Сильный ливень обрушился на детский лагерь под конец дня. Вожатые развели детей по корпусам и беседкам и всячески пытались их развлечь. Но девятилетние Влад и Миша все норовили сбежать в местный магазин за вкусняшками. Старшие буквально хватали их за руки при каждой попытке побега.
– Да мы быстро, даже намокнуть не успеем. Тут же совсем близко! – умолял вожатую Влад, то та не поддавалась.
– Нет, нельзя! Думаете вы одни в магазин хотите? Все хотят, но ждут. И вы подождёте. Пока дождь идёт, никого не имею права отпустить.
Мальчики отчаялись и уселись на перила беседки, подставив ноги под поток воды, стекающий с крыши.
– Ноги засунь в тепло. Заболеешь, – к Мише подошёл знакомый из старшего отряда. Их мамы дружили. Это была первая поездка для Миши, так что его мама попросила Борю присмотреть за сыном. Он и присматривал как мог.
– Заболею и что?
– Как что? Положат тебя в изолятор, будут уколы делать.
– Я уколов не боюсь, мне делали дома, – Миша болтал ногами под струёй холодной воды.
– Ну… Эти тебе не понравятся, – шепнул Боря, обхватил его и стащил с перил. Влад засмеялся, но потом пожалел, что привлёк внимание, ибо был стащен следом. Миша насупился. Ему не нужна была нянька. Боря хоть и старше, но всё равно не должен его поучать, особенно при друзьях. Но Боря подошёл к нему с очень серьёзным видом.
– Не вздумай попасть в изолятор, – тихо сказал он. – Даже если заболеешь, делай вид, что здоров, сбивай температуру с градусника. Скажи мне, я тебе сам лекарства принесу, у меня есть.
– Почему? Ты там когда-нибудь был?
– Был когда-то. Давно. Мне не понравилось, – Боря огляделся. – Просто уясни! Не попадай в изолятор и не пей там таблетки!
Дождь закончился, Боря ушёл, а Миша и Влад наконец-то сорвались в магазин. В сланцах они бежали по огромным лужам навстречу сухарикам и шоколадкам. Когда они лежали в комнате и портили себе аппетит перед ужином, Миша задумался о словах Бори. Как он успел заметить за две недели смены, здесь не только Боря боялся изолятора. Никто не хотел туда попадать. Изолятором вожатые пугали непослушных детей, как Бабайкой. И дело здесь было не только во временном ограничении свободы. Одно лишь слово «изолятор» вызывало мурашки по коже. Как-то ребята из их отряда наелись черёмухи, а вожатые неудачно пошутили, сказав, что это волчья ягода, теперь они отравятся, и всем нужно промывать желудок и делать уколы. Дети рыдали от ужаса, готовясь либо к мучительной смерти, либо к процедурам в изоляторе, что для них было равнозначно. Но что есть такое страшное в этом изоляторе Миша не понимал.
Вечером Владу стало плохо. Его знобило, голова болела, он лежал брёвнышком на кровати и не шевелился. Девочки зашли в нашу комнату узнать, почему мы не идём на дискотеку. Увидев Влада, они стали уговаривать его пойти к вожатой за лекарствами. Детям из младших отрядов запрещалось брать с собой лекарства. Только по особым показаниям, предупреждая вожатых. Влад наотрез отказался, сказав, что ничего они не дадут. Отведут его в медпункт, а оттуда прямая дорога в изолятор. Тогда Миша выскочил из корпуса и побежал к Боре за обещанными таблетками. К несчастью, когда он вернулся, Влада уже увели. Оказалось, что на разбор полётов сбежался весь отряд, а вместе с ними подоспела и вожатая. Заручившись поддержкой коллег, она оперативно собрала некоторые его вещи и силком потащила в медпункт.
Влада не было второй день. Навещать детей в изоляторе было запрещено. В свободное время Миша околачивался возле медицинского корпуса, пытался заглянуть в окна, приставал к выходящим медсёстрам, но о друге так ничего и не узнал. Вожатая повторяла одно и то же: «С ним всё в порядке. О нём там позаботятся». Боре он всё рассказал на следующий день, когда пошёл возвращать лекарства. Выслушав, тот помрачнел.
– В чём дело? – спросил Миша.
– Да ни в чём. И зачем вы столько шума подняли? Мелкота недальновидная, – он старательно выгребал остатки йогурта из стаканчика. – А ты чего не ешь?
Миша уже пять минут ковырял ложкой в своём йогурте.
– Он с кусочками. Я такие не люблю. Хочешь?
– Давай, – Боря забрал у него стаканчик, вложил в свой пустой и продолжил есть.
– Чем так страшен изолятор? – спросил Миша. –Ты же был там, неужели всё плохо?
– Я же говорил, не помню. Мне лет десять было. А с тех пор старался туда не попадать.
– Совсем ничего не помнишь? Почему тогда так боишься?
– Да не знаю! Ну…– Боря перестал есть и отложил йогурт. – Я помню, что после него было как-то не по себе. Когда я пришёл, у меня была лихорадка, мне дали горсть таблеток. После этого я ничего не помню. Проснулся уже в палате с другими детьми. Состояние было мерзкое. Голова болела, мысли спутались, ужасно тошнило. Я лежал, как овощ, а внутри все кипело и бурлило. Но самое жуткое это галлюцинации. Ой фу! Даже вспоминать боюсь.
– Что? Что там было? – Миша аж подпрыгивал.
– Отстань! Все. Не хочу, – Боря снова принялся за йогурт. – Зачем я вообще вспомнил.
– И вот этого ты боишься? – удивился мальчик. Он был разочарован. – Да у тебя просто был лихорадочный бред. Чего страшного?
– А я так не думаю. Мне сразу не понравились те таблетки. Какие-то они были не такие.
– Я думал, ты уколов боишься, а тут ещё и таблетки.
– Уколов…Их тоже боюсь. Уколы разные бывают. Как и таблетки… – Боря поднялся со скамейки. – О, смотри-ка кто идёт.
Миша повернул голову. К ним медленно, немного покачиваясь, шёл Влад, бледный, как приведение и прозрачный, как оно же.
– Ну вот у него и спроси, как там в изоляторе, – вздохнул Боря и оставил их.
Но поговорить они не успели. Пришла вожатая и забрала их на репетицию номера для завтрашнего конкурса. Мальчики, правда, так и не поняли, зачем они там понадобились. Миша от участия отказался ещё вчера, а Влад вообще не был в курсе происходящего. Тем не менее до самого ужина они просидели возле сцены, где девочки и парочка несчастных мальчиков репетировали танец. Получалось не очень складно, как и в любой детской самодеятельности, но все очень старались, кроме мальчиков, конечно. Особенно старалась Вероника, которой доверили постановку номера. Как настоящий хореограф она носилась по всей сцене, поправляя то руки, то ноги несостоявшихся танцоров, что изрядно их раздражало. Если бы не вожатая, которая вмешалась в процесс и успокоила Веронику, последняя довела бы свой ансамбль до ручки и была вынуждена танцевать соло.
Во время разборок мальчикам удалось сбежать. Влад потащил Мишу в магазин. После дней, проведённых в изоляторе, ему безумно хотелось чего-нибудь сладенького. Он понемногу отходил. Лицо порозовело, взгляд снова стал живым. Какие чудеса порой творит шоколад. Мальчики уселись на скамейку в тени кипарисов.
– Расскажи хоть, что там было. Правда всё так ужасно? – наконец спросил Миша.
Влад прожевал шоколадку и запил её соком.
– Ну, как тебе сказать… Я в общем-то мало что помню. Вот правда. Но если бы меня попробовали запихнуть туда ещё раз, я бы сбежал.
Что-то подобное Миша уже слышал. Он не мог понять, чего такого можно делать там с людьми, чтобы они после выздоровления выглядели хуже, чем при болезни. А главное, ничего не помнили.
– Ну хоть что-нибудь помнишь? Нельзя же провести там два дня и ничего не запомнить. Кстати, а что с тобой было то? Простуда?
– Не-а. Сказали, я на солнце перегрелся, ещё утром до дождя. Насыпали мне кучку таблеток каких-то, да я и уснул. Не помню точно. Проснулся в комнате с кроватями, – Влад задумался, а потом достал из кармана пакет конфет и начал вытягивать хвосты мармеладным червякам. Но Миша не отставал.
– А чувствовал себя как?
– Да нормально я себя чувствовал! Чего ты пристал? Тошнило немного, голова кружилась. Из-за температуры, наверное, – он шмыгнул носом. Мише показалось, что его глаза стали влажными. Оба молчали. Миша решил не расспрашивать его дальше. Как бы то ни было, мало у кого остаются приятные воспоминания о времени, проведённом в больнице, пусть даже в детском лагере.
– Я правда мало помню, – почти шёпотом сказал Влад. –Но вот то что мне снилось это жесть, – он отвернулся и вытер лицо краем футболки.
– Что тебе снилось?
– Что меня пытают. Фашисты. Связали и что-то делают со мной. А ещё кого-то убили. По-моему, кого-то из моих одноклассников. А потом снилось, что ты в море утонул. Много чего ещё, – Влад снова побледнел.
– Весело, – пробормотал Миша. – Точно! Фашисты! Нам же старые военные фильмы показывали. Вот твой мозг и вспомнил.
– Вспомнил… Не вспоминал бы лучше, – Влад посмотрел куда-то за спину Миши и вскочил со скамейки. – Бежим! Это за нами!
Миша повернул голову. Грозя кулачком, на них надвигалась вожатая. Они действительно надолго смылись, никого не предупредив. Виноваты. Она долго отчитывала их за самоволку, а потом вздохнула и повела за руку на ужин.
После еды весь отряд пошёл на КВН, а Миша сказал, что плохо себя чувствует и остался в комнате. Он не мог перестать думать об изоляторе и об ужасных впечатлениях, которые тот оставлял своим пациентам, но обделял их воспоминаниями о вещах, происходивших там. Через час в комнату вернулся Влад. Он привёл Борю с его аптечкой, чтобы подлечить соседа, но опоздал. В это время Миша уже сидел в медпункте.
Медсестра поставила ему термометр, и по окончанию измерения тот неожиданно выдал 37,5 градусов. Точно такую же намерили мальчику, который пришёл с ним в одно время. Оба жаловались на головную боль. Медсестра уточнила номера отрядов и сказала, что свяжется с вожатыми, а пока им следует остаться здесь. Она выдала мальчикам одинаковый набор таблеток и стаканчики с водой. Пока второй мальчик запивал каждую таблетку отдельно, Миша сделал вид, что проглотил всю жменьку сразу и демонстративно осушил стакан. Таблетки в кулачке он незаметно сунул в карман шорт. Медсестра посадила их на скамейку и сказала ждать, а сама ушла куда-то по коридору. Миша стал наблюдать за мальчиком. Сначала он просто сидел неподвижно, потом его веки потяжелели и стали смыкаться. Убедившись, что они одни, Миша попытался растормошить его, но это не помогало, мальчик засыпал. Точнее как, он вроде спал, а вроде и не спал. Какое-то промежуточное состояние. Миша занервничал. Он не понимал, происходит ли что-то плохое или так и должно быть. А главное, как ему себя вести. Из коридора послышались шаги. Миша так и не определился с дальнейшими действиями, поэтому просто облокотился на спинку и закрыл глаза.
Когда в кабинет вошли, он немного приподнял веки. Рядом с ними стояли медсестра и санитар с креслами-каталками. Они перенесли их податливые тела и повезли по коридору. Стук Мишиного сердца заглушал все звуки. В помещении, куда их привезли было холодно, мурашки забегали по телу. Ступни, кисти, кончик носа окоченели. Их переложили на койки. Руки и ноги обвязали чем-то мягким и прицепили к кровати. До Миши дошло, что бежать уже поздно. Он приоткрыл глаза. Стены вокруг были выложены зелёной плиткой, вдоль них стояло много аппаратуры. Зашла группа людей в белых халатах. Они столпились возле второго мальчика. Кто-то сказал: «Образец номер 4. Ввожу». Миша ничего не мог разглядеть за спинами. Мальчик тяжело задышал, всё глубже и реже. Голоса начали комментировать показания приборов. Послышался скрежет кровати. Приоткрытым глазом Миша видел, как бедолага извивается на койке. Тяжёлые вздохи стали сопровождаться стоном, а после – неразборчивыми звуками и словами. И тут он затих. Слышно лишь писк приборов. Миша закрыл глаза и вжался в койку. К нему подошли и прикрепили что-то на палец. Запищала аппаратура рядом с ним.
– Что с показателями?! – кто-то подбежал к кровати. Миша затрясся. Очевидно, это были не те исходные показатели, которые они ожидали увидеть, после приёма им таблеток. Миша распахнул глаза. Тут же двое кинулись к нему и зафиксировали руку, а третий ввёл раствор в вену. Миша уснул.
Он проснулся в палате. Голова болела и была настолько тяжёлой, что Миша не мог приподняться в постели. Дети сидели на кроватях и разговаривали. К нему подошла девочка и подложила свою подушку, чтобы сделать изголовье повыше. Миша приподнялся. Голова закружилась, начало подташнивать.
– Это от голода, – сказала девочка. – Ничего, скоро кушать позовут. Подожди, сейчас одежду твою принесут.
После обеда Мишу выпустили. Вожатая вывела его из изолятора и отправила в корпус. За углом стоял Влад. Когда Миша подошёл, он протянул ему шоколадный батончик.
– Ну и зачем ты сюда пошёл? – спросил он. – Любопытный, блин. Ну что, помнишь что-нибудь?
– Нет… Только как пришёл. Мальчик там ещё какой-то был.
– А снилось что-нибудь?
– Ничего.
– М-да. Крепко так тебя взяло.
Они потихоньку двинулись в корпус. Навстречу им шёл знакомый мальчик из другого отряда.
– О, Миша! Здорово! Ты как? Куда идёте? – поинтересовался он.
– Всё хорошо, в комнату идём. Сам то куда?
– Да тошнит меня что-то. Вожатая сказала сходить в медпункт. Может что-нибудь даа… – он не успел договорить. Мальчики взяли его под руки с двух сторон и пошли искать Борю с его аптечкой.