Целый пузырёк зелёнки вытек на стол. Что делать?

Потом села искать теги к посту. Какие ещё можно добавить?

Детство в СССР — это не только пионерские галстуки и школьные модели. Это целый мир свободы, где главной площадкой для приключений стал двор. Мир, где синяки и ссадины были такими же обычными спутниками, как конфеты «Барбарис» в кармане или значок октябрёнка на груди. Это была эпоха, когда дети возвращались домой с разбитыми коленками, исцарапанными локтями, но счастливыми глазами. Почему сегодня мы вспоминаем эти моменты с теплой улыбкой, хотя тогда бывало и плакали? Наверное, потому, что полученная травма была не просто болью, а проблемой, приключением, небольшим шагом к взрослению. Мы быстро забывали боль, но помнили, как важно было не расплакаться перед друзьями, и как гордо мы выражали свои "боевые ранения".

Гараж, крыша, высота

Что манило советского ребенка больше всего? Конечно, высота! Любая возвышенность стала вызовом и целью. Гаражи — эти серые бетонные коробки — были настоящим Эверестом нашего детства. Залезть наверх по хлипкой водосточной трубе или по сложенным друг на друга ящикам, как считалось, дело чести.

Почему мы так стремились ввысь? Увидеть желаемый мир с другим ракурсом? Или что-то найти себе и друзьям? Как бы то ни было, падения с сараев, гаражей и недостроенных объектов были чем-то вроде медали за храбрость. "У тебя шрам на колене? Откуда? С гаража упало? Ого, круто!"

Пластыря часто не было. Да и что он, по сути, решил? Пыль сдули (обязательно сквозь сжатые зубы — такой был ритуал), потом бабушка или мама щедро намазывали рану ярко-зеленой жидкостью, которая жгла так, словно туда плеснули кипятком. А потом — вперед, на новые подвиги!

Велосипеды без тормозов и коленки без кожи

У кого был свой велосипед — «Орлёнок», «Кама» или «Школьник» — тот уже автоматически стал героем двора. Не у всех была такая роскошь. Часто катались по очереди, договариваясь «три круга тебе, три мне». А если на великих мероприятиях устраивали гонки или прыжки через самодельные трамплины — тут уж синяки и ссадины были гарантированы.

Мы катались везде: с горками, по лужам, по ступенькам, по узким тропинкам в парке. Тормоза бывало не работали, а иногда их и вовсе не было — тормозили ногами, с юзом на асфальте. Каждый второй (если не первый) падал, но обязательно вставал. Главное правило — не расплакаться перед друзьями.

"Ничего, до свадьбы заживёт!" — говорили взрослые, глядя на содранные в кровь коленки. И ведь правда заживало — быстро и почти без следа. Известно, что у некоторых особо отчаянных велосипедистов на коленях образовывались характерные шрамы. Впрочем, эти «боевые отметки» лишь добавляли уважения в глазах сверстников.

Собаки, которых боялись, но кормили

Отдельная глава советского детства — дворовые собаки. Большие и маленькие, лохматые и гладкошёрстные, злобные и добродушные. Они были частью дворовой экосистемы. «Дружки» — так часто называли этих четвероногих жителей дворов.

Укусы были делом житейским: за то, что дёрнул за хвост, отобрал палку, а иногда и просто так, без всякой видимой причины. После укуса начиналась настоящая драма: столбняк, прививки (и не одна, целая серия!), мама в панике, бабушкины заговоры и травяные компрессы.

Но к счастью — уже через день мы снова бежали и опять кормили ту самую собаку, которая нас укусила. Детская память короткая, тяга к приключениям сильнее всякого страха. К тому же истории о собачьих укусах и последующих прививках добавляли определенный статус среди сверстников: "Я уже уколов от бешенства сделал! А ты?"

Зелёнка — главное средство медицины

Если бы было нужно выбрать символ советской домашней медицины, им, конечно же, стала бы зелёнка. Этот ярко-зелёный раствор был настоящей панацеей: от пореза, укуса, ожога, синяка — от всего! Флакончик с зелёнкой имелся в каждом доме, в каждой сумочке заботливой мамы, в каждой аптечке.

Мазали зелёнкой обильно, не экономя — так, что она стекала по коже, пачкая одежду и всё вокруг. И обязательно «дули», чтобы не щипало. Этот ритуал сопровождался словами: «Потерпи немножко, сейчас пройдёт». И действительно проходило! Возможно, не столько от лечебных свойств препарата, сколько от самовнушения и заботы близких.

Зелёные ноги, локти, лбы — всё это было признаком активного, «боевого» детства. И если ты приходил в школу с зелёным пятном на лице, тебя не дразнили — наоборот, с уважением расспрашивали: "Где успел? На стройке? На велике катался?"

Кто нас лечил и как мы выживали

Первую помощь обычно оказывала мама — с ваткой, йодом, той же зелёнкой, с подорожником, приложенным к ране, с компрессом из капустного листа. В школе была медсестра, которая могла заклеить ссадину пластырем или смазать зелёнкой царапину. Бабушки давали свои советы, основанные на многолетнем опыте: «Поплюй на ранку, быстрее заживет» или «Приложи мёд с солью, к утру всё пройдёт».

Удивительно, но мы действительно выживали — без страховок, без паники, без повышенной осторожности. «Само пройдёт» — это был главный принцип того времени. И проходило! Организм молодой, сильный, закалённый в играх на свежем воздухе.

Главное не заплакать, даже если больно. «Мальчики не плачут», «Будь независимой, ты же девочка» — эти фразы мы слышали постоянно. И становились сильнее — может быть, не всегда физически, но точно морально.

Что мы вынесли из этого детства

Что дало нам это "травматическое" детство? Прежде всего — закалённость, крепкие нервы, крепкий иммунитет и неизменное чувство юмора. Мы научились не бояться боли, преодолевать страхи и не сдаваться.

Мы вынесли главное: не страшно упасть — страшно не попробовать. Попытайся залезть на дерево, надо прокатиться с той крутой горки, я должен перепрыгнуть через тот овраг - всё это были цели, которые мы себе ставили. Жизнь дана для приключений, шрамы — это просто история на нашем теле.

И, конечно, теперь мы сами говорим своим детям: «А я в твоем возрасте с гаража падал — и ничего! А ты из-за такой мелочи плачешь». Круг замкнулся, поколение сменило друг друга, но детство всегда остается временем открытий, проб и ошибок.

Заключение

Да, детство в СССР не всегда было безопасным по современным меркам. Но оно было настоящим — искренним, живым, полным впечатлений. В каждом шраме — целая история, в каждой ссадине — приключение, которое мы пронесли через годы.

Мы выросли не в стерильном мире антисептиков, а в мире, где каждое падение делало на нас сильнее.

И, может быть, именно поэтому мы с такой теплотой вспоминаем те времена. Не потому, что тогда было легче или лучше, а потому, что мы были настоящими — со всеми нашими синяками, шрамами и зелёными пятнами на коленях.

via