Тим подошел к кусту, выбрал ветку потолще и начал ломать ее у самого основания. Но осенью лоза еще полна сока, сердцевина мощная и тугая, и ветка не поддавалась. Мальчик смог только согнуть ее и крутить из стороны в сторону, чтобы хоть как-то разрушить волокна.
– Не шуми, – шикнул на него отец. – Лучше поищи сухие палки.
Он уже нарезал с десяток ветвей.
– Найди что-то потолще, – сказал отец.
Недалеко росла дикая яблоня, которая теперь потеряла почти все свои листья. Тим пробрался к ней сквозь заросли высокой травы, дотянулся до нижнего сука и повис на нем. Сук треснул, мальчик упал на землю и получил по голове сломанным концом. Он испугался, что отец увидел это и станет ругаться, но тот продолжал резать лозу.
У мужчины было хорошее настроение. Последний день сезона, выходной, да еще и сын напросился пойти с ним пострелять. Давно пора. А то вечно ошивается вокруг матери, а та на него – сюда не ходи, то не делай, порежешься, убьешься… Привыкла нянчиться с дочерью, а теперь и из сына вторую девчонку делает. Ничего. Он теперь возьмется за его воспитание. Давно пора. Чтобы она не говорила, что он плохой отец.
По такому случаю охотник прихватил с собой маленькую жестяную фляжку. При сыне выпивать не хотелось, поэтому он специально отправил его подальше за ветками. Когда мальчик скрылся в траве, он достал фляжку из кармана, отвинтил крышечку и сделал пару глотков.
Тим приволок ветку к месту будущей засидки. Отец одобрительно посмотрел на него и сказал:
– Да она в два раза длиннее тебя! Давай еще одну такую, а я пока сломаю эту.
Через двадцать минут укрытие было готово. Тим сидел на раскладном рыбацком стульчике, который принес для него отец, и смотрел, как тот заряжает ружье.
– Это последние утки, – говорил старый охотник. – Они скоро улетят, но, пока откормленные и жирные, будут сидеть здесь до первых холодов.
– Мне уже холодно, папа, – ответил мальчик.
– Не ной. Ты сам просился со мной на охоту. Раз пришел, сиди до конца.
Вечерело. Уток не было, и снова поднимался ветер. Тим поглубже натянул шапку и вглядывался в осеннее небо.
Он надеялся, что сегодня убьет свою первую птицу. Отец обещал ему в таком случае сделать из нее чучело, и тогда Тим смог бы хвастаться перед одноклассниками. Он представлял, как приносит чучело в школу и его обступают ребята, и тогда даже самый главный задира класса начнет с ним дружить.
– Первый выстрел сделаю я, – сказал ему отец. – Потом, если прилетят еще, будешь стрелять ты.
Мальчик кивнул. Он замерз, но от мысли, что ему доведется стрелять по настоящей цели, а не по камням, сердце забилось сильнее и к щекам прилила кровь.
Ожидание длилось слишком долго. Отец время от времени пытался привлечь пролетающие стаи манком, но первые утки приводнились только через полчаса. Все внутри Тима задрожало. Он смотрел, как отец поднимается из-за укрытия, широко расставляет ноги и делает дуплет.
В воздухе запало порохом. Пока утки поднимались с воды, отец успел перезарядиться и добрать еще одну в воздухе.
– Сходи за последней, – сказал он, подбирая пустые гильзы. – Она упала куда-то в кусты.
Мальчику не хотелось снова лезть по высокой траве, но он знал – если будет спорить, отец не позволит ему выстрелить. Поэтому он молча побрел к кустам, а охотник подтянул свои болотные сапоги и полез в холодное озеро за добычей.
Третья утка упала на вершину молодого клена, зацепилась за ветку и висела вниз головой. Слишком высоко, чтобы Тим мог достать. Он попытался сбить ее камнем, скинуть длинной лозинкой, но все без толку. А лазить по деревьям мальчик не умел. И несколько минут просто стоял, задрав голову к утке, словно надеясь, что она сама к нему упадет.
Но вдруг из засидки послышался звук манка, ему ответил шум крыльев с неба, и мальчик увидел, как на озеро садится новая стая. Его стая. Он должен быть с отцом, чтобы сделать свой выстрел. Тим снова посмотрел на повисшую вверху птицу, сжал кулачки и изо всех сил ударил дерево плечом. А потом еще и еще, и продолжал бить, пока утка не упала ему под ноги.
Он схватил птицу и побежал к отцу, путаясь в траве. Боялся, что эта стая улетит без него. Тим не думал о том, что можно будет посидеть еще чуть-чуть и подождать, что времени еще много. Он знал, что где-то там, на озере, села на воду его первая добыча.
У самой засидки он зацепился ногой за корень и шумно рухнул на землю, вскрикнув от неожиданности. И услышал, как утки поднимаются в воздух, услышал, как они крякают и хлопают крыльями. А затем – два быстрых выстрела и тихая ругань отца. Он спугнул их. Он все испортил.
Охотник увидел, что его сын лежит на земле и не встает. Он положил ружье, подошел к мальчику и аккуратно его приподнял. Лицо сына было влажным. Тим беззвучно плакал.
Мальчик сжал губы и покачал головой.
– Еще прилетят. Ты достал ее из кустов? Не подранок?
– Нет. Она упала на дерево, – мальчик всхлипнул. – А теперь я ее уронил.
– Сбил с дерева. Я стучал по нему плечом.
– Герой. Настоящий охотник. А плечо болит?
Отец помог мальчику встать и дойти до рыбацкого стульчика. Штаны Тима были порваны на коленях, а значит, и ноги он тоже содрал, понял охотник. Но расплакался не от боли, а из-за уток. Мужчина улыбнулся.
– Следующий выстрел – твой.
Но выстрела ждать пришлось долго. Утки не возвращались. Отцу явно надоело сидеть на месте. Он приказал сыну оставаться в засидке, а сам решил пройтись по берегу с манком. И заодно спокойно допить последнее.
Из-за холма донесся шум двигателя, и около берега остановился автомобиль. Из него вышел высокий бородатый незнакомец.
– Эй, как оно? – крикнул мужчина. Охотник пошел ему навстречу. Они пожали друг другу руки.
– Да никак. Трех добыл, по двум промазал. Вон, взял сына с собой.
Бородатый помахал Тиму рукой. Мальчик испуганно отвернулся к озеру.
– Да. Только вот коленки расшиб. Видишь вон тот кленок? – он показал пальцем на злополучное дерево.
– Утка упала на верхушку, он умудрился ее оттуда достать.
– Ну, молодец! Скоро нужно будет второе ружье покупать!
Незнакомец нарочно говорил громко, чтобы мальчик его слышал. Но мальчика это только пугало. Он понимал, что бородатый и его отец – друзья, но незнакомец ему совсем не нравился.
– Слушай, у меня день рождения. Тебя искал, а ты на озере. Долго еще будешь?
– Ну, – охотник посмотрел на уходящее солнце, – темнеет. Скоро уже домой.
– Нет! – крикнул Тим. – Моя утка еще не прилетела!
– Ждет свою утку. Я пообещал ему дать стрельнуть и чучело сделать, если попадет. Но уже вряд ли прилетят.
– Нет, прилетят! – не унимался мальчик.
– Слушай, – бородатый понизил голос. – У меня там в машине есть немного, может пойдем, по одной, а?
Охотник нахмурился, обернулся на сына и пожал плечами.
– Не хочу я, чтобы он видел. Не нужно ему это.
– Да ты уже немного принял, да? – усмехнулся незнакомец. – Он пусть тут сидит. Все равно никуда не уйдет, пока утки не прилетят.
Он подошел к сыну и поднял с земли ружье.
– Тимофей, я могу тебе доверять?
– Да, пап, – серьезно ответил мальчик.
– Ты не будешь баловаться с ружьем?
– Тогда я на пять минут отойду с дядей, а ты сиди и жди новую стаю. Хорошо?
– Я заряжу тебе слабые патроны, чтобы ты в воду не улетел, – сказал мужчина. Он переломил ружье пополам, достал оттуда стреляные гильзы и сунул в карман. Немного повозился там, нашел пачку сигарет, переложил ее в нагрудный карман, а потом вытащил те же самые пустые гильзы и зарядил ими стволы. Он прикрывал их концы ладонью, чтобы мальчик не видел обмана.
– Как снимать с предохранителя, помнишь?
– Тогда все. Пусть лежит вот так, – охотник прислонил дуло к стене укрытия, – а когда утки сядут, ты возьмешь, прицелишься с упора и выстрелишь.
Мальчик не верил своему счастью. Его оставляют одного с двустволкой! Теперь он точно не упустит добычу, и сможет рассказать маме, какой он герой. А друзья! Друзья и вовсе не поверят!
Охотник похлопал сына по плечу и пошел с товарищем к автомобилю. Они перегнали машину за холм. А Тим передвинул свой стульчик на место отца, приподнял ружье и снова стал всматриваться в темнеющее небо.
Утки прилетели, когда солнце почти спряталось за горизонтом. Они шумно сели на воду прямо перед засидкой, в десяти метрах от Тима, и вывели его из оцепенения. Мальчик посмотрел по сторонам в поисках отца, но его нигде не было видно. Только показалось, что где-то вдалеке гудит чья-то машина.
Стемнело настолько, что утки едва различались на черной воде. Тим аккуратно встал, положил дуло на стенку засидки, снял предохранитель и прицелился. Он выбрал большого селезня, который подплыл к берегу ближе остальных. Вот он, его первый трофей.
Мальчик помнил, чему учил его отец. Выставить одну ногу вперед, перенести весь свой вес на нее. Плотнее упереть приклад в плечо. Нажимать на спусковой крючок плавно, на выдохе.
Он поймал мушкой селезня, сделал глубокий вдох и прищурил левый глаз. Вот бы его видел отец! Он бы гордился им. Птица стала отплывать в сторону. Тим начал выдыхать, довел дуло и нажал на спуск.
Ничего. Вместо оглушающего грохота он услышал только глухой щелчок бойка по капсюлю. Мальчика охватила паника. Он знал, что делает все правильно, но, может, в правом стволе был плохой патрон? Тим снова прицелился, сделал вдох и нажал на спуск левого ствола. И услышал тот же пустой щелчок.
Кровь отхлынула от его лица. Он снова ощутил холод, ветер пробирался за ворот куртки. Словно его пробудили от хорошего сна. Руки задрожали, а в носу стало пощипывать. Мальчик понял, что отец его обманул.
Он уронил ружье на землю, а сам сел рядом. Слезы текли по щекам, и от них делалось еще холоднее. Тим понимал, что плакать нельзя, что он мужчина, охотник, но ничего не мог с этим поделать. Он беззвучно рыдал, все еще боясь распугать уток.
Через минуту обиду сменила злость. Тим поднял ружье, надломил стволы и вытащил гильзы. Увидел, что они пусты, бросил их в воду и закричал:
Ему ответили утки, сорвавшиеся с воды. Он крикнул снова, но отец не отзывался. Он остался на озере один, с разряженным ружьем и тремя утками в сумке. Мальчик побежал к холму, туда, где стояла машина бородача, но и там никого не оказалось.
Солнце осветило воду последними лучами и скрылось за лесом. Наступила ночь.
Отец встретил его на озерной дороге. Тим шел домой в кромешной темноте, волоча за собой сумку с утками. Он уже не плакал, а только сжимал губы от холода и обиды.
Он ждал отца больше часа. Кричал, звал его, но крики уходили впустую. А когда ноябрьский холод стал совсем уже нестерпимым, мальчик пошел домой.
Он хорошо знал дорогу, но в темноте идти было страшно. Где-то в деревне лаяли собаки, а из травы доносились непонятные звуки. Тим шагал вперед, сжимая руками лямку охотничьей сумки.
А когда впереди послышался топот болотных сапог, мальчик испугался и бросился было бежать, но снова упал и заплакал. К нему подошел пьяный отец.
– Ты что тут? А я за тобой иду. Там машина сломалась…
Он попытался поднять сына на руки, но Тим плакал и вырывался. Он ненавидел своего отца.
– А где ружье? Ты убил свою утку? – спросил отец.
– Я выбросил твое ружье, понял? – крикнул Тим. – Ты бросил меня, а я выбросил твое ружье! Ты меня обманул!
– Я?.. М-машина сломалась. А ты выбросил?..
Мальчик вырвался из рук мужчины и побежал по дороге. Охотник сидел на земле и смотрел ему вслед.
Рассказ уже старенький и однажды публиковался в ВК. По-хорошему, надо бы переписать, но мне он нравится таким.
