом в том же январе за те две кражи в августе 1998 года. Джонсон на это согласился и вскоре был приговорён к 2 годам отсрочки приговора и 4 годам условно:

Выйдя после этого на свободу, Джонсон в течении полугода бродяжничал по штату, совершал кражи, постоянно употреблял метамфетамин и в конечном счёте перестал принимать лекарства от шизофрении. Находясь в таком состоянии, он пришёл 24 июля 2002 года в город Вэлли Парк к своему знакомому, чтобы какое-то время пожить у него. Этот знакомый, Эрни Уильямсон, разрешил Джонсону остаться и тот обустроился в его доме, где иногда ночевали дочери Уильямсона (дочери постоянно жили у матери неподалёку, так как она была в разводе с Уильямсоном).

Именно к дочерям своего знакомого, которым было от 6 до 12 лет, а также к их подругам, Джонсон сразу стал испытывать сильное сексуальное влечение, из-за которого он время от времени следовал за ними тогда, когда другие взрослые этого не видели, что девочек пугало и они убегали от него. Дети пожаловались на Джонсона, но эффекта это не имело и он остался в доме:

К раннему утру 26 июля, Джонсон настолько сильно хотел заняться сексом с дочерями Уильямсона, что он в итоге решил уговорить одну из них прогуляться вместе с ним, а затем в укромном месте изнасиловать её и убить. Решение об убийстве Джонсон принял из-за того, что он не хотел, чтобы жертва затем рассказала об изнасиловании.

На тот момент, когда Джонсон принял своё решение об убийстве и изнасиловании (где-то в 6 часов утра) в доме не спала только одна из дочерей Уильямсона - Кассандра Уильямсон, 6 лет - и именно её Джонсон уговорил пойти с ним на прогулку до местного заброшенного завода, где они "будут играть". И пока они вдвоём шли до этого завода, их видели несколько прохожих, на что Джонсон никак не обратил внимания.

Придя на заброшенную фабрику и какое-то время погуляв там, Джонсон и Кассандра по итогу спустились в одну из ям, где Джонсон повалил Кассандру на землю и попытался силой раздеть, чтобы изнасиловать. Однако девочка постоянно пиналась и пыталась уползти, из-за чего Джонсон не смог её изнасиловать. Это сильно вывело Джонсона из себя и он схватил один из лежащих рядом кирпичей, нанеся им как минимум 6 ударов по голове Кассандре чтобы убить её.

Однако, Кассандра резко поднялась с земли после шестого удара и начала бегать по яме в попытке выбраться из неё. Джонсон же какое-то время гонялся за ней, пока не смог повалить её обратно на землю ударом по телу, после чего ударил её ещё раз по голове кирпичом, разрушив правую часть черепа.

Из-за того, что Кассандра ещё как-то двигалась, несмотря на такие критические ранения, Джонсон отбросил кирпич и поднял вместо него огромный, тяжёлый камень, который он затем со всей силы бросил на затылок Кассандре, проломив ей череп и полностью разрушив мозг, тем самым мгновенно убив ей.

Кассандра Уильямсон при жизни.

Далее, Джонсон стал мастурбировать на труп Кассандры, брызнув спермой на её шорты, а затем, чтобы тело сразу не нашли, завалил её камнями и различным мусором. Только после этих действий, Джонсон выбрался из ямы и направился к местной реке неподалёку, где умылся от крови.

Примерно тогда же, когда Джонсон вёл Кассандру на заброшенный завод и затем убивал, Эрни Уильямсон заметил пропажу дочери, сообщив об этом сначала своей бывшей жене и уже после обратился в местную полицию, которая в срочном порядке начала поиск Кассандры, обратившись за помощью к местным жителям и к ФБР.

К 8 часам утра (через два часа после того, как Джонсон и Кассандра вышли из дома), поиск Кассандры местными жителями и полицией уже шёл полным ходом, и именно к этому времени Джонсон вышел из реки обратно в город, так и не высушив свою одежду. Пока он шёл недалеко от дороги, его заметили проезжавшие мимо полицейские, которые решили остановить Джонсона и допросить его, посчитав подозрительным что он такой мокрый.

Джонсон при разговоре с полицейскими пытался утверждать что он просто искупался, ничего не знает о пропавшей Кассандре и не ходил на заброшенный завод неподалёку. Полицейские ему не поверили, задержали и отвезли в участок, где следователи, ведущие поиски, через час получили информацию от тех прохожих, что видели где-то в 6 утра идущих вместе в сторону завода Джонсона и Кассандру, из-за чего Джонсона сразу повели на допрос.

Вплоть до обеда того же дня, Джонсон продолжал заявлять о том, что он ничего не знает о пропаже Кассандры и вообще те прохожие обознались; тогда же, Джонсон упомянул, что давно не принимает лекарства от шизофрении, хотя судя по его внешнему виду, последовательности мыслей и манере разговора, это не влияло на его восприятие реальности. Впрочем, уже в обед Джонсон "сломался" и признался в том, что он ходил вместе с Кассандрой на завод, но при этом он заявлял, что Кассандра погибла "от несчастного случая" когда на её голову "случайно упал кирпич". После этих слов, Джонсон нарисовал на бумаге примерное местонахождение её тела, которое, как он сказал, он похоронил из-за того, что "ему не поверят в случайность", но по этим картам полиция и местные жители вплоть до вечера не могли найти тело:

Подозревая, что Джонсон дал им неверные карты, полиция решила увезти его из участка на завод чтобы тот лично показал где тело убитой. Впрочем, пока Джонсона туда везли, один из местных жителей наконец нашёл тело Кассандры и привёл к ней полицию. Получив эту информацию, а также ту, в которой говорилось о количестве крови по всей яме, слишком огромном для случайной смерти от падения кирпича, Джонсона развернули обратно в участок, где следователи продолжили его запрос.

В отличии от предыдущих допросов, которые записывались только на бумагу, а не на видео или аудио, последние допросы были записаны на аудио. На них Джонсон был предупреждён о своих правах на молчание и присутствие адвоката, от чего он отказался и затем наконец дал полные признательные показания о своём желании изнасиловать и убить Кассандру, которое он в итоге осуществил:

Небольшая вырезка из записанных допросов Джонсона, которая сопровождается архивными кадрами, сделанными полицией через день, или около того, после убийства. Сам доступ к записям был получен местными журналистами из "The Signal to Noise Project". Они же впоследствии частично их выложили в общий доступ, вставив в свой документальный фильм об убийстве Кассандры (ссылка на фильм будет в конце поста):

Ещё одна небольшая вырезка из записанных допросов Джонсона:

И ещё одна небольшая вырезка из записанных допросов:

Новостное видео, снятое 27 или 28 июля 2002 года, об убийстве Кассандры и последующем задержании Джонсона:

Учитывая шизофрению Джонсона, прокуратура округа Сент-Луис достаточно много времени раздумывала над тем, стоит ли добиваться для него смертной казни, хотя никаких сомнений в фактической виновности у них не было, так как в дополнение к основным доказательствам прибыли результаты ДНК-теста спермы, обнаруженной на шортах убитой Кассандры, которые полностью совпали с Джонсоном.

Чтобы исключить любые сомнения в психической компетентности Джонсона, прокуратура провела над ним много новых обследований, которые в итоге пришли к выводу, что тот мыслил ясно и не испытывал сильных галлюцинаций как на момент убийства, так и после, а само преступление он, вероятно, совершил из-за "постоянного употребления метамфетамина" (хотя последнее не утверждалось, а лишь допускалось; точная причина не была названа). К этим выводам, а также к тем, в которых говорилось что у Джонсона нет каких-либо травм мозга, пришли те врачи, которых наняли для обследования Джонсона его адвокаты, что и довело прокуратуру до решения всё таки добиваться для Джонсона смерти. Но перед основным судом, прокуратура в ходе отдельного суда, который проходил в феврале 2003 года, смогла приговорить Джонсона к 22 годам тюремного заключения за его очередное нарушение своего УДО:

Суд над Джонсоном за убийство Кассандры Уильямсон проходил в январе 2005 года. На нём Джонсон и его адвокаты не отрицали вину в убийстве Кассандры, но утверждали что Джонсон был во власти сильнейших галлюцинаций на момент убийства и продолжает от них страдать, а это значит что он не заслуживает смерти и его надо либо осудить по меньшему обвинению "убийство второй степени", либо полностью признать психически недееспособным, тем самым отправив его в психиатрическую лечебницу. Впрочем, для Джонсона и его адвокатов было крайне сложно стоять даже на этой позиции, так как трое из четырёх вызванных ими экспертов по психическому здоровью публично заявили, что Джонсон способен рационально мыслить несмотря на свою шизофрению, а любые галлюцинации, вызванные его болезнью, не настолько серьёзны чтобы совсем свести его с ума.

Прокуратура воспользовалась этими противоречиями между адвокатами подсудимого и их собственными экспертами, включив в свои доказательства того, что Джонсон максимально рационально мыслит несмотря на шизофрению. Другими доказательствами этого были данные обследования Джонсона экспертами прокуратуры и аудиозаписи его допросов.

Присяжные по итогу приняли сторону прокуратуры и приговорили Джонсона к смерти за убийство Кассандры, а также к трём пожизненным срокам заключения с правом на УДО за похищение своей жертвы, попытку её изнасилования и "преступные действия с оружием", на что Джонсон отреагировал крайне яростно, выкрикивая в адрес присяжных такие фразы как "убийцы!" и "чем вы от меня отличаетесь?!" до тех пор, пока его не вывели из зала суда. Уже через два месяца, в марте, окружной судья подтвердил приговоры присяжных:

Следующие 17 лет, Джонсон и его адвокаты пытались заменить ему приговор на пожизненное без права на УДО, утверждая, что: Джонсон на момент убийства имел тяжёлую травму мозга, из-за чего "не мог сформулировать осмысленное желание убить свою жертву" - а это значит, что его смертный приговор "неконституционно жесток"; изначальные адвокаты Джонсона на суде 2005 года были неэффективны из-за того, что не смогли передать присяжным и судье более подробную историю "тяжёлой шизофрении с самого детства" своего клиента, не вызвав дополнительных свидетелей; признания, которые Джонсон дал в ходе допросов, были получены "неконституционным путём", так как Джонсон на тот момент находился в "ужасном психическом состоянии" и, соответственно, он "не осознавал что отказывается от своего права на молчание" - а это означает, что использование этих доказательств на суде со стороны прокуратуры также было "неконституционным".

Однако, все суды отклонили эти апелляции, постановив: ни одно из обследований, которые Джонсон проходил как до убийства, так и после, не зафиксировали у него травмы мозга, а тот эксперт, которого наняли апелляционные адвокаты, не представил никаких документов и данных, как-либо подтверждающих наличие этой травмы - всё с его стороны ограничивалось лишь словесным описанием; изначальные адвокаты Джонсона были крайне эффективны в своём представлении "тяжёлой шизофрении с самого детства" подсудимого, учитывая что они вызвали для суда 25 свидетелей, которые рассказали огромное количество подробностей жизни и шизофрении подсудимого, исходя из чего адвокаты не были обязаны вызывать ещё нескольких свидетелей, чьи показания просто повторили бы всё то, о чём говорилось ранее; записанные и позже предоставленные на суде признания Джонсона не были получены полицией с какими-либо неконституционными нарушениями его прав на молчание, так как данные психологических обследований, которые проводились вскоре после его задержания, показывали, что Джонсон не был в "ужасном психическом состоянии", и их подтверждают последующие обследования Джонсона.

Последние обычные апелляции Джонсона были отклонены в конце 2022 года, а дата казни была установлена Верховным Судом штата - после запроса Генеральной прокуратуры - в апреле этого года на август. Следующие три месяца, адвокаты Джонсона подавали самые последние апелляции на его смертный приговор, утверждая, что тот окончательно сошёл с ума из-за своей шизофрении и не понимает за что штат хочет его казнить - а это значит, что его казнь станет "неконституционно жестокой", из-за чего ему нужно заменить приговор. Параллельно с этим, адвокаты Джонсона также подали прошение о помиловании губернатору Майку Парсону, в котором они утверждали, что отец убитой Кассандры - Эрни Уильямсон - не хочет смерти Джонсону и желает, чтобы ему отменили приговор.

Прокуратура противостояла этим последним попыткам отменить Джонсону приговор, предоставив судам свои свежие данные из психологических обследований Джонсона, которые провели сотрудники тюрьмы "Потоси" (в этой тюрьме содержатся все смертники-мужчины штата) - и они гласили, что у Джонсона действительно сильно ухудшилось психическое состояние из-за тюремного заключения, но он регулярно принимает лекарства от шизофрении и поэтому не находится в совсем ужасном состоянии, тем самым осознавая за что его хотят казнить.

Суды штата приняли эти данные прокуратуры и отклонили апелляции Джонсона, что к середине июля сделал и федеральный окружной судья. Однако, в конце июля, федеральный апелляционный суд (известный как "восьмой"; этих апелляционных судов всего 13 по всей стране), рассматривающий апелляции обычно в малом составе - 3 судей из 11 - отменил Джонсону дату казни как раз в таком малом составе, посчитав заявления его адвокатов о безумии достаточно достоверными, чтобы дать им время на дополнительное обследование. Судьями, которые приняли такое решение, были Ральф Эриксон и Джейн Келли; несогласным судьёй был Леонард Грасс.

Небольшое интервью, которое дала мать убитой Кассандры - Энджи Уайдман - через пару дней после отмены даты казни:

Прокуратура в ответ на это решение подала апелляцию в тот же федеральный апелляционный суд, потребовав от них как можно скорее повторно рассмотреть это дело уже в полном составе, что суд через несколько дней и сделал, всё таки отменив прошлое решение об отмене даты казни. Примерно тогда же, Эрни Уильямсон, о чьём желании сохранить жизнь Джонсону говорили адвокаты смертника в своём прошении о помиловании, публично выступил против адвокатов Джонсона, обвинив их в том, что те соврали в своём прошении насчёт его позиции, так как он на самом деле хочет для Джонсона "несчастной смерти".

Адвокаты Джонсона в ответ на обвинения Эрни ничего не сделали, отказавшись даже убирать его имя и якобы сказанные слова из прошения, что сыграло против них, так как 31 июля губернатор отказал Джонсону в помиловании. После этого, для Джонсона последним шансом было то, что Верховный Суд США удовлетворит его апелляцию на решение федерального апелляционного суда, но и этот шанс был потерян как только Верховный Суд тоже отклонил его апелляцию.

И наконец, 1 августа Джонни Джонсон был казнён смертельной инъекцией без каких-либо эксцессов, если не считать того, что тюремщики вскоре после казни опубликовали написанное Джонсоном последнее заявление, в котором он просил прощения у родственников Кассандры за то, что сделал - а эти слова явно не выглядят как слова того, кто "не понимает, за что его хотят казнить". Непосредственно за казнью Джонсона наблюдали некоторые родственники Кассандры и те, кто ранее вёл дело смертника: Роберт (в СМИ зачастую сокращают до "Боб") МакКаллох - бывший прокурор округа Сент-Луис, что преследовал Джонсона на суде в 2005 году - и Пол Неске, бывший полицейский-следователь по округу Сент-Луис, который допрашивал Джонсона 26 и 27 июля 2002. Впрочем, никто из свидетелей не выступал перед камерами после казни.

Ссылки:
1) https://www.courts.mo.gov/cnet/cases/newHeader.do?inputVO_ca...
2) https://www.courts.mo.gov/cnet/cases/newHeader.do?inputVO_ca...
3) https://www.courts.mo.gov/cnet/cases/newHeader.do?inputVO_ca...
4) https://www.courts.mo.gov/cnet/cases/newHeader.do?inputVO_ca...
5) https://www.courts.mo.gov/cnet/cases/newHeader.do?inputVO_ca...
6) https://www.ojp.gov/ncjrs/virtual-library/abstracts/shock-in... - краткое пояснение о том, что такое "шоковое заключение".
7) https://www.upi.com/News_Photos/view/upi/67d731a2e2b9c2eb583...
8) https://www.nytimes.com/2002/07/28/us/police-say-girl-who-wa...
9) https://www.findagrave.com/memorial/55248746/cassandra-lynn-...
10) https://casetext.com/case/state-v-johnson-2871
11) https://law.justia.com/cases/missouri/supreme-court/2012/sc9... - в этом документе ошибочно называется год убийства Кассандры как 2003.
12) https://cases.justia.com/federal/district-courts/missouri/mo...
13) https://fox2now.com/news/true-crime/a-2002-st-louis-area-sle...
14) https://www.kansascity.com/news/state/missouri/article276240...
15) https://law.justia.com/cases/missouri/supreme-court/2023/sc1...
16) https://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:L5fiaBFKi3gJ:https://www.supremecourt.gov/DocketPDF/23/23-5147/272250/20230718113045522_Johnson - Brady Final Cert.pdf&hl=ru&gl=ru
17) https://www.kansascity.com/news/state/missouri/article277599...
18) https://www.stltoday.com/news/local/crime-courts/johnny-john...
19) https://www.stltoday.com/news/local/crime-courts/johnny-john...
20) https://apnews.com/article/missouri-execution-casey-williams...
21) https://www.stltoday.com/news/local/crime-courts/missouri-ex...

(Если ссылки не прогружаются - включите VPN. Если ссылки требуют регистрации - не догружайте страницу до конца.)

Тот самый документальный фильм об убийстве Кассандры, из которого я вырезал аудиозаписи допросов. В нём показаны интервью с семьёй Джонсона, семьёй Кассандры, прокурорами, адвокатами, психологами и одним неназванным присяжным из суда 2005 года; также показано множество документов и архивных записей. Снимался этот фильм с 2012 по 2019 года (об этом говорится здесь: https://www.wearemoviegeeks.com/2019/11/sliff-2019-interview...), после чего был доступен следующие три года только по платному доступу. Лишь в 2022 году он был выложен в открытый доступ на Youtube:

(Если у вас не будет показывать видео из-за ошибки "видео не доступно", то нужно включить VPN.)

P.S. интересно, что мать Кассандры спустя годы после убийства вступила в любовные отношения и недолгий брак с Кёртисом Уэйном Райтом, но эти отношения развалились крайне неожиданным образом: Райта нанял в начале 2015 года его друг, Марк Сиверс, на убийство своей жены - Терезы - ради получения страховки. Райт в итоге взял на это "дело" своего знакомого - Джимми Рэя Роджерса - и вместе с ним 28 июня 2015 года выследил Терезу в городе Бонита Спрингс, штат Флорида, а затем забил её до смерти молотком. Этот заговор был вскоре раскрыт и все трое были осуждены во Флориде: Райт на 25 лет тюремного заключения; Роджерс на пожизненное заключение; а вот Сиверс был приговорён к смерти и на данный момент содержится в камере смертников штата: https://www.news-press.com/story/news/crime/2015/09/01/trage..., https://en.wikipedia.org/wiki/Murder_of_Teresa_Sievers, https://fdc.myflorida.com/offenderSearch/detail.aspx?Page=De...

Часть I.

Часть II.

Часть III.

Часть IV.

Часть V.

Часть VI.

Часть VII.

Глава 13. «Чертова дюжина» [1][2][5].

Когда 2 мая Дональд Ланди появился в своем офисе, на автоответчике его уже ожидало сообщение от Картрайта - детектив просил срочно с ним связаться. Перезвонив и выслушав Гарольда, Ланди аж присвистнул от удивления – оказалось, что утром Маллин признался Картрайту сразу в трех убийствах: отца Томе, Лоуренса Уайта и Мэри Гилфойл.

Опешивший доктор сперва даже засомневался: уж не решил ли Герберт по какой-то ведомой лишь его «вывихнутому» сознанию причине «взять на себя чужие грехи»?. Однако, по словам Картрайта, Херб поведал ему обо всем подробно и с деталями, которые никогда не публиковались в газетах; кроме того, детектив записал признание на спрятанный в кармане диктофон (с недавних пор Гарольд взял в привычку втайне от Маллина записывать все, что тот говорит – чтобы потом «разобрать по полочкам» порой содержавшиеся в его словах намёки).

Справившемуся с удивлением Ланди почти сразу же пришла в голову одна мысль – и он уточнил у Картрайта дату первого убийства (Лоуренса Уайта). Услышав, что оно произошло 13 октября, Дональд абсолютно не удивился – еще раньше он обратил внимание, что увлекавшийся (помимо всего прочего) нумерологией Херб  придавал особое значение числу «13» - даже в разговорах он постоянно упоминал «Иону и 12 пассажиров», «Иисуса и 12 апостолов», да и Фреда Переса он застрелил 13-го февраля. Теперь, когда к 11 известным жертвам добавились еще две, Ланди практически не сомневался в том, что после последнего убийства Маллин сдался полиции без всякого сопротивления потому, что считал свою «миссию» выполненной.

Встреча в тюрьме Редвуд Сити 4 мая началась для психиатра с еще одного «открытия» - оказалось, что «голос в голове», подталкивавший Герберта убивать, принадлежал его отцу; по словам Херба, началось это сразу после его возвращения из Сан-Франциско в сентябре 1972 г.

Примечание 38. Ответ Маллина на вопрос психиатра, когда и как это случилось в первый раз, весьма показателен в плане того, насколько ловко шизофрения Герберта искажала картину мира в угоду его «теориям» - и заставляла слышать только то, что он хотел слышать…

«Отец был на крыше, чинил ее - и я услышал его голос [в голове]. Он сказал: «Люди слишком долго угнетали тебя из-за твоей доверчивости; тех, кто тебя притеснял, нужно убить»… Я сказал телепатически: «Я не буду исполнять такие приказы, пока не услышу их из твоих уст». Он тут же вернулся в дом и сказал: «Черт возьми, почему ты никогда мне ничего не даешь?» (т.е. не убиваешь для меня) («Goddamit, why can’t you ever give me something?»)

На самом деле, Билл Маллин сказал: «Черт возьми, почему ты никогда даже не подашь мне ничего [из инструментов]?» - по вполне понятной причине отцу не нравилось, что он в свои шесть с лишним десятков лет лезет чинить крышу, а 20-летний сын лоботрясничает.

Впрочем, голос отца был не единственным, кто «навещал» Херба в его галлюцинациях; вскоре после описанного случая с ним якобы «телепатически связался» дядя Энос – он предложил Герберту убить отца («чтобы тот не стал слишком могущественным в следующей жизни»), обещая взамен реинкарнацию в их с тетей Бернайс будущего ребенка.

Примечание 39. Именно эта «беседа», по словам Маллина-младшего, стала причиной его визита к родственникам, когда он так перепугал Бернайс Фоуратт.

Но, по словам Херба, про злобные замыслы дяди немедленно проведал отец - и в ответ принялся принуждать сына убить самого Эноса. Пока Герберт колебался, на чью сторону встать в грядущей «реинкарнационной войне», 13 октября ему под руку подвернулся старый пьяница Уайти; по словам Маллина, тот не только был вылитый Иона, но и сам был не прочь пожертвовать собой.

Мэри Гилфойл Герберт убил якобы по требованию (конечно же, телепатическому) своего бывшего школьного учителя, с которым случайно столкнулся на перекрестке; на вопрос Ланди, зачем он выпотрошил тело, Херб пояснил, что сделал это по наущению матери, специально подсунувшей ему книгу про Микеланджело.

После убийства студентки «голос отца» уже целиком доминировал в голове Герберта, вытеснив оттуда все остальные – и при этом пребывал просто в ярости: «Как ты посмел убивать для других!»*; повинуясь ему, Герберт и зарезал священника Анри Томе.

Примечание 40. Слова «Почему ты мне ничего не даешь?», судя по всему, крепко засели у Маллина в голове, потому что в дальнейшем он повторял их неоднократно.

Повествуя о самих убийствах, Герберт детально описал поведение и одежду жертв (включая нижнее белье Мэри Гилфойл), позы, в которых он оставил тела; его рассказы практически полностью совпадали с данными, имеющимися у полиции – но при этом содержали детали, которых кроме убийцы не мог знать никто. Осознавая, что Маллин непредсказуем, и запросто может просто отказаться давать показания в суде, Ланди предложил заснять его признание на камеру.

В итоге это удалось сделать, повзаимствовав необходимое оборудование у Университета штата Калифорния; тем не менее, ставить обвинение в известность о признании Маллина еще в трех убийствах (как и о наличии видеозаписи) сторона защиты не стала - Джим Джексон решил использовать их в качестве «туза в рукаве». По его мнению, обнародованные в подходящий момент, они могли убедить присяжных в том, что его подзащитный не мог управлять своими действиями – дескать, убивал он не по своей воле, а по принуждению «голосов»…

К 14 мая 1973 г. назначенная психиатрическая экспертиза была окончена, и суд заслушал двух врачей-психиатров - Джона Б. Пешо из психиатрической больницы Эгнюс (округ Санта-Клара) и Чарльза И. Морриса из Окленда*. По мнению Пешо, Маллин был болен паранойей, развившейся вследствие неумеренного употребления им LSD; Моррис же полагал, что Герберт «в течение неустановленного периода времени страдает шизофреническими реакциями параноидного типа, но в настоящий момент находится в стадии ремиссии».

Несмотря на разность поставленных диагнозов, оба сошлись во мнении, что Герберт Уильям Маллин осознает суть предъявленных ему обвинений и в состоянии сотрудничать с защитой – и, следовательно, может предстать перед судом. Узнав о заключении экспертов, Дональд Ланди только фыркнул – на двоих они провели с Маллином менее четырех часов…

*Примечание 41. Хочу подчеркнуть – в этот раз речь шла именно о «подсудности», а не о «вменяемости».

13 июня в ходе заседания адвокат Джексон объявил о позиции защиты по отношению к выдвинутым обвинениям - «невиновен» и «невиновен по причине невменяемости»; в связи с этим 15 июня судья Френич назначил еще одну психиатрическую экспертизу – и на этот раз именно на предмет вменяемости Маллина; проводили ее все те же Джон Пешо и Чарльз Моррис.

Находясь в предварительном заключении в ожидании рассмотрения своего дела «по существу», Маллин каждый день писал – иногда аж по нескольку тысяч слов в день; часть этих записей он уже передал Ланди во второй половине апреля. Тем не менее, то была лишь «вершина айсберга» - и 20 июня на последнюю встречу с доктором Маллин принес толстенную стопку листов, исписанных его рассуждениями на тему землетрясений, Библии, заговора родителей и гомосексуализма. Увидев эту кипу, психиатр внутренне содрогнулся: у него как раз назрел непродолжительный отпуск – и Дональду совсем не улыбалось провести его за чтением «откровений» шизофреника.

Наблюдая за попытками Ланди «утрамбовать» всю эту пачку бумаги в кейс, Маллин внезапно спросил:

- А вы знали, что мой отец серийный убийца?

- Не имел понятия.

- Я хочу, что бы его дактилоскопировали и проверили отпечатки пальцев по всем делам об убийствах в Калифорнии и Орегоне - с 1925 года по нынешнее время. Кроме того, я отказываясь давать показания до тех пор, пока моему отцу, Мартину Уильяму Маллину, не будет предъявлено обвинение в серии убийств и он не ответит на подготовленные мной вопросы.

Представив себе эту картину – пересмотр всех дел об убийствах в двух штатах за четверть века – Ланди уклончиво ответил:

- Я поговорю об этом с мистером Джексоном. Посмотрим, что можно сделать…

Но это было еще не все – Герберт немедленно «перекинулся» на других родственников, «вовлеченных в заговор против него»:

- Моя тетя Бернайс пообещала моему отцу в 1947-м выйти за него замуж в следующей жизни, если он затормозит мое психическое и сексуальное взросление.

- А куда тогда деть дядю?

- А он женился бы на моей матери, которая помогала бы отцу в этом…

Стараясь «не выдать себя лицом», Ланди пробормотал: «Понятно…»; похоже было, что отпуск летел к черту – читать бредни Герберта всё же придется…

Глава 14. «Козёл отпущения» [1][2][4][5][13][26][27][28]

Рассмотрение дела «по существу» началось 9 июля, однако охочим до новостей репортерам пришлось запастись терпением – только на отбор присяжных ушло 10 дней; затем окружного прокурора Ченга угораздило угодить в больницу с аппендицитом, и судья решил дать ему время на восстановление, и отложил начало процесса до 30 июля 1973 г. Тем не менее, к этому сроку Ченга так и не выписали, и поддержание обвинения легло на плечи его подчиненных – Арта Даннера и Криса Коттла.

Однако ожидание журналистов все же окупилось. Начало выступления Джима Джексона, заявившего о том, что его подзащитный действительно совершил упомянутые преступления, но не подлежит уголовной ответственности по причине невменяемости, никого не удивило; но вот слова Джима о признании Маллина еще в трех убийствах - два из которых вообще раньше никак не ассоциировались с его именем - произвели просто фурор.

Однако эффект от выступления Джексона оказалось серьезно «смазан»; прокурор Коттл заявил протест против приобщения видеозаписи к делу – на том основании, что обвинение не было поставлено в известность о его наличии, и следовательно, не могло оценить его важность - и подготовить возражения против того, о чем не знало. Данный протест судья Френич удовлетворил.

На протяжении всей речи адвоката, расписывавшего наиболее «яркие» детали безумия его клиента, Маллин сидел нахохлившись, и с его лица не сходило хмурое выражение. Стоило Джексону закончить, как Герберт раздраженно поинтересовался, почему до сих пор не рассмотрено его ходатайство; на недоумение судьи и обвинения Херб пояснил, что имеет в виду проверку причастности его отца ко всем убийствам в Калифорнии на протяжении 25 лет. «Я первый раз слышу об этом. Думаю, что вам лучше сперва еще раз обсудить это с мистером Джексоном»,- спокойно ответил судья, кивнув на Джима, внимательно изучавшего носки своих туфель.

Примечание 42. В дальнейшем, если верить Ланди, Френич неоднократно демонстрировал «просто ангельское терпение» по отношению к «закидонам» обвиняемого.

Джим Джексон и его подзащитный.

Поскольку фактическая сторона дела возражений у защиты не вызывала, то на заслушивание свидетелей обвинения ушло не так много времени. Пока Боб Фрэнсис, не сводя ненавидящего взгляда с подсудимого, повествовал о знакомстве Джима Джианеры и Маллина и о неумеренном употреблении последним LSD, Герберт удовлетворенно кивал и улыбался – словно с его точки зрения это подтверждало необходимость убить Джима.

Показания экспертов по баллистике и патологоанатомов, касающиеся характера полученных жертвами ранений, обвиняемый слушал внимательно - и при этом периодически принимался строчить что-то в блокноте. Каждый раз, когда кто-то из свидетелей заявлял, что смерть была мгновенной, Херб поднимал голову и опять начинал улыбаться - и это вряд ли настроило присяжных в его пользу. Заспорил он лишь один раз – когда была продемонстрировала схема полученных Джимом Джианерой пулевых ранений; Маллин утверждал, что она не верна - и угомонился лишь после слов адвоката, что теперь это не имеет никакого значения.

Как и ожидалось, основные дебаты разразились вокруг вопроса о вменяемости Герберта. Решающую роль в формировании мнения присяжных должны были сыграть заключения экспертов-психиатров, которых набралось аж пятеро* – причем их мнения отличались друг от друга столь кардинально, что иногда создавалось впечатление, что они обследовали разных людей.

*Примечание 43. Трое были назначены ранее судом (Дэйвид Марлоу, Джон Пешо и Чарльз Моррис), один представлял сторону защиты (Дональд Т. Ланди), и еще один – сторону обвинения (доктор Джоэл Форт, основатель Национального Центра по решению проблем в области здравоохранения и социального обеспечения Сан-Франциско).

Дэйвид Марлоу, ранее тестировавший Маллина с помощью MMPI, считал, что Герберт Маллин во время совершения им убийств был невменяем из-за галлюцинаций; по мнению Марлоу, мотивы мести Джианере и стремление избавиться от свидетелей (в случае с Кэти Фрэнсис) присутствовали, но носили второстепенный характер.

Джон Пешо настаивал на своей предыдущей точке зрения - что болезнь Маллина вызвана его «увлечением» LSD. По словам доктора, в ходе бесед Герберт признал, что убил семью Боба Фрэнсиса из желания «замести следы», а Фреда Переса – просто из зависти (дескать, тот был хорошо одет и вообще имел преуспевающий вид - то есть, в отличие от самого Маллина, добился чего-то в жизни); галлюцинации же возникли у него значительно позже – как результат попыток самооправдания. Пешо считал обвиняемого вменяемым.

Заключение Чарльза Морриса было весьма неожиданным – по его мнению, в состоянии невменяемости обвиняемый совершил только первые 3 убийства (Уайта, Гилфойл и отца Томе), пришедшиеся на октябрь - ноябрь 1972-го; в дальнейшем же он осознавал противоправность своих действий и «отличал добро от зла» (см. Правило МакНотена, Часть V).

Главный свидетель защиты Дональд Ланди полагал Маллина абсолютно невменяемым, и в ходе допроса (включая перекрестный допрос) постарался аргументировать данное заключение, основываясь на опыте целых восьми бесед с Гербертом и чтении его записей. Более того – используя аудиозапись беседы от 10 апреля, Ланди постарался доказать, что все свои действия обвиняемый считал не только оправданными, но и направленными «во благо» – с точки зрения Герберта, он действительно пытался предотвратить катастрофу, следуя путем «меньшего зла». Более того, он предвидел негативные последствия своих действий – но не для жертв (которые должны были получить «бонус за самопожертвование» в следующей жизни), а для самого себя, неоднократно повторив, что является «козлом отпущения».

Примечание 44. Использование данной аудиозаписи вызвало гнев и активные возражения Герберта – как помнят читатели, в ходе бесед с Ланди Маллин возражал против обнародования своих теорий; тем не менее, судья Френич все так же терпеливо пояснил, что в данном случае считает доказательство допустимым – ради блага самого же обвиняемого.

Последним заслушанным экспертом был доктор Джоэл Форт, в объективности которого многие сомневались – слишком уж часто он поддерживал позицию обвинения. По своей позиции Форт был очень близок к Пешо: он тоже считал, что Маллин был вменяем во время совершения преступлений и является вменяемым на момент судебного разбирательства - а галлюцинации у Херба возникли уже «постфактум».

Кроме того, из двухчасовой беседы с обвиняемым, изучения его записей, а также медицинских карт и сведений об арестах Форт сделал интересный вывод – в основе всех действий Маллина-младшего лежала его ненависть к «авторитарному» отцу, перемешанная с желанием заслужить его одобрение. Услышав это заявление, Билл Маллин встал и покинул зал заседания с искаженным от ярости и горя лицом; он и до этого неоднократно порывался встать и что-то возразить, когда речь заходила о галлюцинациях Герберта - но в этот раз его нервы не выдержали. Журналистам он сказал: «Если суд решит, что мой сын виновен – то да поможет ему Господь…».

Наконец, 14 августа пришёл черед выступить самому Герберту; надо сказать, что уговорить его это сделать защите удалось с огромным трудом – он категорически отказывался давать показания, пока не будет выполнено его требование о привлечении отца к ответственности.

Герберт Маллин дает показания. Рисунок из зала суда.

«Чудить» Маллин начал с самого начала - когда его попросили в соответствии с процедурой назвать свое имя, он принялся перечислять всех своих предков, настаивая, что он с ними «одна династия». В ответ на вопрос Джексона, почему он убил 13 человек, Герберт разразился длиннейшей тирадой, в которой смешалось все подряд: заговор со стороны «родственников-садистов», Библия, Иисус, гомо- и бисексуализм, «философия Ионы», реинкарнация и прочее.

Когда речь зашла о смерти Фреда Переса, прокурор Коттл задал Маллину вопрос:

- Кто принял решение убить мистера Переса, мистер Маллин?

- Мой отец, Мартин Уильям Маллин, - без промедления ответил Херб.

- А может, все подобные решения были все же вашими собственными?

- Камень не принимает решений, когда и где ему упасть. Он просто падает…

Все это, конечно, выглядело абсолютно безумно, но в сумасшествии Маллина к тому моменту мало кто сомневался; вопрос был в том, осознавал ли он, что творит «зло» – и тут против него здорово сыграли два ответа, которые он дал в ходе перекрестного допроса, который ему устроил прокурор Коттл.

Во-первых, Герберт обмолвился, что в промежутке между убийством священника и гибелью Джима Джианеры отец также приказывал ему убивать, но он «сумел воспротивиться», потому что «считал это неправильным». Кроме того, когда «голос отца» приказал ему убить Эноса Фоуратта, он отказался – следовательно, это было все-таки возможно. Во-вторых, Герберт так и не смог дать ответа на вопрос, зачем он собрал стреляные гильзы на месте убийства и счистил следы крови с бейсбольной биты после убийства Уайта.

После заключительных выступлений сторон защиты и обвинения присяжные удалились в совещательную комнату. На то, чтобы решить дальнейшую судьбу обвиняемого, у них ушло 14 часов; 19 августа жюри признало Герберта Уильяма Маллина вменяемым – и виновным в двух убийствах «первой степени»* (Джеймса Джианеры и Кэтлин Фрэнсис) и восьми убийствах «второй степени».

*Примечание 45. Позволю себе некоторое пояснение. Согласно заключению присяжных, в двух упомянутых случаях квалифицирующим признаком послужил «заранее обдуманный злой умысел» - всех же остальных жертв Герберт убил «спонтанно». Это решение многим показалось, мягко говоря, спорным.

Возможно, роль здесь сыграли упомянутые выше ответы Герберта и его поведение в ходе судебного заседания, но Дональд Ланди полагал, что (как это ни парадоксально) решение жюри о вмееяемости Гербертабыло во многом принято под влиянием истории Эдмунда Кемпера, которого признали больным и поместили на принудительное лечение, но затем выпустили - с хорошо известным результатом. Психиатру вторил и Джим Джексон: «Это такое же безумие, как и сам Маллин. Они боялись, что он может выйти и убить кого-нибудь еще – и не хотели, чтобы четырнадцатой жертвой стал кто-нибудь из них…».

Герберт Маллин был приговорен к двум пожизненным заключениям за «предумышленные» убийства, плюс еще 8 сроков «от 5 лет до пожизненного» судья Френич ему «отмерил» за каждую из прочих жертв; при этом первые два срока должны были отбываться одновременно, а остальные – последовательно.

Тем не менее, по законам Калифорнии Маллин сохранял право ходатайствовать об условно-досрочное освобождении; одиннадцатый приговор, вынесенный 23 декабря 1973 г. судьей округа Санта-Клара Уильямом А. Ингремом (все те же «от 5 до пожизненного» за убийство в церкви Девы Марии)*, эту ситуацию не изменил – лишь несколько «отодвинул» срок возможной подачи первого ходатайства.

Примечание 46. Обвинения в убийстве Лоуренса Уайта и Мэри Гилфойл Маллину так и не были предъявлены; на их делах просто поставили штамп «закрыто» и отправили в архив.

*Примечание 47. Интересно, что в данном случае суд не проявил такой щепетильности, как в ходе подготовки к предыдущему процессу - и заявление Герберта о том, что он признает себя виновным в «убийстве второй степени», было принято, а рассмотрение дела происходило в ускоренном порядке.

Своим правом Маллин пользовался неоднократно, уверяя о «сожалении», «раскаянии» и «реабилитации», но каждый раз итог был одним и тем же - то есть отказ. Причиной этого является то, что по мнению должностных лиц: «Мистер Маллин все еще обвиняет всех остальных в том, что произошло…. В этом смысле он находится там же, где и был в 1973 г.»; кроме того, врачи Департамента исправительных учреждений считают, что шизофрения Герберта никуда не делась, и он по-прежнему представляет опасность для окружающих. Последний отказ в УДО датирован мартом 2021 г., и в следующий раз подобная возможность Герберту предоставится аж через 7 лет – которые он «с гарантией» проведет в тюрьме Мул-Крик в Айоне.

Герберт Маллин на заседании комиссии по УДО в 2006 г. (фото газеты Santa Cruz Sentinel).

Эпилог [1][2][5][21].

В принципе, на этом историю «пророка» и «козла отпущения» Герберта Маллина можно было бы и закончить – однако нельзя не упомянуть о влиянии, которое его дело оказало на общественное мнение.

После вынесения приговора судья Френич посоветовал членам жюри «выбросить это дело из головы» и забыть, как страшный сон; этому совету последовали почти все - кроме старшины присяжных, Кеннета Спрингера. По мнению Спрингера, история Герберта Маллина явилась результатом политики властей штата по развалу системы психиатрической помощи (и доктор Ланди был в этом с ним полностью согласен) - а дальнейшее «заметание проблемы под ковер» могло привести только к ухудшению ситуации. Поэтому Кен написал и опубликовал следующее «открытое письмо», адресованное Законодательному собранию штата и губернатору Рональду Рейгану:

«Я настаиваю на том, что законодатели и исполнительная власть штата наравне с обвиняемым несут ответственность за жизни этих десяти человек – потому что случившееся вообще не должно было произойти.

Перед присяжными стояла скорбная задача покарать одного из молодых жителей нашей долины за преступление, которое мог совершить лишь душевнобольной. Пять раз мистера Маллина помещали в психиатрические клиники – и минимум дважды было установлено, что его заболевание может представлять опасность для жизни людей. Тем не менее, в январе и феврале этого года он все еще оставался на свободе – и отнял 10 жизней жителей округа Санта-Круз. Херб Маллин мог и должен был быть вылечен, но законы запрещали должностным лицам учреждений лечить его принудительно - и более того, они и по сей день оказывают негативное влияние на работу местных клиник и больниц штата.

На протяжении последних лет в штате повсеместно закрываются психиатрические лечебницы – из-за политики «экономии», проводимой администрацией Рейгана. Как вы думаете, куда подевались все пациенты после их закрытия? Вы думаете, они стали пациентами дорогих частных клиник? Или все же вместо этого обосновались в гетто больших городов и заполонили холмы округа Санта-Круз?

Я признаю, что пишу это сейчас в расстроенных чувствах, но я не могу больше молчать о том, что законы штата, касающиеся лечения психически больных – несправедливы, неоправданны и порочны».

Письмо получило среди калифорнийцев широкую известность, и многие из них поставили под ним свои подписи – или сами принялись писать Рейгану. «Мы не должны позволить, чтобы еще кто-то потерял свою жизнь только потому, что губернатор печется о «сбалансированном бюджете»! Пишите, друзья мои, пишите!» - настаивал Спрингер и все же сумел добиться своего.

Под давлением общественности законодательное собрание Калифорнии не только приняло билль, запрещающий дальнейшее закрытие психиатрических клиник, но и сумело преодолеть немедленно наложенное на него губернатором «вето» - в первый (и единственный) раз за все 8 лет нахождения Рейгана на этом посту. К сожалению, «готовый фарш было уже не провернуть обратно» - закрытые к тому времени лечебные учреждения так и не открылись вновь, и еще долгое время психиатрия в штате Калифорния продолжала находиться на положении «бедной родственницы»…

Конец.

Спасибо всем читателям за их внимание и терпение!

Искренне Ваш, лейтенант Дэн.

Источники информации:

1. Donald T. Lunde, Jefferson Morgan «The die song : a journey into the mind of a mass murderer», 1980 https://archive.org/details/diesongjourneyin00lund/

2. Donald T. Lunde «Murder and madness», 1979 https://archive.org/details/murdermadness0000lund/

3. Harold Schechter «The Serial Killer Files», 2003

https://docer.tips/queue/harold-schechter-the-serial-killer-...

4. Torrey, E. Fuller "The Insanity Offense", 2008

https://books.google.ru/books?id=YlN7RwfQjS8C&pg=PA35&am...

5. http://www.trutv.com/library/crime/serial_killers/weird/mull...

6. https://news.google.com/newspapers?nid=2245&dat=19721104...

7. John B. King «Lustmord : the writings and artifacts of murderers», 1996

https://archive.org/details/lustmordwritings00king/page/143/...

8. https://www.santacruzsentinel.com/2021/03/18/state-denies-pa...

9. https://www.nytimes.com/1973/08/20/archives/californian-guil...

10. Serial Killer Ed Kemper talks about Serial Killer Herbert Mullin which he met in Prison [Interview]

11. Robert K. Ressler, ; Tom Shachtman, « Whoever fights monsters», 1993

https://archive.org/details/whoeverfightsmo00ress/mode/1up

12. Michael Newton «The Encyclopedia of Serial Killers, Second Edition», 2006 https://docer.tips/michael-newton-the-encyclopedia-of-serial...

13. https://murderpedia.org/male.M/m/mullin-herbert.htm

14. https://web.archive.org/web/20200616152740/https://www.newsp...

15. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730302&e=-------en-...

16. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730731.1.29&srpos=1...

17. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730220.1.3&srpos=19...

18. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19730731.1.2&e=------...

19. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=DS19730808.2.23&srpos=2&...

20. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730820.1.2&e=------...

21. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=DS19730829.2.20&srpos=4&...

22. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730815.1.26&srpos=9...

23. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730801.1.8&srpos=10...

24. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19730209.1.4&srpos=26...

25. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19730131.1.4&srpos=41...

26. https://www.santacruzsentinel.com/2011/02/18/serial-killer-h...

27. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19731223.1.22&srpos=7...

28. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19731212.1.15&srpos=1...

Часть I.

Часть II.

Часть III.

Часть IV.

Часть V.

Глава 10. «О, сколько нам открытий чудных…» (продолжение) [1][2][5][7][8][11][13][15][16][19][20][22].

Примечание 22. До данного момента биография Герберта Уильяма Маллина практически целиком известна со слов его родных; но в ходе дальнейшего повествования автор счёл необходимым дополнить предоставленную ими информацию сведениями, добытыми детективом Картрайтом, а также полученными из других источников – просто потому, что в противном случае придётся возвращаться несколько раз к одним и тем же периодам в жизни Херба.

Через месяц после разрыва с невестой Герберта арестовали за хранение марихуаны, но ему удалось «отделаться легким испугом»: в обмен на признание вины обвинение было изменено с уголовного на административное правонарушение (non-criminal violation of law) – «присутствие в месте, где употреблялись наркотики».

Вскоре после ареста Герберт устроился на работу в благотворительную организацию Goodwill Industries ; после короткого курса обучения он был направлен руководить отделением организации в Сан-Луис-Обиспо, в 100 милях от Санта-Круз. В октябре 1968-го он получил статус «отказника», и призывная комиссия приняла решение засчитать время его работы в GI в качестве альтернативной службы.

Билл и Джин уже было решили, что их сын «взялся за ум» - и даже отец смирился с его пацифистскими настроениями (более того, он лично написал письмо в призывную комиссию, в котором он обосновывал отказ своего сына от службы его антивоенными взглядами); однако выяснилось, что расслабились они рано. В феврале 1969 г. Херб внезапно бросил работу и заявил, что собирается отправиться в Индию, чтобы изучать йогу.

После длительных уговоров он все же согласился повременить с этой идеей и переехать на ранчо к сестре в Себастопол, округ Сонома; там, в трейлере, Герберт прожил около месяца, помогая сестре Патриции и её мужу, Альберту Бокка, выращивать рождественские ёлки – пока 28 марта 1969 г. не случилось происшествие, заставившее родственников забить тревогу.

Во время семейного ужина Херб внезапно принялся копировать каждое движение своего шурина и повторять его слова («Это выглядело просто шокирующе - он был сам не свой. Он… подражал всему, что делал Эл»). Делал он это бессознательно, словно находясь в каком-то трансе – и все попытки родных вывести его из этого состояния оканчивались ничем; «отпустило» Герберта только спустя 4 часа. Глубоко религиозные родители Херба первым делом обратились к знакомому священнику (неужели заподозрили, что их сын «одержим бесом»?); однако по итогам беседы Билла со святым отцом выяснилось, что никакого «обряда экзорцизма» здесь не требуется, а требуется срочное обращение за медицинской помощью – эхопраксия и эхолалия хорошо известны, как симптомы шизофрении.

На то, чтобы убедить Херба лечь в больницу, у родных ушло больше суток – но это им всё-таки удалось, и 30 марта Герберт Маллин добровольно обратился за помощью в психиатрическую лечебницу в Мендосино. Там ему поставили диагноз «шизофрения, осложненная приемом наркотических средств» и назначили лечение - хлорпромазин (Торазин) и трифлуоперазин (Стелазин).

В клинике Херб оставался на протяжении 6 недель; все это время он, как правило, отказывался сотрудничать с врачами и следовать программе лечения – вместо этого, перезнакомившись с другими пациентами, принялся разглагольствовать о йоге и «продвигать» среди них свою личную версию восточных философских течений.

Интересно, что несмотря на серьезность поставленному Маллину диагноза и его отношение к лечению, выходные ему позволено проводить на ранчо у сестры – где он продолжал донимать родных своими выходками; однажды он принялся одолевать сестру просьбами заняться с ним сексом, а когда та вполне предсказуемо отказалась – принялся приставать к шурину; при этом Херб утверждал, что они сами «телепатически» попросили об этом.

В связи с тем, что за госпитализацией Маллин обратился добровольно, насильно заставить его продолжить лечение в стационаре было нельзя – и когда 9 мая Герберт заявил о своем желании покинуть клинику, препятствовать ему не стали. Запись, сделанная в его медицинской карте при выписке, гласила: «Прогноз неблагоприятный. Судя по всему, рекомендованные программы лечения оставлены пациентом без внимания».

Следующие несколько месяцев Херб провел в Саут-Лейк-Тахо, где в компании еще одного бывшего пациента клиники Мендосино мыл посуду в отеле-казино. С работы он уволился 30 августа 1969 года; несколько дней спустя рейнджер Рон Лэнг, патрулировавший территорию Парка Коуэлла, наткнулся на молодого человека, сидевшего под навесом, скрестив ноги и положив руки на колени; смотрел юноша прямо перед собой. Навес был построен из молодых деревьев, срубленных в нарушение правил парка – и Лэнг потребовал от молодого человека покинуть территорию; тот хранил молчание, несмотря на неоднократные вопросы рейнджера – но Рон заметил, как тот медленно потянулся к охотничьему ножу. Лэнг сумел перехватить тянущуюся за оружием руку и вызвать подмогу; с помощью других рейнджеров ему удалось обезвредить Маллина и водворить его в камеру окружной тюрьмы - однако вскоре Герберт был отпущен.

В сентябре он вернулся в Санта-Круз, и, к облегчению родителей, обратился за помощью в реабилитационный центр для страдающих наркоманией.

Примечание 23. Здесь я считаю вполне своевременным сказать пару слов об отношении родителей к заболеванию Герберта. К сожалению, на протяжении нескольких лет (примерно до сентября 1972-го) во всех «странностях поведения» своего сына Билл и Джин винили употребляемые им наркотики - и упрямо отрицали в своем сознании тот факт, что он шизофреник. Судя по всему, они просто не могли принять тот факт, что прекрасная наследственность и хорошее воспитание не являются «страховкой» от подобного рода психических заболеваний.

Однако вскоре из центра Херб сбежал, перебиваясь работой в автосервисе в компании нескольких бывших сокурсников из Колледжа Кабрильо. Родители его не видели до ноября, когда на них свалилось известие, что Герберт снова госпитализирован – на этот раз в психиатрическое отделение Госпиталя Общего Профиля в Сан-Луис-Обиспо.

Как выяснилось, Херб на тот момент обитал у случайного знакомого по имени Джон, и вскоре приятелю пришлось пожалеть о своем разрешении остановиться у него - поведение Маллина было слишком странным и пугающим для того, чтобы его долго терпели. Он и раньше упоминал о том, что «слышит голоса» и «принимает телепатические сообщения», но теперь их «посыл» стал иным; если раньше «голоса» просто рассказывали Герберту о нем самом и об окружающих, то теперь они начали уже командовать. Сначала они велели Маллину обрить голову, но это было еще полбеды; следующим приказом стало сжечь свой пенис, и Герберт добросовестно попытался проделать это с помощью зажженной сигареты.

Затем он внезапно «воспылал страстью» к Джону и принялся заигрывать с ним, отпуская странные комментарии, что «даже убийство – это проявление любви»; приятель данного «проявления чувств» не оценил и обратился к своему дяде, местному врачу. Тот, хоть и не был психиатром, быстро понял «что не так» с Гербертом – и 31 октября 1969 года Маллин был принудительно госпитализирован с по причине того, что «ввиду психического расстройства указанный человек представляет опасность для других и для самого себя».

Приехавшим к нему родителям Герберт объявил, что давно является гомосексуалистом. От этого известия отца, истинного (хоть и новообращенного) католика и бывшего офицера, столько сил отдавшего тому, чтобы вырастить из сына «настоящего мужчину», едва не «хватил удар»; Билл Маллин едва успел смириться с тем, что его сын наркоман и пацифист – так теперь еще и это…

Несмотря на назначенные Герберту препараты (все те же торазин и стелазин), особых улучшений в его состоянии не наблюдалось; некоторое время он постоянно носил с собой Библию, призывая других пациентов в палате следовать за ним и «изменить духовную природу мира». Затем он принялся строчить письма – множество писем; адресатами были его родители, а также известные врачи, политики и общественные деятели, прежде и слыхом не слыхивавшие о Герберте Маллине. Письма содержали бредовые теории о религии и устройстве Вселенной - и зачастую заканчивались словами: «С уважением к вам, жертвующий собой во имя человечества Херб Маллин».

23 ноября Герберт Уильям Маллин был выписан из психиатрического отделения госпиталя; добиться хоть сколько-нибудь значительного улучшения его состояния за это время не удалось – но Закон Лантермана-Петриса-Шорта (см. предисловие), основные положения которого вступили в силу как раз в промежутке между двумя госпитализациями Герберта, не давал возможности задержать его в психиатрическом отделении «на подольше». Поэтому не отвечающий критерию «неминуемой опасности» Маллин был выписан – хоть и с условием, что продолжит лечение амбулаторно «по месту жительства», т.е. в Санта-Круз.

Судя по всему, Билл действительно «любил своего мальчика» и к тому моменту успел смириться с неизбежностью – потому что когда Херб изъявил желание вернуться в родительский дом, отец сам привёз его в Фелтон. В больницу в Санта-Круз Маллин-младший обратился на следующий день, 24 ноября – о чем имеется запись в его медицинской карте. Его определили в терапевтическую группу и назначили соответствующие его заболеванию препараты, но… групповые собрания Герберт посещал нерегулярно, ссылаясь на то, что они «противоречат его рабочему графику», лекарства принимал также весьма эпизодически.

Поведение Херба в следующие полгода можно охарактеризовать как «хаотичное»; он съехал от родителей в дешевый мотель на берегу, перебиваясь на пособие по инвалидности (к сожалению, процедура назначения и выплаты пособия в связи с психическим заболеванием не предполагала контроля за продолжением лечения) и подрабатывая посудомойкой.

Он снова «спелся» с хиппи, посещал их собрания, выступал «за мир во всем мире» и пропагандировал «самосовершенствование в рамках йоги»; кроме того, он начал увлекаться астрологией и нумерологией. Какое-то время Херб даже жил в одной из коммун «детей цветов» - но, поскольку ни о каком улучшении его состояния речи идти не могло, вскоре даже соседям по коммуне его поведение начало казаться «странноватым». В один прекрасный день Маллин «подкатил» к одной из «коммунарок» японского происхождения с предложением «заделать ей прекрасного ребенка, который должен унаследовать лучшие черты двух рас» - но, получив недвусмысленный отказ, пришёл в ярость, схватил мачете и вдребезги разнёс плиту для приготовления пищи; после этого буйного поселенца из коммуны «попросили»…

Родители уже подсознательно ожидали от Херба очередного «фортеля» - и не слишком удивились, когда он опять бросил работу, полностью прекратил лечение и заявил, что отправляется на Гавайи с женщиной, которую он повстречал в коммуне хиппи; женщину эту звали Пэт Браун, было ей «хорошо за сорок», и в прошлом она тоже была пациенткой психиатрической лечебницы. Отговорить сына от его очередной сумасбродной затеи родители не смогли; что же касается врачей, то по новым правилам (всё тот же LPS – см. примечание) решение о том, продолжать лечение или нет, мог принять только сам пациент. Герберт Маллин был «освобожден от «тирании помощи», и поэтому в больнице Санта-Круз в очередной раз вздохнули, пожали плечами – и отправили его медкарту в архив.

25 июня 1970 г. Херб со своей «пассией» отправились на Гавайи; исход был закономерен - после двух недель совместного пребывания в Храме Кришны на Мауи мисс Браун решила, что Герберта Маллина с неё достаточно, и оставила его в гордом одиночестве. Лишённый средств к существованию Херб не придумал ничего лучше, чем добровольно обратиться за психиатрической помощью в Мемориальный госпиталь Мауи.

Обследовавший его психиатр отметил «слабо контролируемые вспышки агрессии», «отрицание и пассивное поведение больного» по отношению к идее о наличии у него заболевания*, а также «бессонницу и пугающие фантазии»; абсолютно независимо от своих коллег в Мендосино и Сан-Луис-Обиспо врач поставил диагноз: «шизофрения».

*Примечание 24. По поводу парадокса в виде добровольного обращения в психиатрическую лечебницу и одновременного отрицания Маллином своего заболевания - интересно, что если судить по датам, практически одновременно с госпитализацией Маллин написал письмо родителям с просьбой выслать ему денег на дорогу домой. То есть, «обратился за помощью» он не оттого, что внезапно осознал, что болен, а оттого, что это был вполне приемлемый выход «перекантоваться» до получения перевода.

Согласно больничным записям с Гавайев, пребывание Герберта в Госпитале было отмечено рядом «инцидентов» – например, он самовольно покинул территорию отделения «в поисках работы», которую он отправился искать прямо в больничном халате; в таком виде его и вернула «на дачу» полиция.

Родители не отказали Хербу в помощи; 23 июля полицейский посадил его на самолёт до Сан-Франциско, и медицинский персонал Госпиталя, наконец-то, вздохнул с облегчением - дело в том, что как и в Мендосино, Маллин вместо лечения занимался в основном тем, что «баламутил» пациентов, распространяя среди них свои бредовые измышления.

Родители встретили сына в Сан-Франциско, и все трое направились домой на машине – однако радость от «возвращения блудного сына» оказалась преждевременной; не успели они доехать до Фелтона, как поведение Херба стало «угрожающим» - адресованные непонятно кому гневные выкрики, перемежающиеся откровенной тарабарщиной. Он был настолько невыносим, что в Маунтин-Вью отец остановил автомобиль возле первой же попавшейся телефонной будки и вызвал полицию; однако прибывшие патрульные только развели руками – пока Герберт не преступил закон, поделать с ним ничего было нельзя, и, пробормотав что-то про «отсутствие юрисдикции», офицеры удалились.

После возвращения в Фелтон Герберт, к облегчению родителей, слегка подуспокоился (по крайней мере, им так казалось). Он возобновил курс лечения в местной клинике и вновь подал документы на получение пособия.

30 июля 1970 г. его арестовали в Санта-Круз – остановившим Маллина патрульным показалось, что он ведёт себя неадекватно. Обыскав задержанного, полицейские обнаружили при нем таблетки; это были назначенные Герберту препараты – но полиция приняла их за ЛСД и изъяла, а владельца заперла в камере по обвинению в хранении наркотиков.

Лишенный своих лекарств, Херб сделался «гиперактивен»; всю ночь он распевал песни во всё горло, а во время утреннего заседания суда потребовал «легализовать марихуану и кислоту». Судья принял решение направить Маллина на принудительное лечение в психиатрическое отделение больницы округа, но там он пробыл всего несколько дней - подоспели результаты экспертизы изъятых у Герберта таблеток, и обвинение против него было снято; 5 августа он был выписан с диагнозом «шизофрения параноидального типа».

К тому моменту, когда их сыну исполнилось 23, Билл и Джин каждый день встречали с настороженностью – никогда нельзя было сказать, что сегодня выкинет их сын. Он то съезжал от родителей, то возвращался к ним; то устраивался на работу, то бросал её; ни с того, ни с сего Герберт сменил бенефициара своего страхового полиса – с родителей на UNICEF.

28 марта 1971 г., пока его отец находился в больнице после хирургической операции, Херб в очередной раз был арестован - на этот раз за пьянство в общественном месте и сопротивление офицерам полиции – и провел в местной тюрьме 10 дней. Выйдя оттуда, он вновь самовольно прекратил курс лечения в клинике - и 31 мая переехал в Сан-Франциско.

Следующие 16 месяцев жизни Герберт провёл в районе Тендерлойн, который зачастую называли «психиатрическим гетто» (см. предисловие). Изредка родители получали от него письма, и их содержание то было почти нормальным, то ввергало Билла и Джин в отчаяние своей «иррациональностью».

С другими родственниками он в этот период времени почти не поддерживал контактов – к радости последних; дело в том, что каждый «визит» Герберта оканчивался какой-нибудь его выходкой. Так, однажды он заявился в дом своего дяди Эноса Фоуратта в Кармеле и попытался пропагандировать йогу; в ходе своего «агитационного выступления» он разделся догола перед Эносом, его женой и престарелыми родителями. Энос вытолкал его из дома и велел уходить – однако спустя несколько минут Герберт вломился внутрь без приглашения и потребовал:

- Эй, дядя, покажи яйца; я хочу убедиться, действительно ли они больше моих…

В середине сентября 1972 г. Герберт Маллин вернулся в Фелтон; к этому моменту он успел сменить свой дышащий на ладан Volkswagen на такой же старый бело-голубой Chevrolet. Родным сразу же стало ясно, что лечением за время своего отсутствия Херб себя не утруждал: первое, что он сделал – это «вздул» своего старика-отца (напоминаю, Биллу было уже 64 года). «Сразу после того, как он вернулся домой из Сан-Франциско, он набросился на меня. Он нанес мне несколько ударов точно в челюсть, вот просто «бум, бум, бум», и сказал: «Ну что же ты, давай, это долго не продлится»; это был последний раз, когда я спарринговал с ним…»*.

*Примечание 25. В этих словах содержался явный намёк на их «боксерские поединки» с отцом, когда Херб был ребёнком, и рассказ об этом происшествии весьма заинтересовал Дональда Ланди - по нескольким причинам. Во-первых, судя по рассказам родных, отец никогда не использовал подобные спарринги в качестве наказания (как поступал, например, отец Фрэнсиса «Ирландца» Ширана); во-вторых, тем не менее, Херб явно избил отца из чувства мести; в-третьих, из этого и прочих поступков Маллина явствовало, что он по каким то причинам негативно относится к родителям.

Ланди уже неоднократно сталкивался с тем, что сознание шизофреников может искажать не только события настоящего, но и прошлого – и всё в угоду их извращенной картине восприятия мира; они могут «пересмотреть» всё свое прошлое, выискивая в нем доказательства «реальности» собственного бреда. По предположению психиатра, именно это произошло с Гербертом Маллином в период его пребывания в Сан-Франциско – и именно там и тогда «безумная внутренняя Вселенная» Херба сформировалась окончательно.

Через несколько дней после своего возвращения Херберт опять «нанес визит» своим дяде и тете, Бернайс и Эносу Фоураттам – чем до смерти их напугал. Однажды поздним вечером Бернайс собралась «по магазинам», и, поразмыслив немного, решила взять с собой своих собак – муж задерживался на работе в своей риэлторской конторе.

Заводя машину, женщина обратила внимание, что возле выезда на дорогу припаркован старый Chevrolet, возле которого «трется» какая-то темная фигура. Насторожившись, Бернайс заперла все двери в машине – и, как выяснилось, вовремя; тень «материализовалась» в виде её племянника, про которого вся семья была в курсе, что у него «не все дома».

- Херб?! Я и не знала, что ты вернулся…. Чего тебе?

- Знаешь, тетя… У каждой женщины в течение месяца бывают такие дни, когда… Короче, я посчитал – и выходит, что у тебя сейчас овуляция. Нельзя упускать такой момент…

- Херб, что за чушь ты несешь? Уходи!

- Тетя, я это точно знаю!

- Проваливай, Херб!

В ответ на нелестное предложение племянник уставился на Бернайс таким взглядом, что у нее все похолодело внутри. В этот момент одна из собак начала громко лаять – и, судя по всему, спугнула Херба; он медленно отступил к своей развалюхе, завел её и исчез в темноте. После этого ни о каком «шоппинге» речь уже не шла – женщина бегом вернулась в дом, заперлась на все замки и принялась названивать мужу…

Психическое состояние Герберта повергало его родителей в отчаяние («Это был так не похоже на всю нашу прежнюю жизнь... Он уже был не тем ребенком, которого мы вырастили и знали. Случалось такое, что в ходе обычной семейной беседе за обеденным столо Херб внезапно мог спросить что-нибудь вроде: «А ты знаешь, сколько муравьев в муравьиной колонии?». При этом он как будто выпадал из реальности…») – но поделать с ним они ничего не могли. Как я уже писал, к сентябрю 1972 г. большинство психиатрических больниц штата или были закрыты - или находились в процессе закрытия; финансирование строительства местных специализированных клиник, осуществляемое из федерального бюджета, было урезано и почти уже иссякло. Поскольку Херб не служил в вооруженных силах, на помощь Администрации по делам ветеранов рассчитывать тоже не приходилось; единственным вариантом оставалось содержание в частных лечебных учреждениях – но оно стоило от 100 долларов в день, а таких средств у Маллинов не было. Кроме того, их сын принципиально отказывался лечиться даже амбулаторно – а принудить его к этому, благодаря закону Лантермана-Петриса-Шорта, было нереально.

В октябре Биллу и Джин показалось, что у них появился хоть слабый, но «луч надежды»; Герберт в очередной раз заявил родителям, что решил круто изменить свою жизнь и поступить на службу в Береговую Охрану - чем немало их обрадовал. В октябре он съездил на вербовочный пункт в Сан-Хосе и заполнил там заявление; пока оно рассматривалось, Херб устроился на работу официантом. Однако по результатам психологических тестов, которые Маллин-младший сдал в ноябре в Окленде, ему было отказано.

На этом он не успокоился, попытавшись в январе 1973-го записаться в морскую пехоту – и, несмотря на первоначальный отказ, продолжал настаивать на своем. Неизвестно, каким образом ему удалось убедить вербовщика, штаб-сержанта Роберта Итона, но вскоре на его заявлении появился штамп «Approved» (одобрено) – вероятно, сыграли роль рекомендательные письма отца Герберта и его армейских друзей. Более того, в сопроводительном письме, приложенном к документам Маллина, штаб-сержант характеризовал его так: «Герберт Уильям Маллин - умный и целеустремленный молодой человек, проявляющий сверхусердие в своем стремлении поступить на службу в Корпус морской пехоты США. ...В своем искреннем желании улучшить свою судьбу он на голову превосходит всех своих сверстников, и я утверждаю, что Герберт Уильям Маллин может принести пользу любому подразделению, к которому будет приписан, и прославить Корпус».

Примечание 26. Как ехидно заявляли впоследствии газеты, видимо, одним из результатов войны во Вьетнаме стала такая нехватка личного состава, что КМП был рад любому добровольцу.

Впервые родители Герберта видели его будущее в приятном свете – но недолго; сдав 15 января тесты по физподготовке и успешно пройдя психологическое тестирование (!), Герберт отказался подписывать бумаги, настаивая, что список его арестов (который раскопал Корпус - и на который «закрыл глаза») неверен; «няньчиться» с Гербертом никто не стал («Нет подписи – нет контракта. До свидания!») и во второй раз он вернулся из Окленда «не солоно хлебавши».

Это последнее разочарование не сделало Герберта Маллина более покладистым, и его ссоры с родителями участились – во всех своих проблемах сын винил отца и мать. В конце концов, 19 января терпение Билла Маллина лопнуло; он велел Хербу «выметаться» - и тот переехал в апартаменты на Фронт Стрит. Во время одного из визитов к родителям Герберт сообщил, что теперь попробует поступить на службу в Армию США, но сделать этого ему так и не удалось - он был арестован по обвинению в убийстве.

Примечание 27. Забегая вперед, должен сказать, что стремление Герберта Маллина поступить на военную службу объяснялось вовсе не ремиссией – как на то надеялись родители – а надеждой, что там он сможет убить гораздо больше людей, да еще и на законном основании.

Глава 11. «Песнь смерти» (начало) [1][2][5].

На этом моменте рассказы родственников о биографии Герберта Маллина заканчивались, и, хотя для Дональда Ланди они оказались невообразимо ценны, в них зиял один пробел – время пребывания Маллина в Сан-Франциско. Задача выяснить, что произошло с Хербом за это время, легла на плечи детектива Гарольда Картрайта. Несмотря на весь свой профессионализм (до ухода «на вольные хлеба» Гарольд служил в полиции), на это ему потребовалось время – а события продолжали развиваться своим чередом.

У полиции тем временем были свои проблемы; чтобы связать воедино убийства Переса, «туристов» в парке Коуэлла, семей Джианера и Фрэнсис, необходимо было точно установить, что винтовка, из которой был застрелен Фред Перес, принадлежала ранее тинэйджерам из парка. Однако здесь возникла проблема – когда Джеффри Карду предъявили изъятое в машине Маллина оружие, он замялся и начал утверждать, что не помнит точно, как выглядело оружие, хранившееся в палатке.

Причина, по которой Джеффа настиг столь неожиданный провал в памяти, прояснилась достаточно быстро. Установив по серийному номеру винтовки первую владелицу, полиция выяснила, что не так давно женщина продала оружие местному торговцу Тому Трасти. В один прекрасный день в мебельный магазин к Тому ввалились трое молодых людей (судя по его описанию, это были братья Кард и Драйбельбис) и предложили купить у них банджо; торговцу этот музыкальный инструмент был без надобности, но тут один их юношей обратил внимание на выставленную на продажу винтовку и заинтересовался ею. Стороны не сошлись в цене – 55 долларов, которые запросил Трасти, у молодых людей не было; однако на следующее утро Том обнаружил, что защелка окна, возле которого ранее стояло оружие, отжата снаружи – а сама винтовка исчезла.

Пока полиция и детектив Картрайт работали, Дональд Ланди тоже не сидел без дела; вторая встреча психиатра и Маллина состоялась через 5 дней после первой, 14 марта 1973 г. Первым делом Герберт опять начал жаловаться на условия содержания, радио и телевизор; затем он с испугом поинтересовался, не прослушивается ли комната, в которой он находится, и заявил, что больше не желает, чтобы родители приходили к нему на свидания.

В остальном он оставался так же замкнут и недоверчив; поднятая Ланди тема о предыдущих госпитализациях вызвала у него еще более бурную, чем в первый раз, реакцию; «Вы уже спрашивали меня об этом! Я не буду отвечать!» - заорал он.

Оставив в стороне этот вопрос, психиатр поинтересовался, не хочет ли Маллин рассказать что-либо, касающееся убийств; вначале Герберт отказался, но после минутного молчания все же начал говорить.

По его словам, его «главной целью» был Джим Джианера; по словам Херба, в январе он осознал, что всеми своими неудачами в жизни обязан бывшему однокласснику по школе Сан Лоренцо Вэлли; якобы, именно он и другие «адвокаты мира» превратили Герберта в «отказника» и «пациента психушки», «надругавшись» над его разумом.

На вопрос, почему он убил тинэйджеров, Маллин ответил, что «им не место были в этом парке, потому что они были «дети цветов»; я хорошо умею распознавать их». Что же касается Фреда Переса, то на вопрос о его убийстве Маллин пробормотал, что не может объяснить, почему его убил.

В ходе разговора Ланди не оставляло чувство, что Маллин явно о чем-то умалчивает; впрочем, всему было своё время и Дональд решил проявить терпение. Когда психиатр уже собрался уходить, Герберт выдвинул требование, чтобы к следующему своему визиту Ланди и адвокат Маллина Джексон постриглись – ему, видите ли, не нравились их длинные прически...

В тот же день дело Маллина было передано из муниципального суда в суд присяжных округа; сменивший судью Мэя Чарльз Френич назначил следующее предварительное слушание на 27 марта - дело Герберта Маллина двигалось по судебным инстанциям с удручающей неторопливостью.

Окончание следует.

Источники информации перенесены в комментарии.