Батя всегда казался мне крайне безответственным. То ко мне в школу на собрание не придет, то просьбу проигнорирует, то скажет одно, а сделает по-своему. Но есть история, которая стала, на мой взгляд, просто апогеем этой безответственности (порой крайне избирательной, надо заметить).
Несколько лет назад, еще будучи крайне неудачно женатым, он свалил в Тай. Ничего не пожалел, чтобы слинять, даже машину продал (ну как, машину - девятку чуть помладше меня). Меня он просто поставил перед фактом: я валю, у меня долг за квартплату, оплати плз за три месяца. Муж мне тогда сказал - пусть сами разбираются со своими долгами, а я все пыталась выяснить, почему же батя так скоропостижно намылил лыжи в дальние страны. До его отъезда оставалась пара недель. Раскололся он быстро: жена требует денег на ремонт, сына и шикарную жизнь, а в нашем городе на дайвинге он уже заработал практически сколько смог. С учетом того, что жена его старалась не пускать на любые дайверские мероприятия. Так что он решил, что попробует заработать на своем ремесле за бугром.
Реализовывать свой план он решил максимально тупо: даже не пытаясь связаться с тайскими дайв-центрами, оформил себе туристическую визу с базовой страховкой и надеялся устроиться на месте, и на месте же заменить себе туристическую на рабочую. К моим аргументам, что это, мягко говоря, незаконно и ненадежно, он остался глух.
Через несколько месяцев мне позвонила его знакомая с диким воплем: "Это твоему отцу ногу в Таиланде винтом отрубило?"
Я сначала решила, что быть такого не может. Ну хоть кто-нибудь мне бы об этом сказал, так? Мне, его неприятной жене, его сестре - хоть кому-то. Но из семьи никто ничего не знал. Папа не любит быть на связи в принципе, это у него привычка такая после второго брака. Так что выяснить у него, что случилось, было практически невозможно - его номер отключен, номеров кого-то из своих друзей в Таиланде он никому не оставил. Но, как вы понимаете, жуткая новость была про него, иначе бы я этого не писала. Новость с парой поправок: не отрубило, а сильно порезало, и не просто винтом, а частью мотора спидбота.
Эти подробности мне рассказала добрая и АБСОЛЮТНО НЕЗНАКОМАЯ женщина. Оказывается, батя с ней дружил уже довольно долго, возможно, надеясь на что-то большее, а возможно и нет - между ними никакой романтики так и не было. Зато между ними была связь в виде его местного тайского номера. Сказать, что я в тот момент была в шоке, значит ничего не сказать. Меня раздирала целая куча эмоций, доминировали горе, страх и возмущение. Мне, родной дочери, он новый номер не сказал, а какой-то бабе (не в обиду ей сказано, она мне помогла больше, чем кто-либо) - пожалуйста!
В общем, скооперировавшись с этой дамой (назовем ее условно м.Тереза), мы стали тащить раненого отца домой. Возвращение домой проходило в несколько этапов, и каждый был для меня одним из адских кругов.
Во-первых, нужно было оплатить операцию на ноге в самом Таиланде. Ему поставили аппарат - аналог Елизарова, он стоил чудовищно дорого. Но мой батя - парень мировой, у него друзей больше, чем неожиданностей у тайских девушек. Узнав про нашу трагедию, они стали мне названивать и спрашивать, куда слать деньги. Я искала тогда новую работу после неудачного опыта работы учителем (в целом сама виновата), денег не было от слова совсем, так что отказываться я просто-напросто не могла. Несколько человек, между прочим, умоляли меня не отдавать эти деньги в распоряжение папиной второй жены - а я и не собиралась отдавать чужие деньги жадобе и патологической лгунье.
Мы собрали на операцию, на билет из Таиланда, на сопровождение хорошего врача, даже на закрытие его внезапно обнаружившегося не застрахованного кредита. Все - по инициативе его дайверской братии. В этот момент я перестала даже дуться на него, потому что расположить к себе стольких людей, да так, что они готовы были свою последнюю рубашку для него отдать, - это практически героизм.
Почти все свое свободное время я тратила на организацию папиной доставки и распространение информации о его беде. М.Тереза руководила большей частью процессов. В отличие от меня, она точно знала, что делать, чтобы папа оказался дома как можно быстрее и как можно целее. Его доставили чартерным рейсом в Москву, где мы договорились с хорошей больницей. Ему пришлось делать вторую операцию: нога заживала очень плохо, и на пальцах ступни начался некроз.
Поясню, что именно произошло с ногой: ниже колена на ноге было четыре или пять параллельных глубоких ран. Кости были тоже разрублены винтом спидбота, и на лодыжке, и частично на ступне. Его напарнику ногу отсекло полностью, так что мы считали, что папе по сравнению с ним повезло. Лодку с низко сидящим в воде мотором вел таец, пребывавший слегка под кайфом - это выяснили родные папиного напарника незадолго до его прибытия домой. Но хозяином лодки был кто-то высокопоставленный, кажется, начальник полиции Пхукета - врать не буду, вникать никто не стал. Самое главное, что мы выяснили - судиться практически бесполезно.
В общем, в Москве ему ампутировали часть ступни. После этого его можно было перевозить в наш город, это сутки на поезде. В Москву за папой поехал его лучший друг, потому что нужен был кто-то физически сильный, чтобы помогать ему перемещаться, так что меня отговорили. Встреть лучше на вокзале - так мне этот папин друг и сказал.
На вокзале батя был бодр и весел, несмотря на кучу железок, торчащих из ноги, которая приобрела весьма экзотичный желто-буро-синий оттенок с зеленцой. На больничной машине мы его покатили в одну из лучших больниц в нашем городе, вполне себе бюджетную организацию, по ОМС лечился. Но немножко по блату - как я уже говорила, у него очень много друзей.
Папа всю дорогу хохмил, мы с дочкой м.Терезы - тоже. У бати такая суперспособность: стоически переносить катастрофы, не умея при этом решать бытовые проблемы вроде отношений с женой. Она, конечно же, тоже явилась в больницу. С едой в банках, приготовленной ее мамой - сама она не готовила, потому что "у меня ребенок вообще-то" (нет, не грудной, дошкольничек, вполне самостоятельный). Папа при ее виде как-то резко погрустнел, а когда его доставили в палату, попросил оставить его одного.
Этой жене, кстати, кто-то из его друзей тоже переводил денег на его лечение. А она на них купила новое обручальное кольцо ему, потому что про старое он наврал, что потерял.
Спустя несколько дней врачи сказали, что ампутации лодыжки избежать не удастся. Некроз распространился слишком высоко по ноге. В день ампутации он все так же шутил при мне и друзьях, а м.Терезе говорил, что ему дико страшно. В какой из этих моментов он был настоящим? Я думаю, все это поведение было искренним. Он действительно мог с этим справиться, причем легко, но все равно нуждался в сочувствии, и именно от этой женщины.
После операции я сидела с ним почти четыре часа. Мы просто болтали. Он развлекал соседей по палате тем, что спрашивал медсестер, не сварили ли они еще из его ноги холодец и не хотят ли поделиться. Потом пришла жена, и батя опять демонстративно погрустнел, прижал к себе Новый Завет (с рождения и до сих пор убежденный атеист) и попросил оставить его одного. А через двадцать минут попросил меня вернуться. Вся палата хохотала: чтобы спровадить жену, он разыграл целый спектакль, по-детски и жестоко, но мне не было ее жаль. Она водила любовника в их квартиру, пока его не было, и изменяла ему еще за год до того, как он думал уехать, и присылала ему селфи с его травматом во рту - он хотел развестись, а она угрожала ему вот таким самоубийством в ответ. Батя тоже не святой, но такой дичи никогда не творил.
Потом он проходил длительную реабилитацию в санатории. Директором санатория тоже был его друг. В свою квартиру он так и не вернулся, жил в дайверской каморке в том же санатории, которую выбил себе еще несколько лет назад. Спустя год (!) он с ней развелся. Она так и осталась жить в квартире, где собственники - я, отец и мой младший сводный брат.
А батя стал счастливее, чем когда-либо за те годы, пока был второй раз женат, при том, что у него по факту нет своего жилья, он в разводе и без половины ноги. Он освоил спортивный протез и наконец-то занимается всем, что ему так нравится: ныряет, стреляет из лука, режет по дереву, тусуется с ролевиками, гоняет по выставкам и конференциям по своей дайверской - и не только - теме. Сейчас он состоит в федерации спорта нашего города и занимается вопросами организации спортивных мероприятий для инвалидов.
Но бухает, по-прежнему, как черт. Люблю батю. Он - страна контрастов.
