Цыганский Кэндимэн
Когда цыгане торговали леденцами с лотков, а сладкие петушки назывались "цыганскими", появилась эта легенда.
Считалось, что нужно купить трёх разных петушков (потемнее-посветлее-совсем прозрачный) у трёх разных цыганок, но в одном месте: рынок, вокзал, площадь, базар, переход... Когда будешь покупать третьего по счету, дай денежку сверху. Хоть копейку. Не продавщице в руки, а рядом оброни - как бы "случайно". И уходи, держа все три леденца по порядку, от тёмного к светлому, за палочки...
***
Я учился в 90-х в школе, которую прозвали «цыганской». В этот район цыгане заселились кучно, целой слободой, скупив частные хибарки. Даже учителя говорили о «таборе» с пренебрежением и страхом, близкими к ненависти. Людей обманывают гипнозом, воруют и не работают, скупают золото, торгуют понятной "отравой", о гигиене не имеют понятия и т.п. Наши родители цыган побаивались (мои так и жили мечтой перевести меня из этой «вшивой» школы в нормальную), а мы в классе с ними дружили. И вот один пацан, Коля, по дружбе рассказал нам о Чолке.
Чолка - молодой красавец-цыган, «погибший за свободную любовь». Черноокий, чернобровый и на коне, чёрном, как смоль. Романтичный и отважный Зорро, всегда с кинжалом для врага. И с бархатной розой в зубах - для возлюбленной... Портрет киногероя в рубахе цвета южных закатов заканчивался гитарой, песнями про волю и тягой к воровству.
Однажды бесстрашный Чолка в одиночку выкрал деньги, драгоценности и дочь у «сладкого короля». Богатый фабрикант отправил погоню, которая отбила девушку у целого табора. Затем мстительный отец заставил опозоренную дочь написать парню лживое письмо. Чолку заманили в кондитерский цех, где готовили патоку. Там головорезы-наймиты ввосьмером не могли его победить, но кто-то наконец выстрелил...
Влюблённому отрубили голову, окунули её в патоку и подали сначала девушке. На огромном блюде, куда выкладывали свадебные торты. Затем медовая-бедовая голова была отправлена в табор, в фирменной коробке с бантом. А через три ночи Чолку на его вороном коне уже видели кочевые цыгане в степи. И грива коня была украшена разноцветными свадебными лентами...
Несмотря на хмурые и нищие времена, мы оставались наивными еще мальчишками и рты разевали, слушая нашего краснобая. У здешних цыган считается, рассказывал дальше хитрец Колька, что Чолку вызывают ненавистными ему сластями, чтобы решить три проблемы: в любви, на земле и на небе. С девчонками понятно; земная проблема - какая-то несправедливость. А «на небе» значит - после смерти. Тут Колька как-то сбился. Вроде, так старшие у них говорят, цыган армию собирает - убийцам своим отомстить. Поэтому тому, кому Чолка отвечает, он посылает леденец.
Про дела после смерти мне было не особо интересно думать. Две же другие беды требовали решения при жизни - и даже немедленного.
Я расспросил Кольку, как правильно действовать. После всех манипуляций на местном рынке пошел с тремя петушками на палочках к старому кладбищу. Оно было в этом же районе, неподалеку от школы и цыганской слободы. Прямо с края кладбища цыгане хоронили своих усопших. Увидел могилу какой-то их важной женщины почти сразу: там петушков было в три ряда воткнуто! Воткнул свои чуть поодаль от остальных и ушёл, взволнованный до трясучки.
На другой день на большой перемене открываю рюкзак - леденец лежит. Липкий, запачканный петушок, который взялся ниоткуда. Я вскрикнул, но не один. Оказывается, многие мальчишки (и две ушлые девчонки, пронюхали тоже) Чолку вчера вызывали. Зажучили Кольку в коридоре, а он лыбится и повторяет: ждите теперь, ждите.
Этот шельмец, незаметно рассовавший петушков по нашим рюкзакам, трижды собирал с нас деньги - дань Чолке. Наверное, и ещё бы собрал, но история открылась, родители подняли бучу. Кольке дали дома суровый нагоняй. Он с гордостью подтверждал, что его сам барон «бичом взгрел».
Пришел барон и к нам специально - на классный час, вернуть все деньги и побеседовать. Произвел громадное впечатление своей серьёзностью и грамотностью речи. Сказал, что история Чолки не для детей и шутить с этим нельзя. В память о нём цыгане и делают леденцы.
Но сами никогда их не едят и детям своим запрещают - только на продажу.
