То, что Мир маленький, а Земля круглая, каждый знает по своему опыту, а я по своему.
Моя семья, друзья и знакомые с которыми я выбираюсь куда-нибудь на природу, купаться в реке, на шашлыки, по грибы или на рыбалку, уже привыкли к моим рассказам и всегда с подозрением смотрят на меня, когда кто-то из них выбрал клевое уютное местечко и решил тут бросить кости.
Если я промолчал, толпа, вздохнув с облегчением, начинает обустраиваться... если открыл рот, просят меня заткнутся и срочно меняют дислокацию.
Ну а кто не в курсе этих проделок, то после того, как закинув удочки и приятно растянувшись на стульчике... начинают слушать мой рассказ про Это место. Я тут, конечно, удержаться не могу и начинаю:
- Да был я уже, мол, на этом месте, как раз вот тут у этого бережка...
- Тут же заводь, нет ветра, нет течения... и дальше... дальше.. рассказываю и.., минут чрез пятнадцать, народ уже сматывает удочки.
- Было это лет пятнадцать назад, осенью, холодный ветер, но дождей в те дни не было. Излучина судоходной реки проходит через густой лес. Вдоль самого берега еле различимая проезжая колея. До ближайшего населенного пункта, хуторка дворов на тридцать, не менее 15 км. До районного центра около 90 км.
Оперативная группа РОВД в составе следователя, фотографа криминалиста, судебно-медицинского эксперта и водителя УАЗика, который также работает и местным районным ГАИшником, проводит осмотр трупа на месте происшествия. Труп мужчины плавает в реке, метрах в десяти от берега. Тело зазевавшегося рыбака с резиновой лодки, рассечено винтами проходящих самоходных барж практически пополам. Из брюшной полости гирляндой выступают вздувшиеся кишки переполненные гнилостным содержимым...
Труп надо осматривать на берегу, а вытащить тело не возможно. Лодки у группы нет. Как назло нет и никаких рыбаков вокруг. Лезть самим, в ледяную воду, никому из милиционеров даже в голову не приходит, да и неприятно плыть назад к берегу рядом с таким обезображенным трупом. Уезжать домой на базу в станицу тоже нельзя, так как возвращаться уже придется на следующий день, а за это время тело может уплыть неизвестно куда или вообще потеряться в бескрайних просторах огромной реки. Тогда это уже ЧП. За такие дела выговор и увольнение из "органов" никто из сотрудников получать не хочет.
Словом ситуация, что называется, безвыходная.
Хоть ты сдохни.
Часа четыре подряд, все мнутся, совещаются, ходят туда сюда, ищут длинные палки, связывают их вместе куском проволоки и лейкопластырем из аптечки, мутят воду. Кидают трос с грузом на конце, наклоняют деревья, еще что-то мудрят, как подопытные обезьяны с высоко висящим бананом в питомнике.
Все бесполезно.
Неожиданно, по ходу глухой лесной колеи, раздается треск и рокот заработавшего мотора трактора, слегка перекрываемый матом и еще какими-то словами отдаленно напоминающими, что-то типа песни. Вскоре, из-за деревьев, показывается виляющий из стороны в сторону старый колесный трактор без прицепа, в кабине которого сидят два мужика в телогрейках. Наш гаишник прыгает в УАЗик и в ту же секунду выскочив, как топором, начинает махать своей полосатой палкой.
Трактор останавливается и из кабины, широко открыв рты, что увидели в глухом лесу, километров за тридцать от ближайшего асфальта, ГАИшника, молча вываливаются дышащие самогоном, обросшие недельной щетиной, мужики.
На требование гайца:
- Предъявите права и путевой лист, рты их открываются еще больше, буквально до колен.
Тогда к ним подходит следователь и говорит.
- Ну мужики, влипли вы капитально, сейчас в отдел поедем, трактор арестуем, разбираться будем.
- Но есть у вас, однако, выход, тут погибший дядька в воде плавает.
- Достанете....? Так и быть, езжайте домой в хутор спать.
Буквально через минуту. Части тела аккуратно лежат на брезенте. А от нас, по дремучему лесу, на большой скорости, ровно, не виляя, удаляется трактор с трезвыми мужиками.
