Невыдающийся математик, ученик академика А.Н. Колмогорова неожиданно открыл для себя новую тему, цитируем:

«Последние несколько недель я посвятил активным розыскным мероприятиям — искал интересующие меня статьи в старых газетах, хранящихся в филиале Российской государственной библиотеки (г. Химки). После заказа очередной порции подшивок возникло естественное желание убить время.

На глаза попались библиографические указатели — двухтомный «Список заводских многотиражек» (около 9000 названий) и «Список колхозных газет» (около 5000). На удивление, рутинный процесс убиения времени оказался весьма увлекательным и даже плодотворным.

Я встрепенулся, обнаружив две газеты с одинаковым названием «Сталинский забой». Указание мест дислокации (Краснодон и Коксохим) навеяло мысль, что авторы названия исходили не из коварной идеи дискредитации режима, а из стремления повысить эффективность труда в шахтёрских забоях. Аналогично, газета «Динамовец сталинщины» (г. Сталино), по-видимому, не призывала «динамить сталинщину», а была предназначена либо фанатам клуба «Динамо» (создан в 1923 г. Ф.Э. Дзержинским), либо заводчанам завода «Динамо». Коллектив газеты «Сталинский ударник» болел за ударный труд, но вряд ли задумывался о музыканте, играющем на ударных инструментах или о сотруднике ВЧК-ОГПУ, ударяющем подозреваемого.

Дальше — больше.

Если бы И. Ильфу и Е. Петрову в своё время огласили весь список газет, то они, надо полагать, достойно прокомментировали бы существование не только внуков Карла Маркса, но и газет «Сталинские внучата» и «Внучата Ильича». А ещё обнаружились «Белорусский фарватер», «Китобой Украины», «Свинарский Ударник», «За безбожную Пензу», «За безбожный быт», «Клич МОПРа», «Дымосос», «Воздушная МТС» (МТС — это машинно-тракторная станция) и т.д.

На мой взгляд, затронутая тема представляет немалый интерес и для историков, и для лингвистов. Тексты многочисленных газет, издающихся на всей территории СССР, дают возможность посмотреть на жизнь людей того периода (1930-1950-е годы), опираясь на весьма своеобразные, но очень информативные документы. Надеюсь, эти исследования впереди.

А сейчас хочу поделиться некоторыми наблюдениями и представить маленькую предварительную теорию происхождения названий советских газет.

Начать следует с общей оценки массива понятий и идей, отражённых в названиях. Неограниченное влияние весьма немногих идеологических штампов имело следствием творческое однообразие.

Если из почти 14000 названий выделить неповторяющиеся, то останется не более 2000 относительно оригинальных. Всевозможные «Сталинцы», «Ленинцы», «Большевики», «Коммунисты», «Голоса», «Пути», «Знамёна» в различных вариациях заполняли практически всё информационное пространство, окрашенное в «Красный» цвет.

Бросается в глаза резкий контраст между городом (городским посёлком) и деревней. Для заводских многотиражек характерно большее разнообразие тем, нежели в колхозных газетах.

Объяснений несколько. Во-первых, после коллективизации в системе рабского труда люди, выбирающие названия, составляли крайне ограниченный контингент. Неслучайно во многих названиях колхозных газет есть слово «Политотдел», отсутствующее в заводских изданиях. Во-вторых, названия многих газет происходили от производственных процессов, число которых в промышленности много больше, чем в сельском хозяйстве. Наконец, в-третьих, сказывалась большая дистанция в образовательных цензах жителей города и села.

Однообразие культурного ландшафта было предопределено поставленной великой задачей: «Газета — коллективный организатор и коллективный пропагандист». Следовательно, название газеты должно быть лозунгом, мобилизующим специфическую группу товарищей читателей.

Законов композиции лозунгов оказалось немного. Главное требование к лозунгу — наличие ясной цели, сформулированной кратко, — ёмко, динамично. Можно выделить четыре дебютные идеи, влияние которых явно прослеживается при анализе «Списков».

Доминирующая идея — идея тоста, не утратившая в России своего значения и сегодня. (При наличии дефицита фантазии на банкетах «Списки» можно рассматривать и как «Сборники тостов»).

Среди заводских многотиражек около 1500 названий начинались со слова «За...»; среди колхозных газет таких около 1100 (а всего слов в названиях газет — примерно 50000).

Плодотворная дебютная идея имела замечательную реализацию. Вот несколько примеров: «За асфальтовую дорогу», «За хорошую дорогу», «За боевого коня», «За ворошиловского коня», «За выращивание коня», «За большевистский электровоз» («цемент», «уголь»...), «За график цикличности», «За здоровый (вагон, паровоз, быт)», «За кирпич» («кожсырье», «утиль»), «За перелом в сборе маслоналога», «За советский пресс», «За молибден (калий, азот...)», «За социалистическую связь», «За сталинский тракт», «За крепкие кадры», «За генеральную линию партии», «За трезвость», «За советскую топку».

В колхозных газетах встречались и иные мотивы: «За высокие удои», «За зажиточного колхозника», «За-зажиточность и культурность», «За мелкое животноводство», «За мясную проблему», «За культурную колхозницу», «За мясо и масло», «За мясо-бекон», «За рис», «За Родину», «За романовскую овцу», «За удвоение урожайности».

Вторая идея композиции — обращение к корням, т.е. частое включение в ткань произведения корней немногих слов, несущих основную идеологическую нагрузку. Это, конечно, слова «коммунизм», «социализм», «большевик», «красный» с их производными. Но главное идеологическое содержание несли фамилии вождей, которые персонифицировали власть и всячески пропагандировались в прессе, на радио и многочисленных собраниях.

Разумеется, с большим отрывом лидируют Ленин и Сталин. Есть многочисленные газеты «Ленинец» и «Сталинец», а также «По сталинскому (ленинскому) маршруту», «По рельсам Ильича» и т.д.

Широко представлен Киров многочисленными «Кировцами»; имеются «Кировградский горняк» и «Кировградский лесовик». Немало чапаевцев и будённовцев; есть дзержинцы. Единичны такие упоминания: «Блюхеровец», «Молодой Зиновьевец», «Рыковец», «Горьковец». По-видимому, списки газет прочищались в ходе борьбы с троцкистами, зиновьевцами и т.п.

Третья идея композиции — обращение к боевой фразеологии, пробуждающей энтузиазм и остающейся в активной лексике после недавней по тому времени гражданской войны.

Популярен корень «бой» — «Боевик», «Боевой милиционер», «Боец за экспорт», «Боец-переменщик», «Бой за урожай», «В бой за (уголь, кадры, ленинскую учёбу, фанеру, промфинплан, сланцы...)». А ещё были такие газеты: «В атаку», «В атаку за уголь», «В цель», «Бомба», «Вперёд», «Электрификация»; «Дозор печатника», «За боевую связь», «Крепость социализма», «Чекист на страже», «Штурм (леса, лесоруба, озёр, сплава)», «Приисковая атака», «Переменщик начеку», «Мясной штурм», «На штурм в лесу», «Даёшь (ток, блок, диспач, кирпич, зажиточную жизнь колхозника)», «Лесная тревога», «Культ-боец», «Культ-штурм».

Четвёртая идея композиции — включение в лексический ряд названий производственных процессов, а также отраслей, профессий, инструментов.

Вот некоторая выборка: «Аврал на Печоре», «Авто-авиаударник», «Автонормаль», «Ара-мильский шерстяник», «Бабашка», «Бивмовский молодняк», «Бурлак-кооператор (коммунист)», «Вагранка», «Вал», «Валик», «Вальцовка», «Взрывник В.С.К.», «Вальшевский сплошняк», «Выдувальщик», «Глубоконасосник», «Долгостроитель», «Дражник», «Дроворуб», «Дымо-насос», «Дубитель», «Закладчица», «Зачистка», «Знамя (лесоруба, маслобойщика...)», «Корчевалка», «Красная катушка» («колотушка»), «Красный (бисквитчик, бумажник, вискозник, джутовец, консервщик, рубежник, толкач, торфосос)», «Литейщик-штурмовик», «Ловец», «Люмен», «Марашка», «Маслобо-ец», «Мездрильщик», «Меланжист», «Местранец», «Местрановец», «Сталинградский местрановец», «Наждак», «На рейках», «На рельсах», «На рельсах гиганта», «Наша (верстатка, мысль, охота, штурмовка)», «Нитки», «Обушок», «Праздник смычки», «Рабочий осинторфа», «Рашпиль», «Сквозная ударная», «Советская фара» («трубчатка»), «Советский напильник», «Спиртовик», «Тяговик», «Фильерец».

Колхозные газеты дополняли производственную тему. «Без межи», «Большевистский травосеятель», «Борьба колхозниц», «Борозда к социализму», «Будем зажиточными», «Вызов ударницы», «Воговцы на стройке», «Голос (гуртоправа, колхозника, свинаря, скотовода-удар-ника...)» — всего 130 «Голосов». «Ладушкинский механизатор», «Магнето», «На ремонт», «Огни в степи», «Огни коммунизма», «Неверовский колхозник», «Погроминский зверосовхозец», «Поднятая целина», «Подсечка», «Политотделец», «Путь скотовода», «Рабочий Мерано», «Рулевой совхоза», «Росторгиновец», «Свеклоударник». (Надо заметить, что перелом в деревне после 1929 г. был настолько велик, что пришлось газету «Великий перелом» переименовать в «Верный путь»).

Обнаружилось, что тема ГУЛАГа не была обойдена. Об этом говорят названия: «Алтайский голос заключённого», «Вохровец Дмитьлага», «Голос заключённого», «Эхо заключённого», «Путь к исправлению». Определённо, на Архипелаге ГУЛАГ существовала пресса, содержание которой, видимо, слабо проанализировано.

Предварительный анализ статистики употребления частей речи приводит к выводу о несомненном лидерстве существительных, а также (с некоторым отставанием) прилагательных, 473 образованных от немногих имён нарицательных и собственных (сталинский, стахановский, советский и т.д.). Ещё один источник слов — неологизмы. Например, упомянутые выше странные «местранцы» — это члены профсоюза местных транспортников.

Стремление к краткости ограничило действие призыва Пушкина «Глаголом жечь сердца людей». Возобладала линия Блока: «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека».

Глагольных форм немного, но они впечатляют.

Как уже отмечалось, в списке заголовков с участием глаголов лидирует «Даёшь!». Другие примеры немногочисленны: «Бьём тревогу», «Включай на девятку», «Гляди в оба», «Мы жизнь куём», «Рельсы гудят», «Работать (по-новому, по-сталински, честно, ударно)», «Крепим колхоз», «Крепить железную дисциплину», «Родина зовёт».

Числительные употреблялись редко. «За 130 тысяч тон воздушного торфа», «За 3 тысячи тонн», «За 6 условий победы», «За 107 тракторов». Порядковые числительные тоже немногочисленны: «За вторую пятилетку», «Ударник вторых путей», «За третью пятилетку», «За третью металлобазу СССР», «Одиннадцатый на страже».

Выявились и другие сюжеты. Так, подчёркнутое внимание уделялось одному из органов чувств — зрению. Были такие газеты: «Глаз швейника», «Партийный глаз», «Зоркий чабан», «Око», «Око (совхоза, горняка, лесопильщика, печатника)».

Обоняние, осязание и вкус были обойдены вниманием, но слух представлен газетой «За слух и речь», а также шумовыми эффектами — газетой «Под гудок» и предтечами радиостанции «Эхо Москвы» — газетами «Эхо (границы, гудка, завода, заключённого, станка)». Представить себе такие «эхо» трудно.

Следует подчеркнуть некоторую ограниченность производственной проблематики в колхозных газетах. Так, проблемы крупного рогатого скота и козловодства никак не представлены. Но свиноводству и свинарям уделено большое внимание. По-видимому, существовали также рамки, ограничивающие фантазию составителей названий. Скажем, вопреки ожиданиям, газеты со словом «навоз» и соответствующими прилагательными не обнаружены.

Каковы практические выводы?

Во-первых, с помощью выделенных законов композиции можно конструировать лозунги для нашей современной действительности. Скажем, для отдельных регионов злободневен лозунг «Даёшь удвоение ВВП за три года!», а для других — «Даёшь утроение ВВП за два года!». Актуальны лозунги «За нанотехнологии», «За судо-авиакорпорации», «За здоровый капитализм!», «За суверенную демократию», «За Россию 2020».

Во-вторых, взгляд на современную жизнь через призму устроения прессы (и СМИ вообще) может оказаться весьма поучительным. Тема, вполне достойная диссертационных исследований.

Читайте газеты. Ходите в библиотеки. Не пожалеете«.

Абрамов А.М., О наших лозунгах / Великий отечественный мир, или Колмогоровский проект XXI века, СПб, «Образовательные проекты», 2021 г., с. 471-474.

+ Ваши дополнительные возможности:

1) УНИКАЛЬНЫЙ КОНТЕНТ: НОВЫЕ ТЕМЫ & СОЗДАНИЕ НОВЫХ ЖАНРОВ

2) VIKENT.RU: #развитиеличности и #развитиемышления

3) ОТКРЫТИЕ  & ЗАКРЫТИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ № 50 «СТРАТЕГИИ ТВОРЧЕСТВА»