cuirderussie

Царствования Елизаветы, дочери Петра Великого, запомнилось как период роскоши и излишеств. При дворе регулярно проводились балы-маскарады, а в первые десять лет её правления— и так называемые «метаморфозы», на которых мужчины облекались в женские платья с огромными фижмами, а женщины – в мужское. И хотя на таких маскарадах большинство участников выглядели забавно (если не сказать безобразно), зато выигрывала Елизавета Петровна – мужской костюм ей чудесно шел, подчеркивая ее великолепные формы.

Сама Елизавета Петровна задавала тон и была законодательницей мод. Она меняла по 7 платьев в день и никогда не надевала одно платье дважды. Придворные были вынуждены соблюдать это правило, ибо гвардейцы метили специальными чернильными печатями одеяния гостей – чтобы они не смели показываться вновь в старых костюмах.Что и говорить – в области моды монархиня осуществляла самый жесткий диктат, ничем не прикрытую тиранию. Однажды она повелела всем придворным дамам обрить головы и надеть черные, плохо расчесанные парики. И все из-за того, что белокурая Елизавета, чернившая волосы, не могла избавиться от въевшейся в них краски и вынуждена была их остричь – ей повиновались с плачем. Со временем императрица вообще перестала терпеть похвалы чужой красоте и из зависти преследовала всех мало-мальски смазливых молодых женщин. Стоило несчастной одеться красиво и броско, она тут же становилась жертвой монаршего произвола. Сколько дамских платьев, лент, причесок искромсала она ножницами!

“Однажды, - вспоминала Екатерина II, - при всем дворе, она подозвала к себе Нарышкину, жену обер-егермейстера, которая, благодаря своей красоте, прекрасному сложению и величественному виду, какой у нея был, и исключительной изысканности, какую она вносила в свой наряд, стала предметом ненависти императрицы, и в присутствии всех срезала ножницами у нея на голове прелестное украшение из лент, которое она надела в тот день. В другой раз она сама обстригла половину завитых спереди волос у своих двух фрейлин, под тем предлогом, что не любила фасон прически, какой у них был..., и обе девицы уверяли, что Ея Величество с волосами содрала и немножко кожи”. И уж, конечно, неслыханной дерзостью было явиться ко двору в таком же, как и у нее, украшении или платье: посмевшая сделать это статс-дама Н.Ф.Лопухина была прилюдно исхлестана по щекам, а позднее подвергнута жестокой экзекуции.

После смерти Елизаветы осталось 15 тысяч платьев (многие из них она даже ни разу не надевала), несколько тысяч пар туфель, два сундука шелковых чулок, да еще бесконечное число рулонов французской материи. И это без учёта того, еще 4 тысячи платьев до этого сгорели при пожаре в Москве.

В начале XIX столетия ароматы, в которых доминировали животные элементы, мускус, амбра, цибетин, пользовались небывалым спросом, и про Жозефину говорили: Без ума от мускуса. Наполеон же, напротив, мускуса не переносил. Когда брак Жозефины с Наполеоном был расторгнут, она в отместку бывшему супругу надушила все дворцовые комнаты мускусом. Этот запах не выветривался, по свидетельству мемуаристов, десятилетиями и чувствовался еще в конце века.

Однажды великую американскую балерину Айседору Дункан, приехавшую в 1921 году в Россию, пригласили на творческий вечер… Она подняла глаза от бокала и увидела Его. Он начал читать стихи. Айседора не понимала ни слова, но не могла оторвать от него взгляда. А он декламировал, глядя только на нее. Казалось, что в комнате больше никого нет. Закончив читать, Есенин спустился с возвышения и попал в её объятия.

«Изадора! Моя Изадора!» — Есенин опустился перед танцовщицей на колени. Она поцеловала его в губы и произнесла: «За-ла-тая галава, за-ла-тая га-ла-ва». Это была любовь с первого взгляда, кипучая страсть, ураган. И не важно, что Айседора почти не говорила по-русски, а Сергей не знал английского. Они понимали друг друга без слов, потому что были похожи — талантливы, эмоциональны, бесшабашны..

С той памятной ночи Есенин переехал в квартиру Айседоры. Есенинские друзья-поэты с удовольствием ходили в этот гостеприимный дом, хотя никак не могли поверить, что гуляка и сердцеед искренне полюбил женщину, которая почти в два раза старше его.

Балерина с мировым именем была богата и готова все отдать, только чтобы ее любимый Есенин был счастлив. Кутежи, шампанское, фрукты, подарки. Она оплачивала все.

Но уже через несколько месяцев Есенинская страсть угасла и начались скандалы. В пьяном угаре он кричал: «Дунька, пляши». И она танцевала перед ним и его собутыльниками, без слов показывая и свою любовь, и унижение, и гордость, и негодование. Она видела, что ее любимый спивается, и, чтобы спасти его, решила увезти за границу.

2 мая 1922 года Есенин и Дункан зарегистрировали брак. "Теперь я — Дункан!" — кричал Есенин, когда они вышли из загса. Злые языки утверждали, что он был влюблен не столько в Дункан, сколько в ее мировую славу. и уехали сначала в Европу, затем в Америку.

Но там он из великого поэта стал просто мужем Дункан. От этого злился, пил, гулял, бил, потом каялся и объяснялся в любви.

В Советской России ему было очень тяжело, а без России — невозможно. И чета Есениных — Дункан вернулась обратно. Она чувствовала, что брак разваливается, безумно ревновала и мучилась. Отправившись на гастроли в Крым, Айседора ждала там Сергея, который обещал вскоре приехать. Но вместо него пришла телеграмма: «Я люблю другую, женат, счастлив. Есенин».

Бунтарь Караваджо считал, что если пишешь на картине проститутку, то и позировать для нее должна настоящая проститутка, даже если это изображение равноапостольной Марии Магдалины. Поэтому он отверг обычай всяких "леонардо" да "рафаэлей", приглашавших для картин на эту тему в качестве натурщиц чистых просветленных красавиц. Для его "Кающейся Магдалины" 1595 года позировала некая Анна Бьянкини, девушка весьма плохой репутации. Стоит ли уточнять, что в те времена это было огромным скандалом..

Умирает жемчуг медленно — сначала тускнеет, теряет блеск, затем темнеет и, съёживается, как бы высыхая. Больше всего он любит живое человеческое тело, прикосновение к теплой коже, впрочем, не ко всякой. Кожа нашей последней российской императрицы, Александры Федоровны, обладала редким свойством убивать жемчуг.  Чтобы вернуть блеск своим жемчугам, она повсюду возила с собой молодую крестьянскую бабу,  которая спала в царских жемчугах, омолаживая их своим потом.