Эльфы чудесны. Они творят чудеса.

Эльфы удивительны. Они вызывают удивление.

Эльфы фантастичны. Они создают фантазии.

Эльфы очаровательны. Они очаровывают.

Эльфы обворожительны. Они завораживают.

Эльфы ужасны. Они порождают ужас.

Особенностью слов является то, что их значения способны извиваться, как змеи, и если вы хотите найти змей, ищите их за словами, которые изменили свои значения.

Никто ни разу не сказал, что эльфы хорошие.

Потому что на самом деле они плохие.

Будьте осторожны, ибо в наш мир прорываются спойлеры!!

Что ж, дорогие дамы и господа, вот и мы и дошли до четвёртого романа из цикла про ведьм. Он в какой-то мере является кульминацией этой серии, по крайней мере в том, что касается трёх ведьм. Каждой из них предстоит испытание. И справиться с ним возможно, только собрав все душевные и физические силы. Призвав на помощь своё прошлое и даже, в какой-то мере, будущее. Даже в Вещих сестричках, хотя для заклинания переноса и нужны были все три ведьмы, основную работу делала матушка. Но здесь враг, покусившийся на ланкрскую землю, слишком силён. Главным образом тем, что почти никто уже не помнит, что этого врага надо бояться.

Враги на этот раз самые что ни на есть фольклорные — эльфы. Мы привыкли думать о них, как о светлых и добрых созданиях, но не всегда люди видели их так. Вообще само понятие «эльф» у разных народов обозначает разное. Скандинавские альвы делятся на верхних — светлых и добрых, и низших — тёмных и злобных карликов. Последние потом сольются с гномами. Толкиен своих эльфов делал как раз с упором на скандинавскую мифологию. А вот у Пратчетта эльфы больше похожи на шотландских сидов. «Сиды стройные и прекрасны лицом. Однако одного их прикосновения достаточно, чтобы свести человека с ума; стрелы сидов, с пропитанными ядом наконечниками, убивают на месте. Правит сидами королева Медб — красавица с голубыми глазами и длинными белокурыми волосами. Тот, кому доведётся увидеть её, умрёт от любви и тоски.» (с) В Англии к эльфам тоже относятся подозрительно. Их изображают хитрыми, злобными, они воруют вещи и подменяют младенцев на подкидышей. Это если читать народные сказки, конечно. В более поздней авторской литературе эльфы чаще всего будут эфирными, чудесными пусть и иногда жестокими. Но кому интересны их моральные качества, если они «прекрасны»? Такими их рисует и Терри. Красота эльфа — это его защитный механизм и одновременно грозное оружие. Эльф гипнотизирует тебя, заставляет поверить, что ты — ничто. Ты животное в сравнении с ним, высшим, светлым, великолепным существом. Эльф — господин, а ты смерд, недостойный ему служить.

Нашествие эльфов у Терри напоминает нашествие инопланетян из фантастических фильмов. Они порабощают разумы людей, появляются и исчезают через червоточины в пространстве, у них кровь необычного, сине-зелёного цвета. Кстати, это очень логичная деталь. Эльфы ПТерри не выносят железа, а раз так, то у них явно не должно быть в крови гемоглобина. У некоторых земных животных кровь с примесью меди: например у речных раков, так что альтернатива очевидна. И разумеется, нельзя не вспомнить Стартрек с его остроухими и зеленокровными персонажами.  (Для не смотревших — это вулканцы).

Кроме того, первыми признаками надвигающегося вторжения являются круги на полях… и на рассаде в горшках… и в овсянке казначея… и на макушке Чудакулли.

Феномен кругов на полях (Crop Circles) сейчас уже не так гремит по всем источникам, а вот в 90х-2000ных они появлялись регулярно. Обычно это круговые узоры из примятого урожая. Одно время они часто появлялись на полях Южной и Западной Англии. Никаких четких доказательств их происхождения нет: для некоторых это явилось прямым доказательством того, что причиной кругов разумеется стали инопланетные корабли или какой-нибудь сверхразум, пытающийся с нами связаться. Со временем круги стали куда изощреннее. Особенно стоит отметить узоры в виде Множества Мандельброта или последней обложки альбома Led Zeppelin. Последнее позволяет предположить, что кто бы ни были они там, наверху, они наверняка носят длинные волосы и часто употребляют «Вау!» и «Е-е-е!». Большое число подделок таких кругов летом 1992 года показало не только, насколько легко сделать такой круг земными и весьма пустячными методами, но и то, насколько плохо так называемые «кругологи» (cereologists) могут отличить «настоящий» круг от подделки.

Всякий, кто пламенно желает поверить в паранормальное объяснение, волен запостить на sci.skeptic статью с утверждением: «Я верю, что круги на полях — дело рук НЛО/пятен на Солнце/консервативного правительства/Пасхального Кролика», и понаблюдать за результатом…

Разумеется в этой книге очень много фольклора. Легенды, народные песни, всякие колдовские достопримечательности, британские и не только. Одной из самых узнаваемых является круг камней, через который можно попасть в мир эльфов.

«Круги из камней достаточно часто встречаются в горах. Друиды строили их в качестве предсказывающих погоду компьютеров, а всегда легче построить новый 33-мегалитный компьютер, чем сделать апгрейд старому и медленному кругу.»

Это отсылка к центральному процессору Intel 80486 с тактовой частотой 33 мегагерца. Название круга «Плясуны» тоже вполне обычно. В Англии есть несколько каменных кругов, похожих на них. Чаще всего легенды гласят, что это была группа танцоров, превращенных в камень хитростью Дьявола, или из-за того, что они не соблюдали Шаббат (да, христианам тоже надо, представьте себе), или слишком веселились и ещё почему-нибудь заслужили такое ужасное превращение. Среди достопримечательностей Корнуолла есть каменный круг Веселые Девицы (The Merry Maidens), с двумя стоящими рядом камнями, известными как Волынщики (Pipers). (Вспомним, что в книге один из камней называли Трубачом, а другой — Барабанщиком). Также известен каменный круг деревни Стэнтон Дрю (Stanton Drew) около Бристоля, по легенде это окаменелая свадьба, которую заколдовал Дьявол, сыгравший на волшебной скрипке. Там есть танцоры, чуть поодаль — музыканты, отдельно стоящий камень — невеста и т.д.

Также в этой части наконец-то появляется

Херн-охотник (Herne the Hunter), рогатый бог, муж Королевы эльфов. До этого в предыдущих книгах нам встречался Herne the Hunted (мы его знаем как Кышбо Гонимого), бог беззащитных жертв. Ну а в этой мы познакомимся с его старшим родственником.

«Пар немного рассеялся, и показался свет двух факелов – не более чем красные пятна в темноте. Но и его было достаточно, чтобы осветить огромную фигуру, лежащую рядом с очередной миской с раскаленными камнями.Фигура подняла голову. Оленьи рога пронзили влажный, липкий воздух.»

Вот что говорится об Охотнике в книге Джона и Кэтлин Мэттьюз (John and Caitlin Matthews) «Западный Путь» («The Western Way»):«Херн-охотник – бог всего зеленого и растущего. Покровитель охоты, дух земли и плодородия, олицетворяет мужское начало. Часто изображается сидящим со скрещенными ногами и с оленьими рогами на лбу. Считается божеством, охраняющим ведьмовские шабаши.» Херн предположительно является местной, беркширской, ипостасью кельтского бога Кернунна (Cernunnos). Он появляется во многих произведениях, начиная с Шекспира и заканчивая сериалом «Робин из Шервуда» («Robin of Sherwood»). У Шекспира Херн упоминается в «Виндзорских насмешницах», именно в его одежды обряжается Фальстаф в последнем акте.

Я вам напомню сказку древних дней.

Охотник Герн, который был лесничим

В тенистом вашем Виндзорском лесу,

И после смерти навещает лес.

Зимою в полночь тихую он бродит

Вокруг большого дуба на опушке,

Огромнейшие острые рога

На лысой голове его ветвятся.

Он насылает порчу на стада,

В кровь превращает молоко коровье,

Деревья губит и крадет овец.

Его грехи на нем бряцают цепью.

И страшно слышать в полночь этот звон…

С младенчества мы сказку эту знаем.

Болтливая, седая старина

Её как правду внукам рассказала.

(с)

Живет Херн, в огромном холме под названием Верзила.

– Впервые я увидела их сверху, – сказала нянюшка. – Чуть с помела не свалилась от смеха.

Возникла пауза, в течение которой Казанунда пытался обдумать ситуацию.

– Чтоб мне провалиться! – наконец воскликнул он. – Я-то думал, эти типы, что возятся с могильными холмами и прочими земляными работами – серьезные друиды, а не… В общем, никак не мог себе представить, что на самом деле они выкладывают всякие похабные картинки, место которым… в отхожем месте, извини за каламбур.

– Похоже, ты не сильно шокирован?

Она готова была поклясться, что под париком гном покраснел.

– Ну, есть еще такая вещь, как стиль, – пожал плечами Казанунда. – Утонченность, наконец. Нельзя же просто орать во всеуслышание:

«Эй, смотрите, какая большая и толстая у меня колотушка!»»

В оригинале Верзила — Long Man. Если плоскомирский Long Man это совокупность погребальных холмов, то кругломирский — геоглиф, расположенный на склонах холма Уиндовер в окрестностях деревни Уилмингтон в Великобритании. Он представляет собой силуэт человека, опирающегося руками на две длинные палки. Длина рисунка составляет около 70 метров. На протяжении длительного времени считалось, что геоглиф существует с железного века или даже неолита, однако археологические исследования 2003 года показали, что он мог быть создан в середине XVI века. (с)

В Англии есть несколько таких геоглифов, но человеческих фигур только две: эта и ещё «Великан из Серн-Эббас» (англ. Cerne Abbas Giant), в просторечии «Грубый мужик» (Rude Man), — геоглиф на склоне холма близ деревни Серн-Эббас к северу от Дорчестера в Дорсете. Скорее всего изречение Казанунды о «колотушке» отсылает нас как раз к Великану — его колотушка 12 метров длинной и гордо выставлена напоказ. Как пишет Вики: «Происхождение фигуры и её возраст неизвестны. Ранние исследователи связывали её с саксонским божеством, хотя никаких доказательств этого не существует. Другие учёные пытались определить её как фигуру, изображающую какое-либо божество бриттов, или римского Геркулеса, или как гибрид двух этих образов.» (с)

«Эсме предпочитает обходить его стороной, а Маграт слишком молода, чтобы знать о нем. Но когда я была девушкой… Девушки частенько хаживали туда, если хотели…»

По поверью, если девушка хочет понести, она может провести ночь на, гм, нужной части «Великана».

«Серное пламя осветило плоский камень с грубым рисунком. Охра надежно въелась в глубокие царапины. Картина являла миру пучеглазого мужика с рогами и в звериных шкурах.»

Это отсылка к наскальной росписи «Великий волшебник» в пещере Труа-Фрер на юго-западе Франции (фр. Trois-Frères, букв. «Три брата»). Наскальное изображение представляет собой зооморфную фигуру с чертами человека и животных. Рисунок может изображать шамана или некого бога всех зверей. На данный момент рисунок частично утратил некоторые свои детали. Возраст рисунков составляет приблизительно 15000 лет. (с)

Ещё одна чрезвычайно интересная британская традиция, которая перекочевала в книгу — это танцы Морриса.

«Внутри кузницы собрались все шесть членов танцевальной команды Ланкра, шестикратные победители Пятнадцатигорного Открытого Чемпионата По Народным Танцам […]»

В оригинале: "Within were the eight members of the Lancre Morris Men [...]”

Как мы видим, Джейсон Ягг и его команда были чемпионы по танцам Морриса. Это фольклорный британский танец, обычно его исполняет группа людей, часто с использованием подручных средств, типа палок, колокольчиков и т.д. Как и в книге, в жизни танцоры устраивают Mummers Plays — традиционные представления на тему смерти и воскрешения. Эти ритуальные представления обычно проходят в определенные дни года, как например в День Зимнего Солнцестояния (вспомним, что свадьба Маграт была в канун Дня Летнего Солнцестояния), на Пасху, на День Всех Святых (Хэллоуин). На Хэллоуин играется Soul Cake play — в принципе это как наши колядки.

«– Ну, мы могли бы показать Танец с Палкой и Ведром, тот самый, помните?»

– Нет. Этот танец мы больше не показываем, – твердо заявил Джейсон. – Старый господин Трум до сих пор хромает, а ведь прошло уже три месяца.»

Танцоры Морриса действительно танцуют с палками, но, согласно моим источникам, вёдрами не пользуются. Нежелание Джейсона исполнять этот танец перекликается с реальностью: по меньшей мере в Верхнем Нью-Йорке есть танец под названием Webley Twizzle, который считается опасным для здоровья, наверное поэтому его так редко исполняют. Говорят, кто-то сломал во время него ногу, правда подробностей кажется никто не знает. И разумеется, нежелание исполнять «Танец с Палкой и Ведром» может быть также связано с ним названием этого самого танца, которое продолжает линию «метамфор», таких как майское дерево или помело.

« […] один и шесть, вприсядку!… Прыжок, назад, пируэт… […] …Раз, два, вперед… Вприсядку!»

В оригинале: "'[...] one and six, beetle crushers! [...] one, two, forward... bean setting!'"

Терминология, которую использует здесь Терри, не совсем аутентичная. Однако «beetle crushers» (жукодавилки) — так называется движение в танце Морриса, а «bean setting» (посадка бобов) — название танца и, да, движения в этом самом танце.

В этой книге, как и в Вещих сестричках, чрезвычайно много Шекспира. Поскольку речь идёт об эльфах, то главные отсылки идут конечно на «Сон в летнюю ночь», историю о том, как королева эльфов Титания поссорилась со своим мужем Оберном, а прилетело за это простым смертным. К примеру все сцены с  танцевальной командой так или иначе пародируют эту пьесу. Во «Сне» несколько подвыпивших ремесленников отправляются ночью в лес, репетировать «Прежалостную комедию и весьма жестокую кончину Пирама и Фисбы», дабы сыграть ее на господском празднике. Джейсону и его команде предстоит сделать тоже самое. Как и персонажи Шекспира, ланкрцы пытаются репетировать «прежалостную комедию», не обладая никакими актерскими навыками. Пародировать Шекспира ПТерри начинает уже с имен крестьян. Итак, во «Сне» у нас есть: Пигва — плотник, Бурав — столяр, Основа — ткач, Флейта — мастер раздувальных мехов, Рыло — медник, Выдра — портной. Встречайте же их собратьев из «Дам и Господ»! Скот Возчик, единственный в Ланкре пекарь, кровельщик Ткач, Обидия Плотник, он же – портной (который к тому же был еще и браконьером, чистильщиком выгребных ям и в некоторой мере, да, плотником) Пекарь, по профессии – ткач, другой ткач-Портной, извозчик Кровельщик и жестянщик Жестянщик. В общем, если у Шекспира фамилии и прозвища актеров касались в основном их внешнего вида или моральных качеств (Основа вообще в оригинале Bottom, то бишь Задница), то Пратчетт даёт им фамилии-ремёсла. Читать этот кусок трудновато, но по-моему он дико смешной.

«– Здесь, в конце, написано «Суета суёт». Я не понял, кто куда должен совать? – спросил он.»

В оригинале: "Whos this bugger Exeunt Omnes he said.”

«Exeunt Omnes» — сценическая ремарка, означает «все уходят». Отсюда же финальный вопрос Ткача: “And whos going to play Exeunt Omnes?” “He doesnt have much to say, does he?”. В оригинале он интересуется, кто же будет играть этого «Все Уходят», ведь у него так мало реплик. В переводе ЭКСМО Ткач интересуется: «– И все-таки, […] кто будет совать суете?» В русском переводе использована латинская поговорка «суета сует и всяческая суета» (Vanitas vanitatum et omnia vanitas).

«– Вечно мне не везет, – пожаловался Плотник. – Разве ж это роль? Что тут играть?

– Ладно бы только хромал, а вот кого действительно жаль, так это его жену, – машинально заметил Ткач.

– Почему? – удивился Джейсон»

В оригинале: “I dont think much of my part,” said Carpenter, “its too small. ” “Its his poor wife I feel sorry for,” said Weaver, automatically. “Why?” said Jason.”

В оригинале идёт просто кусочек известного анекдота про «слишком маленький». В переводе на мой взгляд его трудно уловить.

« […] что это при-лест-ная история о любви Королевы Фей, это ты, Скот…

– Большое тебе спасибо…

– …К простому смертному. С у-мо-рис-тич-ной ин-тер-лю-дией про Комических Куртизанов.

– Кто такие Куртизаны? – спросил кровельщик Ткач.

– Не знаю. Что-то навроде колодца, насколько я помню. – Джейсон почесал в затылке. – Да, точно. Там, на равнинах, есть такие. Я как-то ремонтировал специальный насос для одного из них. Ага, так и называется – куртизанский колодец.»

В оригинале: "Plus a hum-our-rus int-ter-lude with Comic Artisans. . . […] 'I repaired a pump for one once. Artisan wells.'"

Любовь Королевы Фей к простому смертному опять же пришла из «Сна», где Королева эльфов влюбилась в Основу. А вот Artisans — никакие не куртизаны, а ремесленники. Так что в пьесе, как и в шекспировском оригинале, речь шла о комических ремесленниках. А Джейсон действительно подумал об артезианских колодцах, то бишь подземных водах, которые получили своё название от от Artesium, латинского названия французской провинции Артуа, где эти воды использовались с XII века.

«– А что тут делает лев? – удивился Пекарь-ткач.

– Это же пьеса! – воскликнул Джейсон. – Ну поместишь ты в пьесу, к примеру, э-э, осла! Думаете, люди пойдут на Представление, в котором участвует осел?»

В «Пираме и Фисбе» лев как раз играл весьма важную роль. Кто-то считал, что писатель мог также ссылаться на книгу Туве Янсон «Опасное лето», где Мумми-папа сочинял пьесу со львом. Но Терри сказал, что хотя он и читал эту книгу, здесь он на неё отсылку не делал. Что касается осла, то мы опять возвращаемся к несчастному шекспировскому Основе, которому эльфы приделали ослиную голову.

«– Доброе утро, братья, а почему вы так хмуры в сей славный день? – вопросил пекарь Возчик.

Все остальные танцоры в недоумении уставились на него.

– Ты что, какое-нибудь лекарство принимаешь? – поинтересовался кровельщик Ткач.

– Просто пытаюсь вжиться в роль, – ответил Возчик. – Так обычно изъясняются городские по… по… повисельники.»

В оригинале: “Good morrow, brothers, and wherehap do we whist this merry day?” said Carter the baker.

The rest of the Lancre Morris Men looked at him.

“You on some kind of medication or what?” said Weaver the thatcher.

“Just trying to enter into the spirit of the thing,” said Carter.

“That's how rude mechanicals talk.”

Во «Сне» эльф Пак в третьем акте характеризует горе-актеров как «Rude Mechanicals».

A crew of patches, rude mechanicals,

That work for bread upon Athenian stalls,

Were met together to rehearse a play

Intended for great Theseus' nuptial-day.

Поблизости толпа афинской черни —

Мастеровых, свободных в час вечерний, —

На репетицию явилась в лес,

Чтоб разучить глупейшую из пьес.

Сыграть ее взбрела им в ум затея

В день свадьбы благородного Тезея.

(Пер. Т.Щепкиной-Куперник)

Кроме «Сна» Терри оставляет отсылки и на другие пьесы Шекспира и не только.

«Все это было давным-давно. [сноска: А значит, все равно что неправда.]. И кроме того, та юная стервочка…

…Стала гораздо старше.»

В оригинале: "But that was a long time ago, in the past [footnote: Which is another country]. And besides, the bitch is... ...older."

Возможно это отсылка к монологу Гамлета «Быть или не быть»:

The undiscover'd country from whose bourn / No traveller returns

Когда бы неизвестность после смерти,

Боязнь страны, откуда ни один

Не возвращался

(Пер.Б.Пастернака)

Или возможно Терри отсылает нас к роману Л.П.Хартли «Посредник» («The Go-between»), который начинается фразой «Прошлое — это другая страна: там все иначе.». В Англии эта фраза ушла в народ.

Что же касается «the bitch is older», то это отсылка на пьесу Кристофера Марло «Мальтийский еврей»:

Barnadine: "Thou hast committed --"

Barabas: "Fornication? But that was in another country; and besides, the wench is dead."

Бернардин: Ты совершил.

Варавва: Прелюбодеяние? Но это было в другой стране. К тому же девка умерла.

(Пер. А.Парфенова)

«Сама нянюшка Ягг работами по дому не занималась, зато сполна обеспечивала таковыми работами всех вокруг.»

В оригинале: "Nanny Ogg never did any housework herself, but she was the cause of housework in other people."

Шекспир «Генрих IV», часть II, акт 1, сцена 2, где Фальстаф изрекает:

«I am not only witty in myself, but the cause that wit is in other men.»

«Я не только сам остроумен, но и являюсь источником остроумия для других людей.»

(Пер. В.Морица, М.Кузьмина)

«Некоторые рождаются королями, другие таковыми становятся, хотя звание архигенералиссимуса, он же Отец Родной, звучит ничуть не хуже. Но к Веренсу королевский сан снизошел.»

В оригинале: "Some people are born to kingship. Some achieve kingship, or at least Arch-Generalissimo-Father-of-His-Countryship. But Verence had kingship thrust upon him."

И опять Шекспир, на этот раз «Двенадцатая ночь» (акт 2, сцена 5), где дворецкий Мальволио читает письмо (которое, как он думает, написала ему его госпожа):

«In my stars I am above thee; but be not afraid of greatness: some are born great, some achieve greatness, and some have greatness thrust upon 'em.»

«Волею судеб я стою выше тебя. Но да не устрашит тебя величие: одни рождаются великими, другие достигают величия, к третьим оно нисходит.»

(Пер. Э.Линецкой)

«– Ты тоже охотник?

– СКОРЕЕ ВОР, СОБИРАТЕЛЬ ОСТАВЛЕННЫХ БЕЗ ВНИМАНИЯ МЕЛОЧЕЙ. ПРЕДПОЧИТАЮ, ЧТОБЫ ТАК МЕНЯ НАЗЫВАЛИ.

Смерть с надеждой улыбнулся. Скряб нахмурил ныне бестелесные брови.

– Что? Типа булавок и пуговиц?

Смерть вздохнул. Метафоры редко когда доходят до людей.»

В оригинале: "I LIKE TO THINK I AM A PICKER-UP OF UNCONSIDERED TRIFLES. Death grinned hopefully."

В шекспировской «Зимней сказке» мы встречаем Автолика, который в акте 4, сцене 2 говорит:

«My father named me Autolycus; who being, as I am, littered under Mercury, was likewise a snapper-up of unconsidered trifles.»

«Отец назвал меня Автоликом; ведь этот парень, так же как и я, родился под знаком Меркурия и был воришкой, прикарманивал мелкую дребедень.»

(Пер. В.Левика)

«– Видишь ли, короли – они ж немного волшебники. Умеют избавлять от всякого рода болезней, от перхоти например.»

Что ж, для начала короли действительно могут вылечить у человека перхоть, путём отсечения головы, однако Терри скорее всего ссылается на народное поверье о том, что королевское прикосновение может вылечить золотуху, которая в Англии известна также как Королевское Зло. (Золотуха, она же скрофулез — это диатез, обычно вкупе с наружным туберкулёзом.(с))

Примерно такая же легенда была у Толкиена во «Властелине колец», однако и Шекспиру было что сказать в «Макбете», акт 4, сцена 3.

Малькольм

Договорим потом. —

Король еще не выходил, скажите?

Врач

Он вышел, принц. И там толпа несчастных

Ждет исцеленья. Их болезнь сильней

Науки. Но его прикосновенье, —

Такую власть дал Бог его руке, —

Врачует их.

«Он указал, что кое-кто, конечно, сейчас прячется под своей кроватью, но после неминуемой славной победы непременно пожалеет, что не был здесь, а прятался под упомянутой выше кроватью. На самом деле даже лучше, что с врагом встретится так немного людей, ведь тем выше будет процент славы на голову выжившего. Слово «слава» он повторил трижды. Потом сказал, что настанет время и люди будут с гордостью вспоминать этот день, с гордостью демонстрировать старые раны, и всех участников надвигающейся битвы будут угощать выпивкой – по крайней мере, тех, кто выживет.»

Примерно это вещал английский король в своём знаменитом монологе «День св. Криспиана» в пьесе Шекспира «Генрих V». Надо сказать, солдат из пьесы его речь воодушевила больше, чем жителей Ланкра. Возможно это связано с недостаточным актерским мастерством Шона Ягга. До этого такой монолог произносил актер Томджон в «Вещих сестричках» и вот там крайне воодушевилась вся таверна — жаль, воевать тогда было не с кем.

«Также он посоветовал людям подражать походке знаменитой ланкрской возвратно-поступательной лисы – придать жесткость сухожилиям, одновременно сохранив их гибкость – чтобы руки и ноги все же могли шевелиться – хотя на самом деле, вероятно, будет лучше расслабить их сейчас чуточку и придать жесткость, когда наступит нужный момент.»

И опять Генрих V, только уже другой монолог.

Должны вы подражать повадке тигра.

Кровь разожгите, напрягите мышцы,

Свой нрав прикройте бешенства личиной!

«Пьесы и книги… за ними нужен глаз да глаз. Иначе они обратятся против тебя. И я об этом позабочусь.

Она дружески кивнула измазанному синей краской эльфу, облаченному в плохо выделанные шкуры.

– Верно, Душистый Горошек?»

Так звали одного из эльфов в свите Королевы Фей в «Сне в летнюю ночь». Матушка тут пытается очень жирно намекнуть Королеве: чем эльфы стали в людской памяти и почему их власть больше не может быть абсолютной.

«Королева распрямилась, вскочила на ноги и вскинула руки, с ее губ готовы были слететь первые слова проклятия…

Король протянул к ней руку и что-то сказал. Только Маграт расслышала пару слов. Как она заявляла позже, там была упомянута какая-то встреча при лунном сиянии.»

Во «Сне в летнюю ночь», акт 2 сцена 1, король эльфов Оберон говорит королеве Титании:

«Не в добрый час я при сиянье лунном

Надменную Титанию встречаю.»

«В результате свой новый труд он назвал «Обуздание Строптячки», потому что пьеса с названием «Летней ночью, когда все спали» никого бы не заинтересовала.»

В оригинале: "[...] he called it The Taming Of The Vole [...]"

Пьеса Шекспира «Укрощение строптивой»

в оригинале — «The Taming of the Shrew». Первое значение слова «shrew» — землеройка, потом уже «сварливая женщина». А «vole» — это мышь-полевка.

Хьюл — драматург анк-морпоркского театра Дискум (отсылка к шекспировскому Глобусу), он играл большую роль в «Вещих сестричках». Почему вместе с ним на свадьбу не приехал брат Веренса великий актёр Томджон, сие покрыто мраком. Возможно он как обычно был на гастролях.

В этом романе мы вместе с Маграт переселяемся в ланкрский замок и узнаём всякие интересности из жизни средневековой знати.

«Это была небольшая ниша с деревянным сиденьем, расположенным над квадратным отверстием, которое вело в самый низ крепостной стены, в своего рода яму, где раз в неделю происходила биопереработка посредством органо-динамического процесса, более известного под названием «Шон Ягг и его тачка». Это Маграт еще могла понять. Это некоторым образом вписывалось в общую теорию знати и простонародья. Но что ее шокировало, так это крючки и вешалки в уборной, которая почему-то служила еще и гардеробом.»

Если верить моим источникам, все верно — нужники у средневековой знати часто использовались под одёжный гардероб. Во-первых, в гардеробах всегда гуляли сквозняки, проветривая камзолы, мантии и рубахи, а во-вторых, в этих помещениях всегда царил аммиачный смрад, который знатно отпугивал насекомых-паразитов.(с)

Как и у каждого порядочного короля, у будущего мужа Маграт Веренса II есть сокольничий.

«Ходжесааргх проводил ночи в небольшом сарайчике рядом с птичьими клетками. Он тоже получил приглашение на свадьбу, но его вырвала и съела, перепутав с пальцем, леди Джейн, старая и злобная гиросоколиха.»

Ходжесааргх основан на реальном человеке, Дэйве Ходжесе, британском фанате, который работает над проектом «Настоящий Путеводитель Автостопщиков по Галактике» (The REAL Hitch Hiker's Guide to the Galaxy). Это компьютерная база данных, которая содержит примерно пару тысяч статей (проект был начат в 1987 году) в стиле «Автостопом по Галактике» Дугласа Адамса. Дейв возит печатные экземпляры Путеводителя с собой по сай-фай конвентам, где продает их с аукциона, дабы добыть деньги на благотворительность.

Одна из статей в «Путеводителе» повествует о компьютерном вирусе под названием «Терри», который, как там говорится, «оставляет автографы на всех файлах диска, и даже лежащих рядом с компьютером инструкциях».

В реальной жизни Дэйв Ходжес работает в фирме, которая занимается отпугиванием птиц от аэропортов. Для этих целей Ходжес часто привлекает соколиху, которую, да, зовут Леди Джейн, и которая все время кусается. Она и вдохновила Терри на создание Ходжесаарха. Вот тут можно почитать интервью с Ходжесом.

«Веренсу, как королю, разрешалось иметь гиросокола (кем бы эта тварь ни была), любым живущим поблизости графам дозволялось охотиться с супсанами, а священнослужители могли использовать для охоты пустельгу воробьиную. Простолюдинам разрешалось бросать палки»

Судя по всему, такой свод классовых различий в соколиной охоте действительно существовал в средние века. В

«Короле былого и грядущего» Теренса Уайта цитируется параграф аббатисы Джулианы Бернерс: «императору был позволен орёл, король мог иметь кречета, и далее был сапсан для графа, дербник для леди, ястреб для йомена ,малый ястреб для священника […]».

В этом романе также мы впервые встречаем других молодых ведьм кроме Маграт. Одна из них, Пердита, в будущем займёт место Маграт в ведьминском трио. Кроме того уже здесь заложился конфликт, развившийся в будущем в цикле про Тиффани: «крутые» ведьмы-выпендрежницы против более практичных и приземлённых товарок.

«Диаманда ходила в туфлях на неимоверно высоких каблуках.

И спала в самом настоящем гробу – по крайней мере, так утверждала Аманита Де Мон. […]

Тоненький, отвратительный голосок Внутреннего Я Пердиты предположил, что Аманита – не самое удачное имя.

Как и Пердита, если уж на то пошло.»

Некоторые из имён ведьм перекликаются с именами из «Благих знамений». Пердиту на самом деле зовут Агнесса Нитт (Agnes Nitt), что отсылает нас к Агнессе Псих (Agnes Nutter), а Аманита Де Мон (Amanita DeVice) похожа Анафему Деталь (Anathema Device). DeVice — Порок. Аманита отсылает к Amanita muscaria — латинское название мухомора. Что касается Пердиты, то это имя встречалось в шекспировской «Зимней сказке», оно означает «потерянная» или «проклятая». На самом деле все имена взяты у самых настоящих ланкаширских ведьм. Их деяния в окрестностях в окрестностях Пендл Хилл стали объектом одной из самых знаменитых в Англии XVII века охот на ведьм и судебных разбирательств. Эта история с некоторыми вымышленными подробностями была описана в малоизвестной книге, которая (сюрприз!) называется «Ланкаширские ведьмы» (The Lancashire Witches). Она была написана в Манчестере Уильямом Харрисоном Эйнсвортом.

Интересно то, что ещё Эйнсворт написал книгу под названием «Виндзорский замок», в котором главным персонажем был вышеупомянутый Херн-Охотник.

Мы поем уже пятый куплет, а песне ещё далеко до финала! Так что впереди у нас вторая часть. В ней вы узнаете больше о влиянии народных песен, и о том, что вдохновило Терри Пратчетта на эпизод с нянюшкой Ягг в ванне. Не переключайтесь!