Изучал знакомые места с высоты, увидел монстра...

https://goo.gl/maps/2NySN4xqEmWf5tRz9

Встречайте! Теперь и в Хакасии

Май 2024-го. Мой отпуск, наконец-то, перестал быть миражом на горизонте рабочих будней.

А повод! Сестра и ее бравый муж,(главнокомандующий рулем и бортовым компьютером их вездесущего Renault Ruster, простите, Daster... хотя после этих дорог, "Растер" – имя нарицательное), милостиво пригласили меня в автопробег по Хакасии.

Цель – легендарная Саяно-Шушенская ГЭС. "Легко!" – подумал я, представляя себе плавные дороги и горные пейзажи. Наивный.

Утро в Дивногорске началось с традиционной суеты: Муж сестры, как заправский пит-крю, обходил Daster, выстукивая покрышки и бормоча что-то про "давление" и "протектор".

Сестра упаковывала провиант на случай апокалипсиса: сухари, вода, шоколад, еще сухари... "Мы же не на Северный полюс?" – поинтересовался я.

"В Хакасии степь! Можно заблудиться между двумя кустами тальника!" – парировала сестра, засовывая в дверной карман увесистый пакет с чипсами.

И вот, наш стальной конь (цвета "болотная тина") рванул через километровый мост над Енисеем.

Слева – грандиозная панорама Красноярской ГЭС. "Красиво!" – выдохнул я.

"Ты еще Саяно-Шушенскую увидишь!" – предвкушающе сказал зять, ловко обгоняя фуру, которая, казалось, еле дышала.

Леса за окном сначала лихо взмывали вверх, словно пытаясь достать до облаков, потом ныряли вниз с таким энтузиазмом, что у меня пару раз подкатывало к горлу.

А потом... они просто сдались. Им на смену пришли бескрайние, продуваемые всеми ветрами хакасские степи. "Ну вот, начались наши американские горки... плоские", – пошутил я.

Хакасия встретила нас, как и положено гостеприимной республике: солнцем, что слепило глаза, ветром, пытавшимся вырвать дверь Daster'а на ходу, и гигантской стеллой: "Республика Хакасия!".

"Фотосессия, стоп!" – скомандовал я. Мы вывалились из машины и попытались изобразить восторг, пока ветер не унес зятя с клумбы, к которой он прислонился для устойчивости.

Далее – святое место. База отдыха "Лазурный берег" на озере Беле.

Не для ночевки, нет. Для исполнения нашего семейного, абсолютно идиотского ритуала: купания по колено в ледяной майской воде.

Сторож на шлагбауме, увидев нашу собаку и узнав наш Daster, лишь усмехнулся и махнул рукой: "Опять закаляться? Ледок только вчера у берега растаял, вода – градусов пять, не больше! Держитесь, богатыри!".

Мы важно проследовали к берегу. Вода... Ощущение, будто ноги погружаешь в жидкий азот, перемешанный с иголками.

"А-А-АРРРГХ!" – гаркнул я, подпрыгивая на одной ноге. Сестра визжала. Зять, стиснув зубы, пытался сохранить достоинство штурмана ледяных глубин.

"Гордость Сибири!" – выдавил я, синея, но стоя по колено в ледяной каше.

Ритуал свершился. Мы отогревались в машине, как три пингвина на айсберге, пока Daster нес нас мимо поселка Шира.

"Там, есть, лечебные грязи," – заметила сестра. "После нашего купания, нам любая грязь – лечебная!" – буркнул я, растирая онемевшие пальцы ног.

Абакан. Въезд. "Сколько тут колец?!" – ахнул я, глядя на навигатор, пестрящий кругами.

"Восемь! Хакасский вариант кольцевой дороги вокруг Москвы!" – весело прокомментировал зять, виртуозно лавируя между фонарными столбами и неожиданными съездами.

Город мелькнул за окном калейдоскопом зданий и рекламных щитов. Останавливаться не стали – нас манил Саяногорск и обещание еды.

И вот, при подъезде к Саяногорску, открылся вид, от которого у меня челюсть отвисла.

Горы. Огромные, величественные. И на их вершинах – белые шапки снега, ярко сияющие на майском солнце.

"Вау! – выдохнул я. – Совсем как на открытках!". "Ага, – усмехнулся зять, – только открытки не передают, как этот снег слепит глаза после степи!".

Городок, окруженный этими каменными гигантами, казался игрушечным.

И тут... ОН. На обочине, рядом с остановкой. Огромный. Изумрудно-зеленый, с черными полосками. АРБУЗ.

"Ребята! Арбуз! Огромный! – завопил я, забыв про горы. – Надо купить! Местные арбузы – легендарные!".

Зять притормозил. Мы высыпали из машины и уставились на чудо-ягоду размером с небольшой дачный домик. "Попробуем?" – с надеждой спросил я, уже представляя сочную мякоть.

Сестра ткнула меня пальцем в бок: "Попробуй! Это же арт-объект! Смотри, табличка: "Символ гостеприимства Саяногорска!".

Я подошел ближе. Действительно, железный. И покрашенный. "Эх, – вздохнул я, постучав по холодной поверхности, – а так хотелось арбузика...".

В этот момент на "арбуз" села наглая чайка и презрительно на нас посмотрела. Символ гостеприимства, ага.

Сам Саяногорск показался уютным и знакомым – этакий Ишим в миниатюре, только с горными декорациями.

Нашли милую гостиницу "Енисей". Номер на троих. Вернее, номер для троих, но после того, как мы разложили наши вещи, карты, планшеты, зарядки, запасы провизии и мягкий диван для таксы (тоже полноценный член экспедиции!), свободным оставался только потолок.

"Амбициозные планы требуют амбициозного пространства!" – объявила сестра, раскатывая гигантскую карту Хакасии прямо на двух кроватях.

Зять, достав свой планшет, начал строить маршрут на завтра: Шушенское (теперь поселок городского типа!) и святая святых – Саяно-Шушенская ГЭС.

Засыпал я под мерное сопение и всхлип собаки (наездился, бедный) и шуршание карт сестры. За окном темнели громады Саян, храня свои снежные секреты.

Завтра – Шушенское и ГЭС! Что могло пойти не так?

Продолжение следует...

Второй день в Саяногорске начался, как и положено серьезному путешественнику: с основательного завтрака в кофейне гостиницы "Енисей".

Кофе был настолько крепким, что, казалось, мог запустить турбину Майнской ГЭС, которую мы только предвкушали.

Перед выездом в Шушенское – стратегический заход на рынок. Там, среди гор хакасского сыра и вяленого мяса, нас ждал шедевр городской скульптуры.

На лавочке возле входа восседал бронзовый мужик в помятой кепке, с котомкой и бутылкой условного содержимого.

Это фигура местной достопримечательности – скульптура, ласково именуемая "Бомж". Видимо, памятник вечному философу рынка.

Сестра, верный спутник и хронист моих приключений, решила запечатлеть меня рядышком с уважаемым бронзовым собратом.

Щелчок фотоаппарата. Она взглянула на экран и ее лицо исказилось гримасой, балансирующей между смехом и ужасом.

"Дима! – воскликнула она. – Да вы… близнецы! Нос, скулы, эта… задумчивая печать бытия на лице!"

Я посмотрел на фото. Бомж выглядел более ухоженным. С этого момента мой статус "туриста" негласно сменился на "двойника местной достопримечательности".

Renault Daster, нагруженный продуктами и моим подорванным самолюбием, рванул в Шушенское.

Дорога была живописной: Майнская ГЭС – гигантская флешка, воткнутая в Енисей, и Одинокое Дерево в степи, отчаянно пытавшееся изобразить сердце.

"Вот оно, сердце Сибири!" – пафосно заметил муж сестры. "Скорее, сердце, которому нужен кардиостимулятор", – пробормотал я, разглядывая его чахлую крону.

И вот он – музей-заповедник "Шушенское". Этнографический рай! Настоящая машина времени.

Основа – дома, где коротал ссылку сам Ильич. Заходим в дом крестьянина Зырянова.

"Крестьянина?!" – чуть не подавился я бубликом. "Да это же коттедж премиум-класса! Большой особняк с резными наличниками! Я бы и сейчас тут поселился!"

Гид снисходительно улыбнулась: "Зажиточный". Ага, понятно. Сибирские фермеры уже тогда знали толк в хоромах.

Тут же узнаем лайфхак конца XIX века: Ленину как "неблагонадежному" работать было запрещено. Зато государство платило компенсацию – 8 целковых в месяц!

Оплачивал он этими деньгами жилье и харчи. "В те времена, это стоимость коровы!" – гордо сообщила гид.

Я мысленно прикинул: "8 рублей... Эх, Ильич, ты б сейчас на эти деньги в нашей кофейне разве что два капучино выпил, да и то вприглядку".

Заходим в следующий дом —лавка (магазин) купца. Товары того времени: соль, крупы, керосин...

И тут – инновация! Утюг на углях. "Вау, беспроводной и саморазогревающийся!" – восхитился я.

Сестра фыркнула: "Только уголь подкладывай, и дыму – хоть святых выноси". Ценники читали как захватывающий роман: "Сало топленое – 15 коп. фунт". "Эх, вернуть бы цены..."

Дальше –изба с баней. Не баня, а банный дворец! Высоченные потолки, простор. И тут мое внимание приковала печь с полатями. Табличка строго предупреждала: "Не залезать!".

Идея родилась мгновенно. Пока гид увлеченно рассказывала о вениках, а зять разглядывал ушаты: "Быстро!" – шепнул я сестре. Она схватила телефон, я, как заправский партизан, вскарабкался на печь.

Проблема: полати коротковаты. Пришлось принять позу "лягушка в агонии" – пятки к потолку, лицо, выражающее крайнюю степень дискомфорта и надежды, что гид не обернется.

Щелчок. Я сполз, как мешок картошки, стараясь придать лицу выражение невинности. "Ты идиот", – констатировала сестра, прячая телефон. "Зато фото будет эпичное!" – парировал я, отряхиваясь.

Следующий дом "Пивная лавка" – мужское царство. Женщинам и детям вход воспрещен! "Вот оно было, гендерное равенство по-царски!" – заметил я. Сестру, естественно, как магнитом потянуло внутрь. Еле оттащил.

В пивной пахло историческим хмелем. Зять вздохнул: «Эх, взять бы кружечку… да машину потом кто поведет?».

Волостной суд и острог: Узнали, что писарь получал вдвое больше судьи. «Значит, грамотность всегда ценилась! – заключил я. – Надо было Ленину в писари податься, а не революцией маяться».

Острог впечатлил мрачностью. Лавка с розгами во дворе вызвала у зятя практический интерес: «Интересно, эффективно было?».

Дом "нищего крестьянина". Дом – как дом. Оказалось, "нищий" – это тот, у кого нет лошади. «Безлошадный программист в Ишиме – вот настоящий нищий!» – философски заметил я.

Дом вдовы, где жил Ленин с Крупской.

Гигантское ружье! «Волков отгонял? Или жандармов?» – поинтересовался зять.

Но главное – легендарный книжный шкаф! Гид рассказала, как Ленин, как заправский фокусник, перепрятывал запрещенку по полкам во время обысков.

«Наш человек! – восхитился я. – Мастер перпетум-мобиле книжного конспиративного!».

Вот что значит системный подход к хранению контрабанды. Я бы, наверное, все в печке прятал. Или в утюге угольном.

Наблюдали за работой бондаря (бочки – это серьезно!). Он стучал молотком так вдохновенно, что казалось, вот-вот родит шедевр.

Мастерица филейной вышивки вышивала что-то невероятно сложное. "Вот бы мне такую сноровку... хотя бы носки штопать", – вздохнул я.

Сувенирные магнитики купили – святое дело. Туалет – стратегически важный объект, который лучше не упускать из виду. Зря об этом не подумали заранее.

Физиологические потребности застигли нас врасплох в самой дальней точке музея.

Гида рядом не было. Мы метались, как угорелые. «Туалет только в административном здании на входе!» – пронеслось в мозгу панической мыслью.

Продолжение следует...