Иногда даже небольшое промедление может стоить пациенту жизни — но признают это только спустя годы. Эта печальная история началась с обычного вызова скорой помощи и вылилась в многолетние суды. Что решили судьи — и почему вмешаться пришлось Верховному суду, — рассказываю ниже.

Прежде чем начать, приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

Что случилось?

Однажды пожилая женщина почувствовала какое-то непонятное недомогание. К вечеру ей стало хуже, и она вызвала скорую помощь.

Приехавшие медики осмотрели женщину и не нашли ничего серьезного. Самочувствие объяснили усталостью, возрастом и сменой погоды, посоветовали лечь спать и завтра обратиться в поликлинику.

Но на следующий день женщине стало еще хуже, и скорую вызвали снова. Приехавшая на этот раз бригада заподозрила инсульт и экстренно доставила женщину в больницу.

Там диагноз подтвердился, пациентку поместили в реанимацию. К несчастью, лечение уже не помогло — через несколько дней женщина скончалась. В заключении лечащий врач указал, что помощь была оказана с опозданием. Если бы женщину госпитализировали в первый же день, когда появились первые признаки инсульта, то исход был бы более благоприятный.

Ее сын направил жалобу главврачу станции скорой помощи. Комиссия подтвердила: отказ от госпитализации в первый день стал роковой ошибкой. Однако бригада, допустившая ее, не была уволена, а отделалась замечанием, после чего они продолжили работать.

Тогда сын направил жалобы в региональный Минздрав и Росздравнадзор. Там провели проверки и пришли к выводу: женщина скончалась именно из-за несвоевременно оказанной медпомощи.

После этого сын обратился в суд с требованием взыскать со станции скорой помощи 2 млн руб. компенсации морального вреда.

Что решили суды?

Суд первой инстанции назначил экспертизу, которая установила: хотя медицинская помощь действительно была оказана «с недостатками», точная причина смерти не установлена, поскольку вскрытие не проводилось (сын дал отказ).

Также эксперт пришел к выводу, что даже при своевременной помощи женщина могла бы все равно умереть, поскольку уже страдала сердечно-сосудистыми заболеваниями.

На этом основании суд отказал в иске. Не удалось оспорить это решение и в апелляции, и в кассации.

Что сказал Верховный суд?

В подобных делах ключевым фактором является причинно-следственная связь между ошибкой медиков и смертью пациента.

Если такая связь подтверждается, обязанность доказывать отсутствие вины ложится на медиков. Если же связь не установлена, то уже истец должен обосновать ее наличие и доказать вину врачей.

Из представленных по делу доказательств очевидна связь между отказом в госпитализации и последующей смертью женщины. Это подтвердили в больнице, на станции скорой помощи, а также в региональном Минздраве и Росздравнадзоре.

Тем не менее суд первой инстанции по какой-то причине счел этот факт недоказанным, а вышестоящие инстанции не исправили ошибку. При этом учреждение скорой помощи не представило никаких доказательств невиновности бригады.

Все решения нижестоящих судов были отменены, дело направлено на пересмотр (Определение Верховного суда по делу N 9-КГ20-5).

Лишь спустя семь лет после смерти женщины суды, наконец, встали на сторону сына — и взыскали со станции скорой помощи 400 тыс. руб. компенсации морального вреда (Решение Дзержинского городского суда Нижегородской области по делу N 2-2903/2020).

**********

Приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

**********

Когда человек обращается за медпомощью, он рассчитывает на быстрый и квалифицированный диагноз. Но что делать, если врачи не спешат разбираться в проблеме, а пациенту приходится буквально бороться за право на лечение? Героине этой истории пришлось дойти до Верховного суда, чтобы доказать нарушения со стороны врачей.

Прежде чем начать, приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

Что случилось?

В мае 2020 года пожилая гражданка Б. почувствовала недомогание, похожее на простуду. Она вызвала врача на дом, но тот отказался прийти, так как у Б. не было температуры.

На следующий день Б. самостоятельно отправилась в поликлинику. Участковый терапевт осмотрел её, поставил диагноз ОРВИ, назначил противовирусные препараты и отправил домой.

Однако на следующее утро Б. почувствовала себя еще хуже и снова вызвала врача. На этот раз врач заподозрил у нее аппендицит. Спустя час прибыла скорая и доставила Б. в больницу.

Но там ее даже не осмотрели. Поскольку все происходило в период пандемии, врач приемного отделения заявил, что по указу главврача не может принять пациентку без рентгена легких.

Тогда вновь вызвали скорую, и Б. повезли в другую больницу, чтобы сделать рентген. Однако там ничего не сделали — пролежав в приемном покое несколько часов, Б. была отправлена обратно в первую больницу.

Лишь под вечер ей наконец сделали рентген. Только после этого врачи осмотрели пациентку, подтвердили диагноз и уже ночью провели операцию.

Однако к тому моменту аппендицит уже сильно воспалился, что осложнило операцию. В результате Б. дольше восстанавливалась, у нее остался большой шрам и сильный стресс из-за долгого ожидания помощи.

Поэтому она подала иск в суд к двум больницам, требуя компенсации морального вреда.

Что решили суды?

В суде Б. настаивала, что с момента первого обращения в поликлинику прошло три дня, и только на третий день врачи смогли поставить правильный диагноз.

Кроме того, в больнице она провела почти целый день, и за это время ее состояние лишь ухудшалось. Из-за промедления врачей аппендицит сильно воспалился, потребовалась более сложная операция с применением спинномозговой анестезии, от которой Б. долго восстанавливалась.

Представители больниц свою вину отрицали. Они утверждали, что действовали по установленным процедурам и в соответствии с приказами, принятыми из-за пандемии.

Врачи не могли принять пациентку без снимка легких, а провести обследование сразу не удалось. Кроме того, первоначальный диагноз был поставлен верно, так как соответствовал жалобам пациентки.

Суд также назначил экспертизу, которая не выявила нарушений в действиях врачей. В результате суд отказал Б. в удовлетворении иска, а также обязал ее оплатить экспертизу стоимостью 60 т. р.

Апелляция и кассация не нашли ошибок в решении первой инстанции.

Что сказал Верховный суд?

Согласно клиническим рекомендациям Минздрава, пациент с подозрением на аппендицит должен быть осмотрен в течение часа с момента прибытия в стационар и прооперирован в течение двух часов. Врачи же потратили гораздо больше времени.

Суды также фактически обязали саму пациентку доказывать, что врачи нарушили ее права. Однако женщина, как потерпевшая, должна была доказать лишь сам факт причиненного ей вреда — и это было подтверждено документами.

В то же время врачи не доказали, что задержка в оказании помощи произошла не по их вине.

Верховный суд отменил предыдущие решения и направил дело на пересмотр (Определение Верховного суда по делу N 16-КГ23-23-К4).

Лишь после повторного рассмотрения суд встал на сторону пациентки: врачи допустили необоснованное промедление и не оказали помощь своевременно, в результате чего Б. перенесла тяжелую операцию и испытывала сильный стресс.

С двух больниц в пользу истицы взыскали 200 т. р. (Решение Волжского городского суда Волгоградской области по делу N 2-5597/2023).

**********

Приглашаю вас в мой ТГ-канал, где я ежедневно пишу о новинках законодательства, интересных делах, государстве, политике, экономике. Каждый вечер — дайджест важных новостей государственной и правовой сферы.

**********

Всем доброго времени суток.
Прошу помочь разобраться в ситуации. В начале января этого года у моего отца со здоровьем стали происходить странные вещи. Пропал аппетит, стал плохо есть. Речь стала слегка заторможенной. Память стала плохая. При этом, ни на что не жалуется, ничего не болит. Говорит: у меня все хорошо, просто есть не хочу.
Сказал его супруге, чтобы записала его к терапевту, потому что состояние ухудшается, а что с ним происходит - не понятно. В поликлинике записали его на следующую неделю, на 16 января 2023 года. К 16 января состояние резко ухудшилось, ему стало совсем плохо. Привезли в поликлинику - вели его под руки, сам он передвигался уже с трудом. Сидел он уже только опираясь. Цвет лица - серый. Ко врачу отца завела его жена и сама с ним осталась, чтобы отвечать на вопросы врача. Врач осматривать отца не стала. Послала только сдавать кровь и на УЗИ. На контакт вообще никак не шла. Когда ей задали вопрос: вы не видите, что человек умирает? Он самостоятельно идти не может, сидеть не может. Не может человек таким стать внезапно в 62 года всего. Давайте проведем какой-то осмотр, госпитализируем его, врач ответила: Я вижу, что человек здоров. Сдавайте анализы.
Направление на кровь дали на следующий день. На УЗИ талонов не было, сказали сами позвонят когда будут талоны. Отвез отца домой, сказал супруге: раз врач даже осмотра не провела, не послушала, не потрогала, вызывайте скорую, может они госпитализируют. Вызвали скорую, скорая приехала, сняли кардиограмму (норма), замерили сахар (20,8), замерили давление (160/90, ЧСС 100). Не прощупывали. Госпитализировать отказались - нет показаний. По поводу высокого сахара сказали: пейте больше воды.
17.01.2023, на следующее утро повез его сдавать кровь. Из машины он выйти уже никак не мог - переставлял ему ноги, чтобы переступить порог. Сознание стало совсем туманным. Сдали кровь, отвез домой. К вечеру ему стало совсем плохо. Вызвали скорую. Скорая приехала и прямо при них открылось внутреннее кровотечение - началась рвота кровью. Увезли в реанимацию. Были обнаружены множественные язвы в пищеводе и желудке. Кровотечение остановили. Была назначена лапароскопия. Тогда жена рассказала мне, что у него была изжога и он пил пищевую соду просто ложками. И ей это ни разу не показалось странным или опасным. По всей видимости, огромными дозами соды он и сжег пищевод и желудок. Через день, в реанимации состояние резко ухудшилось. Развалилась поджелудочная железа - острый панкреатит. Провели операцию на поджелудке, но начался перитонит. Несколько дней бились, но спасти не удалось. 22 января отец умер. Если бы его госпитализировали на день раньше, успели бы прооперировать, пока не развалилась поджелудка.
Написал обращение в Минздрав, что терапевт не провела осмотр, соответственно не смогла из-за этого верно оценить состояние отца и определить необходимость срочной госпитализации. Скорая помощь неполно провела осмотр, никак не отреагировала на высокий сахар в крови (отец - инсулинонезависимый диабетик) и тоже не смогли оценить необходимость госпитализации. Другими словами, просто прощупав пациента, который не ест, плохо выглядит и сам не может ходить и сидеть можно было понять, что в брюшной полости творится что-то очень плохое. Минздрав ожидаемо ответил, что у них все хорошо, что все сделали как надо.
Написал обращение в прокуратуру. Там ответили, что у них нет сведений, что кто-то совершил какое-то преступление. А если знаю я, то надо им об этом написать.
Написал обращение в следственный комитет. Они инициировали проведение экспертизы качества оказания медицинской помощи. По результатам экспертизы были выявлены дефекты оказания помощи, не повлиявшие на течение болезни. Терапевт: невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий... "Жалобы пациента не детализированы, не уточнена потеря в весе. В анамнезе заболевания не уточнено с чем связывает вышеперечисленные жалобы, не отмечена динамика состояния. В анамнезе жизни: СД - не уточнен гликем. контроль, проводился ли он самостоятельно, не взята гл. крови на cito. В объективном статусе не уточнена причина заторможенности речи."
По СМП дефектов не обнаружено.
Больница, куда увезла скорая помощь: невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий... Претензия только к терапевту: "при поступлении гл. крови - 19,1 - не назначена инсулинотерапия под контролем гл. крови 17.01.2023".
Как мне объяснил следователь: нарушения есть, но они не повлияли на то, что ваш отец умер. Его же никто не убивал, никто из врачей не заражал его. Он сам заболел, сам умер. Я говорю: но если бы терапевт провела осмотр, она бы его смогла госпитализировать. Он бы раньше попал на операцию и не случилось бы перитонита. Следователь: а она провела осмотр. Просто внешний. Ей показалось этого достаточно. У нее нет обязанности именно прощупывать пациента. А успели бы или не успели бы провести операцию - неизвестно. Она дала рекомендации - сдать кровь. Она сделала все, что нужно. По скорой вообще не нашли нарушений. По больнице - ну сахар высокий не сбивали, но умер же он не от этого.
Типа никто не виноват. У врачей нет каких-то требований по выполнению тех или иных осмотров, обследований. Есть рекомендации Минздрава, от которых они могут отклоняться, опираясь на свой опыт.
Неужели это так и есть? Получается, врачам можно вообще никакой ответственности не нести. Дал направление на анализ крови, посмотрел со стороны на пациента - ты красавчик, сделал все что нужно. Если что, пациент же сам заболел и сам умер.
Или все таки тут все друг друга выгораживают?

Согласно приказу Минздрава 1108н от 29.11.2021  врачи обязаны проходить обучение по дополнительным профессиональным программам повышения квалификации по вопросам эпидемиологии и профилактики ИСМП со сроком обучения не реже 1 раза в 3 года не менее 36 часов. Если программа не пройдена, медработника могут привлечь к ответственности по статье КоАП 6.3.

Кроме того врачи обязаны проходить обучение по повышению квалификации в объеме не менее 50 учебных часов в год в системе "Непрерывного медицинского образования"  для про хождения регулярной аттестации (аккредитации, 250 часов раз в пять лет).

Возможно, указанные 36 часов могут быть зачтены в 250 "аттестационных", но это не точно.

Все это  принудительная деятельность по требованию работодателя.

36 часов, это примерно рабочая неделя, 250 часов - около 2-х месяцев.

Вот вопрос:  как эта история соотносится с КЗОТ?  Обязаны ли учебные учреждения предоставлять оплачиваемое время для прохождения обязательного обучения?

Пока на местном уровне ответ: "Учитесь в свободное время".