Джереми Кларксон, Ричард Хаммонд и Джеймс Мэй поделились закулисными подробностями и своими любимыми моментами перед завершением «Гранд Тур».

После пяти насыщенных событиями сезонов, 41 страны и 187 автомобилей «Гранд Тур» подходит к концу. Финальный полнометражный эпизод вышел на Prime Video 13 сентября.

В специальном эпизоде под названием «На посошок» Джереми Кларксон, Ричард Хаммонд и Джеймс Мэй отправляются в Замбию на трёх автомобилях, которые они всегда хотели иметь: Lancia Montecarlo, Ford Capri 3-litre и Triumph Stag. Отправляясь в потрясающее путешествие по Замбии, они эмоционально прощаются со своей совместной жизнью в «Гранд Тур».

Джереми Кларксон, Ричард Хаммонд и Джеймс Мэй рассказали о своих любимых моментах из сериала, а также о том, как они выбирали автомобили для своего финального приключения и почему хотели, чтобы последний эпизод стал своеобразным «спасибо» поклонникам.

Как вы выбрали место действия для последнего эпизода?

Джереми Кларксон: Хотя за эти годы мы сняли несколько очень запоминающихся и приятных специальных выпусков — таких как «The Middle East Special» (2010) и «Mongolia Special — Survival of the Fattest» (2019), а также ряд других, — мы все трое всегда соглашались с тем, что Ботсвана была нашим любимым местом для съёмок, возможно, потому что это был наш первый опыт, и поэтому здесь присутствует некоторая ностальгия.

Ричард Хаммонд: Мы знали, что хотим завершить съёмки на острове Кубу. Кроме того, думаю, нам немного помог опыт создания шоу во время локдауна. Нам пришлось немного упростить его, и это заставило нас задуматься: «Хорошо, большие взрывы и всё такое — это здорово, но подождите минутку, давайте вспомним, что лежит в основе этого шоу». И именно об этом мы думали, когда прощались со зрителями.

Как вы выбирали автомобили?

Джереми Кларксон: Идея оригинального фильма о Ботсване была такой: почему, уезжая из Лондона и переезжая в Суррей, вы всегда покупаете себе внедорожник? Он вам не нужен. Чтобы доказать это, мы решили проехать на трёх совершенно обычных автомобилях через всю Ботсвану. Мне всегда нравилась идея о том, что машины гораздо крепче, чем кажется. Они могут выдержать так много испытаний; люди не представляют, сколько их автомобиль может вынести, прежде чем сломается.

В этот раз мы сделали нечто похожее: три автомобиля, которые мы взяли с собой в Замбию, на первый взгляд казались нелепыми, но, как вы можете видеть в фильме, они выжили. Концепция заключалась в том, чтобы просто ездить на машинах, которые нам нравились.

Джеймс Мэй: Я всегда говорил, что мы не должны шутить, у нас должны быть вещи, которые нам искренне интересны и которые мы всегда хотели иметь. С такими вещами, как автомобили, это всегда рискованно, потому что неизбежно найдётся машина, которую вы очень любили в детстве, но когда вы её получаете, она оказывается ужасной, ведь ей 40 или 50 лет.

Так что это было немного рискованно, но мы должны были искренне верить в свой выбор, потому что мы не актёры. Мы не можем притворяться, что любим вещи. Я знаю, что история Джереми о том, как он с тоской смотрел на «Лянчу» через окно автосалона, будучи молодым человеком, правдива, потому что я сам раньше проходил мимо того же места и точно знаю, о чём он говорит.

У меня был друг, у родителей которого был Triumph Stag, когда я был ребёнком, и я просто думал, что они потрясающие. У Stag репутация одного из самых ненадёжных автомобилей, которые когда-либо были созданы, но, как ни странно, в этом случае он всё время ехал без проблем.

Было ли эмоционально снимать финал?

Ричард Хаммонд: Не только для нас троих, но и для всей группы. Мы работали вместе десятилетиями и пережили хорошие и плохие времена. Мы видели друг друга в джунглях, покрытых пиявками, измученными и раздражёнными в палатках и палящей жаре, ликующими в самых красивых городах мира. Мы большая неблагополучная семья, так что было много слёз.

Джереми Кларксон: Я ни в коем случае не хочу сказать ничего плохого, но у Джеймса эмоции как у камня. Он просто не проявляет эмоций, так что слёз от него не было. Хаммонд — да. Я сам был на удивление равнодушен, что странно, однако я могу видеться с Джеймсом и Хаммондом в любое время, когда захочу, они всего лишь на расстоянии телефонного звонка, и я уверен, что мы увидимся снова. И я достаточно попутешествовал, я устал от этого.

Я бы расстроился, прощаясь со съёмочной группой, потому что большинство из них начали работать с нами. На острове Кубу есть фотография Расса Эдвардса и Каспера Ливера (оператора) и Энди Уилмана (исполнительного продюсера), которые были в первоначальной команде, и они всё ещё с нами. Вы не можете сказать это о любом другом шоу.

Чего вы хотели добиться с помощью финального фильма?

Джеймс Мэй: Помню, как на одной из первых встреч я сказал, что важно, чтобы нам действительно нравились наши автомобили и мы не позволяли себе слишком много пререканий или агрессивных розыгрышей друг над другом. Я также не хотел быть слишком замкнутым, эмоциональным или зацикленным на себе; это должно было быть радостно. Мы должны были собраться вместе и признать наш общий энтузиазм. Думаю, это довольно сложный баланс, потому что по природе своей мы склонны плохо относиться друг к другу. И есть несколько моментов, подобных тому, когда я говорю: «Я удалю их номера телефонов», как только всё закончится. Это проявление нашей британской натуры и принижение собственных чувств, и я думаю, что это правильно, потому что так мы и поступаем в реальной жизни.

Ричард Хаммонд: Мы хотели сказать зрителям «спасибо». Это самое большое событие в моей жизни. Оно изменило мою жизнь, повлияло на жизнь моих дочерей, всей моей семьи, на всё. И это благодаря зрителям.

Думаю, вы увидите, что каждый из нас искренне говорит «спасибо», и то, как Энди Уилман это организовал — он мастер. Энди Уилману не хотелось заканчивать взрывом; он хотел, чтобы это было искренне. Вы же не надеваете клоунский костюм комика, чтобы сказать «спасибо»?

Какие моменты были самыми яркими в путешествии «Гранд Тур»?

Джереми Кларксон: Мне всегда нравилось въезжать в африканский город. В африканских городах есть атмосфера, которой нет нигде больше. Хараре — вау, какой поющий, кипящий котёл суеты и радости! Кампала такая же.

Самым неожиданным местом за все эти годы была Монголия (The Mongolia Special — Survival of the Fattest, 2019). Это было невероятно красиво. Она покрыта ковром — и я имею в виду полностью покрыта — тимьяном, розмарином и шалфеем. Когда вы едете, вы весь день чувствуете этот запах, постоянно. А потом мы въехали в сосновый лес, и я до сих пор это помню. Монголия была самой приятно пахнущей страной, в которой я когда-либо был, а местность также потрясающе красива. Шесть дней мы ехали практически по прямой линии и ни разу не видели на небе облака, сельскохозяйственное животное, человека, телеграфный столб или пилон — просто не было никаких признаков того, что человек когда-либо существовал.

Ричард Хаммонд: Мы всегда любили Африку, просыпаться в джунглях. Помню, в Сирии, в пустыне, мы жили в огромной палатке, где нас было около 50 человек, и она кипела, и я подумал: «К черту все это», поэтому мы с Джеймсом схватили свои вещи и решили спать в пустыне. К сожалению, невероятно сильный и умопомрачительно холодный ветер дул прямо в спальные мешки. Это была самая ужасная ночь. Мы замерзли до смерти.

Таких ночей было много. Я помню, как лежал в палатке в Боливии при температуре около 35 градусов, где было полно тараканов, которые не давали мне спать всю ночь. А если это были не тараканы, то наркоторговцы на мопедах, которые носились вверх и вниз по грунтовым дорогам.

Помню, как мы поздно вечером гнались за одним из бегемотов Пабло Эскобара, когда мы были пьяны, пытаясь сделать снимок на телефон, а потом подумали: «Бегемоты довольно опасны; наверное, мне не стоит этого делать». Много глупых, замечательных, привилегированных моментов.

Джеймс Мэй: Помню, как в Чили - или, может быть, в Аргентине - я жил в пастушьей хижине с простыми вышитыми покрывалами. Я жил в одной комнате с Хаммондом, и это было похоже на приключение из детства. Это было похоже на отдых в коттедже, и это было действительно великолепно. Мы совершили несколько ужасных походов по всему миру, но все равно было очень волнительно просыпаться в пустыне или в тропическом лесу. Я бы не стал этого делать, если бы не шоу.

То, что мы только что сделали, проехав через Зимбабве и Ботсвану, я не знаю, можно ли вообще организовать такой отдых. Наверное, можно заплатить шикарному агенту, чтобы он организовал это для вас, но это будет очень дорого, так что я видел много мест, которые я бы просто не посетил, если бы это не было частью моей работы.

На протяжении многих лет я постоянно думал: «Как, черт возьми, это произошло?». Это действительно огромная привилегия или огромная удача, как бы вы на это ни посмотрели. Возможность делать это и зарабатывать на жизнь, находясь на телеэкране и посещая зарубежные страны, — все это снесло мне крышу, и я до сих пор поражаюсь.

А теперь бегом смотреть финальный выпуск!

P.S. Добавлю, что я стал постоянным зрителем шоу с 2013 года, как раз на излете «Топ Гир». Кто-то сейчас пойдет пересматривать старые выпуски, но стоит согласиться с Джереми, что надо двигаться дальше, оставив хорошие воспоминания в своей голове...

Ставим лайки, подписываемся!

Больше такого тут!

Каждое лето в небольшой чешской деревне КРАШовице проводится необычное спортивное соревнование — Krašovická jízda. Его участники пытаются пересечь местный пруд по узкому мосту на велосипеде.

Успешных велосипедистов обычно очень мало, но главная цель мероприятия — не победа, а возможность развлечься и попробовать себя в необычном спортивном выступлении.