NewA

Первая глава - Кирилл и его команда. Рассказ

К предыдущей главе задавали вопрос, так вот - да, я и есть автор. Сам себе претензии на авторское право и прочее предъявлять не буду))))

Глава 2

Утром Кирилл вышел из дома достаточно рано. Мама разбудила, уходя на работу и давая указания по хозяйству, а уснуть обратно уже не смог. Позавтракал, умылся, оделся и пошел на улицу.

Июль в этом году выдался жарким. За неделю не выпало ни капли дождя. Казалось, даже земля излучает жар. Кирилл сладко потянулся и пошел в сторону лавки. Там все было чисто. Даже мусор за собой старшаки отнесли в контейнеры и вернули ведро на место.

Обойдя несколько стоящих на тротуаре машин, подошел к тому, что осталось от турников и брусьев. Ржавчина чуть-ли не насквозь проела торчащие из земли трубы. Да еще кто-то зачем-то погнул одну из перекладин. Размышления о том, стоит ли ремонтировать, или проще уже попытаться построить новые, прервал голос за спиной:

- Здаров, фраерок!

Кирилл обернулся. Напротив него стояли два парня лет пятнадцати-шестнадцати. Короткая стрижка, спортивные шорты и футболка, - как это все уже знакомо, складывалось ощущение, что вокруг либо все одеваются в одном магазине, либо где-то рядом базируется тренировочный лагерь спортивной команды.

-Привет! – Кирилл пока не знал, как себя следует вести с ними и решил начать разговор осторожно.

- Привет-привет, сэдбой! – заржали ребята.

Кирилл удивленно смотрел на них, плохо понимая, что смешного в привычной фразе. Они, тем временем, отсмеявшись продолжили:

- Это ты вчера здесь автомойку решил открыть на нашей территории?

- Я, но не совсем автомойку…

- Стопэ, не лечи, – прервал тот же парень, - здесь без нашего разрешения ничего не делается, понимаешь?

- Кто вы, почему территория ваша и про какое разрешение речь? – удивленно спросил Кирилл

Парень сделал несколько шагов к нему и продолжил:

- Кароч, фраер, вечером с тебя косарь, для науки, чтоб сначала думал и только потом что-либо делал. Потом перетрем о том, как дальше жить будем. В восемь, здесь же.

- Ребят, вы ничего не путаете?

- Это тебя попутало. – парень сплюнул под ноги и сделал устрашающее лицо, хотя оно стало казаться только смешным от напускной грозности, сделал несколько шагов навстречу к Кириллу, так, что стоял от него уже буквально в полуметре, и продолжил – На тебе косяк. В восемь приносишь деньги. Потом поговорим, что с тобой делать дальше. Время пошло.

Парень еще раз сплюнул, оценивающе посмотрел на Кирилла снизу вверх и, развернувшись, толкнул товарища в плечо, зовя за собой. Кирилл остался на месте. Глядя им вслед и не понимая, что это было и как теперь поступить.

Прошло больше получаса. Кирилл сидел на лавке и задумчиво вертел в руках зеленый листок, сорванный с ветки.

- Привет, Кирюш! – раздался голос Юли за спиной

Он обернулся и как-то растеряно ответил:

- Привет!

- О чем задумался? - Юля присела рядом

- Да так, о своем. Спасибо, что помогла вчера.

- Да не за что. – все так же звонко прощебетала она

- Юль, ты не знаешь, в какой квартире Вова живет?

- Матроскин?

- Не знаю. А Матроскин это фамилия? – улыбнулся Кирилл

- Вообще-то прозвище, - раздался голос Вовы за спиной.

Юля звонко рассмеялась. Вова как-то насуплено на нее посмотрел и, протянув руку Кириллу для приветствия, сказал:

- Я иногда в тельняшке гуляю, отец с работы их много натаскал и загрязнить не жалко, вот и прилипло. А ты, свиристелка, бежала б дальше, нам надо много серьезных дел обсудить с Кирюхой.

- Какие все серьезные стали, ну, депутаты. Скоро в галстуках во двор выходить начнете.

- Юль, -негромко обратился Кирилл, - нам, правда, надо обсудить одну проблему, извини…

- Ну, вот, как помогать – так нужна, а как что-то обсуждать – то вон поди, - обиженно произнесла Юля и побрела к третьему подъезду, смешно поджав губки.

Ребята дождались, когда она отойдет подальше и Вова, эмоционально, активно жестикулируя руками, начал рассказывать:

- Кирюх, я пол ночи лежал, думал с чего начать, тут куда не плюнь, - везде все плохо. Думаю, что начинать надо с самого заметного, с того, что в глаза бросается. С тех же турников. Купим краски, покрасим и дело в шляпе.

- Вов, да я не о том хотел для начала поговорить… Ты местный, всех здесь знаешь, что у вас тут и как происходит я не очень понимаю. Тут такое дело, ко мне с утра подошли два парня…

Кирилл кратко рассказал о том, что произошло утром. Вова расспросил подробно как они выглядели, потом присел рядом на лавку.

- Ну что, Кирюх, судя по всему, это был Дима с кем-то из своих ауешников.

- Кого?

- Долго объяснять. Наш двор они считают своей территорией и соседние дворы тоже.

- Банда, что ль, какая-то?

- Типа того. В общем, по их понятиям, все, чем бы ты не занимался здесь из того, что может приносить деньги, половину ты должен скинуть в общак. Моешь машины, кто-то на заправке подрабатывает, чем-нибудь в школе торгуешь, насваем, снюсами или еще чем, - половину заработанного отдаешь им. Но и это не все. Скорее всего, они тебя попросят иногда какую-то сумму им передавать в общак.

- Попросят?

- Ну, да. Там задвинут тебе тему про то, что на эти деньги они покупают что-то для малолеток, которые оказались в колонии, надо помогать им и так далее, я даже особо не помню

- Вов, ты сейчас не бредишь, какие малолетки в тюрьме? Какой общак?

- Ну, могут еще предложить тебе к ним вступить, хотя вряд ли. С нашего двора с ними двое якшаются, один, как раз Дима, дяди Саши сын. Он и подходил.

- Это сын дяди Саши? – переспросил удивленно Кирилл

- Да. Дядя Саша, говорят, сам бандит и всю эту движуху с ауешниками как-бы не он и организовал… Ну, так говорят… Юлька, что с утра к тебе подходила, кстати, Димкина тян. К ней в школе подойти боятся, можно от него отгрести.

-Кто его?

- Ну, девушка Димы. Он на нее глаз положил.

Кирилл сидел, будто в воду опущенный.

- Так, что они от тебя хотели? – спросил Вова

- Чтобы к вечеру им денег отдал.

- Много?

- Да. У меня столько нет. Да и не буду я им ничего давать.

- Это зря. Тебе же хуже будет. Спросил бы у мамы на что-нибудь, чтоб отцепились.

- Ну, это совсем не вариант. Да и почему я им должен что-то платить?

- А у вас не так было?

- Нет, конечно. Разные компании были, с кем-то дружили, с кем-то играли, с кем-то и драки случались… Но такого…

- Смотри сам, Кирюх. На стрелку с ними пойдешь?

- Да. Не прятаться же.

Посидели некоторое время молча. Вова тихо, едва слышно произнес:

- В общем, с ремонтом пока завязываем…

- Это еще почему?

- Ну, тебе не до этого.

- Ничего не завязываем. Рассказывай, что ты там надумал по поводу турников?

Вова снова пересказал свою идею по поводу их покраски.

- Знаешь, Вов, я думал качелями заняться.

- А они зачем? Там только детвора ими пользовалась, нам-то они ни к чему… Да и там одна из ножек сломана, металлическая, а метал мы на гвозди никак не прибьем.

- Насколько я понимаю, там сваркой можно эту ножку как-то закрепить.

- Ты сваркой пользоваться умеешь? – улыбнулся Вова.

- Нет.

- А как тогда мы ее закрепим, если сваркой пользоваться оба не умеем и аппарата этого у нас нет? Я что думаю, стоит начать, все-таки, с более простого. Да и для детворы делать смысла не вижу. Сделаем турники, старшаки оценят. Вчера столик с лавками, сегодня турники. Потом брусья покрасим.

- Они погнуты. Их сначала выпрямить надо. Да и причем здесь старшаки?

- Не при чем. Ладно, решай сам. Я обещал помочь, чем смогу помогу. Так как будем ремонтировать, придумал? – грустно спросил Вова.

- Нет.

- Нам бы посоветоваться с кем…

- Вова, ты гений! – возликовал Кирилл, - я отцу позвоню. Он точно побольше нашего знает! Может, что подскажет.

***

Друзья дошли до качелей, которые представляли из себя жалкое зрелище. Одна ножка из четырех, практически, болталась в воздухе, от сиденья остался только металлический каркас, без деревянных вставок. И это, не говоря о том, что красились они в последний раз, наверно, лет двадцать назад и уже порядком проржавели. Кирилл сделал несколько фотографий на телефон, сбросил в «вайбер» отцу, после чего позвонил ему. Общались минут двадцать. В ходе разговора, попробовал покачать качели, они поддались, но с небольшим усилием и противным скрипом вверху.

Повесив трубку, снова перешли на лавку.

- В общем так, Вов… Для начала, существует сварочный аппарат. Мы им варить не сможем. Нужен сварщик. Отец сказал, что там приварить нормально не получится, возможно, придется какую-то вставку ставить, но лучше определит уже специалист. Плюс их надо смазать. Наждачкой убрать ржавчину, обработать специальными материалами и только потом можно будет красить.

- Кирюх, ничего из этого мы не сможем сделать. – печально произнес Вова

- Да и турники красить, он сказал, поверх старой краски – это только видимость работы, их тоже надо обрабатывать. Зачищать старую краску, потом обрабатывать и только потом красить.

- У меня на даче забор был еще в худшем состоянии. Батя покрасил, красиво смотрится. Ничем не обрабатывал. И здесь сойдет.

- Нет, Вов, взялись за качели, давай думать по ним, чтоб сделать на совесть. Зачистить, обработать, смазать и покрасить мы сможем и сами. Проблему составляет сварщик и деньги на материалы.

- Тебе б сейчас другие деньги найти, Кирюх…

- Вов, ничего я им платить не буду. Давай с качелями разбираться.

Парни еще некоторое время обсуждали что им понадобится в ходе работ, но все вопросы упирались в поиски сварщика.

- Кирюх, я тут подумал, а что, если нам поспрашивать знакомых, может, кто что подскажет. Не такая это и редкая профессия. Сейчас бы узнать, сколько он за работу возьмет. Сам говоришь, от него и будем в работе отталкиваться. А ему заплатить надо. У меня рублей пятьсот есть накопленные.

- У меня двести, которые вчера дядя Саша дал.

- Итого семьсот. Остается найти кто сделает и узнать сколько это стоит, – обрадованно сказал Вова.

- Только у меня здесь никого из знакомых нет. К дяде Саше обращаться мне теперь неудобно. Он вчера помог. Да и ситуация с Димой неприятная.

- Это я беру на себя. – Вова достал телефон и стал листать список, выбирая, кому позвонить.

Минут через пятнадцать, пока Вова ходил по площадке, по-деловому заложив одну руку за спину, и продолжая звонить то одним, то другим знакомым, мимо них прошла Юля, вынося мусор. На обратном пути, подошла к Кириллу:

- Я же говорю, скоро в галстуках гулять будете. Матроскин, вон, как на важных переговорах вышагивает.

- Юль, ты не обижайся на меня. – смущенно произнес Кирилл. – Мне надо было с ним с глазу на глаз поговорить.

- Вот еще, придумал… обижаться… Что хоть за мировые проблемы решаете?

- Сварщика ищем. Точнее, тех, кто может свести с ним.

- А вам зачем?

- Качели хотим сделать. А их варить надо. Этого сами не сможем.

- Вон те? – указала рукой на них

- Да, других здесь нет.

- Ими уже много лет никто не пользовался. Кто-то рассказывал, что их хотели на метал сдать. Одну ножку спилили, остальные не стали – то ли устали, то ли «шухер» какой был, не знаю, но с тех пор так и стоят.

- Вот и хотим сделать. Детворы много бегает во дворе. Пусть качаются.

- Сварщик… кхм… Могу ошибаться, но, вроде, знаю я одного… Мать говорила, что этажом выше нас, сосед сварщиком работал. Сейчас нигде не работает, пьет и ходит мелочь клянчит. Вроде, за пьянку и выгнали. Дома все пропил, иногда воет ночью и орет как резаный, мать ходит ругается, несколько раз полицию вызывала, но все бестолку.

- Юль, это ж отлично! Покажешь, где живет?

- Пойдем.

- Сейчас, только Вову дождемся.

***

В дверь позвонили несколько раз. Никто не открывал.

- Может, дома нет? – тихо спросил Вова

- Да мне-то откуда знать? – раздраженно ответила Юля

Собрались уже отходить, как раздался хриплый голос:

- Кто?

- Дядь Петь, это Юля, мы этажом ниже живем. Хотели с вами поговорить.

- Чё надо? – дверь по-прежнему не открывалась.

- Дело есть, магарычёвое – громко крикнул Вова.

Кирилл с Юлей одновременно посмотрели на него удивленным взглядом, но послышался звук открывающейся цепочки. Взору ребят предстал мужичок неопределенного возраста, не бритый, в зеленой футболке и брюках темно-серого цвета, грязных и замызганных.

- Сейчас я кому-то отвешу добротного леща, будет вам дело! – грозно сказал он

- Дело ваше, мы другого сварщика найдем, есть к кому еще обратиться, - весело и звонко произнес улыбающийся Вова, - нам какая разница, кому платить?

Кирилл снова с удивлением посмотрел на друга. Пока он готовил в голове диалог, Вова взял бразды ведения переговоров в свои руки и, кажется, достаточно успешно, т.к. дядя Петя сначала тяжелым взором осмотрел нежданных гостей, после чего произнес:

- Излагай…

- Во дворе качели стоят. У них одна ножка сломана. Сварить надо. Ходят слухи, что вы сварщиком работали. – Вова говорил уверенно, будто хорошо заученный текст, при этом в голосе проскальзывали какие-то наглые интонации.

- А вам оно зачем?

- Дядь Петь, сможешь, или нам другого сварщика искать? Юлька сказала, что ты спец, работа там плевая, любой возьмется, - уже нагло врал Вова

- Слышь, пацан, ты мне зубы не заговаривай. Тебе оно зачем?

- Ребят, пойдемте, другого найдем, - Вова стал поворачиваться

- Дядь Петь, качели детворе отремонтировать хотим. Мы ж не бесплатно просим, заплатим, - спокойно сказал Кирилл

- Качели… детворе… тимуровцы, что ль, вернулись? Давай, детвора, заходи, обмозгуем.

Ребята прошли в квартиру, но остановились в коридоре. Вопрос разуваться или нет не стоял – на Красной Площади, после салюта на 9 мая, гораздо чище, чем у него в квартире. Дальше проходить не было никакого желания. Дверь за собой захлопнули, но ни на замок, ни на цепочку закрывать не стали.

- Я так понимаю, сварочного аппарата у вас нет? – спросил дядя Петя

- Нет.

- У меня тоже, - подумал с секунду и добавил – сломался, в ремонт отнес… У кума есть инвертор, «четверку» должен потянуть.

- Там отец мне сказал, что ножки друг к другу не прилегают, надо будет наростить что-то. – вмешался в разговор Кирилл

- Это я и без сопливых разберусь. Короче, молодежь, сделать можно. У кума сварочник я возьму, но бесплатно он не даст.

Кирилл только хотел спросить сколько это будет стоить, как его прервал Вова, с той же наглостью в интонациях, обратившись к дяде Пете:

- Пузырь. По рукам?

- Это куму за сварочник. А мне за работу?

- Ок. Два по пол литра.

- Ну и на закусь накинь сотку. Когда надо? – уже с интересом посмотрел на Вову дядя Петя

- Чем быстрее, тем лучше.

- Давайте так, часа через полтора, ждите возле качелей. С кумом подойдем.

Скрепив договор рукопожатием, ребята вышли из подъезда, и Вова от души расхохотался. Кирилл с Юлей все так же недоуменно смотрели на него. Первой его хохот прервала Юля:

- Матроскин, это сейчас что было?

- Я много раз видел, как батя ведёт переговоры с подобной публикой. Решил попробовать повторить. Сам не ожидал, что прокатит.

- Это все хорошо, - задумчиво произнес Кирилл, - водку нам где достать? Зачем ты вообще про нее ляпнул, мог бы денег предложить?

- Ну, перестарался, Кирюх, батя всегда ТАК договаривается. Как он говорит, пузырь - самая надежная валюта.

- Вов, батя твой водку в любом магазине купить сможет, а мы ее где достанем? – раздраженно спросила Юля

- Юль, ну, не подумал я…

- Не подумал он. – раздраженно бубнила Юля.

- Для начала, надо до магазина дойти, посмотреть сколько денег это стоит, - задумчиво произнес Кирилл.

Сказано – сделано. В магазин отправили Вовку, попросив попробовать договориться с продавцами о покупке, раз уж язык у него так хорошо подвешен. После того, как Матроскин убежал, Кирилл достал блокнот и стал записывать необходимое для ремонта качелей. Юля подошла к ним и стала внимательно осматривать, делая вид, будто что-то понимает в процессе их восстановления.

***

- Здарова, щегол! – раздался голос дяди Саши

Кирилл поднял голову, улыбнулся и ответил на приветствие. Юлька так же поздоровалась с ним.

- Ну, что, Кирюх, лавка стоит? Не сломали?

- Нет, спасибо вам еще раз за помощь!

- Да не за что. Пользуйтесь.

Дядя Саша открыл багажник и поставил туда большой чемодан, с которым выходил на улицу.

- Ну, бывайте!

- Дядь Саш, а можно вас о помощи попросить?

- Сразу говорю, времени особо нет, говори по-быстрому, что надо, и я поехал.

- Можете нам две бутылки водки купить, денег мы дадим?

Дядя Саша сначала замер. Медленно повернулся на пацана и лишь с удивлением произнес:

- Чего купить?

- Две бутылки водки. Очень надо. Нам не продадут…

- Шпана, а вы, часом, ничего не попутали? – перебил дядя Саша

За спиной у Кирилла раздался бодрый голос Вовы:

– Уже не надо, я купил. Здравствуйте, дядь Саш!

Кирилл обернулся и увидел довольного друга, в каждой руке которого было по бутылке с прозрачной жидкостью и соответствующей этикеткой. Не понятно как, но Вове удалось невозможное.

- Вов, ну-ка подойди на секунду, - заискивающе произнес дядя Саша

Довольный собой, будто супер-герой, только что совершивший подвиг, Матроскин подошел, за что мгновенно поплатился. Дядя Саша проворно ухватил его за ухо и резко потянул вверх. Другой рукой выхватил одну за другой бутылки и разбил их о землю.

- Вы чё, молодежь, совсем охренели? Вам сколько? Тринадцать, четырнадцать? Какая водка? – даже не кричал, а рычал дядя Саша

- Дядь Саш, я сейчас все объясню, отпустите, пожалуйста Вову, – пытаясь перекричать грозный рык, закричал Кирилл

- Отпустить? Сейчас и ты отгребешь! Ну-ка, пойди сюда!

- Дядь Саш, это не нам, это сварщику заплатить!

- Какому сварщику? – хватка немного ослабла и на лице мужчины застыло удивление

Кирилл стал подробно рассказывать. Спустя несколько секунд, дядя Саша уже отпустил пацана, улыбнулся, закурил сигарету и, забыв о своих делах, слушал ребят, перебивавших друг друга. Уже к середине рассказа, он стал заливисто смеяться над чем-то и, с продолжением услышанной истории, хохотал все сильней. Только Вова сидел обиженный, потирая горящее ухо.

- Водку я вам куплю, - отсмеявшись резюмировал дядя Саша. – Вов, ты на меня не обижайся. Я не со зла. Думал вы совсем обалдели уже. Впредь, обещаю, по отношению к вам, быть сдержанней и сначала разбираться. А вообще, вы меня поражаете. Как школу закончите, приходите ко мне работать. Может, у вас поколение не такое пропащее, как я думал. А то сидят менеджеры, по два высших образования, вроде, и в очочках, взор умного человека, а тупые как пробки. Здесь же пацанята и переговоры на высшем уровне провели, и о поставках товара из-под полы договорились.

Дядя Саша снова расхохотался и продолжил:

- Может, это высшее образование так людей портит? А говорят поколение дурное. Хорошее поколение. Блин, кому рассказать – так не поверят.

Дядя Саша пожал им руки, продолжая улыбаться и пошел к машине.

- Я сейчас, - произнес Вова и бросился за ним.

Какое-то время что-то ему объяснял, после чего дядя Саша уже громко ему ответил:

- Нет, пацаны, свои проблемы разгребайте сами. Привыкайте сами вытирать свою… Короче, любая помощь в таком деле, может обернуться против вас же. Учитесь искать выход сейчас, станете взрослее, жизнь будет наказывать куда серьезней.

Хлопнул дверью и уехал.

- Ты о чем с ним разговаривал? – спросила Юля

- Да так, о своем, не заморачивайся. Пойдемте по домам, перекусим, а там и дядя Петя должен подтянуться.

К пяти вечера работа была закончена. Дядя Петя со своим кумом, действительно, сварили ножку у качелей на совесть. Ребята отдали обещанное. Сварщик лишь улыбнулся, пожал им руки и ушел вместе с кумом домой.

- Кирюх, у меня с деньгами все, закончились. Что там дальше по списку?

- Надо наждачкой оттереть старую краску и ржавчину. Отец сказал, что она не дорого стоит. Две сотни у меня есть. Предлагаю завтра с утра и заняться.

- Я с вами. – улыбнулась Юлька, - а по поводу денег, вчера говорила, у меня есть немного, я в доле. Потом все равно краску покупать, кисточки и что-то еще по списку.

Кирилл слегка поморщился, что не осталось незамеченным.

- Кирюх, ты не хмурься. У меня младшая сестра есть, считай, что я для нее делаю. Будет на них качаться.

Разошлись по домам, договорившись встретиться с утра.

***

Кирилл, придя домой, поставил вариться макароны, прикинув, что к приходу мамы, они как раз будут готовы. Останется только разогреть курицу, оставшуюся со вчерашнего дня, и ужин готов. Включил ноутбук, списался в чате с друзьями, оставшимися в его родном городе. Повспоминали старые приключения, обсудили общих знакомых, посмеялись… к тому времени, и мама пришла.

Без пятнадцати восемь Кирилл накинул ветровку и, сказав, что идет гулять, юркнул на улицу.

Возле лавки никого не было. У подъездов сидели бабушки, горячо обсуждавшие что-то свое. Иногда проезжали мальчишки на велосипедах. Непривычно. Возле его дома всегда было много детворы. Песочница, качели, паровозик. С малых лет во дворе собиралась одна и та же компания, вместе играли в одни и те же игры, независимо от возраста. Помогали друг другу. Частенько родители оставляли более взрослым детям малышей присмотреть. Да и в целом, двор дружил, как родители, так и детвора. Были, конечно, вечно недовольные, были и те, кто старался держаться сам по себе, но их единицы. Здесь же Кириллу было непривычно и не комфортно.

- О, пришел, все-таки! – раздался голос за спиной.

Кирилл отметил время в телефоне – десять минут девятого, опоздали. Перед ним стояли семь ребят, среди которых двое явно постарше, лет шестнадцати.

- Ну что, принес? – Дима стоял в центре этой компании, выстроившейся полукругом. Несмотря на то, что среди подошедших он был самым низким и щуплым, всем своим видом, парень показывал, что это он главный среди подошедших.

- Нет.

- Чего так? – наигранно удивился Дима

- А почему это я должен вам что-то платить? –ответил Кирилл, пытаясь унять дрожь в голосе.

- Дык, вроде, с утра все прояснили, - Дима сплюнул под ноги, - здесь наша территория. Хочешь «лавэ» подзаработать – пожалуйста, мы ж не против, только отбашляй в общак и трудись на здоровье.

- Я не для себя зарабатывал. И только одну машину помыл.

- Я ж не спрашивал, сколько ты поимел и зачем, – засмеялся Дима. – ты деньги принес? В последний раз повторяю.

- Нет. И не принесу!

Кирилл почувствовал резко напавшую на него слабость. Он знал, что так бывает от испуга. Несмотря на то, что разговаривать пытался спокойно, не выдавая какого-либо волнения, Кирилл чувствовал, что голос предательски дрожит, с каждой фразой все сильнее. И от этого становилось еще страшнее.

- Пацаны, а фраерок, по ходу, жить по понятиям никак не желает, - повернулся Дима к приятелям, - что делать будем?

- Учить надо. Залетный совсем оборзел. – один из парней постарше выдвинулся чуть вперед, сближаясь с Кириллом. Его примеру последовал еще один парень справа, заходя немного сбоку.

Дима, пожал плечами, будто говоря: «Что ж поделать, сам напросился» и пошел на несговорчивого подростка буром.

Кирилл когда-то обучался дзюдо, буквально пару лет. Даже успел заявиться на одни соревнования, где вылетел в первом же раунде. Достойно держался, но удача в тот день была не на его стороне. Тут же, поняв, что отступать уже некуда, решил действовать первым – сделал подсечку крупному парню, надвигавшемуся на него слева. Он помнил про наставление отца, которое тот ему давал много лет назад: «Если нападают толпой – первым бей самого крупного.»

Надвигающийся старшеклассник сам не понял, как его ноги взлетели выше головы, и мгновенно спина больно ударилась о землю, да так, что дыхание сперло – даже вздохнуть было тяжело.

Кирилл только стал поворачиваться направо, планируя следующим уронить парня, подошедшего почти вплотную, как почувствовал сильный удар в солнечное сплетение, да так, что показалось, будто искры посыпались из глаз и дыхание тут же остановилось. Сгибаясь от нестерпимой боли, тут же получил еще один удар, в этот раз по спине. Падая, успел заметить, что поверженный им противник так же лежит на земле, не в силах даже пошевелиться.

Дальнейшее Кирилл помнил плохо. Шпана окружила его и стала пинать ногами по спине, животу, лицу, рукам, голове.

- Да что же это такое? – завизжала какая-то бабушка, - Милицию вызовите кто-нибудь, они ж убьют сейчас его!

Вопреки ожиданиям вечерних подъездных сторожей, пацаны продолжали бить залетного, не отвлекаясь на чьи-либо крики.

- Ну-ка разойдись! – раздался еще один голос где-то рядом. Какой-то парень попытался помочь, пытаясь растащить драку.

Кирилл снова открывает глаза. Парень уже лежит рядом с ним. Лет двадцати, может, чуть старше, уже далеко не школьник. Лицо разбито, а шпана бить стала не так часто – отвлеклись на новую жертву.

- Что у него там? – раздается голос сверху.

Кирилл уже не открывает глаза, просто чувствует, что кто-то лазит у него по карманам.

- Пара соток и мобила.

- Мобилу оставь, лишнее палево ни к чему.

- У второго лопатник.

- Жирный карась?

- Нормальный, пять косарей.

- Валим!

Потом над ухом Кирилла склонился Дима и негромко сказал:

- Считай, это небольшим авансом. Теперь два рубля должен. У тебя три дня. Теперь, надеюсь, понятливей будешь?

Кирилл с трудом приоткрыл глаза и увидел удаляющиеся ноги в спортивных штанах. Показалось, будто возле подъезда напротив, стоит Вова. Почувствовав неимоверную усталость, снова закрыл глаза и, буквально тут же, провалился в небытие.

Во дворе дома, между двумя старыми пятиэтажками резво бегали мальчишки лет двенадцати-пятнадцати, пиная мяч. Били не сильно, аккуратно – возле площадки стояли припаркованные машины, старались их не зацепить.

Из одного подъезда вышел парень в спортивных штанах, кроссовках и футболке. Остановился посмотреть за ходом игры. Некоторое время подумал, будто решаясь, после чего, дождавшись, когда мяч выйдет из игры и укатится под одну из машин, подошел и спросил, можно ли ему зайти за одну из команд?

- Играешь хорошо? – спросил самый старший из компании

- Средне, - тихо ответил мальчик

- Можешь за те ворота зайти

- Только на ворота, - крикнул один из тех, на чьей стороне предстояло играть.

Били действительно не сильно. Может, боялись зацепить мячом машины, может, просто не умели, но со всеми ударами новый вратарь справлялся легко. В одну из пауз, он спросил у игрока своей команды:

- Какой счет?

- Мы проигрываем, 7-3. Тебя как зовут-то?

- Кирилл.

- А я Вова.

- Приятно познакомиться.

- Ага. – и Вова побежал подавать аут.

Спустя еще несколько минут, один из ребят старшего возраста, пытаясь достать мяч, потянул ногу. Прихрамывая, пошел к воротам.

- Малой, давай выходи, хоть в защите поиграешь, я пока передохну.

Кирилл вышел на поле. Мяч ему почти не пасовали. Несколько раз удачно вступил в отбор, отдал, но обратно не получил, хотя открывался хорошо. Во время подачи углового, мяч прилетел к Кириллу, он был в хорошей позиции, но бить не стал, а сбросил мяч Вове, который стоял перед пустыми воротами. Тот не ожидал такого подарка и пробил намного выше ворот, буквально, с метра. Все стали шутить над Вовой:

- Мазила!

- Всех воробьев посшибал!

- Ребят, сколько вы ему заплатили, чтоб он так мазал?

Спустя несколько минут Кирилл перехватил мяч, пробежал по краю поля, обыграл одного из игроков и вышел на вратаря. По центру бежал Вова. Вместо того, чтоб ударить в пустой угол, Кирилл покатил мяч партнеру и тот уже не промазал.

-Спасибо!

- Да не за что, обращайся, - улыбнулся Кирилл.

Ребята увидели, что новенький умеет обращаться с мячом и пасовали ему все чаще. В один из моментов, он снова обыграл защитника, нашел глазами Вову и снова отдал мяч ему под удар.

Матч закончился со счетом 12-10. Победила команда, в которой играл Кирилл. Вова забил пять мячей, после того промаха, и все с передачи нового партнера.

- Малой, хорошо играешь, - сказал, прихрамывая вратарь, - что-то я тебя у нас во дворе не видел. В гости приехал?

- Нет, переехали с мамой. Раньше в другом городе жили. Вы часто играете?

- Когда как. Сейчас мало кто выходит. Кто к ЕГЭ готовится, кто в играх зависает. Ты, если что, приходи.

- Спасибо, постараюсь.

Подошел Вова.

- Спасибо, Кирюх, что пасовал. Хорошо играешь.

- Просто ты в лучшей позиции был.

- Слышал, что вы недавно переехали?

- Да, буквально, неделю назад.

- Это хорошо, а то у нас во дворе гулять особо не с кем. Напротив первого подъезда есть стол с лавками, обычно, когда гулять выходим, собираемся там. Потом уже решаем, что дальше делать. Пошли, покажу.

Вова был невысоким парнем лет тринадцати, ровесник Кирилла, но намного ниже его. В майке-тельняшке и шортах, он выглядел, будто из давно забытого прошлого. Они прошли мимо сломанных качелей, разбитых лавок и погнутого турника к небольшому подгнившему столу, вокруг которого стояли две лавки. Если быть точнее, два пня, прикопанных в землю, сверху которых была прибита доска. Вова тем временем, продолжал знакомить с территорией:

- Вот здесь у нас место сбора. Часов в восемь вечера подтягиваются старшаки, - чилят.

- Что делают?

- Пьют пиво, бренчат на гитаре, - улыбнулся Вова, - а до этого мы собираемся.

- Слушай, Вов, а что у вас с площадкой? Все переломано.

- Да вообще-то везде так, - улыбнулся Вова, - ты еще в соседнем дворе не был, там совсем ничего нет. Это возле новостроек площадки новые.

- А мусор?

- Какой мусор?

Вокруг стола были разбросаны пустые пивные бутылки, пачки от сигарет, окурки, в ближайших кустах стоял пакет из известного супермаркета, наполненный отходами – кто-то не донес до мусорки. Кирилл молча показал вокруг.

- Ну, для этого есть дворники. А они не убирают.

- Вам самим-то приятно сидеть на этой свалке?

- Кто мусорил, тот пусть и убирает. У меня родители каждый месяц деньги платят за уборку территории. Никому это не надо.

- Ну, вот тебе приятно на этой свалке каждый день сидеть?

- Слушай, Кирюх, что ты такой нудный. Хочешь – убери сам. Я ни за кем убираться не буду. Мне дома хватает.

Кирилл предпочел перевести разговор в другую сторону и расспрашивал о соседях, о том, как живут, во что играют, в какой школе учатся, какие учителя и так далее. Гулять никто так и не вышел. Спустя полтора часа после окончания матча, мальчишки пожали друг другу руки и разошлись по домам.

Утром следующего дня Вову разбудила мама достаточно рано, отправила в магазин за батоном. Он наскоро умылся, нацепил шорты (на улице ярко светило солнце, очередной летний денек обещал продолжение жары) и выскочил из дома. Подходя к первому подъезду, заметил, что возле столика кто-то копается. Подойдя ближе, заметил убирающегося Кирилла. Тот в перчатках собирал мусор в пакет.

- Здарова, Кирюх! Ты уже дворником успел устроиться? Тогда чище убирай! – засмеялся Вова

- Привет! Да нет. Просто решил убраться. Мне не сложно, зато чисто будет. Ждать кого-то можно долго, тебе самому не противно на мусорке гулять?

- Странный ты, Кирюх. Ладно, я в магазин, потом выйду гулять.

Спустя полтора часа, плотно перекусив, Вова выбежал из дома и направился в сторону столика. Кирилл был там с блокнотом и рулеткой.

- А сейчас-то ты что делаешь?

- Замеряю размеры столика и лавки.

- На кой тебе это?

- Из трех лавок две сломаны. Стол весь переломан. Тут работы на пол дня. Хочу деревянные бруски поменять и будут как новые.

- Кирюх, тебе это зачем? Старшаки все равно все переломают.

- Не переломают.

- Плохо ты их знаешь. Еще и люлей вломят.

- За что?

- Они считают, что это их место, а нам здесь делать нечего.

- Вов, договоримся как-нибудь с ними. По утрам все равно все по домам сидят, мама на работе. Чем лежать в потолок плевать, лучше здесь покручусь. У тебя, кстати, ножовки или лобзика нет дома?

- Есть у отца, спрошу. Когда надо?

- Я скажу когда. Сначала надо деревянные бруски купить на замену и гвозди.

- Ты еще и за деньги покупать собираешься? Я думал, у тебя дома есть, ненужные.

- Нет. Вов, мы только переехали. Ничего нет. Я что-нибудь придумаю. Меня мать всегда учила – ставишь цель, потом придумываешь пути к этой цели. И начинаешь идти по намеченному. Как математическая задача.

- То есть денег у тебя тоже нет? – засмеялся Вова

- Нет, - улыбнулся Кирилл, - но это проблема решаемая. Надо только найти решение. Есть у меня одна идея, может и сработает. За несколько дней и накоплю на все необходимое.

Спустя несколько часов, во двор заехал грязный черный Лэнд Крузер, с номерами «три шахи» и наклейкой «Трофи-рейд» на двери. Заскочил на бордюр и припарковался на газоне. Из машины вышел плотный широкоплечий мужчина.

- Дядь, вам машину не помыть? Если понравится качество, сколько не жалко заплатите…

- Кхм, ну, давай, пацан, через час вернусь, проверю.

Кирилл, а это был он, быстро сбегал домой, вынес ведро с водой, губку и принялся намывать чудо японской техники. Он был достаточно высокий для своих тринадцати лет, но, чтоб помыть крышу, все равно роста не хватало, даже встав на порог. За его спиной встала девочка и долго смотрела, как он пыхтит, пытаясь достать, после чего подошла, дернула его за футболку:

– Там пень лежит, высокий, попробуй с него дотянуться.

Кирилл на секунду задумался, посмотрел куда она показывала, буркнул «Спасибо!» и побежал за пнем. Девочка так и продолжала смотреть на его работу. Через некоторое время спросила:

- А ты племянник дяди Саши?

- Какого?

- Ну, хозяина машины.

- Нет, хочу денег подзаработать. Вот и предложил ему машину помочь.

- А ребята об этом знают?

- Какие?

- Ауешники саплевские.

- Нет, а должны? – на секунду замешкавшись спросил Кирилл

- Ты что, не местный? – улыбнулась девочка

- Нет. Недавно с мамой переехали.

- Откуда?

- Издалека. Больше тысячи километров отсюда.

- Тогда лучше сначала с ними переговори, иначе быстро отхватишь.

- За что?

- За то, что на их территории работаешь?

- Ты сейчас шутишь? – удивленно спросил Кирилл.

- Тебя как зовут-то, мойщик? – улыбнулась девочка

- Кирилл.

- А я Юля. Будем знакомы. На первый раз, может, пронесет, но потом с ними переговори, если и дальше будешь здесь мойкой заниматься.

- Недолго буду. Мне сумму определенную собрать надо.

- На плейстейшен? – улыбнулась Юля

- Нет. Хочу вон тот стол сделать и лавки. На материалы и гвозди надо подработать.

- Ты больной что ли? – удивленно спросила Юля и посмотрела в сторону стола.

- Да, вроде нет, - улыбнулся Кирилл.

- То есть ты сейчас серьезно?

- Вполне, - продолжал улыбаться Кирилл, спустившись с пня и начиная отмывать стекла.

- А тебе это зачем?

- Юль, там работы на пол дня. Затраты – около пятисот рублей. Я сбегал в магазин, посчитал. Неужели тебе самой нравится то, во что двор превращен? Все переломано, мусор по всей площадке, турники погнуты, качели сломаны. Лично мне не нравится. Привести площадку хоть в какой-то приличный вид проблемы не составляет. Зато самим же приятней будет.

- Кхм, мусор-то убрал дворник, а я и не заметила, что гораздо чище стало, - задумчиво произнесла Юля.

- Ну да, убрал он. Все с малого начинается. – продолжал Кирилл, - нам здесь гулять. Я не хочу гулять по свалке и в разрухе. А ждать, что кто-то сделает – можно бесконечно.

- А чего у мамы не попросишь денег?

- Я сам хочу заработать. Стараюсь лишний раз у мамы ничего не просить.

Юля постояло еще какое-то время задумчиво, попрощалась и убежала по своим делам. Кирилл несколько раз сбегал, поменял воду, домыл машину, даже колеса протер. Хозяин авто, вероятно, смотрел из окна, потому что вышел достаточно быстро.

На машине оставались разводы, черный цвет отмыть чисто достаточно сложно. Стоит воде высохнуть и небольшие пятна – разводы, сразу становятся заметны. Но дядя Саша ничего не сказал. Протянул мальчишке две сотни, только спросил:

- Хватит?

- Я ж сказал, сколько дадите, столько и хватит, - улыбнулся Кирилл.

- Тебя как зовут-то малой?

- Кирилл.

- Я с утра уезжал, это ты мусор собирал в пакеты?

- Да

- Нашел кто за это заплатит?

- Нет, просто грязно было.

- А денег подрабатываешь на общее?

- В каком смысле?

- Ну, потом с пацанами поделите?

- Да нет… - помолчал немного и, будто решившись, продолжил, - хочу стол и лавку отремонтировать, которые возле первого подъезда. Подработаю, бруски куплю, гвозди, да сделаю.

Дядя Саша немного опешил от такого ответа и переспросил:

- Чего сделаешь?

- Отремонтирую. Подкоплю денег и сделаю.

- Ты вообще, откуда взялся?

- Мы с мамой недавно переехали.

- А батя?

- А батя нет.

- Понятно. И много денег надо? Да и что за материалы купить хочешь?

- Брусы деревянные и гвозди. Я посчитал, рублей пятьсот надо.

- Так малой, прыгай в машину, скатаемся купим, что там тебе надо

- Вас ведь дядя Саша зовут?

- Ну, допустим

- Мама запрещает садиться к неизвестным в машину

Дядя Саша громко рассмеялся, потом продолжил:

- Правильно запрещает. Молодец твоя мама. Давай список что нужно, организуем что-нибудь.

- Да я сам, дядь Саш

- Давай, или мама не учила, что со старшими спорить нельзя? – улыбался Дядя Саша, - через пол часа приеду.

Минут через сорок во двор снова въехал тот же «Лэнд Крузер», заскочил на бордюр. Вышел дядя Саша и принялся выгружать через багажник какие-то доски. Кирилл, увидев это в окно, выскочил из дома и подбежал к нему.

- Спасибо большое!

- Пилить-то умеешь? Есть чем?

- Вова обещал дать ножовку, у его отца есть.

- Эх, пацан, все планы мне срываешь, но чего не сделаешь для доброго дела, - улыбнулся дядя Саша, - жди, сейчас удлинитель скину, помогу.

Спустя двадцать минут работа пошла. Дядя Саша напиливал лобзиком доски нужного размера, а Кирилл прибивал их. Гвозди плохо забивались, иногда гнулись, приходилось доставать их и начинать все заново. Дядя Саша только ворчал:

- Древесину сырую подсунули… Ну, я им устрою…

В процессе совместной работы, разговорились. Дядя Саша много расспрашивал о том, где раньше жили, как учится, чем увлекается Кирилл. Про себя практически ничего не рассказывал. Если утром он казался грозным дядькой, к которому Кирилл поначалу боялся подходить, то теперь много улыбался, шутил и никакой грозности не было и в помине. Наоборот, эдакий добрый богатырь из русских сказок. Редкие прохожие удивленно смотрели на странную компанию и шли дальше. Никто к ним не подходил, ничего не спрашивал.

Спустя два часа работа была сделана. Дядя Саша просил обождать немного и, собрав инструмент, ушел домой. Спустя десять минут появился с банкой лака и парой кисточек.

- Запоминай, Кирюх, если дерево лаком не покроешь – уже осенью сгниет. – Продолжая улыбаться рассказывал дядя Саша, - мне на даче сауну лачили, вот и пригодится остаток.

- Я знаю, что лачить надо. Отец рассказывал.

- Ну, вот и давай покрывать, дабы труды насмарку не пошли. Ты левую лавку начинай, а я стол. Только аккуратней, не вляпайся. Потом одежду не отмоем.

- Надо будет записку написать, чтоб потом не сел кто ненароком.

Из подъезда вышел Вова. Посмотрел издалека на них удивленным взглядом и ушел в другую сторону. Спустя несколько минут, стали слышны голоса мальчишек, играющих в футбол.

Закончили. Довольно осмотрели фронт проделанной работы, после чего дядя Саша сказал:

- Ну, что, Кирюх, теперь доволен?

- Конечно. Спасибо большое, дядь Саш. – и протянул двести рублей.

- Это что?

- Деньги, которые вы мне за мойку машины дали. Вы и так потратились.

- Оставь себе, - в голос рассмеялся дядя Саша, - заслужил, шоколадку купишь или еще чего.

Потом будто задумался на секунду, посерьезнел и сказал:

- Это тебе, Кирюх, спасибо. Большое спасибо.

- Я так не могу, дядь Саш, заберите деньги.

- Спорить со старшими опять надумал? – снова улыбнулся дядя Саша, - ладно, бывай, побегу я переодеваться и по делам дальше поеду, задержался тут с тобой.

Кирилл поднялся домой, вырвал из блокнота несколько листков, взял маркер и спустился вниз. Возле столика стояла Юля.

- Это ты все сделал?

- Нет, Юль, мне дядя Саша помог.

- Кто? – удивленно спросила Юля.

- Дядя Саша. Владелец того черного джипа.

- А я тут тебе денег принесла, скинуться. Хорошее дело ты все-таки придумал.

- Юль, я у девочки денег не взял бы. Да и уже не надо, дядя Саша сам все купил.

- Не взял бы он… Ну, и дурак. Я от чистого сердца. – надула губы Юля.

Кирилл улыбнулся. Начал писать записку, Юля посмотрела из-за плеча и сказала:

- Тебе с таким почерком только на врача идти учиться, давай сама напишу, что ты там хотел?

Составили записки и повесили аккуратно со всех сторон, чтоб никто случайно не вляпался.

- Эй, щеглы, что это вы там делаете? – раздался голос за спиной.

К ним подошел высокий парень лет восемнадцати, в черном спортивном костюме с короткой стрижкой. Юля непроизвольно сделала несколько шагов назад и, будто, сжалась.

- Столик с лавками отремонтировали и пролачили. Сейчас записки клеем, чтоб никто не вляпался, – Кирилл сделал шаг вперед, как-бы прикрывая Юлю

- Ты что ли отремонтировал?

- Ну, я.

- Не ну, я, а просто я! – парень осмотрел результаты трудов и продолжил, - Молодец, пацан. Мне нравится. Когда тест-драйв можно будет провести?

- К завтрашнему дню высохнет.

- Ну, ок.

Парень сплюнул и пошел вдоль дома куда-то дальше.

Вечером мама попросила Кирилла купить хлеба. Он вышел на улицу, возле подъезда встретил Вову.

- Привет! Смотрю, план сработал, там уже старшаки чилят.

- Ну, и пусть.

- Ты гулять?

- Нет, в магазин.

- Пойдем, с тобой прогуляюсь, все равно делать нечего.

Они пошли в сторону магазина. Вокруг столиков сидели ребята и девчонки, лет восемнадцати-двадцати. Один с гитарой, что-то бренчал, пытаясь ее настроить, остальные на лавках и на корточках, кому места не хватило.

Вова по дороге рассказывал, как поиграли днем в футбол. Более старшие ребята поверили в него, стали чаще давать пасы. Он забил несколько голов, а все благодаря Кириллу, ведь раньше ему мяч пасовали редко. Подходя к взрослой компании, Вова смолк и немного ускорил шаг, пытаясь пройти мимо них побыстрее.

- Эй, шпана, ну-ка, подь сюды! – позвал голос из этой компании.

Вова притормозил, не зная, как поступить, а Кирилл, как ни в чем не бывало, пошел к ним.

- Это вы сегодня тут школу ремонта устроили?

- Я! – спокойно ответил Кирилл.

- Да он, он, - раздался голос с другого края стола, - с ним еще Юлька была из второго подъезда.

Кирилл присмотрелся, - там сидел парень, что проходил мимо них днем.

Вова сделал несколько шагов в сторону компании. С одной стороны, он их, откровенно, боялся, с другой, оставлять с ними Кирилла одного и уйти, тоже считал неправильным.

- Парни, подвиньтесь, пусть прораб присядет, заслужил. – предложил тот же парень. Видя опасливость паренька, продолжил – да не ссы, не обидим.

- Да я и не боюсь, просто в магазин спешу.

- Никуда не денется от тебя твой магазин за пять минут.

- Ребят, можно вас попросить? – обратился к ним Кирилл

- Фига - се, смелый какой, ну, попробуй. – рассмеялись ребята.

Вова стоял ни жив, ни мертв. Зачем Кирилл сел к ним? От них ничего хорошего ждать не стоит. И к нему подойти боялся, и просто уйти не считал правильным. А Кирилл продолжил:

- Я под столом пластиковое ведро оставил, как домой расходиться будете, скиньте, пожалуйста мусор туда.

Компания смолкла. Вова, услышав такое, буквально, обмер. Внезапно все дружно начали хохотать. Кто-то от хохота уронил голову на стол. Истерия длилась несколько минут. Потом один парень, наконец смог произнести, сквозь смех:

- То есть мы, по-твоему, свиньи?

- Нет. – Чуть дрожащим голосом сказал Кирилл.

- Тогда что за намеки?

- Молодняк совсем страх потерял? – раздался еще один голос, продолжая смеяться.

Кирилл молчал. У него за спиной возникла тень Вовы. Кирилл, поначалу, испугался, но обернувшись и увидев друга, чуть успокоился. Казалось, что даже в наступающих сумерках, было видно, как бледен Вова. Его уже практически колотило. Но где-то внутри, он понимал, что надо поддержать Кирилла.

- Ладно тебе, малой, не дрейфь. Молодец. Сам решил нам ремонт сделать, или напряг кто?

- Сам.

- Ну, пивом не угощаю, мал еще, есть арахис и семки, будешь?

- Нет, спасибо.

- Да что ты скукожился весь? Короче, ведро видели. Уже угорали на эту тему. За собой уберемся, мы не свиньи. Хочешь, можешь с нами посидеть.

- Спасибо, но мне идти надо.

- Ну, тогда отчаливай, не задерживаем. Если надумаешь – приходи.

- Спасибо.

Кирилл соскочил с лавки и пошел в сторону магазина вместе с Вовой. Старшаки продолжали посмеиваться. Когда отошли достаточно далеко, Вова спросил:

- Тебе не страшно было?

- Честно – страшно. Вы меня своими рассказами знатно напугали. До сих пор успокоиться не могу. А ребята оказались нормальными.

- Тогда зачем пошел к ним?

- А что ж мне, убегать что ли?

Немного помолчали и снова стали разговаривать про футбол. Подходя к дому, на обратном пути, Вова внезапно остановился и сказал:

- Кирюх, ты если что еще надумаешь сделать, – обращайся. Помогу. Я, правда, особо ничего и не умею, но, может, хоть как-то, да сгожусь.

- Спасибо, Вов. Надумаю. И если поможешь – буду только рад. Если честно – уже надумал. У вас во дворе и качели сломаны, и песочницы нет для детворы. И даже кто-то турники зачем-то погнул. Я пока не знаю, как все это сделать, да и нет для ремонта ничего – ни денег, ни инструмента, но что-нибудь обязательно придумаю. Времени полно, а дома сидеть не охота. А так – какая-то польза есть и уже хорошо.

- Нет, Кирюш, придумаем. Давай завтра с утра и займемся, не откладывая на потом.

Аннотация:

Герои рассказа - реальные люди.

Описанные события - имели место быть, несмотря на кажущуюся фантастичность и нереальность.

Не во всякой боевой фантастике можно увидеть ту череду событий, которую пришлось пережить обычным людям, красноармейцам и их командирам, не наделенными сверхспособностями, но сумевшими совершить невозможное.

Всего лишь за два дня - с 3 по 4 августа 1941 года...

Первая часть - Высота Безымянная. Часть 1

- Мусатов, давай!

Тишина в ответ. Повернул голову – лежит пулеметчик, спину разворотило осколком. Руденко подполз, оттолкнул бездыханное тело в сторону, прильнул к пулемету. Дал длинную очередь по приближающейся серой шеренге. Ага, залегли. Сзади еще разрыв. Стали слышны одиночные винтовочные выстрелы. Пустой диск отбросил в сторону, схватил второй, примкнул, начал выцеливать пытающихся встать финнов. За спиной раздался характерный звук заряжания магазина, повернулся – Кокорин забивает диск.

«Вот же, зараза» - подумал Руденко и снова дал очередь по встающим финнам. Короткими очередями. За спиной еще разрыв. Берегут миномет финны, из леса накрывают. Второй диск опустел, следующий примкнул, боковым взглядом отметил, что первый уже снаряжен. Молодец, Кокорин.

Уже не так смело поднимаются. Но миномет не затихает. Последние разрывы на холме были. Знают, что там окопы. Сами вчера там большей частью находились. Продолжается бой. Вот вскочил финский солдат, прокричал что-то и стали подниматься остальные. «Молодцы, догадались офицера переодеть» - подумал Руденко и дал очередь по этому солдату, тот упал. То ли залег, то ли погиб, но финны поднялись и снова двинулись на штурм высотки. Еще одна длинная очередь. Пустой диск. Вокруг слышны винтовочные выстрелы, значит, держатся бойцы. Богатыри!

Снова длинная очередь. Залегли. До холма не больше 70 шагов. Теперь только длинными очередями. Иначе никак. Поползут, как только почувствуют, что под холмом их спасение. Снова пустой диск. Кокорин уже протягивает новый и тут же начинает забивать следующий. Взрывы не умолкают. А с финской стороны стрельба все реже. И нет, не показалось, отходят, отползают в сторону спасительного леса. Руденко продолжил стрелять. Разрывы не прекращаются. Справа, совсем рядом снова раскат, полетела земля, вперемешку с камнями. Упал Руденко. Все тело ноет. Приоткрыл глаза – Кокорин его правую руку приподнял, бинт достает

- Диски забивай, санитар, не время сейчас перевязками заниматься, - снова прильнул к пулемету.

Да, отошли финны. Отошли!!! Выстояли. Продержались. Еще время выиграли. В ушах что-то звенит. Повернулся – Кокорин с бинтом, на голову показывает, говорит что-то. Еще разрыв, но уже не такой громкий, снова по вершине холма. И еще… И еще. Кокорин же голову перебинтовывает. А тело обжигает болью. Все тело, с головы до ног, будто горит оно в огне преисподней…

- Товарищи чекисты! Благодарю за службу. Приказываю всем выходить через лес в расположение полка. Кокорин старший. На себе выносите раненых. Я прикрываю.

- Товарищ политрук, разрешите с вами остаться, - обратился санитар, - диски снаряжать буду. Я не ранен. Бойцы сами дойдут

- Товарищ Кокорин. Приказы не обсуждаются. Раненых доведи! Кругом! Шагом Марш!

Ни один боец не шевельнулся. Смотрят на него из-под лобья, злые, как черти.

- Братцы, раненых выведите, прошу вас. Не приказываю. Вас, на ногах, три человека осталось. Уходите. Я их придержу и к закату выползу. Меня пуля не берет, сами же знаете...

Поникнув, пограничники пошли к тяжелораненым. Руденко спустился за пулеметом. Поднял чуть повыше, к большому камню. Рядом с ним еще один, поменьше. Хорошая позиция. И сразу пару запасных. Продержусь сколько смогу. Голова буквально раскалывалась на части. Сходил за дисками. Собрал у погибших патроны и гранаты. Положил несколько гранат на основной позиции, с двух сторон от камня, несколько штук под соседними валунами, куда планировал переползать в ходе предстоящего боя.

Сколько времени им надо, чтоб до расположения дойти? Не успеет подмога. Но мужиков прикрою. Сколько смогу…

Голова кружится. То ли от потери крови, то ли от усталости, глаза буквально сами слипаются. Спустя мгновение, Руденко провалился в небытие – то ли потерял сознание, то ли уснул.

Сколько времени прошло неизвестно. На вершине холма снова грянул разрыв. Будто земля содрогнулась. Еще один. И до тела Руденко долетели комья земли. Открыл глаза. Идут. Снова идут. Еще разрыв. Теперь правее и выше. Перед глазами пелена, картинка будто плывет. Шеренгой идут, но сколько их – уже непонятно. Еще разрыв и снова накрыло землей. Пора. Дал очередь из пулемета по длинной шеренге.

Перекатился. Мозг заработал с утроенной энергией. Тело болит, но слушается. Выглянул с другой стороны холма. Снова очередь. Короткая. И еще одна. Пора уходить. По ложбинке переполз ко второму валуну. Еще очередь. Пара пуль звякнуло об камень, за которым несколько секунд назад был Руденко. Финны залегли. Спешить не буду. Еще пара попаданий пуль в камень. За спиной все так же разрывы. Утюжат окопы наверху.

Начинают подниматься – снова очередь. Диск пустой. В сторону. Еще один примкнул. Не поняли финны, откуда он стрелял. Но перекатиться чуть в сторону все равно необходимо. Короткая очередь и возвращается в обратном направлении. Залегли финны. А минометный обстрел продолжается. Чуть правее от окопов огонь перенесли. Лег, прицелился. Время на нас играет, пусть полежат.

- Товарищ политрук! Товарищ политрук! – раздался голос Кокорина

- Кокорин, баламошка! Какого черта вернулся?

Начинают подниматься финны. Очередь снова прижала их к земле. Снова смещается левее Руденко по ложбинке. Кокорин сверху к нему подползает. Винтовка в руке. Взгляд, будто заплаканный. Возле большого валуна встретились.

- Ты что здесь забыл, санитар?

- Я перевел раненых через ручей. И бегом назад. Разрывы услышал и припустил. Вдвоем всяк сподручнее, товарищ политрук!

- Вот же свалился на мою голову окаянный. Правее, видишь, камень большой? Давай по ложбинке за него. С одного места не больше одного выстрела. Тут же позицию меняешь. Я прикрою.

Пытаются подползти поближе финны. Взрывы не умолкают. Еще одна длинная очередь. Пустой диск. Последний примкнул Руденко. И тут же уполз с этого места. Заполз под небольшой куст и принялся пустой заряжать. Ползут, ползут сотиласы проклятущие. Еще короткая очередь. И еще одна. Чуть левее. Разрывы не прекращаются. Одна из мин разорвалась прямо перед валуном, где еще недавно были и Руденко и Кокорин. Санитар выстрелил. И тут же еще. Смолк.

Руденко снова дал короткой очередью по подползающему финну. Собрался переползти дальше и увидел, как один вскочил и побежал в сторону холма. Пока перенаправлял пулемет, раздался выстрел Кокорина. Финн упал. Руденко дал еще одну небольшую очередь по уже лежащему финну. Разрыв где-то сверху. И тишина. Провалился Руденко в небытие.

Чувствует, бьет его кто-то по щекам, открыл голову – Кокорин. На лбу бинт, сползает на глаза, значит ранен, а санитар успел перевязать уже.

- Товарищ политрук! Вы ранены!

- Как тебя звать-то, Кокорин?

- Анатолий!

- А меня Николаем Матвеевичем кличут. Где финны?

- Вроде, отошли. Минами закидывать перестали. В поле несколько человек остались лежать. Я пока к вам переползал, стреляли. Но вперед не продвигаются.

- И то добре…

- Николай Матвеевич, не гоните отсюда, не уйду. Я единственный со всей роты цел, как я в глаза им буду смотреть, если без вас вернусь?

- Да куда ж я тебя теперь выгоню? У нас обратной дороги нет до заката – начнем наверх перемещаться – тут же убьют. Где пулемет?

- Нет его больше. Разрывом ствол покорежило.

- А вот это печально. Патроны есть?

- Так точно! Что делать будем, Николай Матвеевич? Без пулемета мы долго не продержимся.

- Приказ выполнять, - ответил Руденко, пододвигая к себе винтовку, - держаться до заката, ночью уйдем к своим, а потом продолжим воевать. А как выгоним всю нечисть с нашей земли – поедем с тобой ко мне, под Луганск. Дивчину тебе гарную сосватаю, - натянуто улыбнулся Руденко, - такой план устраивает?

- Так и у нас, в Боровичах девушки очень красивые

- Ну у вас я не был, может и так, хаить не буду, но наши видные, чернобровые…

Полежали молча, каждый думая о своем и вглядываясь вниз. Не шевелятся финны. Может, уже и уползли обратно

- Давай на позицию. Только пониже ползи, чтоб не заметили. Нельзя мне тебя потерять, тебе еще наших девок с ума сводить.

Тихо. Хорошо. Голова раскалывается, но он привык уже к этой боли, не замечает ее. Надо сменить позицию, чуть правее еще один большой валун. За него и залягу.

Слева раздался выстрел – Кокорин кого-то заметил. Может, и почудилось. Совсем молодой, мальчишка еще. Не ушли. Вон, лежит, красавец, в ложбинке. Руденко вскинул винтовку, прицелился. Выстрел. Лежит. Попал-не попал – не понятно. Еще один выстрел, чтоб наверняка. Пригнулся и продолжил отползать. Возле валуна небольшая ямка. Заполз в нее и затих. Спустя несколько минут услышал шорохи за валуном. Не могут быть наши. Прислушался. Крадется кто-то. Сколько человек? Больше одного точно. Медленно достал гранату, приготовился.

Чуть ниже, с другой стороны камня пригнувшись приближались три финна. У одного из них в руках пулемет. Руденко отложил гранату в сторону. Стал наблюдать. Казалось, сердце выдаст его – уж больно громко и часто стучало. Заходят за валун с другой стороны. Затихли. Стали шептаться. Совещаются. Руденко резко подскочил, выпрыгнул на них из-за камня. Первого ударил прикладом в лицо. Изо всех сил. Еще шаг. Время снова будто замедлилось. Левой рукой вскидывает пистолет и стреляет во второго финна. Еще один выстрел по нему же. Поворачивается в сторону третьего, тот упал на траву и судорожно пытается нащупать винтовку. Нажал на спуск – не последовал выстрел. Еще попытка – нет выстрела. Быстро разворачивает пистолет рукоятью и падает сверху на лежащего финна. Удар по голове пистолетом, еще, еще, еще. Повернулся – первый финн лежит, не шевелится, поднял мосинку, дослал патрон в патронник, – выстрелил в него.

А вот теперь можно жить. Есть ручной пулемет. Патронов не много. Но поживем. Повернул голову в сторону Кокорина, чтоб подозвать его – увидел, что к нему приближаются пять финнов. Тихо идут, хотя видят его – в плен, видимо решили взять. Из пулемета стрелять нельзя – можно Кокорина зацепить. Вскинул винтовку, прицелился, - выстрел. И бегом в его сторону. Кокорин повернулся на звук падающего тела, оттолкнулся от земли, скатился в ямку, а на месте, где он только что лежал в землю вошло сразу несколько пуль. Но и он не сплоховал, вскинул винтовку – выстрел. Попал! Осел один из финнов, оставшиеся присели. Руденко был уже сверху них, в прыжке налетел на одного, ударил прикладом. Рядом громыхнул еще один выстрел. Повернулся в сторону оставшегося финна, но тот успел выстрелить раньше. И тут же упал, скошенный ударом штыка Кокорина, налетевшего на него сверху. Кокорин достал штык из тела финна и еще яростнее воткнул в него же.

Повернулся – лежит Руденко. Подбежал к нему. Достал бинт, начал перевязывать. Политрук приоткрыл глаза.

- Вот теперь, кажется, основательно зацепили, - тихо произнес он.

- Товарищ политрук, вам нельзя шевелиться. И разговаривать нельзя!

- Толь, есть у нас теперь пулемет. За тем валуном лежит. Отнеси меня туда.

Кокорин лег на спину, взял политрука за шиворот и медленно, с передышками, потащил по ложбинке. Спустя десять минут были на месте. Кокорин облокотился на камень. Отдышался. Руденко не приходил в сознание. Полил из фляжки ему на лицо. Политрук приоткрыл глаза. Попробовал пошевелиться, но острая боль будто сковала все тело и снова провалился в небытие.

Руденко очнулся от взрыва, прогремевшего чуть ниже по холму. Смеркалось. Еще разрыв, чуть левее. И еще. Финны снова принялись утюжить высотку минометами. Посмотрел вниз. Идут. Прицелился. Повязка сползла на глаза и мешала, но пошевелить лишний раз рукой было невыносимо больно. Дал короткую очередь. И еще одну. Залегли финны. Вот и славненько. Слева от себя услышал выстрел Кокорина. Молодец санитар, держится.

Финны снова начали вставать. Взрывы не замолкали. Еще один разрыв недалеко от позиции Кокорина. Короткая очередь. Идут. Теперь подлиннее, два человека упали, как подкошенные. Остальные снова залегли. Взрыв прямо за спиной Руденко. И снова тьма поглотила его сознание.

Очнулся спустя несколько минут от выстрела слева. Медленно повернул голову – несколько финнов подходили к позиции Кокорина. Сил не было пошевелиться. Один напрыгнул на него сверху, следом другой, звуки борьбы, рядом тут же возникли еще несколько человек и в тишине хриплый голос «Чекисты… - долгая пауза, казавшаяся вечностью… не сдаются!» и практически тут же разрыв гранаты, раскидавший вокруг несколько финнов. Руденко попытался повернуть пулемет в ту сторону, но снова отключился.

Очнулся в кромешной тьме. Сверху, на холме были слышны одиночные выстрелы. Финны прочесывали высотку, стреляли во все, что казалось им подозрительным. Попытался поджать ноги. Боль отдалась во всем теле, но ноги послушались. Медленно пополз, практически после каждого движения замирая, чтоб хоть как-то отдышаться.

- Братцы, политрук первой роты! Руденко!

Бойцы сводной роты, идущие на штурм безымянной высоты, подойдя к ручью увидели его тело. Судя по следам – сам дополз. Уже рассвело и следы были отлично видны. Грязные бинты были на животе, на голове, на обеих руках. Лицо исцарапано и неестественного белого цвета. Первый подошедший пощупал пульс – опоздали. Геройски умер политрук.

К группе остановившихся подошел майор Воробьев, снял фуражку, сел рядом: «Прости, Николай Матвеевич, не успели… Мы отомстим. Обещаю!» Вокруг бойцы сняли каски и пилотки и стояли, думая каждый о своем. Многие знали Руденко. Легенды о нем передавались по полку из уст в уста. Геройский был командир.

- Михайлов! Выдели трех человек похоронить политрука. Здесь же, на берегу ручья. Остальным – вперед!

Красноармейцы выкопали могилу и сели перекурить возле тела Руденко. Затянулись махоркой. Молчали. Вдруг один подскочил:

- Политрук шевельнулся, живой!

- Да не может быть!

- Точно живой.

- Пульс ели-ели прощупывается, но есть

- В госпиталь его, бегом! И только попробуйте живым не донести – лично расстреляю!

Руденко Николаю Матвеевичу уже 26 августа 1941 года было присвоено звание Героя Советского Союза, с вручением Ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». В дальнейшем принимал участие в разведывательно-диверсионных операциях под Москвой, входил в состав группы, обеспечивающей безопасность Тегеранской конференции глав союзных держав. Участник Парада Победы 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве.

Кокорин Анатолий Александрович 26 августа 1941 года удостоен звания Героя Советского Союза посмертно.

5 августа 1941 года подошедшая сводная рота 14-го мотострелкового полка вернуло безымянную высоту обратно, под контроль Советских войск и удерживало до 8 августа.

В тот же день, немцы взяли станцию Хийтола. Так завершилось, так называемое, «Великое Хийтольское Сражение», длившееся с 29 июня 1941 года. Обратно наши войска смогли вернуться только 26 сентября 1944 года.

В ходе этого сражения, потери Советской Армии составили 2000 человек. Потери финнов – 10 000 человек. Главный результат сражения – 26 тысяч эвакуированных мирных жителей.

Аннотация:

Герои рассказа - реальные люди.

Описанные события - имели место быть, несмотря на кажущуюся фантастичность и нереальность.

Не во всякой боевой фантастике можно увидеть ту череду событий, которую пришлось пережить обычным людям, красноармейцам и их командирам, не наделенными сверхспособностями, но сумевшими совершить невозможное.

Всего лишь за два дня - с 3 по 4 августа 1941 года...

На совещании в штабе присутствовали командир 14-го мотострелкового полка 21-й мотострелковой дивизии войск Народного комиссариата внутренних дел (НКВД), майор Воробьев, командир 1 роты Козалинский, политрук Руденко и командир взвода. Начал командир полка:

- Товарищи командиры! Ваши предложения? Как высоту брать будем?

- Товарищ майор! Противник, численностью до роты закрепился на высоте близ Хийтолы. К станции пока не продвигаются – ждут подкрепления и, по нашим данным, должны подтянуть минометы. На спуске с высоты остатки второй роты. Ночью финны в атаку, скорее всего, не пойдут. Вот с этого леса и предлагаю пойти на штурм после заката. – взял слово командир роты.

- Руденко, что думаешь? Ты у нас с финнами много лет знаком, не первый год воюешь…

- Товарищ майор, думаю, финны постараются возле высоты посадить кукушек – метких стрелков. Чтоб подступы к высоте были под постоянным контролем. В первую очередь, они обезопасят себя, только потом будут думать о наступлении. Предлагаю отдельно от роты выдвинуть дозор, на значительном удалении. Я готов сам с ними пойти. Есть несколько смышленых бойцов в роте. Сначала мы максимально близко к высоте подойдем, обеспечим контакт с остатками второй роты, потом рассредоточим нашу роту на максимально возможную ширину атаки и перед закатом ударим. Бойцы штурмовать обучены – пулемет оставляем в лесополосе, он накрывать позиции оттуда будет.

- Нас еще на подступах срежут!

- С нашей стороны на высоте склон достаточно крутой, камней и валунов не много, финны могут засады поставить в лесу и расстреливать атакующих в спину, либо укрепления на самой высотке. Но у нас есть небольшое преимущество – как только подойдем к склону – удерживать его станет сложно – чтобы видеть атакующих – придется свешиваться из укреплений и из-за бруствера, а пулемет как раз и будет накрывать эти укрепления. То есть пулеметчик будет не прицельно бить по противнику, а по позициям и чуть выше, чтоб финны не высовывались лишний раз. Плюс атакующие так же стрелять будут.

Когда пули без умолку свистят над головой – не очень-то и высунешься. Но и пулеметчику надо наших бойцов видеть, чтоб своих не накрыть, поэтому атаку надо начать до заката. А как подойдем вплотную, так и в штыковую пойдем – финны ее как огня боятся. Там уже преимущество на нашей стороне будет.

- Взять мало. Нет у меня подкрепления, чтоб вас усилить. Сутки еще продержать высоту надо… Раньше ничего выделить не смогу. Осилишь, Козалинский?

- Так точно, товарищ майор!

- План Руденко одобряю. Разумно. Действуйте! Политрук, выступи перед бойцами, чтоб за душу взяло…

- Им и без выступлений тяжело… Пообщаюсь, товарищ майор… Возьмем высоту, не переживайте…

***

- Товарищи пограничники! Сегодня мы выдвинемся снова к Хийтоле. Финны подавили сопротивление второй роты и взяли высоту под свой контроль. Силами нашей роты необходимо опрокинуть противника и удерживать высоту до подхода подкрепления. – политрук встал, - Да, нас осталось 30 человек. Да, задача кажется невыполнимой. Но подумайте о другом – каждый день через Ладогу успевает переправиться порядка тысячи человек. Наших жен, матерей, детей. Возьмут финны Хийтолу и перекроют им возможность выбраться. На день их задержим – еще тысяча человек успеет спастись. На два – две тысячи. Я понимаю, что устали, больше месяца непрерывных боев. Враг уже у Киева, у Смоленска, а мы держимся. Как можем держимся. И еще надо продержаться. Сколько сможем.

Красноармейцы не смотрели на Руденко, потупили взоры, каждый о своем думал. У многих окровавленные бинты на руках, головах, ногах. Взгляд остекленелый. Будто не под ноги смотрят, а куда-то вглубь земли. У каждого свои мысли. Здесь и те, кто с конца июня пришел с первым отрядом, встретив финнов в паре десятков километров отсюда, возле границы. И те, кого привезли несколько недель назад, как пополнение. Пополнения этого было больше ста человек. Осталось меньше десятка.

Рота? Сейчас они с трудом дотягивали до взвода. Тридцать человек, включая командиров. Обратись к ним кто-либо другой, может, и взбрыкнул бы кто, но это РУДЕНКО!!!! Финскую прошел. Здесь с первых дней. Во все атаки первым идет, даже не в первых рядах, нет, а именно первым. Стыдно такому сказать, что смертельно устал, что есть хочется, что ранен. За спиной такого политрука и в огонь, и в воду пойдут.

На его личном счету 12 «кукушек» - финских метких стрелков. Располагаются они, обычно, в засаде на дереве. Красноармейцы привыкли смотреть вниз, на уровне своего роста, а в зарослях противника высмотреть практически невозможно. Даже когда огонь открывает – непонятно, откуда стреляют. Подпускают поближе, а то и, вообще, мимо себя пропустят, потом выстрел… Смотри-не смотри – не поймешь откуда. Только начнут бойцы перемещаться – снова выстрел… А Руденко их вычисляет. Поначалу думали случайно заметил, ан нет, высматривает он их. Заранее высматривает. Большинство снял еще до их первого выстрела…

Руденко помолчал немного и продолжил:

- Товарищи! Мы – пограничники! Чекисты! Нам Родина доверила беречь границу от супостата. И наша граница – Хийтола. А Родина наша – это матери, жены, дочери и сыновья, которые смотрят на нас и ждут защиты. Переправляясь через Ладогу ждут, под Луганском, под Одессой, под Ленинградом и Москвой. Отправляя сынов своих навстречу немцам, финнам, румынам и прочей нечисти, отдавая последний кусок хлеба красноармейцу, в поле, у станков и печей ждут… Не для бравурных речей собрал я вас, товарищи… Не об этом сейчас речь, сами все прекрасно знаете…. Надо взять высоту во что бы то ни стало. Просто надо. Выдвигаемся через полтора часа. Привести в порядок снаряжение и обмундирование. Санинструктор?

- Я! Санинструктор Кокорин!

- Всего в достатке?

- Так точно!

- Возьми бинтов побольше, сеча та еще предстоит…

- Есть!

- Мусатов!

- Я! – отозвался пулеметчик

- Со мной пойдешь, в дозоре, бери второго номера и пару разведчиков. Мы раньше выдвинемся, надо по лесочку пошукать, дабы потом не оборачиваться…

- Есть! – загорелись глаза у пулеметчика. Будто искорка во взоре появилась и мгновенно вспыхнула.

Исполняющий обязанности командира роты старший лейтенант Козалинский подполз к лежащему Реденко и шёпотом спросил:

- Ну что тут, Николай Матвеевич?

- Как и говорил, поставили они «кукушек», троих сняли, больше не обнаружил. Саврасенко ранен, успели его заметить и подстрелить. Тяжелый. Пусть санитар займется.

- Уже занимается, видел

- Финны на выстрелы переполошились, но спускаться не стали, побоялись. Пулеметчика в низине положил, оттуда отлично все простреливается. У них пулеметов не обнаружили, да и не видно их особо, пару человек только мелькали. Хорошо спрятались. Один с автоматом вон за тем валуном лежит, его перед атакой сам сниму. Давай как договаривались, старлей, расположи людей пошире и по команде бегом к высоте. Здесь скорость имеет решающее значение. Как под высотку забежим, оттуда проще будет. Стрелять на ходу. Прицельно не получится, примерно, навскидку по позициям, объясни бойцам. Главное – чтоб они не высунулись лишний раз. В окопах аккуратнее, своих не постреляйте. И сам на рожон не лезь. Ты уже четвертый командир в первой роте за этот месяц…

- Из второй роты нашли кого?

- Нет. Может, ушли, может на шум боя подтянутся.

- Начинаем по ракете?

- Зачем? Пулеметчик начнет – и сразу в атаку, чтоб все пошли. Пару-тройку секунд выиграем, а это лишние метры. Вот кто отстанет – их и заметят первыми, тут всего-то полторы сотни метров…

Спустя тридцать минут все были на местах. На холме, иногда, появлялись финские бойцы, пытавшиеся рассмотреть, что происходит в лесу. По ним никто не стрелял, но, наученные горьким опытом, скрывались достаточно быстро. Август богат растительностью. Скрывает передвижения, стоит лишь отойти в лес на пару десятков метров. Поэтому рассмотреть что-либо в лесу было практически нереально.

Пулеметчик Мусатов лежал в небольшой ложбинке. Удачное место – ему видно вершину холма великолепно, сам же скрыт от посторонних глаз кустами и ветвями раскинувшейся рядом сосны. Ели уловимый шум раздался практически у его ног, резко обернулся – политрук:

- Тихо, тихо, Мусатов, не дергайся. – Руденко заполз в его ложбинку и, подняв бинокль стал осматривать позиции, - готов?

- Так точно, товарищ политрук!

- Вот и славненько, тебе начинать карусель. Смотри, за валуном лежит один с автоматом, первым стреляю я, по нему, ты начинаешь накрывать вон тот бруствер – ветки на нем свежие, значит точно обитаем… Сколько дисков заряжено?

- Четыре. Все, что было.

- Короткими очередями, по укреплениям бей. Не надо прицеливаться долго и высматривать противника. Твоя задача – чтоб ни одна зараза не выглянула из-за укрытий, пока мы перемещаемся. Накроешь их – и мы живые добежим… Не будут они высовываться, когда пули над головой свистят. Но только короткими. 4 диска надолго не хватит. Первый разрядил, второй номер уже забивать магазин начал. Все ясно?

- Так точно!

- Ждем еще десять минут и начнем.

Спустя несколько минут политрук перекрестился, еще раз осмотрел позиции противника через бинокль, вскинул свою старую добрую мосинку, и затих. Рядом Мусатов прильнув к прицелу Дегтяря левой рукой смахнул со лба капельки пота.

Выстрел… Еще один… И застрочил пулемет…

Со всех сторон раздались одиночные выстрелы.

- С Богом – прошептал Руденко и, вскочив, со всех ног побежал к высоте, не перекрывая траекторию стрельбы пулемета.

Секунда, вторая… выстрел, еще пару секунд. Вот начинают раздаваться ответные выстрелы с финских укреплений. Одиночные, редкие… Еще секунда. Справа за шумом пулемета слышны выстрелы винтовок, стреляют наши, правильно поняли, да и не впервой уже. Подножие, небольшой валун. Упал за него Руденко, посмотрел по сторонам – справа и слева подбегают бойцы к холму. Кто-то так же залег. Пару секунд, отдышался.

- Урррра!!!! – раздался справа голос командира роты.

- Ураааа!!! – подхватил еще один. И еще…. И еще…

Полезли на холм. У кого-то примкнут штык, кто-то в руке держит, кто-то на ходу пытается прицелиться. Редкие одиночные выстрелы атакующих, еще более редкие выстрелы в ответ…

Смолк пулемет. Только не сейчас… Да, это уже вторая пауза, первую слух уловил, но в горячке перемещения не придал ей значения. Ответные выстрелы с финских позиций стали громыхать все чаще… И снова пошел треск пулемета. Диск менял. Живой…

Вот первый боец навис над бруствером и тут же упал, будто скошенный очередью из окопа. Слева снова раздалось «Ураааа!», Руденко повернул голову и увидел, как пару бойцов запрыгнули в окоп.

Быстрее, быстрее, дыхание сбилось… Вот он, окоп. Прижатый к дальней стенке сидит парень, лет 18, выстрел из ТТ, схватился за живот мальчишка… Спрыгнул в окоп, справа движение – еще один пытается поднять винтовку, но неудобно делать это в узком окопе, ствол уперся в землю. Выстрел и подкосились его ноги. С обратной стороны окопа на политрука навалился финн, рослый, здоровый, прижал руку с пистолетом к земле, другой рукой пытается за горло схватить. Вдруг тело этого гиганта стало мягким и упал на Руденко всем своим весом. Отбросил его кто-то в сторону «Товарищ политрук, живы?»

- Жив, жив… не дождетесь. Давай, продвигаемся дальше.

Давно смолк пулемет. Одиночные выстрелы, иногда короткая очередь из финского пистолета-пулемета «Суоми», мат финский и русский, иногда одновременно, вперемешку, иногда по очереди, звуки ударов приклада, стоны, стоны, стоны… Рукопашный бой не знает жалости.

- Бегут! Бегут! – раздалось на левом фланге.

И снова винтовочные выстрелы вслед убегающим финнам. И тут же, с другой стороны, побежали. Вот уже из-за валунов с другой стороны холма вскочили несколько человек и припустили – видно, оставляли их там тыл прикрывать, опасались обходных маневров.

- Товарищ политрук! Командир убит!

- Санитар!

- Перевязывает раненых.

- Соберите раненых в лесу, там полянка есть, пусть санитар занимается. Выделите пару человек ему в помощь. Комвзвода живой?

- Так точно!

Спустя пару минут подбежал командир взвода, начал поднимать руку для доклада, но Руденко его жестом остановил:

- Давай сразу к делу, нечего здесь раскланиваться!

- Старший лейтенант Козалинский тяжело ранен. По вашему приказу раненых начали относить в лес.

- Ранен – не убит, уже хорошо. Потери?

- Семеро убиты, двенадцать ранены. Товарищ политрук, вы ранены? У вас кровь на плече.

- Ерунда, зацепило немного. Десять человек… Десять… Горстка… Смотри, лейтенант, сейчас финны обратно полезут. Постараются нахрапом взять. С этой стороны холма много расщелин и камней. Расположи бойцов за ними. Не подпускайте их к подножию. Из леса выпустили, они в чистом поле будут и расстояние до нас не меньше 300 метров. Дай им в поле выйти, подпускай поближе и открывайте огонь. Вон там поставь пулемет. Мусатов жив?

-Так точно. Мы как в окопы запрыгнули, и он побежал. Как финны драпанули, как раз им в спину пару дисков опустошить успел.

- Молодец Мусатов. Не сомневался в нем. Нам бы таких пулеметчиков еще парочку и уже б Хельсинки штурмовали, - улыбнулся в усы Руденко. – ну, так вот, не дай финнам повторить наш кавалерийский наскок – не подпусти их к холму. Уже темнеть начинает, эту атаку собьем и ночью вряд ли полезут – попробуют перегруппироваться. А с утра с новыми силами и встретим.

В этих широтах ночь наступает практически мгновенно. Вот только брезжил закат и тут же тьма. Лишь месяц иногда выглядывает среди туч, освещая пространство перед холмом.

- Товарищ политрук! Санинструктор Кокорин. Комвзвода сказал, что вы ранены…

- Уже перевязали. Что у тебя?

- Восемь человек погибло. Командир роты тяжело ранен. Еще пять тяжелых.

- А остальные? Мне докладывали про двенадцать раненых

- Остальные в строй вернулись. Я им запрещал, но даже слушать никто не захотел. У Белькевича обе ноги прострелены, а все одно – пусти санитар, я и лежа повоюю…

- Возьми четырех бойцов, раненых надо к нашим отнести. Больше не могу выделить, нас тут, и так, раз – два и обчелся… Командиру взвода скажу, чтоб погибших похоронил, не дождуться они похоронной команды, чтоб с почестями.

- Там еще два десятка погибших, из второй роты. Бойцы их с нашими положили.

— Вот всех и похороним. Финны ночью не полезут. Подкрепления дожидаться будут.

- Товарищ политрук! - Подошел практически бесшумно взводный

- Лейтенант, что по вечерней атаке? Без потерь?

- У нас без потерь. Амилахори немного зацепило шальной пулей. Но он даже на перевязку не пошел. Их полтора десятка выбили. И при штурме пару десятков. Пленных нет, —чуть помедлив сказал лейтенант

- На нет и суда нет. Выставь дозоры, обеспечь, чтоб все отдохнуть успели. Раненые в первую очередь. Четыре человека санинструктору в помощь. Надо раненых в расположение доставить. Еще парочку – похоронить ребят. Мусатова на позиции оставь. Я к нему пойду, подменю, если что, пусть тоже немного отдохнет.

- Товарищ политрук! Тут такое дело… Бойцы интересуются… Просили спросить…

- Да не жмись, лейтенант, что ты конопатишься?

- Правда, что вы еще трех «кукушек» сняли?

- Нашел время слухи собирать. Как бабка базарная, честное слов. Правда. А они что, считают за мной?

- Так точно. Говорят, уже пятнадцать на вашем счету. Как легенду передают вновь прибывшим ваш «птичий счет»

- В эту войну да… Давай, лейтенант, расставляй людей. В четыре часа ко мне. Будем планы строить на день грядущий.

Через несколько минут Руденко был на позиции Мусатова.

- Товарищ политрук!

- Тихо-тихо. Всех финнов переполошишь. Что у тебя?

- Тихо пока. Дали им прикурить. На закате в атаку шли с оглядкой назад, вроде и идут на нас, а сами по сторонам смотрят. Подпустили поближе, дали короткими, они и побежали.

- Да видел – видел. Я только пару раз выстрелить успел, - улыбнулся политрук., - завтра новых подвезут, свежих, с чистыми подштанниками. Что по боекомплекту?

- Так, почти, и не стрелял. Дисков семь-восемь пока только выпустил.

- Это хорошо. Вот что, боец, давай-ка поспи вместе со вторым номером пару часов. Кстати, как твоя фамилия-то?

- Красноармеец Калатозов, товарищ политрук!

- Ну, вот и подремлите пару часиков с Калатозовым. Я подежурю. А потом и я пару часов прикорну.

- Товарищ политрук! Мы друг друга сменим, поспите нормально

- Да я пока все равно не усну. Завтра день тяжелый будет. Отдыхайте.

- Ну что, лейтенант, имеем в сухом остатке?

- Пятнадцать бойцов. Раненых тяжелых успели отнести. Погибших похоронили.

- Ну, слушай, что думаю… Командир полка обещал подмогу к завтрашнему вечеру. Держаться нам весь день здесь надо. Во что бы то ни стало. Пока минометы не подвезут – шансы есть. Место здесь хорошее. Главное на высотку их не пустить. Здесь могут численностью взять. Вот пока они в поле – можно поиграть. Пару человек отправь в лес, раненых, пусть спину нам прикрывают. Обойти нас тяжело, но вдруг попробуют. Еще пару человек положи под холмом. Они включаются только если финны поле преодолеют и побегут в атаку. К этому моменту они будут вверх смотреть, на высотку, а у себя под ногами бойцов не заметят. Только пусть позиции хорошенько замаскируют. Землю на бруствер не срезанной травой накрыть, а вместе с дерном, так посвежее выглядеть будет, не так в глаза бросаться. У финнов охотников много, глазастые. На вершине холма сам оставайся и с тобой пару человек. Остальных за валуны. И позиции менять постоянно. Выстрел сделали, перекатились, второй выстрел с другого места.

Противника подпускайте поближе. Издалека стрелять – смысла нет, все равно вряд ли попадете, только себя обнаружите. Пулемет здесь оставь. Хорошее место, я с ним буду.

- Товарищ политрук! Красноармеец Белькевич имеет ранения обоих ног, с ранеными уходить отказался. Просит перенести его к валунам, пониже.

- У него деревня под немцами с первых дней войны. От них ни слуху, ни духу. Вот честно, лейтенант, я его понимаю. Определи куда просит. Только объясни, что не время свою жизнь по мелочам разменивать. Пусть стреляет только наверняка, прицельно. Вот они – богатыри, лейтенант. Мы про таких только в книжках читали, однако же, с нами на одной высоте сидят, безымянной…

- Он после ранения успел напрыгнуть на одного финна, тот выстрелил в упор ему в ногу, но Белькевич его голыми руками задушил.

- Я и говорю – богатыри. Давай, лейтенант, расставляй людей.

Рассветало. Легкая дымка тумана парила над травой.

- Идут. Слышь, птицы закричали?

- Не переживайте, товарищ политрук, встретим.

- Да я и не переживаю.

Вот вдалеке показалось несколько серых мундиров. Справа, слева, еще, еще

- Да сколько же их? – раздался дрожащий голос рядом

- Нам хватит, Калатозов, не переживай.

Кровь запульсировала так, что отдавалось в висках… Еще, еще, еще, выходят и выходят. Чуть пригнувшись идут, цепью.

- Тихо, Мусатов, не торопись. Пусть подходят…

Прошли метров пятьдесят, вскинули винтовки, прицелились. Офицер что-то прокричал, раздались несколько выстрелов с их стороны

- Не дергаться, не дергаться, не видят они нас, не могут видеть, стреляют, чтоб мы себя выдали…

Нет ответа на финские выстрелы. Еще несколько выстрелов. Руденко прицелился в офицера. Еще немного. У финнов застрочил пулемет по нашим позициям, Ба!!! Да это ж Дегтярь! Политрук всмотрелся – вот он, пулеметчик, лежит, красавец. Головой крутит, пытается хоть кого-то рассмотреть… Пулеметчик сейчас важнее офицера. Пора, дальше будет поздно. Выстрел. Пулеметчик притих. Рядом включился пулемет Мусатова. Со всех сторон стали раздаваться одиночные прицельные выстрелы. Финны залегли. Пытаются стрелять в ответ – да куда? Не видят наших бойцов. Вот мелькнул кто-то, выстрелили, но нет там уже никого, а в ответ очередь с пулемета и обмяк финн.

Руденко еще раз выстрелил. Есть, офицер. Но снова включился Дегтярь у противника, сменили пулеметчика. И пули засвистели прямо над позицией Руденко – по Мусатову метит, зараза. Выстрел – и этот убит.

А финны ползут, в сторону наших позиций ползут. Трава высокая, видно их плохо. Сверху раздались несколько выстрелов – ну да, это нам плохо видно, а вот с высотки – вполне так, хорошие мишени. Вскочил один, побежал назад, тут же догнала его пуля, будто споткнувшись упал.

Назад отползают. Затарахтел пистолет-пулемет с их стороны. Еще несколько выстрелов – смолк. Отползают, вот еще несколько человек назад побежали. И еще, и еще… Отступают!!!

Спустя двадцать минут Руденко поднялся к командиру взвода.

- Докладывай, лейтенант!

- Двое убиты, еще двое ранены.

- Значит, все-таки прицельно финны били… Охотники прирожденные.

- Товарищ лейтенант, еще один раненый, Кокорин перевязывает., - раздался голос бойца за бруствером

- Итого десять…. И двое в тыловом охранении… Восемь. Не густо. У финнов что?

- До четырех десятков в поле осталось, но большая часть ушла

- Хорошо. Со вчерашними почти пол роты их здесь оставили… Я по позициям пройду, с бойцами пообщаюсь, наблюдай, лейтенант. План тот же.

За холмом санинструктор перевязывал раненых. Руденко подошел к нему:

- Кокорин, как успехи?

- Трое раненых, товарищ политрук. Один без сознания, еще один тяжелый, у третьего плечо. С плечом, вот, обратно просится, на позицию. Тяжелый тоже просится, но он и говорить-то может с трудом, куда ему воевать…

- Боец, ты правша?

- Так точно, товарищ политрук!

- Так куда тебе на позицию, с простреленным-то правым плечом?

- Да хоть с гранатой, товарищ политрук! С левой приноровлюсь стрелять. Ну, не могу лежать, лучше б убили, чем вот так – мужики гибнут, а я здесь с царапиной отлеживаюсь… Что я, баба, от каждой царапины в кусты бежать?

- Прохоров, верно?

- Так точно, товарищ политрук! Я ж в роте с конца июня, уже был ранен легко, ротный разрешил остаться, да на мне как на собаке, мгновенно все зарастает, глазом моргнуть не успеете…

- Держи, Прохоров. Парабеллум. У финского офицера вчера затрофеили. Специально для тебя хранил, - улыбнулся Руденко

- Спасибо, товарищ политрук!

- Да за что спасибо-то? Это тебе спасибо, красноармеец. И от меня лично и от всей нашей роты.

- Товарищ политрук! – обратился к Руденко Кокорин – разрешите и мне в строй? Нас мало осталось, совсем ничего. Раненые перевязаны. Лишний ствол не повредит.

- Нет, Кокорин! Вот тебе никак нельзя. У тебя миссия святая. Ты нам надежду даешь и жизнь. Знаешь, Кокорин, в бою первым берегут командира, вторым радиста, а третьим санитара. Командира не сберегли, радиста у нас нет, только ты и остался, - улыбнулся Руденко – и сберечь тебя необходимо, ты наша надежда выбраться отсюда живыми.

На дне окопа сидел командир взвода с одним из бойцом, курили.

- Уж полдень близится, а финнов-то все нет, лейтенант, - раздался сверху голос Руденко, заползающего в окоп - о чем это говорит?

- Ни о чем хорошем, товарищ политрук…

- А ты философ, лейтенант, хотя не могу не согласиться. Ждут они чего-то или кого-то. Перекусить успели?

- Так точно!

- Подскажи, где Белькевич? Пойду к нему наведаюсь. Уж очень мне хочется с богатырем нашим пообщаться

- Вон за тем валуном

Руденко выглянул из окопа в направлении места, на которое показывал взводный:

- Идут, приготовиться!

Замполит ужом юркнул из окопа и стал переползать в сторону позиции Мусатова, вглядываясь вперед, в сторону вражеского леса. « Ба, да сколько же их?»

Спустя пару минут, тяжело дыша, он сместился к пулеметчику:

- Мусатов, сколько насчитал?

- Под сотню…

Пройдя порядка сотни метров, финский офицер что-то закричал, и противник побежал на наши позиции, пытаясь стрелять на ходу.

- Давай, Мусатов, поливай!!!

Длинной очередью пулемет прошелся вдоль цепи. Кто-то упал, кто-то стал оборачиваться по сторонам, кто-то продолжал бежать, несколько человек встали на колено и стали целиться. Вокруг затрещали винтовочные выстрелы, раздался звон от попадания пуль по камням, свист от пролетающей рядом смерти. Руденко выстрелил. Еще выстрел. Еще. Финский офицер снова что-то прокричал и снова поднялся противник, побежал вперед.

Мусатов примкнул очередной диск и снова затрещал пулемет, но бегут, бегут, будто поняли, что под холмом, среди камней и валунов ждет их спасение. Смолк пулемет. Руденко повернул голову – лежит Калатозов, пулеметчик крутит головой в поисках заряженного диска. Нашел, примкнул. Снова застрочил. Руденко выстрелил. Есть. Упал офицер. А до холма все ближе.

Взрыв. Еще один. Еще. Прямо под холмом. Бойцы, лежавшие в засаде, внизу, кинули несколько гранат. Снова смолк пулемет. «Последний диск» - подумал Руденко. Первые финны, тем временем уже скрылись за валунами. Еще взрыв – на позиции Белькевича, рядом с валунами, за которые забежали первые атакующие. Винтовочные выстрелы не умолкают. Все, они уже начали подъем на высоту, дальше будет поздно…

- Рота! Примкнуть штыки! В атаку! Вперед! – что есть мочи заорал Руденко.

Первым выскочил из укрытия и бросился вниз.

- Ура! – раздался справа одинокий голос

- Ура! – раздались пару голосов слева

Вот он, за валуном лежит, целится. Полетела граната. Взрыв раздался практически одновременно с выстрелом. Сверху застрочил вновь пулемет. Успел дозарядиться Мусатов. Короткими бьет.

Впереди окоп, видно вторая рота готовила, в нем два финна, смотрят налево, целятся. Один успел выстрелить, но и Руденко уже добежал. Как снег на голову обрушился на них. Первого вырубил прикладом, практически с лета, повернулся, вот второй начинает поворачиваться. Будто замедлилось все вокруг. Удар ногой в живот финну. И практически мгновенно втыкает ему в горло нож. Перед глазами все побелело. Голова закружилась. Плечо горело так, будто прижгли чем. Когда только успело зацепить? Нет времени разбираться, чуть ниже еще один, Руденко вскинул винтовку, практически не целясь выстрелил. Есть, попал.

Справа от Руденко в таком же окопе взводный заколол еще одного штыком. Еще пара слегла от пулемета Мусатова. Побежали финны. Побежали!!!

Снарядил очередной магазин. Выстрел. Выстрел. Еще один захватчик остался лежать на подступах к безымянной высоте.

Спустя двадцать минут, Руденко поднялся на холм. Боль пронизывала все тело. Голова кружилась. Левой руки практически не чувствовал. Там, внизу, один из красноармейцев перевязал плечо, но повязка уже пропиталась насквозь кровью.

- Где взводный?

- Убит, товарищ политрук.

- Боец, срочно, уточни потери.

Из окопа выполз один из красноармейцев и пригнувшись устремился вниз.

- Как же вы взводного-то не уберегли?

- Товарищ политрук, вы закричали «В атаку!» он и побежал. Сразу, без раздумий. Я за ним. Успел он одного заколоть, еще двоих застрелил… Там и погиб, на склоне.

- Цыкин, верно?

- Так точно, - отозвался пограничник, перевязывающий себе ногу.

- Давай помогу. Санитар где?

- Тяжелых перевязывает.

Спустя десять минут к ним подошел красноармеец:

- Товарищ политрук, разрешите доложить?

- Давай.

- Четверо убито. В строю семь человек. Из леса, те, что были в тыловом прикрытии, как услышали, что мы в штыки пошли – прибежали. Плюс еще один из леса пришел, со второй роты.

- Лесного жителя ко мне. Посмотрим, что за гусь. Мусатов жив?

- Так точно

- Белькевич?

- Погиб. Гранатой подорвал себя и троих финнов.

- Я на позицию к Мусатову. Раненых чтоб всех Кокорин осмотрел. Это приказ. Снаряжайте магазины, богатыри!

Спустя пару минут Руденко подошел к пулеметчику. Тот снаряжал диски.

- Мусатов, как Калатозов?

- Убит. Поначалу хрипел, пытался сказать что-то, да я не слушал, и не услышал бы... Отнесли его ребята к остальным погибшим.

- Земля пухом.

Минуту помолчали

- Николай Матвеевич, пару дней назад письмо родным написал, отправить не успел, если что – отошлете?

- Вряд ли. Не выдержим мы следующую атаку, Мусатов. Некем больше. Семь человек в строю.

- Вы выживете, - улыбнулся Мусатов

- Это почему еще?

- Заговоренный вы. Вас пули облетают.

- Облетают, да не все. Некоторые не знают, что облетать должны, - улыбнулся Руденко, - пуля – дура.

- Ну, а коли жить нам осталось шиш да маленько, закурить не будет, Николай Матвеевич?

- Держи. Ты лучше о другом думай. Сколько их сейчас в атаку шло? Рота? Почти две сотни штыков. А нас десяток был. И устояли. Не прогнулись. Мы с вечера приголубили не меньше полутора сотен. А нас было-то тридцать человек. Красиво умираем. Хоть книжки пиши…

Спустя час, на позицию к Мусатову и Руденко подполз санитар.

- Кокорин, как раненые?

- Там только тяжелые остались. Кто без сознания, кто пошевелиться не может, остальные на позиции вернулись. Сказали Вас перевязать надо, вы ранены?

- Царапина. Жить буду. – Руденко попробовал пошевелить рукой, боль будто прожгла все тело.

- Вот что, Кокорин… Помнишь ручей, через который мы сюда перебирались?

- Так точно.

- Давай переноси тяжелых через ручей. Скоро финны обратно попрут, чего греха таить, вряд ли устоим. Раненых спасти надо. Финны вряд ли сразу в лес сунутся, а к вечеру командир полка обещал подмогу дать, там раненых наших и найдут, все равно через этот ручей перебираться будут. А мы попридержим супостатов сколько сможем.

-Но…

- Без всяких «но», санитар! Это приказ!

Что-то свистнуло впереди, в лесу и, практически тут же на склоне раздался взрыв и полетела вверх земля, вперемешку с камнями

- Ложись!

Еще взрыв. Теперь чуть выше.

- Идут, товарищ политрук, вон из леса выходят.

- Вижу, не стреляй пока

Еще разрыв. И еще, спустя несколько секунд.

- Один только миномет работает, но больно уж точно бьет зараза.

Еще разрыв, немного выше позиции. Спустя несколько секунд совсем рядом рвануло. Руденко упал. В ушах звон. Перед глазами снова пелена. И дикая боль огнем прокатилась по всему телу. Еще разрыв, в этот раз по вершине холма. Вот уже отчетливо видны финские шеренги. Быстро приближаются. Офицера не видно.

- Мусатов, давай!

Тишина в ответ.

Продолжение во 2 части...