Разбитое интернет-сердечко
Привет. Мне 15 лет, зовут Алёна и меня предала любовь, пусть и в интернете. Я типичная хикка и изгой в классе, ничего нового и необычного. Но дело не в этом.
Я решила найти друзей в интернете, уж очень одиноко стало. До слез. Кинула анкету вот в этот паблик: vk.com/poiskpodrug(будьте с ним осторожнее, друзья), и как ни странно, искала именно подругу, но написал мне парень!
Мы стали общаться в сети, три месяца общались, потом перешли на флирт, всякие картиночки кидали друг другу, музыку любимую, фильмы, понимали друг друга на отлично. Он ролевик, и меня подсадил на текстовые ролки. Начались эротические посты, где мелькали пошлости вроде "мокрых кисок" и "стальных жезлов".
К сожалению, я стала влюбляться, но не в персонажа, а в самого парня. Любила его истории, его фразочки и философию жизни. А ещё он понимал меня и утешал постоянно, делал комплименты и дарил надежду на светлое будущее. И эта благодать длилась четыре месяца.
Наступило 14 декабря, которое сломало мою жизнь на две части. Я проснулась и зашла "ВК", а там длинное сообщение от него...оказалось, это девушка. И не просто девушка, а ролевик-девушка, которой наскучили ролки, и она решила поиграть с чувствами настоящего человека и сотворила персонажа вне ролевой. Она назвала себя учителем, т.к. научила меня тому, что нет любви в сети, пока вы не встретились в реальной жизни, что я любила лишь образ, и его легко сотворить в интернете, что в следующий раз это может быть не она, а реальный маньяк или какой-то блоггер, который из этой истории ещё видео сотворит и опозорит меня на всю округу.
Она извинилась, сказала, что ей правда было интересно со мной общаться, но чувств никогда не было т.к. я - всего лишь буквы, иллюзия, и у меня тоже это не чувства, т.к. я полюбила образ от безысходности, т.к. в реальной жизни все ущербно и одиноко, а тут я себе придумала эмоции, чтоб было разнообразие.
Она выдумала его, и город, своровала чужие фотки, увлечения, друзей и истории...это все фантазии! На самом деле она полная противоположность своему персонажу, да ещё все так подстроила, что в жизни не подумаешь, что это фэйк. Мне было так плохо, что я взяла, и попробовала покончить с собой.
Покончила, к слову, удачно.
Классически, у компьютера, для большего драматизма.
Технически да, вы сейчас читаете пасту от призрака. Не технически...обернись.
Шучу. Нет там меня. Нужны вы мне.
Ролевичку я убила быстро, играть с ней не хотела. Давно так током никого не шаройобало, ха-ха.
А вот остальные...ну...будьте осторожнее, кидая свои анкеты в паблики знакомств.
Я до сих пор не разочаровалась в интернет-любви и ищу свою вторую половинку.
Всем чмоки в этом чате.
Развалюха на холме
Несколько месяцев назад я уже упоминал, что занимаюсь коллекционированием страшилок. Рассказы знакомых, книги, интернет… я стал увлекаться этим в университете, когда на пару лет в моей жизни наступил полный штиль. Дни размеренно текли один за другим, я ходил на учёбу, прожигал выходные и порой не мог вспомнить, когда произошло то или иное событие – вчера или месяц назад. Настолько были похожи друг на друга дни.
В то время страшилки стали для меня настоящей отдушиной. Каждый вечер я выключал в комнате свет, забирался с планшетом в кровать и в полной тишине спящей квартиры читал очередной крипичный рассказ, суть которого сводилась к двум словам: не оглядывайся. В какой-то момент становилось действительно страшно. Воображение легко подхватывало нить повествования, и вот я уже стоял в тёмном коридоре рядом с четвёркой друзей, которые решили на спор переночевать в доме с привидениями.
Оторваться я порой не мог до глубокой ночи. Обещая самому себе, что вот ещё один маленький рассказик и всё, я забывался на три, четыре часа, еле вставая утром и отсыпаясь потом на парах. Днём рассказы из моего архива казались скорее смешными, чем страшными. Детский стиль написания, заезженные штампы, грамматические ошибки – многие тексты я читал через силу, пытаясь почувствовать что-то, хоть отдалённо напоминающее страх. Тщетно. Но читать ужастики днём, в окружении людей – дело неблагородное. Ночью я перечитывал тот же текст, нервно кусая губы и в глубине души лелея надежду когда-нибудь самому оказаться героем похожей истории.
Прошлым летом моя мечта сбылась.
Стал ли я от этого счастливее? Не могу сказать. Знаю только, что с моим любопытством к заброшенным домам, городам-призракам и сгоревшим моргам покончено навсегда. События того дня, хоть с их момента и прошло больше полугода, до сих пор вызывают у меня ужас. Этот рассказ никогда не увидел бы свет, если бы не одно обстоятельство, которое лишний раз напомнило о моем приключении. Но обо всём по порядку.
Два с половиной года назад мой друг Артём решил сменить суету нашего города на свежий воздух и близость к природе. Продав свою комнату в общежитии, он купил приличных размеров частный дом в деревне за полсотни километров от городской границы. Первое время Артём не мог нарадоваться: изнуряющая теснота пятнадцати квадратных метров, на которых они жили вдвоём с женой, сменилась свободой просторного дома и большого дачного участка. Дом, правда, был не в лучшем состоянии, и много летних деньков мы провели с ним, меняя крышу, забор, избавляя заброшенный много лет назад участок от заполонивших его сорняков.
Из окон дома была видна окраина деревни и то, что было за ней – поросшие сухой травой пустыри, уходящие вдаль, насколько хватало взгляда. На самой границе домов и пустырей, на вершине холма стояла старая заброшенная хижина. Дожди окрасили её доски в тёмный цвет, за долгие годы запустения она покосилась набок и выглядела зловеще. Пару раз я порывался дойти до развалюхи, но наведываться туда в одиночку желания не было, а друг каждый раз отмахивался, ссылаясь на занятость. Изо дня в день прогулка откладывалась, и в итоге мы не заметили, как за рутиной прошло всё лето. У меня закончился отпуск, а Артём продолжил преображать свой дом.
Когда я приехал к нему на следующее лето, развалину на холме было не узнать. Оказалось, зимой дом купил отец-одиночка. С Артёмом ко времени моего приезда они успели познакомиться и подружиться.
Отца звали Алексей. Он родился в деревне по соседству и уехал в город, окончив школу. Хотя судьба не особенно баловала его деньгами, каждый месяц они с женой Ритой откладывали понемногу на квартиру и планировали лет через пять переехать из тесного съёмного жилья в своё собственное. Их планы поменялись, когда родилась Катя: жить в тесной квартирке втроём было бы просто невыносимо. К тому времени в их копилке уже собралась приличная сумма, но на жильё в новом доме не хватало. После долгих поисков они наконец нашли предложение себе по карману: двухкомнатная квартира без ремонта и в старом доме, построенном ещё в шестидесятые.
Два месяца назад в доме загорелась проводка, и пожар превратил их квартиру в пепелище. Алексей в это время был на работе, Катя – в детсаду, а вот Рите не повезло. Из огня она выбраться не смогла. Алексей, сломленный трагедией, решил переселиться подальше от воспоминаний и поближе к родственникам. Очевидно, в развалюхе на холме его привлекла цена: предыдущие владельцы отдавали дом почти задаром. Покупателей, которых и так было по пальцам пересчитать, отпугивали местные бабки, рассказывая байки про нечистую силу, которая якобы там обитает. Алексея они отговорить не смогли. Он въехал в помойку и за несколько месяцев вернул дому жилой вид.
Он быстро полюбился народу, прослыв дружелюбным и гостеприимным человеком. Многие жильцы безвозмездно помогали ему в ремонте, хотя сам Алексей никого об этом не просил.
Я никогда не разговаривал с ним лично, но много слышал от Артёма. Пятилетняя Катя поначалу не отходила от папы ни на шаг, но вскоре подружилась с деревенскими детьми, и летом я часто видел её с группой мальчишек и девчонок – с раннего утра, когда солнце ещё не баловало деревню жарой, неизменно в своей синей курточке.
Лето две тысячи тринадцатого тоже прошло быстро. Мы ставили антенну, рубили дрова на зиму, ходили рыбачить, и в один из последних дней августа я понял, что до следующего лета мы с Артёмом не увидимся. Он пошутил, что уже расписал по дням мой будущий отпуск (хотя я уверен, в шутке была доля правды), и я укатил в город.
Временами мы с Артёмом созванивались и болтали о жизни, играли по сети. В один из зимних вечеров он упомянул, что долго не видел Алексея. Моё воспалённое страшилками воображение живо представило, как какая-нибудь тёмная сущность творит с ним ужасные вещи, но я не обратил на это внимания. Я каждую историю неосознанно стараюсь превратить в страшилку, и эта исключением не была. Больше в разговорах Артём Алексея не упоминал, и я думать забыл про его дружелюбного приятеля.
Когда я приехал к другу в июне прошлого года, избушка на холме выглядела так же, как и двумя годами ранее. Я расспросил Артема, и он с явной неохотой рассказал мне, как дом стал героем местных легенд.
Алексей, как оказалось, неплохо разбиравшийся в разведении куриц, устроился на деревенскую птицефабрику. Работал на совесть, к началу смены не опаздывал, в загулы не уходил – в общем, мечта любого начальника. За год взял всего один больничный день – осенью, когда не смог встать с кровати из-за температуры. Его отсутствие на рабочем месте утром девятого декабря заметили сразу. Звонки на его мобильник оставались без ответа. Когда он не пришёл и к обеду, рабочие забеспокоились. В семь часов вечера, когда солнце уже скрылось за горизонтом, два самых закадычных приятеля Алексея, постучали в дверь его дома. Ответом им была тишина. Ни в одном из окон не горел свет. Попытки докричаться до Алексея тоже оказались безуспешны. Решив набрать номер приятеля ещё раз, мужчины услышали тихую телефонную трель из дома. Решив, что с Алексеем что-то случилось, они выбили дверь и зашли внутрь.
Нет, они не увидели распростёртое тело в луже крови. Они не увидели следов борьбы или беспорядка. Если не считать отсутствие хозяев, они не увидели вообще ничего странного. Все вещи лежали на своих местах, в комнатах было убрано, на столе в маленькой кухоньке стояла чашка с недопитым кофе. А вот жильцы будто сквозь землю провалились.
Утром весть разлетелась по деревне. Родственники из соседней деревни знали не больше остальных. По их словам, Алексей не собирался никуда уезжать и ни о чём таком не говорил им. Старожилы снова заговорили про нечистую силу, местный священник обрызгал дом святой водой, а единственный на всю деревню участковый с явной спешкой обследовал хижину на холме и заключил, что никаких улик не найдено. Ничего, что могло бы пролить хоть немного света на исчезновение Алексея и его дочки. Народ в деревне суеверный, и версия с нечистой силой прижилась сразу. Несколько раз дом собирались снести, только кто захочет лишний раз притрагиваться к проклятым стенам? Так и стоял он, ожидая, пока время похоронит его вместе с секретом исчезновения хозяев.
После такого рассказа я снова загорелся идеей устроить туда вылазку. Пара дней уговоров, и Артём сдался. Я хотел идти после заката – меньше шансов быть замеченными, меньше разговоров среди жильцов. Артём лишь покрутил пальцем у виска: даже если там нет никаких чертей и бесов, дом запросто могут облюбовать бомжи или беглые преступники. Встретить толпу агрессивных бездомных или скрывающегося убийцу не лучше, чем призрака бывшего хозяина. При встрече с последним у нас хотя бы был шанс выжить.
Мы переступили через сгнивший забор в четвёртом часу дня. На небе не было ни облачка, летнее солнце палило нещадно, трава тихонько шелестела на ветру. Затоптав докуренную сигарету, Артём подошёл к входной двери и посмотрел на меня: мол, ты хотел, ты и иди первым. Не могу сказать, что ему самому было не интересно. Мы оба провели много времени в детстве, лазая по заброшкам, но после женитьбы его приоритеты поменялись. Если кратко, он просто повзрослел раньше меня.
Я потянул на себя ржавую ручку, и с жалобным скрипом входная дверь отворилась. Перед нами возникла крохотная прихожая. На полу валялся дырявый коврик, грязное окошко заросло метровым слоем пыли. В углу стояли в ряд грязные ботинки, кое-где изъеденные мышами. К спёртому воздуху примешивался запах старой мебели и лёгкая вонь – должно быть, продукты гнили здесь ещё с зимы. Сделав пару шагов вглубь дома, я заметил, что ветер совсем стих, оставив нас двоих в тишине. С улицы больше не доносился шелест травы, даже вездесущие насекомые затихли, словно выжидая, что мы найдём внутри.
Окна в комнатах были заколочены наглухо, и свет почти не баловал внутреннее убранство своим присутствием. Я достал телефон, включил камеру и выставил в настройках вспышку на постоянное свечение – так телефон можно было использовать как фонарик. Подсвечивая себе путь, мы обошли первый этаж, поднялись по ужасно скрипучей лестнице на чердак. Пол чердака выглядел настолько хлипким, что мы не рискнули идти дальше. Спустившись обратно, осмотрели то, что ещё не успело превратиться в труху и осколки. Покрытые пылью чашки отбрасывали причудливые тени в свете фонарика. На столе лежали две книги – «Каникулы в Простоквашино», которую должно быть читала Катя, и вторая, куда более древняя и без названия на обложке. Мы открыли её на первой попавшейся странице, но вместо русских букв увидели непонятные иероглифы с завитушками – что-то похожее на тайскую письменность. Листать книгу мы не стали - казалось, она может превратиться в пыль от любого дуновения.
Следом наше внимание привлёк старый сундук рядом с прихожей. Ржавый амбарный замок только раззадорил моё любопытство. Сундук был повёрнут замком к стене, и мы решили оттащить его в центр комнаты, после чего найти что потяжелее и сбить старые петли.
Тащить сундук оказалось нелегко даже нам вдвоем. Он скрипел, стучал, царапал пол выступающими ржавыми гвоздями, но никак не хотел двигаться. Мы успели взмокнуть, пока дотащили его до центра комнаты. Я бы не удивился, найди мы внутри кучу кирпичей или что-то подобное.
Меж тем, нечто куда более интересное мы обнаружили ПОД сундуком: люк в погреб. В центре вырезанной в полу дверцы чернела маленькая дыра. Ручку люка вставляли по необходимости, чтобы лишний раз не спотыкаться об неё. Если она сохранилась где-то в доме, было бы здорово найти её и...
Через секунду мы и думать забыли о каких-то там ручках.
Когда дом огласил этот ужасный вой, который не могло издать ни одно живое существо, я в первый раз в жизни почувствовал, как сердце буквально уходит в пятки. Что я мог в тот момент сделать? Да ничего. Стоял как вкопанный и слушал. Вой повторился откуда-то из-под земли, следом раздались тяжёлые гулкие шаги. Топ. Топ. Прямо к люку в погреб.
- …дук… - услышал я откуда-то издалека едва заметный голос. Стены комнаты задрожали перед глазами, и спустя мгновение я осознал, что кто-то трясёт меня за плечо.
- Сундук! Тащим к люку! – орал мне в ухо Артем.
Кивнув, я навалился на деревянную громадину, и под тяжестью двух человек она медленно двинулась вперед.
В дверцу погреба ударили с той стороны. Адреналин заставлял нас работать на пределе возможностей, но и сундук сопротивлялся как мог. Мы сжимались словно пружины и резко напрягали мышцы рук и ног, чтобы следующий толчок дал больший результат.
Ба-бах!
Дверца люка подскочила, открыв нашим глазам абсолютно чёрный прямоугольник и пару ступенек уходящей вниз каменной лестницы. На верхней ступеньке что-то зашевелилось.
Тащить сундук дальше было бессмысленно.
Та самая вонь, которую мы почувствовали, едва зайдя в дом, усилилась в разы. Сначала из проёма показалась голова, затем скрюченные руки и наконец существо вылезло полностью.
Я буду помнить его до конца жизни, но даже сейчас мне трудно подобрать нужные слова, чтобы описать его внешность.
Наверное, когда-то он был человеком. Обезображенное лицо перекосилось набок, вместо левого глаза зияло тёмное отверстие пустой глазницы, а правый заволокла светло-красная пелена. Скрюченные пальцы были переломаны все до единого, из бледной худой груди торчали осколки рёбер. Кожа висела лоскутами, из распоротого живота вываливались высохшие кишки. Ни один человек не смог бы выжить с такими ранами. Существо меж тем весьма быстро передвигалась, неуклюже переставляя ноги. Едва заметив свет телефона, оно снова заорало и двинулось к нам.
- НЕРО-ГА-ЙО!!
Вот тут-то до нас и дошло, что оно находится между нами и входной дверью. Мы только что проворонили свой единственный путь к спасению.
Сени. Прогуливаясь по дому, мы видели другой выход в сени. Оттуда можно выбраться на улицу.
Выкрикивая бессвязные ругательства, мы с Артёмом рванули к двери в сени. Навалились на неё всем весом, но она не поддалась. Закрыта на ржавый шпингалет. Дрожащими руками я попытался сдвинуть его в открытое положение. С явной неохотой, но он поддался.
Топот за спиной был слышен всё чётче. Тварь продолжала орать какую-то бессмыслицу, направляясь к нам. Я отчаянно дергал шпингалет, оглядывая комнату в поисках чего-нибудь тяжёлого, чтобы отбиваться от урода. От двух столовых ножей, которые лежали у нас в карманах, толку не было бы никакого.
- БЕ-РИВА-ИЛА! Ы-НЕ! ЙО!
Щёлк.
Дверь открыта.
Я всё ещё подсвечивал нам путь, чтобы не дай Бог не споткнуться, когда важна каждая секунда. Мы вылетели в сени… и снова встали как вкопанные.
Со стороны выхода на нас с любопытством смотрела собака. Собака с вытянутой мордой и двумя горящими ярко-жёлтым светом глазами. Её пасть была перемазана в крови. Секунду она соображала, в чём дело, после чего оскалилась, не спуская с нас глаз.
Если от кричащего урода мы еще можем убежать, то когда за нами погонится демонический пес, нам однозначно конец.
Металлический лязг вернул меня в реальность: собака на цепи! Она загородила нам путь к выходу, но гнаться за нами не сможет.
Только какая разница, если выхода всё равно нет?
- Чердак, - шепнул Артём.
Больше бежать некуда.
Лестница стонала под нашими кроссовками, пока мы мчались наверх. Хлипкий с виду пол оказался на удивление прочным. Доски скрипели при каждом шаге, но я чувствовал, что они выдержат и куда больший вес, чем мы двое. К запаху гнили примешался ещё один знакомый резкий оттенок, но я никак не мог вспомнить, что это такое. Лучи солнца едва пробивались через заколоченное окно. Когда пропал Алексей, в доме не нашли никаких признаков того, что он готовился к исчезновению. Значит, тогда окна не могли быть забиты. Кто, черт возьми, забивает все окна в доме, в котором живёт?
В дальнем углу была свалена куча старого тряпья, рядом среди остального хлама стояли какие-то банки, бутылки и канистры. Всё, что уже никогда не пригодится в хозяйстве, но жалко выбрасывать, как обычно сваливали на чердак.
Очередной тупик. Все выходы заблокированы, а отдирать на совесть прибитые к окну доски мы будем не меньше получаса. Мы вжались в покатую крышу, слушая отчаянный скрип лестницы под ногами существа.
- Бензин! – заорал я, осенённый догадкой. Вот что за резкий запах. Мы проверили канистры – несколько из них были заполнены горючей жидкостью доверху. Кажется, план созрел в наших головах одновременно.
Я частенько говорил Артёму, что курение погубит его. Какая ирония, именно благодаря ему у нас появился шанс на спасение.
Схватив в охапку тряпьё из кучи в углу, мы расшвыряли его вокруг себя. Затем взяли каждый по канистре и принялись выливать горючую жидкость прямо на ткань. За этим занятием нас и застало поднявшееся на чердак чудовище.
- У! ЕЛУ-ШЕ-НЯ!
Сердце моё готово было выскочить из груди, когда урод направился к нам. Не вся ткань пропиталась бензином, но к тому моменту уже было неважно. Отшвырнув канистру, Артём достал из кармана коробок спичек, вытащил одну и чиркнул ей.
Серная головка не загорелась. Надломанная часть спички полетела на пол.
Что кричал в тот момент Артём, лучше не вспоминать. Таких слов я от него никогда не слышал.
Вытащив вторую спичку и рассыпав все остальные, Артём снова чиркнул по коробку. На этот раз ему повезло больше: на кончике спички заплясало пламя. В тот же момент, не глядя, он швырнул её в кучу тряпья. Та доля секунды, которую спичка летела на пол, показалась мне вечностью. Блин, да я состариться успел за это время.
Когда пламя принялось за тряпки, урод был настолько близко, что смог почувствовать его жар. Он остановился, затем шагнул назад, пристально глядя на нас своим единственным глазом. Уходить он и не думал.
Оставаться здесь и дальше значит добровольно сдать себя в лапы демону или задохнуться в дыму. Уходить надо было срочно. И если единственный путь к отступлению закрыт, придется сделать ещё один самостоятельно.
Мы с Артёмом одновременно подпрыгнули и постарались как можно громче топнуть при приземлении. Мне показалось, что я услышал, как затрещали доски. Ещё прыжок, и треск уже был слышен явно. Мы старались изо всех сил, пока чудовище безуспешно пыталось пробраться через пламя.
До этого мне казалось, что монстр пытается запугать нас своими криками или орёт что-то в никуда на известном ему одному "языке". Но готов поклясться, в тот момент, когда он бросил попытки дотянуться до нас и снова закричал, он обращался именно к нам двоим.
- ИА! РИТ-ТУЗА ТОП-ПО!
Секундой позже твёрдый пол ушёл из-под наших ног, и мы полетели вниз. Вслед нам понеслись горящие тряпки и тлеющее дерево. Неуклюже приземлившись на кухонный стол, я свалился на пол, отползая как можно дальше от места, где огонь мог перекинуться на нас. Заметив краем глаза, что с Артёмом всё в порядке, я вскочил, и мы помчались к выходу.
Прогнившая дверь слетела с петель, не выдержав мощного пинка. Пространство вокруг нас снова наполнилось звуками деревни: шелест травы, треск насекомых, далекое гавканье и строгий голос хозяина собаки. Я заметил это всё лишь самым краем сознания. Все мысли вытеснила одна-единственная, до ужаса простая, но самая важная на тот момент: бежать. И мы бежали что было сил.
Вечером того дня вся деревня наблюдала, как догорает проклятый дом на холме. Артём попросил меня не говорить об этом случае с деревенскими – ему не хотелось быть героем местной легенды о необъяснимой чертовщине. В ту ночь мы не сомкнули глаз, сидя в углу комнаты, раз за разом пересказывая случившееся артёмовой жене и вскакивая от каждого шороха. Ранним утром следующего дня я уехал в город. Несколько дней приходил в себя, прежде чем смог засыпать без успокоительного. Каждый вечер мы с Артёмом созванивались. Старались говорить на разные темы, но чаще всего разговор сводился к недавнему приключению. Он сказал мне, что на следующий день несколько местных мужиков выкопали рядом с холмом большую яму и лопатами перекидали в неё всё, что осталось от дома. Ни про монстра, ни про собаку с горящими глазами Артём ничего от них не слышал. На месте пожара вообще не нашли ничьих останков. Что преследовало нас в доме, и в доме ли всё происходило вообще, я не знаю даже сейчас. С одной стороны, я отлично помню, как мы заходили в дом и выходили из него. С другой – как только мы зашли внутрь, звуки снаружи словно исчезали. И окна в доме, как я говорил, заколочены. Кто знает, что бы мы увидели, решив оторвать одну из досок? Может, всё ту же деревню, а может, бескрайнюю белую пустоту параллельной вселенной, в которой не существовало ничего за пределами хижины. После встречи с тамошними чудовищами меня не удивило бы ничего.
Тем не менее, время имеет свойство успокаивать, притуплять эмоциональные воспоминания. Я снова вышел на работу, дни потекли размеренно и предсказуемо. Мы созванивались с Артёмом, болтали, играли и всё меньше вспоминали про ужас на холме. Летнее приключение стало одним из тех тяжёлых неприятных воспоминаний, от которых стараешься избавиться, едва оно выплывает в памяти. Я ни с кем не говорил об этом, просто потому что меня засыпали бы вопросами, на которые я не имел ни малейшего желания отвечать.
Почему я тогда пишу об этом? Пару недель назад, перебирая фотографии в телефоне, я наткнулся вот на эту:
Ruin on hill.jpg
Должно быть, я случайно нажал на кнопку фотографии, когда мы забежали в сени. Фото пробудило во мне целую бурю эмоций, и я целый час не мог оторваться от экрана, снова и снова переживая летнее приключение. Стало понятно, что я молчал слишком долго, что мне нужно выговориться. Лучшего способа это сделать, чем расписать всё от начала до конца, я не нашёл.
И ещё. На фотографии я увидел нечто, что заставило меня по-новому взглянуть на всю эту историю.
Синяя курточка – та, что лежит рядом с собакой. Та самая курточка, в которой всегда ходила Катя. Даже думать не хочу, почему на фото она вся в крови.
Меня и раньше посещали догадки, что существо, которое гонялось за нами в доме, когда-то было его хозяином. Но теперь в этом не осталось никаких сомнений. Тот же самый рост, похожие пропорции тела, даже в раскуроченном лице было что-то похожее на Алексея. Он никуда не исчезал на самом деле. Похоже, кто-то вовремя замуровал его в подвале.
Кто именно – уже другой вопрос. Кто заколотил окна в доме? Кто посадил собаку на цепь? И самое главное, почему никто не заметил собаку в тот день, когда Алексей не появился на работе?
У меня нет объяснения произошедшему. За полгода в моей голове рождались десятки теорий, но ни одна из них не могла объяснить всю картину целиком. Всегда оставалось что-то, что не укладывалось в рамки.
Возможно, я начинаю сходить с ума, но выкрики чудовища теперь не кажутся мне такими уж бессмысленными. Слегка додумав, в них можно увидеть вполне законченные фразы – возможно, последние сказанные Алексеем при жизни.
НЕРО-ГА-ЙО!!
Не трогай её.
БЕ-РИВА-ИЛА! ПЫ-АНЕ! ЙО!
Убери свои лапы от неё.
У! ЕЛУ-ШЕ Э-НЯ!
Убей лучше меня.
Он снова вернулся ко мне в кошмарах. Мне часто снится, как я мчусь от него на улице, прибегаю домой, запираюсь в квартире. После чего он ломится в мою входную дверь и орет:
- ИА! РИТ-ТУЗА ТОП-ПО!
Я приду за тобой.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Неразменный рубль
Здесь эту историю не выкладывали, она показалась мне довольно интересной.
P.S. Может кому-то пригодится? = )
(umarka)
Чудесный неразменный рубль в старину можно было приобрести, если в святочную ночь, ближе к полуночи, поймать совершенно черного кота, посадить его в мешок и выйти вместе с ним на дорогу, ведущую к кладбищу. По дороге или на самом кладбище желающему иметь магический рубль встречался некто в черном одеянии, который останавливал путника и спрашивал о содержимом мешка. Отвечать следовало просто: мол, несу черного кота топить. Сатана (а это был он), желая вызволить кота, предлагал за него деньги - миллион или два. Если желавший разбогатеть соглашался на предлагаемую сумму, то тут ему и конец приходил, проваливался он сквозь землю. Если же стоял на своем, требуя за кота лишь рубль, то наградой ему был чудесный неразменный кругляш клади его в карман и беги домой, не оборачиваясь, а утром., можешь покупать на этот рубль хоть весь мир.
Как говорится, сказка -ложь, да в ней намек. Именно этого намека я и не понял, слушая теплым летним вечером у пионерского костра рассказ о неразменном рубле.
После отбоя, когда в лагере наступила относительная тишина, ко мне в комнату зашли двое приятелей Олег и Павел. Оба загадочно улыбались. Олег, вожатый 4-го отряда, держал в руке странно извивающийся мешок, из которого доносились то злобное фырканье, то характерные протяжные завывания Я сразу сообразил, что к чему, но сказал лишь, что до святок почти полгода, а значит, и результат задуманного мог оказаться нулевым. Олег ответил коротко'
— Не хочешь, ложись спать! Понятно, что после таких слов я просто вынужден был принять участие в ночном походе.
А теперь представьте себе картину: три здоровенных лба на полном серьезе собрались в поход за иллюзорным рублем! Мы были совершенно трезвыми, хотя насчет здравого ума и светлой памяти сказать ничего не могу. Определенно, что-то в тот вечер в наших головах выключилось.
К кладбищу нужно было идти через деревню, поле, засеянное кукурузой, и березовую рощу — в общей сложности километра полтора. По дороге я узнал, что черного кота ребята «увели» с крыльца деревенского магазина, где тот преспокойно дремал. Я предложил для полного «комплекта» поймать еще двух, но потом понял, что в сумерках, которые уже опустились на деревню, не то что черного, но и белого кота не разглядишь.
До полуночи оставалось около часа, поэтому шли мы, не торопясь, развлекая друг друга жуткими историями о вампирах, ведьмах и прочей нечисти, которые всегда были неотъемлемой частью пионерского фольклора. Однако чем дальше мы уходили от лагеря и деревни, тем короче становились наши рассказы Все почему-то начали беспрестанно зевать, и разговор как-то сам собой прекратился.
Мы уже подходили к березовой роще, когда чуть не налетели на двигавшийся нам навстречу с большой скоростью столб пыли высотой метра два. Такие пылевые столбы в деревнях называют встречниками. Ничего особенного в них нет, локальный смерч, но это днем Ночью же при полнейшем безветрии непонятно откуда взявшийся встречник до такой степени разбередил мое воображение, что я впервые серьезно задумался о целесообразности предпринятой нами авантюры.
Когда мы вошли в рощу, сомнения мои многократно усилились. Вы когда-нибудь были ночью в лесу? Тогда вам должно быть понятно мое состояние. Жуткая темнота, в которой каждый пень или ветка кажутся затаившимися чудовищами, тишина, давящая на уши, периодически разрываемая завываниями кота в мешке, а в придачу ко всему сознание того, что сразу за рощей кладбище! В общем, моего запала в этом ночном дурацком приключении хватило только на часть пути. Страх перед чем-то неизвестным оказался сильнее. Выбравшись, в конце концов, из рощи, я уже собрался признаться в этом приятелям, как вдруг сзади нас раздался тонкий, скрипучий голос:
- А куда же вы, ребята, собрались?
Уверен, от неожиданности вздрогнул не только я. Обернувшись, мы увидели перед собой в свете луны небольшого росточка старушку с распущенными седыми волосами. Она внимательно разглядывала нас и, видимо, ждала ответа. Мы, как по команде, сделали шаг назад. Старушка как-то странно закряхтела, вероятно, засмеялась, а потом опять спросила:
- А что это у вас в мешке-то? Ну-ка давайте сюда! Она повелительно протянула за мешком свою сухонькую, костлявую руку. Затем произошло нечто неожиданно,' рука старухи со скрюченными пальцами стала на наших глазах непостижимым образом вытягиваться в длину, медленно приближаясь к горлу Олега.
- Атас, мужики, смываемся!
Мы бросились сломя голову под спасительные кроны деревьев, оставляя за собой и страшную старуху, и кота в мешке...
Вот уже и роща осталась позади, и половина кукурузного поля, а мы все бежали, не чувствуя под собой ног. Наверное, если бы в ту минуту на нашем пути оказался широкий овраг, мы бы его перелетели, даже не заметив! Остановились мы только на околице деревни, когда поняли, что погони за нами нет. Дыша, как загнанные лошади, и вытирая пот со лба, мы судорожно закурили и вдруг услышали знакомый голос:
- А чего вы, ребятки, побежали?
Старуха, бывшая не иначе, как ведьмой, стояла, подбоченясь, в двух шагах от нас. На ее плече сидел, сверкая желто-зелеными глазами, черный кот!
- Мама родная! - фальцетом закричал Павел и, инстинктивно защищаясь, бросил в ведьму недокуренную сигарету.
Последний отрезок пути до лагеря стал для нас настоящей гонкой на выживание. Оглашая ночную деревенскую улицу дикими криками, мы, словно наскипидаренные, бежали уже от собственной смерти, так как по пятам за нами гнался черт знает откуда взявшийся здоровенный кабан! Со стороны это, наверное, выглядело довольно оригинально, нам же было совсем не до смеха. Влетев, словно на крыльях, в ворота, мы промчались по территории лагеря до нашего флигеля, с разбегу одолели сразу шесть ступенек и только после того, как закрыли за собой на ключ дверь и включили свет, решили перевести дух, ожидая, тем не менее, в любую секунду услышать за стеной злобное хрюканье. Однако вместо него рядом вновь раздался ненавистный голос:
- А чего это вы, ребята, закрылись? Ну-ка откройте, я вам чегой то покажу!
Старуха ведьма стояла по ту сторону окна, которое мы забыли в спешке закрыть, и, облокотившись на подоконник, внимательно разглядывала нас.
Не соображая, что делаю, я кинулся к окну и с треском захлопнул его. Лопнувшее от сильного удара стекло брызнуло осколками во все стороны, старуха отшатнулась и из темноты недовольно проскрипела:
- Ну не хотите, как хотите...
Через мгновение в дверь начал кто-то ломиться. Удары были такой мощи, что казалось, дверь вот-вот слетит с петель.
После кратковременной вспышки бешенства я находился в каком-то ступоре, стоял, как истукан, посреди комнаты и не мог двинуть ни рукой, ни ногой. В таком же состоянии был и Павел. Только Олег, надо отдать ему должное, в этой критической для всех нас ситуации не растерялся.
- Где твой крестик? - возбужденно крикнул он мне прямо в ухо.
Я глазами показал на прикроватную тумбочку. В застойные времена, о которых идет речь, всех комсомольцев поголовно считали атеистами и материалистами, поэтому, чтобы не нервировать лагерное начальство, я свой крестик на шее не носил, предпочитая держать его в тумбочке.
Найдя крест, Олег зажал его в кулаке, бросился к двери и повернул в замке ключ. Дверь тут же широко распахнулась - на пороге стояла порядком уже надоевшая нам за эту ночь мистическая старуха.
- Ну, давно бы так! - только и успела она произнести, как Олег сунул ей под нос мой крестик.
Лицо ведьмы тут же исказила страшная гримаса. Она отшатнулась от крестика, как дикий зверь пятится от горящей головешки. Тело ее начали сотрясать судороги, а потом старуха, словно юла, завертелась на месте и., превратилась в смерч! То ли это был тот встречник, который мы видели совсем недавно, то ли другой - думать об этом у меня не было времени. Я машинально схватился за волосы на голове, которые, шевелясь от страха, готовы были разбежаться в разные стороны.
Только после того, как колдовской смерч, промчавшись в диком танце по дорожкам лагеря, исчез за воротами, мы стали понемногу приходить в себя. К счастью, на этом наша ночная авантюра и закончилась.
"Беги!"
Мне девятнадцать лет, я учусь в университете. Живу одна в съёмной квартире со своей кошкой Чучей. В нашем квартале дома построены друг напротив друга, так что из любого окна моей квартиры видна квартира Алексеевых. Это очень милая семья, с их старшей дочкой Аней я училась в одной школе, а её сестре Кате три года — маленькая девочка болеет тугоухостью, очень плохо слышит. Я часто встречала во дворе Аню, гуляющую со своей сестрой. В один такой день она пожаловалась, что приходила соседка снизу, которой сторонятся родители (ходили слухи, что она ведьма) и стала причитать, что громкая музыка Кати мешает ей спать, хотя было всего восемь часов вечера. Я сказала Ане, что она может ко мне приводить Катю в любое время, и я посижу с малышкой, посмотрим телевизор у меня — мои соседи почти всегда работают ночью. Но Аня отказалась, сказав, что не боится никакой соседки. Это был мой последний разговор с ней...
Вечером я, как обычно, сидела и смотрела телевизор, Чуча лежала со мной. Стоял июль, поэтому все окна в квартире были открыты. Из окна дома напротив доносилась привычная музыка из мультфильма, который смотрела Катя. Я потихоньку начала засыпать, как вдруг музыка резко прервалась, а свет в окнах квартиры Алексеевых погас. Я подошла к окну — ни единого звука или движения, квартира была погружена во мрак. Моё сердце почему-то резко забилось так, что я почувствовала его биение в своём горле. Я стояла и смотрела в чёрные окна.
Громкий крик мужчины: «Беги!» — вывел меня из прострации; я поняла, что кричал отец Ани. Я схватила телефон и набрала домашний номер Ани. Пошли гудки. Я слышала, как звонил телефон в квартире Алексеевых. Тут трубку сняли, и я услышала, как хриплый, полный ярости голос заговорил что-то непонятное — какое-то бормотание. От ужаса я положила трубку.
Я не знала, что делать. Первое, что пришло в голову — вызвать милицию. Кое-как я набрала номер дрожащими руками. «Милиция, слушаем вас», — раздалось в динамике, но тут моё внимание привлекла Чуча — она с расширенными зрачками смотрела в мой тёмный коридор. Я почувствовала какое-то движение, постепенно приближающееся ко мне. Тут отключился свет. Я закричала, бросила телефон, схватила Чучу и кинулась в угол.
Я сидела в тёмном углу в обнимку с кошкой и не знала, чего ждать. Сердце стучало от ужаса, кровь застыла в венах — я этого никогда не забуду. А что-то неизвестное и пугающее двигалось прямо на меня. Это было нечто очень большое и, по мере его приближения, я смогла рассмотреть, что это — старая женщина с длинными чёрными волосами, которые волочились по полу. От страха я зажмурилась. Я почувствовала запах сырой земли, что-то холодное дотронулось моей руки — и тут я не вытерпела, оттолкнула Чучу подальше, схватила табурет, который стоял рядом, неловко ударила по жуткому существу и выбежала на лестничную площадку, где позвонила в соседскую дверь. Минут пять я толком ничего не могла объяснить удивлённой соседке. Вышли другие соседи, позвонили в милицию. Когда из-за открытой двери моей квартиры выбежала Чуча, напуганная до полусмерти, и запрыгнула ко мне на руки, я упала и потеряла сознание.
Очнулась я в больнице. Мне долго никто не рассказывал, что случилось с Аней и её семьёй. Лишь потом я узнала, что Аню и её отца нашли на кухне мёртвыми — оба скончались от сердечного приступа. Соседка позже добавила, что у Ани и её отца были выдраны ногти, а дверь была заперта снаружи, и на ней нашли порезы от ногтей.
Мать Ани вместе с Катенькой нашли спустя день в двух километрах от города — она сидела на железнодорожной станции в плачевном душевном состоянии. Когда прибыла милиция, первое, что она сказала, было: «Я бежала...».
Squidward`s Suicide . Крипипаста найденная в просторах тырнета . Многабукв . Предупреждение : На любителя почитать ! Петросяны лесом .
Я перейду прямо к теме, безо всяких ненужных деталей. Они совсем недавно сделали полнометражку Sponge Bob, и весь штат как бы застыл в недостатке идей, поэтому им потребовалось много времени для запуска следующего сезона. Но задержка продлилась дольше по более серьезным причинам. Была проблема с первой серией четвертого сезона, которая отбросила процесс на несколько месяцев назад.
Я и два других стажера были в студии с аниматорами и редакторами звука для финальной обработки. Мы получили копию, которая должна была быть "Fear of a Krabby Patty" и собрались у экрана, чтобы посмотреть серию. Внутри студии существовало что-то вроде местной шутки и часто название серии на карточке менялось на непристойное, но только на не окончательной версии серии. Например, "Как секс не работает" вместо: "Прощай, двустворчатый моллюск", когда Патрик и Спанч Боб усыновили морского гребешка. Ничего особенно смешного, но работа заполнялась хихиканьем. И так, когда мы увидели карточку с названием "Squidward's Suicide", то подумали, что это просто чья-то ненормальная шутка. У одного из стажеров вырвался смешок при виде названия. Начальная музыка заиграла, как и обычно.
Серия начинается с того, что Сквидвард играет на кларнете, попадет не в те ноты, в общем, как и всегда. Мы слышим смех Спанч Боба, Сквидвард останавливается и кричит, чтобы Спанч Боб успокоился, так как Сквидварду нужно тренироваться, потому что у него концерт этим вечером. Спанч Боб говорит, что нет проблем, и уходит к Патрику и Сэнди. Пузырьки заполняют экран, и мы видим завершение концерта Сквидварда. С этого момента происходящее перестало быть нормальным. Во время игры некоторые кадры повторяются, а звук - нет ( в этом случае звук синхронизируется с анимацией так, да, но это не распространено), но когда он прекращает играть, звук обрывается как будто и не было никакого пропуска. Слышен легкий шёпот в толпе прежде, чем зрители освистали его. Освистывание довольно популярно в мультфильмах, но в этой серии можно было четко услышать злобу. Крупный план Сквидварда, он выглядит очень напугано. Следующие кадры показывают толпу, в центре которой Спанч Боб, и он тоже кричал вместе с толпой на Сквидварда, что очень на него не похоже. Но это далеко не самое странное. Что действительно странно, так это супер реалистичные глаза. Очень детализированные. Конечно не человеческие глаза, но точно, что-то реальнее, чем компьютерная картинка. Зрачки были красными. Некоторые из нас озадаченно смотрели друг на друга, но так как не мы авторы, то вопросов не задавали, до тех пор, пока не появились дети.
Кадр показывает Сквидварда, сидящего на краю своей кровати, он выглядел очень несчастным. Из его окна видно ночное небо, значит, прошло не так много времени после концерта. Самое напрягающее из всего этого - отсутствие вообще, какого-либо звука. Буквально ни звука. Как будто колонки в студии вдруг выключились, хотя лампочка показывала, что они прекрасно работали. Он сидел и просто моргал в тишине секунд 30, потом начал тихо всхлипывать. Он положил свои руки (щупальца) на глаза и заплакал, так прошла целая минута или больше, в это время звук вырос из ничего до едва различимого. Это напоминало легкий лесной бриз.
Дальше экран плавно увеличивает лицо Сквидварда. Под плавно я подразумеваю то, что это заметно только когда кадры разделены между собой каждый десятью секундами. Его рыдания становятся все громче, наполняются злостью и болью. Затем экран задергался, как будто пытался обвить сам себе, всего на доли секунды, потом вернулся к прежнему состоянию. Ветер-сквозь-деревья становился все громче и резче, как будто где-то назревает шторм. Этот звук был жутким, и рыдания Сквидварда казались реальными, как будто звук не был из колонок, а сами колонки были отверстиями, через которые он проникает с другой стороны.
На фоне ветра и рыданий очень слабо звучал смех. Его было слышно в случайные интервалы, и он не длился больше секунды, так что вам пришлось бы тяжело, если бы вы прикрепляли это к анимации. (мы смотрели эту серию дважды, извините меня если мои уточнения кажутся слишком узко-профессиональными, но у меня было достаточно времени обдумать все это) Через 30 секунд экран стал мутным и задергался очень сильно, кое-что высвечивалось на экране, как будто единственный кадр заменялся. Главный редактор нажал на паузу и перемотал кадр за кадром. То, что мы увидели, было кошмарно. Это был неподвижный кадр мертвого ребенка. Ему было не больше 6. Лицо было изуродовано и окровавлено. Один глаз свисал по его перевернутому лицу, выковырянный из глазницы. Он был раздет до нижнего белья. Его живот был грубо вспорот и все его внутренности лежали рядом. Самое ужасное то, что рядом виднелась тень фотографа. Там не было никакой полицейской ограждающей ленты, никаких знаков улик или обводки мелом, да и сам ракурс фото был не такой, как делают для сбора улик. Это указывало на то, что фотограф виновен в смерти ребенка.
Мы побледнели от ужаса, но нажали на play в надежде, что это была чья-то больная шутка. Экран снова показывает Сквидварда, который плачет сильнее, чем раньше, и только половина тела в кадре. На его лице появилась кровь, которая текла из глаз и тоже была нарисована супер реалистично, настолько, что казалось, если дотронуться до экрана, то твои пальцы будут в крови. Ветер звучал, так как будто это была буря в лесу, был даже слышен стук ветвей. Смех, глубокий баритон, теперь длился более долгими интервалами и был слышен чаще.
Через 20 секунд экран затрясло, и опять в кадре появилась фотография. Редактор не хотел отматывать назад, как и все мы, но он знал, что должен. На этот раз в кадре была маленькая девочка, не старше предыдущего ребенка. Она лежала на животе. Ее заколки валялись в луже крови рядом с ней. Ее левый глаз так же был выдернут из глазницы и открыт. Она была раздета, на ней остались только трусы. Ее внутренности лежали на ее спине, вдоль другого грубого разреза. Снова тело лежало на улице, и была видна тень фотографа, очень похожая на тень с первого снимка. Я подавил рвоту. Один стажер, единственная девушка в комнате, выбежала.
Серия продолжалась. Через пять секунд после второй фотографии, в кадре появился Сквидвард в абсолютной тишине, так как будто сцена начинается заново. Он положил щупальца на глаза, которые на этот раз выглядели супер реалистично, как и у толпы в начале эпизода. Они были налиты кровью, пульсировали и кровоточили. Он смотрел из-за экрана, просто смотрел на зрителя. Через 10 секунд он начал рыдать, на этот раз, не закрывая глаза. Звук был проникающим и громким, страх вызывало то, что его рыдания были смешаны с криками. Слезы и кровь стекали по его лицу огромными потоками. Звук ветра вернулся, так же как и глубокий смех. На этот раз фотография заняла 5 кадров. Аниматор был в состоянии остановить это на четвертом и отмотать. На этот раз это снова был мальчик того же возраста, но общая картина была другая. Внутренности только вытаскивались из живота большой рукой, правый глаз вытащен и висит, кровь стекает вниз. Аниматор продолжил. В это трудно поверить, но следующий кадр отличался, мы только не могли понять чем. Аниматор перешел к следующему кадру- то же самое. Он снова вернулся к первому, проиграл все быстрее и я не выдержал. Меня стошнило на пол, аниматор и редактор звука с трудом дышали перед экраном. 5 кадров не были разными фотографиями, они были кадрами одного видео. Мы видели как рука медленно доставала кишки, мы видели, что глаза ребенка сосредоточены на этом. Мы видела два кадра, на которых ребенок начал моргать. Главный редактор звука сказал остановить это и что он должен позвать автора, чтобы тот увидел это. Мистер Хилленберг пришел через 15 минут. Он не понимал, почему его вызвали туда вниз. Редактор нажал на кнопку, чтобы увидеть продолжение эпизода.
Промелькнуло несколько кадров, сопровождаемые криками, весь звук снова полностью остановился. Сквидвард снова смотрел прямо на зрителя, весь экран- только его лицо, и так около 3 секунд. Картинка быстро сменилась, и мы услышали все тот же глубокий голос, который произнес "СДЕЛАЙ ЭТО", и мы видим пистолет в руках Сквидварда. Он немедленно вставил пистолет в рот и нажал на курок. Реалистичная кровь и мозги разбрызгиваются по стене за ним, по его кровати, и он отлетает с силой назад. Последние 5 секунд эпизода показывают тело Сквидварда, лежащее на кровати, один глаз свисает над полом на том, что было левой частью его головы, смотря равнодушно на все это. На этом эпизод заканчивается.
Мистер Хилленберг был совершенно точно раздражен этим. Он потребовал узнать, что это, черт возьми, было. Большинство людей покинуло комнату, и нас оставалось немного, тех, кто увидел это снова. Двойной просмотр этого эпизода только отпечатал весь его ужас в моей голове, что стало причиной невыносимых ночных кошмаров. Я сожалею, что остался.
Файл был изменен кем-то в цепи редактирования, от прорисовки и до той самой студии финальной обработки. Это единственно, что мы могли предположить. Позвали технического директора проанализировать запись и узнать, когда же это случилось. Анализ файла показал, что редактирование происходило поверх нового материала. Однако временная отметка показывала, что запись была произведена за 24 секунды до того, как мы начали просмотр. Все оборудование было тщательно проверено, весь софт был протестирован на неполадки и сбои, как если бы аппаратура могла поставить не то время на записи из-за сбоев. Но все работало отлично. Мы не знаем, что это было, и до сих пор не знает никто. Было исследование на основе этих фотогр