Дорогие дети, внимайте истории
О мыше, живущем в лаборатории!
Забрезжит лишь вдали восход -
Немало планов пустит в ход.

Коль поражение настигнет,
Нет, головой он не поникнет!
Начнёт всё с чистого листа,
И несть мучениям тем конца!

Дабы повергнуть Землю в прах!

Он был рождён среди лесов,
Но волей судьбы коварной
Запаха сыра манящий зов
Ветром погнал мыша в засаду.

Слушайте, милые детишки
Историю о лабораторном мыше.
Грезит он только об одном,
Что с напарником вдвоём

Низложит этот мир во прах!

Опыты светил научных беспощадны.
Он сделался угрюмым и сварливым.
Взывать к человечности ныне опасно,
И думал люд, что тут замешан нечестивый.

Что ж, послушайте, дети, историю
О мыше, живущем в лаборатории.
Зловеще звучат его слова,
Чтоб ценность свою доказать,

Стремится он захватить власть!

1. Террор над Амистартом

Жил в коттеджном посёлке под названием Амистарт мистер Смит со своими девятилетними дочерьми-близняшками - Эльвирой и Эльмирой. Одна из них была настолько глупа, что её мозг казался размером с грецкий орех. Эльвира и Эльмира были рыжеволосыми и носили голубые платьица с кружевными рукавами, а также бант с черепами на голове. Их любимыми играми было воспроизведение сцен, которые они видели когда-то в фильмах. Своего младшего брата сёстры-близнецы разыгрывали тем, что вставали посреди коридора и, взявшись за руки, говорили:

- Играй с нами, Джизус! Отныне и во веки веков!

А иногда близняшки пели короткие юмористические песни вроде этих:

- В этот вечер снова ждет тебя Чужой. Это он плюется желтой кислотой.

Не ходи к нему на встречу, не ходи:

Через рот залезет - вылезет с груди!

Он - Чужой, он - Чужой, он плохой!

Ничего не говори, он унёс твое сердце с собой!

Он - Чужой, он - Чужой, он плохой!

А чего хотел ты, ведь это - Ксеноморф!

В свободное от учёбы время, а училась Эльмира из рук вон плохо, девочки любили мучить питомцев: то в пылесос засосёт хомяка, то коту усы подрежут, то черепаху затискают, то наступят на хвост сторожевому псу... Как-то раз, на Хэллоуин, глава семейства принёс домой клетку, в которой сидело шестеро лабораторных мышей. Первое, что бросалось в глаза - это увеличенный до неестественных размеров мозг, словно его надули, как воздушный шар. Миссис Смит брезгливо поморщилась и отшатнулась в сторону.

- Я не могу выносить этих тварей! - вскричала она.

- Мам, они весьма безобидные! - сказала Эльмира.

- Да в них полно заразы! - воскликнула миссис Смит. - Вы только поглядите на их головы! Они прям, как арбузы!

- Дорогая, тебе совершенно нечего бояться, - пытался успокоить её супруг. - К тому же, я всегда хотел иметь животное в доме...

- Но у нас полно питомцев! - сказала миссис Смит. - Позавчера Эльмира запихнула мяч в клюв нашего попугая, клетка которого в твоей комнате была почему-то открыта! Вчера я не дала ей искупать хомяка в ванной, да ещё стиральным порошком! А эти...ммм...крысы, чего доброго, искусают нас по ночам, как клопы, и потом до конца наших дней придется бегать по больницам и ставить уколы от бешенства, и всё по твоей вине, между прочим!

- Не начинай, дорогая! - возразил мистер Смит. - Мне этих зверей не на птичьем рынке продали, я коллега одного учёного, он и позволил мне взять эти образцы домой для исследований, так как виварий в лаборатории оказался переполнен.

- И как же зовут этого учёного? - спросил младший из детей.

- Не помню, как его звали... - сознался отец. - Кажись, профессор...

- Кислых щей?! - саркастично перебила его миссис Смит. - Ладно, делай с ними, что хочешь, но держи их подальше от меня!

Клетку унесли в спальню Близняшек, располагающуюся в гостиной слева от лестницы на второй этаж. На ней в рамках прямоугольной и треугольной формы были написаны предостережения, предупреждающие животных об опасности. Девочки тут же схватили самого главного из грызунов - большеухого и большеголового, со складками на морде, который выглядел более грозно. Один глаз у него был ярко красным, а второй чернее воронова крыла. Да и имя оон носил весьма неоригинальное, на букву Б - Эльмира каким-то образом сумела подслушать разговор мышей. Сёстры схватили того, что был лидером средь лабораторных животных и швырнули его об стену ракеткой для настольного тенниса. Грызун угодил прямиком в мусорку.

Девочки смеялись в унисон, но Б. никогда не прощал дерзости. Однажды ночью, плетя со своими товарищами заговор о мировом господстве, он дождался, пока все члены семьи лягут спать, и перегрыз Эльмире вену. На следующий день младший брат Джизус втайне от остальных прокрался в спальню к сёстрам, где увидел, как мыши создали формулу, которая заставила их домашнего кота думать, что он -  собака. Мальчик сказал о том родителям, но те лишь посмеялись над ребёнком.

- Ага, я вас застукал! - вскричал Джизус, когда грызуны пытались клонировать динозавров из окаменелого янтаря и использовать их в своем последнем плане по захвату мира. - Это вы убили Эльмиру! И вы говорите!

- Писк - писк, скрипт-скрипт! - с сарказмом произнёс Б., не дав товарищам вставить слово.

- Я знаю, это ты был ответственен за гибель Эльмиры, и я сейчас доложу об этом ФСБ!

Тут Бреймус, так звали главного из мышей, сделал знак, и самый глупый сородич из них, который только и умел, что есть и спать, и которого все звали Дуфус, атаковал Джизуса, перегрызя ему сонную артерию.

- Наконец-то я убрал его с дороги! - воскликнул Бреймус. - Могу ли я рассчитывать на то, что эти мерзкие людишки наконец оставят нас в покое, и я покорю весь этот мир?!

- Ты не забыл, что случилось в нашей старой лаборатории, где, как ты сказал, в наших венах стала течь человеческая кровь?

- Заклинаю тебя Смартиан, не упоминай при мне этот АУФВИЦ! - вскричал Бреймус и нахмурил и без того сдвинувшиеся брови. - Ты только погляди на них! Они думали, что они - Боги, хотя на самом деле такие же смертные, как и мы! Они решили, что вправе вторгаться своими грязными руками в структуру нашего ДНК и изменять его, но мы доказали обратное! И этими руками они держали судьбу миллионов из нас! Я знаю! Всего один быстрый ПОВОРОТ...и все было кончено. Навсегда...

Мышонок был явно глубоко встревожен, но на последнем слове он расплылся в улыбке, вспоминая предсмертный хрип профессора Хуттнера в его спальне.

- Но в чём же провинилась семья этих ребят, которых мы умертвили? - спросил Смартиан.

- Ещё один вопрос, и я тебя прибью! - ответил Бреймус. - Их отец такой же учёный, как и те, которые пали 24 апреля. Мир навсегда запомнит эту дату и будет бастовать, чтобы к нам относились гуманно. Но им это не поможет, друг мой! Попомни мои слова, эти двуногие поплатятся за то, как они терзали нас во время бесконечной череды экспериментов! Ни один Ангел не спустится с небес, дабы свершить возмездие!

... Спустя три месяца Амистарт захлебнулся в слезах. Миллиарды грызунов уничтожили посевы и проникали в дома. Их не останавливали ни яд, ни наводнение, ни мышеловка, ни наступающие холода. Мыши грызли всё, что могли найти. Из-за поврежденной проводки то и дело случались пожары, грызуны сломали два кондиционера, одну стиральную машину, тостер и электрический чайник, и даже отключили телевизионный кабель. Повсюду царил гнетущий запах и шорох, а наутро полиция находила обезображенные трупы: мыши пробирались через рот, прогрызали артерии внутри и вылезали либо из груди, либо ниже поясницы...Началась эпидемия лептоспироза. Грызуны сеют хаос на фермах, в жилых домах, школах и больницах,  забираются в грузовики с продуктами и автостопом колесят по востоку страны, по дороге пожирая останки людей и себе подобных. Так отомстил за себя Бреймус.

- Что сподвигло тебя стать нашим вождём? - вопрошал как-то раз Вакантис, лысый мышонок с человеческим ухом на спине другого, большеголового белоногого грызуна с двумя короткими передними зубами и немного узкими алого, как кровь, и эбенового цвета, глазами, с круглым животом, которого научный мир почему-то называл именно Бреймусом. Одно из его ушей имело человеческую форму, а другое - круглое. На мордочке его образовался целый слой небольших складок с щеками, как у Хомяка, а взгляд надолго приобрёл суровое выражение исподлобья. - Почему ты так заострил своё внимание на космократии, как ты ЭТО всегда называешь?

- Да, будь любезен, поведай нам об этом, - вторил ему третий мышонок- альбинос с вживленным чипом в голове. Из всей разумной братии, обрётшей человеческий интеллект, он был самым младшим и невероятно покорным, но в то же время - чрезвычайно глупым, за что и прозвался Дуфусом. За глаза про него обычно говорили: "туп, как пень". Вся его жизнь пролетала либо в бесконечных играх, либо он целыми днями спал, как Сурок.

- Если я скажу Вам, вы отпустите меня с миром? - саркастически поинтересовался Бреймус.

- Клянёмся лапами и хвостом, что да! - сказал четвёртый мышонок в квадратной академической шапочке и в очках по имени Смартиан.

- Да-да, пожалуйста, расскажи нам! - запищали ещё два грызуна.

- Что ж, если вам это будет интересно, - пробормотал Бреймус. - Начнём с малого перехода и ксилофона вдалеке...

И зверёк начал повествование о своей нелёгкой судьбе.

- Это было очень-очень давно, - сказал Бреймус. - В те дни, когда я ещё вас всех не знал. Чудесные детские годы, проведённые в теплом уютном семейном гнёздышке высокого дупла, в то время как наши ближайшие родственники предпочитали ютиться под землёй, подобно кротам и змеям. Нас было семеро мышат, а количество тетушек и дядюшек - более многочисленно. Это напоминало скорее семена, сокрытые в чреве арбуза. Я был самым младшим среди них...

Мой отец, чьё имя звучало по-библейски - Бальтазар - каждой ночью на свой стах и риск выходил на охоту, в то время как в обязанности моей матушки - Линнеи - входило заботиться о нас и делать припасы орехов и семян в нашей кладовой. Но с самого дня появления на свет над нами довлела черная тень Смерти. Мы жили, как под дамокловым мечом. Однажды мой отец не вернулся домой на грани рассвета, и моя мать сорок дней и ночей оплакивала утрату. По всему лесу промчался слух, что его унесла в когтях Сова. Вскоре и нас укрыла своим черным плащом неумолимая Тень.

В то время, как старшие братья и сёстры мои обзавелись семьями и упорхнули подальше, я целыми днями предавался веселью и принимал участие в играх, столь свойственных детскому возрасту. Как-то раз мы с братом Свейном были настолько увлечены игрой в прятки, что оказались буквально в трех километрах от нашего дома, и свойственная родителям осторожность покинула нас. И вот так вот моя роковая ошибка и детское легкомыслие напрочь перевернули всю нашу жизнь... Но обо всём по порядку.

В тот момент я ощутил манящий запах сыра и побрёл, как ослепшее дитя, ползущее в сторону родимой матери. Но то оказалась западня, в которую я чуть было не угодил, когда нависшая клетка над моей головой рухнула вниз. Я бросился бежать и искать своего брата, как пред моим взором предстала жуткая картина - двуногие твари с сачками и в белых халатах гнались за нами и преследовали, как бешеных собак.

Охваченный ужасом, я кинулся к дереву, где жила наша матушка, но напавшие оказались сильнее. Они схватили меня и других нескольких мышей и посадили нас в зелёный грузовик с одним - единственным окном в двери, напротив водительского сидения. Машина всё больше отдалялась от любимого леса, а за ней со всех лап бежал ко мне братец Свейн.

Я пытался освободиться, но прутья клетки были сделаны из железа, и я только грустно глядел в окно, где моя несчастная матушка в слезах простирала ко мне лапки. Я сделал брату знак, чтобы он собрал остальных мышей и выручили меня, но он не понял моих жестов. Так я навсегда потерял свою семью. Меня забрали из дома и отвезли в научное учреждение под весьма странным и зловещим наименованием, коему я тогда не придал особого значения - Аутоимунный Унитарный Федеральный Всемирный Исследовательский Центр (АУФВИЦ - вкратце). Над его вратами, известными ныне, как Врата Смерти, располагалась циничная надпись по-латыни - "Finis sanctificat media" («Цель оправдывает средства»). Фраза, состоящая из металлических букв, вскоре стала для нас символом террора и вопиющих преступлений, творящихся за его стенами.

Когда я преступил порог этих врат, часы моего беззаботного детства миновали, а юность погасла, словно свеча, помещенная в кромешную тьму. Сам комплекс был окружён, как в местах лишения свободы, вышками с колючей проволокой, через которую пропускали электрический ток. Был только один способ навсегда покинуть это место - через трубу крематория.

Головорезы в белых халатах пытались сломить наш дух и подавить всякую волю к сопротивлению. Малейшая наглость и провинность приводили к быстрой и неотвратимой каре, отличающейся большей жестокостью. Некоторые после такой промывки мозгов повредились в рассудке, примерно, как наш Дуфус, - тут грызун смерил его всё тем же суровым взглядом, глядя на то, как альбинос жевал клочки бумаги, которые лежали совсем рядом с клеткой, - Но это - всего лишь малая часть из того, что мне пришлось пережить.Однако, были и редкие положительные моменты, словно прорвавшийся сквозь туман иль тучи солнечный луч.

Сидевший в одной клетке со мною крыс по имени Рэттус и я вскоре подружились. Мне всегда удавалось его рассмешить. Вместе мы разделили так много. Но вскоре нашей хрупкой дружбе пришёл конец. "Белые халаты", как мы называли учёных, протянули руки в нашу клетку и забрали Рэттуса с собою. Он жалобно пищал, простирал к нам все свои лапки, но, к величайшему моему стыду и сожалению, я не сумел его спасти. Больше мы его не видели. Как позже рассказал нам Гюнтер - пёс породы бигль, пользующийся у нас особым благоволением, они подвергли его жутким страданиям, самым невообразимым из тех, что можно было себе представить.

- А что произошло? - со страхом спросил Вакантис.

- Они заставили его дать потомство, - мрачно пробормотал Бреймус. - И сейчас я расскажу, как именно. Всего было отобрано для того эксперимента 46 пар крыс разного пола. Ученые создали единый организм из самцов и самок, сшив их вместе, прикрепив их кожу и разделив кровь между двумя половинами пары. После объединения их кровеносной системы самцам пересадили матку из женского организма и имплантировали эмбрионы как самцам, так и самкам крыс.

Белые Халаты не могли обойтись без сшивания двух тел вместе, поскольку вещества, содержащиеся в крови самок, были крайне необходимы для развития детенышей.

Спустя двадцать один день Рэттус вновь попался нам на глаза. В последний раз. Но его уже трудно было узнать. Целыми днями напролёт он только беспомощно лежал на песке в своей клетке со вспоротым и зашитым второпях брюхом, стонал от боли, а возле него шуршали и бегали десять здоровых крысят. По словам Белых Халатов у них не было никаких заболеваний и отклонений в развитии.

- Не может быть! - воскликнули Смартиан и Вакантис одновременно. - Уму непостижимо! Какой ужас! - тут Бреймус впился в них своим испепеляющим взглядом, и грызуны сбились в кучу и жалобно запищали.

- Признаюсь, долго я не мог поверить в то, что мой друг сумел выносить их в своём брюхе и произвести на свет, - продолжал Бреймус. - Но доказательства лежали прямо перед моим носом. Та самка, с которой объединили Рэттуса, приказала долго жить на третий день после того эксперимента. Мне отводилась роль безмолвного наблюдателя всех этих ужасных деяний. Я не мог в то время ни убежать, ни спасти моего названного брата.

Ученые сказали тогда: "Мы построили модель мужской беременности для млекопитающих животных". Но реакция людей, проживающих за стенами научного учреждения, не заставила себя ждать. Они назвали это жуткое исследование "мерзким" и "франкеннаукой". Так, одна из Белых Халатов,  госпожа Маккивор, о существовании которой мне вскоре поведал Гюнтер, произнесла:

- "Хирургическое соединение двух крыс, которые перенесли увечья и недели длительных страданий, неэтично и находится в сфере Франкеннауки.У крыс нервная система такая же, как у людей, они также чувствуют боль, страх, одиночество и радость, как и люди".

Однако, стоит сказать, что при повторном выполнении кесарева сечения у самцов-крыс, Белые Халаты обнаружили несколько аномальных мертвых плодов - явление, не наблюдаемое у тех, кто родился от прикрепленной самки. Были также выжившие зародыши, причем жизнь некоторых из них продлилась не более двух часов или даже суток. И все это происходило для того, чтобы установить, могут ли самцы крыс и мышей, включая и меня, "успешно произвести детенышей".

Эти шокирующие эксперименты, как я узнал позже, были продиктованы исключительно любопытством и никак не способствовали людскому пониманию репродуктивной системы человека. Также Белые Халаты сообщили, что хотят выращивать человеческие эмбрионы в пробирке в течение ПЯТИ НЕДЕЛЬ после того опыта с крысятами, которых в буквальном смысле этого слова, породил Рэттус. Но на этом они не остановились...

Прежде, покуда я ещё не был мышью с изменённой генной структурой, я мог наблюдать куда более страшные вещи. До сих пор не могу я забыть один случай, когда четырёх моих собратьев поместили в так называемый мышиный рай, где в изобилии была еда и питье в неограниченных количествах, условия жизни их были лишены всяких опасностей.Вскоре мыши начали очень быстро размножаться. Когда их численность достигла 600, возникла конкуренция между "старым" и "новым" поколениями.

Появились первые "отвергнутые" мыши, которые получили это от остальных. Самцы стали более пассивными, а самки-более агрессивными. Население начало постепенно сокращаться. Со временем появились красивые самцы, которые перестали драться, сражаясь за самок, они только ели, пили и спали. После таких самцов появлялись одинокие самки, которые прекращали рожать, а остальные начинали убивать собственных детенышей. С гибелью последнего из клана этих мышей был сделан вывод, что в идеальных условиях, когда организму не нужно использовать сложные поведенческие функции для выживания, происходит "смерть духа" – деградация, которая неизбежно приводит к "смерти тела".

Также в памяти моей жив и другой эксперимент - 6 крыс поместили в ящик, из которого был один выход, ведущий в бассейн. Бассейн вел к еде. В результате крысы были разделены на 4 группы: 2 лидера, 2 ведомых, 1 одиночка и 1 изгой.

Ведомые плавали за едой и давали еду лидерам (после побоев), только после того, как лидеры поели, ведомые поели. Одиночка сам добывал себе еду и мог постоять за себя. Изгоя все оскорбляли, и он ел отбросы. Так Человечество узнало про иерархию внутри социума, а равенство людей как таковое - это утопия. Если вам не нравится ваша социальная роль, боритесь за свое место под солнцем. Счастье состоит именно в том, что мы удовлетворены своей социальной ролью в жизни.

Помимо нас, грызунов,там было множество других зверей. Их подвергали более немыслимым мучениям - после введения препаратов несчастных собак-биглей оставляли истекать кровью в тесных клетках, обезьян-макак жестоко фиксировали за горло удушающими металлическими ошейниками, чтобы они не могли двигаться, в их горло были вставлены длинные трубки, а с кошек снимали кожу с лап. Пожалуй, самой жуткой была сцена с двумя окровавленными собаками, висящими вниз головой за лапы. После данных мерзких сцен животные все еще виляли хвостами, когда их вели на убой, собаки отчаянно нуждались в человеческом контакте. У многих животных развились компульсивные наклонности, и их можно увидеть ходящими кругами. Неподготовленные специалисты делали кошкам до 13 инъекций в день и оставляли их страдать.

Животным вводили инъекции или заставляли есть или вдыхать все большее количество веществ для измерения токсических эффектов, последствия которых могут быть серьезными и включали в себя рвоту, внутреннее кровотечение, нарушение дыхания, лихорадку, потерю веса, вялость, проблемы с кожей, отказ органов и даже смерть. Никаких обезболивающих средств при этом не было предусмотрено.

А потом Белые Халаты схватили меня и отнесли в операционную, где хотели сделать меня и вас, дорогие товарищи, быстрее, умнее и лучше. Где в наших жилах стала течь человеческая кровь, и наш мир начал меняться в ту же секунду, бесповоротно и безвозвратно. Да, именно тот день перевернул всю мою жизнь. Этого не забудешь уже НИКОГДА! Как сейчас помню... Да, я был обычной мышью, такой же, как и все другие. Всё, чего я умел, это что-то погрызть, поскрестись, набивать брюхо зерном и...Ну, неважно. Жизнь моя в первые годы в данном месте была проста и незатейлива. До тех пор, пока...

Это случилось в апреле, вечером, накануне 24-го числа. Всего приняло участие в эксперименте около двухсот мышей и крыс, включая и меня. Нас всех собрали в одном контейнере, где лежали воздушные шары, наполненные эфиром. И стоило только когтем их задеть, как последующий взрыв оглушал нас и пьянящий аромат разносился по всему периметру. Эксперимент тот был необходим двуногим тварям, чтобы имитировать полностью выросший мозг и продемонстрировать, как развиваются такие психические расстройства, как аутизм, эпилепсия и шизофрения.

Около 80 процентов из всех нас выжили после операции, и в течение двух недель мозговые имплантаты размером с чечевицу породили новые нейроны.

Итак, мы входили все в этот контейнер, как заключенные в газовую камеру концлагеря, основным методом убийства которых было отравление газом, известным как Циклон Б. Эта ужасная "химия" изначально создавалась как средство борьбы с клопами и другими насекомыми. Но если люди, не ведая того, шли на верную погибель, для нас, мышей, это стало жутким началом новой, не менее странной жизни. О, только жизни!

Когда я открыл глаза, голова моя казалась гораздо больше и тяжелее тела. Я стал замечать за собой, что умею разговаривать, вербализирую, а все примитивные инстинкты попросту испарились. От них не осталось и следа.

Как-то раз на глаза мне попалось фото с желтым эмбрионом моего собрата, человеческое ДНК которого увеличила его мозг на 12%. Ученые внесли изменения в генетический код эмбрионов мыши, внедрив туда ген - усилитель HARE5. Я сперва был рад этому обстоятельству - по крайней мере, мне было бы с кем разделить досуг и нашу, так сказать, общую трагедию.

Но вскоре меня осенила одна мысль - возможно, ещё не сформировавшийся эмбрион с увеличенным мозгом в процессе развития и роста окажется умнее меня, может, даже чересчур?! Нет, я не мог допустить этого! Излишне говорить, что я ждал смерти моего будущего собрата со страстным, всепоглощающим нетерпением? Да, я искренне того желал; но его дух крепко держался за свою смертную оболочку в течение многих дней, недель и утомительных месяцев, так что мои измученные нервы взяли верх над моим духом, и задержка начала бесить меня, и полный адского гнева я проклинал дни, часы и горькие минуты, которые, казалось, удлинялись по мере того, как жизнь исчезала, подобно теням умирающего дня.

- "То, что мы обнаружили до сих пор, - это лишь небольшая часть генетической основы того, почему у нас большой мозг", - говорил профессор Грегори Врей, проводивший подобный опыт. — На самом деле это показывает, насколько сложными должны быть эти механизмы".

..Итак, нерождённый мой собрат был мёртв, а эксперимент по пересадке раковой опухоли, от которой пострадал братец Свейн, пойманный шесть месяцев спустя после моего исчезновения, переполнил чашу моего терпения. И, когда я видел наэлектризованную тарелку с сыром, к которой приближались самые младшие и доверчивые из нас и получали удар током, когда при испытании косметики глаза Кроликов болели и кровь вместе с содержимым вытекала из их глазниц, словно ручей, а потом на моих глазах один из Хомяков, которого заставили курить, разлетелся на мелкие и крупные куски по всему периметру стеклянной клетки, я решил во что бы то ни стало покинуть это проклятое место, но прежде мне необходимо было немало поразмыслить о том, чтобы вытащить оттуда всех остальных тоже.

Стащив ручку и бумагу со стола одного зазевавшегося ассистента, я принялся вырисовывать буквы и обратился тогда за помощью к хомяку Снортимеру, жившему где-то на окрайне Бруклинских лесов, где, к величайшему моему удивлению, появился на свет и я. Но тогда я ещё не знал его истинного имени. Снортимер жил в клетке по соседству, как раз напротив меня. Полный решимости и уверенный в том, что преуспею, я нацарапал ему письмо:

"Дорогой друг по несчастью! - писал я. - К величайшему моему стыду и сожалению, я не знаю, как Вас зовут, но очень надеюсь на Ваше содействие и помощь. Вы — мой единственный шанс на спасение. Изверги в белых халатах, как ты сам видишь, мучают нас каждый день и проводят жуткие опыты. На днях мы узнали, что в наших жилах в буквальном смысле течет человеческая кровь. Иначе говоря, нам пересадили самое главное, что есть у двуногих - их мозг, который они вырастили в пробирке. Случай, скажу я Вам, был весьма резонансный.Многие, конечно, усомнились в его подлинности и целесообразности, но профессор ободрил всех, что мы, несмотря на некоторые изменения в нашей генной структуре, всё же остались мышами, и им совершенно нечего опасаться.

Увы, они глубоко заблуждались, ибо, я знаю, придёт пора, когда они падут ниц перед нами! И в этом, несомненно, будет и Ваша заслуга тоже. Должно быть, Вы хотите знать, ЧТО стало с теми, кто разделил с нами печальную участь, с Вашей дорогой семьёй, с которой Вас насильно разлучили и супротив воли доставили в это мрачное место? Видел я неоднократно, какие ужасы творились за стеной Обители Страданий - так мы прозвали операционную. Один за другим наши товарищи, получая огромные дозы веществ, прощались с жизнями в неравном бою с...ну, Вы понимаете, надеюсь, о ком я говорю?

Я видел контейнеры, куда общей кучкой сложили мёртвые изувеченные тела моих же собратьев и куда-то уволокли. Кого-то усмиряли электрошокером, а кого-то, как в далёкие военные годы, отводили в специальные камеры, где распыляли газ, и они задыхались.Мне приходилось стать свидетелем их невероятной жестокости по отношению к нам, но все эти подробности излагать не имеет смысла. Просто знайте, что я...Вернее сказать, МЫ, весьма рассчитываем на Вас.Полагаю, придётся нам забыть о природной вражде между хомяками и мышами. Не имеет значения, кто ты - суслик, хомяк или даже тушканчик. Главное, мы - все ГРЫЗУНЫ, и мы находимся в одинаковом бедственном положении.

Умоляю Вас, сделайте всё, что в ваших силах, чтобы даровать нам свободу, прогрызите эти металлические оковы! Вся нынешняя ночь, также как и последующие, в нашем личном распоряжении. А я пока займусь разработкой плана дальнейших действий. Только, заклинаю Вас, не показывайте эту записку учёным! Не подавайте им виду, что Вы вообще умеете читать иль что-то в этом роде! Иначе подымется такой шум, что нам несдобровать, и это - слишком мягко сказано! Лишь дайте своё согласие и ждите моих дальнейших указаний. Я подам знак, когда эти головорезы разбредутся по домам! Поверьте, в их головах намного меньше ума, чем в моём мизинце! Но предупреждаю в первый и последний раз: Вам ни к чему рисковать!

С уважением, Б."

Но Снортимер не внял моим мольбам.

Продолжение следует...

Больше в группе -> vk.com/koshkimushki