SallyKS

Приходит заказчик из автосервиса. С виду адекватный. Ему нужна статья про то, что любое дело должны выполнять только опытные профессионалы, и в его организации как раз такие, у всех профильное образование, обучение-переобучение и большой стаж.

- Понимаете, - говорит он, - любой дядя Вася из гаражей думает, что знает, как правильно закрутить гайку в колесе, но только профессионал готов нести ответственность за свою работу!

- Понимаю, - говорю.

- Мы же не будем сами себе выдергивать зубы, мы пойдем к стоматологу, причем выбирать станем хорошего, - продолжает он о наболевшем. - Так почему ремонт машины, бывает, доверяют кому попало?

- Согласна, - киваю я. Здравые вещи человек говорит, не поспоришь.

Одним словом, отправили к заказчику журналиста, тот написал статью, я посмотрела — хорошо, доступно, убедительно. Фото сделаны — мастера за работой. Я бы в такой сервис обратилась. Заказчик звонит после прочтения и заявляет:

- Я там все переписал и отправил вам по электронке!

Открываю файл с темой «Вот так нужно писать про нас!»  Я даже не буду сейчас говорить про мелочи типа «человек должен хотеть любить помогать другим людям», «моя мать — многодетная мать, многому научила меня» и «выходя на смену, Иван Петрович надевает на себя не одну рабочую робу, а ответственность и уверенность в своих силах». Я не буду говорить и про то, что человек, рекламирующий услуги автосервиса, зачем-то рассказывает про трудное детство своих родителей, а в следующем абзаце резко переключается на дядю Ваню, который надевает робу. Мне просто любопытно: тот, кто заявляет, что любым делом должны заниматься профессионалы, имеет в виду только свой род занятий? Звоню, интересуюсь:

- Можно мне отредактировать шероховатости?

- Что вы называете шероховатостями? - ощетинивается он. - У меня за сочинения в школе всегда была пятерка!

- А фото какое брать? - спрашиваю.

- Достаточно моего портрета, - сказал как отрезал. - Люди должны видеть, кому они доверяют! Без меня не верстайте, я сам приду и проконтролирую.

Даже спорить не стала. Хрен с тобой, золотая рыбка, плыви в своем разбитом корыте, раз у тебя за сочинения была пятерка, а за логику и здравый смысл как минимум шесть с плюсом. Или все восемь.

Потом заказчик учил дизайнера верстать: «Почему в тексте нельзя делать шрифт разного размера, чтобы сразу было понятно, что в статье главное?», «Сделайте мне заголовок красным, типографии всего один цвет добавить надо будет!» (красный заголовок в принципе треш, а тут еще и страница черно-белая),  «Давайте я сяду за ваш компьютер и покажу, как фото обвести в рамку!» и так далее… Потом он полчаса спорил с бухгалтером, которая якобы неправильно посчитала общую сумму (естественно, счет был правильный). Наконец, все утверждено, отправляю готовый макет в газету. Оттуда перезванивают:

- А заказчик понимает, что выглядит в этой статье как идиот?

- Заказчик настаивает на этом варианте, - объясняю я. - А заказчик всегда прав. Он профессионал.

Вышла статья, заказчик снова звонит. У меня начинается легкое мандраже: неужели прозрел? Но нет, показалось.

- У вас там вакансий нет? - интересуется с довольным хихиканьем. - Я бы вам мог тексты писать не хуже ваших, как видите!

«Смотря сколько вы нам за это будете платить», - хочу ответить я, но вместо этого вежливо поддерживаю шутку:

- Редко встретишь так разносторонне одаренных людей.

- Я вам через месяц-другой еще позвоню, - говорит он все в том же приподнятом собственной крутизной настроении. - У меня еще один бизнес открывается скоро — учебный центр, обучение нейл-дизайну.  Но там я статью сам напишу, не беспокойтесь.

Вспомнился «Золотой теленок» Ильфа и Петрова, где Паниковский очень грустит по городовому, который до революции стоял на Крещатике, а потом стал музыкальным критиком.

P.S. Не позвонил и учебный центр с ногтями не открылся. Не знаю, почему.

Один старый знакомый, прочитав у меня в соцсети, что я буду по работе в его краях, пригласил, как сделаю все дела, заехать в гости. Я обрадовалась, помня, какой это чудесный гостеприимный человек, хлебосольный хозяин, добряк и шутник. Мы раньше общались довольно часто, можно сказать, дружили семьями, а затем он с женой и тремя маленькими детьми переехал в отдаленный район области, и встречи стали очень редки. Года три назад он совсем пропал с радаров — не звонит, не пишет, в соцсетях почти не отвечает. Я пыталась узнать, нет ли у него каких проблем в жизни — вроде бы все нормально, молодая жена, трое детей, огромный каменный дом, почти дворец. Спрашивала, все ли здоровы, — отвечает, что все отлично, лучше, чем раньше. Ну отлично так отлично, зачем навязываться?

И вот я приехала. Меня встретил иссохший пожилой человек, в котором я едва узнала Пашу — только по улыбке и по глазам. Ничего общего с весельчаком, богатырем - бородища лопатой! - какого я знала раньше, в нем не было. Первая мысль: он тяжело заболел. Вторая: умер кто-то ему дорогой, и он не может оправиться. Заходим в дом — вроде бы все в порядке, как обычно: чисто, светло, но… чего-то не хватает. И только когда меня пригласили к столу, я поняла, что тут не так: во всем доме нет еды. Совсем. Мне предложили морковные и свекольные чипсы, сухие лепешки и травяной чай с медом и орехами. Мой друг Павел и его жена Лариса стали сыроедами и перевели на сыроедение троих своих детей 10, 8 и 6 лет.

Вот тут я реально чуть не села мимо стула. Паша, который лучше всех на свете варил уху из семги и уговаривал попробовать, как сочетается горячая, огненная уха с ледяной водочкой? С которым мы однажды зимой в восемь рук (он с женой и я с мужем) лепили пельмени с молодой телятиной, а потом не могли дождаться, пока они застынут на морозе, чтобы поскорее кинуть в кипяток и навернуть их с густой сметанкой и аджикой? Паша, который покорил свою жену, на 18 лет его моложе, блинами с медом  собственной пасеки? Вот этот Паша стал сыроедом и теперь у него на столе только овощи, фрукты, орехи и всяческая трава?

В общем, я угрюмо грызу свекольный чипс (с обеда ничего не ела, а проехала за день, между прочим, больше 400 километров), а Павел тихим монотонным голосом рассказывает, что они с женой продвинулись на пути к физическому и духовному совершенству, а их дети будут еще более совершенными созданиями, потому что постигают правильный путь развития с детства. На круглом столе у Павла нарисован какой-то «тайный» календарь древних славян, который он мне на минутку показал, приподняв клеенку. Над дверными арками у него нарисованы какие-то то ли знаки, то ли руны.

Обоснование правильности этого пути с точки зрения славянской мифологии и «истинного», а не «поддельного» христианства я слушала вполуха, потому что все время отвлекалась: то на его тонкие, как у паучка (или у очень старого человека), пальцы, то на его жену, в которой, казалось, жизни нет вообще, и даже улыбка ей дается неимоверными усилиями, то на его детей, вялых, тоненьких, очень послушных и каких-то полупрозрачных… Дети не едят школьную еду, а младший не ходит в садик, чтобы его там не накормили «отравой». Павел с женой подумывают перевести старших на домашнее обучение, чтобы они не поддавались вредным веяниям сверстников, у которых то американские шоколадные батончики, то шашлыки по выходным.

Павел и раньше не был толстым, просто он был очень здоровым мужчиной, высоким и крепким, в юности работал в кузнице и потом это занятие не забросил. А теперь он стал просто жердь, без малейшей мускулатуры, с сухой обвисающей кожей на щеках и на шее, отрастил длинные волосы, а борода, прежде густая и широкая, стала, как и Паша, в два раза тоньше. Говорит, что кузницу закрыл, потому что много жара вредит организму, а сыроеды и воду греют только до 80 градусов, чтобы не убить в ней то ли полезные бактерии, то ли какой-то там микрокосм. «Паш, да в пень такое совершенство», - хочу я ему сказать, но вместо этого невзначай интересуюсь:

- А в школе вас не спрашивают, почему дети не едят?

- Сначала спрашивали, - отвечает Лариса (она учительница математики и информатики). - Даже говорили, что за сыроедение могут родительских прав лишить. Но все видят, что дети у нас не голодные (вот тут я с сомнением посмотрела на их осунувшиеся, как у взрослых, лица), хорошо одеты, хорошо учатся, имеют дома все условия для нормального развития…

Кто бы спорил. Паша очень состоятельный человек, у него процветающий лесной бизнес и если нужно купить какую-то бытовую технику в дом, спортивную форму или учебные принадлежности для детей, он всегда выбирает самое лучшее. В отличие от городов, где социальные службы действуют решительно, в поселке городского типа все друг друга знают, и никто прямо не заявит своему соседу, что он неправильно воспитывает детей.

Когда я засобиралась домой (под предлогом того, что обратно ехать еще долго), Павел осторожно спросил, имеют ли право социальные службы назначить медицинское обследование детей, чтобы установить, не отстают ли дети в умственном и физическом развитии. Я заверила, что имеют, и что врачи обязательно должны следить за здоровьем детей, а если врачи решат, что детям не хватает витаминов, то нужно прислушаться к их рекомендациям. Павел с Ларисой переглянулись. Ну да, пригрели Иуду.

Домой я ехала с одной мыслью: завтра надо делать шашлыки. Свиная мякоть. Для вегетарианцев, язвенников и трезвенников куриное филе. Абхазская аджика, помидорки, кольца лука, маринованная черемша. Срочно.

Месяц назад к посту о том, как люди требуют денег за «добрые дела» , я написала комментарий со своей историей. Судя по отклику, она многих зацепила и наглостью моей оппонентки, и моим слишком мягким поведением, и я решила рассказать интересующимся, чем дело кончилось. Вот, собственно, комментарий.

Итак, в тот момент у меня был выбор: заплатить деньги, по сути, ни за что, или не платить и пойти на скандал и выяснение отношений. Я села думать. Женщина эта (назову ее Людмила) влиятельная, и при моем отказе, даже предельно вежливом ("извините, мы так не договаривались, вы мне обещали" и т.д.), начался бы скандал, в дело были бы втянуты многие посторонние люди, в том числе мой непосредственный работодатель, что осложнило бы мне жизнь. Но я бы боролась за свои 10 тысяч даже и при том, что силы неравны, если бы меня не грела одна мысль: очень скоро дорогостоящий специалист снова будет во мне нуждаться, а я тогда я сделаю ответный ход. Мне в тот момент было так обидно, что я была готова потерять десятку, чтобы она потеряла больше.

Мы познакомились с ней несколько месяцев назад (работодатель нас и познакомил), когда ей была необходима публикация в федеральном СМИ. Я не вникала, зачем ей это нужно - вроде бы для получения бонусов по одному контракту, где публикации о том, какая она золотая специалистка, дают ей что-то вроде доплаты "за звездность". Издания, соответствующие представлениям ее нанимателя о "звездности" (явно не местные), в регионах заинтересованы мало и даже в качестве рекламы не всегда берут статьи - не тот уровень, в основном модули берут (то есть чисто информацию о спектре услуг и контакты), а Людмиле нужен не модуль, а рассказ о ней, любимой. В одном из таких изданий работает моя давняя приятельница, которая помогла мне обеспечить Людмиле небольшую публикацию за умеренные деньги. За посредничество я ничего не брала, просто передала нужные контакты и составила необходимый текст, это заняло у меня совсем немного времени, так что выставлять счет казалось неловко. Благодарная Людмила пообещала мне юридическую помощь, если потребуется. Публикация прошла в мае 2017 года, а перед Новым годом она звонила поздравить меня с наступающим и вновь напомнила, что готова помочь, если потребуется, и намекнула, что весной намерена снова ко мне обратиться за той же услугой, которую я ей уже оказала.

Что было дальше - уже известно.  Мой муж по первому образованию юрист, но по этой специальности давно не работает, к тому же, здесь была узкая отрасль права, с которой он никогда не сталкивался, и он посоветовал найти практикующего профильного специалиста. Денег у нас на тот момент не было, все пожрал ремонт, и я вспомнила про Людмилу, которая сама обещала помощь. Примечательно, что его выводы, когда он посмотрел документы, были такими же, как у Людмилы, только ему на это потребовалось минут 15, а ей две недели.

Лишившись 10 тысяч, я стала руководствоваться китайской мудростью о том, что надо спокойно сидеть на берегу и ждать, когда проплывет труп твоего врага. Что-то подсказывало, что я все делаю правильно: буквально через неделю после отдачи 10 тысяч мне пришла аналогичная сумма за одну подработку, про которую я уже забыла (довольно капризный заказчик, наконец, утвердил текст, за который в случае решения о его использовании фирмой мне причиталось 10 тысяч, а до этого мне просто заплатили за работу).

Труп врага начал названивать мне в конце апреля - начале мая, а я не брала трубку.

Когда мы общались на эту тему с пикабушниками в упомянутом посте, мне советовали в отместку взять с нее 50 тысяч, раз ей так сильно надо. Неплохой совет, но неосуществимый. Во-первых, если учредитель нашей организации (с которым она состоит в родстве) узнает, что я взяла деньги, да еще немалую сумму, за то, что в прошлый раз делала бесплатно, ко мне возникнет масса вопросов. Репутация взяточницы мне не пойдет, тем более, что это и не соответствует действительности. Я мзды не беру. Во-вторых, когда человек стал настолько неприятен, брать у него деньги можно только в очень голодный год и только очень переступив через себя. Так что я ей просто вежливо отказала в помощи.

Что сделала Людмила? Она нагрубила мне и стала искать, кто бы еще мог ей помочь. И нашла. Один местный деятель со связями (которому я бы не доверила даже буханку хлеба купить - принесет половину и скажет, что так и было) пообещал ей помощь - и, как оказалось, не помог (смс после 4 мая написаны позавчера, тогда же и сделан скриншот). Я, конечно, такой исход не прогнозировала, решив, что раз я ей откажу, она потеряет свой дополнительный бонус (видимо, он немалый был, если в прошлом году она за рекламу изданию платила 42 тысячи и считала, что все удачно сложилось) и это будет хорошим ответным ходом с моей стороны.

Я поинтересовалась через знакомых: на данный момент мужчина вернул ей часть из переданных 67 тысяч. 20 тысяч возвращать не хочет, утверждает, что со своей стороны сделал все возможное, чтобы ей помочь, а ее не устроили сроки, которые объективно было не изменить. Сможет она вернуть свои деньги через суд или нет, я не знаю. У этого деятеля на сайте судебных приставов долгов как у дурака махорки, а имущества нет.

В 17 лет мой будущий муж (далее просто — муж) приехал из деревни в город, где поступил в университет... и тут возникла проблема с жильем. Уже потом он привык, что касса в магазине или программа в банке зависают именно на нем, билеты на рейсовый автобус кончаются на нем, начинки не оказывается именно в его пирожке, а в поликлинике теряют именно его карту. Так что и места в общежитии не хватило вы поняли кому.

Это ставило под удар всю затею с высшим образованием, так как его семья в деревне в конце 90-х жила очень бедно и помогать ему снимать хотя бы комнату не могла. Они, конечно, не голодали, просто жили в основном натуральным хозяйством — держали двух коров, бычков и поросят, плюс старшие братья добывали мясо на охоте, но вот живых денег у них не было. В колхозе платили нерегулярно и часто не деньгами, а талонами — давали бумажку, где была написана сумма, поставлена печать и подпись бухгалтера. На эти талоны можно было отовариться в колхозном магазине. Летом дачники охотно покупали у семьи молоко, сметану, творог, но на весь год не наторгуешь. Да и не ожидал никто, что места в общежитии парню не хватит, поэтому на вырученные с молока деньги ему купили одежду для города и — сбылась его давняя мечта - гитару. Так он и поехал.

Чтобы платить за съем комнаты, он устроился дворником сразу в два места. В одном убирал утром, в другом — вечером. Говорит, что усталость сначала сильно не ощущалась, потому что он привык вкалывать как заведенный на летних сенокосах.

В квартире, где он поселился, было четыре комнаты — одну хозяйка держала для себя и приходила, когда поссорится с мужем, в другой жили две девушки, в третьей — два парня. Про девушек мой будущий благоверный быстро понял, что они проститутки — либо по основному роду занятий, либо просто по призванию. А про парней он долго думал, что они повара в блинной. Правда, готовить эти повара умели плохо — на общей кухне именно у них постоянно что-то пригорало или портилось. Но он не интересовался чужими делами, приходил после всех своих занятий и падал спать. А хозяйка жизнью своих квартиросъемщиков вообще не интересовалась, только раз в месяц приходила за деньгами.

Вскоре по ночам к нему начали стучаться клиенты девушек с вопросами: «Можно я тут посижу подожду, а то на кухне грязно?» Заспанный и недовольный, муж отвечал, что он никого не пускает, просил не шуметь и снова засыпал. Когда клиенты были пьяные, они, сходив в сортир, бывает, на обратном пути ошибались дверью и начинали стучать весьма агрессивно, поднимая на ноги не только обитателей этого жилья, но и соседей, которые тоже добавляли свои пять копеек в общую какофонию, барабаня по батареям. А иногда клиенты соседок ломились к мужу не по ошибке: «Девчонки сказали, у тебя гитара есть, а дай нам ненадолго? Или сам иди спой».

Одним словом, деревенский паренек быстро понял, что даже если он не ходит в бордель, бордель ходит к нему, и надо искать другое жилье, но найти его оказалось не так-то просто. Если удавалось посмотреть новую комнату, то выяснялось, что там либо тараканы по всему периметру, либо в соседней комнате бабушка парализованная стонет круглыми сутками, а к ней раз в день ходят покормить и вынести судно.

Переломный момент настал неожиданно. Спутник моей жизни, надо сказать, человек очень и очень мирный, худощавый и не сказать чтоб высокий, без всякой склонности к агрессии, хотя, как все деревенские, знает, куда правильно бить — старшие братья и отец научили. И еще он из тех, кого лучше не доводить, потому что тогда случится взрыв, который еще долго будет сниться в кошмарах. Но его соседи этого не знали, думали, что поселился молоденький мальчик из деревни, который терпит весь этот бордель да еще и полы моет, когда слишком большой срач.

Однажды стучать в его дверь стали особенно настойчиво. Поняв, что с него точно хватит, муж взял металлическую ножку от трехногой табуретки (давно открутил на всякий случай) и рывком распахнул дверь. Представляю себе этот момент довольно хорошо, потому что в ходе совместной жизни раза три мне доводилось наблюдать, как вместо тихого доброго паренька предстает граф Дракула с налитыми кровью глазами. А человек за дверью, почти такой же молодой парень, просто рухнул на моего будущего Дракулу, повалив на пол, и стал расстегивать свои штаны. Муж мой открыл в чем спал — в трусах и майке, и когда посторонний неадекват придавил его к полу и схватил за задницу, он пришел в еще большую ярость, хотя у него и так уже крышку с чайника срывало, и ударил нападавшего ножкой от табуретки куда придется, а когда тот отвлекся, вскочил и продолжил бить уже прицельно. «При этом я будто издалека услышал, как кто-то орет, - рассказывал про это муж. - Я осознавал, что это открывается мой собственный рот, но голос был не мой — хриплый, прокуренный, как у покойного деда, и орал он какие-то заковыристые матюги и угрозы. Я ударю - голос поорет, снова ударю - снова поорет».

На звук побоища прибежали так называемые повара (а девушек дома не было) и утащили парня с окровавленным лицом к себе, тоже получив пинков с матюгами. Тут и выяснилось, что кровавый, до того, как стал таким, планировал с этими кулинарами секс втроем, но предварительно то ли обкололся, то ли обкурился и совершил роковую ошибку.

- Я вас всех убью сейчас, - сказал муж (ну примерно, если вкратце, с цензурой), когда надел штаны и пинком открыл дверь в комнату этих «поваров». - И пусть меня посадят, - и пошел на кухню за молотком.

- Мы сейчас уйдем, - пообещали взбледнувшие от такой перемены в мирном соседе парни и начали шустро собираться. Но сбежать не успели.

В этот момент впервые за несколько недель в квартиру нагрянула милиция. Со всех обитателей были взяты объяснения, на всех составили протоколы, в том числе о проживании не по месту регистрации, а пострадавшего забрали с собой. Видимо, заявление о побоях он не написал, потому что больше милиция моим будущим супругом не интересовалась. Зато в университете узнали, какой ценой ему дается высшее образование, и замдекана по воспитательной работе лично нашел ему место в общежитии. Но вечернюю подработку дворником мой Дракула не бросил. И гитару сохранил до сих пор.

Работаю над одним заказом — книга к юбилею прекрасного человека. В год таких книг бывает по три-четыре штуки, в основном, про чиновников и за счет бюджета, а эта — про бизнесмена и бывшего депутата, он сам деньги принес. И вот я правлю текст, написанный про него в лучших традициях житий святых, а сама думаю: то ли я делаю что-то не то, то ли зря задаю себе ненужные вопросы?

Было так. Вызывает меня директор Кристина к себе, а в кабинете с чашечкой кофе сидит упомянутый выдающийся деятель и так радостно поднимается мне навстречу, будто ждал этого момента всю жизнь. Знакомство, дежурные любезности, «наслышан», «хотел, чтобы именно вы занялись», «давно вас читал с удовольствием» и прочее. Поговорили про заказ, он отчалил, а я осталась вспоминать, при каких обстоятельствах состоялось наше с ним первое знакомство в начале 2000-х, когда я была студенткой и стажером одной местной газеты.

В то время деятель в депутаты только стремился. Он был владельцем авторынка, и про него говорили, что через этот рынок проходит много краденых машин, а мое издание этот бизнес заинтересовал тем, что занимался реализацией не выкупленных со штрафстоянки машин. Штрафстоянка была той еще клоакой под крышей правоохранительных органов, достать оттуда свою машину, если она имела несчастье туда угодить, можно было лишь за бешеные деньги. Или человек платил деньги — а машину свою получал в полуразобранном виде и не мог доказать, что ее изъяли еще нормальной.

В общем, газета решила прояснить ряд вопросов об авторынке и штрафстоянке. Стоянкой, как наиболее злачным местом, занимался опытный криминальный журналист, а меня, стажера, отправили задать несколько вопросов владельцу авторынка. Сотовые в регионах еще были редкостью, стационарный телефон рынка не отвечал несколько дней, поэтому я отправилась туда без договоренностей. Это было мое первое серьезное задание.

Административное здание авторынка, где в советские времена было какое-то небольшое производство, выглядело очень обшарпанным и снаружи, и внутри, поэтому мне казалось безопасным — мол, раз денег на ремонт нет, значит, не такая уж тут золотая жила. Святая наивность, блин. Кабинет директора мне показала охрана.

Я не помню, был ли на директоре малиновый пиджак, но толстая золотая цепь точно была. Встретил он меня с небольшим удивлением, а когда узнал, что меня интересует, сразу позвал в кабинет еще каких-то людей. Вошли двое бритоголовых, в спортивных костюмах, и директор мне сказал: «Теперь, пока ты нам не расскажешь, кто тебя послал и зачем, ты отсюда не уйдешь». И закрыл дверь на ключ.

Тут надо заметить, что с бандитами я в моей тогдашней жизни не встречалась: все мои знакомые и друзья были из благополучных семей, никаких условных сроков и криминальных увлечений, никаких гулянок в сомнительных барах, никаких подруг с низкой социальной ответственностью. Я не выбирала такие знакомства специально, просто подобное притягивало подобное. Я даже на общественном транспорте практически никогда не ездила, потому что школа была через дорогу, университет — через два квартала, и ни в студенческой общаге, ни на съемных квартирах никогда не жила. О том, что в городе существуют какие-то неблагополучные районы, я слышала, конечно, но относилась к этому как к сказке: какие хулиганы, какие разборки, какие бандиты и девушки легкого поведения? Это все не у нас, а где-нибудь в Москве или Ростове-на-Дону. Бывало несколько раз: на улице рядом со мной притормаживали джипы, и мужчины за рулем предлагали подвезти или поехать в ресторан. Я вежливо отвечала: «Нет, спасибо», - и шла своей дорогой. Один раз к соседу-бизнесмену приезжали какие-то парни в спортивных костюмах и никого не пускали в подъезд. Но я не знала, что это за странные люди у дверей и спокойно прошла к ним мимо кучки испуганных соседей, сказала: «Пропустите, пожалуйста, я здесь живу», - и меня пропустили. Даже не поняла тогда, что это было. Да что там говорить - лишь несколько лет проработав в журналистике, я узнала, что буквально в 500 метрах от дома моих родителей, в самом центре города, находился самый популярный бандитский ресторан, где случилось не одно убийство. Я мимо него в университет ходила.

Одним словом, криминальная жизнь была не так уж далеко, но к моему существованию отношения не имела вообще. А тут типичные бандиты — как в кино! - угрожают мне и требуют каких-то явок и паролей. Ситуация казалась настолько фантасмагорической, что я даже не испугалась. Вежливо, спокойно, стала объяснять, что у меня есть несколько вопросов к директору авторынка, что послал меня редактор, и наша газета готовит статью, только и всего. Никаких иных причин здесь находиться у меня нет. Но мне не верили и снова и снова задавали один и тот же вопрос: кто на самом деле меня послал? Они угрожали запереть меня, обыскать, узнать, где я живу, они то уходили куда-то, то приходили обратно, обещали позвонить какому-то полковнику, проверяли содержимое моей сумки — а я все больше изумлялась, мне казалось, я попала к каким-то сумасшедшим с манией преследования. Может быть, если бы я тогда заплакала, они бы поверили, что я просто глупая девочка, но мне заплакать в голову не пришло, а если бы и пришло, то я бы постаралась сдержаться, ведь плакать на людях стыдно.

Случись со мной такое сейчас, я бы запаниковала, потому что те люди, действительно, были опасны, но тогда я ничего о них не знала и мне было не очень страшно. Я предлагала позвонить нашему главному редактору, называла его телефон, мне не верили, и (интернет тогда был диковинкой) один из охранников отправился покупать газету, где были указаны контакты редакции. Наконец, директор позвонил редактору, который подтвердил, что отправил стажера с вопросами относительно его бизнеса, и заверил, что сам, в свою очередь, готов ответить на вопросы этого директора. Когда я вышла из здания авторынка, оказалось, что я пробыла там три часа.

Статья тогда все-таки вышла, но была ли она каким-то важным журналистским расследованием или интересы влиятельных людей не задела, - в памяти не сохранилось, ведь писала статью не я, а я лишь помогала (хм, как могла) собирать информацию.

Потом директор стал депутатом, сменил сферу деятельности, завел еще несколько прибыльных бизнесов, а я узнала много нового о городе, в котором живу. И все эти сведения так сильно отличались от моих прежних представлений о жизни, что, можно сказать, я начала жить заново — будто в другом мире. Далеко не стерильном. С тем человеком мы с тех пор не встречались. Случая не представилось. А теперь он заказал нашей конторе книгу про то, как честно жил, жертвовал на храмы, помогал бедным и творил разное другое добро.

Меня он, конечно, не вспомнил — за эти годы погибли почти все его партнеры по бизнесу и произошло много других событий, тут не до журналистов. А я его не забыла. Если бы он тогда реально причинил мне какой-то вред, не знаю, как бы себя сейчас вела, а так... Сижу и думаю, править ли текст: «Его путь к Богу был не короткой дневной тропой, как у большинства простых, мало думающих людей, а ночным извилистым и тяжелым познанием самого себя...»

Я редко бываю в ах... каком изумлении от окружающей действительности, но вчера была. В большом изумлении. Нет, я знаю, что вокруг меня существует множество неадекватов с полным отсутствием здравого смысла,  с хромающей логикой и поднебесным самомнением... Есть очень глупые люди, не понимающие самых простых вещей. Есть скандальные, которые могут навсегда испортить отношения с другими из-за пустяка. Есть очень подлые, которые могут подставить и посмеяться над серьезными последствиями для невиновного. Но все эти люди обычно где-то далеко, и я с ними сталкиваюсь эпизодически, волей случая, а чтоб постоянно с ними общаться и принимать за здоровых нормальных людей — этого, представлялось мне, в моей повседневной реальности быть не может. Но плохо, плохо мы знаем тех, с кем здороваемся каждый день.

Извините за долгую преамбулу, перехожу к сути. Вчера меня попросила подвезти с работы одна коллега, вполне милая женщина, которая живет в том же районе. Мне не жалко, поехали. По пути выясняется, что ей нужно не домой, а к участковому. Пока стоим в пробке, коллега начинает рассказывать, в чем тут дело, и я радуюсь, что очки мешают моим глазам выпрыгнуть на лоб. Передаю суть ее монолога.

По ее словам, она устала от житейских проблем и решила многое поменять, в том числе в воспитании детей. Записалась на какие-то курсы, где ее научили: если ты грозишь ребенку чем-то, надо выполнять обещание, иначе ребенок поймет, что твои слова ничего не стоят. И она пошла вразнос. Например, она часто обещала младшей дочери (как я поняла, класс первый-второй), если та не будет есть, надеть ей тарелку на голову. Дочь в очередной раз отказалась от супа — и мать исполнила свое обещание. Больше ребенок от еды не отказывается, помогли курсы-то волшебные.

Дальше — больше. Сыну (постарше дочери, подростку) она грозила, что если он не будет прибираться в своей комнате, выкинет все его вещи, не относящиеся к учебе, — диски с играми, всяческие безделушки, игрушки, книги и прочее. В очередной раз увидев, что он ушел гулять, не прибравшись, она собрала все, кроме учебных принадлежностей и одежды, и отнесла на помойку. Не пожалела ни подаренный дедом планшет, ни новые книги (сын увлекается какой-то серией фэнтези). Набралось, по ее словам, четыре мешка. Все выкинула, сидит довольная.

И вот, приходит сын с прогулки, видит, что в комнате шаром покати, и офигевает. Потом спрашивает мать, где планшет. Выясняется, что на помойке. Спрашивает, на какой (около дома несколько контейнерных площадок) — а мать не говорит. Мол, будешь знать, как разводить в комнате срач. Он бежит искать по окрестностям, находит эти мешки — а самое ценное уже растащили. И тут выясняется, что планшет был не тот, который ему дед подарил, а чужой — ему одноклассник дал поиграть на денек, а его планшет был у сестры. Естественно, планшету сразу приделали ноги и адреса не оставили.

Через несколько дней этой моей коллеге позвонили родители одноклассника сына с вопросом, где планшет. А она заявила, что никакого планшета не видела, а выкидывала только книги и журналы, сын все придумал, наверное, сам потерял. И тогда они написали в полицию заявление о краже. Участковый приходил, но поскольку версии матери и сына сильно разошлись, позвал женщину на беседу еще раз, уже одну.

- Я возмещать ничего не буду, - заявила коллега. - А сын пусть знает, что бывает, когда мать не слушаешься.

- А сколько ему лет? - спрашиваю я.

- 13. Он еще неподсуден за кражу, - отвечает она, гордясь своей подкованностью.

- Так все равно тебе за него придется платить, если его признают виновным!

- Ничего я платить не буду! Летом пойдет работать — сам пусть зарабатывает.

Не знаю, чем там дело кончилось, сегодня она на мои вопросы отвечала уклончиво: мол, поговорили с участковым, теперь думаю, как лучше поступить.

Я сначала хотела закончить текст моралью, но потом все стерла. 

В майские праздники ездила навещать родителей. Поднимаясь к ним на пятый этаж, ощутила «дежа вю»: на лестнице сидел кудрявый молодой парень и играл в телефоне. Десять лет назад на этом месте сидел кудрявый взлохмаченный мальчик-третьеклассник. Дима.

Димину семью я знаю с детства: когда я училась в начальной школе, его мама вышла замуж и уехала, а потом развелась и вернулась обратно, к родителям, с сыном, которому тогда было лет десять, и дочерью-старшеклассницей. В принципе, это самая обычная добропорядочная семья — ни пьянок, ни скандалов, ни затяжных ремонтов. Но одна вишенка на этом среднестатистическом тортике все же имеется — Димина бабушка. Пожилая дама просто помешана на чистоте и порядке, настолько, что никому не позволяет готовить на своей кухне, постоянно что-то моет, драит и оттирает. Например, когда отец Димы, рыбак и охотник, навещал бывшую жену и сына и привозил дичь или рыбу, бабушка категорически запрещала готовить эту подозрительную нестерильную еду. Если добыча отца была уже в готовом к употреблению виде — рыба копченая, а лосиное мясо в виде тушенки — и сама отказывалась есть, и дочери с внуком не давала.

А главная странность бабушки — она не разрешает внукам иметь собственные ключи от квартиры, хотя квартира приватизирована на всех — и на бабушку с дедушкой, и на дочь, и на внуков. Видимо, старушка не склонна к компромиссам, потому что, как рассказывают мне родители, Дима и его сестра частенько куковали на лестнице, если возвращались домой, а взрослых не было. Поскольку дом у моих родителей старорежимный, заселенный давным-давно и с тех пор почти не поменявший жителей, все семьи друг друга знают, так что внуков странной бабушки, бывает, соседи звали к себе попить чаю в этом томительном ожидании. Мои родители тоже их частенько принимали.

Когда Диме было лет 14, в семье случилось сразу две свадьбы — у его сестры и у мамы. Женщины уехали к своим мужьям в разные районы области, а парень остался с бабушкой и дедушкой. Все так же сидел на лестнице по два часа, если приходил из школы, а взрослых дома не было. Дедушка его, видимо, уставший от закидонов бабушки, вообще с мая по октябрь живет на даче. Не мудрено.

У нас в семье как анекдот рассказывают историю, как Димина бабушка лечила Диминого дедушку. Она не то чтобы не доверяет фармакологии, но увлекается всяческим лечением дарами природы, и однажды, когда дедушка мучился какой-то хворью и несколько ночей не спал, она вычитала то ли в «лечебном вестнике», то ли в другой макулатуре типа «сто способов исцеления», что больному полезно прижиматься к своему «родному» дереву, чтобы черпать из него энергию. Бабушка решила, что для дедушки такое дерево — береза. Потому что во дворе как раз в это время спиливали старые березы. Она попросила рабочих отпилить ей небольшой чурбачок и вошла с ним в комнату дедушки. А тот только задремал после нескольких бессонных ночей. Целительница растолкала супруга, положила чурбачок ему на грудь и сказала: «Тебе так плохо — прижми к груди родную березку, должно полегчать». Дедушка потом говорил моему отцу, что в ту ночь мог бы стать вдовцом, но сил для рывка не хватило.

Так вот, о Диме. Парень отслужил в армии, вернулся, нашел работу в автосервисе... и бабушка поставила его перед фактом: несколько месяцев Диме придется пожить где-то в другом месте, потому что муж его сестры затеял в квартире большой ремонт, и сестра с маленьким ребенком переедет на время к бабушке с дедушкой.

«Ты в автосервисе работаешь, имеешь дело с вредными химическими веществами, ребенок может заболеть», - аргументировала бабушка.

Дима нашел знакомых, которые недорого сдали ему комнату. При этом — что особенно возмущает моих родителей, наблюдавших всю эту историю — Дима практически каждый день по вечерам приезжал, чтобы помочь сестре вытащить с пятого этажа коляску для прогулки с малышом. Потом затаскивал коляску обратно и ехал в свой съемный закуток. Когда моя мама, председатель ТСЖ, намекала парню, что не надо идти на поводу у бабушки, потому что так-то в квартире есть и его доля, и он за нее платит налог и коммуналку, Дима только плечами пожимал: «Не хочу ссориться с бабушкой, а сестру и племянника бросить не могу».

Когда сестра уехала, Дима вернулся в свою квартиру, но ненадолго: подхватил что-то вроде бронхита, сильно кашлял — и бабушка вновь спровадила его на съем, испугавшись бактерий. Вот тут парень обиделся. Он уволился из автосервиса и нашел себе работу вахтовым методом. А бабушка, наконец, поняла, что весь мир не вращается вокруг ее хотелок и удобств: зимой она упала и сломала ногу. Звонила внуку и призывала вернуться, чтобы ухаживать за ней. Но он не вернулся. Весь дом узнал, что внук ее - существо неблагодарное, живет только своими интересами. Сейчас бабушка ходит с палочкой, но подниматься на пятый этаж ей тяжело, поэтому из дома она почти не выходит.

- Так ты вернулся за бабушкой ухаживать? - спросила я, увидев Диму на лестнице.

- Нет, я за вещами, - ответил он. - Жду, когда бабушка из поликлиники вернется. Между сменами буду жить у отца в деревне. Печка кашель хорошо лечит.