SallyKS

Почти сразу звонит пресс-секретарь со словами:

- Это все не подходит! Не хватает оригинальности. Мы напишем сами.

Да слава те! Отползаю в сторонку, давая дорогу молодым.

Но когда до торжественного мероприятия остается буквально несколько дней, меня вызывает директор Сергей. Говорит:

- Они тут просят тебя доработать их сценарий, а то у них что-то не получилось. Начальник не утвердил. Они предлагают взять их и твой сценарии и как-то соединить. А тебе напрямую позвонить боятся – они твой сценарий вроде как обругали. Понимают, что тебе это может быть неприятно.

А мне неприятно не то, что они сценарий обругали (как будто я надеялась, что его на «Оскар» номинируют!), а то, что мне снова надо этим заниматься. Но спасибо за заботу.

Иду к себе, открываю файл со сценарием молодых и резких. Начинаю читать: «В зале гаснет свет, на экране зимний лес. В кадре появляются два валенка, идущие в чащу. За кадром слышно кряхтение и шорох снега…»

Протираю глаза. Какие в жопу валенки, если они там в столовую ходят строем, а кряхтение запрещено дресс-кодом?

Читаю дальше: «Кряхтение усиливается, постепенно переходя в мотив «В лесу родилась елочка»…»

Да, мой сценарий, который предполагал создание видеоролика о результатах работы ведомства, тут и близко не стоял.

Молодые креативят дальше: «По звуку мы понимаем, что это Дед Мороз тащит елочку».

Я даже не спрашиваю, почему он ее тащит обратно в чащу. Типа, Галя, у нас отмена? Вкопает и будет норм?

Заинтригованная, читаю вновь: «Слышен звон бубенцов. Это мелодия на мобильнике Деда Мороза. Кряхтение умолкает. Дед Мороз басовито отвечает на звонок: «Алло, кто это? Комитет по контролю за стандартизацией березовых дров?* Что говорите? Праздник скоро начнется? Я уже иду к вам! И подарки несу!»

Взволнованная неожиданным поворотом сюжета, листаю дальше… Всё! Оказывается, эти юные мозговитые написали только вступление, а остальное взяли из моего сценария. Ищу в глубине текста хотя бы след от валенка – а нету его! То есть Дед Мороз прокряхтел песенку, позвенел бубенцами – и пропал с концами. И моя задача – не соединить два полноценных сценария, пусть один формальный, а второй дебильный, а куда-то внутрь своего дополнительно впихнуть Деда Мороза, его валенки, елочку и бубенцы! Типа, вот наши достижения за прошлый год, а вот Дед Мороз ловит белочку в лесной чаще.

Звоню пресс-секретарю Нине:

- Нина, у вас ролик с Дедом Морозом уже готов?

- Нет, у нас же не утвержден сценарий!

- А когда вы планируете снимать, если у вас до мероприятия неделя?

- А вам не сказали? У нас мероприятие перенеслось с конца декабря на начало января! Нам Деда Мороза вообще теперь не надо! И у нас из подарков будут только грамоты сотрудникам.

- Тогда чего вы от меня хотите? Берите мой старый сценарий и все!

- Нуу… Мы думали, что вы как-то это переосмыслите…

- То есть по лесу идет не Дед Мороз, а начальник вашего ведомства, звенит не бубенцами, а медалями, и несет не елочку, а грамоты? И поет не «В лесу родилась елочка», а гимн вашего комитета?

- Нуууу… Может, начальник просто по коридору пойдет? Как будто он открывает двери, а из них простира… прострётся ваш ролик про достижения?

- А как этот ролик «прострётся», если его в природе не существует?

- А почему?!

Действительно, почему я не побежала своими силами снимать ролик по сценарию, который мне эта же Нина не утвердила? Надо было проявить инициативу.

- Тогда придется ролик снимать в каникулы, - упавшим голосом говорит Нина.

Хотя это и так понятно, на всякий поясняю словами через рот:

- Нина, я ролик снимать в каникулы не буду.

- А почему?!

Раньше я говорила, что больше всего в людях не люблю двойную мораль. Беру свои слова обратно и ими подтираюсь. Теперь на вершине моего рейтинга – незамутненность. Когда человеку даже объяснять что-то бесполезно, в его картине мира вместо тебя две кнопки «делай» и «пошел нахрен». А вместо себя – неземное габаритное сияние. Раньше такие загадочные зверьки были крайне редки, а сейчас их что-то все больше и больше, причем во всех сферах. Этому где-то учат, что ли?

Вчера узнала, что мероприятие прошло по моему сценарию, а в первый раз мой сценарий до руководства даже не дошел, его Нина сразу развернула. Вместо ролика пустили слайд-шоу. Ну и хорошоу.

*Не буду называть ведомство, пусть будет такое.

- Салли, мы специально у тебя под окном запустили, чтобы тебе тоже видно было!

Спасибо большое, чтоб вы были здоровы…

А сердце колотится, как дятел о сосну. Лежу, не могу успокоиться. Подышала, повздыхала – вроде накатывает дрема. И вот снится мне, как иду я по берегу моря и только собираюсь потрогать волну босой ногой, как кто-то хватает за руку.

- Салли, Салли! – тормошит меня одна из гостий. – Я должна срочно спросить!

Приоткрываю один глаз.

- Что случилось? – спрашиваю. Можно, конечно, заорать, но какой смысл?

- Салли, я только что попробовала твой пирог с курицей! Боже, это волшебно! Пиши рецепт, вот ручка!

- Давай потом, ладно?

- Потом я напьюсь и забуду!

- Я-то не пью, я не забуду…

- Ну ладно. А ты спишь, что ли?

Нет, я исполняю танцевальный номер «Ленин в Мавзолее». А в одиночестве, чтобы никто не перевозбудился от грации моих движений.

Еще очень люблю, когда, узнав о моей социальной новогодней инвалидности, мне начинают давать полезные советы.

Первый нах: «Чтобы не спать, нужно есть! Положи себе вот эту баранью ногу, чесночный соус возьми, тут салатик с грибами на закусочку…»

Да зачем мне салат с грибами, если я и так тупо смотрю в ковер, пытаясь понять, закрыты у меня глаза или открыты!

Второй нах: «Танцы прекрасно взбодрят! А врубите что-нибудь веселенькое!»

Кто-нибудь пробовал спать вприсядку?

Слава всем богам, сегодня я отмечаю праздник там, где меня никто не разбудит. Я приготовила еду, упаковала подарки, развесила гирлянды, понюхала живую елку и погладила красивую кофточку. Когда гости будут поднимать бокалы с шампанским и загадывать желания, я уйду в самую дальнюю комнату, завернусь в одеяло и засну. И это будет прекрасный Новый год, полный радости и чудес. Утром, пока все спят, я приготовлю блинчики и солянку. Потому что когда ко мне по-человечески – я тоже всей душой.

Дорогие пикабушники! Поздравляю вас с наступающим Новым годом! Будьте счастливы, любимы, никем не доставаемы и ничем не огорчаемы.

Отдельно благодарю всех, кто принял участие в семинаре о красных трусах (нервным не нажимать!).

Сердечно благодарю @WayIander, @AlexQwe, @Stan89, @dang70, @NikonNLG, @Priliv1305, @irca89. У меня от вас самый лучший подарок!

- У него есть только одно фото, которое ему нравится, - пояснила Зоя.

Так вот где подвох. Спустя два клока выдранных мной с меня волос удалось объяснить, что так сделать не получится. Зоя прислала мне то самое готовое фото с вопросом: «Может, все-таки попробуете? Нейросеть можно подключить».

Понятно. Это секта свидетелей фотошопа, которые верят, что человека, сидящего в профиль, можно «развернуть» в фас, просто скопировав одну часть его лица и отзеркалив.

На готовом фото сидел за столом в свитере и шапке какой-то мутный мужик. Я вздохнула и отказалась фотошопить его в зимнем лесу.

Зоя перезвонила через пару дней и радостно сообщила, что фотосессия в лесу согласована. Мы нашли локацию и отправили фотографа запечатлеть клиента, который, как та Гюльчатай, решил приоткрыть личико.

Фотограф привез нормальные фото, и клиент на них выглядел вполне прилично. Но что-то меня смущало… Присмотрелась к мужику на свежих фото, потом к мужику на мутном фото. Вроде непохож. Да ну, бред какой-то, шапка вон та же.

Звоню Зое:

- Ну как, выбрали фото?

- Да, - говорит она. – Иван Поликарпыч все утвердил, я номер фото вам сбросила в почту. Когда можно будет увидеть окончательный вариант?

- Со слоганом?

- Нет, с фотографией Ивана Поликарпыча! Теперь ее надо прифотошопить к исходнику, я его вам присылала, помните?

- Зоя, минутку. А зачем плохое фото фотошопить на хорошее?

- Так ведь в лесу не Иван Поликарпыч снимался, а его водитель! Просто в шапке и пальто директора. Чтобы вам было удобнее!

- Бл…

- Что, простите?

- Тепло, говорю, на сердце от вашей заботы!

Решение о посылании клиента нахуй принимал директор лично. Так и сказал мне:

- Скажи им, что мы отношения прекращаем. Можешь даже резко.

Я позвонила Зое:

- Мы не будем делать вам календарь. Вы ставите условия, которые нас не устраивают.

- И что я должна сказать директору? – возмутилась она.

- Что я куплю ему змею или черепаху водителю его шапка больше идет, чем ему.

Так и расстались. Хорошо, что никаких документов подписать не успели.

Спасибо @sweetaddicted, @user4757681, @Ashguard, @Pavlovich11, @sergll37, @cekup, @madhun, @terenga74, @PicapyTrikapy, @SexFox, @crucified, @user4850941, @Barlog666, @Zviad, @koradreva, @user4446255, @dang70 и таинственным пикабушникам за то, что пришли на мое шестилетие на Пикабу. На моей реальной днюхе никогда столько народу не было! Всех хороших людей обняла.

Тем временем в другом месте (нервным не нажимать!) песочили одного плохого человека.

Гриша сильно ругаться не стал, просто схватил сердечный приступ, посидел немного на снегу и поплакал от бессилия. А когда оклемался, сказал своим женщинам, что теперь им надо устраиваться на работу, потому что один он больше не потянет вообще ничего. Они испуганно покивали.

До весны семейство проживало в маневренном фонде для погорельцев – жуткая дыра в бывшей общаге, но хоть не под мостом. Гриша работал. Дочь и жена сидели дома и вели хозяйство – ругались с новыми соседями и плакали. Гриша ждал, когда они начнут работать. Прозрачно намекал, что эта роскошная дармовая халупа с удобствами через дорогу дана им не навечно, а максимум на полгода, и если они не хотят жить в обугленных стенах, где окна заколочены фанерой и нет электричества, то надо думать про съем. И думать не головой, а подвижностью жопы – подниматься и идти зарабатывать хоть немного денег. Женщины кивали, но уже не так испуганно.

И вот возвращается Гриша домой, как будто не с этого начались все его проблемы (он так и с женой познакомился – пришел, а с его мамой новая соседка чай пьет, там отдельная история), а жена пьяная и у дочери новый телефон. С хрена ли загуляли, спрашивает.

- Гриша, у нас же такое горе, - говорит жена заплетающимся языком. – У доченьки нашей, Людочки, душевная травма – она чуть не сгорела заживо!

Гриша стал допытываться, откуда у Людочки телефон. Оказалось – жене на работе коллеги собрали немного денег. Но не как погорелице (по этому поводу тоже собирали, но раньше), а в качестве прощального подарка – она уволилась, чтобы помогать дочери прийти в себя от потрясения. То есть раньше жена получала хотя бы 7400 в месяц, а теперь нихуя.

Скандал длился весь вечер. Женщины обвинили его в душевной черствости и напомнили, что он обязан как мужчина. Он сильный и могучий, а они слабые женщины, и вот-вот он их потеряет от такого горя. Гриша надеялся на второй сердечный приступ, но не свезло. И через некоторое время пришел к ясеню (скажите, как его зовут?) за советом.

Гриша хотел, чтобы я(сень) нашла его жене и дочери работу и службу психологической помощи, которая им объяснила бы, что зарабатывать деньги в период страшных испытаний – не зашквар, а богоугодно. Тем более, идти на улицу, как Сонечке Мармеладовой, Людочке не придется. Кассиры в «Пятерочке» сидят в тепле. А жену уже звали и в школу, и в дом культуры… Так пусть психолог объяснит жене, что муж не может больше один работать за троих взрослых, что бухать дома нехорошо…

Но я нашла психолога самому Грише. Как чуяла, что ему нужнее. Оказывается, психологическую помощь оказывают и бесплатно. И даже не очень далеко от Гришиной работы. Насчет работы его бабам я даже не пошевелилась: и кассиров (а куда еще возьмут дочуру без образования?), и педагогов (даже прибухивающих) сейчас ищут с фонарями и отрывают с руками. Это не специалист по рытью траншей в условиях вечной мерзлоты, случайно закинутый на подводную лодку.

Решение суда о выплате соседям ущерба вступило в законную силу осенью, у Гриши начали вычитать половину зарплаты в счет долга.

Через пару месяцев жена и дочь меня прокляли, потому что я нифига не помогла, как обычно. Муж снял себе то ли комнату, то ли квартиру, и не говорит где именно, и даже трубку берет редко. Они давно съехали из маневренного фонда и мыкаются по родне, сменили уже три квартиры. Мать вроде бы нашла работу, дочь не идет никуда, истерит, что хочет прожить свою единственную жизнь не горбатясь на дядю. Делать ремонт в обгоревшей квартире не на что.

Гриша хочет взять кредит и потихоньку все наладить, но возвращаться к семейной жизни не горит желанием. Спрашивает, может, опять к психологу походить? Ему в первый раз очень понравилось.

Передаю большой привет @dang70, @user8086171 и @slaviksar. Вы крутые!

Поэтому когда Витя сказал, что Катя может жить в маминой квартире, а эту территорию должна освободить, она засмеялась. Я, кстати, пересказ этого диалога слышала в двух вариантах – Витином и Катином – и если подача отличалась разительно, то содержание примерно совпало.

- Витя, ты тупой? – спросила Катя. – Я тебе уже сто раз говорила: в однушку я поеду только без детей. Дождемся, пока младший пойдет в садик – и я съеду, а ты оставайся.

- Катя, почему я должен жить в однушке, если мне принадлежит трешка, а тебе ничего не принадлежит? – возмутился Витя. Тоже в сотый раз. Но он выложил козырь. – Я могу выписать детей и тебя и прописать в квартиру к маме, тогда суд не будет возражать!

- Мама не член семьи, с какой стати суд будет детей выписывать от родного отца? – возразила подкованная Катя.

- Так через год я закрою ипотеку, она подарит мне эту квартиру! – торжествующе парировал Витя.

А Катя внезапно… согласилась. Она сказала:

- Если она подарит эту квартиру мне, а не тебе, то я не против. Даже готова смириться, что у детей ухудшатся жилищные условия.

Поскольку это было совсем не то, о чем она говорила раньше, Витя насторожился. И не зря.

- Переедем туда с детьми… - продолжала Катя задумчиво. – В первое время будет тесновато, но потом я куплю двушку сама.

Это было что-то совсем новое, и Витя протер глаза: случайно не подменили жену на более продвинутую модель?

- У меня будет материнский капитал и миллион от тебя, что-нибудь получше найду, - заключила Катя оптимистично.

И тут Вите потребовались пояснения.

- Какой миллион?

- Я внесла в твою квартиру неотделимые улучшения на миллион с небольшим, - скромно пояснила ему жена.

- Катя, ты с дуба рухнула? Ты, когда замуж выходила, уже не работала!

Витино изумление можно понять: он всегда был уверен, что Катя внесла в его квартиру только одно неотделимое, к сожалению, улучшение – себя.

Катя засмеялась.

- А мне деньги мама подарила! И я их вложила в ремонт квартиры, в мебель и бытовую технику!

- Твоя мама телефон в кредит покупает, откуда у нее миллион?! – возопил Витя. – Все расчеты были моими деньгами!

Катя покачала головой: опомнись, несмышленыш… Он что-то доказывал, а она только улыбалась и ничего не отвечала. В общем, супруги снова не договорились, сколько стоит Витина свобода.

Витя вылетел из квартиры в полной уверенности, что жене место в дурке. Но, поскольку Катя всегда его морально давила шутя и без усилий, на всякий случай позвонил теще с вопросом: не дарила ли она дочери деньги?

- Витя, не трави ты мне душу, - ответила теща. – Ты же знаешь, я с Катей ничего сделать не могу, а отца вмешивать не хотела…

Витя сполз по стенке.

Выяснилось, что не только он ощутил большую пользу мамы в борьбе за личное счастье. В период ремонта между Катей и ее мамой было заключено несколько договоров дарения денежных средств в письменной форме. На общую сумму как раз около миллиона. На этом месте разговор с тещей прекратился, но Витину дедукцию было уже не остановить.

Катя, простая сельская девушка без образования, провернула такой финт.

Пока отношения с женой были безоблачными, Витя часть денег хранил дома наличкой. С них шел расчет за ремонт, а потом за новую мебель и бытовую технику. Сначала платил Витя, но потом у него случилось несколько командировок, и Катя нежно и ласково попросила его не беспокоиться. Он и не беспокоился, потому что стройматериалы были привезены, мебель и бытовая техника тоже, а денег убыло ровно столько, сколько это все стоило. Катя улыбалась и вытирала пыль на новой кухне, заботилась, чтобы уставший муж своевременно получал борщ с пампушками.

А теперь оказалось, что Катя все приобретения оформляла в кредит на свое имя. Теперь невозможно доказать, сколько налички было у Вити, зато доказать, что деньги на погашение кредитов ей подарила мама, - легко, вот стопка дарственных. Миллион сумма большая, но не настолько, чтобы женщина с 30-летним стажем работы не могла его накопить.

Юристы сказали Вите: можно побороться, но результат вообще не гарантирован.

И я теперь что-то сильно засомневалась, что Катя когда-то оставила Витины полмиллиона в такси. Мне кажется, она просто не хотела подержанную машину и деньги спрятала. И не прогадала. Через пару лет Витя купил ей новую.

Вся серия постов про двух этих удивительных людей и их высокие отношения - здесь.

Особая благодарность Эльфу-торговцу @WayIander, @SummerOnTheSea, @Juliabamsy, @drugaja и @Stan89. Через неделю будет шесть лет, как я на Пикабу. Куплю на ваши донаты себе какой-нибудь эффективный аналог антидепрессанта.

Если вы хотели знать, кто обидел страуса и как я шикарно провалилась в роли радиоведущей, – вам сюда t.me/pechat_sallyks (нервным не нажимать, антидепрессантами я не поделюсь).

- Ой, ну там надо, чтобы личность фотографа проверила служба безопасности…

Служба безопасности чего, стесняюсь спросить? Это районный музей, там из службы безопасности только вахтер тетя Клава, а она и по фотографии определит, кто наркоман, кто проститутка, а кто профессор кислых щей.

И я позвонила напрямую директору музея.

- Ваш фотограф нам не нужен, мы сделаем фото сами!  - отрезала она.

Так бы сразу и сказали: мы не хотим делиться деньгами с вашим фотографом, найдем самый дешевый вариант и разницу прикарманим. Такая тонкая секретная схема. Но незачем было туда впутывать бумажку с печатью и вахтера.

А когда прислали фото, стало ясно, что они не выбирали дешевый вариант. Они выбрали бесплатный. В буквальном смысле. Они снимали сами. Подозреваю, что некоторые кадры были сделаны даже на телефон. Только не смартфон, а старый дисковый. В общем, для книги не подошло ни одно фото – в помещениях темно, без студийной вспышки хорошо не снять, да еще и на технику, которая является лишь дальней родственницей фотоаппарата. Побочной ветвью.

- А вы попросите для нас студийный свет и штатив у вашего фотографа! – бодро предложила директор музея. – Пусть он нам привезет, а мы снимем заново.

- То есть он проедет три сотни километров до вас, отдаст технику, за которую несет материальную ответственность, и постоит в углу, подождет, пока вы снимете?

Ирония была музею недоступна, и мне сообщили: да, пусть он покажет, как устанавливать вспышку, и подождет, тем более что может потребоваться его профессиональная консультация, как лучше снимать очень маленькие или большие объекты.

Умницы какие. Рационализаторы.

Люди, которые решили пилить бюджет, обладают поистине детской непосредственностью в попытке заставить всех вокруг помогать им в этом благом деле, даже за свой счет. Поэтому они, конечно, страшно обиделись, что я не позволила поиметь нашего фотографа за «спасибо» и барбарыску.

Последствия не заставили себя долго ждать. Моему начальнику позвонил главный музейный начальник и наябедничал: срываем сроки. Но мой начальник уже знал подоплеку и доложил: музей отказывается от нашей профессиональной съемки, хочет обойтись своими силами, но у него плохо получается.

Еще через пару дней директор музея с таким видом, будто ее заставляют продать девственность за пакет пряников, сообщила: мы можем приехать и поснимать экспонаты. Мне все равно нужно было отдать на подпись документы, поэтому я отправилась вместе с фотографом. И не зря.

Борясь за каждую копейку, директор объявила, что фотограф будет снимать только в самых темных помещениях, а остальное сделает Леша, которому наш фотограф, конечно же, одолжит и вспышку, и штатив.

Лешей оказался юноша лет восемнадцати. Сын научного сотрудника музея. Он с надеждой спросил:

- Теперь вы будете фотографировать?

Сам он не горел желанием снимать экспонаты, но отец и директриса его приперли к стенке, так что ребенок позаимствовал старый фотоаппарат у какого-то знакомого и попытался им орудовать. Не знаю, за какой чупа-чупс он трудился, но когда я смотрела, какие он выбирал ракурсы, мне очень хотелось сказать: «Деточка, а вам не кажется, что ваше место возле папаши?»  

Бедный Леша, конечно, не виноват, но спросят за качество книги с меня! Такое у меня выгодное положение: заставить заказчика прислушиваться к моим рекомендациям я не могу, но за результат отвечаю единолично.

- Теперь мы будем фотографировать, - решительно ответила я. Фотограф оттер мальчика в сторонку, выставил свет и отработал в одно лицо.

Директор с кислым лицом наблюдала. Но когда мы ей показали, как детально видны узоры на старинной пуговице при профессиональной съемке, смирилась: придется делиться.

Но если бы это был конец истории! С начальником директора музея мы обсудили, какие фотографии к книге необходимо покупать у федеральных информагентств – к примеру, снимки визита в этот музей важного дяди из Москвы, потому что своих хороших фотографий с события у музея нет. Обсудили, закупили, поставили в книгу. У директора – истерика: категорически против этих кадров, потому что ее на них нет, а на фотографиях музея она есть. И хотя от важного дяди там только размазанное ухо и глаз, как у совы, зато директор во всей красе! Насмерть билась, что оплачивать фотоархив информагентств не будет. Видимо, хотела от гранта еще хоть что-то урвать себе за хлопоты. В конце концов, говорит:

- Если вам так сильно надо, можете фотографии поставить, но оплачивать их покупку я не буду.

Вот ты благородная ман…дам.

И это тоже неповторимая в своей прелести часть моего положения: команды раздают одни люди, а решения об оплате принимают другие. И когда приходишь к этим раздающим команды с просьбой повлиять на ситуацию, они отвечают: «Ну, договоритесь как-нибудь, юридически они самостоятельные, я на них давить не могу». То есть когда тебе было надо заменить в книге вообще все – главы, фото, заголовки, список действующих лиц – ты давил всей душой, а когда речь заходит об оплате – «я устал, давайте сами».

Директор нашей организации всегда выступает за высокое качество работы. А я – за то, чтобы клиент, который хочет испортить себе книгу и карму, а мне настроение, делал это свободно, не стесняясь, потому что он сам потом будет страдать. Вместо этого я должна наглядно доказать заказчику, почему разноцветный шрифт – плохо, почему называть книгу о пенсионерах «Золотой дождь серебряного возраста» - плохо, почему ставить на все страницы фото с собой, любимым, - плохо.

Переговоры о том, что готовую книгу необходимо оплатить, длились четыре недели. Когда все случилось, забирать тираж приехал все тот же мальчик Леша.

- А мои какие-то фото вошли в книгу? – спросил он.

- Нет, - коротко ответила я.

- А мне сказали, что заплатить за работу все равно должны, я же время тратил, - сказал мальчик.

- Радость моя, посмотри мне в глаза, - хотела я дать развернутый ответ. – Ты видишь в них бесконечную усталость, которую лишь слегка скрашивает моя к тебе симпатия. Твой папа и директор твоего папы – редкостные мудаки, которые не заслуживают такого терпеливого юного ангела, как ты. Они сначала взвалили на тебя чужую работу на халяву, а потом решили, что оплатить ее должны мы из своего кармана. Поэтому просто езжай домой, познав всю горечь столкновения твоей жизненной неопытности и дикого жестокого взрослого мира, и больше не позволяй себя обманывать, а то и бутон твой невинности сорвут за просто так.

Вместо этого я сказала:

- И во сколько ты оцениваешь свою работу?

Он как следует подумал, пошевелил губами и ресницами и выдал:

- Рублей в триста хотя бы.

И я дала ему триста рублей.

Друзья, если вы друзья, можно нажать здесь (нервным нельзя!). Там немножко другого забавного (ну, как могу!) и в обсуждениях практически нет модных здесь нынче токсиков.

Спасибо за донаты таинственным пикабушникам. Клянусь, я распоряжусь ими самым достойным образом - куплю какую-нибудь фигню и буду ей радоваться.

- Светлана Федоровна, миленькая, что случилось? Почему книгу ни корректор, ни редактор в руках не держали?

- Ой, Салли, там такая история… - вздохнула она.

В общем, мемуары о своей жизни и учениках она хотела выпустить давно. Но денег не было. И она несколько лет понемногу откладывала, пока не накопила сумму, достаточную для издания небольшого тиража. Поспрашивала в издательствах, где дешевле печатают, выбрала самую доступную цену – и ей за эти деньги просто разлили текст по страницам. А когда она поняла, что получается что-то не то, половину денег уже заплатила. Так и махнула рукой, понадеявшись, что специалисты совсем плохо не сделают.

Может быть, эти умельцы могут на рисовом зернышке выжечь «Тайную вечерю», но в книге это качество не пригодится. Бухнули сто однотипных снимков вместо того, чтобы выбрать двадцать, но сделать их крупно, четко, где люди на фотографиях были бы отличимы от спор плесени и узора обоев. Ни одно фото не обработано. За ту сумму, которую Светлана Федоровна отдала, можно было сделать гораздо лучше. Уж корректора нанять – сто процентов. Но эти подонки написали «публикуется в авторской редакции» - и умыли руки. Да и редактуру простенькую можно было сделать. И объяснить, что такое количество крошечных фотографий никому не нужно, тем более, ни одно фото не подписано.

Мошенничество чистой воды – примерно как «только сегодня датчики дыма продаем для пенсионеров со скидкой 90% - всего за 8500 рублей». И ничем не поможешь.

Поэтому, пользуясь случаем, хочу обратиться ко всем, кто планирует издать бумажную книгу.

Сначала поймите, что в 99% случаев эти пять минут позора вам нафиг не нужны. Беречь леса страны куда более почетно, уверяю. Поэтому успокойтесь, накатите какого-нибудь крепкого алкоголя и ложитесь спать. Если все равно не отпускает – идите в нормальное издательство, где есть редактор, корректор и дизайнер. Да, там дорого. Если издательство хорошее, а не просто нормальное, – пипец дорого. Бумага стоит сейчас почти как черная икра.

Посчитайте деньги. Не хватает? Тогда сверстайте электронный вариант. Тоже деньги, но поменьше. Экологично, экономично и можно распространять. Разбогатеете – отпечатаете по готовому макету. А если кому-то не понравится, то ему не нужно будет ждать пионеров, собирающих макулатуру. Нажал Delete – и место на книжной полке освободилось.