Фигурных элементов либо не было вовсе, либо повторялся один и тот же унылый набор "сердечек-корабликов-якорей", который кочевал из коробки в коробку, будто по наследству.

Запах. О, этот въедливый дух клея, пылии старой дачной мебели, от которого хотелось немедленно открыть все окна, даже в минус двадцать.

Мы ныли об этом друг другу в голосовых сообщениях глубокой ночью, когда дети наконец-то засыпали, а мамы, через пол-Москвы, делились обидой на весь пазловый мир.

И вот однажды в 2024 году, допивая уже третий чай, я тихо сказала: «А давай сами сделаем. Чтобы было от человека для человека, чтобы за каждым пазлом стояли настоящие художники».

Слово за слово — нашли крошечную московскую мастерскую со стареньким, но честным лазером. Сами нарисовали первый эскиз, от души и чуть кривовато. Ради смеха спрятали крошечную лягушку (у Алины в детстве была точно такая же карманная путешественница). Нарезали тридцать пробных коробок и разослали друзьям.

Через неделю друзья стали перезванивать:«Где взять ещё?». Так, почти случайно, родился Kvazzl.

Сейчас у нас своя мастерская в Москве и лазер, который режет так нежно, что детали буквально целуются друг с другом. Иллюстрации рождаются под руками живых художников, тех самых, что проливают кофе, ругаются с котами и порой плачут над особенно красивым закатом. А раскладку деталей придумывают настоящие художники по резу: для многих именно их работа важнее самой картинки, и мы их прекрасно понимаем.

Лягушка осталась, стала талисманом и прячется теперь в самых неожиданных местах наших картин. Мы до сих пор печатаем небольшими тиражами, от ста до пятисот штук, иногда пакуем коробки сами, под сериалы, аудиокниги до утра.

Но каждый раз, когда кто-то пишет «спасибо. Я просидела полночи, забыла про время и просто наслаждалась тишиной», мы понимаем: всё не зря.

Kvazzl — это про честное ремесло, про картины, от которых внутри становится тепло и спокойно, про пазлы, которые вешают на стену, как маленькую личную сказку. Это про нас.